Ральф Зимородок, воды, лето года 864-го
— Это устье Бартына! Надо же, как точно вышли! — Чапа покачал головой и покосился на стоящего у тимона матроса. — Кто ночью правил?
— Вроде Краб, — отозвался тот.
— Краб? Молодец! Учится!
Краб был сравнительно молодым матросом — лет двадцати, вряд ли больше. Шанс порулить молодняку выпадал только в спокойную погоду.
— Лево тимон! Правь грекале! — скомандовал Чапа. — Подобрались, бездельники!
Матросы без излишней суеты отработали поворот.
Берег, который раньше казался просто тучей на горизонте, теперь выглядел как дОлжно: зеленоватые пятна леса, рыжие глинистые осыпи, серые скалы, встающие из прибоя. Краски проступили на этой «туче» исподволь, постепенно, сначала тусклые и едва различимые, а потом все более яркие и отчетливые.
— Эх, знать бы наверняка, что Амасра — именно то место, — вздохнул Александр, тоскливо рассматривая береговую линию. — Высадились бы здесь, добрались бы сушей… Заодно сбили бы Назима Сократеса с толку.
— Хм… — Ральф задумался. — Вообще это идея, Алекс. Ничего не мешает высадиться прямо сейчас.
— То есть, вы уверены, что изображенное на карте место это действительно Амасра?
— Практически наверняка. Уж больно приметное сочетание — полуостров, мостик, скала в заливе…
— А далеко до нее? До Амасры?
— Миль восемь. Десять максимум.
— Дядя! — принц обернулся к Фримеру. — Предлагаю высадиться прямо сейчас. Что мы, десять миль по суше не отмахаем?
— Александр, тут вам не Альбион, тут махать придется не по травянистым лужайкам, а по горам. Десять миль по прямой еще ничего не означают, топать может довестись и вдвое больше, и втрое.
Капитан был опытным путешественником и воякой, а потому всегда оценивал ситуацию максимально трезво.
— Но какой шанс сбить с толку Сократеса! — вкрадчиво сказал Александр.
Фример задумался.
— Дело, конечно, заманчивое…
— Решайтесь, дядя! — Александр вскинул голову. — Я — за!
Еще чуток поразмыслив, Фример отчаянно махнул рукой:
— А, будь что будет! Шлюпку на воду! Вооружились!
— Давно бы так, — удовлетворенно проворчал Александр. — Я сейчас!
И торопливо зашагал в сторону каморы. Фример последовал за ним.
Ральфу собираться было незачем: единственное свое оружие — длинный матросский нож — он сунул за голенище легкого матросского чобота еще утром.
Александр и капитан Фример вернулись минут через пять, в походной одежде, при шпагах и пистолетах. За ними следовали два солдата.
— Тузик по правому борту, — сообщил Чапа. — Ближе к пупе.
— Тузик? — озадачился Фример. — Шлюпка, что ли?
— Совершенно верно, господин Фример, — пришел на помощь Ральф. — Впрочем, шлюпкой это вряд ли можно назвать — скорее просто лодчонка, крохотная и легкая. Но впятером влезем.
Фример буркнул под нос что-то неразборчивое. Должно быть в очередной раз прошелся по «варварскому жаргону».
Тузик действительно успели открепить и спустить на воду, теперь он шел на буксире, рассекая отраженную волну и глухо постукивая скулой в борт «Гаджибея». Матросы закрепили веревочный асигут и сбросили его в тузик; весла тоже были наготове.
— Давайте сначала я, — предложил Ральф. — Мне-то не впервой…
Он перелез через парапет и соскользнул в лодку, почти не касаясь асигута ногами, практически на одних руках. Встал, придержал асигут пока спускался первый солдат. Потом вниз передали весла, мушкеты, шпаги, мех с водой и заплечник с провизией. Совсем уж было собрался спускаться Александр, но тут на накрытину бесшумно вскочил кассат и внимательно взглянул Ральфу в глаза.
«Давай», — мысленно скомандовал Зимородок и кассат прыгнул.
При его размерах и весе тузик мог и перевернуться от такого прыжка.
Но… кассат есть кассат, он слишком близок к стихиям чтобы допустить подобное. Легко, будто пушинка, он опустился на единственную банку; тузик почти и не дрогнул.
Затем спустились остальные — Александр, Фример, второй солдат и матрос, который должен был отогнать тузик от берега назад к сантоне.
Ральф ловко вставил весла в шкармы.
— Готовы? — спросил он, приготовившись грести.
— Готовы! — воодушевленно отозвался Александр.
Глаза принца горели, а душа, несомненно, жаждала деяний, подвигов и приключений.
— Фунда бармик! — крикнул Ральф и помахал рукой оставшимся на «Гаджибее».
Один солдат ловко поймал отданный конец, а второй прикладом мушкета сильно отпихнулся от борта. Нос тузика нацелился в сторону берега и Ральф сделал первый гребок.
— Помоги нам Святой Аврелий, — пробормотал капитан Фример.
Ладони его покоились на рукоятках пистолетов, заткнутых за ремень.
Берег был довольно близко, так что долго грести не пришлось.
«Гаджибей» не успел толком уйти грекале, а дерево тузика уже ткнулось в песок. Десант торопливо разобрал пожитки и ступил на землю Турции — в этих местах большею частью безлюдной.
— Удачи! — выдохнул матрос, садясь на весла. — Храни вас владыка вод!
Ральф с силой отпихнул тузик от берега и матрос быстро погреб прочь, к месту, где вскоре должен был пройти специально задержавшийся «Дельфин».
Капитан Фример внимательно оглядел горизонт — он боялся увидеть мачты кварисс Назима Сократеса, но, к счастью, те еще не успели приблизиться настолько, чтобы стать заметными.
— Кажется, получилось, — Фример оторвался от подзорной трубы, сложил ее и спрятал в сумку. — Веди, штурман!
Ральф кивнул, половчее пристроил заплечник и направился вслед за кассатом. Уж кто-кто, а четвероногий приятель совершенно точно знал где именно удобнее всего подняться на прибрежные холмы и отыскать дорогу грекале — к Амасре.
* * *
Кассат бесшумно вышагивал впереди всех, сейчас как никогда похожий на огромного кота. Он безошибочно находил путь в зарослях, причем такой путь, где без труда мог пройти не только сам, но и со спутниками-людьми. Следом шел Ральф, за ним — Александр и Фример, а замыкали цепочку солдаты.
Прибрежные холмы густо заросли лесом и кустарником, но, к счастью, оказались вполне проходимы. Как и напророчил Фример идти доводилось вовсе не по прямой — вилять, огибать препятствия и неровности рельефа, обходить особо плотные заросли. За солнцем Ральфу следить почти не приходилось — кассат вел правильно. Но изредка Зимородок все-таки поглядывал вверх, если лучам светила удавалось прорваться сквозь густую листву.
А потом в просвет между ветвей как-то сразу и почти вся открылась Амасра — лежащий у моря пустой городок, так до конца и не заросший буйной южной зеленью. Красноватые крыши домов и две пары минаретов над зеленью все же возвышались.
— Стоп! — скомандовал Фример и, разумеется, полез за подзорной трубой.
Солдаты присели на землю чуть поодаль; Фример и Александр, попеременно глядя в трубу на Амасру, о чем-то вполголоса совещались.
Ральф без труда догадался о чем — по приметам пытались определить место, где спрятано то, что они ищут. Наконец они угомонились. Фример убрал трубу, а Александр поманил Ральфа.
— Помнится, вы поминали некий мостик, обозначенный на карте. Нам туда. Во-он он, видите?
— Вижу.
— Так пошли!
— Секунду, Алекс, — задержал его Ральф. — Хочу вас предупредить.
Могут здесь встретиться и люди… Но опасность исходит не только от людей.
— А от кого еще? — удивился принц.
— Например, от собак, — сказал Ральф. — Или от крыс.
— От крыс? — изумился Александр. — Но чем нам могут угрожать крысы?
— Могут, — расплывчато заявил Ральф. — Особенно когда их много. И, потом, тут, на юге они необычайно крупные. Внимательно следите за мной, глядите по сторонам и если вдруг я чего-нибудь скажу — выполняйте не медля, даже если это покажется вам глупостью.
Договорились?
Вопреки ожиданиям не стал возражать даже капитан Фример. Просто кивнул головой с вполне серьезным видом. Наверное, он интуитивно осознавал необходимость подчиняться более опытным людям там, где его знания становились бесполезными — на суше.
— Я гляжу, ты не только на море штурман, — одобрительно сказал он Ральфу. — Это хорошо. Веди, мы все поняли. Ведь поняли, Александр?
— Конечно, дядя!
Принц изо всех сил строил из себя паиньку. А, может, тоже осознанно подчинялся, кто его разберет?
И они стали спускаться с холма.
Издали город казался целым, только чересчур уж поглощенным растительностью. Ближе стало заметно, что дома тронуты временем, ветхи, что они разрушаются. Что это часто не дома, а развалины.
Ральф видел покинутые турецкие города не впервые. А вот на Александра и даже на Фримера эта вакханалия запустения явно подействовала гнетуще. Александр сделался бледнее обычного, губы сжались в тонкую риску, глаза недобро засверкали. Невзирая на яркое солнце.
Красноватые крыши, издалека казавшиеся аккуратненькими и нарядными, где провалились, где выгорели; на черепице скопилось много сухих веток, мусора и грязи. Окна были большею частью выбиты.
Мостовая растрескалась под напором зеленой поросли; настоящих деревьев на ней еще не было, но деревца в рост человека уже попадались.
Жутковатое это зрелище — давно покинутый людьми город. Ральф вспомнил свой первый визит на южный берег Эвксины и невольно передернул плечами.
— Что такое? — тут же насторожился Фример.
— Да так, воспоминания, — неохотно пояснил Зимородок.
С крыши очередного дома шумно снялась чайка-глосер, взлетела, распласталась в горячем летнем воздухе и противно захохотала, словно издевалась над притихшими людьми.
Они направлялись к центру Амасры, к перешейку, ведущему на полуостров. Наверное, это когда-то тоже был островок у берега, иначе, зачем понадобилось бы древним возводить небольшой сводчатый мостик?
Зимородок уже видел его однажды, правда, только с воды, из бухты. На берег тогда не высаживались.
Довольно быстро добрались до набережной и потерявшего всякое воспоминание об ухоженности садика. До этого момента хохот глосера и шум прибоя были единственными звуками, услышанными здесь.
Дома в этом месте сохранились лучше; во всяком случае выглядели целее, чем на окраине. И зелени было меньше, скорее всего сказывалась близость моря.
Узкая улочка вывела на крохотную площадь перед мостиком. За ним угадывались внушительные стены, которые сами уже были древними во времена царствования древних.
Кассат довольно уверенно направился к арке за мостиком, остальные следовали плотной группой, Ральф чуть впереди.
Они как раз проходили через середину моста, когда где-то позади, в городе раздался вой, низкий и протяжный. Он был тихим, в общем-то, но пробирал до самого нутра, от него, казалось, вибрируют и прогибаются кости.
Все замерли, даже кассат.
— Что это? — прошептал Александр, схватив Ральфа за плечо.
— Не знаю, — честно ответил Ральф. — Воет кто-то.
Капитан Фример тихо фыркнул, словно бы говоря: «А то мы не слышим, что воет…»
— Это не человек, — уверенно сказал Александр, по-прежнему приглушая голос.
В тот же миг грянули несколько выстрелов, один за другим, а следом послушался еще один звук высокий и резкий, очень похожий на женский визг.
— А вот это человек, — неожиданно спокойно заявил Фример и потащил из-за пояса пистолеты. — И, я уверен, он в беде!
— А как же наша миссия? — нахмурился Александр.
— Если в городе существует опасность, она угрожает и нам тоже. А значит, с ней следует разобраться незамедлительно! — Фример сделал знак солдатам; те взяли мушкеты наизготовку — так, чтобы можно было идти, стреляя на ходу.
«Он прав, — подумал Зимородок. — Если нас запрут на этом крохотном полуострове, через обороняемый мост прорваться будет очень сложно».
— Так что, пойдем, разберемся? — не очень уверенно спросил Александр.
— Несомненно! — Фример, напротив, полнился решимостью. — Терпеть не могу опасности за спиной! Штурман, в чем дело?
Ральф обернулся, глядя на кассата. Тот безучастно стоял в стороне, по-видимому, предоставив решать людям — идти на крики или не идти.
Если они пойдут — кассат, конечно же, присоединится, нет сомнений. А по его поведению часто многое удается понять.
Сейчас понять почти ничего не удалось. Ральф сделал единственный вывод: кассат не боится. Хотя, эти создания вообще практически ничего не боятся. Но если бы существовала реальная угроза, кассат наверняка дал бы знать, что ходить туда не следует.
— Ничего, — негромко ответил Ральф капитану. — Пойдем, только будем предельно осторожны!
— Разумеется, — буркнул Фример. — Александр, прошу вас назад! И глядите, не пальните кому-нибудь из нас в спину.
— Не пальну, — заверил тот.
Ральф ожидал, что Александр возьмет в руку пистолет, как и его дядюшка, но принц к пистолету даже не прикоснулся. Это было странно: неопытные люди в минуты опасности инстинктивно тянутся к оружию, даже толком не умея с ним обращаться. Причем тянутся чаще и охотнее, чем люди бывалые — шпага, нож и особенно пулевики внушают подспудную уверенность в себе, ту самую уверенность, в которой так отчаянно нуждаются новички.
В спокойной обстановке Ральф поразмыслил бы над странным поведением Александра, но сейчас было не до этого.
Они быстрым шагом, почти бегом вернулись к садику, где тут же свернули налево. Женщина кричала еще дважды, так что сомнений в выборе направления не возникло. Вой более не звучал, зато стали слышны звуки обычные при схватке или драке — тяжелое мужское хекание и приглушенный звон клинков. Выстрелов не было и это внушало определенную уверенность.
Рубились в пределах узкой полосы между морем и крайними домами.
Обороняющихся было двое, оба, несомненно горцы. Нападающих — пятеро, причем горцами занимались лишь четверо, пятый пытался уволочь куда-то вглубь квартала отчаянно сопротивляющуюся женщину. Все пятеро были одеты в глухие черные накидки, да и лица у них были забраны темными кафиями, даже глаз не было видно. Чуть в стороне в позах, исключающих всякие мысли о жизни, застыли семь тел в одеждах совершенно обычных для моряков Тавриды. Когда Ральф и альбионцы подоспели, женщина закричала снова, еще не видя подмогу.
Горцам приходилось туго — их голые торсы были покрыты смесью пота и крови, причем крови в этой смеси становилось все больше.
— Товсь! — рявкнул капитан Фример таким густым басом, что на ближайших деревьях дрогнули листья.
Солдаты вскинули мушкеты; прицелился и Александр. Ну а у самого капитана его пулевики давно уже были наготове.
— Пли!
Грянули пять выстрелов. Ральф отчетливо рассмотрел, как пули рванули темные накидки нападавших, минимум троих, но ни один из них не упал.
Горцев оставили в покое, даже женщину пятый нападавший оставил. Люди в накидках повернулись к новому противнику и синхронно зашагали навстречу. Было что-то жутковатое в их поведении: они надвигались, словно штормовая волна, словно сходящий с гор сель — равномерно и неотвратимо.
Один из горцев тяжело опустился на колени, прижав руки к окровавленному более всего остального боку, второй попытался достать крайнего слева противника в спину. Человек в накидке отмахнулся узким слегка изогнутым клинком — небрежно и молниеносно. Горец отступил, едва не выронив короткий узкий кончар, вероятно решив отдышаться и посмотреть как развернутся события дальше.
— Прими мушкеты! — рявкнул Фример Зимородку.
Ральф подчинился, потому что даже длинный нож против сабель — неважное оружие.
— Александр, назад! — продолжал командовать Фример.
Оба солдата уже стояли в позиции со шпагами. Секундой позже рядом с ними встал капитан.
Темные накидки надвигались.
И тут откуда-то сбоку коротко и жалобно тявкнул кассат. То есть, это несведущему человеку могло показаться что жалобно, на самом деле этот звук означал угрозу и Ральф это, естественно, понял сразу же.
Темные замерли, повернув головы на звук. Лиц их и глаз по-прежнему было не рассмотреть из-за намотанных кафий.
Кассат смешно присел — передние лапы остались выпрямленными, подогнулись только задние, отчего стало казаться, что он намеревается сесть, но все никак не сядет. Треугольные уши растопырились по бокам от лобастой головы. И опять: смешной поза могла показаться любому, но только не Ральфу.
Темные не приняли боя. Словно по команде, слаженно и почти бесшумно они бросились наутек; женщина испуганно шарахнулась с их пути. Миг — и нападавших не стало, юркнули в щель между домами и исчезли.
Теперь и второй горец без сил пал на колени.
— Тысяча чертей! — выругался Фример. — Они удрали!
Он говорил так, будто бегство людей в темных накидках его страшно возмутило.
Солдаты, не дожидаясь команды, забрали у Зимородка мушкеты и принялись быстро, но без излишней спешки их перезаряжать.
Александр озадаченно застыл рядом с капитаном. В руках принц держал шпагу, причем нельзя сказать, что держал неумело. А утверждал, будто категорически отказывался в своем Альбионе от изучения воинских наук…
Последнее обстоятельство не ускользнуло и от внимания капитана Фримера.
— Что это у вас в руках, Александр? — спросил он с вежливым нажимом.
— Шпага, дядя, — задумчиво ответил принц. — А вы полагали — громоотвод?
Даже в сложившейся ситуации Ральф не смог сдержать улыбки.
— Александр, я должен… — начал было Фример, но принц его оборвал:
— Оставьте, дядя! Их было пятеро, а Ральф безоружен.
— Ну, не совсем безоружен, — уточнил Ральф, выразительно покосившись на правый чобот.
Александр неторопливо вложил шпагу в ножны и в упор поглядел на Зимородка.
— Вы заметили, Ральф?
— Простите?
— Вы заметили, что было у этих типов под накидками?
Действительно, когда темные обратились в бегство накидка крайнего из них затрепетала, на миг открыв взглядам…
— Возможно, мне показалось, господа, — сухо сказал Ральф (боялся, что ему не поверят), — но я бы сказал, что это были не люди в накидках, а скелеты в накидках.
В глазах Александра полыхнул огонь.
— Вам не показалось, Ральф. Я отчетливо видел белеющие ребра и позвоночник.
Перезарядив мушкеты, солдаты принялись за пулевики Фримера и Александра. Разговор о несостоявшихся противниках их словно бы и не трогал.
Однако пора было подумать и о спасенных. Принц, направился к женщине, что без сил опустилась на останки лавочки перед буйно цветущим бывшим палисадником. Цветы и стебли выглядывали даже из окон дома.
— Сударыня, как вы себя чувствуете? — справился Александр, протягивая ей руку. — Эти разбойники не успели сделать ничего худого?
— Не успели, Ваше Высочество, — отозвалась женщина и отбросила с лица женский вариант кафии — тончайшую батистовую тухру, неведомо как уцелевшую и не сорванную в недавней кутерьме.
«Владыка вод! Так вот почему рожи горцев показались мне знакомыми!» — подумал Зимородок, тоже приближаясь.
— Благодарю вас, принц Моро, — сказала уже вполне овладевшая собой Альмея Сократес. — И вас, штарх де Криам. А также ваших бравых солдат и офицера. Если бы не ваше волшебное появление — даже не знаю, чем все закончилось бы.
— Святой Аврелий, вас-то как занесло в эти безлюдные места? — воскликнул не скрывающий удивления Александр.
— Я удрала от отца, — устало сообщила Альмея. — Он выслал погоню, вон тех несчастных морячков, что лежат сейчас у прибоя. Мои телохранители даже не успели с ними толком сцепиться, как появились эти… призраки.
— Но что это за призраки?
— Не знаю, Ваше Высо…
— Пожалуйста, называйте меня по имени, — попросил принц. — Александр, просто Александр. Совершенно незачем ежеминутно напоминать всем и каждому кто я есть на самом деле.
— О, простите, я забыла, что вы путешествуете в ореоле инкогнито, пусть даже легкого и необязательного.
— Так кто это был?
— Увы, Александр, об этих призраках мне известно не больше вашего.
Одно можно сказать точно: это не люди. Они ничего не боятся и их не берет оружие, ни клинки, ни ваши пули. Вы и сами имели возможность в этом убедиться. Но вам удалось их хотя бы напугать.
Александр нахмурился.
— Смею предположить, что напугали их не мы.
— А кто же?
Принц повернулся к Ральфу:
— Я ведь правильно понял? Эту нечисть прогнал кассат?
— Да, Алекс, вы совершенно правильно поняли, — подтвердил Ральф, внимавший беседе аристократов. — По-крайней мере, иных причин я в данный момент не усматриваю.
Альмея молниеносно и заинтересованно взглянула на штарха. Во взгляде джалитинской аристократки на самом деле ничего особенного не крылось — просто она не ожидала, что какой-то там моряк, хоть даже не простой, хоть даже из рода де Криамов, тоже называет принца по имени, да еще по короткому, а не по полному. Пусть не «Ваше Высочество» (легкое и необязательное инкогнито же), но все-таки напрашивалось какое-нибудь более официальное обращение. Да и речь Ральфа мало походила на речь простолюдина-моряка.
Но этот мимолетный взгляд и еще более мимолетное удивление остались никем из мужчин незамеченными.
Ральф взглянул, чем занят капитан Фример — тот вместе с солдатами осматривал тела зарубленных призраками матросов.
— Если с вами все в порядке, мы, с вашего позволения, присоединимся к моему дядюшке, — сказал Александр и слегка поклонился.
— Благодарю вас, со мной все в порядке, Александр, — ответила Альмея.
— Просто нужно расслабиться и перевести дыхание. Ступайте, я еще посижу.
Ральф поискал глазами кассата — тот с отстраненно-невинным видом сидел у самой воды и лениво созерцал, как волны накатываются на песчаный пляжик. Несомненно, приятель предоставлял людям заниматься их непонятными делами, а сам терпеливо ждал, пока все дела не будут сделаны, и путешествие не продолжится.
Едва принц и штарх приблизились к Фримеру, солдатам и горцам, капитан поспешил поделиться очередным соображением:
— Александр, вы заметили, чем были вооружены эти, как вы изволили выразиться, скелеты?
— Саблями, насколько я рассмотрел, — не задумываясь сообщил принц.
— Правильно, — подтвердил Фример. — Рад, что о холодном оружии кое-что вам все-таки известно. Так вот, такими саблями в империи пользовались исключительно на юге и востоке, причем довольно давно, лет сто назад. Неудивительно, что сабли оказались в руках у скелетов: люди, хе-хе, столько не живут.
Принц с окаменевшим лицом глядел как дядя чуточку брезгливо, носком сапога переворачивает очередного мертвого матроса на спину.
Ральф, в отличие от капитана, задумался о живых. Он подошел к горцам, все еще сидящим на месте недавней схватки.
— Тебе сразу говорю, иди окунись в море, — посоветовал Зимородок тому, который пострадал меньше. — И грязь смоешь, и царапинам полезно. А вот на твою рану стоит сначала взглянуть.
Раненый горец поднял холодный взгляд на Ральф и медленно убрал руки с раны.
— Так, — Зимородок склонился. — Рассечение… Глубокое, но не фатальное. Ступай, тоже омойся. Морская вода целебна, можешь считать ее первым лекарством. Только поспеши, надо еще остановить кровь.
Первый горец помог второму подняться и они оба, так и не выпустив из рук оружия, вошли в прибой.
— Грязное дельце, — тихо прокомментировал Александр. — Из погибших матросов зарублены только четверо. Остальные застрелены. И, сдается мне, эти молодцы-телохранители здесь очень даже при чем.
