5
Как-то не так я представлял себе гибель валашской армии. Я ожидал увидеть великую битву, увидеть падение династии Орбеля, а нас судьба вела по ее краю, само сражение оказалось от нас в стороне. Хоть повоевать и пришлось, это утро в строю встретила лишь половина тех людей, что выступила с нами из лагеря. Дешево победа не досталась никому.
Я все ждал пленения Орбеля, но потом услышал, что князь обратился в бегство с приближенными и личной охраной и, ускользая из сжимающихся клещей, ушел в горы, надеясь отсидеться там. В горах, если тебя опекают местные, скрываться легко, можно всю жизнь прожить.
Неожиданно в расположении полка появились Злой с Тесаком и Хрипатым, после чего меня вызвал Аххе и сказал:
– Жаль, сотник, но тебя от нас забирают. А мне с тобой воевать нравится. После победы всегда рад буду увидеть тебя в Бакене, звание первого сотника в моем полку могу пообещать сразу.
И руку протянул.
Опять закончилась честная служба. Но расстроиться не успел, Злой шепнул на ухо:
– Орбеля ловить будем, понял? Без Круглого опять никак, то давят его, то опять на поклон бегут, мол, помогай.
Остатки сотни быстро собрались, построились и поскакали за троицей головорезов, куда те ведут. Вести нас недалеко пришлось, до основного лагеря, где дожидался Арио, сидевший в коляске. Увидел меня, ухмыльнулся, протянул руку:
– Не судьба нам с тобой, сотник, друг без друга гулять. Поехали.
– Куда теперь?
Он глазами показал на кожаные мешки, кое-как сваленные на дно его экипажа.
– Золото здесь, Арвин, тебе его охранять надо.
– Для горцев?
– Ты всегда был сообразительным. Орбель уходит к ним, но… Орбель уже слаб, а горцы не любят слабых вождей. Они способны пойти даже за тем, кто утопит их в крови и будет вырезать деревни, но он должен быть сильным. Идти за сильным – честь. А слабые для них пища.
– Или товар? – уточнил я.
– Или товар, – кивнул Арио, откидываясь на спинку сиденья. – Как в нашем случае. Времени на отдых нет, выступаем сейчас.
– Мы отдохнули.
– Ну так и пошли. Маршрут Злой знает, а ты службу организуй как положено.
– Я понял.
С Арио было всего трое людей – неизменные Злой с Тесаком и Бейвер Хрипатый. Впрочем, большими компаниями он редко путешествовал. Хрипатый сидел в коляске за возницу, его лошадь бежала следом в поводу. Тесак скакал рядом, ну а Злой, по обыкновению, оказался рядом со мной.
И вновь дорога, и вновь вокруг следы войны. Закончившаяся битва прошла здесь косой, сметая с земли всякую жизнь. Разрушенные дома, сгоревшие сады, пустые поля. Трупы валашцев еще никто не убирал и не хоронил, так что попадались они на каждом шагу. Хватало и виселиц, давно превратившихся в привычный атрибут пейзажа. Скорее странно, когда их не видать, тогда что-то неправильно.
Опасности со стороны валашской армии уже нет, она разбита, пленена или бежала, но мародеры есть и есть дезертиры. На дорогах выставлены рисские заставы, а больше никто никуда не идет – любое движение запрещено. Поедет крестьянин с телегой – телегу с лошадью изымут, а самого его хорошо если не в петлю, на сук, а только изобьют.
Все притихло, все вокруг в страхе. Когда прошли разоренные земли – лучше особо и не стало, деревни как вымерли, прячутся жители. Хотя, надо отдать должное, князь Вайм бесчинствовать не давал особо, да и про армию Вергена говорили, что та уже уходит с захваченной земли. Для Вайма эта земля уже своя, а свое разорять не станешь.
Опять ночевки в пустых местах, Арио настоял, чтобы никто лишнего не сболтнул или в какую историю не влип, заглянув, например, в кабак. Столицу Валаша, Эбиден, куда уже переместился штаб барона Брангского, мы прошли ночью, не задерживаясь. Город удивил своими размерами, богатством храмов – и бедностью окраин. Такие трущобы в иных местах еще поискать. По улицам Эбидена в это время только патрули ходили, мерно печатая шаг, к страху новых подданных князя Вайма.
Снова дорога, снова деревни. Мост через Быструю – границу бывших земель вольных. Аж сердце защемило так, что думал все – выпаду сейчас из седла да и помру. Кроме Барата, никто ничего не заметил, а Барат… думаю, что просто понял.
– Почти приехали, – оповестил меня Злой. – Тут деревенька есть одна, в ней и остановимся.
– Кто надо нас сам найдет?
– Там знать дадут… кому надо. – Он размотал шемах и утер им лицо – становилось непривычно для этого времени года жарко.
– А в Арио снова нужда возникла, как я вижу?
– Да куда без него? – вроде как даже удивился вопросу Злой. – У него контактов и связей по всем этим землям столько, сколько ни у каких «верных» и через двести лет не будет.
– Не будет, – согласился я. – Но им и не надо. Это все, что вокруг, уже одной державой стало. Тут не шпионы нужны, а охранители. Боюсь, что с Круглого нашего хотят последнюю службу получить.
– С чего это? – удивился такому моему заявлению Злой. – Кому надо, тот знает, что без Круглого и Вайму князем не бывать.
– Ты что, не понимаешь, что это и есть главная вина Круглого? – Я пригнулся к своему спутнику, стараясь говорить тише, хоть мы и ехали чуть впереди основного отряда, отстав от передового дозора. – Сам князь всегда будет знать, что Круглый его сделал. Каждый день видеть – и помнить об этом. И при этом Вайм намерен править безраздельно и беспредельно, так? Почти богом здесь быть. И жизнь Круглого уже в его руке.
– И что ты хочешь сказать?
– Сказать хочу то, что вам всем, вместе с Круглым, надо собирать манатки и уходить в другие земли. Как только с Орбелем закончим. Иначе не жить вам. Ты что, думаешь, что «верных» просто так придумали? Это новые псы, ранее никчемные, у них задача одна – рвать того, на кого Вайм укажет. Скажи, Бирр в «Усадьбе» хорош был?
Злой закусил губу, покачал головой, потом сказал сквозь зубы:
– Что в нем хорошего? Арио его особо не пускал никуда. Так, середнячок.
– А теперь он прямо к князю с докладом ходит. Для чего его так вознесли?
– Чтобы на коротком поводке всегда был, понятно для чего.
– А может быть так, чтобы злого пса растили, но ни на кого не натравливали?
Злой молчал долго, потом сказал:
– Не хочу я в это верить, Арвин. Ты меня знаешь, я за совесть всегда служил, самому мне ничего не нужно было. Взял Вайм все эти земли под свою руку – считай, что моя мечта сбылась. За что меня псам бросать?
– За то, думаю, что у тебя такая мечта была, помочь Вайму все это забрать.
– А надо?
– А надо, чтобы ты мечтал за Ваймом бежать, куда тот скажет. Не надо ему таких… чтобы сам мечтал, без разрешения. Изменится теперь все, нет у Вайма сильных врагов, так что он теперь умных давить начнет. И самостоятельных.
Вот так, поговорил я тогда с Велимом Младшим, заронил он семена. А посмотрел я вокруг, на войну, на разорение – и семена дали побеги. И сам удивился, насколько просто и ясно все. Нет ничего величественного и непостижимого во власти. Правит миром все та же жадность, ревность, зависть, хоть бывают с ними рядом и мудрость, и прозорливость, и желание блага своей стране. И зачастую уживается все это рядом. И сейчас уже странно видеть, как Злой, всегда умный, не может понять таких простых вещей. Почему их вообще почти никто не понимает и закладывает какой-то сложный смысл в простые помыслы?
Нет ничего сложного.
Тракт вдоль Быстрой нас вывел к предгорьям, потом Злой показал на узкую и мало наезженную дорогу, на которую мы и свернули. Шла она уже вверх, но в горы не завела – мы выехали в просторную долину, в середине которой, прямо на хрустально чистой реке, расположилась деревня, выстроенная в традиционном горском стиле – каменные дома, каменные заборы, узкие улочки, образующие лабиринт, – настоящая крепость. Горцы часто воюют друг с другом, по любому, даже малому поводу, вот и строятся таким образом.
Вообще раньше никаких «горцев» в этих местах не было. Была одна земля, один народ, от которого мало кто остался после того, как Старый мир сам себя сжег в огне невиданной войны. В Темные годы люди жили племенами, воевали друг с другом, даже жрали друг друга, как говорят. И некоторые из таких племен перебрались в горы – привлекли их труднопроходимые дороги, по которым мало у кого получилось бы прийти в набег, горные долины, в которых можно было пасти скот, чистая вода с ледников. Но дальше вышло так, что население увеличилось и воды с долинами на всех хватать не стало – скудны все же горы. И тогда племена начали друг с другом воевать. Постоянно, традиционно, с самого детства друг друга стреляли и резали. И стали горцы опытными и безжалостными бойцами.
Дальше – больше. Не в силах прокормиться с земли, начали они наниматься к окрестным владетелям уже появившихся княжеств на службу. Служили всегда честно, никогда не переходили на другую сторону и не бросали нанимателя в самом жалком положении. Горцев ценили, служить приглашали, а для тех это и вовсе традицией стало. Но никто из них почти никогда не оседал на новом месте. Отслужив, все возвращались домой, в похожие на крепости горные села. Где рассказывали истории о битвах и грабежах, вдохновляя мальчишек.
Из-за того, что у горцев не бывало политического интереса и связей в княжествах, владетели брали их в свою охрану. Так же поступил и Орбель Второй, большая часть личной охраны которого состояла как раз из горцев. Но просчитался он в главном: горцу почетно охранять князя. А бывшего князя уже не так почетно. Да и перспективы туманны: как он дальше платить будет? И еще момент: кому бы горцы ни служили, слово старейшин и вождей своих племен для них важно. Подчас важнее всего другого. Разве что в основном слово было одно: «Служи верно, не позорь нас». Но ведь сейчас-то кому служить?
Все верно просчитал Арио, как всегда. В чем его беда.
В саму деревню мы не пошли – дождались, когда оттуда прискачут трое всадников, двое пожилых и молодой, после чего Арио скомандовал, чтобы мы разбивали лагерь в поле, у самой речки. А мы с радостью, устали все от долгого марша, и погода сейчас хоть куда – сухо и солнечно.
– Приехали, – сказал Злой, с кряхтением спешиваясь. – Теперь только ждать.
– Все всё знают?
От долгой скачки я тоже устал так, словно возы с камнями на себе таскал. Спрыгнул на траву, нагнулся, растягивая затекшую спину, потом выгнулся назад.
– Они тут понятливые, когда разговор про деньги. Он им сейчас намекнет, а дальше уже все само пойдет. Да они уже поняли наверняка, зачем нас сюда еще могло принести?
– Это точно.
Тут и убогий умом догадается, что нам нужно. Горы большие, да слухи в них быстрее эха разбегаются. Наверняка каждая корова на пастбищах знает, что где-то здесь пытается укрыться беглый князь, бывший владетель этих мест.
Сотня неторопливо и сноровисто разбивала лагерь, кашевары уже трудились у костров. Подошел мой новый главный обозный – некто Раллен, невысокий, пузатый и краснолицый, испросил разрешения направиться в село закупить провиант, но я его не отпустил, пусть пока все на месте будут.
Арио выглядел спокойным, сидел на расстеленном пледе и просто книгу читал, время от времени задумчиво поглядывая в сторону села. Злой украдкой кивнул в его сторону, шепнул:
– Если сегодня на ужин позовут, то местные готовы обсуждать условия. Вот и ждет.
– А почему именно в это село приехали?
– Здесь вроде как столица того самого племени, которое Орбеля охраняет.
– Арио тут знал кого-то?
Злой засмеялся, покачав головой:
– Не нужно никого знать. Горцы люди практичные, за идею в драку не лезут, только за деньги. Увидели нас, сразу поняли, зачем мы тут. Сейчас обсуждают между собой, что с нас потребовать можно, а потом, если договорятся, позовут.
Прошло еще часа два, и из села выехали двое всадников, которые сразу погнали коней в галоп, направляясь к нам. Обоих уже видел – старик и молодой, второго старика видно не было. Молодой спешился первым и успел придержать повод коня старика, вроде как подчеркнув статус того перед нами. Старик же степенно подошел к неторопливо поднявшемуся Арио, сказал:
– Мы приглашаем вас разделить с нами хлеб и дать нам возможность проявить свое гостеприимство.
Арио кивнул коротко, сказал в ответ:
– Благодарим за приглашение, – после чего уже к нам повернулся, сказав: – Арвин и Злой – вы со мной.
Поехал он в село верхом, Хрипатый помог забраться в седло – рука у Круглого пока еще почти не действовала. Ехали шагом, нагоняя себе солидности, насколько я понимаю – почетный гость спешить не должен. У самой околицы нас встретили еще двое всадников – крепкие, в традиционных горских накидках, вооруженные каким-то невероятным количеством револьверов и карабинами. Они образовали что-то вроде почетного караула, поехали сзади. Молодой, приехавший со стариком, показывал дорогу.
Строили село и вправду на манер крепости. Ни одной прямой улицы, каждый прямой участок упирается в каменную стену с бойницами, из которых продольным огнем можно врага косить без промаха. Дворы смыкались друг с другом, куда вели ворота и калитки – не зная и не поймешь, бесполезно. Но на улочках было людно, играли дети, глядя на нас с любопытством, спешили по своим делам женщины и девушки, занимаясь домашними делами, мужчины же больше по хозяйству трудились. Или где-то воевали.
Еще удивился, сколько кошек в селе, на каждом заборе развалились, глядя на нас презрительно.
Приняли нас в доме старика, которого звали, как оказалось, Хоргом – как сотника моего покойного, которого я сменил. Дом был просторным, в комнатах с каменными полами прохладно. В большой комнате на стене висят винтовки, карабины, револьверы, сабли и кинжалы – большой набор. Все из трофеев, горцы по обычаю так только трофеи выставляют, своим оружием хвастаться не принято.
И еще здесь пахло едой. Много еды был выставлено на столы – мясо, рыба, сыр, овощи, вино и пиво. Значит, хотят о чем-то договориться с нами, если гость не желателен, то горец может предложить просто воды. Это как предложение уехать и никогда больше не возвращаться, только вежливое.
Стол низкий, вокруг него укрытая коврами широкая лавка – хочешь сиди, а хочешь и откинься на подушки, кому как удобно. Прислуживает за столом жена старика и две молодые женщины. У горцев женщины на равных почти, но когда разговор важный и гости официальные, те с гостями за стол не садятся, просто не принято. Одни мужчины собрались, все больше немолодые. И с ними двое средних лет, явно из бойцов, и такое впечатление, что они откуда-то спешно прискакали. О делах пока не говорит никто, опять же не принято. Жена хозяина из дымящегося горшка навалила каждому в небольшую пиалку кукурузной горячей каши, а хозяин своими руками бросил в пиалы по куску копченого сыра – знак гостеприимства. У горцев эта каша с сыром вместо хлеба, хотя лепешки они тоже пекут, вон целая гора свежих и горячих на деревянном блюде выложена.
Молодой, как оказалось, младший сын хозяина, обошел всех с кувшином, наливая вино. Хозяин взял свой бокал, поднял, сказал коротко:
– За дорогих гостей.
Все выпили. Потом ели, опять же ни на шаг не приближаясь к цели нашего визита. Говорили о погоде, урожае, лошадях – даже о войне почти что ни слова. И только когда все были сыты, а дочь и невестка хозяина разливали по чашкам душистый чай, старый Хорг приподнялся с подушек и сказал:
– Были бы рады узнать, что привело к нам дорогих гостей? Не нужна ли помощь? Есть ли у них кров и есть ли пища в дорогу?
Арио степенно кивнул, тоже уселся, поднявшись с груды подушек, которые затолкали ему под спину, как раненому, для удобства.
– Я говорю не сам, а словами моего владетеля, князя Вайма, под чью руку отошло Валашское княжество… за исключением разве что гор. – Он улыбнулся.
Все поняли все правильно – гость был вежлив и польстил хозяевам. Но считать, что он говорит правду, совершенно необязательно. Не всегда нужно говорить правду, лучше говорить то, что хотят слышать. А правду и так все знают.
– Что хочет владетельный князь Вайм от нас?
– Его владетельное высочество заинтересован в добрых отношениях с новыми поддаными. – Арио выдержал паузу, дав горцам с каменными лицами осмыслить фразу. – И жителей этих гор он выделяет особо. – Это уже сахару в горький настой подсыпал. – Но сейчас горы дали приют злодею человечества Орбелю, – Арио подчеркнуто пропустил и титул, и даже приставку к имени «Второй», – запятнавшему себя многими преступлениями и гонениями на веру.
Горцы все больше склонялись к обновленцам. Орбель это знал, но пока избегал что-то против них предпринимать. В отличие от вольных, добраться до горцев было труднее, но думаю, что рано или поздно их ждала бы такая же судьба.
– Его владетельное высочество ждет, чтобы жители гор проявили добрую волю по отношению к нему, как олицетворению новой власти и нового порядка в Валаше, а также сопредельных землях. И выдали Орбеля как доказательство этой доброй воли.
– За добро обычно платят добром, – чуть поднял бровь Хорг.
– Об этом его владетельному высочеству известно, – вежливо улыбнулся Круглый. – Поэтому он приказал мне известить вас, что если вопрос со злодеем человечества Орбелем разрешится к его удовлетворению, то ваша область, по границе гор, будет выделена в Область Племен, где никто не будет покушаться на власть вождей ваших племен. Вы же со своей стороны будете лишь обязаны гарантировать порядок на ваших дорогах и отсутствие разбоя. Никто не будет покушаться на ваши традиции.
Горцы начали переглядываться и шептаться. Предложение было щедрым, при Орбеле было хуже. Арио же продолжал:
– Ваши воины будут приниматься в войско как и раньше, но выходя в отставку, станут получать больше денег. Дети вождей будут приближены ко двору с сохранением статуса.
Горцы опять довольно зашептались, не понимая, какую бомбу закладывает под их уклад Вайм – дети привыкнут к праздной и роскошной жизни, а потом возглавят племена, которые покажутся им уже неотесанной деревенщиной после столичной публики. Но они этого пока не поняли.
– Если вы сможете изловить и передать нам Орбеля, – Арио уже намеренно обошел тот факт, что горцы его и прячут, – то я передам вам взамен двадцать тысяч золотом.
Огромные деньги! Даже для столиц, а горцы никогда богаты не были. Шум в комнате усилился, возбуждение в воздухе как облако висело.
– Те валашцы, что по долгу службы и клятве верности пошли за Орбелем, уже помилованы. Они вольны вернуться к своим семьям.
Арио выдержал паузу, потом добавил:
– Если они решат встать на защиту Орбеля, то я обещаю: мы узнаем имя каждого. А потом все его родственники будут раздавлены в виноградном прессе, один за другим. Так сказал князь Вайм, а все знают, что слово свое он держит всегда. Если горцы тоже встанут на защиту Орбеля, его владетельное высочество объявит вам личную войну. Все сношения с горами будут считаться преступлением, каждый горец – преступником, подлежащим смерти.
– Ты еще здесь не хозяин, – вскинулся кто-то из молодых. – И грозить тем, кто пригласил тебя в свой дом…
– Будет лучше, если я повторю это все слово в слово, выйдя за порог? – прервал его Арио. – Что-то изменится? Я не произношу эти слова, я их только передаю, решать не мне. У вас есть выбор – свобода и покровительство самого могущественного правителя этого мира – или объявляйте его своим врагом. Тогда война. Все или ничего.