Георг Берроуз, принц Моро, Эвксина-Джалита, лето года 864-го
«Неужели придется пожертвовать пушками? — подумал принц Георг мрачно.
— Или все-таки припасами? Если мы застряли тут надолго, припасы важнее пушек. Иткаль уверяет, что настолько долго, чтобы успеть пожалеть о выброшенных за борт припасах, мы тут не проторчим, даром что тут сущая глушь. Но все-таки…»
Они сидели на мели шестой день. Пробовали перемещать груз в трюмах.
Пробовали сгружать его в шлюпки. Бесполезно: «Дева Лусия» увязла в песке на диво прочно. Однако днище баркентины осталось неповрежденным — капитан и Люциус Микела в первый же день чуть ли не лично обследовали каждый бимс и шпангоут и серьезных повреждений не обнаружили.
Все это время Георг пытался поставить себя на место Назима Сократеса и понять — зачем наместник Джалиты пошел на обман и с какой целью заманил их сюда, на мель, несомненно отлично знакомую и ему, и его приспешникам-таврам? Очевидным и безоговорочным приходилось счесть только одно: Сократес не желал воссоединения принцев. Заманив «Деву Лусию» в ловушку, он гарантировал неприсутствие короля Теренса и принца Георга как в Джалите, так и в Керкинитиде, а равно и в любом другом месте, где мог бы объявиться Александр. Ход был достаточно сильный и, невзирая на кажущуюся простоту и наивность, весьма эффективный.
«Где же «Иска»? — мучительно размышлял принц. — Микела давно уже должен прибыть в Джалиту и выслать кого-нибудь на помощь. Неужели «Иска» угодила в очередной переплет? Но ведь мы приготовились и к возможной ловушке… Однако, в таком случае, где помощь из Керкинитиды? Не может же пребывать в кулаке джалитинского наместника вся Таврида, до последнего человека!»
Георг чувствовал: тянуть дальше бессмысленно, пора принимать решение.
Осталось только сформулировать его — сначала мысленно, потом в виде четкого и понятного окружающим приказа.
«Итак, — подумал Георг, сосредотачиваясь. — Какие у нас варианты?»
Волею судеб примерно за минуту до этого момента наблюдатель на салинге «Девы Лусии» увидел северо-западнее верхушки мачт. Это шла из Керкинитиды эскадра Говарда Фримера. Барк «Святой Аврелий», ненамного меньшая размерами шхуна «Ордовик» и два кеча, «Тантал» и «Айриш», практически таких же, как и «Иска», на которой отправился за помощью Люциус Микела. И еще кажущаяся маленькой и игрушечной на фоне прочих судов сантона «Киликия». Пока вестовой бежал к каюте принца, Георг Берроуз Моро и пришел к выводу, что ждать больше нельзя.
К счастью, ждать больше и не требовалось.
— Ваше Высочество! Корабли на горизонте! Идут к нам! — с порога выпалил впущенный камердинером вестовой.
Георг невольно вскочил. А секундой позже рванулся к двери.
«Ну, наконец-то!» — думал принц, стремительно шагая к трапу, а потом поднимаясь на палубу.
С палубы никаких мачт пока не было видно — еще не показались из-за горизонта. Матрос-наблюдатель уверял, что мачты слишком высоки для местных суденышек, но наученный горьким опытом Георг на всякий случай приказал изготовить к бою пушки, в первую очередь по левому борту, да лейтенанту пехоты отдал приказ поднять первую роту.
Советник Иткаль встретил распоряжения принца молчаливым одобрением.
Георг давно научился читать настроения мудрого старца — долгое плавание и недостаток простора весьма способствуют сближению людей, которые умудряются друг другу не опротиветь.
Да и вообще поход за моря разительно отличался от военных кампаний на суше — например, от недавнего усмирения мятежного Эборакума. Однако Георг ничуть не жалел, что вынужден был пуститься в столь далекое плавание: за последние пару месяцев он приобрел ценнейший опыт, который, как надеялся будущий король Альбиона, весьма пригодится ему в грядущем.
— Вон, вон! — заголосил кто-то глазастый с мостика. Капитан «Девы Лусии» тотчас припал к подзорной трубе.
— Это «Святой Аврелий»! — воскликнул он спустя мгновение. — Вымпел пока не виден, но это несомненно «Святой Аврелий», клянусь честью!
У Георга отлегло от сердца. Но отбой тревоги он не спешил командовать. Зато скомандовал приготовить шлюпку: не хватало еще и «Святого Аврелия» посадить на мель! Лучше перехватить его в отдалении.
— Ваше Высочество, — осторожно справился советник. — Вы намерены самолично отправиться на шлюпке?
Иткаль действительно был мудр и предупредителен: в его вопросах, как правило, содержались также и достаточно очевидные советы. Но Георг на самом деле и не собирался очертя голову лезть в шлюпку и мчаться навстречу барку капитана Фримера. Неизвестно еще — кто и что там на борту? Не добрался ли проныра-Сократес и до дяди Говарда, человека, вне всяких сомнений, отважного и преданного, но, увы, не слишком искушенного в интригах и не особо прозорливого?
— Нет, — заверил советника принц. — Я предпочту принять капитана Фримера на борту «Девы Лусии». Да и сами подумайте, Иткаль, разве дядя Говард усидит на «Святом Аврелии» в то время как «Дева Лусия» торчит на мели? Пока он лично не спустится в трюм и не оценит все то, что мы проделали за эти пять дней, он и разговаривать ни о чем не пожелает!
Иткаль усмехнулся, самыми уголками губ: и впрямь, Георг весьма точно предсказал поведение капитана Фримера в ближайшие пару часов.
Советника это устраивало: вопреки опасениям принц не потерял голову ни от неожиданного предательства Сократеса, ни от вынужденного безделья в весьма нервной обстановке. А безделье — гораздо более страшный враг, чем самые суровые передряги.
Вольно или невольно, но советник Иткаль снова и снова примерял на Георга Берроуза Моро корону Альбиона. И находил символ королевской власти на этой голове очень уместным.
Так все и произошло, как предсказал Георг: Говард Фример, едва ступив на борт «Девы Лусии» и поприветствовав племянника-принца, вместе со старшими офицерами баркентины канул в трюма. Георг невольно усмехнулся и искоса взглянул на Иткаля. Тот только руками развел.
Георг принял решение перенести собственную резиденцию на самый большой и лучше всего вооруженный корабль эскадры — барк «Святой Аврелий». Пока капитаны колдовали над снятием с мели «Девы Лусии», его вещи были перевезены на барк, что, надо сказать, тоже поспособствовало уменьшению осадки баркентины. Георг, не дожидаясь вызволения «Девы Лусии», перебрался на новое место. Хворого короля трогать не решились, поэтому оставили где и прежде.
Спустя два с половиной часа все шесть кораблей уже споро разрезали коварную эвксинскую волну, оставив злополучные мели за кормой.
Еще через шесть часов эскадра вошла в джалитинскую бухту. С нескрываемым облегчением Георг убедился, что «Иска» стоит на рейде; «Дева Лусия», «Ордовик», кечи и «Киликия» тотчас встали около плененной «Иски», а «Святой Аврелий» отшвартовался у крайнего пирса.
Торчавшая у выхода из бухты шелия убралась заблаговременно, когда Альбионские суда только-только показались на горизонте.
Более чем скромная на вид береговая батарея молчала: если один-единственный кеч она еще и могла задержать, то противостоять совокупной огневой мощи барка, шхуны и баркентины ей однозначно не светило. Джалитинский порт словно вымер; все попрятались в ожидании событий. Со «Святого Аврелия» деловито выгружались гвардейцы и пехотинцы, вооруженные мушкетами и шпагами. Говард Фример пожелал лично возглавить их и ждал только приказа, чтобы выступить к хорошо видному на зеленом склоне над портом дворцу Назима Сократеса.
У Георга было довольно времени, чтобы обдумать дальнейшие действия, однако он не хотел принимать решение, не выслушав предварительно Люциуса Микелу. Поэтому на «Святом Аврелии» состоялся скорый совет, в котором приняли участие сам принц, министр Микела, советник Иткаль и капитан Фример.
Шлюпка с «Иски», в которой прибыл Микела, прижалась к борту альбионского барка. Матрос сбросил веревочную лестницу и старательно придерживал ее, пока пассажиры поднимались на борт.
— Господин министр, прошу следовать за мной! — провозгласил вахтенный офицер. — Его Высочество ожидает вас!
Министра проводили в капитанскую каюту.
Говард Фример, облаченный в мундир и треуголку, сидел у стола; когда он шевелился, меняя позу, шпага немилосердно бряцала о пол. Принц расположился за столом, спиной к иллюминатору. Советник, как и полагается советнику, сидел по левую руку от принца.
Вошел Микела — стремительно, словно намеревался как можно скорее пересечь каюту и тут же, не задерживаясь, выпрыгнуть в иллюминатор.
— Ваше Высочество! — поклонился он, все же остановившись перед столом. — Рад видеть вас в добром здравии!
— Я тоже рад, Люциус, что все более или менее образовалось. Садитесь.
Министр пододвинул стул к столу и уселся напротив принца.
— Как состояние Его Величества?
— Увы, без перемен, — ровно ответил Георг. — Посему не станем заострять на этом внимание. Солнце скоро зайдет, а я хочу еще до темноты показать Сократесу и его приспешникам кто в Тавриде хозяин.
— Извините что вмешиваюсь, — встрепенулся Иткаль. — Ваше Высочество, что бы вы не думали по этому поводу, а хозяева тут тавры, как бы нам не хотелось иного.
— Это еще не дает им права глумиться над королевскими особами! — жестко ответил Георг. — Можно сколько угодно твердить, что империя мертва. Когда заговорят пушки — вот тогда и станет понятно кто жив, кто мертв. Нам нанесено оскорбление. Нам практически объявлена война.
Вы прекрасно знаете, Иткаль, как воюет семья Моро. Я не намерен делать какие-либо поблажки врагу только потому, что здесь Таврида, а не Альбион.
— Я отнюдь не призываю вас к поблажкам, Ваше Высочество, — заверил Иткаль. — Могу я узнать, что вы намерены предпринять?
— Разумеется, можете. Для того мы здесь и собрались, не так ли? — Георг говорил спокойно и взвешенно, не давая свободы гневу, который, надо признать, распирал его. Владеть собой принц умел превосходно. — Сначала я хотел обстрелять дворец Назима Сократеса из пушек — он не далее полумили от берега и не выше пятисот ярдов вверх по склону.
Однако…
Принц умолк, не завершив мысль.
— Что однако? — мягко уточнил Иткаль. — Впрочем, я и так догадываюсь — что. Даже не догадываюсь — знаю.
— И что же? — поинтересовался Георг.
— Назима Сократеса во дворце нет, это понятно даже самому недалекому матросу в нашем экипаже. Кто может находиться во дворце? Жены, дети, прислуга? Вряд ли вы собираетесь воевать с женщинами и детьми, Ваше Высочество.
— Вы совершенно правы, Иткаль, — не стал возражать принц. — Вы довольно точно обрисовали мои соображения на этот счет. В данный момент я полагаю отрядить до двух сотен солдат ко дворцу и убедиться что Сократеса там нет. Всех мужчин старше пятнадцати лет — арестовать и доставить на борт «Святого Аврелия», в качестве языков и заложников. Дворец сжечь, предварительно выставив из него прислугу, да и вообще всех людей — жертвы среди мирного населения нам ни к чему. Корабли, принадлежащие Назиму Сократесу и его семье, захватить.
Если будет оказано сопротивление — подавлять его беспощадно и без промедления.
— На «Святом Аврелии» в данный момент размещены две роты солдат плюс взвод гвардейцев. Это как раз почти две сотни, которые вы собираетесь отослать ко дворцу, — мигом подсчитал практичный капитан Фример. — Для захвата порта и судов нужно вызвать подмогу с «Ордовика» — там еще сотни полторы наберется. Прикажете отсигналить «Ордовику» приказ на швартовку?
— Как вы полагаете, дядя, если Назим Сократес вернется на своих кораблях и вздумает атаковать нас, огневой поддержки с «Девы Лусии» и трех кечей хватит для достойного отпора с воды?
— Полагаю, хватит, — сказал Фример. — К тому же, «Ордовику» совершенно незачем торчать у пирса, он высадит гвардейцев и вернется на рейд, а значит можно рассчитывать и на его пушки.
— Отлично! — подытожил Георг. — Командуйте «Ордовику» швартовку!
Фример грузно встал, прошел к двери, отворил ее и зычно велел позвать одного из старших офицеров.
— Скажите, Люциус! — тем временем обратился принц к министру. — В здешних портах имеется какой-нибудь комендант, начальник? Кто всем этим, — Георг широким жестом обвел невидимые из каюты окрестности, — командует?
— Разумеется, Ваше Высочество. Должность коменданта порта в Тавриде называется «майстро».
— И где искать этого… майстро? В портовой управе?
— Именно там. Но сейчас вечер, его может и не оказаться на месте.
Хотя… наше приближение вряд ли ускользнуло от его внимания, даже если он и в городе. Может и заявиться.
— Мы отправляемся туда немедленно! Дядя, вы уже все распоряжения отдали?
— Да, Георг. Что еще?
— Мы отправляемся к коменданту порта, нужен соответствующий эскорт. А позже, когда мы объявим, что порт переходит под наш контроль, нужно будет выставить стражу. На пирсах, при входе в порт, при управе. И еще где-нибудь — на ваше усмотрение. Но чтобы всякий мог издали видеть королевских солдат и в особенности их заряженные мушкеты.
Ожидайте на причале, у трапа, мы сейчас выйдем.
— Будет исполнено!
Фример снова устремился к двери, на этот раз исчезнув за ней окончательно.
Опять подал голос советник Иткаль:
— Ваше Высочество, вы лично намерены участвовать в… запланированных акциях, скажем так?
— Естественно, — подтвердил принц. — Сначала нанесем визит коменданту порта и арестуем его. Затем отправимся во дворец Назима Сократеса.
— Буду ли я нужен вам? Или мне лучше остаться?
— Оставайтесь, Иткаль. Подъем на гору вряд ли пойдет на пользу вашему организму, тем более в темпе, присущем гвардейцам и солдатам. А поскольку капитан Фример отправится с нами, ваши советы понадобятся оставшимся офицерам.
— Слушаюсь, Ваше Высочество!
— Люциус, вы готовы?
— Вполне, Ваше Высочество!
— Камердинер! Шпагу!
* * *
У здания портовой управы процессию — надо сказать, выглядящую достаточно грозно — встретил только перепуганный дедуля-сторож. В руках сторож мял старую соломенную шляпу.
Принц Георг не скрывал легкого гнева — того, который не позволяет потерять голову, но изрядно добавляет решимости. Говард Фример в мундире и треуголке выгодно оттенял принца, одетого только в белоснежную рубашку с шитьем на груди, узкие темные брюки и короткие сапожки. Капитан «Святого Аврелия» возвышался за плечом принца словно сторожевая башня. С такой башней за плечом можно покорить полмира…
Люциус Микела выглядывал из-за другого плеча, а статные, как на подбор, гвардейцы выстроились широким полукольцом.
— Нам нужен портовой майстро, — холодно сообщил принц, глядя в сторону.
— Они в городе, пресветлый господин, — сторож на всякий случай поклонился. — Поздно уже, домой ушли!
— Тем хуже для него, — не меняясь в лице обронил Георг. — Управа заперта?
— Точно так, пресветлый господин! Там два охранника, а дверь на засове. А я тут снаружи приглядываю. Чтобы, значить, никто не…
— Вели охранникам отпереть двери!
— Так ить, не послухают они меня, господин! Я им как-то винцом предлагал побаловаться, теща расщедрилась — и то не открыли, олухи.
— Понятно, — принц выразительно поглядел на лейтенанта гвардейцев.
Тот немедленно метнулся к двери и постучал — для начала.
— Кто там? — донеслось изнутри.
— Открывайте, именем короля!
— Какого короля?
— Короля Теренса Альбионского!
Лейтенант, то ли подражая принцу, то ли ввиду сходного темперамента, говорил спокойно и от этого его слова казались еще более угрожающими.
— Не велено открывать! — буркнули изнутри. — Только хозяину, да еще, может, господину Сократесу.
Имя наместника Джалиты охранник явно упомянул зря.
Лейтенант вопросительно взглянул на принца. Тот кивнул.
Знак гвардейцам — те подошли к двери и вскинули мушкеты.
— Шел бы ты домой, дедуля, — по-доброму посоветовал сторожу Микела. — А то прихлопнут тебя ненароком…
Дедуля горячо закивал, нахлобучил мятую шляпу и проворно метнулся к началу дороги в город.
Мушкеты сухо грохнули; брызнули щепы. Дверь примерно в районе ручки изрядно разворотило, однако она выдержала.
— Ну, что, откроете, или продолжать? — осведомился лейтенант.
Никто не ответил, но спустя несколько секунд в вечерней тиши отчетливо лязгнул засов и дверь медленно отворилась. На пороге возник светловолосый здоровяк с короткой окованной металлическими бляшками дубинкой в опущенной руке. Выглядел здоровяк не то чтобы испуганно — скорее, растерянно. Лейтенант молниеносно выхватил шпагу и приставил острие к животу здоровяка:
— Дубину на пол, руки за голову!
Шпага, а также нацеленные мушкеты гвардейцев не оставляли охраннику выбора — он подчинился. Лейтенант сгреб его за шиворот и поставил лицом к стене, жестом приказав паре гвардейцев караулить.
— Где второй?
— Тут я…
Из полутьмы коридора к двери выступил второй охранник, очень похожий на первого, только темноволосый. Руки он заранее поднял и держал у головы, словно бы прикрывая ладонями уши. Лейтенант не менее ловко сцапал и его, поставив рядом со светловолосым.
— Кто-нибудь внутри еще есть?
— Никого, — хором сказали охранники, не меняя поз.
— Где кабинет майстро?
— Камора майстро, — мгновенно подсказал сведущий в местных реалиях Микела — откуда таврам из простонародья знать значение слова «кабинет»?
— Дыть, направо по коридору! Там одна дверь всего, — ответил светловолосый — то ли он был потрусливее напарника, то ли поумнее. Но отвечал с готовностью, а иного и не требовалось.
— Лейтенант! — Георг властно качнул головой, указывая на распахнутую дверь.
Четверо гвардейцев остались снаружи; лейтенант первым вошел в управу, миновал нечто вроде прихожей с лавками вдоль стен, курительной урной по центру и вешалкой для шляп в одном из углов и оказался в упомянутом коридоре, протянувшемся направо и налево. Прямо располагалась лестница, ведущая на верхние этажи.
Гвардия знала дело: повинуясь скупым жестам лейтенанта гвардейцы разделились и принялись обшаривать здание. Захлопали отворяемые двери, загрохотали по ступеням сапоги. Только направо никто не сунулся. Лейтенант выжидательно глядел на Георга.
— Давай! — скомандовал принц.
Направо по коридору и впрямь имелась только одна дверь, украшенная затейливой резьбой. И была она заперта на висячий замок альбионской работы.
— Ансворт! — обернулся лейтенант. — Ну-ка!
Вперед тотчас выступил один из гвардейцев, краснолицый и лысоватый, на ходу отстегивая от пояса короткий топорик в затейливом чехле.
— Погодите, — вмешался вдруг Люциус Микела. — Вы позволите, Ваше Высочество?
— Что такое? — удивился принц.
— Зачем уродовать дверь? — министр выудил откуда-то из-за пояса не слишком богатую связку не то ключей, не то отмычек и припал к замку.
Некоторое время он вдохновенно буравил взглядом потолок, ковыряясь вместе с тем в замочной скважине загадочным инструментом в виде обычного крючка. — В конце-концов, замок альбионский. Стыдно пасовать перед своими же…
Послышался звучный щелчок. Довольный Микела спрятал инструмент, высвободил дужку замка из колец и подбросил сам замок на ладони.
— Вот и все, — сказал он, победно улыбаясь.
— Лихо, — пробормотал впечатленный Георг. — Вы не устаете меня поражать, Люциус. Ну, что ж, войдем!
Краснолицый гвардеец с явным сожалением вернул топорик на пояс.
Кабинет коменданта-майстро был просторен и весьма шикарно обставлен.
Скорее он напоминал гостиную в зажиточном купеческом доме — диваны, ковры, эллинские скульптуры, богатый бар, исполинский камин. На фоне всего этого светского великолепия в самом углу совершенно терялся письменный стол-бюро и небольшой шкаф для книг и бумаг.
— Ого! — оценил увиденное принц. — Неплохо живут начальники портов в Тавриде!
Он подошел к шкафу, взял первую попавшуюся книгу, раскрыл, невнимательно пролистал несколько страниц.
— Ладно, некогда во все это вникать, да и незачем. Люциус, извольте выделить кого-нибудь из сведущих людей и направить сюда. Порт нужно взять под полный наш контроль, но вместе с тем нельзя парализовать торговую жизнь города. Суда принимать, любые, но в море никого не выпускать без моего ведома. Дядя, вы обеспечьте охрану и вообще силовую поддержку. Отрядите командовать офицера потолковее.
Отдельно: пусть возьмут в качестве проводника одного из олухов-охранников, лучше светловолосого, отправятся в город и арестуют этого майстро. Когда я вернусь — представить его на допрос.
— Будет сделано! — Фример тотчас развернулся и ринулся прочь.
Возможно он был и не слишком скорым на мысли, но уж исполнителем был отменным. Когда принц со свитой покинул портовую управу и направился к выстроенным в колонну на набережной солдатам, десятка два пехотинцев-мушкетеров под началом молоденького лейтенанта уже отправились арестовывать коменданта, еще столько же деловито рассредотачивались по территории порта. У входа в управу уже дежурил часовой, при виде принца браво сделавший «на караул». Два сугубо гражданского вида паренька спешили от пришвартованного к пирсу «Ордовика» к управе, за ними, не торопясь, вышагивал сухопарый старичок в пенсне, берете и старомодной коричневой накидке. От молодых и шустрых парней он с каждым шагом все сильнее отставал, но не видно было, чтобы это его сколько-нибудь заботило.
— Это Джакоб, — пояснил на всякий случай Люциус Микела. — С помощниками. Эксперт по морской торговле, экономике вообще и управлению транспортом.
— Я знаю, — невозмутимо сказал принц. — Спасибо, Люциус.
Поравнявшись с процессией, юнцы на секунду задержались и поклонились, а Джакоб остановился и церемонно взмахнул снятым беретом:
— Рад приветствовать, Ваше Высочество!
— Добрый вечер, Джакоб, — поздоровался Георг весьма тепло. — Вижу, порт в надежных руках!
— Не беспокойтесь, Ваше Высочество! Ваш батюшка ни разу не имел повода быть мною и моей работой недовольным. Не подведу и вас!
— Не сомневаюсь, Джакоб! — принц с нескрываемым удовольствием отсалютовал и двинулся в прежнем направлении.
— Надо же! — сказал он Микеле чуть погодя. — Не знал, что вы вытащили старика в этот поход. Надеюсь, вы не в кубрике его поселили, а, Люциус?
— Что вы, Ваше Высочество! На «Ордовике» у Джакоба и его помощников отдельная каюта, даже двухкомнатная. Ценные кадры у меня всегда в фаворе.
Георг довольно хмыкнул. Он и сам придерживался сходных взглядов: талантливые и знающие люди не должны ни в чем нуждаться и должны жить в комфорте. Тогда они работают охотнее и с большей отдачей.
Правителю любого ранга вообще полезно создать вокруг себя зависимую элиту. Королевский морской министр Люциус Микела — наглядный тому пример.
— Люциус! — обратился к министру принц. — Надеюсь, вы представляете как пройти к дворцу Сократеса?
— Представляю, Ваше Высочество. Не могу похвастаться доскональным знанием Джалиты, но уж на главных улицах точно не заблужусь.
— Прекрасно! В таком случае нам не понадобится проводник.
Они как раз подошли к голове колонны. С пирса уже спешил капитан Фример в сопровождении двух лейтенантов. Принц дождался их.
— Все готово, дядя?
— Готово, Георг.
— Ну, что же, Люциус, ведите!
— Ваше Высочество! — вмешался лейтенант гвардейцев — тот самый, что присутствовал при захвате управы. — Прошу прощения, но вам лучше идти во втором эшелоне…
— Знаю, знаю, — досадливо отмахнулся Георг. — Командуйте!
Королевские гвардейцы составили авангард; следом пристроились принц, Микела, Фример и офицеры, включая лейтенанта. Потом шла дюжина специально обученных эскортных солдат с большими щитами — в случае опасности они могли почти мгновенно сомкнуть щиты и образовать надежное укрытие для августейших особ. Ну а следом уже потянулась колонна регулярных пехотинцев Альбиона в болотного цвета летних куртках и при полосатых перевязях. Стволы мушкетов, взятых «на плечо», целились в вечернее джалитинское небо.
— Георг, вы позволите? — несмело обратился к принцу Фример.
Бывалый капитан достаточно свободно чувствовал себя с младшим из племянников — Александром (хоть и приходилось терпеть все его причуды и капризы), но вот перед третьим по старшинству почему-то слегка робел, невзирая на серьезную разницу в возрасте. Тем не менее Фример оставался единственным человеком из окружения альбионских принцев, который в последнее время обращался к ним не «Ваше Высочество», а просто по именам.
— Да, дядя? — отозвался Георг.
— Вы не будете так любезны растолковать мне действия по прибытии ко дворцу? Как говорится, каждый солдат должен знать свой маневр. А уж офицер — и подавно.
— Охотно, дядя! По прибытии первым делом следует дворец оцепить, дабы никто не сумел из оного незаметно ускользнуть. Ну, а дальше — прислушивайтесь к происходящему. Полагаю, и без моих команд будет понятно что делать. В случае чего я непременно приду вам на помощь.
— Благодарю, я все понял.
Фример тотчас вполголоса принялся что-то втолковывать идущим на полшага позади офицерам. До Георга долетали обрывки фраз: «Первый взвод огибает слева, второй справа… третий и четвертый у портала… вторая рота ожидает особых команд… эскорт? Конечно, с Его Высочеством!»
— Люциус, — окликнул министра принц. — А кто в отсутствие хозяина командует во дворце наместника?
— Понятия не имею, Ваше Высочество! На этот счет никаких регламентирующих правил нет, даже у нас в Альбионе. Возможно, управляющий?
— Ладно, разберемся.
Принц невольно задумался.
Что происходит в этот вечерний час во дворце? Да наверняка ничего особенного! Расслабленные отсутствием хозяина слуги разленились и чуть ли не в открытую попивают винцо, благо здешний климат располагает к неге и беспрерывной сиесте. Хозяйка, небось, наприглашала гостей, преимущественно воздыхателей из числа безденежных молодых аристократов. Воркуют под розовыми кущами, поди…
«Красиво тут, не отнимешь, — думал Георг. — Солнечно. Даже жалко такую красоту (принц как раз залюбовался виднеющейся среди кипарисов фронтально-угловой башенкой) жечь. А придется…»
Колонна шагала в гору вдоль живой изгороди. Изгородь тянулась справа; слева дорога обрывалась вниз, на горний склон, в живые заросли сосен, кипарисов и незнакомых Георгу лиственных деревьев.
— Эй, впереди! Направо! — негромко оповестил авангард Люциус Микела.
Живая изгородь обрывалась метрах в двадцати выше по склону.
За поворотом Георгу и свите открылась довольно неожиданная картина: крепкие, окованные железом ворота усадьбы-дворца были распахнуты.
Перед воротами стояло не меньше десятка груженых скарбом телег. В телеги были запряжены очень недурные на первый взгляд лошади-тяжеловозы незнакомой Георгу породы. Несколько дюжих, обритых наголо молодцов как раз вносили в ворота необъятных размеров шкаф. Их действиями руководил смазливый молодой человек, одетый не то как не слишком богатый аристократ, не то как не успевший выбиться в люди купец. Чуть поодаль за процессом наблюдали несколько мужчин постарше, одетые уже как достаточно богатые аристократы, но при этом все равно выглядящие как купцы. Уж что-что, а породу либо ее отсутствие Георг Берроуз Моро чуял в людях безошибочно.
При виде выползающей из-за угла процессии лица людей у ворот удивленно вытянулись, даже смазливый молодчик озадаченно обернулся.
— Стоп! — бросил через плечо Георг.
Команда прокатилась вдоль колонны.
Гвардия преданно уставилась на принца: эти ребята прекрасно знали, что общие команды на них не распространяются.
— Дядя, командуйте оцеплением! Люциус, со мной.
Георг решительно зашагал к людям, которых про себя назвал купцами.
Гвардейцы плотным полукольцом следовали за ним и министром. Солдаты Фримера тем временем резво окружали дворец, бегом проносясь мимо ворот и шмыгая за живую изгородь при дороге.
— Я — Георг Берроуз, принц Моро, верный слуга Его Величества короля Альбионского Теренса, — холодно представился Георг. — Соблаговолите объяснить, что тут происходит.
— Ва… Ваше Высочество, — растерянно пробормотал самый старший из джалитинцев. — Я — Мауро Веррентайн, конезаводчик. Вселяюсь… вот.
— Вселяетесь? — переспросил Георг непонимающе.
— Ну, да, Ваше Высочество, вселяюсь! Позавчера я купил этот дворец у господина наместника!
— У Назима Сократеса? — упавшим голосом уточнил принц.
— Точно так, Ваше Высочество! Господин наместник освободили дворец еще на прошлой неделе, до осмотра и торга!
Конезаводчик Веррентайн вдруг спохватился:
— Не угодно ли Вашему Высочеству пройти во дворец? Кухня еще не работает, но холодные закуски и вино сообразят сию секунду!
И в сторону ворот:
— Эй, Пьетро! Стол! Мигом!
Георг и Микела обменялись озадаченными взглядами.
— Вот это номер, — пробормотал министр.
— Извольте, Ваше Высочество! — Веррентайн, похоже, преодолел робость перед неожиданными гостями. — Прошу за мной!
В нем не просматривалась та мерзкая угодливость и подобострастность, которую Георг терпеть не мог в окружающих людях с детства. Отчего-то простой конезаводчик, явно наживший состояние умом и трудом, а не получивший в наследство вместе с титулом, вызвал у альбионского принца симпатию.
— Ну, что ж, — сказал уже взявший себя в руки Георг. — Вина так вина!
В конце концов, мы довольно долго взбирались на эту гору и промочить горло совсем не лишне. Правда ведь, Люциус?
Микела, разумеется, не возражал.
— Только, вы уж не обессудьте, хозяин, — обратился принц к Веррентайну. — Гвардейцы пойдут с нами. И на то есть причина.
У конезаводчика смешно округлились глаза.
— Да не все! — рассмеялся Георг. — Только вот эта дюжина. Остальные подождут снаружи. Ведите!
«Дьявол! — подумал Георг с невольным уважением. — Это как же нужно верить в успех, чтобы продать дворец еще до того, как сокровища «Капитании» вновь увидели небо?»
