Глава 48
ОХОТА НА ВЕДЬМ
Старомодный звонок зазвенел где-то в глубине квартиры. Это была не лучшая часть города, но и не самая плохая. В домах для рабочих, таких, как этот, было по две-три квартиры. Под звонком — написанная от руки табличка: «Макгенри — наверх. Звонить два раза».
Роджер осторожно нажал звонок еще раз и вытер руку о брюки. У него сильно потели ладони, и это его раздражало.
У порога дома был цветничок с полузасохшими желтыми нарциссами. Их остроконечные листочки порыжели и сморщились, а желтые головки безжизненно склонялись к его ногам.
Клэр тоже увидела их.
— Наверное, никого нет дома, — сказала она, наклоняясь, чтобы потрогать землю в цветничке. — Их не поливали уже больше недели.
Роджер почувствовал облегчение — верил ли он, что Джейлис Дункан была Джилиан Эдгарс или нет, — этой встречи он не жаждал. Он уже повернулся, чтобы уйти, когда дверь у него за спиной неожиданно распахнулась со скрипом, заставившим его вздрогнуть.
— Ну? — Человек, прищурясь, смотрел на них заплывшими глазками, багровое осовелое лицо украшала растрепанная борода.
— Гм… Простите, что прервали ваш сон, сэр, — произнес Роджер, стараясь говорить спокойно. Его слегка подташнивало. — Мы ищем мисс Джилиан Эдгарс. Она здесь живет?
Мужчина поскреб голову короткой волосатой рукой, отчего его волосы встали дыбом.
— Для тебя, малыш, она миссис Эдгарс. А чего тебе нужно от моей жены?
От мужчины исходил такой алкогольный дух, что Роджеру захотелось отступить назад, но он продолжал стоять на своем.
— Мы только хотели бы поговорить с ней, — сказал он примирительно. — Скажите, пожалуйста, она дома?
— «Скажите, пожалуйста, она дома?» — повторил мужчина, искривив рот и насмешливо передразнивая оксфордский акцент Роджера. — Нет, ее нет дома. Убирайтесь, — посоветовал он и хлопнул дверью с такой силой, что задрожали кружевные занавески на окнах.
— Могу понять, почему ее нет дома, — сказала Клэр, поднимаясь на цыпочки, чтобы заглянуть через окно в комнату. — Я бы тоже не торопилась, если бы меня ждало такое сокровище.
— Еще бы, — заметил Роджер. — У вас есть какие-нибудь соображения, где нам следует искать эту женщину?
Клэр отошла от окна.
— Он уселся перед телевизором, — доложила она. — Давайте оставим его по крайней мере до того, как откроются пабы. А мы тем временем попробуем отыскать этот институт. Фиона сказала, что Джилиан Эдгарс занимается там на курсах.
Институт по изучению шотландского фольклора и античности располагался на верхнем этаже узкого дома, рядом с деловым районом. Администратор, невысокая полная женщина в коричневом кардигане и ситцевом платье, казалось, была рада их появлению. Не очень-то здесь многолюдно, подумал Роджер.
— А, миссис Эдгарс, — произнесла она, выслушав их.
Роджеру показалось, что в голосе миссис Эндрюс прозвучала нотка сомнения, но она оставалась все такой же приветливой и жизнерадостной.
— Да, она регулярно посещает занятия, с оплатой у нее все в порядке. Миссис Эдгарс бывает здесь довольно часто. «Гораздо чаще, чем требуется» — прозвучало в ее тоне.
— А сейчас ее здесь случайно нет? — спросила Клэр.
Миссис Эндрюс энергично покачала головой, отчего тронутые сединой кудряшки заплясали у нее на голове.
— О нет, — сказала она. — Сегодня понедельник. По понедельникам здесь только я и доктор Макэван. Он директор, вы знаете. — Она с упреком взглянула на Роджера, словно он был обязан знать об этом. Затем, по-видимому убедившись в их респектабельности, она смягчилась: — Если хотите узнать что-нибудь о миссис Эдгарс, вам надо поговорить с доктором Макэваном. Пойду скажу ему, что вы здесь, хорошо? — Она сделала движение, чтобы выйти из-за стойки, но Клэр остановила ее, наклонившись вперед.
— Может быть, у вас есть фотография миссис Эдгарс? — напрямик спросила она. Увидев удивление на лице миссис Эндрюс, Клэр мило улыбнулась и пояснила: — Видите ли, не хотелось бы отнимать время у директора, если вдруг окажется, что это не та женщина.
Рот миссис Эндрюс слегка приоткрылся, она смущенно заморгала, но потом кивнула и стала шарить в столе, открывая и закрывая ящики и разговаривая сама с собой:
— Я знаю, что они где-то здесь. Только вчера их видела. Куда же они могли завалиться? А, вот они! — Она вытащила папку с черно-белыми фотографиями восемь на десять и быстро просмотрела их. — Вот, — сказала миссис Эндрюс. — Это она на археологических раскопках за городом, но ее лица здесь не видно. Давайте-ка я посмотрю, нет ли чего еще?
Она возобновила поиски, что-то приговаривая про себя, а Роджер через плечо Клэр с интересом разглядывал фотографию, которую миссис Эндрюс оставила на столе. На ней была изображена группа молодых людей, стоящих возле «лэндровера», с холщовыми рюкзаками и небольшими лопатами на земле у их ног. Снимок был сделан неожиданно, и некоторые молодые люди смотрели в другую сторону. Клэр без колебаний указала пальцем на высокую девушку с длинными прямыми светлыми волосами, доходящими до талии. Она легонько постучала по фотографии и молча кивнула Роджеру.
— Вы же не можете быть уверены, — пробормотал он.
— Что там? — произнесла миссис Эндрюс, рассеянно глядя на них поверх очков. — А, вы не со мной. Я нашла еще одну фотографию, получше. Здесь она слегка отвернулась, так что тоже видно не все лицо, но лучшей фотографии нет. — Она с торжеством положила новую фотографию на стол поверх прежней.
На этой фотографии был изображен пожилой человек в пенсне и та же самая светловолосая девушка; они склонились над столом, на котором, как показалось Роджеру, лежали поржавевшие от времени детали двигателя, но, без сомнения, это были ценные археологические экспонаты. Волосы девушки закрывали часть лица, голова повернута в сторону пожилого человека, но очертание короткого прямого носа, нежно закругленного подбородка и изгиб прекрасного рта были хорошо видны. Глаз смотрел вниз, прячась за длинными, густыми ресницами. Роджер чуть не присвистнул. Предок или нет, но она настоящая куколка, не очень почтительно подумал он.
Роджер взглянул на Клэр. Та молча кивнула. Ее лицо было бледнее обычного; он заметил, как быстро бьется пульс у нее на шее, но она поблагодарила миссис Эндрюс с обычной сдержанностью:
— Да, это она. Думаю, нам стоит поговорить с директором, если он на месте.
Миссис Эндрюс бросила быстрый взгляд на обитую белой панелью дверью за ее столом:
— Хорошо, пойду доложу о вас. Могу я сказать ему, по какому вы вопросу?
Роджер открыл было рот, ища подходящий предлог, но Клэр мягко вступила в разговор:
— Мы из Оксфорда. Миссис Эдгардс обратилась на факультет античности за грантом на обучение. В числе прочих рекомендующих она назвала ваш институт. Поэтому, если вы не возражаете…
— О, понимаю, — сказала миссис Эндрюс, вполне удовлетворенная объяснением. — Оксфорд. Подумать только! Я спрошу доктора Макэвана, не сможет ли он принять вас прямо сейчас.
Едва она, слегка постучав, исчезла за обшитой белыми панелями дверью, Роджер наклонился к уху Клэр и прошептал:
— В Оксфорде нет такого факультета, и вы это знаете.
— Вы знаете, — невозмутимо ответила она. — И я знаю, как вы только что тонко подметили. Но большинство людей в мире не знают об этом, и сейчас мы встретились с одним из них.
Белая дверь начала открываться.
— Будем надеяться, что здесь вообще никто об этом не знает, — заметил Роджер, стирая с брови капли пота, — иначе вы прослывете настоящей лгуньей.
Клэр поднялась, улыбаясь приближающейся миссис Эндрюс, и проговорила уголком рта:
— Я? Я, которая по просьбе короля Франции читала в душах людей? — Она провела рукой по юбке. — Все пройдет как надо.
Роджер иронически поклонился и показал на дверь:
— Apres vous, мадам.
Когда она шагнула вперед, он тихо добавил:
— Ар res vous le deluge.
Плечи ее дрогнули, но она не обернулась.
К удивлению Роджера, все действительно прошло как надо. То ли это объяснялось хорошими актерскими данными Клэр, то ли рассеянностью доктора Макэвана, но им не было задано никаких уточняющих вопросов относительно гранта. Доктору ничуть не показалось странным, что из Оксфорда в глушь Инвернесса приехали специальные люди, чтобы познакомиться с биографией соискательницы гранта. Затем Роджеру показалось, что голова доктора Макэвана занята чем-то другим, и потому он мыслил не так ясно, как обычно.
— Итак… да, да, миссис Эдгарс, без сомнения, обладает светлым умом. Очень светлым, — повторил директор, словно убеждая самого себя.
Это был высокий поджарый мужчина с длинной, как у верблюда, нижней губой, подергивающейся, когда он старательно подбирал слова:
— А вы… а она… то есть… — Он замолчал, губа судорожно двигалась. — А вы когда-нибудь встречались с миссис Эдгарс? — наконец выпалил он.
— Нет, — ответил Роджерс, глядя на доктора Макэвана с некоторой суровостью. — Вот почему мы и расспрашиваем о ней.
— Есть ли в ней что-нибудь такое… — Клэр деликатно помолчала, предлагая ему вступить в разговор, — что, по вашему мнению, должно быть известно комиссии, доктор Макэван? — Она наклонилась вперед, широко раскрыв глаза. — Вы ведь знаете, вопросы такого рода совершенно конфиденциальны. Но очень важно, чтобы мы знали все. В этом заинтересованы определенные круги, — туманно произнесла Клэр, понизив голос. — Министерство, к примеру.
Роджеру ужасно захотелось задушить ее, но доктор Макэван согласно кивнул, губа его бешено задергалась.
— О да, уважаемая леди. Конечно. Министерство. Я все понимаю. Да, да… Я… гм… мне не хотелось бы ввести вас в заблуждение, вы понимаете. Без сомнения, это великолепный шанс…
Теперь Роджеру хотелось задушить их обоих. Должно быть, Клэр заметила, как его руки на коленях непроизвольно сжались, потому что она решительно остановила директорское бормотание.
— Нас в основном интересуют две вещи, — отрывисто произнесла она, открывая свою записную книжку и быстро листая ее, как бы для того, чтобы отыскать какую-то справку. «Бутылку шерри для миссис Т», — искоса взглянув на страницу, прочитал Роджер. — «Нарезать ветчину для пикника». — Прежде всего мы хотели бы знать ваше мнение о подготовке миссис Эдгарс, а затем все о ее личных качествах. Первое мы можем, конечно, оценить и сами. — Она сделала пометку в книжке, рядом со строкой: «Обменять дорожные чеки». — Но у вас, конечно, может быть гораздо более подробная информация.
Доктор Макэван, к этому времени совершенно загипнотизированный, согласно кивнул.
— Итак… — Он тяжело вздохнул, бросил взгляд на дверь, дабы убедиться, что она закрыта, и с таинственным видом наклонился к ним через стол. — Качество ее работ — здесь, я думаю, они полностью вас удовлетворят. Я покажу вам несколько вещей, над которыми она сейчас работает. Что касается второго…
Роджер подумал, что сейчас снова начнется дерганье губы, и угрожающе наклонился вперед.
Доктор Макэван неожиданно откинулся назад, вид у него был несколько озадаченный.
— Здесь я не могу сообщить вам ничего особенного. Разве что… видите ли, она очень впечатлительна. Порой у нее появляются… э-э… несколько навязчивые идеи? — Его голос звучал вопросительно, глаза перебегали от Роджера к Клэр, словно у крысы, попавшей в капкан.
— Может быть, ее интересы и навязчивые идеи сфокусированы на каменных столбах? На каменных кругах? — мягко спросила Клэр. — И это нашло отражение в ее работах?
Директор извлек из кармана большой, несвежий платок и вытер им лицо.
— Да, конечно. Сейчас множество людей увлекаются этим. Романтика… тайна… Посмотрите на эти невежественные души у Стоунхенджа в день летнего солнцестояния, напяливающие на себя капюшоны и мантии. Распевают псалмы… и все такое. Конечно, я не сравниваю Джилиан Эдгарс с…
Он еще долго говорил, но Роджер уже не слушал его. В тесном офисе стояла духота, а воротник его рубашки был слишком тесным; медленные тягучие удары сердца отдавались в ушах, и все это его раздражало.
«Этого просто не может быть! — думал он. — Это невозможно!» Правда, рассказ Клэр звучал убедительно, просто чудовищно убедительно. Но, глядя на впечатление, произведенное ею на этого бедного, старого мямлю, который не знал, что такое грант, и думал, что его могут преподнести на тарелочке с золотой каемочкой, она, совершенно очевидно, могла убедить и каменный столб. Не то чтобы он, Роджер, был столь же доверчив, но… Мучимый сомнениями, мокрый от пота, Роджер не заметил, как доктор Макэван достал из ящика стола связку ключей и вывел их через другую дверь в длинный коридор со множеством дверей.
— Кабины для индивидуальной работы, — пояснил доктор. Он открыл одну из дверей, и они увидели небольшую кабину размером четыре на четыре фута, очень скромно обставленную, — узкий стол, стул и небольшая книжная полка. На столе, аккуратно сложенные, лежали несколько папок разного цвета. Чуть в стороне Роджер увидел большую тетрадь в серой обложке с написанной от руки наклейкой: «Разное». Непонятно почему, но при виде этого почерка по телу Роджера прошла дрожь.
В папке оказались в основном вещи личного характера. Там были уже виденные ими фотографии, подписанные женской рукой. Он испугался при мысли о том, что может действительно встретить Джейлис Дункан — Джилиан Эдгарс он имел в виду. Или кем там была эта женщина.
Директор открывал другие папки, показывая какие-то записи, что-то пояснял Клэр, которая обнаружила глубокое понимание того, о чем он говорил. Роджер смотрел через ее плечо и кивал:
— Гм… гм… очень интересно, — но косые строчки и округлый почерк были ему совершенно непонятны.
Это писала она, думал он. Она — реальность. Из плоти и крови, с губами и длинными ресницами. И если она вернется туда через камни, она сгорит — обуглится и почернеет, и ее волосы вспыхнут, как пламя в темноте ночи. А если она не вернется… тогда я не существую.
Он неистово замотал головой.
— Вы не согласны со мной, мистер Уэйкфилд? — Директор института удивленно смотрел на него.
Он снова покачал головой, на этот раз смущенно:
— Нет, нет. Я имею в виду… я только хотел… нельзя ли мне выпить воды?
— Конечно, конечно! Пойдемте со мной, здесь, за углом, фонтанчик, я провожу вас. — Доктор Макэван повел его по коридору, горячо сетуя по поводу состояния здоровья Роджера.
Оказавшись вне замкнутого пространства крошечного кабинетика, вдали от папок и книг Джилиан Эдгарс, Роджер почувствовал себя немного лучше. Но мысль о том, чтобы снова вернуться в эту комнату, где все, что говорила Клэр, казалось, эхом отражается от тонких перегородок… нет. Клэр и сама сможет закончить разговор с доктором. Роджер быстро прошел мимо комнаты, не заглянув в нее, и вошел в дверь, которая снова привела его к столу администратора.
Очки миссис Эндрюс обратились в его сторону, сверкая от сочувствия и любопытства.
— Дорогой мистер Уэйкфилд, вы себя неважно чувствуете?
Роджер провел рукой по лицу — должно быть, он действительно выглядел ужасно, — и улыбнулся пухленькой низенькой секретарше:
— Нет, спасибо, ничего. Там было немного жарко. Я спустился вниз, чтобы подышать свежим воздухом.
— О да. — Женщина понимающе кивнула. — Это все радиаторы. — Она произнесла «рад-диаторы». — Знаете, они ужасно нагреваются и сами не отключаются. Пойду посмотрю. — Она поднялась из-за стола и взглянула на фотографию Джилиан Эдгарс, которая еще лежала среди бумаг, затем подняла взгляд на Роджера. — Ну не удивительно ли? — заметила она. — Я тут смотрела на эту фотографию и никак не могла понять, что поразило меня в лице миссис Эдгарс. Но она — это копия вы, мистер Уэйкфилд, особенно глаза. Что за совпадение! Мистер Уэйкфилд? — Миссис Эндрюс смотрела в сторону лестницы, где шаги Роджера эхом отражались от деревянных ступеней. — Наверное, немного перебрал, — добродушно произнесла она. — Бедный паренек.
Солнце стояло еще высоко, когда Клэр присоединилась к нему на улице, но день подходил к концу. Люди торопились домой, к ужину, в воздухе царило умиротворение, предчувствие желанного отдыха после долгого трудового дня.
У Роджера такого чувства не было. Он подошел, чтобы открыть дверь машины для Клэр; его обуревала такая смесь мыслей и эмоций, что он никак не мог решить, с чего начать разговор. Клэр села в машину, сочувственно глядя на него.
— Довольно неприятно, не так ли? — Вот все, что она сказала.
Дьявольская путаница новых улиц с односторонним движением, проходящих через центр города, требовала от него полной сосредоточенности. Прошло немало времени, прежде чем он смог оторвать глаза от дороги и произнести:
— А что же дальше?
Клэр сидела, откинувшись назад, закрыв глаза, волосы ее выбились из-под заколки. Услышав его вопрос, она не открыла глаз, только пошевелилась, усаживаясь поудобнее.
— Почему бы вам не пригласить Бри куда-нибудь поужинать? — спросила она.
Ужин? Глупо останавливаться для того, чтобы поужинать, если ты в середине такого жизненно важного расследования, но, с другой стороны, Роджер вдруг почувствовал, что сосущая пустота в желудке объясняется не только откровениями последних часов.
— Ну хорошо, — медленно произнес он. — Тогда завтра…
— Зачем ждать до завтра? — прервала его Клэр. Она уже выпрямилась и приводила в порядок прическу. У нее были густые, непослушные волосы, падающие кольцами на плечи. Роджер подумал, что это удивительно ее молодит. — А после ужина вы можете пойти и поговорить с Грегом Эдгарсом. Что вы об этом думаете?
— Как вы узнали, что его зовут Грег? — с любопытством спросил Роджер. — И если он не захотел говорить со мной днем, почему вы считаете, он будет разговаривать со мной вечером?
Клэр взглянула на Роджера так, будто вдруг засомневалась в его умственных способностях.
— Его имя я знаю потому, что прочла его на письме в его почтовом ящике, — сказала она. — А что касается вашего с ним разговора, сегодня вечером он будет говорить с вами потому, что на этот раз вы придете к нему с бутылкой виски.
— И вы думаете, это заставит его пригласить нас в квартиру?
Она приподняла бровь.
— Разве вы не видели в его мусорном ящике целую коллекцию пустых бутылок? Конечно же он примет вас. Как миленький. — Она откинулась назад, засунув руки в карманы пальто и рассеянно глядя на пробегающую мимо улицу. — Попробуйте узнать, не пойдет ли с вами и Брианна, — небрежно бросила Клэр.
— Она же сказала, что не хочет иметь с этим ничего общего, — возразил Роджер.
Клэр недовольно взглянула на него. Солнце светило ей в спину, от этого ее глаза загорелись желтым янтарным светом, словно у волка.
— В таком случае, я полагаю, вы не будете рассказывать ей заранее о том, что собираетесь делать, — произнесла она таким тоном, что Роджер тут же вспомнил, что Клэр главный врач большого госпиталя.
У него загорелись уши, но он упрямо продолжал:
— Вы все равно не сможете это скрыть, если вы и я…
— Не я, — перебила его Клэр, — вы. У меня есть еще кое-какие дела.
Это уж слишком, подумал Роджер. Он резко, без всякого сигнала, повернул машину, остановился на обочине дороги и в упор посмотрел на Клэр.
— У вас есть еще кое-какие дела? — требовательно переспросил он. — Мне это нравится! Вы поручаете мне войти в доверие к горькому пьянице, который, вероятно, кинется на меня, и вдобавок посылаете вашу дочь наблюдать за всем этим! Для чего? Уж не для того ли, чтобы она отвезла меня в больницу, после того как Эдгарс разобьет мне голову бутылкой?
— Нет, — ответила Клэр, никак не реагируя на его тон. — Мне кажется, вы и Грег Эдварс сможете преуспеть в том, что не удалось мне, и убедите Бри, что Джилиан Эдгарс и есть та самая женщина, которую я знала как Джейлис Дункан. Меня она не послушает. Вероятно, не послушает и вас, если вы попытаетесь рассказать ей то, что мы видели сегодня в институте. Но Грега Эдварса она послушает. — Клэр говорила спокойным, властным тоном, и Роджер почувствовал, что его раздражение постепенно улетучивается. Он снова завел машину и влился в общий поток автомобилей.
— Ладно, я попытаюсь, — сухо сказал он, не глядя на Клэр. — А куда вы собираетесь в это время?
Послышалось легкое шуршание — Клэр снова опустила руку в карман. Затем вытащила ее и разжала пальцы. Он заметил в темноте на ее ладони маленький блестящий предмет. Ключ.
— Я собираюсь ограбить институт, — спокойно сказала Клэр. — Мне нужна та тетрадь.
Как только Клэр уехала, сославшись на столь необычное «дело», — что заставило Роджера вздрогнуть, — он и Брианна поехали в бар, но затем решили ненадолго отложить свой ужин, так как вечер был удивительно прекрасен. Они спустились по узкой тропинке к реке Несс, и в компании Брианны он скоро забыл обо всех неприятностях этого дня.
Вначале они говорили осторожно и только о делах отвлеченных, избегая всего, что могло бы вызвать споры. Затем разговор перешел на работу Роджера и постепенно оживился.
— А между прочим, откуда вы так много знаете? — заинтересовался Роджер, прервав беседу на полуслове.
— Этому меня учил отец, — объяснила она. При слове «отец» Бри слегка напряглась и вызывающе посмотрела на него, словно ожидая возражений. — Мой настоящий отец, — добавила она со значением.
— Да, он много знал, — мягко произнес Роджер, проигнорировав вызов. У нас будет уйма времени, чтобы поговорить на эту тему, моя девочка, цинично подумал он. А пока что я не собираюсь лезть в эту ловушку.
Ниже, на той же улице, Роджер увидел свет в окне дома Эдгарса. Итак, зверь уже в берлоге. При мысли о предстоящей встрече он почувствовал неожиданный выброс адреналина в кровь.
Волна адреналина уступила место выделившемуся желудочному соку, когда они вошли в бар, благоухающий картофельной запеканкой с мясом. Они дружески болтали о том о сем, старательно избегая всякого упоминания о вчерашней сцене в доме пастора. Роджер заметил холодок в отношениях между Клэр и ее дочерью еще до того, как высадил Клэр на остановке такси по дороге в бар.
Сидя рядом на заднем сиденье, они напоминали ему двух кошек с прижатыми ушами и подрагивающими хвостами, избегающими смотреть в глаза друг другу, дабы не пришлось пускать в действие когти.
Расправившись с обедом, Брианна пошла за пальто, пока он платил по счету.
— А это зачем? — спросила она, заметив бутылку виски у него в руке. — Планируется грандиозный сабантуй?
— Сабантуй? — переспросил он, посмеиваясь. — Ты определенно делаешь успехи. А что еще ты узнала на своих лингвистических занятиях?
Она с притворной скромностью опустила глаза.
— В Штатах есть танец, называется «пьянчужка». Думаю, мне не придется просить тебя исполнить его вместе со мной.
— Пожалуй, нет, если ты это имеешь в виду.
Они оба рассмеялись, но он заметил, что щеки ее еще больше порозовели, и он вдруг почувствовал такое волнение, что повесил пальто на руку, вместо того чтобы надеть его.
— Ну, после всей этой ерунды что-нибудь такое вполне возможно, — сказала она с недоброй усмешкой, указывая на бутылку виски. — Впрочем, ужасный вкус.
— Это приобретено, девушка, — сообщил ей Роджер с резким акцентом, — для одного истинного шотландца. Вам я куплю другую бутылку, если захотите попрактиковаться на ней. А это подарок, я хочу его бросить одному типу. Зайдешь со мной или мне сделать это позже? — спросил он. Он не знал, хочется ли ему, чтобы она пошла с ним, или нет, но почувствовал прилив радости, когда она кивнула и стала надевать пальто.
— Конечно, почему бы нет?
— Отлично. — Он осторожно поправил воротник ее пальто, так что он аккуратно раскинулся по плечам. — Это в конце улицы. Идем?
Вечером все выглядело немного лучше. Темнота скрывала ветхость домов, а свет, падающий из окон на небольшие цветники перед ними, придавал улице уютный вид, которого они были лишены днем.
— Это не займет и минуты, — сказал Роджер, нажимая на звонок. Он сам не знал, так это будет или нет. Как только дверь открылась, его первые страхи прошли — кто-то был дома.
Эдгарс явно провел день в компании одной из бутылок, стоящих на краю буфета, видневшегося за его спиной. К счастью, он не связал приход вечерних гостей с утренним вторжением.
— Кузен Джили? А я и не знал, что у нее есть кузен.
Еще по дороге к дому Роджер решил, что он представится именно так.
— Есть, — отвечал Роджер, дерзко ухватившись на этот предлог. — Это я. — Он самолично объяснится с Джилиан, когда увидит ее. Если увидит.
Эдгарс мигнул раз-другой и потер кулаком воспаленный глаз, как будто для того, чтобы лучше рассмотреть их. Потом его взгляд с некоторым трудом сфокусировался на Брианне, которая спокойно стояла позади Роджера.
— А это кто? — требовательно спросил Эдгарс.
— Э… моя девушка, — вышел из положения Роджер.
Брианна, прищурившись, посмотрела на него, но ничего не сказала. Она начинала чувствовать, что здесь что-то не то, но все же молча шагнула вперед, когда Грег Эдгарс распахнул перед ними дверь.
Маленькая и душная квартира была тесно заставлена подержанной мебелью. В воздухе висел застоявшийся запах сигарет и редко выносимого мусора. На всех горизонтальных поверхностях лежали остатки недоеденной пищи. Брианна бросила на Роджера долгий взгляд, как бы говоря: «Ну и хороши же у тебя родственнички», на что он слегка пожал плечами, что означало: «Я не виноват». Хозяйки дома, совершенно очевидно, не было и какое-то время не будет. В физическом смысле, по крайней мере. Повернувшись, чтобы взять предложенный ему Эдгарсом стул, Роджер увидел перед собой большую студийную фотографию в медной рамке, стоящую в центре небольшой каминной полки. Он едва удержался от восхищенного восклицания.
Казалось, женщина с фотографии смотрела ему прямо в лицо, легкая улыбка трогала уголок ее рта. Белокурые волосы цвета платины, густые и блестящие, ниспадали на плечи, обрамляя прекрасной формы лицо. Глубокие зеленые глаза цвета зимнего мха сверкали под темными густыми ресницами.
— Очень похожа, а? — кивнул Эдгарс на фото со смешанным выражением враждебности и тоски.
— А, да… очень.
У Роджера перехватило дыхание, и он повернулся, чтобы смахнуть со стола какие-то крошки и куски промасленной бумаги. Брианна с интересом рассматривала фотографию. Она переводила взгляд с портрета на Роджера и обратно, явно сравнивая их. Двоюродные, может ли быть такое?
— Я понимаю, Джилиан здесь нет? — Роджер отмахнулся от бутылки, которую Эдгарс вопросительно наклонил в его сторону, но потом передумал и кивнул. Возможно, за общей выпивкой Эдгарс разговорится. Если Джилиан здесь нет, ему нужно выяснить, где она.
Вытаскивая зубами пробку, Эдгарс отрицательно покачал головой и аккуратно снял с нижней губы кусочки воска и бумаги.
— Будь она тут, здесь не было б такой помойки, приятель. — Он широким жестом обвел переполненные пепельницы и скомканные бумажные стаканчики. — Может быть, теснее, но не так грязно. — Он достал из китайского серванта три винных стакана и подозрительно заглянул в каждый, словно проверяя, нет ли там пыли.
С преувеличенной осторожностью очень пьяного человека Эдгарс разлил по стаканам виски и один за другим перенес их через комнату своим гостям. Брианна приняла свой стакан с такой же осторожностью, но от предложенного стула отказалась и грациозно прислонилась к углу китайского шкафчика.
Эдгарс, не обращая внимания на хлам, плюхнулся на продавленный диван и поднял свой стакан.
— Твое здоровье, приятель, — коротко сказал он и сделал большой глоток. — А как, ты сказал, твое имя? — требовательно спросил он, оторвавшись от стакана. — А, Роджер, правильно. Джили никогда не упоминала о тебе, а ведь… должна б, — добавил он уныло. — Никогда ничего не знал о ее семье, она не говорит. Надо думать, стыдится их… всех. Но… ты не такое уж чудовище, — великодушно добавил он. — И девочка у тебя симпатичная. Правильно, а? Можно сказать, просто симпатяга, слышишь? — Он громко захохотал, расплескивая виски.
— Да-а, — протянул Роджер. — Благодарю. — Он сделал небольшой глоток. Брианна, обиженная, повернулась к Эдгарсу спиной и стала внимательно рассматривать содержимое китайского шкафчика через резные стеклянные дверцы.
Нечего ходить вокруг да около, решил Роджер. Эдгарс не упустит возможности поживиться на чужой счет, и, судя по тому, с какой скоростью он пил, есть большая опасность, что скоро он отключится.
— Так вы не знаете, где сейчас Джилиан? — напрямик спросил он. Странное дело, каждый раз, когда он произносил ее имя, язык его поворачивался с трудом. На этот раз он не удержался и взглянул на каминную полку, где она спокойно улыбалась с фотографии, глядя на пьянку внизу.
Эдгарс покачал головой, медленно раскачивая ее над стаканом, как бык над кормушкой. Невысокий, крепкого сложения, примерно одного возраста с Роджером, он выглядел значительно старше из-за неряшливой бороды и растрепанных черных волос.
— Не-а, — сказал он. — Хотя, может, и знаю. Наверно, у этих наци… или в Розе, не знаю, у кого именно.
— Националистов? — Сердце Роджера заколотилось с бешеной силой. — Вы имеете в виду шотландских националистов?
Эдгарс приоткрыл уже начавшие было опускаться веки.
— Ага. Проклятые наци. Там я и встретил Джили.
— Когда это было, мистер Эдгарс?
Заслышав откуда-то сверху тихий голос, Эдгарс удивленно поднял голову. Нет, говорила, конечно же, не фотография, а Брианна, напряженно глядя вниз, на Грега Эдгарса. Роджер не знал, то ли она просто решила поддержать беседу, то ли что-то заподозрила. На ее лице было выражение вежливого интереса, и ничего более.
— Н-не знаю… может, два, может, три года назад. Сначала было здорово. Вышвырнуть проклятых англичан, присоединиться к Общему рынку, самим… Пиво в пабе, обжиманье на заднем сиденье, когда возвращались с митингов… — Эдгарс снова покачал головой, в глазах появилось мечтательное выражение. Затем улыбка исчезла, он снова нахмурился, глядя в свой стакан. — Все до того, как она рехнулась.
— Рехнулась? — Роджер снова бросил быстрый взгляд на фотографию. Впечатлительна? Да. Такой она и выглядела. Но, конечно, не сумасшедшая. Хотя что можно сказать по фотографии?
— Ну да. Общество Белой Розы. Дорогой Карл. Лучше не вспоминать эту чушь. Куча придурков в шотландских юбках, в шотландской одежде, с мечами, и все такое. Здорово, если вам это нравится, конечно, — добавил он с пьяной объективностью. — Но Джили слишком уж увлеклась. День и ночь про наследного принца, и что было бы, выиграй он войну тысяча семьсот сорок пятого года. Запиралась в кухне, пила пиво и рассуждала, почему он проиграл. И все по-гэльски. — Он округлил глаза. — Забила себе голову всякой ерундой… — В подтверждение сказанного он вновь осушил стакан.
Роджер почувствовал, как глаза Брианны буравят его затылок. Ему захотелось расстегнуть ворот, хотя галстука он не носил и воротник его рубашки был свободным.
— А не интересовалась ли ваша жена каменными столбами, мистер Эдгарс? — В голосе Брианны был теперь не просто вежливый интерес — он стал острым, как нож для сыра. Должно быть, это почувствовал и Эдгарс.
— Каменные столбы? — По-видимому, его уже сильно развезло. Он засунул указательный палец в ухо и начал энергично скрести его, как будто надеясь лучше расслышать вопрос.
— Доисторическими каменными кругами. Такими, как Клэва Кейренс, — пояснил Роджер, называя одну из местных достопримечательностей. Ни за какие деньги Брианне не стоит больше с ним разговаривать, подумал он, мысленно смиряясь с этим, так что теперь нужно хоть выяснить побольше.
— А, ими-то? — хохотнул Эдгарс. — И ими, и всякой другой ерундой. Это была ее самая последняя выдумка, и самая вредная. Дни и ночи в этом своем ин-институте… тратить все деньги на курсы… Курсы! Курам на смех. Всякие сказки — вот чему там учат. В этом месте ничего полезного не узнаешь, девушка, вот что я тебе скажу. А почему бы не научиться печатать? Сможешь и заработать, если захочешь. Вот что я ей сказал. А она ушла, — мрачно закончил он. — Я не видел ее уже две недели.
Эдгарс уставился в свой стакан, как будто удивляясь, почему он пуст.
— Хотите еще? — спросил он, потянувшись за бутылкой, но Брианна решительно покачала головой:
— Благодарю вас, нет. Нам нужно идти. Не так ли, Роджер?
Увидев опасный блеск в ее глазах, Роджер решил, что лучше отказаться от дальнейших совместных возлияний с Грегом Эдгарсом. Кроме того, предстоял еще долгий путь обратно, если Брианна не позволит ему взять такси. Вздохнув, он встал и на прощание пожал Эдгарсу руку. Рука была теплой и на удивление крепкой, хотя и немного влажной.
Ухватив бутылку за горлышко, Эдгарс проводил их до двери. Он постоял, глядя на них через сетку от комаров, и вдруг неожиданно крикнул:
— Эй, увидишь Джили — скажи, пусть возвращается домой.
Роджер повернулся и помахал рукой темной фигуре в освещенном проеме двери.
— Постараюсь, — отозвался он, слова застревали у него в горле.
Они вышли на дорогу и прошли уже половину улицы по направлению к бару, прежде чем Брианна повернулась к Роджеру.
— Какого черта ты все это затеял? — Голос ее звучал сердито, но не истерично. — Ты говорил, что у тебя нет никаких родственников в северной Шотландии, а как же эти кузены? Кто эта женщина на фотографии?
Ища поддержки, Роджер осмотрел темную улицу, но помощи ждать было неоткуда. Тогда он поглубже вздохнул и взял ее под руку.
— Джейлис Дункан, — сказал он.
Брианна остановилась как вкопанная, от неожиданности его рука дрогнула. Она очень осторожно высвободила свой локоть. Тонкая ткань этого вечера разорвалась, пополам.
— Не… прикасайся… ко мне, — процедила она сквозь зубы. — Это что, мама все придумала?
Роджеру очень хотелось, чтобы она его поняла, но все же он почувствовал, как в нем нарастает гнев.
— Послушай, — сказал он, — неужели во всей этой истории ты не можешь подумать о ком-нибудь, кроме себя? Я знаю: для тебя это удар, — Господи, да иначе и быть не может. Но если ты не можешь заставить себя просто подумать обо всем этом… Ладно, я не буду на тебя давить. Но это касается твоей матери. И меня.
— Тебя? А какое ты имеешь к этому отношение? — На улице было темно, ее лица он не видел, но в голосе девушки явно слышалось удивление.
Роджеру вовсе не хотелось усложнять дело, рассказывая о себе, но сейчас стало ясно, что секрета больше не утаить. И Клэр, предлагая пригласить на этот вечер Брианну, без сомнения, тоже понимала это.
И вдруг его озарило: впервые за все время он понял, чего добивалась Клэр. Без сомнения, она искала возможность подтвердить Брианне свой рассказ. Для этого у нее была только Джилиан Эдгарс, которая, возможно, еще не исчезла, чтобы в качестве Джейлис Дункан встретиться со своей судьбой — сгореть привязанной к пылающему столбу под рябиновыми деревьями Леоха. Самый упрямый циник будет убежден, увидев, как кто-то прямо у него на глазах исчезает в прошлом. Не удивительно, что Клэр хотела разыскать Джилиан Эдгарс.
В нескольких словах он рассказал Брианне о своих связях с так называемой ведьмой из Крэйнсмуира.
— Вот и получается: или моя жизнь, или ее, — закончил он, с отвращением подумав, как мелодраматично это прозвучало. — Клэр, твоя мать предоставила решение мне самому. И я подумал, что должен по крайней мере ее разыскать.
Слушая его, Брианна остановилась. В тусклом свете, падающем из окна углового магазина, он заметил, как она уставилась на него.
— Значит, ты веришь в это? — спросила она. В голосе — ни сомнения, ни насмешки, она была совершенно серьезна.
Роджер вздохнул и снова взял ее под руку. Брианна не возражала и пошла с ним рядом.
— Да, — сказал он. — Пришлось поверить. Ты не видела лица своей матери, когда она прочитала слова, написанные внутри кольца. А я видел. Это была реальность. И она разбила мне сердце.
— Надо было сказать мне об этом, — произнесла она после короткого молчания. — Какие слова?
К тому времени, когда он закончил рассказ, они дошли до автопарка, расположенного за баром.
— Ну… — нерешительно протянула Брианна. — Если… — Она снова остановилась, глядя ему в глаза. Она стояла так близко от него, что он чувствовал тепло ее груди совсем рядом с собой, но он не коснулся ее. Церковь Святой Хильды была далеко, и никому из них не хотелось вспоминать могилу под тисовыми деревьями, где на камне были написаны имена ее родителей.
— Я не знаю, Роджер, — сказала она, покачав головой. Свет, падавший от неоновой витрины магазина, зажег в ее волосах пурпурные искры. — Я просто не могу… я еще не могу думать об этом. Но… — Она не могла найти подходящих слов, просто подняла руку и коснулась его щеки — движением легким, как дуновение ветерка.
Если вы решили совершить ограбление и у вас есть ключ, то дело это совсем нетрудное. Вероятность того, что миссис Эндрюс или доктор Макэван вернутся и застанут меня на месте преступления, была ничтожно мала. А даже если это случится, достаточно будет сказать, что я вернулась, чтобы поискать записную книжку, которую потеряла, и нашла дверь открытой. Подобной практики у меня еще не было, но, видно, жульничество сидело у меня в крови. Лгать — все равно что кататься на велосипеде, — раз научившись, никогда не забудешь, как это делается.
Значит, не акт добывания тетради Джилиан Эдгарс заставил громко стучать мое сердце. А сама книга.
Как говорил мне в Париже мастер Раймонд, сила и опасность магии в людях, которые верят в нее. Бегло ознакомившись днем с содержанием этой тетради в картонной обложке, я сделала вывод, что информация, собранная в ней, представляет собой невероятную мешанину фактов, домыслов, безудержной фантазии, — все это может быть интересно только писателю. Но мне было почти физически неприятно касаться ее. Зная, кому принадлежит тетрадь, я представляла себе, что это такое: зловещее собрание магических тайн и заклинаний.
Но если существует где-нибудь ключ к раскрытию местопребывания и намерениям Джейлис Дункан, то он там. Подавив в себе отвращение от прикосновения к гладкой обложке, я сунула тетрадь под пальто и, придерживая локтем, начала спускаться по лестнице.
Благополучно оказавшись на улице, я все еще продолжала сжимать тетрадь под локтем — переплет стал мягким от тепла моей руки. Мне казалось, я несу бомбу, что-то такое, с чем нужно обращаться с чрезвычайной осторожностью, чтобы не вызвать взрыв.
Какое-то время я медленно шла по улице, потом вошла в небольшой садик маленького итальянского ресторанчика с террасой, выходившей к реке. Вечер был прохладным, но небольшой электрический камин согревал террасу настолько, что на ней можно было сидеть. Я выбрала столик и заказала стакан кьянти. Я медленно пила вино, тетрадь лежала передо мной на бумажной салфетке, притаившись в тени корзиночки с чесночным хлебом.
Был конец апреля. До первого мая — Праздника костров — оставалось всего несколько дней. Именно в это время я совершила свое неожиданное путешествие в прошлое. Неужели это как-то связано с датой, размышляла я, или со временем года? Когда я вернулась, была середина апреля — вероятно, поэтому и стал возможен этот сверхъестественный переход. А может быть, время года не играет никакой роли? Я заказала еще стакан вина.
Возможно, только определенные люди наделены способностью проникать за барьер, непреодолимый для других. В чем тут дело? Может быть, в генетической предопределенности? Кто знает? Джейми не смог преодолеть этот барьер, а я смогла. И Джейлис Дункан, очевидно, смогла или сможет. А может быть, и нет. Я подумала о молодом Роджере Уэйкфилде и почувствовала легкую тошноту. Наверное, нужно было заказать к вину какую-нибудь еду.
Посещение института убедило меня в том, что Джили-ан — Джейлис еще не совершила своего фатального перехода. Всякий, кто изучал легенды северной Шотландии, знает, что приближается Праздник костров; тот, кто планирует такой переход, наверняка приурочит его к этому дню. Но я не имела понятия, где она сейчас пребывает. Может, скрывается, выполняя обряд подготовки, позаимствованный у неодруидов, к которым принадлежит Фиона? Ключ мог быть в этой тетради, но Бог его знает, так ли это.
Только Господу Богу ведомо, какими мотивами руководствовалась тогда я сама. Я думала, что знаю это, но теперь сильно засомневалась. Не потому ли я заставила Роджера разыскивать Джейлис, что это был единственный способ убедить Брианну? Допустим, мы вовремя ее отыщем, но мои слова найдут подтверждение лишь в том случае, если Джилиан удастся вернуться назад. А это означает ее смерть в огне.
Когда Джейлис Дункан была осуждена как ведьма, Джейми сказал мне: «Не горюй о ней, Саксоночка, она — испорченная женщина». Но испорченная она или просто сумасшедшая, сейчас не имело значения. Могу ли я бросить ее одну и предоставить в одиночестве идти навстречу своей судьбе? Все же когда-то она спасла мне жизнь. И кем бы она ни была — или будет, — я обязана попытаться спасти ей жизнь. И погубить Роджера? Есть ли у меня право вмешиваться?
«Это не вопрос права, Саксоночка, — услышала я голос Джейми, в нем слышалось легкое недовольство. — Это вопрос долга, чести».
— Чести? — громко произнесла я. — А что это такое?
Официант с тарелкой в руках удивленно посмотрел на меня.
— Что? — спросил он.
— Ничего, — ответила я, совершенно не заботясь о том, что он обо мне подумает. — Принесите лучше остальную бутылку.
Я закончила свой ужин в окружении призраков. Потом, подкрепившись едой и вином, отодвинула в сторону пустую тарелку и открыла серую тетрадь Джилиан Эдгарс.