Глава 23
Неожиданный результат наглости
Увидев лошадей и радуясь такому их количеству, мы серьёзно задумались о наших фактических умениях в отрасли коневодства. В этом плане уже Александр оказался полным нубом. Он ни разу верхом не ездил и честно признавался, что не знает, с какой стороны вообще следует к животному приближаться. Только и мог запоздало сожалеть:
– Лучше бы я специализировался как конокрад.
На его фоне я смотрелся чуть ли не цирковым специалистом по вольтижировке. Умел запрячь, взнуздать, оседлать и даже лихо скакать, постреливая на ходу из автомата, а то и размахивая саблей. Может, и мечом смогу – с подобной железякой ещё не пробовал. Но одно дело зайти в конюшню и там оседлать одомашненное существо, и совсем другое – приманить, поймать, а то и приручить чужую, отвыкшую от содействия с человеком лошадь. Мне рассказывали, что полугода свободы хватает лошадкам для почти полного одичания. Если ещё она будет голодна, то подойдёт к человеку за сухариком или морковкой, но коль сыта, да на таких заповедных лугах…
Покосившись на арбалет напарника, я поинтересовался:
– А сонные заклинания бывают, которые можно вместо болта в арбалет зарядить?
– В Греции есть всё, – заявил мелкий с неуместным пафосом. – А в Осколках есть миллиард Греций! – Потом подумал и пояснил: – Магистр магии может и молнией усыпить, и мысленно животному приказать подойти. Но высокоуровневые игроки тоже умеют очень многое. Я это к тому говорю, что, может, и ты попробуешь?
– Легко! – заявил я и ехидно уточнил: – Расскажешь, как именно?
Может, я действительно потенциальный Великий Нагибатор и Повелитель всех зверей и тараканов, но протестировать меня, а потом и научить чему-то дельному – было некому. Даже Пятница на эту тему только и мог пошутить:
– Нет, мне некогда, сильно занят… Меня сейчас командир заставит лошадей ловить.
Это он зря, могу ведь и заставить. Но толку с это самодурства? Если даже и поймает, то чем мы лошадку привяжем? Как я успел рассмотреть, они уже давно сгрызли друг с друга подпруги и даже уздечки. Только на одной животинке болталась изрядно пожёванная узда, но вряд ли удастся за неё поймать.
Так и приходили на ум классические поговорки и басни:
– Видит око, да зуб неймёт! – Подумал и добавил: – Коль не смогла покушать винограда, ушла лиса, прикинувшись, что рада…
Никаких умных мыслей по методам и способам поимки в голову не приходило. Только кадры о всяких родео мелькали в памяти. Там удалой ковбой лихо забрасывал лассо на скачущую впереди животинку, тут же ловко упирался в землю ногами – и уже через пять минут коняга смирялась со своей участью «друга человека», которому позволено возить его тушку и его поклажу. Ну, лассо-то, допустим, у нас есть, забрасывать его – мы тоже быстро обучимся, но где взять уже прирученную лошадь, чтобы на ней догнать её одичавших товарок? Проблема-с!
Мало того, живущий на свободе конь вряд ли захочет вновь признавать над собой власть человека и при попытке набросить на него узду может развернуться да здорово наподдать копытами. После такого удара можно остаться инвалидом, а то и помереть недолго.
И что делать? Пока нам ничего не оставалось, как возвращаться в свой лагерь за моим альпинистским линем и всем остальным нашим хозяйством. Точку дислокации табуна мы отыскали. Вряд ли он кочует с этого сытного и спокойного места куда-то далеко. Раз за полгода животинки не ушли, то и сейчас не убегут. Когда мы топали обратно, всё пытались придумать способы поимки копытных.
Пробовать строить загородки и постепенно оттеснить лошадей в угол долины? Для этого желательно человек тридцать иметь в отряде. Просто пойти к животным, предлагая вкусные сухарики? Или те же белые стебли, что мы нашли у гауланов? Вряд ли сытые коники на это поведутся, скорей, меня, большого и страшного, испугаются да ускачут. Послать Александра? Он вроде меня чуть ли не вдвое меньше, его тщедушная фигурка вряд ли воспримется как опасность. Но та же фигурка и не даст парню приструнить, удержать на верёвке пленённое животное. Как бы его самого потом по лугам и долам таскать на верёвке не начали.
Правда, он утверждал, что справится, верил в свою ловкость и умение поладить с животными, но я-то знал, насколько лошади могут быть строптивы и непредсказуемы в поведении. А что мелкий пытался выглядеть бывалым и крутым, подтверждает уже само его предложение. Оно прозвучало, когда мы проходили ближайшую к башне точку:
– Может, всё-таки подойдём ближе? Вдруг и нет никого? Или там всего один гуль остался?
– Или там их всего последний десяток остался? – в тон ему продолжил и я. – То ты этих тварей до заикания боишься, а то вдруг и за достойного соперника не считаешь!
– Нет, как соперники – они остаются опасными и ужасно сильными, – скривился Санёк. – Это мы уже стали совершенно другими. Ну и оружие у нас – на зависть любому обитателю Осколков, – и угрожающе потряс своим Шершнем. – Видел, как я им змея на колбасу порезал?
– Хм! А представь, что пара гулей попросту бросят в тебя свои копья? Или начнут забрасывать камнями с пяти метров?
– Мы тогда за твоим щитом спрячемся.
Всё равно, как он меня ни пытался уговорить – я не поддался. И правильно сделал, как выяснилось очень скоро. Мы ещё не добрались до места лёжки атаковавших нас гадов, как рассмотрели с вершины холма подозрительное копошение в нашем лагере! И бинокль позволил чётко рассмотреть нагрянувшую к нам опасность. Гуль!
И только после рассмотрения оной опасности я вспомнил одну важную деталь:
– Я же говорил, что в башне чувствуют, когда я свой щит применяю в бою!
Это лидер первой пятёрки утверждал, не скрывая. Потому они и подались к нашему дому на поиски украденного у них раритета, что некий магический отголосок донёсся непосредственно к башне Канцура. И сейчас у меня в голове не укладывались две вещи: почему гости к нам не наведались ещё ночью и как это мы умудрились разминуться с новым врагом?
Скорей всего, мы, уходящие по большой дуге от лёжки гауланов, остались незамеченными. Да и гуль от башни тронулся несколько иным маршрутом, по другим распадкам и ущельям. Вот мы с ним и разминулись. Как удачно…
Однако в данный момент было не до рассуждений, следовало срочно мчаться к врагу и уже там постараться воспользоваться преимуществом в виде глубокого оврага между нами. Вот мы с напарником и рванули с места, как только рассмотрели, кто это роется в наших вещах. Чего скрывать, возможная порча нашего имущества разозлила и расстроила одновременно. Просто так отдавать врагу личное добро, которое непосильным трудом реквизировали, – мы никому не позволим!
Вот и бежали, чуть ноги себе не ломая. И, кажется, успели!.. К собственным неприятностям! Гуль заметил нас издалека и успел приблизиться к краю со своей стороны оврага. Да там и замер, то ли не решаясь броситься навстречу, то ли собираясь вступить в переговоры по поводу нашего взятия в плен. А неприятнейшим сюрпризом, который нас ждал на месте, были ещё два гуля! Парочка этих монстров сидела на дне оврага и деловито поедала останки разумных представителей змееподобной расы. Рассмотрев нас, они перестали жевать и замерли, придерживая передними лапами куски окровавленного мяса.
Мы замерли. Прикидывая, какой вариант предпочтительнее: немедленно развернуться и убегать или вначале всё-таки попытаться выстрелить из арбалета или хоть камешек бросить в мерзких чудовищ. Большого желания вступать в сражение с порождениями больной фантазии местного ВИИна у нас не возникло. Очень хорошо помнилось, скольких ударов мечом стоило упокоение отрезанной фундаментом частички этих зубов на ножках.
Помогла наглость вкупе с желанием хоть как-то выиграть время и отдышаться для последующего бега куда угодно. Но ещё следовало продумать это «куда угодно», чтобы оно хоть как-то помогло нам в сражении, когда гули нас догонят. Вот я и завопил с максимальным по силе возмущением:
– Как смеешь ты своим нечистым рылом вещей касаться, данных нам богами?!
И вот гадом буду! Но мне показалось, благодаря восприятию ауры, что все три гуля изрядно растеряны, смущены и даже чуточку напуганы. По крайней мере было не похоже, что они злятся и горят желанием надавать нам по сусалам. А меня хлебом не корми, только дай почувствовать себя в роли Ленина на броневике. Ну и вследствие, как говорится, Остапа понесло!
– Ну, и чего молчим?! Почему не тянемся перед начальством?! Ну-ка дышать носом, а нос завернуть в тряпочку! И какое вы имели право жрать это мясо без разрешения?! Мы сами не ели, ждали, пока оно душком смаковитым вначале пропитается, а вы его своими грязными лапами испоганили! Ну?! Почему молчим и ничего в ответ не булькаем?! Языки, что ли, проглотили?!
Две особи на дне оврага, кажется, и в самом деле оказались немыми, а их третий подельник, замерший на краешке противоположного берега, прокашлялся вначале, потому что хрип его и харканье никак не перевелось. А затем забулькал извиняющимся тоном:
– Да мы не знали, чьё это… Донёсся отголосок действия реликвии с этой стороны, вот мы и выступили…
А я уже впал в командирское неистовство и самодурство:
– А почему вас только трое?! Где остальные?! Отвечать!
– Так два хирда уже давно ушло и не вернулось… Ну а двое – башню стерегут…
– Что значит – стерегут?! – орал я уже на пределе своей лужёной глотки. – Стеречь надо и охранять на подступах! Почему я должен убивать всяких змей, которые покушаются на башню герцога Канцура? А если бы эти твари подкрались к башне и похитили разбросанные возле неё сокровища?! Вы себе представляете, что бы тогда случилось?!
– Да ничего страшного… Там только малая часть, и она в виде приманки, вокруг…
После чего гуль замолчал, видимо, не желая проболтаться по поводу ловушек или ловчих ям, которые наверняка существовали вокруг телег и на дне были утыканы острыми кольями. Вспомнив, как эти монстры могут собой заменить сотню землекопов или шахтёров, я не сомневался, что ямы есть, и весьма глубокие.
Также стало заметно, что говоривший гуль постепенно приходит в себя, восстанавливает свой духовный потенциал хищника и агрессора и вот-вот сам перейдёт к вопросам о причине нашего здесь пребывания и о праве вот так орать на мирных стражей легендарного захоронения. Поэтому я решил дожать эту троицу и хотя бы морально поиздеваться:
– За плохое несение службы будете жестоко наказаны! Я вам покажу кузькину мать! Тут вам – не здесь! И придётся вас не в землю загнать, а распять, на крестах с двойной поперечиной. Будете висеть там и страдать три тысячи двести три года и восемнадцать с половиной дней! Запомните этот срок.
Как ни странно, бульканье от гуля и шепоток со стороны Александра оказались слово в слово одинаковыми:
– А почему восемнадцать с половиной?
– Для ровного счёта! – пафосно изрёк я и тут же замер на вздохе от неожиданности. Евшие змей гули бросили свои куски, освобождая руки, подхватили копья, почти ничем не отличающиеся от Шершня, и на максимальной скорости ринулись вперёд. Только не в нашу сторону, а по дну ущелья, влево от нас.
Пока мы вдвоём в шоке пялились гулям вслед, заговорил третий:
– Не надо на них сердиться, они самые молодые и глупые. Вот и растерялись от услышанного… Да и не поняли… Ну и я не понял: кто ты и почему нами командуешь?
Ха! Я к тому времени припомнил одну важную деталь, которая предваряла как бы мою дуэль с десятком гулей возле нашего дома. Тогда я упомянул, что победителю достанется всё, что есть у побеждённого. Ну и если заняться софистикой, то можно легко доказать вполне очевидное: раз победа за мной, то всё принадлежащее десятку – моё. В том числе и непосредственно башня герцога Канцура. Пусть даже не вся, пусть только две трети (раз тут ещё остаётся целых пять особей), но в любом случае попытаться захватить власть – отличный повод.
Правда, дальнейшие отношения с гулями я пока себе совершенно не представлял. Да и не факт, что боги, свидетели моего поединка, вмешаются в спорной ситуации и дадут знать, что они на моей стороне. Но уже тот факт, что двое самых молодых шестилапых тварей весьма позорно сбежали, вдохновлял ещё больше. Вот я и продолжил с хорошо продуманным напором:
– Ты видишь перед собой нового владельца и стража башни, которому ты обязан подчиниться под страхом смертной казни!
– А чем докажешь, что ты владелец? – похоже, монстр уже окончательно пришёл в себя и сомневался вовсю. Тогда как боги ничем о себе не напоминали. Пришлось самому запугивать создание прошедшего Ликвидацию мира:
– Тем, что уничтожил оба хирда таких же, как ты! Боги тому свидетели! И сейчас уничтожу тебя, если ты не признаешь мою власть над собой!
Гуль промолчал, но как-то нервно стал расхаживать по краю оврага. Туда-сюда, словно в большом и глубоком раздумье. Его эмоции мне разгадать не удавалось. Зато воспрял духом, отдышался и решил мне подыграть (в меру своего разумения) мой напарник. Не менее пафосно он воскликнул:
– О, великий вождь! Разреши мне лично убить этого гуля и принести тебе его зубы! А ты мне зачтёшь в стаж ученика уже пятую победу! Можно?
И воинственно потряс своим копьём. Но я проворчал с недовольством:
– Тебе бы только убивать!.. А кто тогда у меня будет в подчинении? Покорять гулей и сторожей других башен? Так те башни тоже нельзя оставлять бесхозными, придётся идти в набеги за людьми и садить их здесь насильно. А ты знаешь, какие люди прожорливые и как много понадобится еды, когда их счёт перевалит за тысячи? Они тогда и наших гулей съедят. И бедняги пострадают только потому, что у них вкусное мясо!
Всё-таки артисты – это великие лицедеи. Но чем выше у них актёрское мастерство, тем больше они сами верят в сказанное. Пусть даже роль заведомо абсурдна и насквозь лжива. Вот и мы – верили в сказанное. И, кажется, убедили сомневающегося монстра. А может, он что-то задумал?.. Потому что в этот момент, зайдя максимально влево от нас, гуль, практически упёршись в скалу, ринулся вниз по склону, стараясь двигаться наискосок и резко набирая скорость. А достигнув дна оврага, устремился дальше по следу своих молодых коллег, ничуточки не замедлившись.
Арбалетчик нашей маленькой команды даже выстрелить не успел. Да и вообще с минуту мы стояли несколько растерянные и озадаченные. А когда Саша-Сандер заговорил, то сильно сомневался в своих словах, а не утверждал:
– Мы и этого напугали…
– Хм! Пока не поймаем – не узнаем. Но, кажется, он с моими требованиями не согласился… Знать бы ещё – почему и что он… да и все они предпримут? Пять – это для нас много…
– Зато пять – это не десять, – прозвучало вполне оптимистически со стороны напарника. – А не вернуться ли нам на холм и понаблюдать за башней?
– Мы вернёмся, а если они нам навстречу двинут? – цокнул я языком. – Да все пятеро? Надо и меру знать, дёргая удачу за хвост.
– За хвост? – юношеское видение состоявшегося действа было не таким осторожным и деликатным. – Мне кажется, командир, ты госпожу удачу уже и за сиськи подёргал. Выдоил – по полной!
– Экий ты… грубиян! – Пожурить подрастающее поколение никогда не поздно. – Нельзя так… про её величество! Она – дама ветреная и упорхнуть может.
Но пока мои опасения оказались беспочвенны. Когда мы форсировали овраг, нам повезло с результатами устроенного здесь обыска. Большинство вещей и нашей поклажи лежали разбросанными, но всё в относительной целостности, мешочки с крупами и специями не порваны, даже соления и копчёности остались нетронутыми. Похоже, мы узрели постороннего в нашем лагере в тот момент, когда он только-только туда забрался.
Вскоре мы уже возились с сытным калорийным обедом. О сложной обстановке тоже не забывали и всё время посматривали по сторонам, будучи готовыми к любому сюрпризу, при этом составляя коллегиальное мнение по поводу наших дальнейших действий.
Первый раунд переговоров с гулями мы всё-таки выиграли. Пусть даже и нелогичным способом. Особенно Санёк поражался, как представитель местных экспертов:
– Всегда и все рассказывали, что эти шестилапые монстры – злобные, тупые, не идущие на контакт, ничего не боящиеся твари. А уж свои личные земли, строения или подвалы в них гули защищают до последнего дыхания, сражаясь как берсерки. А встреченные нами ну совсем не такие. Ещё те, первые, умничали и речи вели, совсем для их статуса неадекватные.
Я отвечал на это, что виной всему ВИИн, давший своим порождениям тёмной стороны земель слишком много индивидуальности, и не наша морока разбираться с этим системным сбоем. Но, по мнению парня, сбой это или не сбой, но мы просто обязаны им воспользоваться. Дескать, уже воспользовались, надо только развить успех. И самое важное, что, по его мнению, просматривалось в поведении гулей: неведомых богов, которые где-то здесь притаились, чудища всё-таки боятся. На это указывало их поведение. Что там, возле дома, во время споров, вызова на дуэль, а также взывания к небу, что сейчас, при постыдном побеге противника с нашего пути.
– И мне кажется, что наши уровни ощутимо возросли! – с азартом доказывал мне Александр, размахивая ложкой, словно оружием. – В том числе и после сражения с гауланами. И очень жаль, что мы не догадались выяснить у гуля, какими он нас видит.
– Если так стоит вопрос… – мысль показалась мне интересной. – То нужную полемику можно навязать любому собеседнику. Лишь бы у нас ещё разок появилась возможность спокойно поговорить.
– Но я к чему веду! – продолжал малой. – Надо в обязательном порядке продолжать гнуть линию твоих прав на башню. У меня предчувствие, что такой ход сработает. Поэтому идём после обеда к башне и требуем повиновения гарнизона.
Видимо, у моего напарника закружилась голова от наших предыдущих относительных успехов. Но все-таки поведение троих гулей совершенно не укладывалось в стереотипы, логику и правила. А непонимание действий противника может привести к обидному поражению…
Как по мне, то лучше всего вернуться к нашему дому. Мало того, можно попытаться уже там захватить более солидную и неприступную башню, победив скелета-толстяка. А то и вообще не рыпаться, сразу все силы бросив на форсирование Багрянки. В любом случае в Сияющем нам будет жить намного лучше, чем на этих землях. Да и у меня стали появляться новые идеи по поводу, как оказаться на другом берегу.
Меня здесь сдерживали только найденные лошади. Если работорговцы все были верхом и отправлялись именно в Сияющий, то подобный статус мог оказаться важным для чужаков. Хотя само понятие работорговли в таком солнечном и прекрасном мире мне казалось кощунственным. Вполне возможно, что банда с невольниками двигалась куда-то дальше, на какой-то другой стык миров, о котором я просто не успел узнать в силу моего короткого пребывания в мире «Тетриса».
Так вот, домашние животные, на которых можно провезти наши сокровища, одежду, оружие и кое-какие продуктовые запасы, – это наш козырь в неизвестном будущем, и я не решился его проигнорировать. Другой вопрос, если мы в течение трёх дней лошадок так и не поймаем или не отыщем стопроцентного способа их поимки, тогда, увы, придётся возвращаться домой. Но только тогда, и не раньше.
Так что в конце нашего продолжительного диспута я сделал вид, что согласился:
– Ладно, после обеда, если нам никто не помешает, взбираемся на холм и осматриваемся. А дальше – видно будет.
