Книга: Спектр
Назад: Часть седьмая Фиолетовый
Дальше: Эпилог Белый

2

Человек – существо всеядное. И при условии мягкого, теплого климата, низкой двигательной активности и нечастого исполнения половой функции вполне способен обходиться растительной пищей. Если та будет изобильной, а место физического труда займет достижение нирваны.
Человек – хищник. Как-то Мартину рассказывали про индийского подростка, с рождения не вкушавшего мяса. Так уж получилось, что индийский мальчик отправился в дружественную Россию – выиграв очередной конкурс индийско-российской дружбы. И первым впечатлением, о котором мальчик взахлеб рассказал встречающим его русским друзьям, были «изумительно вкусные коричневые лепешки», которыми его потчевали в самолете «Аэрофлота». Нет, когда мальчик узнал, что разиня-стюардесса накормила его котлетами, ему стало очень грустно и обидно. Но это уже не имеет отношения к потребностям организма, а говорит лишь о силе моральных устоев. Ослабленный вегетарианством юный организм против мяса совсем не протестовал…
Мартин, пожалуй, отказался бы лишь от собачатины. Опять же исключительно по причинам морального плана. Так что принесенное официантом фирменное блюдо его ничуть не шокировало.
– Конина? – глядя на красноватые куски холодного отварного мяса, спросил он.
Официант кивнул, ожидая реакции. Помимо конины, в фирменное от «Дохлого пони» входили куски вареного теста, вылепленные в форме копыт, немного твердого сыра, скатанного в шарики, и какой-то кисломолочный напиток. Мартин попробовал и восхитился – это был настоящий казахский кумыс!
– Замечательно, – сказал Мартин, обильно намазывая конину горчицей. Многие считают, что конское мясо отвратительно на вкус. Бедные глупцы! Они едят конину горячей, а может быть, еще и пьют бульон. А конина вкусна лишь в холодном виде, тогда никакая говядина или свинина с ней и близко не сравнится…
– И тебя не удалось шокировать, – сказала Ирина. – Юмор у трактирщика такой. Раз уж «Дохлый пони», то всех новеньких угощают кониной.
Мартин покачал головой, открыл было рот, чтобы рассказать о целебных свойствах конского мяса, о его обязательном использовании при изготовлении сырокопченых сортов колбасы… Но вспомнил надпись «Сноб» на своем личном деле и проглотил заготовленную речь вместе с куском конины.
– Это, наверное, новичков смущает, – предположила Ирина. – А ты уже столько миров обошел… Мартин, ты слышал про ключ?
Мартин кивнул.
– Вот он, – сказала девушка и потянула с шеи цепочку. Мартин раньше уже заметил, что у Ирины целых три цепочки – одна, конечно, с крестиком, одна с жетоном путешественника, а третью он счел обычным украшением.
Оказалось, что на ней и висел «ключ».
Он оказался меньше, чем представлял себе Мартин. Даже не карандаш, а огрызок карандаша. Тонкий синевато-прозрачный цилиндрик с мутными вкраплениями внутри, с отверстием, в которое и была пропущена цепочка.
– Что за дрянь? – риторически спросил Мартин. Нет, конечно, пурпурный порошок впечатлял не больше… но какая-то неуловимая аура чуждости от него исходила. А тут…
– Не нравится? – спросила Ирина с улыбкой.
– Стеклянная фиговина, – вынес вердикт Мартин. – Если бы в кино герой нашел такую штуку – сразу стало бы понятно: это ключ от самого главного сейфа Чужих. Или детонатор, оставшийся от Большого Взрыва… Но мы не в кино. Ирка, это просто стеклянная фиговина!
– Верно, – тихо сказала Ирина. – Я ее подобрала на Станции, когда сюда прибыла. В мусорном ведре.
Мартин вытаращил глаза:
– Кто-то выкинул ценный артефакт в мусор?
– Да кто тебе сказал, что это ценный артефакт? – шепотом спросила Ирина. – Мусор – он мусор и есть. Даже если инопланетный.
– Ты что, решила надуть скупщиков? – остолбенел Мартин. – Да если они узнают…
– Никого я не обманывала, – с милой улыбкой ответила Ирина. – И тише говори, ради Бога! Я, между прочим, никогда не заявляла, что нашла эту штуку в «сейфе». Просто таскала на виду и говорила «нашла». А что там народ напридумывал – не моя проблема.
– Зачем? – спросил Мартин, помолчав.
– Я вот что думаю, – Ирина посерьезнела, – Талисман – не Библиотека. Эта планета не мертва. Здесь странный туман… здесь даже скалы под ногами – электростанция. Сейфы эти работают… и не только порошок так находят, поверь! Если этот мир остался от прежней экспансии ключников, то что-то в нем есть. Что-то очень ценное. Может быть, это какой-то центр управления всей империей ключников?
– Нет у них империи, – буркнул Мартин, наливая себе еще кумыса. – У них одна уютная планета и тысячи кораблей. Всё! А был бы центр – не пустили бы туда толпы дикарей в земле ковыряться.
Ирина не стала спорить:
– Но чем-то Талисман важен? Важен! Значит, надо узнать его тайны. А как это сделать проще всего?
– Прожить тут годик-другой. – Мартин окинул трактир задумчивым взглядом.
– Познакомиться с теми, кто прожил на Талисмане много лет! – отрезала Ирина. – Стать своим среди тех, кто уже до чего-то докопался. А что для этого нужно?
Мартин кивнул:
– Понимаю. Сделать вид, что ты владеешь равнозначной тайной… Ну и как успехи? К тебе пришли местные масоны, принимать тебя в ложу и делиться информацией?
Ирина как-то неопределенно покачала головой:
– Ну… трудно сказать. Может быть, и подходили. А может быть, я сама себя убедила.
– Местные масоны. Братство Талисмана… – размышлял Мартин. – Очень удачливые и умные старатели… скажем, кто-то мог найти закономерности в работе сейфов… Что ж, давай играть. Идем ва-банк?
– Идем, а как? – с любопытством спросила Ирина.
Мартин сгреб «ключ» вместе с цепочкой в кулак, спрятал в нагрудный карман. Потом достал из рюкзака объемистый пакет и положил на стол перед Ириной.
– Это что? – спросила девушка.
– Для окружающих – деньги. За артефакт. А на самом деле обычный обменный набор – шоколад, специи, патроны. Потом вернешь.
Ирина улыбнулась.
– Шоколад хоть можно оставить?
Они спокойно доели фирменный обед «Дохлого пони». На них поглядывали, и обмен «ключа» на сверток не мог остаться незамеченным. Но пока все было спокойно.
Подойдя к трактирщику, Мартин попросил номер на сутки. Номер на втором этаже таверны нашелся, и даже цена не показалась чрезмерной.
А больше всего Мартина порадовало, что соседним оказался номер Ирины.
Стены между номерами оказались дощатыми, оклеенными простенькими бумажными обоями. Мартин надорвал обои, осмотрел стену и остался доволен результатом. Кивнул Ирине, наблюдающей за его исследованиями:
– Прекрасно. Скоро стемнеет?
– Часа через два. К десяти.
– А когда народ отходит ко сну? – поглядев на часы, спросил Мартин. Девятнадцать часов семьдесят три минуты… «Casio-tourist» он обычно ставил в режиме «плавающего часа» – при этом сутки любой планеты делились на двадцать четыре часа, но вот количество минут в часе могло быть каким угодно. Режим «плавающих суток», когда час длился шестьдесят обычных минут, зато количество часов в сутках никак не регламентировалось, Мартин считал куда менее удобным.
– После двенадцати. А внизу будут гулять до самого утра.
Мартин кивнул:
– Прекрасно. Если кто-то и впрямь поверил в твою игру, то эта ночь – последняя, чтобы захватить ключ.
– Можно еще перехватить тебя по дороге на Станцию. Утром.
– Можно. Но традиционно используется ночь. Будто нет других дел…
Почему-то они оба неловко замолчали. Мартин кашлянул и спросил:
– Как ты думаешь, этот трактирщик…
– Юрик? – Ирина покачала головой. – Нет, не думаю. Он своей историей сыт по горло. После такого не станешь рыться в галактических тайнах…
– Ты же – роешься.
– Нас было всего лишь семь…
Мартин взял ее за руку, но Ирина покачала головой:
– Нет. Не надо, Мартин. Ты не обо мне думаешь. О предыдущей Ирке…
Это была не совсем правда. Но все-таки достаточная ее часть, чтобы Мартин выпустил руку Ирины и сказал:
– Тогда пошли погуляем. Что здесь есть интересного, кроме трактира, где кормят кониной?
– Жилые районы, – охотно сменила тему Ирина. – Несколько тысяч хибарок, где ночуют старатели… климат здесь мягкий, капитальных построек не требуется. Все более или менее перемешано, хотя разные расы стараются держаться ближе к своим. Есть еще два трактира, но там в основном Чужие собираются.
– Еще бы, – кивнул Мартин. – Как выдержать конкуренцию с человеком, которому ключники бесплатно доставляют грузы…
– Супермаркет – его на паях держат люди и дио-дао, – несколько скупок артефактов, гостиница для курьеров, которые носят грузы на другие планеты, – продолжала перечислять Ирина. – Научная станция аранков…
– Даже? – оживился Мартин. – Вот это интересно. У них не так-то много научных станций за пределами Аранка.
– Немного. Значит, этот мир и впрямь необычный, – согласилась Ирина. – Я туда заходила один раз. Пыталась через них связаться… с собой на Аранке. Не получилось. А потом как-то не хотелось.
– Пошли к аранкам, – решил Мартин. – Нам найдется о чем поговорить.

 

Талисман мог бы так и остаться неисследованной планетой, если бы не дармовое электричество под ногами. И дело даже не в житейских удобствах, которые оно давало. Ориентироваться в белом тумане было практически невозможно, магнитное поле планеты оказалось слишком неустойчивым и переменным, чтобы пользоваться компасами, радиодиапазон забивали помехи, а местность слишком уж бедна природными ориентирами. Основные «дороги» освещались фонарями, но стоило отойти от Амулета на десяток километров, и возвращение становилось весьма проблематичным.
Ситуацию спасали «вешки» – маленькие автономные маячки, похожие на перевернутую букву V. Вешки вколачивались в зеркальный камень – тот был твердым, но хрупким, после чего начинал работать маленький проблесковый маячок на полупроводниковом лазере. Разности потенциалов между ножками маячка вполне хватало на несколько недель работы. Подобные устройства делали и на Земле, и на других планетах, но в основном рынок заполняли удобные и легкие модели, произведенные на Аранке. Интервал и цвет вспышек регулировался в широких пределах, так что каждый старатель мог проложить свою собственную трассу.
У Ирины уже был собственный комплект вешек – связка из полусотни легких серебристых «циркулей». Три синие вспышки, пауза, фиолетовая вспышка, долгая пауза – синяя вспышка. Как гордо сказала Ирина, код ее вешек считался очень удачным и легко запоминающимся. К тому же синий и фиолетовый цвет очень слабо гасятся туманом, а это немаловажно.
Еще она мимолетно заметила, что кража или порча чужих вешек считается на Талисмане одним из самых страшных преступлений. За такое запросто могли линчевать – ведь снятая вешка означала чью-то жизнь. Зато правилом хорошего тона было переставить старую «подсевшую» вешку на несколько сантиметров, к новому источнику питания, а если вешка по каким-то причинам сломалась – вколотить вместо нее свою, запрограммировав ее на частые белые вспышки.
Мартин невольно залюбовался Ириной, разъяснявшей ему тонкости жизни на Талисмане. Девушка сменила платье на джинсовый комбинезон, на поясе у нее позвякивала связка вешек и висел вполне серьезный револьвер. Вообще она выглядела здесь своей, опытной и умелой покорительницей таинственной планеты.
– А ты заметил, какой странный туман? – продолжала разговор Ирина. Они шли по хорошо освещенной тропинке к станции аранков, построенной в небольшом удалении от поселка. – Он вроде бы влажный, точно?
– Да.
– Но погуляй мы часок в обычном тумане – вся одежда уже была бы мокрой. А тут словно ограничитель какой-то существует. Немножко намокли – и перестали.
– Странный мир, – согласился Мартин. – А помнишь Беззар? Упругую воду?
– Ага! – Ирина засмеялась. – Редкое удовольствием – гулять по воде, аки посуху!
Она замолчала и укоризненно посмотрела на Мартина:
– На Беззаре была не я.
– Ты, – сказал Мартин. – Перестань себя накручивать. Ты была на Аранке. Ты была на Беззаре. Все в порядке.
Ирина не ответила, какое-то время они шли молча. В тумане помаргивали на разные цвета вешки, уходящие в стороны от Амулета.
– Многие считают, что чем дальше от поселка, тем чаще интересные находки в сейфах, – сказала Ирина. – Но кое-кто из опытных старателей говорит, что это полная ерунда, что шансы всюду одинаковы. Другое дело, что вблизи поселка все хорошие сейфы уже разобраны…
– Хорошие – это какие?
– Это те, что рядом и не совпадают по фазе. Чтобы можно было ходить между десятком-другим сейфов и проверять их поочередно. Есть такие места, где сейфы кучкуются. Золотая полянка, Уолл-стрит, Злата уличка, Серебряное Копытце…
– Небогатая фантазия, – улыбнулся Мартин.
– А как тебе Ведерко-без-Донца, Сиди и смотри, Тещина погибель, Борода гнома?
– Уже лучше, – согласился Мартин.
– Кишки наружу, Боевые протезы, Тормозной путь?
– Все, согласен, – кивнул Мартин. – Фантазия местных старателей безгранична… Что это?
– Это и есть научная станция аранков, – удовлетворенно сказала Ирина. У Мартина мелькнула мысль, что она специально его забалтывала, чтобы станция открылась сразу и во всей своей красе.
Помня про Академгородок в Тирианте, Мартин ожидал увидеть что-то подобное – грандиозное, величественное или рациональное, целесообразное, но все-таки привычное для человеческого взгляда.
Но научная станция аранков напоминала скорее дома дио-дао. Скопище бурых пузырей диаметром от двух-трех до десятка метров, некоторые – стоящие отдельно, некоторые – слепленные вместе. Пузыри занимали площадь не менее акра. У одного, в котором был подсвечен круглый люк входа, стояла охрана – два молодых аранка. Один с тепловым ружьем – видимо, это оружие пользовалось популярностью. Другой – с громоздким агрегатом, состоящим из заплечного ранца и присоединенной к нему толстым кабелем трубы с прицелом. Одеты охранники были не в традиционные мужские халаты, а в какие-то поблескивающие футуристические комбинезоны.
– Ну ничего себе… – прошептал Мартин. – Тут разве есть опасные формы жизни?
– Порядок есть порядок, – весело ответила Ирина. – Они, конечно, полнейшие фаталисты. Но зря рисковать не собираются… у того, с ранцем, в руках боевой плазмомет. Футбольное поле можно выжечь начисто за двадцать секунд.
– Бедные футболисты… – вздохнул Мартин.
Ирина помахала насторожившимся охранникам и крикнула:
– Атера, гаста! Ирина!
– Атера, – откликнулся оживившийся охранник с тепловым ружьем. Вышел вперед, внимательно посмотрел на Ирину. – Доггар-кен. – И перешел на туристический: – Ты знаешь наш язык?
– Немного знаю, – кивнула Ирина. – Но мой друг им не владеет.
– Зато он носит наше оружие, – удивленно сказал охранник. Он был даже моложе Мартина, как все аранки – ладно сложен и с правильными чертами лица. На Земле его, не колеблясь, сочли бы своим в любом семитском народе, от евреев до палестинцев.
– Мне разрешено, – быстро сказал Мартин. – Мэром Тирианта.
– Чего только не случается в жизни! – немного фальшиво восхитился охранник. – Добро пожаловать, друзья. Вы заблудились или шли к нам целенаправленно?
– Целенаправленно. – Мартин деликатно оттер Ирину в сторону. – Мы изучаем Талисман… и нам хотелось бы обменяться мнениями с вашими учеными.
Охранник подумал секунду и протянул Мартину руку:
– Доггар-кен.
– Мартин.
Охранник чуть замялся.
– У тебе вроде бы нет детей, Мартин? – уточнила Ирина.
Мартин покачал головой.
– Мартин-кен, – вежливо поправила его Ирина.
Охранник явно обрадовался и снова протянул руку.
– Тогда можно просто – Доггар… Идемте, мне как раз пора сменяться. Я руковожу одной из научных групп, и мы можем спокойно все обсудить.
Несмотря на всю бдительность аранков, больше никаких формальностей не потребовалось. Вместе с Доггаром Мартин и Ирина вошли в люк и оказались в просторном тамбуре. Мартин осторожно потрогал стену – она была теплая и мягкая.
– Это живые дома, – сообщил Доггар. – Очень удобно для колонизации иных планет, верно? Достаточно принести с собой семечко и посадить…
Мартин вздохнул. Ну почему детские мечты человечества воплотили Чужие?
Пришел еще один молодой аранк. Принял от Доггара оружие, обменялся парой слов – и вышел наружу.
– Идемте, – весело сказал Доггар. – Ненавижу эти дежурства, но держать здесь взвод охраны было бы еще неудобнее. Верно? А так – каждый дежурит по три часа каждые четвертые сутки. И швец, и жнец, и на дуде игрец…
– Разве здесь есть опасность? – двигаясь вслед за Доггаром пустыми коридорами станции, спросил Мартин. Нехитрый подсчет говорил, что здесь обитают всего тридцать два человека. Ну или около того.
Конечно, если одномоментно дежурят всего два человека. Ведь могли быть еще внутренние посты и патрули… И, конечно, если Доггар не соврал.
– На Аллаха надейся, а верблюда привязывай… – серьезно ответил Доггар. – Странная планета, очень много разумных с самых разных миров… Вы голодны?
– Нет, только что перекусили, – сказал Мартин, с разгорающимся любопытством глядя на Доггара.
– Тогда ко мне…
Через пару минут, так никого и не встретив, они пришли в комнату, которую занимал Доггар. Очень уютную, с большим окном, за которым открывался вид на крупный город аранков.
– Ностальгия, – вздохнул Доггар, коснулся маленькой панели управления рядом с окном. Пейзаж сменился на что-то идиллически-пасторальное. Полянка, река, водопад… пасутся какие-то приземистые, будто их с таксами скрещивали, коровы… – Каждый кулик свое болото хвалит… А вы давно были на Аранке?
– Совсем недавно.
– Как я вам завидую… уже полгода не соберусь в отпуск… – Доггар вздохнул. – Я сейчас, только сполоснусь. Чувствуйте себя как дома!
Будто в подтверждение этих слов он направился к двери в ванную комнату, на ходу расстегивая комбинезон. Нагота у аранков никак не табуировалась, впрочем, окончательно разделся Доггар уже за дверью.
Ирина и Мартин обменялись улыбками. Все-таки ничто так не сплачивает на чужбине, чем странности в поведении чужой расы. Даже на Земле-матушке богатенький русский промышленник легко сойдется с бедным русским студентом, если судьба сведет их где-нибудь за рубежом. И темой для разговора станут, конечно же, «эти уроды», которые ведут себя непривычным, вызывающим то ли раздражение, то ли зависть образом.
За окном-экраном корова подняла голову и печально замычала.
– Очень развитая раса… – сказал Мартин, глядя в окно.
– Я бы хотела родиться на Аранке, – подтвердила Ирина.
– Кто же мешает туда эмигрировать? Они очень гостеприимны…
– Эмигрировать – это совсем другое. Там надо родиться. Быть такими, как они. Жить, считая, что только так и надо жить.
Мартин кивнул, соглашаясь.
Доггар вышел из ванной, завязывая халат. Бодро сказал:
– Сгораю от желания вас услышать! Может быть, рюмочку коньяка?
– Рюмочку, – дал добро Мартин.
– Две, – кивнула Ирина.
– Три! – открывая объемистый бар, сказал Доггар. – И чуточку вкусных орешков… а уважаемой Ирине – фруктовые кристаллы… Так что привело вас на Талисман?
– Ключ, – сказал Мартин наугад.
Рука Доггара едва заметно дрогнула, коньяк пролился мимо широкой, приплюснутой рюмки.
– Ох, какой я неуклюжий… – огорчился Доггар. – Какой ключ?
– Планета-ключ, – брякнул Мартин.
Доггар аккуратно поставил рюмки на низкий столик, сел в кресло, положил ногу на ногу. Ноги были умеренно волосаты.
– Да вы садитесь, – предложил он. – Какая планета-ключ?
– Талисман, – усаживаясь напротив, сказал Мартин, игнорируя удивленные взгляды Ирины. – Вот только не пудрите мне мозги, уважаемый Доггар.
– Это как? – удивился Доггар. – Пудрить мозги? Чем?
– Вы так здорово знаете земные пословицы, – удивился Мартин. – А это выражение незнакомо?
Доггар улыбнулся и поднял руки вверх:
– Сдаюсь! Это – незнакомо. Оно означает – не обманывайте?
– Верно. Вы же вовсе не ученый. Вы отвечаете за безопасность на станции.
Доггар подумал и спросил:
– Почему вы так решили, Мартин-кен?
– Потому, что обычный аранк никогда не употребит выражение «на Аллаха надейся, а верблюда привязывай». Потому что вы абсолютно доверяете свой технике, и дежурить у входа не было никакой необходимости. Значит, вы вышли специально, когда приборы обнаружили, что мы приближаемся. Значит, вы тот, кто занимается общением с чужаками.
– Не с чужаками, а с людьми, – поправил Доггар. – Думаете, я разбираюсь во всех расах? Ха… – Он отпил коньяка. – Это нужно голову с ведро размером иметь… И вообще вы не правы. Да, я отвечаю за безопасность, но только в отношениях с людьми! И я – ученый. Безопасность – вторая специальность. Мы все тут разносторонние специалисты. Разумная экономия людских ресурсов.
– Так вы согласны, что Талисман – ключевая планета? – решил закрепить успех Мартин.
– Смотря что понимать под «ключевой», – усмехнулся Доггар. – Особая планета. Важная. Но каких-нибудь артефактов, руин, выходов в иные миры мы здесь не обнаружили. Ключники здесь не живут и вряд ли жили…
– Уважаемый Доггар-кен, – сказал Мартин. – Мы с Ириной посетили целый ряд миров. Талисман – последний из них. И так уж получилось, что мы уверены – здесь кроется что-то очень важное.
Доггар вздохнул:
– Так я ничем не смогу помочь. Поделитесь своими догадками и…
Мартин посмотрел на Ирину. Кивнул:
– Расскажи ему. В конце концов, это в общих интересах.
Ирина вздохнула:
– Уважаемый Доггар-кен! Некоторое время назад ко мне в руки попал один документ…
Мартин налил себе еще коньяка. Откинулся в уютном кресле и стал слушать. Всегда полезно посмотреть на собственные догадки со стороны…
Ключники мягко, но неуклонно цивилизуют все доступные им миры, связывают в единую транспортную сеть, развивают технологии и изживают ксенофобию… Этот процесс может привести разумные расы к отказу от дальнейшей эволюции – поскольку все потребности будут удовлетворены… Подобные действия уже проводились тысячи лет назад, но были прерваны волной катаклизмов, отбросивших цивилизации к первобытному обществу… Отголоски давней катастрофы привели к тому, что ряд цивилизаций выработал «защитные механизмы» – вплоть до частичного отказа от разума или остановки технического развития, – но действия ключников ломают эти механизмы… Существует некая сила, обладающая свободной волей или же сравнимая с законами природы, которая не допускает подобной остановки эволюции… В какое-то обозримое время, через минуту или через сотню лет, не важно, данная сила вновь прервет действия ключников…
– Каково наше место в данном процессе? – спросил Доггар-кен. Он стал очень серьезен.
– Не смогу доказать своих слов, – ответил Мартин, – но мне кажется, что ваша цивилизация совершила какой-то предельно радикальный акт самозащиты. При всех различиях между разумными расами они имеют какую-то потенцию к дальнейшему развитию. Для простоты можно называть ее «душой».
Доггар-кен улыбнулся.
– Я не настаиваю на религиозном понимании этого слова, – сказал Мартин. – Тем более что для вас это были бы просто слова… полнейшая абстракция. Но эта «душа» – она дает всем цивилизациям такие странные вещи, как религиозное чувство, мистические переживания… отчасти, как мне кажется, – интуицию… А ваша цивилизация… только не обижайтесь, господин Доггар… очень механистична. В этом ее сила – вы создали великолепный мир, очень рациональный, удобный, комфортный. Вы не потеряли ни эмоций, ни разума. Но вы отказались от чего-то большего. Может быть, конечно, это защитит вас от нового апокалипсиса…
– Потому что мы больше ничего не значим. Для Бога или для мироздания… – пробормотал Доггар. – Так, что ли?
Мартин кивнул.
– Может быть, нам создать синтетическую душу? – спросил Доггар. Улыбнулся: – Ладно, допустим, вы во всем правы. Включая нашу защищенность… хотелось бы в нее верить. Я разделяю вашу озабоченность, Мартин, и ваша тревога за судьбу родного мира мне близка. Так что же значит в этой истории Талисман?
– Что значит он для вас? – спросил Мартин. – Мы поделились тем, что знаем. Ваша очередь.
Доггар вздохнул:
– Вначале нас заинтересовали три особенности Талисмана. Удивительная структура его тумана, непрерывная генерация энергии скальными породами и так называемые сейфы.
– Именно в таком порядке? – уточнила Ирина.
– Именно. Все эти вопросы получили свои ответы. Так называемый туман представляет собой сложную молекулярную взвесь, абсолютно нейтральную по отношению к живым организмам и выполняющую роль защитного экрана. Туман поглощает жесткое излучение звезды, превращает в энергию и передает в скальные породы. Перед нами всего-навсего электростанция… правда, размером с планету.
– Ого! – воскликнул Мартин. – А эти данные… они доступны?
– Где-то публиковались, – пожал плечами аранк. – Тут нечего скрывать. Повторить эти технологии пока не представляется возможным, да и захотите ли вы окутать свою планету слоем тумана? Энергию можно свободно получать в любой точке Талисмана, что и делают все желающие.
– А «сейфы»? – спросила Ирина.
– «Сейфы», на наш взгляд, – тут голос Доггара стал чуть менее убежденным, – не что иное, как синтезаторы материи. Дело в том, что огромное количество энергии, сбрасываемое в скалы, нужно утилизировать. И наиболее удобным способом является синтез материи – крайне трудоемкий процесс.
– За тысячи лет все «сейфы» оказались бы набиты доверху! – недоверчиво сказала Ирина.
– А они не только синтезируют материю. Они еще и разрушают ее. Бессмысленная работа, верно? Мы считаем, что планета была преобразована какой-то неизвестной древней расой, даже не ключниками, и превращена в огромный автоматический завод… по производству «всего-чего-изволите». А когда надобность в заводе отпала – он был пущен на холостой ход. Это оказалось проще, чем останавливать процесс. Планета продолжает выполнять какой-то давным-давно запущенный цикл – штампует непонятные и большей частью ненужные для нас вещи, после чего уничтожает их. Мы нашли прямую зависимость между солнечной активностью и частотой появления артефактов в «сейфах». Когда звезда излучает больше энергии, находки встречаются чаще. – Доггар-кен улыбнулся. – Тут даже не надо сложных исследований. Достаточно посчитать корреляцию по данным из открытых источников – количество старателей, количество находок и активность звезды. Все сразу становится очевидным!
– Как просто… – разочарованно сказала Ирина. – И все? Что же вы тут продолжаете делать?
– Конечно же, пытаемся найти метод управления «сейфами»! – воскликнул Доггар. – Ведь это рог изобилия, Ирина! И мы не собираемся присвоить себе эту тайну, когда ее удастся разгадать. Одной планеты, можете мне поверить, хватит на все известные расы!
– Но пока безрезультатно? – спросил Мартин.
Доггар покачал головой:
– Совершенно. Понимаете, Мартин-кен, здесь не может существовать какого-то единого «заводоуправления», откуда регулируются все «сейфы». Это слишком большая структура. Все должно обстоять проще – подходишь к «сейфу», что-то делаешь и получаешь желаемую вещь… – Доггар развел руками. – Вот только что надо сделать? Произнести пароль? Приложить к сейфу какой-то особый ключ?
Мартин вздохнул и полез в карман. Положил перед Доггаром стеклянный цилиндрик.
– Вот он. Могли и прямо попросить… Это то, что Ирина выдавала за найденный ею ключ…
Доггар недоуменно смотрел на цилиндрик. Потом медленно сказал:
– Это не ключ. Это, простите, мусор. Это, вы уж не обижайтесь, севшая батарейка. Наша батарейка. Такие стоят в вашем ружье… да почти в любом приборе аранков, требующем высокой мощности.
– Вот оно что! – обрадовалась Ирина. – Я нашла эту штуку в мусорном ведре на Станции ключников. Значит, ваша игрушка…
Доггар посмотрел на Ирину, кивнул:
– Понял. Вы разыгрывали из себя обладательницу ценного артефакта, чтобы заработать денег… нет, вряд ли. Скорее – чтобы приобрести большую социальную значимость на Талисмане и узнать его тайны!
– Именно, – кивнула девушка.
Доггар вздохнул:
– Жаль. Я ни минуты не верил в материальность «ключа» для управления сейфами. И все-таки ваша находка меня заинтересовала…
Он потянулся к бутылке и налил Мартину и Ирине еще по чуть-чуть коньяка. Продолжил:
– Что ж, будем искать. Это наша работа… если хотите – можете к ней присоединиться.
– Значит, это все, что вы знаете про Талисман? – огорченно спросила Ирина.
– Я знаю про Талисман очень многое, – покачал головой Доггар. – Структуру коры, состав черных скал, формулу тумана, топографию, те немногие растительные и животные формы жизни, что здесь обитают… кстати, как нам кажется, все они выведены искусственно. Но я не знаю, кто превратил эту планету в завод, я не знаю, как этим заводом управлять, и не предполагаю за Талисманом никаких иных тайн. Особенно связанных с эволюцией разума… Вы ведь это хотели спросить?
– Очень приятно говорить с человеком, который так точен в формулировках, – сказал Мартин. – Что ж, спасибо за угощение. У вас отличный коньяк.
– Приходите еще! – сказал Доггар с чувством, поднялся. – Всегда приятно пообщаться с интересными людьми. Я вас разочаровал, да?
– Пока не знаю, – признался Мартин.

3

Обратный путь показался длиннее. Они по-прежнему не сходили с тропинки, обозначенной светом фонарей. Шли рядом, но не разговаривали, думали о своем. Лишь когда показались огни поселка, Ирина сказала:
– Последняя тайна оказалась ненужной. Забытый завод, надо же… Никакой романтики.
– А что ты сочла бы романтикой? – спросил Мартин.
– Ну… – Ирина прищурилась, мечтательно улыбнулась. – Центр управления кораблями ключников. Раз – и все корабли в наших руках!
– Это не романтика, – ответил Мартин. – Это мечта о власти.
– Тогда… – Ирина задумалась. – Пусть здесь была бы настоящая Библиотека. Все тайны мира…
– Это мечта о знаниях.
– Какой ты…
– Неромантичный? – усмехнулся Мартин.
– Всего лишь упрямый! Тогда что же, по-твоему, романтика?
– Старая, скучная и никому не нужная вещь. Если бы мы с тобой остались жить на Талисмане, построили домик, нарожали детей, завели садик и огород – это было бы классической романтикой.
– Нет, такая романтика мне не нравится. – Ирина энергично замотала головой. – Ну что это – дети, домик, садик? Еще бы сказал – кухня и церковь! Это романтика для здоровой сельской бабы.
– Хорошо, – кивнул Мартин. – Тогда я скажу, что бы счел романтикой я.
– Ну?
Мартин остановился. Посмотрел на замершую Ирину. Очень тихо сказал:
– Я хотел бы узнать, что я – волна.
– Что?
– Я хотел бы знать, что все не напрасно. Что наша Вселенная – не пузырь квантовой флюктуации, которому суждено расплыться и рассыпаться в бесформенную пустоту. Что будет новое солнце и новые звезды.
– Глобально, – сказала Ирина с иронией.
– Нет, это очень личное. Я хотел бы узнать, что никогда не умру. Что я исхожу миллионы миров, познакомлюсь с миллиардом людей…
– Переспишь с триллионом женщин, поймаешь квинтиллион бандитов, слопаешь десять в пятидесятой степени бифштексов, – в тон ему сказала Ирина. – У тебя вся романтика количественная, Мартин?
Мартин осекся. Кивнул:
– Да, ты права. Беда в том, что мы не можем себе представить чего-то иного. Даже мечтая о вечности… все, как у тех ребят с Прерии – хот-доги на каждой планете. Хорошо, а ты что хотела найти на Талисмане?
– То же, что и ты, – призналась Ирина, помедлив. – Таблетки бессмертия, туфельки, чтобы ходить между звездами пешком, бесконечные гамбургеры, большую книжку с надписью «Самые таинственные тайны»… Все чушь, Мартин! Мы нашли то, что могли себе представить, – планету-завод, которая все это может штамповать. Да и то управлять им не научились…
– Стоп! – Мартин схватил Ирину за плечи. – Что ты сказала? Ты поняла?
– Мартин…
Но Мартин уже выпустил ее. Закрутился на месте, озираясь, и кинулся прочь от дороги.
– Мартин! – закричала Ирина, бросаясь следом. – Остановись, ты же заблудишься!
Она нашла Мартина метрах в двадцати от освещенной дорожки. Мартин сидел на корточках перед «сейфом». Номера на крышке не было. Мартин как раз заканчивал ее закрывать.
– Как я понимаю, – сказал он, не оборачиваясь, – открыв «сейф», я сбросил цикл на нуль. Так что через сорок три минуты, если «сейф» не «быстрый», там что-нибудь появится. Или не появится, не важно.
– Мартин? – растерянно повторила Ирина.
Мартин обернулся. Счастливо улыбнулся, постучал кулаком по каменной крышке.
– Это детонатор, Иринка.
– Это «сейф»… – на всякий случай отступая на шаг, произнесла Ирина. Похоже было, что Мартин спятил.
– Это «сейф», – кивнул Мартин с лицом идиота, получившего ведро леденцов. – А все вместе, вся планета – это детонатор.
– Детонатор Большого Взрыва? – поинтересовалась Ирина.
– Напротив! Детонатор конца всего. Апокалипсиса. Рагнарёка.
Мартин засмеялся, встал. Топнул по люку.
– Ты в порядке? – спросила Ирина.
– Абсолютно.
Мартин зашагал вокруг «сейфа», будто утаптывающийся перед лежкой пес. Хихикнул, глядя на Ирину.
– Ты совершенно права, Иринка! Таблетки и туфельки, мечи-кладенцы и шапки-невидимки. Меня, наверное, слишком потряс мир аранков. Все эти небоскребы и флаеры, тепловые ружья и всемирные информатории. Да еще и Прерия… то же самое, только труба пониже и дым пожиже… Это не годится, понимаешь?
– Нет!
Мартин вздохнул. Уселся возле «сейфа», растопырил пальцы:
– Мы решили, что остановка эволюции вызовет волну катаклизмов. Плеть для ленивых. Это раз.
Ирина кивнула.
– И это правильно, – заявил Мартин. – А потом мы решили, что остановкой эволюции станет технический прогресс в духе Аранка. Огромные города, звездолеты на лужайке за домом, совершенная медицина и вакцина от рака. Это два… И это – совершенно неверно! Знаешь почему? Потому что в самых совершенных городах будут течь крыши и засоряться канализация. Потому что звездолеты будут ломаться, а болезни – приспосабливаться к лекарствам. Все эти сверкающие города ничего не стоят!
– А планета-завод?
Мартин похлопал по крышке «сейфа». Улыбнулся:
– Планета-завод? Чудовищные энергетические мощности, миллионы, миллиарды контейнеров по всей поверхности… ма-а-аленьких таких контейнеров. И умницы-аранки решили, что в этих контейнерах можно штамповать продукцию народного потребления… А если я хочу яхту? А если мне нужен шкаф? По кусочкам вынимать?
Ирина ждала.
– И если я не ошибаюсь, – продолжил Мартин, – на данный момент планета производит только три вида продукции. Порошок, схемки, спиральки… Схемки – это маленькие пластины с очень сложной структурой внутренней проводимости, индуктивности и емкости… грубо говоря, деталь неизвестной электронной системы. Так? А спиральки – они ведь органические?
– Кремнийорганические, – уточнила Ирина. – Ну хватит тянуть! Так в чем тут дело?
Часы Мартина пискнули, и он открыл сейф. Ухмыльнулся:
– Надо же, повезло… Верные две сотни евро.
Он зачерпнул горстку пурпурного порошка. Понюхал. Спросил:
– У тебя насморка нет? А то, говорят, людям порошок лечит насморк…
Ирина насторожилась:
– А не-людям?
Мартин высыпал порошок обратно в «сейф». Вздохнул и стал заворачивать крышку.
– Не-людям … была, выходит, в галактике раса, для которой и предназначался этот порошок. Может быть, они его вдыхали, может быть, кушали на завтрак, а может быть, окунали в него щупальца… И получали весь мир, да еще и пару новеньких коньков в придачу. Ходили пешком между звездами, играли кометами в бадминтон, купались в туманностях…
– Переходили на следующий этап эволюции? – просияла Ирина.
– Нет. – Мартин покачал головой. – В том-то и дело, что нет! Никакой ментальной эволюции. Старый, добрый, проверенный разум. Со всеми его плюсами и минусами. Никаких изменений личности! Только всемогущество!
– Как это может быть? – спросила Ирина. – Ну как?
Мартин пожал плечами:
– Откуда мне знать? Мир лишь кажется нам логичным и подчиняющимся законам причинности. Поднял ногу – шагнул на метр… это прекрасно работает, пока мы смотрим на молекулы и атомы. А дальше? За порогом квантовой определенности? Где нет никаких законов, определяющих место частицы в пространстве? Законов нет – а место есть! И ты можешь поднять ногу – чтобы шагнуть прямо на Землю. Тебе не страшны даже взрывы сверхновых и черные дыры. Ты никогда не умрешь… ну, если не захочешь, конечно. Взглядом разогнать облака, плевком погасить вулкан, одним желанием превратить железо в золото, а золото – в крем-брюле… – Он искоса посмотрел на Ирину. – Хочешь?
Ирина зачарованно кивнула.
– И я хочу, – вздохнул Мартин. – Вот в том-то и дело. Кстати, ты замечала, такого не обещает ни одна религия в мире. Разве что по первости… когда предел мечтаний – есть от пуза и через дырочку в ограде рая наблюдать за мучениями грешников в аду. А в общем-то все честно признают – вечность потребует от тебя стать иным. Совсем иным, непредставимым. Так грызущая листок гусеница не способна представить радужные крылья за спиной и вкус цветочного нектара… И вдруг гусенице пришивают крылья.
Мартин встал. Вздохнул, глядя на сейф.
– А я хочу крылья, – тихо сказала Ирина. – Понимаешь? Пусть я гусеница на листе! Я не хочу этого непонятного над-разума… который будет или нет – бабушка надвое сказала. Я хочу лежать на пляже Эльдорадо, а временами протягивать руку – и брать бокал с «маргаритой» прямо из рук бармена в Акапулько. Потом полететь в космос – и посмотреть, как выглядит туманность Песочные Часы в профиль. А потом поиграть в войну с какими-нибудь воинственными геддарами, десять раз проиграть, умереть, воскреснуть, потом победить – и отправиться с ними в ресторан праздновать победу. Посмотреть, как геддары цивилизуют своих женщин до полной разумности и как они потом схватятся за голову! Научиться читать память дио-дао и прожить вместе с ними тысячу маленьких жизней! Потом открыть антикварную лавку и сто лет торговать редкостями со всей галактики, по вечерам ходить с мужем в пивной ресторан…
– Уже было, – тихо сказал Мартин.
– Что было?
– Ресторан уже был. А если ты продолжишь свои мечты, то повторишь все миллион раз. Нет, конечно, ты еще расскажешь, как влюбляешься, как рожаешь и растишь детей, как занимаешься наукой и делаешь открытия. Читаешь все книги, что были написаны в мире, строишь дворцы… Забудь. Ты не полубог в мире людей. Ты полубог в мире полубогов! Ты и без того помнишь наизусть все книги в мире, а дворцы строить незачем – каждый строит себе дворец. После сотого ребенка тебе надоест этот процесс – тем более что лет в пять каждый ребенок становится равным тебе, и ты лишаешься игрушки. Играть в войну, когда каждый – бессмертен и всемогущ, просто глупо. Любить в тысячный раз – не романтичнее, чем жарить поутру яичницу. Посмотреть на туманности в профиль и на черные дыры анфас – занятие на полдня. Чтобы сделать научное открытие, тебе достаточно лишь подумать, что именно ты хочешь открыть. Все! Считай, что я вернул тебе реплику о бесчисленных бифштексах и женщинах.
Ирина молчала.
– Ты можешь все, – повторил Мартин. – Ты обладаешь возможностями полубога…
– Почему – полубога? – тихо спросила Ирина.
– Потому, что ты – на чужой игровой площадке. Не тобой построенной. Ты – не Творец.
– Тогда я построю свою площадку, – сказала Ирина.
– О! – оживился Мартин. – Я так и думал. Беситься в нашем мире интересно, лишь пока всемогущество является твоим уникальным качеством… Хорошо, допустим. Талисман дает тебе полное и абсолютное всемогущество! И тогда ты отрясаешь прах этой Вселенной с ног, и где-то в бесконечности вспухает квантовый пузырь, и лишь ты носишься над еще кипящими и безлюдными водами…
– Мартин, не кощунствуй! Я все-таки православная! – раздраженно сказала Ирина.
Мартин захохотал. Он смеялся долго, с удовольствием. Покатывался, похрюкивал, хихикал, заливался, покашливал, заходился в новых приступах смеха.
Вначале Ирина смотрела на него с негодованием.
Потом опустила глаза. Сказала:
– Да, это смешно… И все-таки – что мешает создать свой мир?
Мартин резко успокоился, пожал плечами:
– Наверное, ничего. Почему бы и нет? Только что ты там будешь делать? Насылать громы и молнии? Организовать маленький Олимп и приводить туда прекрасных юношей, а для разнообразия – прекрасных девушек? Вдохновлять пророков и устрашать грешников? У тебя в запасе – вечность. Не забыла? Ты будешь создавать одну религию за другой, наблюдать, как из-за маленького теологического разногласия твои создания режут друг другу глотки. Потом они немножко цивилизуются, решат, что ты – добра и милосердна… совершенно не представляю, уместен ли здесь женский род… потом они выйдут в космос. Одни живые игрушки встретятся с другими, почешут затылки… или куда ты им мозги впихнешь? И создадут свой Талисман. Нет, конечно, ты можешь их придавить загодя. Или как следует выпороть, едва потянутся к всемогуществу. Только зачем? Ведь поплачут, вытрут слезы и снова примутся за старое. Ты же не станешь творить убогих и скучных роботов, во всем покорных твоей воле и ограниченных в развитии… Перед тобой всегда будет стена, а на ней надпись пылающими буквами: «ЗАЧЕМ? ЗАЧЕМ? ЗАЧЕМ?» И тогда ты закроешь глаза, спрячешься в маленький уютный кокон и сделаешь тот шаг, которого от тебя ждали миллиарды лет назад. Положишь свой разум в кладовку вместе с инстинктами.
– Ты, конечно, прав, – тихо сказала Ирина. – Только я бы все равно попробовала.
Она посмотрела на Мартина. Тот грустно улыбнулся и сказал:
– И я бы попробовал. В этом вся беда. А знаешь, что хорошо?
Ирина вопросительно посмотрела на него.
– Мы не знаем, как заставить Талисман работать на нас, – сказал Мартин. – И аранки не скоро разберутся. А сами мы еще долго не дотянемся до всемогущества.
Они молчали, глядя друг на друга. Часы Мартина снова пискнули – он наклонился было к сейфу, но засмеялся и махнул рукой.
– Мне холодно, – тихо сказала Ирина. – Пойдем в поселок?
Мартин снял куртку, набросил на плечи Ирины.
– Пошли. Я бы сейчас выпил. И съел целого дохлого пони.

 

Совсем поздно вечером, можно даже сказать – ранней ночью, Мартин с Ириной лежали в кровати и тихо разговаривали. Это был номер Ирины, отчасти из тактических соображений – ведь потенциальные похитители ключа должны были прийти к Мартину, отчасти – потому что ее кровать оказалась шире.
– Ключ не может быть материальным, – уже в десятый раз повторила Ирина. – Ну никак не может.
Мартин не спорил. Золотыми ключиками открывают двери лишь удачливые Буратино. Но Ирина продолжала, будто уговаривая саму себя:
– Планета тысячи лет была необитаема, так? Ни металл не выдержит, ни пластик. Значит – пароль. Код. Какая-нибудь фраза на туристическом языке…
– Доггар сказал, что планету создали не ключники, – пробормотал Мартин, уткнувшись в плечо Ирины. Плечо было мягким, теплым и нужным. В отличие от полуночных догадок.
– Так, может, ключники и туристический язык позаимствовали у предыдущих хозяев Вселенной! – с ходу отмела его довод Ирина. – Ладно, пускай не туристический. Обычная мысль. Правильная мысль. Такой… заказ…
– Эй, двое из ларца, одинаковых с лица, дайте-ка мне всемогущество… – сказал Мартин.
Ирина вздохнула:
– Да, ты прав. Если требование должно быть как-то жестко сформулировано, то мы можем гадать вечно. Нет, должно быть что-то еще! Планету ведь не бросили, ее перевели на холостой ход. Значит, ожидали появления новых потребителей.
– Какое гадкое слово – «потребитель», – сказал Мартин, уселся на кровати. – Ирка, ты не против, если я закурю?
– К окну иди, – распорядилась Ирина. – А, ладно, если трубку, то можешь и в комнате. Только не в постели!
– Хорошо, шпоры я тоже в следующий раз сниму, – пообещал Мартин. – И с лошади слезу… Я никогда в кровати не курю.
– Это ценное качество, – согласилась Ирина. – Если ты еще не пьешь, не играешь в казино и не ходишь по бабам, то удивительно – какой мужик пропадает.
– Уже не пропадает, – нагло сказал Мартин, набивая трубку. – Уже при деле. Ирина, все должно быть куда проще.
– Проще, чем мысль? – удивилась Ирина.
– Помнишь, что даже аранки – и те создали технологию чтения мыслей? Но широко не применяют. Уж больно неудобно. Человек не думает связными блоками, слишком много паразитных мыслей – восприятие окружающего шума, зрительные впечатления…
– Еще запахи. Хороший табак, кстати… Жалко, если мы не разгадаем тайны Талисмана, Мартин. Представляешь – здесь, под ногами, всемогущество! Кольца всевластия – по копейке пара. А мы не можем их поднять.
– Сдается мне, что кольца всевластия в таком количестве могут делать только в Китае, – сказал Мартин. – И ничего хорошего от них ждать не стоит.
– Ты вообще когда-нибудь мечтал о всемогуществе? – спросила Ирина.
– О всемогуществе? – Мартин задумался. – Чтобы быть совсем-совсем всемогущим? В детстве, наверное. Не помню.
Ирина перевернулась на живот, подперла голову руками, посмотрела на него – едва угадывающаяся в слабом белом свете из окна фигурка. Спросила:
– А сейчас ты о чем мечтаешь?
Мартин объяснил.
– Это неинтересно, это просто осуществить, – отмахнулась Ирина. – А еще?
Мартин подумал и сказал:
– Наверное, дурацки прозвучит, если расскажу.
– Ты попробуй, попробуй, – подзадорила его Ирина.
Мартин прислушался к едва слышимому шороху из коридора. И сказал:
– Мне однажды приснился сон… странный такой. Будто я еду в троллейбусе…
– Уже интересно, – развеселилась Ирина. – Ты часто в троллейбусах-то ездишь?
– Часто, у меня нет машины. Приснилось, что я еду в троллейбусе, и он выезжает из города, едет по какой-то пустынной дороге… вроде бы в аэропорт, хотя дорога совершенно незнакомая. Я стою у окна, и мне очень нравится пейзаж. И вдруг я вижу, что по салону идет контролер. Он все ближе, ближе, и я почему-то впадаю в панику… нечем штраф заплатить, что ли? Не знаю… В общем, контролер подходит ко мне – и тут троллейбус останавливается. Я выскакиваю из него перед самым носом контролера, даже улыбаюсь ему. Троллейбус уезжает, а я вижу, что от остановки дорога… пешеходная такая, будто проселочная, поднимается на холм. А холм весь покрыт деревьями и застроен домами… старыми, деревянными, очень уютными даже издалека…
– Такие дома только издалека и уютные, – скептически сказала Ирина. – Ой, извини. Ты очень хорошо рассказываешь, я даже забыла, что это только сон.
– Сон, – подтвердил Мартин. – Так вот, я начинаю подниматься на холм. Оказываюсь в маленьком городке с большими тихими дворами, с огромными деревьями, какими-то водозаборными колонками. Не знаю, видела ты такие городки или нет. Сейчас их уже и не осталось-то, наверное. И все вокруг такое… будто давным-давно знакомое и родное. Будто я пришел к себе домой. И люди, которые встречаются, незнакомые, но будто родные. Такого не бывает, только мне все улыбаются, а я улыбаюсь всем в ответ. А потом останавливаюсь в каком-то дворике, возле двухэтажного дома из красного кирпича… были когда-то такие дома, с одним подъездом, на восемь квартир обычно…
– Точно, рассказываешь, будто там жил, – подтвердила Ирина.
– И я подхожу к ограде двора – низкая совсем ограда, несерьезная, не для того, чтобы от кого-то защищаться или закрываться. Смотрю вниз с холма – и вдруг вижу море. Представляешь? Море, которого вроде как здесь быть не может… И мне становится так хорошо, что я решаю остаться. Навсегда. Но вдруг вспоминаю, что не заплатил за билет. А значит, не имел права сюда приехать. Я здесь… не то чтобы незаконно… Просто нельзя мне тут быть! Тогда я подхожу к какой-то компании во дворе – там и подростки, и мои ровесники, и люди постарше. Рассказываю им, что не заплатил за билет и поэтому должен уйти. Они кивают и отвечают, что будут меня ждать. И я иду обратно той же дорогой, спускаюсь вниз с холма, а город за спиной тает… И я проснулся с улыбкой. И весь день улыбался всем, кого встречал на улицах. Хотя так не бывает.
Ирина спросила – не сразу, будто ожидала продолжения:
– Ты мечтаешь найти такой город? Вернуться туда?
– Я мечтаю всегда платить за проезд, – ответил Мартин. И зачем-то добавил: – Не в буквальном смысле.
– Понимаю, – просто сказала Ирина. – Не дура. Иди ко мне, Мартин.
Мартин отложил трубку. Поднял со стула и натянул джинсы. Потом достал из кобуры револьвер.
– Ты чего? – прошептала Ирина.
Мартин с загадочным видом приложил дуло пистолета к губам – будто говоря «тс-с!». Подошел к двери, тихонько оттянул щеколду и рывком распахнул дверь.
В коридоре было пусто, но Мартина это не смутило. Он бросился в коридор, сразу же громыхнула распахнутая дверь соседнего номера. Когда Мартин появился вновь, ведя под дулом револьвера щуплого и прыщавого паренька лет пятнадцати-шестнадцати, Ирина уже влезла в шорты и застегивала блузку.
– Будь как дома, – жизнерадостно сказал Мартин своему пленнику. – Располагайся поудобнее…
Хороший тычок помог пареньку преодолеть расстояние до стула. Мартин, помахивая револьвером, приблизился к пленнику и, тяжело опустив руку на плечо, заставил сесть.
– Один был? – деловито спросила Ирина. – Ты молодец, я ничего не услышала.
– Приходили трое, – сказал Мартин. – Открыли дверь, убедились, что там никого. Тогда двое ушли вниз, а этого оставили шуровать по вещам. Как тебя звать, ворюга?
Паренек засопел, но не ответил.
– Ирочка, ты не в курсе, как на Талисмане карают за кражу со взломом? – спросил Мартин.
– Тюрем здесь нет. Выгоняют с планеты, наверное.
– Тоже мне наказание… – вздохнул Мартин. – Ладно, пороть его все равно поздно, а убивать вроде как пока не за что. Кто тебя послал?
– Я шел по коридору, вижу – дверь открыта, вещи разбросаны. Решил зайти, посмотреть, вдруг что-то случилось и нужна помощь, – заученно выпалил юноша.
– О, так он ни в чем не виновен! – обрадовался Мартин. – Ладно, хватит юродствовать. Я хочу поговорить с теми, кто тебя послал.
– Никто меня не посылал, – стоял на своем парень. Его первый испуг прошел, и он с каждой секундой все больше и больше наглел. – Если не отпустите, буду кричать! И скажу, что вы мне револьвером угрожали!
– Я угрожал? – огорчился Мартин. – Что ты! Угрожают не так…
Увесистая оплеуха сбросила парня со стула. Через мгновение Мартин, зверски оскалившись, уже сидел на нем верхом. Ствол пистолета был засунут пленнику в рот.
– А знаешь, что было на самом деле? – шипящим шепотом спросил Мартин. – Ты обчистил мою комнату, пока я крепко спал. Потом забрался в комнату девушки и пытался ее изнасиловать. Я проснулся от криков о помощи и успел вовремя, чтобы тебя застрелить!
– Вот за попытку изнасилования здесь очень сурово наказывают! – вдруг оживилась Ирина. – Так что тебе даже не надо стрелять.
– О! – Мартин радостно повысил голос, спрятал пистолет в кобуру. – Насильник! Граждане Талисмана! Я поймал насильника!
– Не надо! – пискнул парень.
– Что так? – рывком водружая его обратно на стул, воскликнул Мартин. – Не хочешь? Кто послал? Где они?
– Внизу… в баре…
– Пошли, – волоча парня за собой, сказал Мартин. – Жи-венько.

 

Неудачливый взломщик не соврал. В пустом зале таверны сидели всего лишь два человека – похожий на японца пожилой азиат и мужчина средних лет, которого Мартин определил как отца прыщавого грабителя. Именно к ним Мартин и отправился, толкая жертву перед собой. Мужчины за столиком переглянулись, но вставать не спешили.
– Значит, так, – останавливаясь у стола, сказал Мартин. – Либо этот юноша пытался надругаться над девушкой. Либо вы велели ему порыться в моих вещах. В первом случае я иду к местным властям… Совет старателей, если не ошибаюсь? Во втором – мы с вами откровенно разговариваем.
Следом за Мартином появилась Ирина. Остановилась у лестницы, оглядывая зал. Правой рукой она держала за цевье винчестер – крайне неудобно, но зато эффектно.
– Я тебе говорил, – грустно сказал японец отцу воришки. Посмотрел на Мартина: – Не надо идти к властям. Я – председатель Совета старателей.
– Значит, мы говорим? – уточнил Мартин.
– Да, – кивнул японец.
– Тебе пора баиньки, – сообщил Мартин воришке и толкнул в сторону двери. Уговаривать того не пришлось – видимо, насильников на Талисмане и впрямь не любили. Сам Мартин уселся за столик со старателями, задумчиво посмотрел на три полные кружки пива, стоящие перед ними. Взял одну и сделал большой глоток.
– Покажите ключ, – попросил японец.
– Меня зовут Мартин.
– Мое имя – Ооно. – Японец кивнул. – Покажите ключ, господин Мартин. Будьте так любезны.
Мартин молча выложил «ключ» перед ними.
Какое-то время старатели вертели батарейку аранков в руках, разглядывали на свет, даже нюхали. Японец приложил ее к щеке и некоторое время сидел неподвижно. Потом покачал головой:
– Господин Мартин, мне кажется, что вы были введены в заблуждение. На Талисмане никогда не встречали подобных артефактов. И я рискну предположить, что этот артефакт таковым не является.
– Вы очень вежливо сообщили, что девушка меня обманула.
– Я допускаю такую возможность.
– Вы же видели «ключ» раньше, – сказал Мартин. – И уже пришли к выводу, что он ничего не стоит. Зачем же эта нелепая попытка кражи?
– Я тебе говорил, – вновь укоризненно заметил японец молчаливому старателю и повернулся к Мартину. – Нас смутило, что «ключ» был куплен. Уверяю вас, после нового осмотра мы вернули бы его на место.
– Да забирайте, мне не жалко, – махнул рукой Мартин. – Это всего лишь старая батарейка аранков. Никто и никогда не утверждал чего-то иного.
– Я тебе говорил, – в третий раз повторил японец. – Примите мои поздравления, господин Мартин.
– И только? – удивился Мартин.
– Еще – наши извинения, – согласился японец. – Но неужели не было иной возможности встретиться для разговора?
– Откуда я знал, кто посвящен в тайну Талисмана? – вопросом ответил Мартин. – Совет старателей мог оказаться сборищем бюрократов.
Японец посмотрел на второго старателя.
– Вы ему говорили, – любезно подсказал Мартин.
– Ты! – открыл наконец-то рот старатель. – Явился на…
– Я мог шлепнуть твоего сынка на месте, – сказал Мартин. – И ничего бы ты не сделал – я застал его в своей комнате, роющимся в вещах. А если бы ты решил поиграть в вендетту – я убил бы и тебя.
Старатель начал вставать, но японец бросил на него косой взгляд – и надвигающаяся драка была пресечена в зародыше.
– У нас запрещена вендетта, – сказал Ооно. – А тепловое ружье у вас тоже фальшивое?
– Нет, почему же. Настоящее.
– Почему же вы его не взяли? Если такого мнения о наших нравах?
– Как-то не по-людски, – поморщился Мартин. – На людей – с инопланетным оружием… У меня есть револьвер.
– Я буду с вами откровенен, – решил Ооно. – Что вы хотите знать?
Мартин с удовольствием отпил еще пива. Перегнулся через стол – молчаливый старатель непроизвольно подался вперед, японец, напротив, чуть отодвинулся.
– Мне известна тайна Талисмана, – шепотом сказал Мартин. – Я знаю, что он способен подарить всемогущество!
Эффект был совсем не таким, как рассчитывал Мартин.
Молчаливый старатель радостно загоготал. Японец улыбнулся и сказал:
– Пригласите вашу девушку сесть с нами. Мы не вооружены. И мы не собираемся вам угрожать… нам нечего делить, господин Мартин.
– Да эту тайну на Талисмане только ленивый не знает! – пояснил причину своего веселья отец воришки.

4

Пива больше не пили. Заспанный парень-официант сам сварил им кофе, а японцу подал зеленый чай, после чего удалился в задние комнаты таверны. Видимо, господа Ооно и Матиас – так назвался молчаливый старатель – пользовались на Талисмане уважением.
– Не знаю, кто первым это сказал, – неторопливо рассказывал японец. – Но слухи пошли еще в первый год, когда Амулет только строился… когда пони господина Юрия еще был жив. А года три назад уже все говорили – в «сейфе» можно найти детонатор.
– Детонатор? – восхитился Мартин. – Правда – детонатор? Так и называете?
– Иногда его называют микстурой. Иногда – Силой. Иногда… – Японец посмотрел на Матиаса, тот подумал и добавил:
– Иногда амброзией. Или пыльцой фей. Но мы говорим – детонатор.
– Почему? – настаивал Мартин.
– Потому что он тебя взорвет, – серьезно ответил Матиас, но тут же ухмыльнулся. – Ба-бах! Был человеком, а стал суперменом.
– Знаете, я слышал подобные легенды еще про десяток планет, – признался Мартин. – Но… хоть какие-то основания под легендой есть?
– Есть, – кивнул Ооно. – Иногда старатели говорили, что они догадались, как получить детонатор. Больше их никто не видел.
Мартин улыбнулся.
– Точного доказательства нет, – признал Ооно. – Но если человек, который годами искал детонатор, с радостным лицом убегает в туман и не возвращается…
– То это означает, что он сошел с ума и заблудился в пустыне, – в тон ему сказала Ирина. – Или его убили охотники до всемогущества.
– Хотели больших доказательств? – вздохнул Ооно. – Нет, готового рецепта нет. Совет старателей не хранит под замком такой тайны. Я верю, что Талисман может дать всемогущество, но я не знаю, как его получить. А если узнаю – не стану ни с кем делиться.
– Честный ответ, – согласился Мартин. – И на том спасибо.
– А вы поделитесь тайной? – поинтересовался Ооно.
Мартин покачал головой:
– Вряд ли.
– Все ищут, – неторопливо сказал Матиас. – Американцы, русские, китайцы… Чужие ищут, кто поумнее. Вон аранки целую станцию построили…
– Мы у них были, – признался Мартин.
– Они не скажут. – Ооно покачал головой. – Им очень интересно. Целая планета-завод – даже для аранков это серьезно. Они сверлят, просвечивают, взвешивают, анализируют. Слушают сплетни и шпионят за самыми умными старателями. Им тоже хочется узнать… для себя.
Мартин допил холодный кофе, вздохнул. Накатывала усталость от бессонной ночи.
– Еще раз простите наше бесцеремонное любопытство, – попросил Ооно. – Мы были назойливы и некультурны. Но вы смутили нас.
Оба старателя, не сговариваясь, встали. Мартин подумал и протянул им руку.
– Если что – заходите, – усмехнулся Матиас. – А станете суперменом – так залетайте в окно.
– Обязательно, – пообещал Мартин.
Они с Ириной молчали, пока старатели не вышли из таверны. Потом девушка спросила:
– Ты им веришь?
– Верю – не верю… – Мартин пожал плечами. – Если бы они знали, как получить детонатор, то они бы не удержались. Попробовали. А похожи эти двое на богов? Они даже на суперменов не тянут.
– Ну почему, японец – приятный мужик, умный… – Ирина зевнула. – Пойдем спать? Я едва сижу.
Мартин покачал головой:
– Я еще выпью кофе. Все равно уже не усну. А ты иди ложись.
– Завтра обязательно что-нибудь придумаю, – виновато пообещала Ирина. – На свежую голову…
И Мартин остался один – в просторном пустом зале «Дохлого пони», за уставленным пустыми пивными кружками и кофейными чашечками столом. Он устал, но ему и впрямь не хотелось спать. Хотелось думать, поймать тот миг обманчивой прозрачности и ясности разума, что случается наутро после бессонной ночи. Это днем он будет зевать, волочить ноги и медлить с ответами. А сейчас можно и подумать.
Тайна Талисмана оказалась секретом Полишинеля.
Слухи о спрятанном здесь всемогуществе бродили давно, но доказательств не было.
Даже мудрые аранки, вооруженные своей замечательной техникой, не преуспели.
Последнее почему-то показалось Мартину важным. Аранки – умные – не сумели… Потому что не имеют способности к эволюции «души»? Ерунда. Дар Талисмана предназначался разуму, а уж с ним-то у аранков проблем не было.
Мартин понял, что сейчас ему не помешает лишняя чашечка кофе. Он дал организму мысленный зарок по возвращении на Землю неделю пить отвратительный бескофеиновый кофе и подошел к стойке бара.
Увы, кофейный аппарат явно не предназначался для управления людьми без специального образования. Кнопок и лампочек на нем было больше, чем в хорошем автомобиле.
– Эй! – негромко позвал Мартин. Ситуация усугублялась тем, что имени официанта он не помнил. – Эй, гарсон… – жалобно повторил Мартин, но уже вполголоса. В конце концов, даже в старой доброй Франции назвать официанта мальчишкой – верный способ получить плевок в тарелку супа. Мартин заглянул в дверь, куда ушел официант, – за дверью обнаружился длинный темный коридор. Что за напасть…
Проще всего было смириться и пойти спать. Но кофе хотелось все сильнее. Так обычно и бывает, когда предмет желаний почти достижим.
С горя Мартин зашел за барную стойку. Обнаружил под ней множество вещей, не предназначенных для постороннего взгляда, – к примеру, именно там ночевали ведро и половая тряпка, а среди чистых бокалов валялась грязная тряпица крайне неаппетитного вида.
Но была еще и небольшая кнопка, вынесенная под самую руку бармена. После недолгого размышления Мартин ее нажал. Ничего не произошло. Тогда Мартин взял с витрины початую бутылку коньяка и плеснул себе в бокал на два пальца.
– И впрямь грабят… – мрачно донеслось от двери во внутренние помещения.
Мартин обернулся, чувствуя себя застигнутым как минимум при ограблении церковной кассы. В дверях стоял заспанный хозяин «Дохлого пони» – в халате и с помповым ружьем в руках.
– Я… это… – начал Мартин.
– Коньяку захотел, – подсказал Юрий.
– Да нет, кофе… а тут никого…
– Ясное дело, пять утра… – вздохнул хозяин. – Теперь и я кофе хочу.
Поставив ружье у стойки, он уверенно направился к кофейному аппарату. Мартин понял, что стрелять в него не станут, а, напротив, напоят кофе, и воспрянул духом.
– Я бы заплатил, – покаялся он. – Утром. Обязательно.
Юрий махнул рукой. Пока урчащий аппарат извергал в чашечки кофе, налил коньяку себе, да и Мартину добавил. Сказал:
– С утра пить нехорошо. Но утро сейчас или поздний вечер – спорный вопрос…
Они чокнулись, и Мартин с радостью понял, что хозяин таверны, несмотря на его фантастические истории, человек вполне адекватный, в чем-то даже приятный.
– Ушли наши вожди? – кисло спросил Юрий.
– Старатели? Ушли, – кивнул Мартин.
– Чего ж сразу не сказал, что всемогущества ищешь? – спросил хозяин. – Я-то думал, ты обычный лох-перекупщик, раз отвалил Ирине денег за старую батарейку…
– Так ты… вы знали? – поразился Мартин.
Юрий кивнул. Пояснил:
– Здесь батарейки не в ходу. Кому они нужны, когда ток под ногами, только дырку просверли. Но у аранков я как-то такие видел.
– И никому не сказали?
– А зачем хорошую девочку подводить? – удивился Юрий. – Ну, обманет она какого-нибудь торгаша… тот все равно на старателях наживается. А ей, может, деньги нужны на операцию старенькой бабушке. Или чтобы выучиться на художника.
Мартин подумал, что такой светлый взгляд на жизнь присущ только людям незаурядным, которые в любом каторжнике видят смесь Робин Гуда с Жаном Вальжаном.
– Вы хороший человек, – искренне сказал он. – Нет, Иринка не собиралась наживаться на фальшивом ключе. Хотела выманить на разговор кого-нибудь знающего…
– Молодость, молодость… – вздохнул Юрий, отбросил со лба густые пряди светлых волос. – Легких путей не ищем… – Он печально посмотрел в зеркальное стекло бара, пробормотал: – И чего я у аранков не попросил двадцать сантиметров роста? Отбил бы у тебя девчонку… извини, но обязательно бы отбил!
– Я бы не отдал, – покачал головой Мартин.
– Тогда стрелялись бы, – сказал Юрий. – Хотя я и стрелять-то не умею… Так что, узнали вы тайну?
Мартин покачал головой.
– По электричеству ходим, а до главной тайны никто не может докопаться, – вздохнул Юрий. – Тебе небось говорили, что кто-то тайну открыл, стал всемогущим, да и отправился вершить великие дела? Я спорить не стану, всякое в жизни бывает. Но из тех, кто ныне Талисман ногами топчет, никто тебе не поможет…
Он поднял бокал, допил коньяк, вздохнул:
– Закоснели мы. Глаза у нас зашорены. Свежая кровь нужна, тогда Талисман свои тайны и откроет…
– Спасибо, – сказал Мартин.
Юрий махнул рукой:
– Да ладно, пустое… Хочешь еще коньяка?
– Я не за коньяк благодарю, – пояснил Мартин. – Вы мне глаза открыли. Хотя от глоточка не откажусь.
Хозяин таверны плеснул ему еще немного. Строго погрозил пальцем:
– А кнопку больше не нажимай. Это же тревожная сигнализация, дубина! На случай бандитского налета.
– Случались? – спросил Мартин.
– Тут тихо, – уклончиво ответил Юрий. – Все, пойду досыпать. Светает уже…
Мартин посмотрел в окно – но так и не сумел найти каких-то различий в подсвеченной фонарями молочной мгле. Наверное, надо прожить здесь годы, чтобы чувствовать зарю сквозь плотное одеяло тумана.
Юрий ушел. Чашка кофе, к которой он так и не притронулся, стыла на барной стойке. Мартин взял ее и выпил кофе – чуть теплый, неприятный. Сказал, глядя в окно:
– Глаза зашорены…
Его слегка зазнобило – не от холода, климат Талисмана был очень ровным. От волнения. Горькие плоды с Древа Жизни валялись под ногами, а их никто не подбирал!
– Не может быть все так просто, – самому себе сказал Мартин и сам же ответил: – Но иначе и быть не может.
Он быстро поднялся по лестнице, открыл дверь в комнату Ирины – она не заперлась. На цыпочках подошел к кровати.
– Ты? – сонно спросила девушка.
– Я, – прошептал Мартин. От его сонливости уже не осталось и следа. – Ирина, а ларчик просто открывался!
– Какой еще ларчик? – Ирина завозилась в постели. Мигнула светло-зеленым подсветка ее часов. – Слушай, я только заснула…
– Я знаю, как активировать «сейфы», – сказал Мартин. – Тебе еще нужны волшебные туфельки?
Вспыхнул свет. Ирина уселась на кровати. Пристально посмотрела на Мартина:
– Ты не пьян?
Мартин улыбнулся, покачал головой:
– Нет, и даже не собираюсь. Я пьянею от восторга. И от страха, конечно.
– Как? – воскликнула Ирина. Глаза у нее загорелись.
– О! – Мартин засмеялся. – Это страшная тайна, ее многие тысячи лет хранили мудрецы Шамбалы. Потом тайну украли коварные масоны, но у них ее выкупил за огромные деньги один русский олигарх…
– Ну, Мартин! – Ирина вскочила, принялась торопливо одеваться. – Не мучай меня, рассказывай…
Она вдруг застыла – полуголая, с блузкой в руке. Пытливо посмотрела в лицо Мартину. И спросила:
– Ты не хочешь говорить, да? Это будет только для тебя?
И на один бесконечно короткий миг Мартин почувствовал в себе что-то, призывающее шепнуть: «Да, это только мое! Разделенное всемогущество ничего не стоит!»
– Все очень просто, – отгоняя наваждение, воскликнул Мартин. – Ты будешь смеяться, как все просто! Аранкам и в голову не могло прийти, они слишком разумны… и у них никогда не было суеверий.
– Подожди! – Ирина вдруг бросилась к окну. Распахнула створки – в комнату поплыл туман, и впрямь уже светлый, согретый приближением солнца. – Мартин!
Откуда-то издалека шел ровный гул. И он приближался, усиливался.
– Что это? – Мартин подбежал к окну. Обнял Ирину, и несколько секунд они стояли, вглядываясь в мутную пелену. Послышались голоса – просыпались и другие постояльцы «Дохлого пони». Хлопнули окна. Кто-то исполненным мукой голосом потребовал дать ему хоть немного покоя.
– У аранков нет суеверий, – прошептала Ирина. – Зато есть вертолеты. Мартин!
Они в ужасе посмотрели друг на друга.
– Шпионят за старателями, – повторил Мартин слова японца. – Идиоты… при их технологии можно упрятать передатчик в пылинку… и уронить пылинку на одежду…
Ирина принялась судорожно отряхивать Мартина, потом – себя.
– Поздно! – хватая со стола тепловое ружье и забрасывая на плечо винчестер, воскликнул Мартин. – Бежим! Да брось ты вещи!
Гул наплывал, начали подрагивать стекла. Они успели выбежать из гостиницы – мимо возмущенного Юрия, вокруг которого суетились парень-официант и дородная женщина-повариха, мимо каких-то людей, вбегающих в гостиницу, когда сквозь туман показались вертолеты аранков.
Впрочем, вертолеты они напоминали лишь отчасти. Никаких винтов не было, хвостового оперения тоже, лишь из обтекаемого овального корпуса выдвинуты на решетчатых пилонах цилиндрические турбины. Да и летели эти аппараты без характерного вертолетного наклона – а совершенно прямо, будто самолет, научившийся вдруг отрываться от земли на скорости в полсотни километров в час.
– Сюда! – волоча Ирину, крикнул Мартин, и они нырнули за соседнее здание – нежилое, с маленькими зарешеченными окнами. А летательные аппараты аранков уже взяли гостиницу в кольцо, залили ослепительным прожекторным светом, зависли на высоте десяти – двенадцати метров. В брюхе у них открылись люки – и оттуда скользнули на почти невидимых тросах фигуры в черном, громоздком, футуристическом, будто из Голливуда сворованном обмундировании.
– Шесть вертолетов, пять десантников в каждом, – выглядывая из-за угла, сказал Мартин. – Тридцать…
Уже метнувшиеся к гостинице десантники остановились – будто услышав приказ. И быстро двинулись от гостиницы – расширяющимся кольцом.
– Не знаю, можешь ли ты мне ответить, Доггар, – сказал Мартин. – Но ты меня слышишь, сволочь. Если твои охотники не остановятся, их остановлю я!
Десантники попадали, залегли.
А из одного из «вертолетов» раздался усиленный динамиками голос:
– Мартин, не надо делать глупостей. Вернитесь в гостиницу, нам есть что обсудить.
– Пусть охотники уйдут, – предложил Мартин, отряхивая рубашку, джинсы, ероша на себе волосы. – Тогда поговорим. Один на один.
Раздался смех – и голос Доггара:
– Мартин, прекрати хлопать по одежде. Тебе даже химчистка не поможет. Датчик был посажен на кожу и уже успел погрузиться под эпидермис.
– Мразь, – выругался Мартин. – Очень умная и технически оснащенная мразь!
– Не надо ругаться, – попросил Доггар. Его тон показался бы мягким, не разноси его динамики на весь Амулет. – Все слишком серьезно, и ты это понимаешь. Давай поговорим мирно. Альтернативный вариант тебе не понравится, честное слово!
– И все-таки меня интересуют альтернативы! – крикнул Мартин, непроизвольно повышая голос.
– Она всего одна. Мы будем вынуждены уничтожить и тебя, и девушку.
– А как же тайна? – возмутился Мартин. – Ее знаю только я!
– Мы просчитаем весь твой сегодняшний день, – объяснил Доггар. – Все слова, которые ты сказал и услышал, все, что ты увидел. И мы поймем то, что понял ты.
Ирина коснулась Мартина, прошептала:
– А ведь он не врет… они, наверное, смогут…
– Я сотрудник русской госбезопасности, – крикнул Мартин. – Так что это недружественный акт против всего нашего государства!
Доггар вновь засмеялся.
– Никакого уважения, – поглядев на Ирину, сказал Мартин. – Громкая слава КГБ до Аранка дойти не успела… Ну, как угодно.
В следующий миг он поднял тепловое ружье, сдвинул предохранитель на минимальную мощность – как показывал Гатти, и выстрелил в турбину ближайшего «вертолета».
Луч был невидим, и первую секунду казалось, что ничего не происходит. Потом «вертолет» клюнул носом, турбина на левом пилоне выбросила длинный язык пламени и загрохотала, как набитая металлоломом железная бочка. «Вертолет» тяжело пошел вниз, но перед самым касанием земли будто окутался облаком радужной пены – миллионом мыльных пузырей размером с кулак. Огонь мгновенно погас, машина осела на землю мягко, будто в пуховую перину. Остальные «вертолеты» мгновенно взмыли вверх.
А Мартин, вновь схватив Ирину за руку, молча побежал прочь.
– Ты сделал свой выбор, – со вполне отчетливой грустью сказал Доггар. – Мне очень жаль.
– Они же следят за нами, они знают, где мы! – крикнула Ирина. – Мартин, нам не добежать до Станции! А на Талисмане нет никого сильнее аранков!
Мартин не отвечал.
Они бежали прочь от «главной улицы» Амулета, мимо вбитых в скалы ломов, качающих дармовое электричество, мимо беспорядочно разбросанных хибарок из жести и досок, откуда выползали растерянные, перепуганные люди и Чужие. В общей суматохе на Мартина и Ирину никто внимания не обращал.
За спиной снова завыли турбины «вертолетов».
– Да на что мы можем рассчитывать? – крикнула Ирина.
– На всемогущество! – огрызнулся на бегу Мартин, и девушка поняла, замолчала. Теперь они бежали рядом, целиком погруженные в животную борьбу за жизнь.
И выбежали прямо на группу вооруженных старателей, идущих к гостинице. Среди них был и старый японец, и Матиас, и двое геддаров.
Мартин остановился, тяжело дыша. Потянул Ирину назад, за спину.
– Ты нашел, – сказал японец. – Так?
Мартин кивнул.
– Где детонатор? – резко спросил один из геддаров.
– Если я умру, он будет у аранков. У всей планеты сразу, они знатные коллективисты. Если я успею уйти – вы откроете тайну сами. Когда-нибудь, – сказал Мартин, переводя дыхание. – Решайте.
Геддар потянул из-за плеча меч, но японец что-то резко произнес – не на туристическом, а на языке геддаров. Склонив голову, геддар отступил назад.
– Ты не скажешь… – грустно сказал японец.
Мартин покачал головой.
– Тогда не отдай им тайну, – буркнул Матиас. – Этим должен владеть кто-то один. Или все сразу! Но не одна-единственная раса!
Он посмотрел на геддаров – и те кивнули. Не произнося больше ни слова, старатели двинулись вперед, обходя Мартина и Ирину. Лишь японец, держащий в руке маленький «узи», обернулся и сказал:
– Мы сможем дать тебе совсем немного. Если повезет – пятнадцать минут.
– Мне нужно хотя бы двадцать четыре с половиной, – серьезно сказал Мартин.
Японец кивнул и скрылся в тумане.
– Это очень глупое решение, – донеслось из облаков. – Раса аранков не собирается властвовать над Вселенной. После всестороннего изучения детонаторы будут доступны всем разумным расам.
– Свежо предание… – вновь бросаясь бежать, сказал Мартин.
Над головами зашипело, и туман прорезали столбы голубого света – будто «вертолеты» включили прожекторы и носились теперь над поселком.
– Не будет у тебя двадцати четырех минут… – сказала Ирина на бегу.
– Они всех убили? – спросил Мартин.
– Это другое… я видела на Аранке… мышечные парализаторы… повезло, что нас не зацепили…
Мартин имел другое мнение насчет «повезло», но объяснять Ирине происходящее было нельзя. Пусть аранки и дальше пребывают в уверенности, что им досталась глупая дичь.
С неба донеслось:
– Мы не склонны к излишней жестокости. Мы не хотим ничего плохого. У вас еще есть шанс сдаться.
Они как раз успели выбежать из района трущоб, когда где-то высоко в небе прошел вертолет, поливая лачуги столбом голубого света. Раздалось несколько выстрелов – слепых, бессильных выстрелов в мутное небо, но они быстро смолкли. Мартин даже успел заметить, как падают мечущиеся из стороны в сторону старатели. Кое-кто наверняка успел выскочить за пределы поселка, но ждать от них помощи не приходилось.
– Что тебе нужно? – крикнула Ирина. – Что?
– «Сейф»! И лучше бы быстрый!
Они перешли вброд неглубокую речушку, по берегам которой в чахлых пластах плодородной почвы росли местные деревца. Сразу стало понятно, почему поселок не расширялся в эту сторону: поверхность, казалось, состояла из сплошных скал – от маленьких, не выше человека, и до уходящих вверх к самой границе тумана.
– Ищи вешки! – скомандовала Ирина. – Вон чья-то тропа…
По цепочке зелено-синих вешек они добежали до очередного скопления «сейфов». Не слишком богатого и вряд ли носящего громкое имя.
– Медленный, медленный, медленный… – склоняясь над крышками «сейфов» и читая номера, говорила Ирина. – Все медленные! У быстрых – буква «S» после номера!
– Вон еще, – махнул Мартин рукой, и они бросились к другой группе вешек, окольцовывающих группу «сейфов». Им оставалось метров триста, когда на миг в воздухе возник гул, и туман пронзила колонна голубого света.
– Разбегаемся! – крикнула Ирина, но разбежаться они не успели. Колонна мазнула по Ирине – самым краем светового пятна – и унеслась вдаль.
Мартин выстрелил в воздух вслед «вертолету», но это было лишь выходом эмоций. Когда он склонился над Ириной, та неловко елозила на камнях, пытаясь ползти. У нее отнялась правая половина тела.
– Как не повезло… – прошептала девушка. Уголок рта не двигался, и слова были едва понятны. – Беги! Успей!
Мартин мог бы объяснить ей, что везение и невезение тут совершенно ни при чем. Просто у аранков были очень хорошие стрелки и очень хорошие системы наведения. Сковать убегающего врага ранеными – тактика, известная тысячи лет.
– Беги! – касаясь левой рукой Мартина, сказала Ирина. И он почувствовал, как девушка тянет из его кобуры револьвер. – Я задержу их!
– Не глупи! – останавливая ее руку, воскликнул Мартин. – Сдавайся им, поняла?
Он коснулся ее губ быстрым поцелуем – и побежал по скользкому черному камню. В душе даже не было злости. Аранки и впрямь не отличались лишней жестокостью. Не убивали. Не врали. Всего лишь методично и целенаправленно добивались своего.
Быть может, они даже поделятся с другими расами тайной Талисмана. Вот только аранки не учитывают, что может случиться в промежутке…
Вторая группа «сейфов» оказалась куда богаче. Не меньше десятка каменных люков, и на первом же после номера шла буква «S».
Мартин сел у люка. Перевел дыхание. Достал нож – верную армейскую «Осу». Спросил в пространство:
– Интересно, да? Компьютеры компьютерами, но чего-то вам не хватает…
Доггар не отзывался. Вертолетные турбины не гудели.
Мартин усмехнулся. Даже земные вертолеты не летали с таким грохотом. А уж транспорт аранков был абсолютно бесшумным…
Он взял тепловое ружье, выставил предельную мощность и сдвинул рычажок фокусировки, чтобы зацепить лучом как можно большее пространство.
А потом в течение двадцати секунд вслепую расстреливал туманное небо, где бесшумно висели «вертолеты», ожидая, пока глупый человек откроет мудрым аранкам тайну Талисмана.
Мартин заметил три взрыва в небе и услышал падение пяти машин – причем одна из них упала гулко, даже туман не смягчил скрежета металла по скалам. То ли защитная пенка не сумела амортизировать падение с большой высоты, то ли спасательная система оказалась столь же чувствительной к удару теплового ружья, как и вынесенные на пилонах двигатели.
– Ну извините, – отбрасывая ружье, на прикладе которого загорелся красный огонек, сказал Мартин. – Только это вы первые начали.
В ответной реплике Доггара, которая шла от самой земли, была ярость:
– Мартин! Если мои люди пострадали, я выцежу из тебя всю кровь по капле!
– Спасибо, я сам, – сказал Мартин, отворачивая крышку «сейфа».
В «сейфу» лежала «схемка» – полупрозрачная, будто из мутного стекла, треугольная пластина. Детонатор для какой-то неведомой расы… Мартин выбросил ее.
А потом полоснул по руке ножом – и стряхнул несколько капель крови на дно каменной чаши.

5

Это была не логика – старая добрая логика, лучший друг разума. И не интуиция – верные костыли рассудка.
Всего лишь ощущение на грани сна и яви.
Должно быть так!
Любой может прийти и получить свое всемогущество. Любой должен нести в себе пароль – и что послужит им лучше крови?
Со времен первых маленьких богов, перед которыми склонялись первобытные пращуры. Со времен жестоких богов, так любивших вкус крови.
Древняя память человечества хранила эту правду – быть может, с первого визита ключников. И когда связь миров была разорвана, когда Талисман стал недоступен, все так же лилась кровь на жертвенниках и алтарях – в тщетной мольбе к молчаливым небесам.
Мартин завернул каменную крышку «сейфа». Выставил на часах время – двадцать четыре с половиной минуты. И лег ничком, сжимая в руках «ремингтон». Он не знал, могут ли аранки следить за его действиями, но прекрасно понимал – ему постараются помешать.
– Ты уверен, что все так просто? – донеслось из тумана. Усиленный голос терял часть интонаций, но все-таки любопытство Мартин уловил. Чистое и незамутненное любопытство естествоиспытателя.
– Уверен, – сказал Мартин. – Ну что, мир?
Доггар невесело засмеялся:
– Не могу. Ты зашел слишком далеко. Не могу сказать о тебе ничего плохого, анкета в нашей базе данных очень положительная… но ты не аранк.
– Не аранк, – согласился Мартин. – Уж извини.
– Ты же понимаешь, что не продержишься против тридцати профессионалов, – продолжал увещать его Доггар. – Тем более заряд в тепловом ружье должен уже кончиться.
– А ты проверь, – посоветовал Мартин. Повел стволом, пытаясь поймать в оптический прицел хоть что-нибудь, кроме молочной пелены. Проклятие… он был практически слеп. – Кстати, что ты там сказал о профессионалах? Разве это не молодые ученые?
– Специалист подобен флюсу, – ответил Доггар. – А гармонично развитая личность должна уметь все. Мартин… у меня есть хорошее предложение!
– Ну? – воскликнул Мартин. Они оба тянули время, и это могло означать только одно – к нему приближаются невидимые в тумане гармонично развитые аранки.
– Сдавайся. Мы сохраним жизнь тебе и твоей женщине. Временная ссылка… в каком-нибудь приятном уголке нашей планеты. А когда мы откроем всеобщий доступ к Талисману, вы получите свободу.
– Заманчиво… – сказал Мартин. Едва заметная тень проступила в тумане, и он поймал ее в прицел.
– Ну как?
– Нет, – нажимая на спуск, сказал Мартин. Короткий крик убедил его в том, что движение не привиделось.
– Какой же ты идиот… – печально сказал Доггар. – Стреляя по моим людям, ты ничего не добьешься.
– Попал? – заинтересовался Мартин.
– Попал, – признал Доггар.
– Понял, – сказал Мартин. – А-четыре!
И выстрелил в еще одну мелькнувшую тень.
– Ранил, – прокомментировал Доггар. – Но пока никого не убил. И шанс у тебя есть.
– Чего ты тянешь? – вертясь на месте, воскликнул Мартин. – Не хочешь терять своих? Духу не хватает?
Туман… сплошной белый туман вокруг. И капли крови в «сейфе» – в наивной надежде, что кровь обернется детонатором.
– Да не хочу я тебя убивать, – спокойно ответил Доггар. – Ты молодец. Ты докопался до тайны Талисмана. Ты явно интересуешь ключников… их мнение скоро утратит важность, но все-таки… Зачем уничтожать врага, когда можно сделать из него друга?
Мартин молчал. Доггар, похоже, не врал, вот в чем беда… и как-то мучительно трудно было в такой ситуации стрелять по неплохим в общем-то аранкам…
– Я могу отдать приказ, – продолжал Доггар, – и здесь все запылает. Понимаешь? Мне даже нет нужды посылать своих ребят в рукопашную. Один залп из плазмомета… и я тебя уверяю, что руки у стрелка прямо-таки чешутся!
– Тогда чего ты ждешь? – спросил Мартин. Оставалось еще двенадцать минут. Почти вечность.
Какой-то слабый шум и приглушенный, неразборчивый разговор заставил Мартина насторожиться. Потом Доггар заговорил куда веселее:
– Ситуация изменилась, Мартин. У нас твоя женщина.
– Врешь, – сказал Мартин. Надо же было что-нибудь сказать.
– Ирина-кен, скажите что-нибудь, – вежливо попросил Доггар.
– Мартин, не выходи! – раздался в тумане голос Ирины. – Ничего они мне не сделают!
– Быть может, – сказал Доггар. – Но уверен ли он? И уверена ли ты?
– А это гнусно! – крикнул Мартин. – Брать женщину в заложники…
– Если это сохранит две жизни – почему бы и нет? – удивился Доггар. – Итак, я предлагаю тебе подняться и пойти вперед. Оружия в твоих руках быть не должно.
Мартин закрыл глаза. Погладил теплый камень люка, под которым зрел детонатор.
– Мартин! – сказала Ирина.
– Я здесь, – сказал Мартин, не открывая глаз.
– Они и вправду могут тебя накрыть из плазмомета, – печально сказала Ирина. – «Вертолет» Доггара упал на скалах, у обрыва… очень удобно.
– И что ты предлагаешь? – спросил Мартин.
Ирина засмеялась.
– Я тебя люблю. Не выходи, Мартин!
Шум – совсем легкий, – и наступила тишина.
– Доггар-кен, пусть Ирина что-нибудь скажет, – попросил Мартин, поднимая голову.
Доггар ответил не сразу:
– Мартин-кен, мне, право, очень жаль. Ирина не солгала. Мы на господствующей высоте. Она… возможно, последствия парализатора…
Мартин попытался прицелиться на звук. В душе было пусто.
– Мне очень жаль, – повторил Доггар. – Она шагнула с обрыва. Я ее вижу… смутно. Если ты сейчас выйдешь – мы постараемся ее поднять. Наша медицина…
– Она просила не выходить, – сказал Мартин и открыл огонь.
То ли удача ему изменила, то ли туман мешал определить направление – Доггар лишь вздохнул. И сказал:
– Мне очень, очень жаль…
А в следующий миг ударили пулеметы.
Почему-то Мартин ожидал, что в него станут стрелять из тепловых ружей. Но то ли это оружие не пользовалось у аранков популярностью, то ли пули сочли более надежными – по камням загрохотало, будто тяжелый летний град просыпался на жестяную крышу. В основном трассы шли над головой – высота была не столь уж и господствующей… но прямо перед лицом Мартина вонзилась в камень тонкая длинная стрелка из серебристого металла. Другая отколола черный хрусталь скалы, осыпав его каменными брызгами. Третья пронзила левую руку – он не почувствовал боли, лишь пальцы, меняющие обойму, оказались липкими, окровавленными.
И тут ударили молнии.
Первый разряд Мартин счел каким-то новым оружием, которое применил нетерпеливый аранк. Над головой зазмеилась белая ломаная черта, вонзилась – высоко-высоко, в черную скалу. Ударил гром, а от скалы будто пошел густой гул.
Второй разряд прошел горизонтально над землей – красивая, небывалая, сиреневая молния, от горизонта к горизонту, будто окольцовывающая планету. Запахло озоном, и волосы на голове затрещали от статического электричества.
– Что это? – воскликнул Доггар. Пулеметный треск стихал – аранки, очевидно, приписали происходящее действиям Мартина.
И Мартин засмеялся – поскольку так оно и было.
Талисман заработал.
Древний завод получил новую программу. И начал производство нового детонатора – для людей…
Или – только для Мартина?
Молнии стали меньше, зато били теперь непрерывно. Небо покрылось огненной сеточкой, небо ревело и гневалось, будто Юпитер-Громовержец. Черные скалы засветились – тусклым, режущим глаза светом, туман стал чуть прозрачнее. Подул ветер – резкий, но неуверенный, никак не желающий определяться с направлением. Зародился от удара молнии и пронесся со скоростью экспресса маленький, бешено крутящийся вихрь.
Снова застрочил пулемет – но неуверенно, фальшиво, будто стеснялся тягаться с буйством стихии. Мартин погладил каменный люк – тот был горячим.
И в этот миг в него вошли сразу три пули. Первая пробила руку у самой кисти, пригвоздив ее к люку, вторая вошла в спину под правой лопаткой, третья клюнула в ногу.
Мартину очень хотелось кричать, но, до крови прикусив губу, он сдержался.
Ирина ведь не закричала, шагая с обрыва – навстречу своей седьмой и последней смерти…
– Мартин, ты не оставил нам выхода… – сказал Доггар.
Мартин посмотрел на часы. Доггар тоже считал время – не мог не считать. И он не даст ему шанса достать детонатор. А оставалось еще четыре минуты…
Молния – ветвистая и роскошная, молния в стиле барокко, с финтифлюшками и завитушками, в гроздях шаровых молний, в сполохах синих огней, птицами разлетевшихся по небу, – ударила над самой головой.
И Мартин увидел четко и явственно, как цифры на «Casio-tourist» ускорили бег и за мгновение перескочили на четыре минуты вперед.
Тогда Мартин засмеялся.
Люк был скользким от крови, и руки проскальзывали. Он отворачивал один-единственный несчастный виток больше минуты.
Прежде чем сдвинуть каменную крышку, ему пришлось передохнуть.
– Мартин, сдавайся! – донесся до него голос Доггара. – Твою женщину еще можно спасти! Вставай, мы тебя не тронем!
– Русские не сдаются, – пробормотал Мартин, рывком спихивая люк.
На дне «сейфа» подрагивал шарик золотистого желе. Он светился внутренним светом – чистым и ясным, будто на него падал луч настоящего, земного Солнца.
Мартин подцепил шарик – тот будто сам вкатился на ладонь. Детонатор для человека оказался теплым и мягким, по пальцам от него шло легкое покалывание. Мартин перевернулся на спину.
Белый туман над головой кипел. Ветвились молнии, колотили в вершины черных скал. Временами в тумане возникали прорехи и бешено крутящиеся смерчи. Колючий свет злой звезды пробился в разрыв тумана и уколол Мартина в глаза.
Мартин открыл рот и бросил золотистый шарик на язык.
По горлу покатилась теплая волна.
– Мартин, даем тебе три секунды! Одна!
Самое обидное – он не знал, как быстро подействует детонатор. Сутки, час? Да хоть бы и минута…
– Иринка, я все время не успеваю… – пробормотал Мартин. По телу прошла судорога, и он вдруг увидел чужое солнце сквозь облака.
– Две!
Ему показалось, что тело выворачивается наизнанку – будто отвергая непрошеное угощение, протестуя, всеми своими животными инстинктами цепляясь за простоту и безмятежность человеческого существования. Мартин скрючился, давя тошноту.
– Три!
Сердце гулко стукнуло в груди – и застыло. Мартин лежал, жадно глотая ненужный воздух.
А на вершине холма уже знакомо зашелестело – и туман над головой вспыхнул.
Вначале над Мартином прошла электромагнитная волна. Переливаясь всеми цветами радуги – и уходя в те части спектра, которые не положено видеть рожденному человеком. Потом пошел поток жесткого излучения. Мартин поднял руку и подставил ладонь под поток гамма-лучей. Почувствовал, как они дождем барабанят по коже.
И только потом воздух вскипел, и ударила плазма.
Мартин встал…
…коснулся Ирины – соединяя разорванные ткани, запуская сердце, вычищая из тела продукты распада. Часть нейронов Библиотеке, и объясняет бывшему завхозу, что расшифровка имен в некрополе – не более продуктивна, чем гадание на птичьих костях…
…сплющивая плазмомет в аккуратный кубик, уминая его
…испугался…
в душу» из альбома «Ультразона» 1999 года, не удержался – и послушал песню вживую…
…отбрасывая все то глупое, пылающее, деструктивное, что
…заглянул в квартиру дяди – тот стоял перед восседающим в кресле человеком в штатском и вдохновенно рассказывал, на основании каких
мельтешило вокруг, плавило камни, пыталось обжечь…
…укоризненно заглядывая в лица аранков и легкими
статей конституции он не обязан отвечать на вопросы о любимом племяннике…
…допивая глоток холодного пива в «Дохлом пони», слушал, как висит в воздухе аккорд, виртуозно взятый Стивом Вайем в композиции «Окно
все плотнее и плотнее, так, что недовольно скрипнули атомы…
…испугался…
уже погибла – и он чуть-чуть отступил по оси времени, копируя их структуру и создавая заново…
…наконец-то выяснил, каким образом запихивают в тюбики трехцветную зубную пасту…
пинками придавая им верный вектор движения – к Станции ключников…
…нашел на Голубых Далях немолодую, некрасивую и не слишком-то умную женщину по имени Галя, в сотый раз пытающуюся рассказать ключникам что-нибудь дельное, и тихо-тихо, чтобы услышало
написанных «Трех мушкетерах» с очень похожим сюжетом…
…испугался…
…прочитал второй роман Дождавшегося Друга – «Четыре дознавателя» и решил, что не станет огорчать Ди-Ди известием о давным-давно
девяносто седьмого года, которые все никак не решался купить – жаба давила…
…вздохнул, обнаружив, что маленький Гатти стоит напротив директора Клима, в поселке Энигма на
…попробовал «Шато Лафит» девяносто четвертого и «Шато Теньяк»
лишь ее сердце, рассказал историю про мужчину, изо дня в день стоящего у московской Станции с плакатом…
…осмотрел свой организм, кое-чем остался недоволен и внес исправления…
Все сразу,
одновременно и
вперемешку.
Потому что время больше не имело значения.
А потом Мартин остановился и посмотрел в небо.
В глаза ключников.
И услышал их голос – хор тысяч голосов.
«Что ты станешь делать теперь, Мартин?»
«Я не знаю».
«Ты понял, что можешь все. Даже сделать свой собственный мир. И ты знаешь, что это тупик. Но ты можешь стать одним из нас, Мартин».
«Но я не знаю, кто вы».
«Так пожелай узнать».
И Мартин понял, что теперь он знает ответ.
«Теперь ты решил?»
Он пожелал – и стало тихо. Так тихо, что смолк даже треск реликтового излучения, плывущего сквозь пространство с момента Творения.
И тогда Мартин прислушался.
На маленькой планете Талисман, созданной пятьсот сорок тысяч триста шестьдесят два года три месяца два дня четыре часа восемь минут пять секунд и шестнадцать неделимых единиц времени назад, стоял посреди пылающих скал бывший человек по имени Мартин. И время терпеливо ожидало, пока он сделает свой выбор.
Назад: Часть седьмая Фиолетовый
Дальше: Эпилог Белый