Глава 22
Большой приз
Мне показалось, что я без сновидений проспал всего лишь несколько минут, когда очнулся после осторожного прикосновения Александра. Я тут же подскочил и сразу потянулся за мечом, чувствуя себя невероятно бодрым, полным сил и энергии.
– Что-то не так? – не удержался я от вопроса, хотя и понял, что разбудили меня не по тревоге. Да и вздох моего боевого товарища это подтвердил:
– Вроде и не сплю, а гляжу на ту сторону в кусты, и шевеление мерещится. Устал, наверное…
– А может, и в самом деле?
– Может… Но у меня даже сейчас в глазах рябит…
– Это всё из-за костра, – со знанием дела подбодрил я его. – Ложись! А я уже присмотрюсь как следует.
При таком наблюдении опыт надо иметь. Хоть и ночь светла, если сравнивать с другой местностью, но глазам тоже нужно отдыхать, чтобы рябь и зайчики не появились. Поэтому я встал спиной к костру, плотно закрыл глаза и открыл их только через пару минут, причём не полностью, а только наполовину. И замер минут на десять, опираясь одной рукой на щит, а второй – на воткнутый в землю меч. Главное, расслабиться при этом по одной из восточных методик нашего мира, и тогда можно заметить даже то, как бьется жилка на шее врага.
Подобные просмотры я сделал раз пять, немного меняя позицию и ракурс обозрения. Но так ничего конкретного не рассмотрел. Видимо, Пятнице и в самом деле привиделось.
А ещё через полтора часа стало светать. Солнце из мира Дракулы в этот мир начнёт доставать лишь через четыре дня пути, но на душе прояснилось уже сейчас. Обожаю солнечную погоду, а когда больше трёх дней пасмурно и мрачно вокруг, меня здорово начинает колбасить, приходит хандра и плохое настроение. Потому так сильно и тянуло в Солнечный – там чувствовался ежедневный праздник, ощущение благоденствия.
Стараясь не шуметь, я стал неспешно готовить завтрак. Да и ничего сложного не было, мы ещё с вечера много наготовили, и просто чудо, что догадались излишки сложить непосредственно возле вещей. Иначе в пылу ночного сражения от наших котелков осталась бы рваная отбивная.
Я размешал застывшую кашу с порцией воды и поставил на огонь греться. Саньку же и будить не пришлось. Сам проснулся, принюхиваясь к запаху разогретой каши и довольно бодро вскакивая на ноги:
– Голоден, как ёкарный бабай! – и, немного смутившись под моим взглядом, пояснил: – С детства у нас в семье так все мужчины о голоде заявляли… Но всё равно удивительно: мы с вечера столько слопали, а у меня в животе урчит, словно двое суток не ел.
Пришлось ему напомнить:
– Кто как воюет, так и ест. А уж героям положена тройная порция. Потому я всю кашу разогрел. На обед что-нибудь другое приготовим.
– Да, хороший мне командир попался, – словно хвастался парень, присаживаясь прямо к костру и доставая свою ложку из-за голенища сапога. – Не жадный… Ни на комплименты, ни на кашу!.. Ха-ха! – потом спохватился и кивнул в сторону холмов: – А что там?
– Затаились, как тараканы под тапком. А может, и в самом деле никого.
Пока ели, обсудили не только этот, идеальный для нас вариант, но и самые неприятные. Даже тот, если придётся спешно отступать на место ночёвки. Для этого решили оставить на крутом склоне верёвку, замаскировав её ветками и травой. После чего Пятница, все по той же верёвке, отправился с копьём и кинжалом вниз, потрошить змеиные обрубки.
Чуть ли не час парень возился, пока я сверху его подстраховывал. Зато большую часть выпущенных по врагам болтов вернул в наш арсенал. В общем, потери невелики, если судить по столь положительному для нас результату.
Затем Сенёк пробил в противоположном склоне небольшие выемки для ног, и мы, оставив ненужную нам поклажу в лагере, отправились к холмам. Почти сразу обнаружились характерные вмятости, свидетельствующие о прохождении тут гауланов, и мы решили придерживаться этих следов. Уже почти в пределах видимости пресловутой башни Канцура нашлось и место стоянки наших агрессивных противников. Всё-таки сделанные предположения оказались верными: оба змея именно здесь устроили для себя наблюдательный пункт, рассматривая саму башню и собираясь здесь ночевать. А когда заметили нас или наше кострище, поспешили к нему ближе, чтобы узнать, кто же это тут такой смелый и беспечный.
На месте лёжки мы обнаружили и две объёмные брезентовые сумки с одной толстой лямкой. По общему виду несложно было догадаться, что гады продевали голову в лямку и так передвигались со своим добром. Причём пожитки оказались странно однородными и малочисленными. В каждой сумке – два широченных бронзовых кольца, похожие на те, что мы отыскали в тайнике нашего дома. Только одно кольцо большое, диаметром сантиметров сорок, а второе – поменьше, около тридцати. Ну, а всё остальное пространство этаких вещмешков было заполнено грибами и мясистыми белыми стеблями, отдалённо напоминающими ревень.
Стало понятно, чем эти злобные путешественники питались. Хотя не исключено, что и путниками, только более беспечными, чем мы. А вот спор о предназначении колец у нас получился знатный. Зачем они змеям? Тем более без вкрапления драгоценных камней? Находка или личные вещи? Если личные, то для чего? Особенно если учитывать, что гады могут пользоваться только зубами, языком да странно раздвоенным на кончике хвостом.
В итоге родилась истина, дай боги, чтобы верная. И главным экспертом выступал старожил Осколков. Кольца не простые, а явно магического толка. Одно – для головы, а то, что меньшее, – для хвоста. Размеры соответствовали. Причина ношения или одевания: придание сил или резкое ускорение регенерации после ранений. Подобные амулеты с заклинаниями и вложенной в них силой существовали во всех Осколках, только каждое разумное существо подстраивало и приспосабливало их к собственным телам. В этом смысле бедным безруким червякам не позавидуешь, ничего другого себе на голову не возложишь.
От идеи испытать кольца на себе мы благоразумно отказались. Мало того, что мы и так здоровы, так ещё не ясна и сама метода употребления. Вдруг что-то не так сделаем? Или нужного заклинания-пароля не скажем? А кольца нас и задушат. Или ещё чего похуже устроят, например хвостатыми сделают.
Так что найденные пожитки мы оставили на месте, сосредоточившись на наблюдении. Разве что ещё один, весьма оптимистический вывод сделали: представителей разумного вида гауланов было только двое. По крайней мере, никаких иных намёков или косвенных доказательств на большую численность этих тварей мы не обнаружили. Похоже, они вообще до этого места добрались случайно и буквально на несколько часов раньше нас. А задержались, потому что пытались понять открывшуюся их взору грандиозную постройку.
По всем внешним признакам башня в три ступени казалась брошенной и разграбленной. Возле главного входа, у высоченного крыльца, виднелись обломки нескольких повозок, частично заполненных различными вещами, оружием и прочим. Но именно «прочее», хорошо рассмотренное в бинокль, оказалось расползшимися или прорванными мешками с драгоценностями. И уже только факт их наличия на всеобщем обозрении подтверждал: змея было только два. Если уж они так падки на бриллианты, то сразу бы бросились к находке, и уж всяко не интересовались бы людьми. А так не успели рассмотреть издалека, да и зрение у земноводных далеко не превосходное, особенно на большие расстояния.
– Повезло? – удивился я вслух, имея в виду возлежащее на повозках добро. – А как же тогда гули? Якобы пекущиеся о своей разграбленной башне?
– Гули, они такие, – пустился в рассуждения главный эксперт в нашей команде. – Тем более что они требовали и разыскивали только щит Тариса. Скорей всего, остальные побрякушки для них не более чем прошлогодние косточки черешни, как ты говоришь. А в данном случае оставленные на виду сокровища не более чем приманка для стервятников. Да и сбежавших работорговцев ждут: те, кто видел эти груды, долгие годы спать спокойно не будет, пока не попытается сюда вернуться.
– А если всё-таки не приманка? Если – всё бесхозное?
Мелкий покосился на меня снисходительно и с превосходством:
– Сергеич! Ты уже дядька в годах, а размышляешь, как и выглядишь… молодо. Ну, сам посуди, осталось на посту десять гулей, и что? Сразу все сорвались и побежали на зов щита? Никого не оставив на охране?
– Тогда почему никто до сих пор не вышел из башни? Я ведь этой ночью использовал свой щит.
– Вроде резонный вопрос, но он сам же и ответ верный подсказывает, – Саша в самом деле рассуждал, словно равный мне по возрасту товарищ. – Потому и не вышли, что знают: их осталось мало, а враг с похищенным щитом – рядом. Значит, вернулся, прибыл за сокровищами, и встречать его в любом случае предпочтительнее в родных стенах. Тем более что они наверняка знают о гибели своих двух пятёрок. Может, и копьё моё уже давно легендарное и эпическое. Тогда они и его почувствовали и теперь принимают максимальные меры по укреплению обороноспособности.
– Да уж! – пришлось мне согласиться с такими выводами. – Тогда нам к самой башне лучше и не соваться… А вот поиски лошадей всё равно продолжим. По крайней мере, те долины, что простираются слева, осмотрим обязательно… Только надо ближе подойти… ещё лучше вон на ту седловину забраться.
С выбранного места мне не удавалось просмотреть долины, только ближние их окраины. Но сомневаться не приходилось: там раскинулись луга с сочными травами. Если уже там привередливые кони себе вольницу не устроили, значит, вообще не выжили, всем скопом пойдя на корм гулям.
Ещё четверть часа мы высматривали предстоящий маршрут к седловине и признали его вполне удачным: почти на всём пролегании он должен просматриваться с верхней площадки башни. По крайней мере, нам так казалось. Да и не было там никого.
Сейчас возвращаться за вещами смысла не было. Тем более что в месте лёжки гауланов мне не понравилось. Слишком уже неважнецкая позиция для обороны. Вот и решили двигаться дальше. Часа за полтора проскочим к выбранной точке, осмотримся, да и обратно, если животных в долинах нет. А если что увидим… тогда и думать будем.
Правда, перед уходом трофейные мешки с грибами и кольцами перепрятали в более надёжное место. А пока шли, не только по сторонам осматривались, но ещё и время от времени перешёптывались. В основном я выпытывал:
– Всё-таки странно с этими гадами получается. Да и не только с ними. Выходит, что любой может сюда пробраться и за сокровищами по замкам прошвырнуться?
– Может… Да только никто из земель Пурпурной Смерти не возвращался. Я это не раз слышал.
– Как же тогда работорговцы прошли?
– Потому и прошли, что Македонский запрещал даже смотреть в сторону строений. Мы, имею в виду рабов, когда поняли, куда переправляемся через Багрянку, все с жизнями распрощались. Слава об этих местах самая плохая.
– Но сейчас-то ты понимаешь, что жить здесь можно?
– Конечно, можно!.. В компании с тобой и при наличии такого уникального оружия. Если нам к арбалету ещё и болты попадутся эпические, считай, с одного выстрела любую тварь будем в облако кровавого пара превращать.
– Ого! Есть и такие? – поразился я убойной мощи, сравниваемой с крылатой ракетой.
– Сам не видел, но знатоки утверждали, что есть.
– То есть эти гауланы чётко знали, куда шли и на что подписывались?
– Ага. Что ни на есть – полные отморозки. Не удивлюсь, если они уже давно по этим землям бродят и не один схрон с сокровищами сделали. Уж больно активно они на нас набросились, а значит, имелось у них что скрывать.
По поводу схронов я откровенно сомневался. Если бы гады нашли что-нибудь путное, то сразу отправились бы из этих земель подальше. В ответ Пятница выдвинул новую версию:
– Вдруг они не заметили, что мы сторожа? И, в отличие от гулей, не видят твоего огромного уровня? И убивать нас не собирались вообще?
– Ага! Просто попугать пришли!
– И это тоже. Но, может, хотели в плен захватить? А потом использовать для переноса сокровищ…
– Ха-ха! И как ты этот плен представляешь? – от всей души развеселился я.
– Как, как… Просто бы заставили делать что угодно, под угрозой съедения. Ведь иные люди, так сказать, простые обыватели, ничего бы этим змеям сделать не смогли.
После некоторого размышления вынужден был признать, что пленение, и в самом деле, возможный вариант. Скорость у них огромная, сбежать от таких почти невозможно. Подобные твари могли человека обезоружить, раздеть, а потом пытать, заставив делать, что им требовалось. От такого бронированного червяка даже знаток змей не сбежит.
Но мы-то с ними справились, значит, вопрос закрыт.
Пока добирались до седловины, никто нас со стороны башни не побеспокоил. В точке обзора я принялся с биноклем просматривать просторные луга, а Пятница бдел за нашими тылами. Увы, как тщательно я ни всматривался в тучные травы, никаких животных не заметил. Зато моё внимание привлекли некоторые площади, на которых трава была сильно прибита, словно ветром или градом.
Я дал посмотреть своему юному другу, который только пожал плечами:
– Может, и град. А может, и лошади вытоптали. Мне табуны пасти не приходилось… Но если это они, то почему их нигде не видно? Спят, лёжа в траве?
– Да нет, мы бы заметили…
– Тогда вернемся и попробуем осмотреть поляны с другой стороны башни?
Уже согласившись с ним, хотел скомандовать возвращение, но словно кто под локоть толкнул:
– Вот только ещё с того взгорка осмотрю, и всё.
Пройти пришлось в гору метров сто. Взгляду открывалась совершенно ничтожная часть долины. И вот как раз на этом кусочке я отчётливо рассмотрел табун пасущихся лошадей в четырнадцать голов! Вожделенный транспорт был найден!
Оставалось совсем ничего: поймать животных, которые бегают в три раза быстрее человека и считаются в двадцать раз выносливее, чем он.
