Глава 5
Жизнь за царицу
1
Как и в прошлые визиты, Эрику не удивились. Только произнесли удовлетворенно: «Ну, ты вовремя, успел к самой потехе», — и тут же укорили: «Долго же пришлось тебя звать!»
Подключившись к чужому зрению, он огляделся. Царевна помещалась перед гроздью экранов, на диво обширных, разлегшись в шезлонге, чьи подлокотники дополняла клавиатура, легко подстраиваемая под габариты оператора. Теперь, выряженная в лакированные пупырчатые доспехи, Габи походила не столько на лягушку (редкой притягательности, следует добавить), сколько на изящного, малость недоваренного рака. Причудливо гнутые латы из искусственного хитина покрывали девушку с макушки до пят, по обычаю здешних правителей оставляя открытыми пальцы на ногах, чтобы подданные могли лобызать их, не сдерживая восторгов. И сейчас перед Габи примостился смазливый, почти голый юнец, увлеченно полируя ее ноготки — хотя те и так сияли точно жемчуг. Девушка обращала на него не больше внимания, чем на столик сбоку шезлонга, уставленный лакомствами. Самое забавное, что парень не был рабом и уж точно не походил на кастрата.
На экранах сменяли друг друга физиономии озерников, молодые и, как на подбор, миловидные. Хотя непривычные взгляду огра: со сглаженными чертами, затянутые желтоватой кожей декорированные песочными кудрями. Перебрасывались с Габи отрывистыми фразами и пропадали, уступая место другим.
Все же озерный язык звучал странно, сильно смахивая на собачий лай. (Вот браниться на нем, должно быть, удобно.) Эрик вполне понимал, что говорила царевна, поскольку присутствовал при рождении слов, а реплики других уяснял опять же через нее. Помимо фраз в его сознание просачивалось многое, включая последние впечатления Габи и. все недавние события, связанные с ней, — наверное, и в другую сторону утекало немало. (По крайней мере нет нужды обмениваться новостями.) Оказалось, Габи уже подготовила себя к предстоящему бою, от своей команды зарядившись энергией настолько, что та едва не выплескивалась наружу. И крепко же ей пришлось трудиться!.. То есть обеим: царевне и команде.
«Что-то напрягает меня такая близость, — заявил Эрик. — Твои парни не удивятся, если в кабине появится чужак?»
«Пусть посмеют только!..»
«Ага, — хмыкнул он. — Стало быть, то, что исходит от тебя, сомнению не подлежит… Так я возникаю?»
«Давай-давай, не тяни!»
Уже привычно Тигр принялся выстраивать вблизи сознания Габи собственный фантом, начав, естественно, с глаз и ушей. И снова увидел ее скуластое светлое личико, обрамленное белыми локонами, и огромные, слегка даже навыкате глаза, и немалый, зато прекрасно очерченный рот, и чуть вздернутый нос, и всю хрупкую ее фигуру с тонкими длинными конечностями, ныне укрытую под броней. Странная красота, непривычная — не всякий огр такое примет. К счастью, между пальцев у Габи не оказалось перепонок, хотя болтали про черников и такое. Впрочем, царственную белянку это вряд ли испортило — так, еще одна пикантная деталь.
А здешний пульт Эрика удивил. Вообще он уже имел случай оценить загорскую электронику, но увидеть на экранах картинки, поступавшие не по кабелю, через эфир!.. Даже с учетом здешних пониженных помех это смахивает на чудо. Правда, разобрать на картинках можно не все, однако огрские приемники и вовсе показали бы сплошные искры.
И вся машина, в коей обреталась царевна… Расплывшись вокруг облаком, Эрик ощутил конструкцию до последнего винтика. Это мало походило на суденышко, в котором он оставил Габи, то есть кораблик тоже присутствовал, но как часть чего-то, куда более масштабного. К его странно сформованному дну лепились восемь «плавунцов», по три с каждого борта и по штуке на нос с кормой, образуя внушительную платформу, подпираемую чуть ли не полусотней ног. Защитные их поля слились с Щитом суденышка в единый заслон, а прославленные озерские бортокомпы сомкнулись в вычислитель, не уступающий мощью Храмовому Координатору, зато куда меньший по размерам. Действительно, вот тут озерники обставили огров намного!
Габи расположилась на самом верху бывшей баржи, в капитанской рубке, накрытой прозрачным колпаком, и вид отсюда открывался отличный. Потому ли, что Загорье отгораживали от Огранды несколько высоких кряжей, образуя естественный заслон, и тучи тут были пожиже, чем на западе, или причина в долготе, но вокруг оказалось куда светлей, если сравнивать с местом, которое Эрик недавно покинул. Правда, окрестности прояснялись перед глазами постепенно, словно проступали из тумана… или же создавались воображением. (Ух ты! — удивился Тигр. И откуда всплыло последнее сравнение?) Здесь уже начинался рассвет, причудливо расцвечивая облака, похожие на громадные завалы ваты либо на далекие заснеженные горы. Едва не все тут, до самого горизонта, покрывала вода, по которой гуляли немалые волны, вскипая барашками на вершинах, — почти как в океане. Но кое-где из-под поверхности проглядывала земля, такая же плоская, как само озеро, поросшая низкорослыми, зато раскидистыми деревцами да пышным кустарником. Помимо островков тут хватало мелей, по обилию тростниковых и камышовых зарослей.
Затем над озером стал формироваться дворец — сперва полупрозрачный, потом все более и более плотный, наливая тяжестью, красками, заполняясь деталями. Следовало признав озерники понимали толк в красоте, а их дворец-поселок будто пришел из сказки. Его купола напоминали раковины озерных моллюсков, непомерно разросшиеся, но не утратившие ни прочности, ни своеобразного изящества, а окна больше походили на иллюминаторы — компактные, овальные, даже отсюда выглядевшие непрошибаемыми.
Эрик знал, что при опасности такой дворец-поселок за минуты погружается к озерному дну, где способен пережидать не один день, беспокоя врага вылазками пловцов-диверсантов, непревзойденных на материке. Потому-то здешним ограм и не удалось окончательно подмять туземцев. А уж с появлением «плавунцов»!.. Как раз там, в недоступных таинственных глубинах, озерники копили ресурсы, чтобы в решающий момент ударить в спины панцирников, разом поменяв ситуацию в стране.
Невдалеке маневрировали еще несколько громадин, хотя они уступали ходячей крепости Габи размерами и мощью: Трое подпирались тройками «плавунцов», один — четырьмя, еще один — шестью. И все же этих броненосцев (вот так прозвали тут эти многоножки) было пять против одного. Местный рельеф, обилие островков, мелей, высоченного тростника, кое-где разросшегося в естественный лабиринт, затрудняли открытый бой. Но здесь, видно, и не любили прямых столкновений, предпочитая решать задачки, требующие от игроков немалой изворотливости. Они походили сейчас на опытных мечников, подгадывающих момент, чтобы нанести удар — единственный, зато смертельный.
— Дюжина наших излучателей против ихних трех десятков, — отрывисто сообщила царевна. — Вдобавок этих падальщиков подпирает Дворец. А там имеются шесть дальнебойных бомбометов, считая один жуткой убойности!.. Увести броненосцы от Дворца вряд ли получится, а тут они зажмут нас в клещи рано или поздно. Хотя мы шустрей почти на четверть.
Считать она, понятное дело, умела. Озерники вообще этим славятся, а уж дочери Водяного — подавно.
— И на что же надеяться тогда? — спросил Эрик.
— Во-первых, у меня вычислитель куда мощнее, — бодро ответила Габи. — Во-вторых, там с ними спарены зауряды, а не такая ведьма, как я. Может, мне далеко до твоей Ю, но ведь и меня Шершни ценили? В-третьих, мои бойцы послушны мне каждым пальцем. Такой слаженной команды нет ни у кого!
— Значит, за нижними пультами рабы? — удивился юноша.
— С чего вдруг? — изумилась Габи еще пуще. — Свободные, конечно. Нужны ведь не только тела — требуется умелость. А главное: моим водилам есть что терять. Уж они будут вкалывать не за страх!
— А за что, интересно?
— За преданность. Да-да, не смейся! — вспыхнула она, хотя Тигр даже не ухмылялся. — Тут все боготворят меня не меньше, чем ты — Божественную. Не веришь?
— Ну, почему…
— В этих парнях мне нашлось, за что зацепиться. Понятно, они не маги — и близко нет. Но и не бездари, как прочие. И теперь наши черепушки замкнуты в единую сеть, где заправляю я.
— Работехника на новом уровне?
— Мозготехника, — поправила Габи.
— Лучше маго, — хмыкнул Эрик. — Маго-мозго… И покосился на юнца, продолжающего усердно трудиться над ногтями царевны. А больше его, кажется, ничто не заботило. Даже тень, сгустившуюся под потолком, он словно не замечал: как видно, привык уже к фокусам царевны. И в разговор не вслушивался — не его это дело.
— Ведь это мы строили для панцирников знаменитые на всю Империю суда, — похвалилась девушка. — И затем нашпиговали приборами, равных которым нет на материке. Эти надутые индюки, воображающие себя самыми умными на свете, даже не поняли, чем владели, а ведь эта придумка покруче Военного Координатора.
— Ну уж!..
— Скоро увидишь сам. По-моему, папенька зря раскатал губу — жадность и сгубила. Вообще где этот ВК, кто видел его, не выдуман ли?.. А броненосцы — вот они, любуйся!
— Да вроде маловато их, — усомнился Тигр снова.
— Не в числе суть. Ты гляди, гляди!..
И впрямь, если присмотреться к этим каракатицам, начинали проступать странности. К примеру, скорость: передвигались броненосцы заметно резвей, чем любой из «плавунцов», которые их составляли. Даже с грациозной легкостью, несмотря на габариты, что предполагало изрядные резервы. Причем размеры впрямую влияли на быстроту, то есть прирост наверняка имел место. Но ведь не в разы?
— Откуда такие мощности? — спросил Эрик. — Вы что, модернизировали батареи?
— Ага, заметил! — хмыкнула Габи. — Батареи ни при чем — не наш профиль… А что еще видишь?
Тут один из броненосцев скользнул по протоке вплотную к тростникам, и Эрик заметил это «еще», хотя в нормальном состоянии вряд ли бы понял, что произошло. Но сейчас он отчетливо различал мерцающий купол Щита, плотно укутывающий машину, способный поглотить любой энергетический выплеск, кроме разве удара излучателя-стационара, и совершенно не реагировавший на вещество… до сих пор.
И вот, когда Щит коснулся стены растений, та отчетливо промялась внутрь, словно бы уступая напору корпуса.
— Черт! — вырвалось у Тигра. — Выходит, вы сделали защиту абсолютной!.. Но как?
— Ничего запредельного, — снисходительно усмехнулась царевна. — Немножко приметливости, немножко смекалки, немножко опытов… хотя их-то как раз хватало. А в результате мы таки обставили Хранителей!
— А заодно и Ю, да?
— Нет, — с сожалением сказала девушка. — Не такая я дура, чтобы равнять себя с ней. Ю решила бы и не такую задачку. Но тут важно правильно ставить вопросы, нужны инициатива, напор!.. А откуда у бесполых настоящее рвение? Вот они и лопухнулись.
— Все равно не понимаю, — признался Эрик. — Раз батареи у вас обычные, откуда выигрыш в мощности? Как ни складывай их, куда ни направляй…
Против опасений, Габи не вспылила — пока. Кажется, тупость гостя больше льстила царевне, чем раздражала ее.
— Если поставишь в ряд сотню заурядов, они не будут стоить одного мудреца, хотя тот умней каждого лишь вдвое-втрое, — произнесла она веско. — Тут нельзя складывать: иные правила действуют. Когда в одном ресурсы нескольких, он может совладать с куда более сложной задачкой.
— Пример хорош, — согласился он. — Да только ничего не объясняет. Не злоупотребляй образами, ладно?
— Тебе что, весь расклад преподать? — осведомилась Габи. — С чертежами, обоснованиями… Вот прямо сейчас, да?
Действительно, время не самое подходящее. К тому же не исключено, что царевна и сама ориентируется тут с трудом. А может, озерники наткнулись на это случайно? Но чтобы наткнуться, надо хотя бы искать, да еще в нужном месте.
— Хорошо, примем ак данность, — уступил Эрик. — Стало быть, скомпонованные особым образом батареи — при достаточном их числе — дают невиданный выигрыш в мощности. А ее можно затем направлять в двигатели, излучатели, Защиту, превращая несколько стандартных «плавунцов» в подвижную крепость, оснащенную чуть ли не стационарами и стремительную не хуже колесников, — эдакое чудище на ходулях! И примерно так же взаимодействуют Щиты, вдобавок обретая новые свойства. Скажем, от здешнего гнуса вы обезопасились.
— Даже никакая лягушка не проскочит сквозь заслон, да?
— Ты не просекаешь! — в сердцах сказала Габи. — Когда плотность защиты возрастает настолько, она начинает отражать не только молнии, но и самые тяжелые тела. Включая ряды дальнобойников, что сторожат город.
— Да откуда у вас эти орудия?
— По-твоему, мы с пластунами на разных материках живем? Ведь граничим на юге!.. Это с вами болотники на ножах а нам — только что не союзники. И переняли друг у друга многое. Условия-то схожи.
— То есть обмениваетесь передовыми технологиями?
— А то! Это вы все дожидаетесь, пока Хранители подбросят новые, стыренные у Духов, а мы привыкли полагаться на собственные мозги. И сколько ваши жрецы ни мешали нам шевелить извилинами, только и сумели, что не пропустить к дальней связи. Вот ее мы пока не расщелкали, как ни жаль.
— Полная непроницаемость — это замечательно, — признал Эрик. — Я не шучу, в самом деле!.. Но почему ты уверена, что Хранители не раскопали похожего? До сих пор они опережали в новшествах всех. Собственно, на этом огры и выезжали в прежние времена.
— Значит, кончилась фора, — злорадно ответила царевна. — И чего вы стоите без нее!..
— Не знаю, не знаю, может, и не кончилась. Ты еще не слыхала про Окна?
Впрямую Габи не ответила, но вперилась в него с ожиданием.
— Секрет за секрет, — сказал Эрик, усмехаясь. — То, что я вытворяю со своей сутью, за мгновения перебрасывая ее из страны в страну, Хранители уже проделывают с телами, распахивая в пространстве короткие ходы. Представляешь, какие это открывает возможности? И похожим способом модернизируют людей, превращая их в монстров небывалой силы и запредельных скоростей — в Невидимок. Вдобавок, тех будто покрывают Щиты, делая неуязвимыми для любого оружия. Ничего не напоминает, а?
— И впрямь занятно, — согласилась царевна, неожиданно увлекаясь. — Это же вроде деформаций пространства на поверхности, так? Да тут не только глухая Защита, тут…
— Что?
— Ведь если тут не лажа, то и притяжение больше не помеха. Соображаешь, что это дает? Летучие корабли — любые высоты, расстояния!.. Вся планета делается доступной, каждый угол ее — близким.
— Да зачем корабли, когда есть Окна? — возразил Эрик. — раз — и там!
— А если с Окнами те же сложности, что у тебя? — сказала царевна. — То есть сперва надо добраться до места обычными средствами, закрепиться там… Ах, жалость — не до того нынче!
И она опять уставилась на вражеские суда, продолжавшие исполнять хитрые маневры между островками и мелями, вполне бессмысленные с точки зрения такого профана, как Эрик. То один, то другой пропадал из виду, скрываясь за тростником или деревьями, но вскоре возникал вновь — иногда в неожиданном месте. Это что, такая национальная игра?
— Что-то они не спешат нападать, — заметил Тигр.
— Время сейчас за них, — пояснила Габи сквозь зубы. — Пока что силы сравнимы. Но если подоспеет князь Долгонос, посланный братиками из Огранды, нас задавят огнем.
— Сколько у него машин? — заинтересовался Эрик.
— Девятнадцать «плавунцов». Из них три переростка-наездника с усиленной Защитой и парой излучателей на каждого. То есть еще аж три княжеских броненосца
— вроде вон тех, — кивнула она, — что пожиже. Мелочь, понятно, не в счет.
— А сам князь — такой тощий, сутулый, впрямь с изрядным клювом?
— Ну? — подтвердила Габи, настораживаясь. — Так он уже не подоспеет. Ни он, ни его «плавунцы». Сейчас те торопятся в другую сторону, а в кабинах не озерники — огры. А сам князь никогда не выберется из Огранды, как и почти вся его дружина.
— Благодетель! — вскричала царевна. — Это же круто меняет расклад!
А мне добавляет оправданий, подумал юноша. Надо же, какие занятные фортеля выкидывает судьба!
— Кстати, и твои братики больше не во главе войска.
— Да? — радостно изумилась она. — Где же они?
— У меня в морозильнике, — нехотя признался Эрик. — Тоже на пути в Тиберию — спят, как сурки. — Он вздохнул. — Конечно, я постараюсь, чтобы с ними обошлись мягче…
— Да ты прямо Дед Разлив! — перебила девушка. — Заявился с кучей подарков… Значит, теперь я — единственная претендентка на Водяной трон? А эта старая жаба морочит всем головы.
— Ты о ком?
— О дражайшей тетушке Кваке, о ком еще? Ведь ни словцом не обмолвилась!..
— Так ведь она может еще не знать.
— Ну да! — фыркнула царевна. — По-твоему, здешние панцирники прошли бы мимо дальней связи? Ты же помнить, какая у них разведка!.. И уж у моего папеньки припасена пара-другая аппаратов, а один он наверняка засандалил в свой «плавунец».
— Но мы с Горном угнали его амфибию.
— У братиков машинка не хуже, будь спокоен.
— А ее умыкнул я один — в ней и плыву с этими близнецами-разногодками.
— Ну, ты угонщик! — восхитилась Габи. — Может, в моем ограндском войске уже не осталось ни «плавунца»?
— Да сотни!.. Только все они увязли в Горе.
— Вот пусть и кукуют там, — рассудила царевна, — пока мы тут не разберемся. И тогда князья приползут ко мне на брюхе, вылижут ноги до колен!
— Тебе очень этого хочется?
— Лучше пускай они, — помрачнела Габи. — Я-то уже наползалась — перед Шмелями. Жаль, ты не укокошил всю тамошнюю десятку. Если посчитать, поскольку раз каждый из них вламывался в меня!..
— А почему ты назвала себя единственной претенденткой? — спросил Эрик, торопясь сменить тему. — Ведь у Водяного полно дочерей.
— Потому что лишь у меня кровь зеленая как изумруд, — снова загорелась царевна. — У прочих даже на малахит не тянет. Думаешь, с чего папенька запродал меня панцирникам? — Тут Габи фыркнула с омерзением. — Он же место высвобождал для ненаглядной своей троицы, да и сам начал побаиваться — чувствовал, урод, силу! А тут еще тетушка, жирная стервь, настропапила его: будто готовлю подмену, что за меня уже многие…
— Но ведь и впрямь кто-то был? — вставил Эрик. — Судя по нынешней твоей команде.
— Ну, эти! — Габи ухмыльнулась. — У каждого имеется круг. У тебя — свой… и у меня. Сплошной же молодняк, партнеры по ребячьим играм!
— М-да, — сказал он. — Наверное, веселые были игры. Сколько у тебя «плавунцов», с дюжину? Учитывая, что против вас сейчас втрое больше, эти парни сильно рискуют. И все в память о детской дружбе?
— Ну, назови это любовью, — пожала плечами девушка.
— Или колдовством?
— А что, ты сможешь провести грань?
— Хорошее дело! — подивился Эрик. — Сейчас с тобой едва не три десятка
— и это лишь те, кого ты успела собрать за неполные сутки и кто готов жизнью платить за твою благосклонность… Сколько же тогда их всего, а?
— Ты лучше своих подружек сосчитай! — огрызнулась Габи. — Разве не помыкаешь ими точно так же? Вся разница, что у тебя их с полдюжины, — имею в виду настоящих, которые не предадут. А у меня друзей больше…
— На порядок, да?
— И что? Тебе-то какое дело? Не волнуйся, каждый получит, о чем мечтает, меня на всех хватит! «Любимая работа не в тягость» — слыхал? А уж в этой мне равных нет!.. По крайней мере в пределах Загорья, — прибавила она честно. — Разве не так?
— Тут я согласен, — вздохнул Эрик. — Но насчет «каждого» — многие ли доживут до вечера?
— А это мы сейчас узнаем, — сказала Габи, наклоняясь к микрофону.
В короткой, зато содержательной речи, сильно разбавленной издевками и угрозами, царевна оповестила своих недругов о последних новостях и предлагала наново оценить ситуацию. И вправду, за кого теперь проливать кровь? Зеленая она или нет.
Когда девушка замолчала, в эфире надолго зависла пауза. Даже неизбежный треск в динамиках тут больше напоминал шелест — конечно, это же Загорье! Здесь и грозы случаются не каждый день, а разрядов в атмосфере намного меньше, чем в привычной Эрику Кэнтии, не говоря об Огранде. Вот в Тиберии, говорят, еще спокойнее, так ведь она и куда дальше от Горы, порождающей чудовищные Вздохи.
— Слышишь, как скрипят их мозги? — спросила Габи, подмигивая. — Капитаны сейчас спешно решают, кто тут главный враль. И взвешивают, кому выгодней поверить: мне или тетушке Кваке. Вообще-то я считаюсь тут честной — в сравнении с другими.
— Надо же, — только и сказал Эрик.
Затем эфир точно прорвало, и в кабину хлынула лавина слов, из которых едва не половина была Эрику знакома, поскольку представляла собой отборную ругань, распространенную по всему материку. Очевидно, тут она и зародилась — озерный язык оказался в этом смысле богаче остальных.
— Ядозуб, — пояснила Габи озабоченно. — Дворцовый привратник, а по совместительству — главный утолитель. Папенька доверял ему, насколько мог. Худо, что он командует восьмиствольником, но тут я и не ждала хорошего.
Второй броненосец, слепленный из пяти «плавунцов», внезапно прекратил кружения и почти по прямой нацелился вдаль, явно торопясь убраться подальше, пока не разразились главные события.
— Звездорыл сваливает, ха! — торжествующе воскликнула царевна. — Конечно, лучше бы переметнулся, но он всегда избегал резких погружений. Потому до седых яиц на вторых ролях!..
— Зато живой, — откликнулся Эрик. — И седеть пока есть чему.
Имелось в виду, что проштрафившихся царедворцев кастрировали куда чаще, чем топили, — почетную казнь еще следовало заслужить. А Водяной любил держать перед глазами своих бывших злопыхателей, конечно, предварительно их утихомирив.
Ядозуб наконец выдохся, исчерпав запас то ли брани, то ли слюны. Как видно, тут уже было достигнуто взаимопонимание, потому что на весь его обвал царевна бросила: «Ты приговорен», — и отключила связь.
В ту же минуту один из пятиствольников подтянулся ближе к флагману — не столько из необходимости, сколько для демонстрации. Еще одна гирька на чужую чашу.
— А Вьюн с Брызгуном, похоже, в сомнении, — заметила Габи. — Не худо бы их подтолкнуть, а?
— Да что у вас за имена такие! — удивился Эрик. — Или это клички?
— Уж получше ваших — по крайней мере есть смысл!
— Причем бездна, — хмыкнул он. — Брызгун, надо же!.. А как, интересно, нарекли тебя?
Но этим вопросом Габи пренебрегла. А Тигр уже освоился рядом с ней настолько, что принялся и тут обзаводиться новым телом — третьим по счету. Теперь он не походил на тень и на ногах стоял прочно. Даже подумывал, не присесть ли во второе кресло для большей естественности?
По мере обвыкания Эрик все явственней ощущал нити, протянувшиеся от царевны к ее фаворитам, составляющим команду необычного корабля. Где же она отыскала столько незаурядов? Или среди озорников их доля намного выше? Или когда контакт длится дольше, в партнере пробуждается отклик? Ведь сам-то Эрик скакал по верхам, являясь на готовое, — потому и подруп. у него наперечет.
— Ну давайте! — подстегнула Габи в нетерпении. — Решайтесь же, копуши!
И тут произошло то, чего не ждал, похоже, никто из здешних игроков, включая инициатора незапланированного действа. Дальний из четырех «плавунцов»-одиночек, безостановочно курсирующих вокруг царского броненосца, дабы уберечь его от внезапностей, вдруг набрал скорость и со всех лап устремился к кораблю Ядозуба, проламывая просеку в роскошных камышах.
Момент был явно выбран наобум. Наверное, тамошний водитель долго сдерживал себя, мечась мыслями туда-сюда, пока напряжение не достигло критической точки. А потому среагировал на изменение ситуации самым идиотском образом — с точностью до наоборот.
— Кажется, тут не все любят тебя больше жизни, — заметил Эрик, кивая на потерявшегося беднягу. — Типичный перебежчик!
Все-таки он решил опуститься в кресло, рассевшись не без удовольствия. И даже это не отвлекло специалиста по ногтям — редкая сосредоточенность.
— У всех бывают осечки! — запальчиво возразила Габи. — Тем более в такой спешке.
Конечно, этот эпизод расстроил девушку. С годами, наверное, привыкаешь к предательствам… Или такое в принципе невозможно?
— Не хочешь его притормозить? — спросил Тигр. — Ведь каждый излучатель на счету! А шансов на той стороне и без того многовато.
— Да пусть сваливает!.. Не до него нынче. Но далеко изменник не ушел. Неизвестно, что вообразил Ядозуб, но именно он не пожалел строенного заряда, лишь бы достать подозрительный «плавунец», как только тот оказался в зоне поражения. Бедняга даже не успел выбраться из зарослей, запылав посреди них эффектным костром. Что ж, подумал Эрик, по крайней мере наш минус не сделался их плюсом — какое ни есть, а утешение.
— Опять Попрыгунчик ошибся, — заметила Габи без особенного осуждения. — Он всегда был слаб в расчетах. Да и коленках тоже.
— И впрямь парень со странностями… был. Девушка внезапно фыркнула.
— Когда-нибудь о нем сложат легенду, — предрекла она. Как он первым бросился на мятежников, спасая свою царицу!.. — И прибавила деловито: — Ничего, пусть хоть после смерти прославится — подданным ведь надо кому-то подражать?
— Вот и ты уже рассуждаешь по-государственному, — вздохнул Тигр. — Эдак вокруг и людей не останется — одни деятели.
Он вдруг заметил, что вокруг стало светлее, а поглядев на восток, увидел причину: над озерным краем вставало солнце. Невероятно, но здесь это каждодневное событие было обставлено еще эффектней, чем в заоблачных высях Огранды. Ничего более красочного, чем разводы облаков вблизи загорского горизонта, Эрик не видел в жизни. И кто из его земляков мог наблюдать такое великолепие? А все цвета в местном пейзаже сделались намного ярче, сочнее, как и положено при нормальном освещении. Понятно, отчего загорцы — что Истинные, что туземцы — смыслят в красоте куда поболе снежных огров, редко выбирающихся из сумрака.
Но за все приходится платить: с приходом светила сразу поднялся ветер, еще круче вздымая волны на бескрайнем озере, наполнив воздух шелестом, всплесками, воем. И резко ухудшилась эфирная связь с дружественными «плавунцами» — фигуры на экранах превратились в контуры, едва проступающие сквозь мельтешение искр.
— Ладно, умник, — проворчала царевна. — Сейчас нам растолкуют, кто тут люди, а кто… Похоже, началось!
В самом деле, главный утолитель, видимо, поверил ее новостям — в той части, которая затрагивала Долгоноса. (Тем более что тот крепко запаздывал и даже вестей о себе не подавал.) После самоустранения Звездорыла соотношение сил изменилось настолько, что зажать царский корабль в клещи вряд ли бы удалось, и потому Ядозуб направил свою машину к плавучему городу. В кильватер к ней тотчас пристроился верный пятиствольник. Двое других броненосцев тоже решили пока не менять ориентации и двинулись параллельными курсами.
— Худо, — буркнула Габи. — Если они состыкнутся с базой, мне туда уже не втиснуться. Выстроят такую броню — на пушечный выстрел не подпустят!..
Прищурив огромные глаза, она следила за вражеским флагманом, будто ждала от него чего-то. Либо пыталась подтолкнуть, второпях сплетя ловчее колечко — на манер Паучих. И он не разочаровал, вдруг, непонятно с чего, отвернув от прямой и Устремившись в обход притопленного островка, целиком покрытого камышом. Сразу за островком открывался вход в неширокую протоку, и Ядозуб явно нацелился туда, словно убоялся подвоха на прежнем пути. И кто подсказал ему этот бредовый ход?
— А вот так уже получше, — пробормотала царевна сквозь зубы. — Этого мы не пропустим.
Откинувшись в кресло, она шевельнула на пульте светлыми пальчиками, и огромный корабль рванулся вперед с ускорением, подходившим более для летуна, запускаемого на реактивной тяге. (Хотя таких аппаратов, если верить Олту в Империи больше не осталось.) Даже в нынешнем состоянии Эрика ощутимо вдавило в спинку, а полировщик и вовсе уткнулся лицом в Габины колени. Действительно, потрясающе!..
Со всех полуста ног (ладно, сорока восьми) их броненосец несся флагману наперерез, видно, надеясь перехватить его на выходе из протоки. Вскоре эту громадину вознесло над озером целиком — только бурлила вода под мелькающими лапами. Но и Ядозуб сразу прибавил скорость, демонстрируя возможности своего судна. Конечно, оно уступало в быстроте царскому кораблю, однако не настолько, чтобы проиграть гонку.
— Не успеваем, — с сожалением заметил Тигр. — Вдобавок рискуем, если в городке впрямь дальнобойники. А ну как добросят посылочку?
— Не переживай — все рассчитано, — сквозь зубы откликнулась царевна. — Конечно, в пределах мыслимого. Еще бы немножко везения!..
С таким же напряжением она глядела теперь поверх камышей, но не на сам флагман, а чуть вперед, словно бы старалась навлечь беду на главного своего врага. И будто отвечая на ее ворожбу, поперек канальчика, с обеих сторон стиснутого островками, всплыл из-под волн еще один броненосец — совсем крохотный, собранный из трех «плавунцов», причем верхний даже не походил на наездника. Этакая самоделка, наспех сварганенная из подручных деталей и припрятанная в нужном месте вот на такой крайний случай: чтобы придержать большой корабль, превосходящий малыша огневой мощью едва не втрое. Ход смелый, даже отчаянный… но вот оправданный ли? Уж очень неравные силы — больше смахивает на самоубийство.
— Там нет людей, — произнесла царевна, отвечая на невысказанный вопрос Эрика. — К чему лишние смерти?
Впрочем, какие-то шансы у крохи-броненосца имелись: из своих восьми стволов флагман мог задействовать половину — тесная протока не позволяла ему повернуть настолько, чтобы ударить всем бортом. Вдобавок для хорошего залпа у Ядозуба оставалось мало энергии: почти все уходило сейчас в двигатели. А вот малыш тратил ее лишь на маневры, без видимой системы смещаясь вправо-влево, лишь бы не подставляться под молнии флагмана. Видимо, тому все же придется сбросить скорость, иначе рискует серьезными повреждениями.
Стрельба уже началась, жгучие разряды сверкали меж двумя судами, пока не нанося особого ущерба: один слишком мощен, второй — вертляв. К тому же малыш будто предвосхищал выплески громилы, впритирку, но успевая уходить с линии удара. Дистанция между ними быстро сокращалась, соответственно возрастала мощь атак — флагман уже принялся тормозить, все глубже оседая в воду.
Но тут сделалось еще светлей: из-за рваных облаков проглянуло солнце, расцветив поле сражения в совсем уж радужные тона, будто насмехаясь, а контуры на экранах затерялись в сплошной ряби. И сразу в движениях трехствольника проступила неуверенность, словно он лишился направляющей воли, оставшись на попечение бортового вычислителя, — собственно, так оно и было.
А в тыл к нему уже спешили два малых броненосца, словно боясь опоздать к месту общего сбора. Похоже, главные события и впрямь ожидались там.
— Связь, мне связь нужна! — простонала Габи и всем телом повернулась к гостю: — Сможешь сделать ее надежной да секретной? И чтоб чужие не мешали!
— Легко, — ответил тот.
И протянулся к броневику вслед за своим взглядом, будто по лучу, формируя в пространстве изолированный канал, по Сорому эфирные сигналы могли проходить без искажений.
На главном экране тотчас возникла объемная, даже выпуклая картина, во всех красках показав наступающий флагман — рассвеченный вспышками излучателей, слегка затуманенный Защитой, утопающий в бурунах. Уж теперь Габи могла резвиться с ним, будто восседала в кабине самоделки, а не здесь, на безопасном удалении. Отличная все-таки штука: совмещение новейших технологий с древней магией, — ну кто же выстоит против такого?
Заодно Эрик послал незримые щупы к броненосцам противника, непроницаемыми сферами экранируя его передатчики, — чтобы усложнить другой стороне жизнь. Все же там перебрали с форой, надо уравнять.
— Отлично, отлично! — зашептала Габи, воспламеняясь. — Как вовремя я затянула тебя в себя, как удачно, а ты говоришь!.. Вот теперь поиграем с ним на моих условиях. Ее кисти скакали по клавиатуре, точно два взбесившихся краба, посылая команды сплошной лавиной, все глубже затягивая Ядозуба в поединок — понятно, неравный, с известным заранее исходом, но совершенно ему не нужный. Теперь царевна вполне могла успеть в нужную точку в нужный момент. Рассекая верхушки волн, ее броненосец покрыл уже половину расстояния, летя через озеро не хуже того памятного аппаратика, пусть ненадолго, но покорившего ограндское небо, — вблизи поверхности скорость ощущалась даже сильней, чем в облаках.
— А ты разберись с теми, кто целит из дворца, — распорядилась царевна.
— Сможешь?
— Твое дело — приказать, — откликнулся Эрик, устремляясь к новой цели.
— Ты здесь главный игрок.
— Соображаешь!
Хорошо быть демоном на посылках: риска почти никакого, ответственности — тоже. Вот если бы еще за хозяйку не волноваться… А из дворца по ним действительно целили, причем всерьез. Вообще Эрик слышал про пушки пластунов, метающие не молнии, как положено приличным орудиям, но увесистые бомбы, к тому же неимоверно далеко. а теперь, кажется, придется проверить эту занятную вещицу на себе. Точнее, на Габи со здешним молодняком.
Восьмиствольнику пришлось-таки затормозить, даже развернуться, насколько удалось, чтобы разделаться с нахальным броневичком, расстреляв его в упор беглым огнем шести орудий. (И мощи этих молний — действительно! — мог позавидовать стационар.) А значит, свою задачу малыш выполнил — даже ухитрился поджечь у Ядозуба один из нижних «плавунцов», превратив тот в бесполезный груз, а второму повредил излучатель. И лишь потом воспламенился сам, затонув как герой… Или к машинам такие звания неприменимы?
— Следующая мель — база, — сообщила Габи, убирая руки от пульта. — Видишь главную дуру? Вот из нее по нам и шарахнут!
Это орудие больше походило на витую коническую башню, наклоненную почти до горизонтали, а та, в свою очередь, смахивала на раковину чудовищного брюхонога, как и почти все архитектурные изыски озорников. Царский броненосец мчал уже по опасной зоне, где его вполне могли достать из города.
А с другой стороны набегала пара малых броненосцев, готовясь вступить в бой. И потрепанный флагман спешил выбраться из протоки, чтобы занять позицию поудачней, развернувшись навстречу врагу неповрежденным бортом.
Расклад веселый! — подумал Эрик. И как моя беляночка не боится?
— Только не опоздай предупредить, — сквозь зубы произнесла царевна, напряженная как струна. — Сейчас главное — подгадать.
Он кивнул, опасаясь издать лишний звук, способный сейчас привести к непоправимым последствиям. Момент назревал, Эрик слышал это в настороженных сознаниях пушкарей, Уже поймавших Габин корабль в свой прицел. Они тоже ждали и команды, вот только чьей: не тетушки ли Кваки? А кто еще мог заправлять там в отсутствие Ядозуба? Надо же, и у здешних законной наследницы схожие проблемы! Как скучен мир… в некоторых своих проявлениях.
— Сейчас! — сказал Тигр, будто хлестнул, и Габи среагировала сразу же, даже чуть раньше.
На полном ходу громадная конструкция накренилась, почти легла на бок, заслонясь от крепости массивными платформами «плавунцов», а все излучатели нацеля на корабль Ядозуба и подав в них энергию едва ли не целиком. Слаженный выплеск дюжины лучей, сфокусированных в точку, проломил Щит флагмана, затем и колпак его «наездника», угодив по главному пульту. А заодно и по тому бедняге, который недавно сыпал оттуда проклятиями.
Мгновенно оба превратились в пар, захлестнутые потоком плазмы, а сам корабль разом осел в воду, словно ему перебили хребет. Жесткая подчиненность оказалась губительной для команды — «плавунцы» даже не могли теперь расцепиться, увязнув в собственном капкане.
Тут и крепостное орудие содрогнулось, с оглушающим грохотом извергнув из себя тетушкин гостинец. Даже Защита царского броненосца едва смогла отразить тяжелый снаряд. Все-таки тот не взорвался, легонько ударившись о платформу, а отскочил рикошетом и почти с такой же скоростью устремился дальше, угодив прямиком в корабль Брызгуна. И вот там запаса прочности не хватило.
Эффект оказался страшен. В единый миг пятиствольник разнесло на составные части, а каждый из улетающих по сторонам «плавунцов» превратился в искореженный пылающий обломок, в котором не уцелел бы и Невидимка. Впрочем, вряд ли кто-то пережил сам взрыв — такие перегрузки не для нормальных людей. Господи, подумал Эрик, сохрани нас от таких войн! Все же излучатели не столь разрушительны.
А корабль Габи уже кренился в другую сторону. И прежде чем главная пушка разродилась новым выстрелом, по нему ударил второй залп из дюжины стволов, обратив в бесформенный оплавок. Вдобавок в следующую секунду внутри пушки взорвался свой же снаряд, отчего вокруг образовался немалый провал, вскипающий черным дымом, а сам дворец закачался на озерной поверхности, точно его сотрясали глубинные чудища.
— Я сама, сама это придумала! — оскалясь, крикнула Габи, точно спешила заполучить патент — Никто прежде не делал такого!
Вот теперь исход сражения был решен. Броненосец Вьюна, ца свое счастье, так и не успевший ни разу пальнуть, застыл на воде, поникнув всеми стволами, и даже форы потушил — в знак совершенной покорности. Второй корабль Ядозуба уносился прочь по той же протоке, гребя изо всех сил. А из-за тростниковых зарослей уже возвращался Звездорыл со своей дружиной, торопясь примкнуть к победителю.
— Вот так мы расправляемся с бунтарями! — выдавила царевна, мелко стуча зубами. — Впредь остерегутся!..
Трясло ее то ли от возбуждения, еще не схлынувшего, то ли от запоздалого ужаса, а скорей от того и другого вместе. Действительно, промахнись она в своих расчетах на чуть. и гореть бы сейчас ей вместо бедняги Брызгуна. Расширившимися глазами Габи смотрела на останки взорванного судна, полыхающие на воде, — словно сама не ожидала таких последствий. Но ведь как точно все рассчитала!
— Свою силу ты показала, — негромко сказал Эрик. — Теперь пришло время милосердия. Или здесь этого не поймут?
— Там видно будет.
Повернув корабль, Габи направила его к плавучему дворцу, для острастки поводя излучателями. Но и там, видимо, потеряли всякое желание драться. Это же не огры — вот те сопротивлялись бы до последнего.
В сплошной стене разъехались массивные створки, открывая путь к срединной гавани, — огромный броненосец величественно вплыл внутрь крепости, почти касаясь перламутровых стен. А корабль Звездорыла не замедлил устремиться следом, наконец выбрав хозяина. Уж теперь осторожного князя не обделят ролью — пока еще Габин молодняк заматереет!..
— А где же наша добрая Квака? — спросила царевна и Даже позвала в микрофон: — Тетушка, ау!
— Вот она, — показал Эрик вверх, на голое тело, подведенное к тоннельному своду.
У Кваки оказалось пухлая фигура и широкое невыразительное лицо домашней хозяйки. И впрямь тетушка. Точнее была ею. Вот так сановные озерники жалуют своих родичей. И так же проявляют преданность.
— Лихо, — пробормотал Эрик. — Конечно, мы, огры, еще те звери!.. Но ваших родственных чувств и нам не уразуметь.
— Хочу! — вдруг выкрикнула Габи. — Хочу прямо сейчас!.. Сможешь меня сделать?
— Это — без меня, — отказался Тигр. — Совокупляться перед трупами врагов — такой эстетики я не понимаю. К тому же тут и без меня полно желающих. Кажется, пришел час расплаты… Или это твоим мальчикам придется туго?
Но царевна сама уже подавила неуместную вспышку — действительно, сейчас не до пустяков. День начался бурно и обещает быть насыщенным. Вечером, все вечером — когда доберется наконец до постели!..
Кстати, и Эрику уже пора возвращаться. Следующий узелок в этой головоломке придется распутывать далеко отсюда.
— Слушай, а с пластунами у тебя не было контактов? — спросил он.
— Имеешь в виду — близких? — хмыкнула девушка, бросая по сторонам внимательные взгляды.
— Имею в виду высший их эшелон.
— Да мелькал около папеньки один, — небрежно ответила Габи. — Тихий такой, неприметный… хорек! А прислал его чуть ли не сам Властитель Топи.
Броненосец теперь пересекал гавань, направляясь к нарядному причалу, где уже подготовили встречу — наверняка по высшему разряду. И сколько еще висельников потребуется для декора? Вряд ли тут обойдется одной Квакой.
— И где он теперь?
— Откуда мне знать? — пожала она плечами. — Мало других забот?
— Ладно, милая, — сказал Эрик, поднимаясь из кресла. — До новых встреч — надеюсь, скорых.
— Не пропадай, — откликнулась царевна, мельком покосясь на него. — Если что — кликну. Хотя, пожалуй, она уже могла зваться царицей. Ухмыльнувшись, Тигр растаял в воздухе — будто и не было. Впрочем, его успели тут разглядеть. И пусть толкуют потом, будто Водяная повелевает озерными демонами!..
2
— Ну, что? — с любопытством спросила Ита, чувствуя Эрика не хуже, чем он ее. — Нащупал новую тропку?
Они (точнее их фантомы) все так же бодрствовали вдвоем в темной кабине царского «плавунца», со всех лап спешащего по Южной Реке к вожделенной Тиберии. Как ни смешно, отсутствовал Тигр совсем недолго. (Зато сколько успел!) И конечно, рассвет до этих мест не успел добраться — даже намека было. Впрочем, сводный отряд еще не настолько удалился Огранды, чтоб увидеть настоящее утро.
— Понимаешь, — сказал Эрик, — возле Габи я уловил ниточку, убегавшую от нее в сторону Топи. Куда, к кому — черт поймет! А когда вернулся, проступила вторая нить, протянувшаяся уже через Зию, но в ту же точку, судя по окраске… запаху… Дьявол!
— Продолжай, — велела Ита, с пониманием усмехнувшись. — Я будто узрел сеть — незримую, но вполне четкую. И вот на пересечении этих двух линий возник новый персонаж.
— Кто?
— Пластун. Причем непростой — кто-то из верховных тайников, приближенных Властителя Топи. Он-то откуда вылупился?
— Чего же странного? Сам говорил, что Зия ублажила не одного болотника.
— Говорил или ты почуяла?
— Не важно, — отмахнулась девушка. — А у кого-то из них могла быть подружка, на которую запал твой пластун. Вот и протянулась цепочка. Или были еще звенья — сейчас трудно судить.
— Но тогда, выходит, мы тем же образом сможем достать очень многих?
— Если они окажутся на перекрестье, — подтвердила Ита. — Это же не прямая связь, где перенос удается без проблем, — тут иные правила.
— Значит, с этим пластуном нам крупно повезло, — заметил Тигр. — И знаешь, почему?
— Догадываюсь.
— Сейчас он направляется прямо к Зие, причем на изрядной скорости. И наверняка не один — не такой человек.
— Значит, ей тоже следует спешить.
— А мне — поторопить ее, — кивнул Эрик. — Не скучай! Он уже начинал привыкать к этим прыжкам, даже получать от них удовольствие. В самом деле, разве не чудо: за один миг перелетать из страны в страну? Тем более на Второй Материк. А если когда-нибудь Эрик сможет дотянуться до Кошки, то и вовсе унесется в иные миры. Ибо она вряд ли обнаружится ближе.
«Все готово, — объявила Зия, как только ощутила его присутствие. — Можем выступать хоть сейчас».
«Так выступайте, — подхлестнул Эрик. — Чего ждать? Мы уже на подходе».
«Снова толкаешь на безумство, малыш? Мы так спокойно жили тут!..»
«А разве ты жалеешь о прошлом „безумстве“?»
«Нет, конечно. Хотя по твоей милости угодила в это болото»
«По моей?»
«Ну, по Дэвиной… Честно сказать, мне даже понравилось тут».
«Еще бы! — хмыкнул Эрик. — Все заглядывают тебе в рот, над тобой никого. А ведь старина Хуг по тебе тоскует — измаялся весь».
«Вот с ним прежние отношения у меня вряд ли наладятся».
«Серьезно?»
«Абсолютно. Выросла из прежней шкуры, да ты и сам видишь. Иначе рвалась бы к прежней жизни изо всех сил».
«Но проблема не только в тебе, верно? Другим тоже приглянулось тут?»
«Боюсь, таких чуть ли не половина. — подтвердила Зия. — Может, и больше».
«Чтоб огры, да не желали уйти из болота?.. Кому рассказать — не поверит!»
«Ведь тут не вполне болото. То есть даже совсем не оно, а эдакий островок благополучия и тишины посреди общего раздрая. И сами огры не из простых — у них иные потребности, а управлять ими не просто. Понимаешь, у них есть воображение!»
«У огров-то? — ухмыльнулся Эрик. — Вот это и вправду — чудо».
Больше он не сказал ничего, да и не требовалось. Почувствовав его нетерпение, Кобра вздохнула:
«Только помоги мне, ладно? Возможны эксцессы».
«Что, бунт на вашем корабле? А ведь и в плавание еще не отправились!»
«Похоже, я переоценила свои чары».
«Такое случается, — поддакнул он, — когда манипулируешь другими через промежность».
«А разве ты поступаешь не так же?»
«Я не манипулирую — сотрудничаю».
«Беда в том, что этот способ годится не для всех, — посетовала Зия. — То есть не все мужчины клюют на такую приманку».
«На твою-то? — изумился Эрик. — Не представляю!»
«А помнишь Париса-Дракона?»
«Ну как же — из первых силачей Империи и мечник отменный. Конечно, не богатырь, но близко, близко…»
«Так для него это — полный ноль. Или даже изрядный минус. И вокруг Париса кучкуются такие же».
«Господи, это что, поветрие такое? Ну, я еще понимаю, Сид, но Парис!..»
«Малыш, — сказала Кобра, — следует шире смотреть на вещи!»
«Не настолько же, чтобы путать передок с задом?»
«Это у вас передок, — поправила Зия. — А у нас скорее низ».
«Вот это уже детали».
«Зато из самых важных — сам говорил».
«Самое время играть словами! — хмыкнул Эрик. — Парис, надо же!.. Дерется-то он вроде сильно».
«Уж это умеет, — признала Кобра. Не удержавшись, съязвила: — Особенно когда на него глазеет публика, а отступать некуда».
«Ну, в этом-то грехе повинны многие!»
Выплыв из ее сознания наружу, Эрик за секунды обзавелся новой оболочкой, внешне неотличимой от своего тела, — с каждым разом это удавалось ему легче. То есть он уже умел намного убыстрять процесс либо, наоборот, замедлять почти до полной остановки.
— Ты вправду вырос, — спросила Зия, приглядываясь к нему, — или только на сегодня добавил роста?
— Просто ты забыла меня, — ответил юноша. — Все же я Тигр и не из последних. Кстати, у тебя не найдется одежка? Вот ее создавать из воздуха я не научился.
— Сколько угодно, — ответила Кобра. — На любой вкус. Запасливость — наше родовая черта. Через минуту, обретя пристойный вид, они выступили на воздух.
Вокруг хижины Зии хватало свободного пространства, и собрались тут все мужчины поселка, несмотря на ночную пору. Было их не более полусотни, но парни действительно на подбор: статные, могучие, лучшие в своих кланах. Хотя породы представляли самые разные. После той ночи Главы недосчитались многих прославленных воинов из ближнего своего окружения, даже останков не нашли. И вот теперь пропавшие тела обнаружились — вполне живыми. Они уже облачились в прежние доспехи, достав из запасников, и теперь выглядели очень внушительно.
Но и над здешними силачами возвышался Парис, распирая мускулами просторные латы, один занимая места двоих, — бронзововолосый, смуглый, редкостный красавец по всем огрским меркам (включая самые строгие, Драконьи), ожившая статуя древнего героя, ходячий символ мужественности. И вдруг всплывает эдакое!.. Конечно, тут подобрались не самые косные огры, иначе бы их не забросило сюда, но такие открытия даже Эрику непросто переварить. Или впрямь задули новые ветра?
Вблизи гиганта-Дракона сгущалось напряжение, постепенно разливаясь вокруг, захватывая одного за другим. Хоть и. непростая собралась публика, но Резонансу подвержены даже умники, и если не удастся круто поменять настрой…
При виде Эрика, неожиданно возникшего из хижины вместе со штатной чародейкой, гомон разом потух — будто костер, залитый водой. Десятки глаз в изумлении уставились на юношу, и даже в нынешнем своем облике ему сделалось зябко.
— Возможно, некоторые знают меня, — заговорил он. — Я — Эрик-Тигр, наследник рода. Как очутился здесь, объяснять некогда — в самом деле, счет идет на минуты!.. Поэтому прошу воздержаться от лишнего крика и для начала выслушать меня. Со своей стороны постараюсь не болтать лишнего. Есть возражения?
Если и были, вслух их никто не произнес.
— Не хочется произносить фразы, смысл которых я и сам плохо понимаю, — продолжил Эрик. — Вроде «Империя нуждается в вас» и прочей галиматьи из репертуара вестников, ныне поющих совсем иное. Но разве вас не волнуют родичи? Ведь огры гибнут сейчас тысячами и многим из них вправду нужна помощь — имею в виду женщин и детей. Вы-то все вон какие здоровенные! — Он усмехнулся не без сарказма. — В любом случае, вашей жизни в здешнем раю пришел конец — независимо от того, что вы решите. Еще не забыли, где находитесь? Это ведь Топь, господа, — зловещая Большая Топь, смертельно опасная для огров. И ситуация куда серьезней, чем вам представляется. Мы-то полагали, здесь разрозненные племена, а ведь тут государство — со всеми атрибутами, вплоть до сбора податей. Это для нас болота непроходимы, зато пластуны носятся по ним точно посуху на своих плоскодонках с воздушной опорой. С дорогами у них порядок, будьте уверены, — вся территория охвачена! И если до сих пор вас не взяли оборот, то лишь благодаря Зие, отводившей мысли туземцев от Зачарованного Леса, как отводит она чужие взгляды. Даже те, кто пересекался с вами, едва помнят о присутствии чужаков, путая с персонажами легенд…
— Будто бы! — раздался звучный голос Париса, а точеные его губы скривились в недоверчивой усмешке. — По-моему, о нас прекрасно осведомлены все самки в округе.
— Еще бы, — откликнулась Зия. — Здесь ведь хватает отменных самцов. Да на один ваш запах готовы слететься туземки со всех окрестных лугов!..
— Тогда о какой секретности можно говорить?
— Ну кто из настоящих мужчин верит бабьим сказкам? Ктому же пока мы сдерживаем в себе зверей, туземки и сами стараются меньше болтать. Я ведь объясняла!..
— Но все кончается — рано или поздно, — снова вступил Эрик. — Не хочется об этом говорить, но как раз сейчас эту милую рощицу окружают штурмовые взводы пластунов. И это лишь авангард немалого войска, посланного по ваши души Властителем всея Топи. Собираетесь дожидаться врагов тут?
— Славно! — пробормотал кто-то неподалеку, нарушая повисшую тишину. — А у нас лишь мечи да самодельные иглометы. И что это против огнестрелов?
— Ну, с дюжину-то стволов у меня накопилось, — объявила Зия. — Не густо, конечно, но хоть какое-то подспорье.
— Так это за них ты продавалась здешним вонючкам? — поморщился Парис. — Нечего сказать, достойное занятие для высокорожденной Кобры!
— Мой милый, чем бы я ни торговала, уж ты к этому касательства не имеешь, — отрезала женщина. — Но если кому интересно: сведения стоят дороже оружия. Иногда они даже сравнимы с жизнью — сейчас, например. И огнестрелы разве, одной мне нужны? Или вы впрямь намерены отстреливаться самоделками?
— А почем знать, — хмыкнул Дракон, — может, ты опять плетешь небылицы? Мало нас пичкали россказнями про злосчастную ночь!.. И как мы очутились тут, и как ты сошла к нам с небес, будто богиня. Конечно, это помогало коротать вечера…
— Ты дурак? — спросил Эрик без обиняков. — Хочешь проверить нашу правдивость на своей шкуре?
— Дорогой мой, — проникновенно сказал Парис, — я кто угодно, только не дурак. К примеру, я отлично понимаю, что тебя, красавец наш, здесь попросту нет — как не было и там, в молельне. А есть лишь очень недурная голограмма, бестелесный мираж, наведенный сюда с немалой дистанции. Фокус занятный, бесспорно, но что в тебе имеется, кроме вида и голоса? Под тобой даже ворс не сминается. Один хороший выдох, и ты рассеешься, как марево, либо улетишь далеко-далеко. Мне дунуть, хочешь?
— Я легкий, да, — подтвердил Тигр, — но лишь для себя, изнутри. А ты моей легкости не оценишь — для тебя моя плоть тяжелее чугуна. И от моего удара отлетишь пушинкой ты, не я. Попробуем?
Видно, что-то в его голосе Париса убедило, потому что он лишь пожал плечами и усмехнулся вызывающе. Однако предложения не принял. И сразу напряженность вокруг него пошла на спад. Конечно, это не лучший довод в споре, но на другие не оставалось времени.
— В любом случае ты не настоящий, — заговорил Дракон после паузы. — Вдобавок чужак здесь. И нам вовсе не нравится, что ты…
— «Нам» — это кому? — перебил Эрик.
— Тем, кто не одна лишь видимость.
— Ведь и ты внешне неотличим от мужчины — и при этом не любишь женщин!.. Разве не странно?
На лицах ближних воинов засветились усмешки, постепенно растекаясь шире, гася темные волны, исходившие от Париса. Это было как встречный пожар — говорят, едва ли не лучшее из средств тушения.
— Кто согласен с нами, — очень кстати ввернула Зия, — Разбирайте огнестрелы. Живее, витязи, пора шевелиться!
Конечно, первыми ухватились за оружие ее любимцы, окончательно поменяв соотношение сил и прибавив веса доводам Эрика. Толпа стала редеть, подгоняемые вожаками люди занимали места, видимо, оговоренные заранее. А вожаков незримо направляла Кобра, зацепив изнутри не хуже, чем Габи своих «друзей детства».
Эрик не понял, сама Зия додумалась до этого или только сейчас переняла у него такой способ управления командой. Как видно, обмен сведениями происходил помимо его контроля и даже в обход сознания — новые знания словно всплывали изнутри. И лишь потом можно было сообразить, откуда они взялись.
— Ну, кажется, пошла лавина, — пробормотала Кобра. — Что дальше-то?
— Не мне обучать вас бою в здешних условиях, — ответил Эрик. — Женщин, как водится, в укрытия, по ключевым точкам расставьте стрелков — на цель ты сумеешь их навести, когда пластуны подберутся вплотную. Палить скорее всего придется вслепую, а тут преимущество у вас. Хотя кто знает, может, и на той стороне имеются колдуны, способные проницать туман?
Платформу уже опускали к воде, аккуратно надрубая новые канаты, чтоб они сами растягивались под тяжестью формы. Одновременно края плота загибали кверху, превращая в высокие борта, хоть как-то, защищавшие от опасности. Теперь бывший поселок впрямь напоминал корабль — правда, непомерно широкий, со странно плоским дном. Вблизи бортов устраивались гребцы из самых здоровенных, опуская в люки широкие лопасти весел, прилаживая их оси к массивным креплениям. По углам уже затаились стрелки, изготовив иглометы, но уложив рядом огнестрелы. Суеты не было — каждый знал свое место, а опыта этим парням не занимать. Кстати, сколько еще до рассвета? Пока солнце докандыбает сюда из Загорья!..
— С разведчиками-то мы совладаем, — без уверенности сказала Кобра. — А вот когда подвалят главные силы… Ты видел их дальнобойники?
— Мы спешим, спешим! — заверил Тигр. — Должны успеть раньше.
— У вас же меньше двух десятков машин, вдобавок загруженных беженцами. И скорость не та, что у болотоходов, и дальность стрельбы. Если пластуны не идиоты, они разнесут «плавунцы» с безопасной дистанции либо подорвут на минах. да они не идиоты — уж поверь.
— Ага, пусть попробуют, — усмехнулся Эрик. — Думаю, мы сумеем пластунов удивить. Уж от огров они не ждут сюрпризов. Не робей, моя Кобра, прорвемся!.. А что, — спросил он вдруг, — здешние туземцы впрямь «вонючки»?
— Вовсе нет. Видно, для Париса это больная тема. Он хоть и красавец из первых в Империи, но мыться мог бы почаще. Здесь же нет его любимых благовоний!
— Н-да, занятный персонаж…
— Говорят, из таких получаются лучшие подружки, — кривя губы, сказала Зия. — Какая чушь! Подружки бывают лишь у мужчин, а женщинам нужны друзья, вовсе не подруги. Разве женщины умеют дружить меж собой?
— А как ты относишься к Ите? — поинтересовался Эрик.
— Ита мне как сестра, — ответила Зия. — А сроднились мы через тебя, если помнишь.
— Чудеса! — только и сказал он.
— И потом, знаешь, как это бывает? — вернулась женщина к прежней теме.
— Непривычные запахи ощущаются сильней.
— Ага, — ухватился Тигр. — Значит, все-таки пахнут?
— Да ну тебя, — все же смутилась Зия. — Сгинь.
— Повинуюсь, — ответил он, точно вышколенный демон. — Ты знаешь, как меня вызвать.
Из Зачарованной Рощи Эрик переметнулся в «плавунец», своему новому телу, уже вполне оформившемуся, и застал ту ке безмятежную картину — сонное царство. Впрочем, в этот раз он отсутствовал еще меньше.
— Подъем! — негромко скомандовал Тигр. — Назревают большие события.
Что огры делают с легкостью — это просыпаются. Только что все тут, кроме них с Итой, витали невесть где, а в следующий миг уже глядели на Эрика, даже успев расслышать его слова.
— Большие — насколько? — поинтересовался Гир. — а главное, насколько срочные? Они не могут погодить, пока мы выспимся? И что за манера: назревать ночью!
— Значит, так, — продолжил Эрик. — Вкратце. На подходе войско пластунов — скорее всего немалое и оснащенное по последнему слову.
— Пластунскому, я полагаю? — снова уточнил Спрут. — много ли весит их последнее слово?
— Думаю, изрядно. Слыхали вы про дальнобойники? недавно наблюдал один в действии: картинка, доложу вам, на любителя, а уж угодить под такое!.. Еще они обзавелись болотоходами на воздушной опоре — скоростными, точно колесники, и достаточно подъемными, чтобы нести по орудию. Ну, как?
— И тут сюрпризы! — проворчал Гир, явно недовольный, что не дали выспаться. — Причем, как и положено, припасены на последний миг. Чего же пластуны так оттягивали выход? А если медлили столько, почему не подождали еще чуть — пока мы уберемся отсюда? Нет, все надо сразу!..
— Меня тоже это настораживает, — подтвердил Эрик. — Словно бы их предупредили, да?
— Сколько, по-твоему, в пластунском войске этих… болотоходов? — вступила Ли.
— Насколько знаю, не один десяток, — ответил юноша. — И даже, думаю, не два.
— А каждый размером с «мастонда»?
— Возможно, и больше.
— И все это — против нашей горстки? К тому ж, если я верно поняла, нам даже пострелять не дадут, расщелкают издали…
— Ты куда клонишь, маменька? — неприятным голосом осведомилась Ита.
— Есть еще отряд Зии, — напомнил Тигр.
— Ну да, конечно: полсотни либо чуть больше латников-здоровяков — без машин, без настоящего оружия!.. Они хороши в рукопашной, когда до врага можно дотянуться мечом, а в здешних пустошах, где ничего не значат ни их доблесть, ци их искусство.
— И потому бедняг надо бросить тут? — снова спросила принцесса. — Замечательно!
В задумчивости Эрик поглядел на нее. Все-таки они с Итой пискуют сейчас не собой, а потому и голоса их весят меньше. То есть в любом случае они наверняка бы не затруднились с выбором… но это уже — допущения.
— Милая, когда нет ни шанса, — рассудительно заметила императрица, — надо спасать, что можно. Но если кто-то считает такое трусостью, я могу остаться тут, чтобы погибнуть вместе с ним.
— Шансы есть, — возразил Эрик, — и неплохие. Иначе бы я не стал это затевать. Технически все выполнимо — дело за людьми. Точнее, за незаурядами.
— Ну-ка, ну-ка, — заинтересовался Гир. — Нельзя ли осветить это детальней?
— Мы тут по недоразумению разжились сокровищем, — принялся объяснять Тигр. — То есть получили в свое распоряжение несколько сверхмашин — секретное оружие озерников. Но чтобы управлять ими с полной эффективностью, требуется предельная согласованность команд. И внешней сигнальной системой тут не обойтись — требуются незауряды, связанные душами. А если сознание замуровано в теле, какой уж тут контакт — лишь горло надорвешь.
— Сколько потребуется команд? — спросил Гир. — Э-э… четыре. Три из шести человек, не считая капита-ча, и одна — из восьми. Водители, стрелки… К сожалению, бортовые вычислители не умеют пока обходиться без людей, а обычными способами тут не покомандуешь: слишком жесткая нужна спайка — во всяком случае, с водителями. Иначе машина запутается в собственных ногах.
— Но как же сами озерники?
— А у них каждый князь или царедворец — немножко маг и уж на трех-четырех подручных себе наскребет. — Я могу взять на себя команду, — заявила Ита.
— Из шести человек? — с сомнением сказал Спрут. — среди этой публики?
— Да хоть из восьми — пф-ф!.. При такой тесноте да комплекте сойдут даже Избранные. Если у них хватало ума внимать Божественной…
— Н-да, растут дети, — пробормотал Гир. — Давно ли на горшок сажал?
— А сам? — потребовала принцесса.
— Ну, на водителей-то и я наскребу, — признался он. — Конечно, имею в виду дам. Но разве они управятся с «плавунцами»?
— Им и не требуется, — пояснил Эрик. — Лишь бы в этом понимал ты.
— Тогда берусь. Трое… даже четверо… из здешнего контингента подойдут вполне.
— Еще две команды, да? — нетерпеливо сказала Ита.
— Вообще, хватит и одной, — внес поправку Эрик. — Вычислитель царского «плавунца» да с моей подмогой худо-бедно потянет общее управление. К тому же я могу взять с собой Тину… и еще парочку.
— Развратники, — заклеймила принцесса. — Надеюсь, у вас хоть не общие подружки?
— Вряд ли, — ответил Гир. — Насколько знаю, охотились мы на разных участках.
— Осталось набрать последнюю, — резюмировала она. — Зия!.. Почему нет?
С сожалением Эрик покачал головой.
— Конечно, ее поклонников хватило бы на три броненосца, — сказал он. — И с управлением она справилась бы. Да только не успеем мы это устроить — дай бог поспеть к Зие раньше пластунов. Или хотя бы не слишком поздно. Нет, Зия отпадает.
— А теперь все посмотрели на женушку императора, — злорадно объявила Ита. — Быстренько, дети, быстренько!
Все в кабине и впрямь уже глядели на Ли, будто сговорившись. Поведя прекрасными плечами, «всеимперская красавица» с недоумением произнесла:
— А при чем тут, интересно…
— Да будет тебе, маменька! — скривилась принцесса. — Хватит изображать из себя Божественную, тем более что на днях и она лишилась девственности.
— Вообще я была дружна с несколькими Избранными, — нехотя призналась Ли.
— С несколькими дюжинами? — подсказала Ита. — Ты уж не прибедняйся, родная, перед нами-то какой смысл?
— Короче, — вмешался Эрик. — Наберется у вас четыре-пять не полных бездарей?
— Запросто, — ответила Ита. — С тройным запасом!
— Не тебя спрашиваю.
Ли кивнула, храня непроницаемое лицо.
— Тогда все устраивается, — подвел черту Тигр. — У нас ровно двадцать машин. Из них в бой пойдут семнадцать. Значит, всех детей, раненых надо ухитриться втиснуть в оставшуюся тройку — на случай… На всякий случай. Собственно, я вовсе не уверен, что там безопасней, но хоть трясти будет меньше — нам-то придется скакать по кочкам.
Затем он ухмыльнулся и прибавил:
— А сейчас прошу капитанов заняться своими командами. Хлопот еще выше крыши, а времени все меньше.
Предварительно согласовав все по ближней связи, они ненадолго сцепили «плавунцы» в подобие плавучей платформы, впрочем, не замедляя хода, чтобы наново распределить водителей и пассажиров. Заодно в царский вездеход переправили Виту, спасенную Горном, а также девочек Бура. Зато в машину старого Медведя, оказавшуюся «наездником» покойного Долгоноса, вернулась Ли — к немалому его удовольствию.
Затем началась обычная маета: разделение обязанностей, предварительный инструктаж, необходимые проверки. Без лишней суеты, с полным самообладанием Истинные готовиись к бою, одному из многих тысяч на протяжении огрской истории — не такой и долгой, если сравнивать с другими народами. Вот в драке у огров были прочные традиции, в этом с ними не мог сравниться никто.
Тем временем в другом месте, приближающемся к этому с каждой минутой, тоже кипела работа. Плавучий поселок завершил трансформацию в корабль и теперь неспешно пробирался меж деревьями, временами скрежеща бортами по стволам, однако не застревая, — Зия давно спланировала маршрут а кое-где даже расчистила путь, чтобы не возникало задержек когда их наконец вынудят к срочному бегству. Несколько Барсов и пару Леопардов она отправила наверх — следовать впереди судна по лабиринту веток, где уже могли поджидать пластуны и откуда очень удобно гвоздить гребцов, защищенных лишь латами. Но в ее мысле-облаке, расплывшемся далеко вокруг, пока не возникало узлов напряженности, указывавших на врагов. Даже не ощущалось опасного зверья, за время здешней жизни изгнанного ведьмой из Зачарованной Рощи. (Хотя на некоторых, самых упрямых тварей пришлось устраивать охоту.) Пока все проходило гладко, а таких подарков судьбы Кобра страшилась — слишком дорого приходится за них платить. Лучше получать неприятности умеренными дозами, чем угодить под обвал.
Затем вокруг стал сгущаться туман, постепенно затопляя деревья от макушек до воды и превращая предрассветную темень в полную непроглядность. Здесь пригодились бы «ночные глаза», недавно придуманные озерниками, но у Зии, конечно, не было таких приборов. Как и у пластунов, слава богам, — то ли скользкие их приятели не спешили делиться последними достижениями, то ли сами кожедеры слишком гордились своим древним умением, привыкнув больше полагаться на слухе и гнушаясь любыми новомодными ухищрениями. Впрочем, у Кобры имелось кое-что получше пластунских навыков — ее дар, еще развившийся тут из-за опасностей чужой среды и постоянных упражнений. И сейчас она с легкостью проницала туман, направляя разведчиков к врагам, подкрадывающимся теперь отовсюду, нацеливая на них своих стрелков.
Плот продолжал без спешки, зато уверенно пробираться через рощу, сквозь редеющие деревья, изредка выступавшие из мглы в самой близи бревенчатых бортов, мокрых от брызг и выпавшей росы. Кроме пластунов, в мысле-облаке Зиистали мелькать тени побледнее и, как правило, крупнее, знаменуя возвращение в рощу болотных тварей, и наверняка их привели с собой пластуны. Уже дважды с ветвей срывались удавы-пиявки, нападая ца гребцов, — предупрежденные ведьмой, огры встречали чудит клинками, рассекая на куски. Затем между стволов скользнул на кожистых крыльях огромный волк-вампир, прирученный и выдрессированный теми же пластунами, но угодил под сдвоенный выстрел и кувыркнулся в воду, не долетев до плота совсем немного. И двух его хозяев сняли с веток огрские стрелки, хотя на каждого пришлось потратить по несколько игл. Еще троих отыскали в тумане разведчики, прикончив без промедления, почти без шума, а сами кожедеры, разумеется, не подали голосов.
Правда, и одного Барса серьезно подранили в этих скоротечных отчаянных поединках — болотные крысы умели огрызаться. Затем показал характер Леопард, решив действовать на свой риск. В результате угодил в стандартную пластунскую ловушку и еле (хотя доблестно) из нее вырвался, зарубив двоих, чтобы тут же увязнуть в исполинском слизне-падальщике, растянувшемся меж ветвей. Пришлось его родичу спешить на выручку, теряя драгоценные минуты. Но в таких делах редко обходится без накладок. В целом же разведчики справились со своей задачей отлично, в лучших огрских традициях.
Когда уже подплывали к опушке, невдалеке раздался шумный всплеск, тотчас дополненный придушенным хрипом, словно бы кто-то из невидимых преследователей угодил на завтрак подводному чудищу, не рассчитав силы. Затем опять стихло, однако ненадолго.
Обстановка сменилась внезапно, разом. Только что вокруг было безмолвие, и вдруг налетел ветер. Тревожно зашелестела листва, наполняя воздух гулом, заскрежетали ветви, сталкиваясь друг о друга, закачались стволы. Похоже, пластуны впрямь управляли погодой, за многие века овладев чарами, потребными для их промысла, — во всяком случае, Это относилось к их адептам. Да и болотные чудища не повинуются кому попало.
Наконец плот миновал опушку, на выходе из леса прихватив разведчиков, соскользнувших на лианах, и по узкой протоке стал протискиваться между предательскими берегами, заросшими унылой осокой. Отсюда начинались болота, серые, жуткие, где бездонная, затянутая ряской трясина чередовалась с колючими кочками, вкраплениями камыша и гроздями уродливых кустов, а отовсюду неслись звуки чужой жизни, почти всегда опасной, нередко — смертельной.
И вот тут пластуны взялись за огров всерьез. Обычная их тактика не возымела успеха, а туман, как выяснилось, больше мешал самим, поэтому они, отбросив скрытность, открыли пальбу из громоздких и шумных своих трубок, пока что целя на звук, а попадая чаще в борта, где вязли их стальные колючки. Но белесая мгла уже разгонялась порывами ветра, разрывалась ими в клочья, катилась тяжелыми клубами прочь, открывая угрюмую пустошь, которую избегали посещать даже туземцы. И значит, выстрелы пластунов делались опасней. Сколько ни хоронились огры за деревянными укрытиями, на плоту вскоре появились новые раненые. А где прятались враги, определять удавалось с трудом, несмотря на частые вспышки, настолько хорошо сливались пластуны с местностью, иногда выбирая совершенно неожиданные места. А ведь среди здешних огров не было дальтоников — ни одного!..
Пришлось Зие удвоить число стрелков, сняв с гребли еще нескольких. Впрочем, на продвижении судна это почти не сказалось — уж сил у здешних крепышей было в избытке. А особенно старался Парис, конечно же, поставленный Коброй на самое почетное место — корму. Вот тут пригодилась его мощь, почти богатырская. Вместе с троицей своих любимцев, разместившихся неподалеку, он вполне заменял мотор средней мощности и, похоже, очень этим гордился, Зато править судном Зия доверила собственным фаворитам.
До сих пор защитники плота обходились иглометами, чтобы не высвечивать раньше срока бойницы в бортах, и пока что эти самоделки немногим уступали оружию нападающих. И дело даже не в принципе его устройства, основанного на взрывах. Преуспев в химии, болотники, к счастью, остались никудышными металлургами, так и не привыкнув иметь дело с огнем, — а потому стреляющие трубки пластунов были исполнены коряво, что сильно сказывалось на качестве стрельбы. Другое дело, если бы эти стволы сработали огры. (Точнее говоря, кэнты, наученные ограми.) Тогда трубки вполне могли бы поспорить с лучеметами, а кое в чем превзойти их, например в дальности. И пушки пластунов, где не требовалась такая точность подгонки, это успешно доказывали.
Вот подпускать кожедеров ближе было опасно. Если они смогут дошвырнуть до плота ручные бомбы, огров уже ничто не спасет. Но кольцо пластунов постепенно сжималось, и оказалось их вокруг на удивление много, хотя, по заверениям Эрика, это был лишь авангард, далеко опередивший главные силы. Чтобы сдерживать наседающих врагов, Кобре приходилось подключать к стрельбе все новых гребцов и пустить в ход все огнестрелы, накопленные за здешнюю жизнь, а припасов к ним, кстати, было не много. То есть Зия с самого начала предполагала бегство как один из вариантов исхода, но кто же знал, что оно станет исполняться с такой помпой!..
Вскоре на гребле остался лишь Парис с теплой своей компанией да двое-трое одиночек из самых крепких. Еще несколько огров старались изо всех сил, ежеминутно поворачивая махину плота, чтобы провести ее по извилистой протоке. А издали уже доносился тягучий гул, стремительно нарастая, — и не хотелось даже гадать, во что это вскоре выльется. Если таков авангард, то чего ожидать от главного войска?
Но все же первыми, как и обещал Эрик, подоспели «плавунцы». И уж эти машины, конечно, были оснащены «ночными глазами», а их экипажи не постеснялись пустить приборы в ход, проясняя окрестную мглу. Засверкали короткие вспышки очищая ближнее пространство от живности, более или менее опасной, но прежде всего — от затаившихся кожедеров. Против озерной техники они оказались столь же уязвимы, как Против Зииных чар. Впрочем, пластуны тоже ведь не чужды Прогрессу, и вскоре огры, видимо, узнают, насколько далеко он тут зашел.
Затем три «плавунца» поднырнули под плот и, чуть приподняв его на шипастых колпаках, сразу прибавили махине скорости, наконец сменив изнемогающих гребцов, — словно троица здоровенных рыбин, на коих, по представлению древних, покоилась родимая твердь, свободно плавая по мировому океану. (Кто тогда знал про Второй Материк?) Остальные машины, числом семнадцать, развернулись в плотный ряд и через болото двинулись навстречу пластунскому войску, избе гиблые места, точно по наитию.
А в зыбком свете наступающего дня уже проступили горизонте плоские блямбы, отсюда кажущиеся крохотными едва ползущими, но на деле громадные и мчащие с немалой скоростью, почти не разбирая пути, сминая тростник, кусты, с легкостью пролетая над любой трясиной. Было их несколько десятков — едва не по штуке на каждого огра, волей Судьбы и колдуна Дэва угодившего в эти края, — и у всех из покатых куполов, установленных на круглые основания, словно на шины чудовищного колесника, торчало по массивной трубе, как видно, изрядной мощи. Между этих исполинов спешили малыши, одноместные воздушники, — сотни их! — впрочем, не обгоняя самоходные орудия, чтобы не угодить под эдакие туши. Совершенно неясно, зачем пластуны пригнали сюда столько людей и техники. Или это у них взамен учения? Так сказать, генеральная репетиция перед выходом на большую арену.
С кормы подошел Парис, еще не отдышавшийся, взмокший настолько, будто с головой окунулся в воду, — от него пахнуло густой волной, на сей раз хотя бы свежей. Парочка верных Крогов, не удалявшихся от Зии с начала отплытия, ощутимо насторожились, но мысленной командой ведьма успокоила стражей.
— Что, Кобра, — сказал силач, явно напрашиваясь на похвалу, — давненько мы не выкладывались так?
— Ты молодец, — не задержалась Зия. — Если бы не твоя команда, нам всем пришлось бы худо. Представь, что пластуны сумели бы забросать плот бомбами. Сейчас бы тут был один красивый пожар! Самодовольно ухмыльнувшись. Дракон стащил с головы ребристый шлем и тряхнул гривой, разметав вокруг брызги, — красиво, если смотришь со стороны. Но когда капли летят прямо на тебя…
— Это твои приятели? — спросил он, кивая на удаляющиеся машины. — И на что рассчитывают, интересно? На той же стороне все преимущества!.. Конечно, они здорово выручили нас — поспешил прибавить Парис. — Можно сказать, вывели из-под удара. Тем обиднее будет наблюдать их гибель.
— Не переживай — Эрик не из тех, кто рискует глупо, — ответила Кобра с улыбкой. — Думаю, нам не придется за него особенно обижаться.
Недоуменно пожав плечами, Дракон удалился к своим любимцам, поджидающим в сторонке, и оживленно зашептался с ними о чем-то. Зия не прислушивалась. Вместе с упомянутым только что Эриком она устремилась по цепочке (оказавшейся чуть длиннее, чем это полагалось вначале) к узлу, где пересеклись магические нити, нацеленные из двух таких разных мест. Очень неосторожно со стороны «узла» было так подставляться, впрочем, откуда ему было знать?
3
В этот момент верховный тайник Шинтай, Правая Средняя Рука Властителя Топи — да пребудут его бесконечные годы в тиши и мраке! — обретался в рубке флагманского болотохода, скромно притулясь на жестком стуле, только недавно выдвинутом из стены. (Действительно, к чему расседаться истовому служаке, ведь не старый еще, хотя заслуженный. И скромнее надо быть, скромнее!..) Наклонясь вперед, он искоса вглядывался в бледное лицо командора Бунго, едва различимое под темным капюшоном, в прищуренные его глаза, как и раньше, не пускавшие внутрь, и говорил тихим бесцветным голосом, едва не шепотом:
— Ведь они странно себя ведут, вам не кажется? Лезут на самом виду, точно у себя дома, и вроде бы напролом, словно досконально изучили здешние места.
— Огры! — с презрением бросил капитан. — Они всегда больше полагаются на удачу.
— Вы думаете? — вкрадчиво спросил Шинтай. — А ведь ни один «плавунец» еще не увяз. Стало быть, удача на их стороне?
— До первых выстрелов. Скоро они войдут в зону поражения.
— Вот-вот, — пробормотал тайник. — Этого я и опасаюсь.
— Чего именно?
— Новых сюрпризов. Помнится, любезный командор, вы заверяли, будто пришлые чужаки не выберутся из леса и что ваших следопытов хватит на них с лихвой.
Он снова пересчитал машины противника: ровно семнадцать. Причем три заметно крупнее других, с двумя излучателями на каждого, а четвертый и вовсе большой мальчик, даже с тремя пушками. Всего же более двадцати стволов — недурной залп, если позволить им подойти. Хотя не смертельный, даже не очень разрушительный, если сравнить с ответным. Куда же они спешат: к собственной смерти? И ведь сколько отменной кожи сокрыто в кабинах — целое состояние! Жаль будет предать ее огню, разнести взрывами на обгорелые клочья. Увы, издержки большой войны!.. Тайные вылазки дают все же больше навара.
— Да кто мог знать, что к ним подоспеет помощь! — возразил капитан-водитель не слишком уверенно. — И отбивались они, надо признать, умело. Будто им подсобляли местные.
— Вот и я о том, — подтвердил тайник. — Кто мог знать? Местных-то мы, само собой, пошерстим, прибавил он про себя. Возможно, добрые наши граждане впрямь забыли про чужаков, поддавшись огрским чарам, но скорее просто не желали помнить. Что ж, придется поддержать в них патриотизм — надлежаще оформленные экзекуции весьма этому способствуют! И запасы срединной кожи нелишне восполнить. Конечно, в зарубежье выше качество, зато наша дешевле, можно сказать, даровая.
— Я вообще не понимаю, как смогли они пробраться в тот лес, — проворчал капитан. — Да еще, говорят, жили там больше года!.. Куда глядели здешние сборщики?
— Ну зачем вам, милейший, эта головная боль: понимать? — вздохнул Шинтай едва не с завистью. — Как пробрались, да почему не выявлены, да кто там и куда смотрел. Пусть уж адепты напрягают мозги — для того они и существуют… Имею в виду адептов, — улыбнулся он. — А мы давайте решать поставленную задачу. По-вашему, каких еще сюрпризов следует ждать от этой банды?
О том, что он сам адепт, к тому же из лучших в Топи, тайник предпочел не упоминать. Хотя никакой это не секрет — а как иначе он бы выбрался в Руки?
— Представления не имею, — признался Бунго честно. (Похвальное свойство, иногда даже способное отсрочить сдирание кожи.) — Уже то, что они заявились сюда в «пластунах»…
— Именно, — кивнул Шинтай. — Ведь наши друзья озерники горазды на придумки. А вдруг они поделились с ограми?
— Ну да! — недоверчиво сказал капитан. — С чего это?
— А с того, уважаемый, что озерников вообще трудно понять. Я ведь как-то гостил у Водяного — присматривался, изучал, даже вербанул кое-кого из ближнего круга. Но что они выкинут в следующую минуту…
Шинтай воломнил чудную ту девчушку и нежную ее кожу — такую тонкую, прозрачную, совсем непрактичную, но столь изысканную. Подобные тона он всегда любил, даже коллекционировал образцы. Жаль, жаль, что она дочь Водяного!.. Хотя у озерников вроде не в чести родственные узы. То есть они ценят их, но выборочно… А еще хуже, что эта малышка — ведьма, причем из сильных.
— Ну-ка, притормозите, — внезапно распорядился он.
Капитан с удивлением воззрился на него, кстати сказать, Довольно неучтиво. Попробовал бы сам Шинтай вот так посмотреть на Властителя!.. Живо бы узнал, кого и насколько Украшает скромность. Уж в Гнезде не церемонятся.
— Да-да, — подтвердил тайник. — Общая команда. Всем — стоп.
— Но ведь… Оборвав себя, Бунго прихлопнул губы микрофоном и забубнил в трубку приказ. Содрогнувшись, болотоход круто затормозил. Чуть позже встали другие самоходки. Несколько малышей-«брызгунов» проскочили вперед, опоздав среагировать, но тотчас же вернулись в строй. (Позже надо будет выяснить нарушителей, отметил про себя Шинтай, — если ничего не случится. Все же у меня дурные предчувствия!..) Теперь застыла вся техника пластунов. Зато вездеходы огров продолжали приближаться на полном ходу, расплескивая по сторонам болотную жижу, с прежней уверенностью распознавая броды, будто катались по здешнему пустырю с рождения.
Похоже, без магии не обошлось, вздохнул Шинтай. Ай-ай, опять выперло!.. А мы-то надеялись, что после Дэва, так бездарно провалившего свою затею, огры угомонятся надолго, Выходит, не зря Лот предупреждал? И ведь как настойчиво подталкивал, какие блага сулил!.. Откуда он прознал, интересно, кто прячется за ним? Или сам Лот унаследовал несколько из качеств Дэва и ныне раскручивает новый виток? Тогда ним, пожалуй, стоит дружить. В любом случае мы не напрасно сюда выбрались: уж скучно тут не будет, судя по началу. маленькое сражение нам не повредит — да еще с такими уч телями!.. Собственно, пластунам давно пора осваивать нову тактику. Не сидеть же до скончания веков в трясине, по ноздри погрузясь в вонючую грязь и слушая пересвист слизней и падалыциков? А здесь мы сможем неплохо попрактиковаться… если ничего не случится, повторил он как заклинание. Да спрячут нас болотные духи!..
— Смотрите, тишайший, — вдруг сказал капитан. — Кажется, огры перестраиваются.
— Дистанция? — быстро спросил Шинтай.
— На пределе. Конечно, можно попытаться пальнуть…
— Погодим тратить снаряды, тем более что шансов почти нет. А вас не настораживает это новое совпадение?
— Что они вытворяют? — перебил Бунго, позволив себе повысить голос. — Смотрите же, смотрите!..
Тайник даже поморщился: экая несдержанность!.. Ведь на вид непрошибаем, как утес. А голос выдает.
Но поглядеть на такое и впрямь стоило. «Плавунцы» разом сбросили скорость, тоже почти остановившись. Затем большинство их — что помельче — сдвинулись в жесткие платформы, три треугольника и ромб, смыкаясь с завидной точностью. Потом оставшиеся четверо вскарабкались на платформы и устроились там, до упора вогнав лапы в пазы, как видно, для того и предназначенные. Теперь перед пластунским войском выстроились совсем иные машины: громадные, высоченные, многоногие, — и выглядели они куда более грозно, прямо-таки излучая мощь, ощетинясь стволами излучателей. А особенно страшен был один, составленный из пяти «плавунцов», включая самый крупный, с тремя стволами. И громоздилось сие чудище как раз напротив флагманского болотохода.
— Ведь они не достанут нас? — с внезапным беспокойством спросил Шинтай, хотя и сам это прекрасно знал. — Сколько сейчас до них?
И поморщился вторично, потому что теперь и его выдал голос. Впрочем, капитан этого не заметил, слишком изумленный неожиданной трансформацией «плавунцов».
— Почти вдвое дальше, чем бьют лучшие излучатели, — ответил он. — Цсключая, конечно, стационары. Но откуда им взяться тут?
— А если сложить мощности? Они же могут подключить батареи к одному стволу.
— Все равно не хватит, — покачал головой Бунго. — Вот если сомкнутся все семнадцать… ну, тогда…
Однако четыре народившихся монстра не спешили сходиться — наоборот, они расползались все шире, проворно перебирая десятками ног, словно бы для действий им требовался простор. И это не успокаивало. Они вели себя… слишком уверенно. Будто многократный перевес сил совершенно их не волновал. Но не безумцы же там?
Броненосцы — вот как зовут озерники эти конструкции! вдруг вспомнил Шинтай. Девчонка болтала что-то про сверхмашины. Но кто мог думать, что это всерьез? Ну большие, да, огромные!.. Ну и что?
— Десять самоходок — вперед, — скомандовал он. — Мы конечно, стоим на месте.
Снова поглядев на него с бестактной, даже возмутительной пристальностью, капитан продублировал приказ в микрофон обозначив машины, которым первыми вступать в бой. Но прежде чем они успели сдвинуться, огры начали стрелять. А первым выпустил молнию тот, что стоял напротив флагмана.
Огонь вырвался сразу из пяти его излучателей, двух верхних и трех нижних, слившись перед броненосцем в один устрашающий луч, и тот протянулся к самому строю пластунов, не ослабляясь и не расходясь, будто расстояние для него не имело значения. Соседний с флагманским болотоход разом вспыхнул, словно взорвался, а в следующий миг его впрямь разнес на куски страшный взрыв собственных снарядов.
— Всем — в атаку! — выкрикнул Шинтай. — И стрелять, стрелять!.. Кроме нас, разумеется, — успел прибавить он до того, как Бунго открыл рот.
И до того, как ударили, почти одновременно, три других чудища, воспламенив еще тройку пластунских машин. Убийственная эффективность! Стоит каждому броненосцу сделать по десятку выстрелов… Теперь их войско может спасти лишь скорость. Скорость и напор. Поворачиваться, поворачиваться!..
Шинтай осознал, что кричит это вслух. А капитан уже орал в трубку почти то же самое, подкрепляя приказы отборными озерными ругательствами — видно, для пущей убедительности.
Насколько же это отличается от ночных диверсий! — подумал Шинтай, с усилием беря себя в руки. (Особенно в Правую — да, тайник?) Вот там — ни взрывов, ни шума, ни ругани. Тихо, скромно, без лишней помпы. А поджигается все по завершении. Долго же нам придется переучиваться! И плохо, как плохо, что началась учеба вот с этой бойни — очень плохо, смертельно…
Оправясь от замешательства, самоходки ринулись вперед, почти сразу открывая беспорядочную пальбу. На атаку это походило мало, скорее на отчаянную попытку отбиться, обычно предварявшую агонию.
И тут броненосцы показали, на что способны, рванув навстречу с такой прытью, что лапы под платформами слились в марево, вполне смахивая на воздушные опоры. И не хуже болотоходов понеслись напрямик, больше не обращая внимания на трясины, проскакивая их с такой скоростью, что даже не касались днищами поверхности. При этом огры не прекращали стрелять, раз за разом воспламеняя машины пластунов, обрушивая их в топь. А мельтешащую вокруг мелкоту попросту сшибали или подминали под себя, стальными лапами втаптывая в трясину — походя, особенно не стараясь, может, и не специально.
Самое страшное, что некоторые снаряды все же попадали в броненосцы, но не причиняли им вреда, отскакивая, точно от резиновых. Вот это уже полный бред!
— Уходим! — лязгнул металлом Шинтай. — Немедленно, на полной скорости.
В этот раз капитан-водитель не стал на него укоризненно пялиться, даже не вякнул ничего, вполне осознав, что шутки кончились и думать теперь следует о спасении. (А уж как их встретит Властитель и не одарит ли смертью похуже, будем соображать после.) Единым махом развернув машину, Бунго послал в моторы всю мощь. Болотоход буквально прыгнул с места и устремился прочь, ускоряясь с каждым мигом. А следом уже гнался броненосец — тот самый, срединный, первым нанесший удар, — предоставив другим расправляться с остатками войска, недавно такого гордого, уверенного в своей силе.
Наверное, железное чудище могло покончить с беглецом единственным выстрелом, но почему-то не делало этого, словно решило с ним поиграть, заодно проверив ходовые качества обеих машин. В самом деле, скоро броненосец стал догонять болотоход, мчащийся уже на полной скорости, затем и обходить его, вынуждая сворачивать. А ведь пластуны так горди своей машиной — скоростной, специально созданной для здешних условий, вроде бы не имеющей соперников на материке, вооруженной дальнобойником, подобного коему нет ни у кого. Да что же это творится-то?
Чем дальше, тем больше погоня походила на глумление. Огры вынуждали свою жертву выписывать по болоту такие кренделя что о бегстве смешно было поминать. И на что надеяться — что заряд в батареях преследователей кончится раньше, чем горючее в баках болотохода? Вот это вряд ли. А сгущать туман бесполезно — нынешние приборы озерников проницают его с легкостью. Такое простенькое пластунское чудо, полезное подспорье в тайных делах… было до недавнего времени. Куда ему до настоящей магии!
— Тормози, — устало велел Шинтай. — Нам не оторваться. По крайней мере узнаем, чего они хотят.
Молча капитан остановил машину, заглушил моторы. Затем демонстративно поднялся из кресла, уступая тайнику пульт. С сарказмом усмехнувшись, тот пересел к переговорнику. И тотчас зажглась лампочка, тусклая, как гнилушка. Стало быть, с нами желают говорить? Оч-чень занятно.
Отвечая на вызов, Шинтай утопил клавишу. Тотчас экран вспыхнул, заиграл красками, яркими да сочными, какие тайник наблюдал лишь в бункере Властителя, по кабельной связи. И картинка возникла не хуже — если иметь в виду качество. (Вот сюжетец подкачал, увы.) Сильно, сильно!.. И сколько еще секретов озерники берегли для себя? А одарили ими почему-то панцирников, главных своих врагов. Ну что за удивительный выверт! Н-да… Друзья, говорят, познаются в беде. Но лучше бы их узнавать раньше — не так больно, когда доходит до беды.
Конечно, с экрана на него глядел огр — здоровенный, коричневый, как почти все они. Но совсем юный, небрежно и легко одетый, с великолепной матовой кожей без единого пятнышка или шрама. Действительно, экое богатство! — с кривой ухмылкой подумал Шинтай. Да только не про наши закрома.
— Что, пластун, — спросил гигант, сверкнув снежным оскалом, — поджарили тебе пятки? Только не прикидывайся! Будто не разумеешь по-нашему!.. Я знаю о тебе больше, чем думаешь.
Голос его прозвучал неожиданно мягко, вкрадчиво, будто мурлыкала гигантская кошка, и почти дружелюбно — во всяком случае, бодро. Еще бы ему не веселиться!..
Протянув руку, огр подрегулировал что-то на своем пульте, и картинка сделалась выпуклей — будто оконце, распахнутое в соседнюю комнату. Даже пахнуло ароматами, наполнявшими чужую кабину, в основном почему-то женскими. А вот запаха самого юнца Шинтай не ощутил: видно, этот дикарь из чистюль. Либо в его роду принято подкрадываться к дичи, а не гнаться за ней со всей дури, — чтобы настигнуть одним прыжком. Кошачья порода, явно. Слегка даже родственная пластунам.
— И лучше говорить без свидетелей, — прибавил огр. — Ты ведь знаешь правила, Шинтай?
— Оставьте меня, капитан, — вяло распорядился тот. — Ступайте к своей команде.
Теперь, под пристальным взглядом чужака, Бунго повиновался как автомат — ни облачка на лице, ни лишнего жеста. Четко развернувшись, он скользнул в дверцу, тщательно прикрыл за собой. По лесенке зашаркали шаги — все ниже, ниже. Пока не стихли. Все-таки двигался капитан как военный, а не как истинный пластун, с рождения приученный к неприметности.
«Команда»! — усмехнулся тайник про себя. Два моториста и ремонтник — одно название. Вот они и вовсе не пластуны, Даже формально, — срединные болотники, призванные на службу насильно, недалеко отстоящие от рабов. По-настоящему ценен лишь капитан-водитель. Либо тот, кто его заменяет. Остальные — просто довески к двигателю.
— Небось гадаешь, отчего не прикончил тебя сразу? — снова осклабился огр. — А ты дорог мне!.. И не только мне.
— Поговорим о любви? — процедил Шинтай, едва разжимая зубы. — Ведь это надолго.
В самом деле кот! — утвердился он. Чистоплотность, звучание… в придачу манера играть с жертвой, прежде чем прикончить. Уж не Тигр ли? Вот не было печали!..
— Поговорим о твоих зарубежных делах, — не стал вилять верзила. — О тайных твоих миссиях — в Тиберии, Загорье Кэнтии… Все перечислил? Ах да, еще Огранда! Экий ты, братец, непоседа — весь материк исходил… точнее, исползал Должно быть, нравятся новые пейзажи, города? А сколько людей повидал, причем все такие разные — даже завидно, честное слово. Вот я до последнего времени не видел ничего кроме Столицы. Понятно, служба разведчика трудна и опасна, зато как расширяет кругозор!..
— Кто конкретно вас интересует? — негромко спросил тайник. — Не стоит впустую гонять ряску над трясиной.
— Конкретности хочешь? — радостно изумился orp. — Наш человек, даром что пластун!.. Недаром, видно, терся в Столице. Наверное, знался там с Дэвом, этим беднягой Спрутом? И с Лотом-Львом, начальником Дворцовой стражи, и с Корида-гом, кэнтийским Лидером, и с…
— Довольно, — прервал Шинтай. — Не надо напускать туман — этим нас трудно провести. Итак, вам нужен Лот?
— Ну, ты молодец, — признал гигант. — Нет, правда, люблю людей, достигших в своем деле настоящих высот. Сейчас ведь развелось столько неумех!.. Хотя, может, раньше их было не меньше, только не видно за этим самым туманом.
Отвернувшись от экрана, тайник сквозь прозрачный пластик посмотрел вдаль, где в свете наступающего дня чадно полыхали костры — десятки их! — вздымая клубы черного дыма к самым тучам. Но вспышки убийственных лучей вроде не мелькали больше — кончилась потеха. Наверняка ни одному из болотоходов не дали уйти, однако из малышей-«брызгунов» могли ускользнуть многие. И что они донесут Властителю, кого обвинят? Ведь кто-то же должен ответить за разгром, причем не враг, он к тому времени будет далеко. И попробуй спроси с таких!.. Бить будут своих — в первую очередь. А дальше уж как сложится.
— Итак, Лот, новый император, — повторил пластун уверенней. — Требуется его скомпрометировать, так?
— Может, мне лучше помолчать? — предложил огр. — Ты сам выложишь все, не отвлекаясь на чужие глупости… Кстати куда спешишь так, не к своему ли обожаемому Властителю?
Хочешь первым донести до него весть о блистательном разгроме? Вот он тоже меня занимает, не поможешь свидеться?
— Тоже вас или тоже он? — холодно уточнил тайник. — Вы сами-то определились, чего хотите?
— Всего, — рубанул гигант. — «Ничто не слишком» — слыхал такой лозунг? И даже ты, сладкий, меня привлекаешь, — добавил он вдруг. — Может, нам стоит сойтись ближе?
Звучало это двусмысленно по меньшей мере… и вполне в духе пластунов. Даже, как ни странно, нашло отклик в душе Щинтая, затронуло струны, которые приберегались совсем для иных случаев, персонажей, обстановки. И сразу он ощутил, как сильно, точно на тросах, влечет к этому верзиле. Словно бы тот восседал прямо тут, в рубке, а положением и властью по крайней мере не уступал Властителю. Такому впрямь хотелось покоряться, уступать — ну, разве поломавшись для приличия. Даже сладко заныло нутро, будто в предвкушении. И от этого делалось еще страшней, словно бы теперь Шинтая предала не только техника, лучшая на болотах, но и собственное тело. Ведь не к месту совершенно и объект не тот!.. Эти дикари, всего несколько веков как спустившиеся с гор, недалеко ушли от зверей, от вполне животных рефлексов, подразумевающих неизбывную нужду в самках — и только в них. Где им уразуметь служебное рвение, взмывающее до высот высокой страсти, постичь истинную близость, рождающуюся лишь при совпадении устремлений, задач… даже анатомии.
— А ведь на тебя вывела Габи, — сказал гигант. — Помнишь ее? Такая маленькая белянка со светящейся кожей, отливающей желтым.
И он осклабился понимающе, только что не подмигнул, будто видел Шинтая насквозь. Может, в самом деле? Ну откуда orp знает про кожу? То есть про мысли тайника о ней.
— Ты полагал, будто расколол малышку с наскока, выпотрошил до глубин, чуть ли не завербовал, — продолжал тот ЗДовно бы с сочувствием. — А ведь это Габи насадила тебя на рюк и с тех пор не отпускала. Время от времени даже навеивалась, чтоб выведать сокровенное. Ты был перед царевной открыт и прозрачен, точно горное озеро, и служил ее осведомителем, сам того не ведая.
Ложь! — хотелось выкрикнуть тайнику. Дешевая уловка, я сам пользовался такими десятки раз. Этого быть не может!..
Но горло будто стиснула мягкая лапа, пока что не выпуская когти. Вот так же трясина не спешит утаскивать добычу иногда дозволяя ей бултыхаться не одну минуту. Но редко очень редко выпуская.
— Вздумал откупиться от меня Лотом? — говорил Тигр скалясь все шире, показывая сияющие клыки, вполне способные разорвать глотку. — Да еще навалив с Гору, чтобы я задохнулся от миазмов, так и не сыскав в этом дерьме алмазы. Но ты не отделаешься так просто, мой хорек, ты сдашь мне, чем владеешь, — по доброй воле или нет, выбирай сам.
Вот тут Шинтая охватил ужас, до сих пор пережитый им лишь однажды — в Кэнтии, в ночь большого колдовства. Изо всех сил он призывал Хозяина, хотя в другое время поостерегся бы связываться, но на Зов откликнулся только болотный спрут, дальний родич «бедняги» Дэва… которого тоже, кажется, прикончил вот этот юнец. И зовут его Эри! — вдруг вспомнил тайник. Наследник Эри, сын Кира, Главы Тигров, ныне покойного. Когда же он успел натворить столько? А теперь и до меня добрался.
— А хочешь дотянуться до своего господина прямо сейчас? — внезапно спросил Тигр. — Ведь хочешь, чую, вожделешь!.. Так я помогу.
Подавшись вперед, он словно просочился сквозь экран и очутился в рубке болотохода — громадный, мощный, как стопоход, тяжелыми лапами вдавив тайника в кресло, а сверкающими желтыми глазами уставясь ему в лицо. Бред, бред!..
Теперь Шинтай вполне уяснил, отчего огров прозвали панцирниками, хотя на Эри-то как раз не было ни железки, а юная и гладкая — такая притягательная — кожа его казалось прозрачной. И однако же его покрывала непрошибаемая броня!.. А еще огров называли великанами-людоедами, и дикари эти впрямь жрали человечину: раньше для сытости, ныне во исполнение своих омерзительных ритуалов.
Мгновенным рывком Тигр переместился к нему за спину, на секунду не выпустив его плечи из обжигающих рук, и Шинтай словно бы ощутил огра внутри себя — пока лишь сознанием. Но такое слияние показалось даже сладостней, хотя боли доставляло не меньше. А в чреслах будто взбухал тягучий комок, грозя разразиться небывалым наслаждением. И разве не так же, всей душой, тайник предавался своему господину в минуты свиданий?
— Ну давай, зови его! — подтолкнул исполин. С ужасом и восторгом повинуясь чужой воле, Шинтай принялся набирать на пульте код, хотя безумием было пробовать докричаться до Властителя из такой дали. А раз это бессмысленно, значит, никого сейчас тайник не предает, лишь делает вид, что поддался. Или и тут самообман? Когда вокруг творится такое!.. Действительно, «ничто не слишком».
— Любовь к господину — великое чувство, — стискивая плечи тайника, приговаривал Тигр, точно заклиная его. — Иногда даже превосходит силой любовь к женщине, особенно для таких службистов, как ты. Вот на крыльях этой любви мы и махнем сейчас к Властителю. А передатчик укажет нам путь, верно?
Удивительно, но с первой же попытки этот передатчик, и близко не похожий на дальнюю связь, дотянулся до Гнезда, будто перекинул мостик через зияющий провал. И только на экране возникла изысканная заставка Гнезда, отвечая на вызов, а затем проступило такое знакомое помещение, как они, Эри и Шинтай, очутились там. Тени Болотные, когда же кончится этот бред?
Это были внутренние покои Властителя, сплошь затянутые кожистыми пологами, тихо шуршащими под легким сквознячком, — серыми, желтоватыми, кремовыми, даже коричневыми. Здесь было сердце Топи, и немалая доля трофеев оседала к раз тут, в Гнезде. Это не считая податей, взимаемых со единных болотников, — им ведь тоже приходилось платить шкурами, нередко включая собственные. Хотя сюда-то кожа попадала обработанной, даже искусно выделанной, а не в том варварском состоянии, в каком она доставалась добытчикам или сборщикам. Все же насколько приятней иметь дело с конечным продуктом!..
Шинтай ощущал себя странно: вроде у него имелось тело — но просвечивающее, текучее, смахивающее на желе. Вот Эри выглядел куда плотней, хотя тоже напоминал призрак. Оглядевшись, гигант двинулся в глубину комнаты, небрежно раздвигая бесчисленные пологи, а чаще пронизывая их, — и тайника повлекло за ним, как на поводке.
Внезапно, за очередной кожаной завесой, они почти уткнулись в бледное лицо, искаженное блаженством и болью, беззвучно оскаленное, словно бы безглазое от прищура, невидящее. Принадлежало лицо лысому черепу, поблескивающему от пота и слишком маленькому для такой широкой ряхи, торчащему на жилистой шее из свалившегося капюшона, точно голова черепахи из панциря. Дальше, в складках бесформенной одежды, угадывалось коренастое тело, опущенное на четвереньки и словно бы увязшее задом в мутно-зеленой стене. Та походила на поверхность трясины, мягко содрогающуюся то ли от рывков жертвы, то ли от толчков Болотного Хозяина забавляющегося с ней.
Конечно, и лицо, и тело, и одежда — все, кроме стены, принадлежали Карию, Нижней Левой Руке, как раз сейчас удостоенного приема у Властителя Топи. Никому, даже Рук Его, не дозволялось лицезреть Властителя — можно лишь слы шать. Да еще — как высшая награда — ощущать. И пожалу если отринуть ложную скромность, последнее время Шинт жаловали этим чаще, чем других. Еще чуть, и молодого тайника могли бы поднять до Верхней Руки. Совсем чуть, саму малость… Как раз такого и не хватает чаще всего! Брезгливо поморщась, Эри вдруг выстрелил длинной ногой поверх Кария, погрузив ее в стену едва не целиком. А уж затем вломился в убежище сам, с легкостью одолев и эту, последнюю преграду. И снова Шинтай последовал за ним точно привязанный.
Тайная комната оказалась невелика и обставлена без роскоши. А возле дальней стены, на ворохе разноцветных кож, смущенно ворочался голыш — нескладный, пузатенький, бледный, багровея натруженным жезлом. Обмирая, тайник опознал в нем служку, неприметного, бессловесного, приставляемого к Рукам для услуг и услад, пока они дожидались в Гнезде приема. Шинтай и сам подминал его не раз, избавляясь от лишнего напряжения, и каждый раз удивлялся, с какой готовностью служка покоряется чужой воле — ведь тот никак не зависел от Рук, принадлежа лишь Властителю. А кто посмел бы повредить имущество господина Топи?
— Мы без приглашения, извини, — заговорил святотатец-огр, даже не пытаясь присесть на пуфы, болотными кочками взбухающие из-под шкурок, заваливших пол. — И пока вы натешитесь — некогда ждать. Ты не очень этим раздосадован, правда? Ты же у нас гостеприимный!
С брезгливым любопытством он озирал комнату, круглую, на удивление крохотную, зато вобравшую в себя тысячи тряпиц, внутри которых прежде умещались тела. А внутри стен, в неглубоких нишах, хранились великолепные чучела, исполненные из любимых врагов Тишайшего. Либо из Его слуг, не оправдавших доверия.
Властитель уже пришел в себя и всеми дрябловатыми конечностями закапывался в человечьи шкурки с быстротой, сделавшей бы честь любому адепту. Скоро из груды кож лишь посверкивали глаза, завешенные морщинистыми веками, затененные кустистыми бровями, острые и льдистые, как у паука, подмечавшие вокруг все. Тем более не пропустившие незваных посетителей, смахивающих на призраки.
Удивительно, но ныне от правителя не веяло божественной силой, какая прежде ощущалась даже сквозь стену. Впрочем, невзрачный тот служка, вторая его ипостась, тоже казался вполне ничтожным… А может, в этом и заключалась правда?
И с отчаянной, безнадежной уверенностью Шинтай осознал, что ткнулся сейчас в тайну, которую ему не пережить. Такое не прощается никому.
— Спешу огорчить тебя, сладкий, — продолжал Эри, мурлыкая по-тигриному.
— Лучшее твое войско догорает ныне на Вересковой Пустоши, раздолбанное вдрызг. Думаю, не уцелел ни один болотоход. Вот твою Руку я отсекать не стал — вдруг еще захочешь с ней поблудить? К тому же твой тайник оказался столь сговорчив, что указал мне эту тропку, и уж теперь я с нее не собьюсь. Ты понял, урод? Не забудь поблаго дарить тех, кто навел на нас, — они подсунули тебе отменного слизняка!
Тут Тигр вздернул верхнюю губу, показав устрашающи клыки, и издал горловое рычание, будто едва сдерживался чтобы не разбросать по уютной комнате шматы рваного мяса, не забрызгать священной кровью россыпи изысканных шкурок. Теперь и глаза Властителя пропали из виду, будто он зажмурил их. Отличная маскировка, мастерская! Хотя Шинта уже сомневался (кощунство, кощунство!), владеет ли Тишайший магией даже в пределах, положенным адептам, — умеет ли, скажем, отводить взгляды, сгущать туман, видеть ушами, Вот Эри, как выяснилось, прекрасно различал контуры священной особы и под слоем кож — даром что огр. Погрузив, них руку, похожую на полированный древесный ствол, он безошибочно ухватил Властителя за шею и рывком вынул нару жу плоское, будто нарисованное лицо, осветив своим полых ющим взглядом. Негромко, но очень внушительно произнес
— И запомни, болотная тварь: отныне лучше тебе не вылезать из Гнезда, иначе вместе с Руками оторву тебе все отростки, включая голову!.. Засеки время, — велел он. — Если через сутки в окрестностях Горы сыщется хоть один пластун, я опять наведаюсь — и тогда не обессудь. А попробуешь сунуться в Тиберию, в Загорье… или вздумаешь отвести душу на срединниках… тоже сделаю тебе укорот. Теперь ты, родной, живет лишь потому, что я позволяю, а стоит нашалить… Тебя же лягушоночек, найдется, кому сменить? Только квакни, да, и набегут!..
Напрягшись, Шинтай наконец смог открыть рот, чтобы попытаться (хотя бы!) оправдаться, но смог издать лишь натужный, чуть слышный сип. Тигр оглянулся на него с интересом, хмыкнул снисходительно, даже подмигнул как сообщнику.
Затем тайник вдруг осознал, что снова сидит в рубке болотохода, перед тем же пультом, тупо уставясь в экран, с которого на него по-прежнему пялится огр, сверкая отменными зубами. Как ни странно, после недолгой эфирной прогулки (или все же привиделось?) Тигр больше не казался Шинтаю ни страшным, ни грозным — потому, верно, и влекло к нему меньше. Зато теперь тайник ненавидел Эри по-настоящему, с такой животной страстью, какую прежде не подозревал в себе. Как в той пословице — то ли огрской, то ли тиберийской… то ли озерской…
— Ну что, — поинтересовался верзила, — нахлебался впечатлений? И как тебе ваш урод, великий и загадочный? Экая слизь, право!
— Прекрати, — пробормотал тайник. — Ты не смеешь…
— Что ни говори, дружок, но любовь к правителям — это патология, — заметил Эри. — А хочешь, удавлю Властителя одной из его любимых шкурок? И тогда ты сможешь занять его место, конечно, если окажешься пошустрее прочих Рук!..
— Что ты болтаешь, огр! — вяло возмутился Шинтай. — Да есть для тебя хоть какие-нибудь святыни?
— Для меня святы женщины, — усмехнулся огр. — Вот их боготворю. Но никак не правителей. Вряд ли ты поймешь это, кожедер. Хотя… Не желаешь ли вновь повидать Габи? И наконец понять, что куда лучше чувствовать под пальцами живую кожу внимающую, трепетную. И что дарить — по доброй воле, не из выгоды, тем более страха, — так же приятно, как обретать. Или тебя уже затянуло в трясину с головой?
— Подавись! — крикнул тайник, в отчаянии рванув рычаг.
— Дождался-а-а?!..
Болотоход содрогнулся, извергая посылку. По лицу Тигра вроде бы промелькнуло сожаление, и он сгинул с экрана. Послднее, что Шинтай увидел, — это летящий прямо ему в лицо заряд, с озлобленным визгом буравящий воздух. Или тот почудился тайнику? Быстро, очень быстро…
