Глава 7
— Ну, здравствуй. Как самочувствие?
— Благодарствую, лучше. — Я вас должен поблагодарить за спасение, отцы, Охотник посмотрел на Петра. — Если бы не вы, прикончили бы меня добрые крестьяне…
— Помогать страждущим — наш долг, — важно сказал Лука.
— Мы рады видеть, что ты поправляешься, — Иоанн решил перейти к делу, — и надеемся, ты пояснишь нам, что же произошло на просеке, где тебя нашли.
Охотник кинул на Иоанна быстрый взгляд.
— А скажите, отцы, правда, что вы охотитесь на вампиров?
Иоанн усмехнулся.
— В меру своих сил, — ответил он.
— А как вы их убиваете? Молитвой? — Охотник изобразил на лице простодушное выражение.
Иоанн перестал улыбаться.
— Ну зачем же молитвой? — мягко сказал Лука. — Для этого существует Церемония. Или ты ни разу не присутствовал?
— Присутствовал. Но я не об этом спрашивал. Мне интересно, как вы вампиров захватываете? Ведь они, наверное, сопротивляются…
— Был бы ты вампиром, я бы тебе показал, — буркнул Иоанн, нехорошо глядя на Охотника.
Охотник спокойно выдержал его взгляд.
— У тебя, по-моему, сложилось не совсем верное представление о монахах, сказал Петр. — Ты, скорее всего, думаешь, что мы умеем только молиться да размахивать кадилом…
Охотник едва заметно кивнул. — На самом же деле, — продолжал Петр, — уже не одно десятилетие Ордену приходится бороться со слугами Сатаны огнем и мечом. Скажу больше, — Петр понизил голос, глянул на дверь, — скажу больше: мы прибыли сюда со специальной миссией — расследовать причину здешних смертей. Смертей довольно странных, согласись. И рассчитываем на твою помощь.
— Но чем же я могу вам помочь? — Охотник состроил удивленную мину. — Я, обыкновенный охотник, да еще и раненый?
— Ты можешь помочь нам своим рассказом, — напомнил Лука. — Что же все-таки произошло в ту ночь?
— Мне скрывать нечего, — сказал Охотник, — только боюсь, мой рассказ не очень-то вам поможет… По профессии я охотник, живу в Гореловке. И прослышал я недавно, что в здешних горах водятся горные львы. Ну, решил поохотится, шкуры-то ихние дорого ценятся. А так как путешествую я пешим ходом, то решил чуток дорогу срезать — через лес пойти. Шел, значит, шел, и вышел на поляну. Вижу — обзор хороший, решил засаду устроить. Может, думаю, косулю подстрелить удастся? Только не дождался я косули. Смотрю — идут двое и вроде как тело несут. Я окликнул их, кто, мол, такие? А они выхватывают оружие, и на меня!
— Ты хоть запомнил-то их? — перебил Иоанн.
— Ни черта я не запомнил! Во-первых, темно было, а во-вторых, очень уж они шустро со мной разделались. Помню только, что мужики рослые, да что в темной одежде были. И в плащах.
— А чем они вооружены были? — поинтересовался Петр.
Охотник задумался, потер лоб рукой.
— Один вроде был с мечом, — вспоминал он, — а второй с кинжалом. Да, точно.
— Ну а что ж ты?
— Я? А что я, у меня только лук с собой и был. Попытался я убежать, да о пенек проклятый споткнулся. Тут они меня и пригвоздили…
Охотник сердито замолчал.
— Мы внимательно осмотрели поляну, но лука там не нашли, — покачал головой Петр.
— Ну так значит они его с собой забрали! — решил Охотник. — У меня лук добрый, его на любом рынке за десятку загнать можно. А если подходящего покупателя подыскать, то и за пятнадцать.
— Может быть, — кивнул Петр. — А еще мы там обнаружили следы крови. Не там, где ты лежал, и не там, где девушка, а в стороне. Не знаешь, откуда они там могли взяться?
— Кровь? А-а-а, так я совсем забыл! При мне ж еще нож был! Так я этот нож перед тем, как бежать, в одного метнул и вроде попал. Значит, точно попал…
— Ясно. А это что такое? — Петр достал осиновый кол и показал Охотнику.
— Ну, кол.
— Я и сам вижу, что кол. Только нашли мы его у тебя в кармане куртки. Зачем он тебе?
Охотник замялся.
— Ну… Как вам сказать? Я вообще-то в такие вещи не очень верю… Но говорят, что в здешних местах вампиры есть. А против вампиров, я слыхал, осиновый кол — верное средство.
— А эти двое, — спросил Лука, — как ты думаешь, вампирами были?
— А бес его знает! — Охотник скривился. — Я в этом не разбираюсь. Только думаю, что вряд ли это вампиры. Вампиры, мне кажется, мечами не размахивают и луков не крадут.
— Понятно, — Лука вздохнул. — Подумай еще хорошенько, ничего ты не забыл? Может, были какие-то странности, что-то необычное? — Если что здесь и есть необычное, — ухмыльнулся Охотник зло, — так это то, что я в живых остался…
— Ну ладно, — Петр поднялся. — Нам пора идти. Поправляйся. Если вдруг что-нибудь вспомнишь, найди нас. Мы сейчас живем в Горном, у священника, отца Савелия.
Охотник молча покивал и закрыл глаза.
В Дубраве клерики ничего нового не нашли. Они побеседовали со старостой, расспросили крестьян, но не получили ни малейшей зацепки. Родственники погибших отвечали неохотно, угрюмо. Недоверие сквозило в их взглядах. Они либо что-то скрывали, либо просто не верили, что приезжие монахи могут что-либо сделать. В селении еще не забыли дело о друидах…
А в Кривом Яру напуганные жители вообще ничего не хотели говорить. Староста сказал, что расследование надо было поручить королевским агентам, а не каким-то монахам. Вспыльчивый Иоанн обругал его, и разговор на том закончился.
Таких безнадежных дел клерикам еще встречать не доводилось. Свидетелей нет, следов тоже. Нет даже предположений, в каком направлении дальше работать. Все пропавшие парни и девушки найдены…
Клерики возвращались в Горное.
— Да, мы явно запоздали, — произнес Петр. — Все жертвы найдены, теперь нам остается только ждать, пока вампиры снова начнут похищать людей.
— Предлагаешь какое-то время пожить в Горном? — спросил Лука.
— Да, хотя бы дней десять. Деньги у нас еще есть, нужно хотя бы удостовериться, что вампиры больше не нападают.
— Интересно, почему прекратились похищения?
— Пока еще рано говорить, прекратились, или нет, — сказал Петр. — Но у меня создается такое впечатление, что здесь больше жертв не будет, по крайней мере, некоторое время. Эти монстры весьма осторожны. Скорее всего, они выберут для очередного нападения какой-нибудь другой регион, подальше отсюда.
— Ты думаешь, что вампиры не живут в каком-то месте постоянно, а все время перемещаются? — предположил Иоанн.
— Вполне может быть. Вся проблема в том, что Капитул, насколько мне известно, еще не сталкивался с такими массовыми случаями вампирьих нападений. Обычно ведь как бывает? Живет вампир в селении или городе как обычный человек. В любом случае его кто-то видел, либо подозревает, в общем, обнаружить его проще. А здесь случай иной. Ни в Кривом Яру, ни в Дубраве, ни в Синих Топях, (а тем более — в Горном) вурдалаки жить не могут, иначе хоть какие-то следы мы бы нашли. Ну, в том, что их действует явно несколько, я думаю, вы не сомневаетесь?
— Ясное дело! — воскликнул Иоанн. — Как бы один смог примерно в одно и то же время до тридцати душ умертвить!
— Причем в разных местах, — добавил Лука. — Только от Кривого Яра до Дубравы около сорока верст!
— Так вот, я думаю, действует их несколько, скорее всего, сообща, и надолго они в одном месте не задерживаются. Понятно, что где-то у них убежище есть, только вряд ли оно поблизости находится…
Клерики умолкли. Дело было явно провалено. Такое случалось нечасто, но они все же не хотели возвращаться в Резиденцию с пустыми руками. Их не сколько беспокоили потраченные время и средства, сколько ощущение собственного бессилия и то, что враг таинственным образом ускользнул и найти его не представлялось возможным.
— А кстати, — вспомнил вдруг Петр, — вам не показалось, что охотник наш что-то скрывает?
— Да, я тоже заметил, что он чего-то не договаривает, — кивнул Лука. Надо бы с ним еще раз побеседовать.
— А еще лучше — отвезти в Резиденцию и побеседовать там… — прищурился Иоанн.
— Ну зачем же сразу в Резиденцию? — Лука поморщился. — Отец Люцер этого не одобрит… Что у нас на него есть, на этого охотника? Подозрение, что он логово вампиров укрывает?
— Не знаю, что он укрывает, но что укрывает, так это точно.
— Навестим его завтра? — спросил Лука.
— Да, пожалуй… — решил Петр.
Они уже въезжали в Горное.
Трактирщик вздрогнул — ночь пронзил резкий волчий вой.
— Вот бесовские отродья, — вяло протянул пьяный дружинник. — Нету на них управы.
— Да, у нас тут места глухие, от волков спасенья нет, — поддакнул трактирщик. — Намедни опять двух овец задрали…
— И откуда берутся только? — недоумевал дружинник, погрузив нос в кружку.
Но пить не стал, только понюхал и отставил.
— Закусить желаете? — торопливо предложил трактирщик.
— Уж граф два раза за этот год егерей посылал, — продолжал дружинник, не слушая. — С облавой, значит… А где мой конь? — неожиданно встрепенулся дружинник.
— На конюшне, на конюшне стоит, — ласково сообщил трактирщик. — Не извольте беспокоиться.
Дружинник несколько секунд смотрел на него, соображая.
— Домой! — решил он, пытаясь приподняться.
— Что вы, сударь! — сделал удивленное лицо трактирщик. — Куда ж вы поедете в такое время! Темно уж на дворе, поди, и дороги не видно…
— Я! — дружинник выкатил глаза. — Мне? Дороги? Да я дорогу всегда… С закрытыми глазами. У меня конь… обучен…
— Да-да, конечно, — поспешил подтвердить трактирщик. — Уж это известное дело! Я ведь что хотел сказать? У меня как раз жаркое поспевает, может, поужинаете, а?
— Давай! — дружинник оставил попытки встать и стукнул ладонью по столу. Давай… Гулять, так гулять!
Он решительно взял отодвинутую кружку и выпил ее залпом.
В это время в трактир вошел второй дружинник.
— О! — вскрикнул первый. — Ратимир! Ходи сюда!
Ратимир подошел, веселым взглядом окинул стол, стойку, трактирщика и пьяного товарища. Отодвинул табурет, сел.
— Ну, здорово тебе, Никита. Гуляем?
Никита энергично закивал.
— Хозяин, — повернулся Ратимир к трактирщику, — тащи-ка ты мне…
Он немного подумал. Трактирщик весь превратился в слух.
— Щей миску, это раз. Пару колец колбаски поджарь, яичницу… Так. Сыр есть?
— Так точно! — подтвердил трактирщик.
— Ну, давай. И для начала большую кружку пива. Ну, салатику там сообрази, хлеб, разумеется…
— И пива! — добавил Никита, заглядывая в кружку.
— Ну что, хозяин, — подмигнул Ратимир, — все ясно? — Нет вопросов! Сию минуту будет готово, — трактирщик убежал на кухню.
Ратимир расстегнул плащ, уселся поудобнее. Рассеянно поглядел по сторонам. Трактир был пуст, только группа бурсаков оживленно гудела в углу. На столе у них стоял высокий кувшин и тарелка квашеной капусты. Ратимир усмехнулся, поглядел на товарища.
— Ну что, Никита, заскучал? — спросил.
— Скучно! — подхватил тот. — Где музыка, где гусляры? Где вес… — Никита икнул, — где веселье?
В это время подошел трактирщик с подносом.
— Вот, пожалуйста, — он проворно выставлял тарелки на стол. — Кушайте на здоровье! Если пожелаете… Скоро жаркое будет…
— Угу.
Ратимир взял кружку, сделал большой глоток, удовлетворенно крякнул и принялся за щи.
Никита пытался сдуть пену с пива.
— Ты как, Никита, — спросил Ратимир, жуя, — в замок сегодня возвращаться думаешь?
Никита пробормотал что-то неразборчивое.
— Ясно, — Ратимир отломил краюху хлеба.
— А оставались бы у меня на ночь, — предложил трактирщик. — Комнаты есть, и возьму недорого… Куда вам в ночь ехать?
Ратимир покивал.
— Сходи тогда на конюшню, да расседлай моего коня, — сказал он трактирщику.
Трактирщик вышел.
Бурсаки продолжали веселье. Капусты им еще хватало, а вот брага подходила к концу.
В это время дверь отворилась и на пороге показался человек. На нем был черный широкий балахон и плащ с капюшоном. На плече висел ремень дорожной сумки. Прихрамывая, он подошел к стойке. Откинул капюшон, открыв лицо. Лицо было обезображено длинным шрамом.
Мечом рубанули, подумал Ратимир, рассматривая незнакомца.
У того были грязные темные волосы до плеч, густые брови и кривой горбатый нос. Тонкие бледные губы плотно сжаты, взгляд колючий.
Неприятный тип, решил Ратимир, отворачиваясь.
— Ты чего глядишь, а? — прохрипел вдруг Никита. — Я тебе говорю! — он обращался к незнакомцу.
Тот ничего не отвечал.
— Что такое, Никита? — спросил Ратимир.
— Чего он глядит? Мне его рожа не по душе!
— Ну и черт с ним, на что он тебе сдался? — спокойно сказал Ратимир.
— Нет, пусть он ответит! — в глазах Никиты разгорался хмельной огонь.
Незнакомец молчал.
В это время вошел трактирщик.
— Все в порядке, — сообщил он. — А что тут у вас происходит?
Трактирщик стал за стойку.
— Да он что, не слышит меня? — Никита начал подниматься, нащупывая на поясе рукоять меча. — Эй, ты, засранец!
— Так, Никита, угомонись! — Ратимир решительно взял товарища за плечи, усадил. — Хватит!
— Чего желаете, сударь? — спросил трактирщик незнакомца.
— Поесть и переночевать, — голос у незнакомца был высокий и неприятный.
— Это можно. А что подать прикажете?
— Давай щи, — безразлично произнес незнакомец.
Трактирщик взял миску и ушел на кухню.
Незнакомец метнул быстрый взгляд на все еще бурчавшего Никиту и, порывшись в своей сумке, извлек из нее маленький горшочек. Поставил его на стойку и сделал незаметное движение рукой. Что-то тихонько зашипело. Незнакомец поправил на плече ремень и пошел к выходу.
— Эй, сударь, а как же щи? — удивился подошедший с кухни трактирщик, держа обеими руками тарелку.
— Слышал, свинья, что тебе говорят? — выкрикнул Никита незнакомцу вдогонку.
— Слышу.
Незнакомец остановился возле двери, повернулся. Медленно выговаривая слова произнес:
— А теперь послушай меня ты, ублюдок. Если ты сейчас же заткнешь свою пьяную рожу и угомонишься, возможно останешься в живых, иначе…
— Чего-о-о?!
На мгновение Никита опешил. Но тут же поднялся и, выпячивая челюсть, двинулся к незнакомцу. Ратимир тоже встал из-за стола и двинулся вслед за ним, придерживая меч за ножны. Трактирщик застыл с тарелкой в руках.
— Ну что ж, я тебя предупреждал… — злобно усмехнулся незнакомец, продолжая стоять на месте без движения.
Никита уже поравнялся со стойкой, как вдруг раздался страшный грохот. От ослепительной огненной вспышки стойка мгновенно загорелась. Тарелка в руках трактирщика лопнула, несколько столов перевернулось. Когда рассеялся дым, испуганные бурсаки увидели два растерзанных трупа на полу и трактирщика, который, всхлипывая, трясущимися руками держался за обожженное лицо.
Незнакомца в трактире не было.
Снаружи послышался протяжный волчий вой.
Их встретил бородатый крестьянин.
— Доброго дня вам, отцы!
— Доброго и тебе, человече! — ответил Лука.
Клерики подошли к крыльцу.
— Как там наш больной? — спросил Петр.
— Да уж получше, получше будет, — сообщил крестьянин. — Еще вчерась на ноги поднялся, и пищу принимал так охотно, хорошо.
— А мы вот навестить его пришли, — осторожно сказал Петр.
— Навестить? Так оно ж того… опоздали, отцы.
— Что значит «опоздали»? — удивились клерики.
Крестьянин развел руками.
— Так он, охотник-то этот, еще вчера уехал, с вечеру…
— Как, уехал! — вскричал Иоанн. — Куда?
— Того уж я не знаю — не сказывал, — отвечал крестьянин. — А только вы не волнуйтесь, он за все рассчитался. И с лекарем, и со мной. И кобылу у меня купил, не торгуясь…
Крестьянин добродушно прищурился.
— Не торгуясь… — машинально повторил Петр.
— Ага. Хороший человек… Да, вот еще что… — вспомнил крестьянин, — он перед отъездом и вас вспоминал. Да-да. Будут меня, говорит, спрашивать святые отцы. Так ты им, мол, скажи, говорит, что уехал я на горных львов охотиться. А еще сказал, что кол какой-то вам на память оставляет — авось пригодится… Ну, спасибо ему, — процедил Иоанн.
— Так ты говоришь, с вечера уехал?
— Точно так. Еще солнце зайти не успело, как уехал.
— А в какую сторону хоть поехал, ты видел? — с надеждой спросил Петр.
— В какую, говорите, сторону? Да вроде как в направлении на большой тракт…
Клерики попрощались с отцом Савелием и двинулись в путь. Бесцельно прожив неделю в Горном, они решили возвращаться в Столицу. Здесь уже делать было нечего, а в Резиденции их наверняка ждали новые дела. И ждал отец Люцер.
— А этот охотничек таки хитрой бестией оказался, — сказал Иоанн, поправляя узду.
— Да, досадно, что мы его упустили… — ответил Петр.
— И все же я думаю, что его еще можно выследить, — настаивал Лука.
— Где ты его выследишь? — вспылил Иоанн. — Ну давай, беги в лес, пошастай там — может на след нападешь! Ты хоть представляешь себе, что такое выследить охотника в лесу, ежели он не хочет быть обнаруженным?
— Ладно, Иоанн, погоди, — сказал Петр. — В лесу мы его, конечно, не найдем, только с чего ты взял, что он направился в лес? Я думаю, вряд ли он стал бы лошадь покупать, собираясь лесами путешествовать…
— Вот и я говорю, — поддакнул Лука.
— Дорога здесь одна — к развилке, — продолжал Петр. Пока он до развилки не добрался, у нас есть шансы его догнать. Быстро двигаться он не сможет из-за раны, по этой же причине вряд ли станет добывать себе пищу охотой. Скорее, он будет заворачивать в придорожные трактиры поесть и переночевать.
— Что и мы будем делать, — сказал Лука.
— И все-таки я сомневаюсь, что он станет разъезжать по трактирам, произнес Иоанн.
Иоанн оказался прав. В первом же встречном трактире, расположенном еще до развилки, они узнали, что ни один человек, даже отдаленно похожий на охотника, за последние несколько дней здесь не проезжал.
В следующем трактире тоже не было никаких следов охотника.
— Был тут один… — ответил им трактирщик с лицом, обмотанным повязкой, да только не такой…
И вытер тряпкой обгоревшую стойку.
Дальше была развилка.
Остаток обратного путешествия прошел без приключений, если не считать драку Иоанна с каким-то наглым гвардейцем на заставе. Собственно, и драки-то особой не было — просто Иоанн двинул разок гвардейцу ногой в челюсть, не слезая с коня. Но Петр все равно потом долго ругался с Иоанном, грозясь доложить отцу Люцеру. Иоанн вяло оправдывался.
— Да он сам напросился, Петр!
— Напросился! А кто его жирной свиньей обозвал? — кричал Петр.
— Так что ж он, собака, дорогу не открывал? Я ему сначала спокойно говорил…
— Говорил! Ты хоть соображаешь, чем все это могло закончиться? Был бы он не один, пришлось бы нам со всей заставой рубиться!
— Ну, невелика беда — их там не больше четырех-пяти душ…
— Нет, с тобой невозможно разговаривать! — Петр даже плюнул. — Ты что, издеваешься?
— Да ладно, Петр, — расхохотался Иоанн. — Шучу я! Ну, виноват, грех на мне, обещаю, что впредь такого не будет.
— Обещает он… — проворчал Петр, смягчаясь. — Вот доложить бы отцу Люцеру, чтоб посадил тебя на месяц в башню. Да строгий пост наложить, да самобичевание…
Лука молчал, посмеиваясь.
— Ну, входите, входите, — сказал отец Люцер.
Клерики зашли в келью. Лука затворил за собой дверь.
— Так… — отец Люцер изучающе оглядел их. — Рад вас видеть.
— Здравствуйте, отец Люцер.
— Доброго дня, отче.
— Здравствуйте.
Клерики поздоровались и смолкли.
— Вижу, что дела не очень хороши, — продолжал отец Люцер, разглядывая их. — Ну, говорите…
Петр поднял голову.
— Отец Люцер, скажу сразу — миссия провалена.
— И главная причина в том, что мы слишком поздно выехали, — добавил Иоанн.
— Иоанн прав, — продолжал Петр. — Если бы мы прибыли на место, когда еще не все трупы были найдены, у нас был бы шанс устроить на вурдалаков засаду…
— Вы убедились, это работа вампиров? — спросил отец Люцер. Клерики переглянулись.
— Да, отец Люцер, — сказал Лука. — Признаки налицо: отсутствие крови в трупах и раны на шее, все совершено тайно, без малейших следов.
— Но убежище вампиров, скорее всего, находится где-то вдали от тех мест, потому что ни в Горном, ни в Кривом Яру, ни в Синих Топях, ни в Дубраве мы ничего подозрительного не обнаружили.
Отец Люцер задумчиво покивал.
— А что вы так задержались? — спросил он.
— Хотели удостовериться, что нападения прекратились, отец Люцер.
— То есть при вас жертв не было?
— Да, после нашего приезда никто больше не пропадал, — сказал Лука.
Отец Люцер поглядел в окно.
— Как там отец Савелий?
— Слава богу, в добром здравии. Передавал вам поклон.
— Храни его Господь, он хороший человек, — произнес отец Люцер.
Лицо его приобрело задумчивое выражение.
— Когда-то мы были с ним большими друзьями, — сказал он. — Вместе учились в бурсе, затем в духовной семинарии. А потом наши дороги разошлись. Я выбрал службу в Ордене, а отец Савелий предпочел маленькую церквушку в забытой богом глуши… Он всегда был отшельником, одиночкой. И во многом идеалистом. Не хотел марать руки и душу кровью.
— Но ведь и мы души не мараем! — возразил Петр. — Разве мы не людям служим, разве не от Зла их оберегаем? Свою кровь при этом нередко проливая…
Отец Люцер пристально посмотрел на него. — Ты прав, Петр. Нас сам Господь благословил на борьбу с Врагом. Но каждый делает это по-своему. Ты размахивая мечом, а отец Савелий — тихо и исправно неся службу в Горном. И если ты думаешь, что его дело менее значительно, ты заблуждаешься.
Клерики промолчали.
— Но вернемся к делу, — сказал отец Люцер. — Сколько ж всего народу от вампиров погибло?
— Двадцать девять душ, — ответил Петр, раскрыв свою книгу с записями. Двенадцать человек в Синих Топях, восемь в Кривом Яру и девять в Дубраве. Может быть, вы хотите посмотреть протоколы, отец Люцер? — предложил Петр.
— Да, оставишь, я позже просмотрю, — кивнул отец Люцер. — Но двадцать девять человек, ай-яй-яй! Его преосвященство будет недоволен. Никаких результатов!
— Его преосвященство знает об этом деле? — осторожно спросил Лука.
— Да, — сказал отец Люцер, — он лично поручил мне докладывать ему все результаты. А тут выходит, что и докладывать-то нечего! — с досадой прибавил он.
Клерикам нечего было ответить.
Отец Люцер некоторое время молчал, а затем неожиданно хитро улыбнулся.
— А вы ничего, случаем, не скрываете? — спросил он клериков.
Лука не выдержал первым.
— От вас, отец Люцер, ничего не скроешь… — смущенно сказал он.
— Ну-ну, ты не увиливай! Я слушаю.
— Был там в Синих Топях охотник один… — решительно сказал Петр. — Нашли его крестьяне в лесу рядом с убитой девушкой. Был он ранен кинжалом. Когда пришел в себя, мы его допросили. — Ну, и?
— Сказал он нам, что охотился ночью в лесу и наткнулся на двух вампиров, волочивших труп. Вступил с ними в бой и был ранен.
— Кинжалом, говоришь, был ранен? — прищурился отец Люцер.
— Да, отец Люцер. Но он утверждал, что на него напали не вампиры, а, скорее всего, разбойники…
— Вот как? И что дальше?
— А дальше мы его упустили. Пока мы ездили по другим селениям, он неожиданно скрылся.
— И в чем же вы его заподозрили?
— Он не рассказал нам всего, либо рассказал вообще не так, — твердо сказал Петр, — не говоря уже о таких странностях, как осиновый кол, найденный у него в кармане, или его неожиданный отъезд…
— Такое впечатление сложилось у нас всех, — подтвердил Иоанн.
— Вы собирались привезти его сюда? — спросил отец Люцер.
— Да… Была и такая мысль. Но он исчез и выследить мы его не сумели, сказал Петр.
— Ладно, что прошло, того не вернешь, — махнул рукой отец Люцер. Возможно, что ничего тот охотник и не скрывал, а просто испугался оказаться в подвалах Резиденции, вот и дал деру… Ведь может такое быть, а?
— Вполне может быть, отец Люцер, — ответил Лука.
— В общем, мне ясно одно: дело остается открытым.
— Мы предполагаем, что подобные убийства в скором времени могут повториться, — сказал Петр. — Но уже в других краях.
— Я тоже подумал об этом, — произнес отец Люцер, поглядев на него. Сегодня же я разошлю посыльных во все отделения Капитула с приказом срочно сообщать о любых похожих случаях. А вы будьте наготове, чтобы при необходимости немедленно выехать на место. Петр, с этого дня не покидайте Столицы, занимайтесь только местными делами.
— Слушаюсь, отец Люцер, — склонил голову Петр.
— Далее. Переговори со всеми нашими людьми, которые занимались вампирами, разузнай все детали. Поройся в нашей библиотеке, если понадобится доступ к городским архивам, скажешь мне, я договорюсь с градоправителем. Теперь скажи, ты уверен, что вампиров в Междулесье действовало несколько?
— Безусловно.
— Тогда отбери-ка ты группу. Человек пять-шесть. Подготовь их лично — в случае необходимости возьмете с собой.
— Да что мы, сами не управимся? — скривился Иоанн.
— Вы сами уже управились! — отрезал отец Люцер. — Тебе бы все геройствовать, а в это время люди гибнут! Возможно, на месте придется прибегнуть и к помощи тамошних клериков, но вы должны в основном рассчитывать на свои силы, поэтому основательно подготовьтесь. Все ясно?
— Да, отец Люцер.
— У вас остались деньги?
Петр достал кошель и положил на стол.
— Так, хорошо, — отец Люцер бросил кошель в ящик стола. — В дороге никаких приключений не было?
— Нет, отец Люцер, — сказал Петр и посмотрел на Иоанна.
— Сделаю вид, что поверил… Так, вот еще какое дело: вы перед тем, как уехать, брата Ипатия, служку, по какому-нибудь делу направляли?
— Да, отец Люцер, — ответил Лука удивленно.
— Расскажи подробно: куда, зачем?
— Это было… да, как раз в день сожжения ведьмы из Оврага. Когда костер уже догорал, а толпа расходилась, мы заметили какого-то хромого типа, который все крутился возле костра. Он показался нам подозрительным, и я поручил брату Ипатию проследить за этим хромым в пределах города. Вот и все. Скажите, отец Люцер, что-то случилось?
— Ни в тот день, ни на следующий, брат Ипатий в аббатство не вернулся. А через два дня его нашли за городом с перерезанным горлом…
— Простите, отец Люцер, это моя вина, — Лука опустил голову. — Мне не следовало отпускать его одного.
— Теперь мы не в силах что-либо исправить, — сказал отец Люцер озабоченно, — но вот разыскать убийцу попытаться можем. Скажите, кто еще, кроме вас, видел того хромого?
— Пожалуй, никто, — задумчиво сказал Петр. — Гвардейцы, возможно, видели, но вряд ли они обратили на него внимание.
— Вы поручали Ипатию проследить хромого до дома?
— Да, отец Люцер.
— А как вы думаете, куда он мог направиться после выполнения задания?
— Я сказал ему сразу же идти в аббатство, — сказал Лука.
— Он не мог ослушаться? И заглянуть еще куда-нибудь, например, в харчевню?
— В харчевню, конечно, мог, — протянул Иоанн. — Только вряд ли он оказался бы за городом.
— Я тоже так считаю, — сказал Петр. — Раз он вышел за пределы города, значит, он шел за тем хромым. А где именно его обнаружили?
— Примерно за две версты от города. Там к дороге подходит лес. Так вот, чуть в стороне от дороги, в лесу его и нашли. Мимо проезжал гвардейский дозор, услышали запах мертвечины. Ну, прошли чуть вглубь леса, а он там лежит. По одежде поняли, что монах. Привезли в монастырь Святого Георгия. Там по медальону признали клерика и направили к нам…
— Жаль, конечно, отец Люцер, но убийцу найти мы не сможем, — сказал Петр. — Мы и сами этого хромого толком рассмотреть не успели. Я, например, не уверен, что смогу его точно узнать.
— А ты, Иоанн?
Иоанн только пожал плечами.
— Лука?
— Попробую, отец Люцер. В конце концов, можно дать приметы гвардейцам, пусть задерживают всех подозрительных. А уж мы потом будем выяснять, тот это хромой, или не тот…
— Хорошо, я подумаю. Сомнительно, конечно, чтобы убийца находился в городе, но мы не должны упускать любую возможность.
— Отец Люцер, — произнес Петр.
— Да?
— Я думаю, что этот хромой — помощник овражской ведьмы. Может, стоит наведаться в Овраг?
— Не сейчас, Петр. Вам пока нельзя отлучаться из Столицы. Я направлю кого-нибудь другого, а потом, если захочешь, съездишь еще сам. Сейчас у нас самое главное — дело о вампирах.
— Хорошо, отец Люцер.
— Все. А теперь идите, отдыхайте.
Когда клерики ушли, отец Люцер еще долго сидел, откинувшись на спинку стула и упершись неподвижным взглядом в окно.
И только после захода солнца он грузно поднялся и позвонил в колокольчик. В келью прошмыгнул молодой послушник.
— Слушаю, отец Люцер, — сказал он.
— Что там Петр, Иоанн и Лука, поужинали?
— Да, отец Люцер. — Так. Хорошо. А чем сейчас занимаются?
— Брат Петр в парке сидит, брат Иоанн ушел в город прогуляться, а брат Лука в своей келье, — бойко сообщил послушник.
— Угу.
Отец Люцер молчал несколько секунд.
— Сбегай, да позови ко мне Луку.
— Хорошо, отец Люцер, — послушник взялся за ручку двери.
— Да постой ты! — отец Люцер укоризненно покачал головой. — Сколько раз тебе говорить: не спеши раньше времени! Выслушай сначала все, что тебе говорят, затем спроси «Могу я идти?», а потом уже беги.
— Хорошо, отец Люцер, я понял. Сначала выслушать, затем спросить, а потом идти.
— Так вот, ты Луку позови, только так, чтоб тебя никто не видел, особенно Петр или Иоанн. Понял?
— Понял, отец Люцер.
Послушник снова схватился было за ручку, но вовремя вспомнил.
— Могу я идти, отец Люцер? — спросил он.
— Вот, совсем другое дело! — похвалил отец Люцер. — Да, сын мой, иди.
