Александр Селиний, принц Моро, воды, лето года 864-го

— С вашего позволения, Алекс, — сказал Ральф Зимородок, отдышавшись, — я бы сначала проведал кассата.

Александр с некоторой досадой фыркнул, но все же понимающе кивнул:

— Вы так о нем заботитесь… Впрочем, так и должно быть, я признаЮ.

Кассату отгородили точно такой же загон, как и на «Святом Аврелии», уж до этого-то додуматься было совсем несложно. Ваша каюта — рядом с выгородкой. Сейчас вам ее покажут, но долго вы уж не задерживайтесь, господин флаг-порученец! Я порядком извелся дожидаясь вашего возвращения.

Принц рассмеялся, жестом отпуская Зимородка.

По виду Джуды Александр уже догадался, что все прошло либо именно так, как они и предполагали, либо близко к тому. Несколько минут ничего не решат, тем более, что штарху и кассату предстоит немало поработать в ближайшее время. А пока можно будет перекинуться парой слов с Джудой.

Явившийся на зов камердинер повел Ральфа на смотрины; едва дверь за ними затворилась, Александр требовательно взглянул на Исмаэля.

— Все как мы и думали, — сообщил тот бесстрастно. — Ральф сначала заглянул в таверну, но ни с кем не разговаривал. Выпил пива, посидел некоторое время и пошел к Гартвигу. По дороге весьма недурно подловил и отработал одного из информаторов Люциуса Микелы, я все видел и едва удержался чтобы издалека не поаплодировать. Особенно мне понравилось как Ральф беднягу спровадил — классической изотактой. Информатора мы потом перехватили и отработали вторично; его добычу докладывать?

— Конечно! — возмущенно воскликнул принц. — Все докладывай!

— Плюгавый из команды Альмеи Сократес — речь, несомненно, о Пиче — тоже нанял ныряльщиков, буквально через четверть часа после капитана Фримера. Их тотчас отправили на Донузлав; это совпадает с моими сведениями. Расхождение только в одном: по словам информатора плюгавый отправился с ними, на деле же он перепоручил их рыжему, который высокий, а сам вернулся в контору Суза Гартвига.

— А что рыжий, который толстый?

— Без перемен: торчит у выхода из порта в город и присматривает за входящими-выходящими.

— Понятно. Дальше о Ральфе?

— После встречи с информатором мы Ральфа едва не потеряли; он пробрался внутренним двором в соседний переулок. Оттуда прямиком проследовал к дому Гартвига. Из дома его вывели люди наместника, минут пять спустя, со связанными руками. Наблюдатель потом доложил, что вязали его без финтов, по-честному.

— Как и ожидалось, — пробормотал принц, кивая. — Надо же, как все совпало!

— Мы его отбили, — продолжил рассказ Джуда, — и доставили сюда. Нет ни малейших сомнений, что Назим Сократес нападет сразу же после того, как мы обнаружим искомое и попытается нас отогнать либо вовсе уничтожить, а после попробует поднять все на поверхность самостоятельно.

— Да это и сразу было понятно, — Александр поглядел на дверь и азартно хлопнул в ладоши. — Ну, где там он? Жду не дождусь рассказа из первых уст!

Вскоре Зимородок вернулся. Выглядел он чуть поспокойнее, нежели пять минут назад.

— Ну, как кассат? — участливо поинтересовался принц.

— Благодарю вас, все в порядке… э-э-э… Ваше Высо…

— Так, стоп! — прервал его Александр. — Если это реакция на производство во флаг-порученцы, то реакция неподобающая. Вы — по-прежнему мой добрый приятель Ральф, а я — по-прежнему ваш добрый приятель Алекс. По крайней мере, до тех пор, пока я не распоряжусь о возобновлении этикета. Понятно?

Зимородок покорно вздохнул:

— Что ж… благодарю за оказанную честь и доверие… Алекс…

— А теперь рассказывайте! — велел принц, усаживаясь за стол и жестом приглашая соратников последовать его примеру.

— С чего начать?

— Рассказывайте по порядку. Вот как вышли из порта, так с этого момента и рассказывайте.

— Ага… Ну, в общем, пошел я к Сузу Гартвигу. А по дороге…

Скажите, Алекс, у Люциуса Микелы есть ли в Керкинитиде доверенные люди?

— У Люциуса Микелы и его ближайших помощников, мой друг, — вкрадчиво заверил принц, — есть доверенные люди в каждой паршивой прибрежной деревушке от Альбиона до Меотиды!

— Угу. Что ж… За мной увязался какой-то тип, которого я сначала принял за вора, а потом за шпика. Хотя он сам стремился выглядеть обычным уличным оборванцем.

— Я вижу, вы хотите что-то спросить, Исмаэль? — вмешался принц.

— Да, Ваше Высочество.

— Так спрашивайте!

«Чего-то я в этой жизни не понимаю, — подумал Ральф отстраненно. — Джуда, лучший офицер стражи, обращается к нему «Ваше Высочество». А от меня принц требует обращения по имени. Почему, побей меня гром? Не понимаю!»

— Скажите, Ральф, а почему вы решили, что это не оборванец, а человек только стремящийся выглядеть оборванцем? — спросил Исмаэль Джуда.

Было видно, что ему действительно интересно услышать ответ.

— Ну, не знаю… — Ральф не удержался и неопределенно передернул плечами. — Оборванцы в теплую пору все больше босиком ходят. А этот был обут в сандалии, причем не самые паршивые. И еще: одежда у него была хоть и ветхая, но сравнительно чистая. А у настоящих оборванцев — рвань вонючая, вша на вше.

— Б-бездельники! — пробурчал принц. — К-конспираторы! Надо намекнуть Микеле, чтобы провел разъяснительную работу. Вши, разумеется, необязательны, но уж измазать свое рубище какой-нибудь сажей могли бы и без моего напоминания! Вы удовлетворены, Исмаэль?

— Вполне, Ваше Высочество.

— В таком случае, Ральф, продолжайте!

— Да… — выдохнул Зимородок. — Так вот, я этого лже-оборванца прижал в темном углу. Он сказал, что служит Люциусу Микеле и что я должен передать вам или капитану Фримеру следующее: тот самый тип, который пригнал злосчастную «Киликию» для Альмеи Сократес в Амасру, нанял ныряльщиков. И этих ныряльщиков немедля отправил на Донузлав. Причем, со слов лже-оборванца Пич отбыл вместе с ними, но это неправда, потому что я видел Пича в доме Суза Гартвига буквально через четверть часа. Вы, Алекс, якобы должны понять, что означает найм ныряльщиков.

— Это ценные сведения! — охотно подтвердил Александр. — Что еще сказал человек Микелы?

— Ничего. Только это.

— Что ж… Спасибо, Ральф! К счастью, я уже осведомлен об этих злополучных ныряльщиках, но кто знает? Что-нибудь в моей личной цепочке могло и не сработать и тогда ваша информация оказалась бы еще более ценной. Продолжайте!

— Да. Выслушав лже-оборванца я избавился от него…

— Как? — с живейшим интересом уточнил принц.

— Проще простого: сказал чтобы он проваливал и для пущей убедительности отвесил щедрого пинка под зад. А сам на всякий случай воспользовался тайным путем на соседнюю улицу. Вернее, переулок, но это неважно. А вот потом началось самое интересное. Уже у дома Суза Гартвига. Там я, как это не печально признавать, дал маху. Было отчего насторожиться, но я не придал тревожным признакам значения.

— Каким признакам? — принцу и впрямь был весьма любопытен взгляд штарха на недавние бурные события.

— Перед входом в дом Гартвига обычно сидит один старик, в прошлом боцман… Они когда-то с самим Гартвигом на одной посудине воды бороздили. Так вот: боцман обычно просто дремлет и никогда ни с кем не здоровается. Но все, шельма, примечает и потом докладывает Гартвигу. В этот раз он со мной поздоровался и сказал, чтобы я немедленно поднимался, что хозяин меня ждет. Вообще-то он со мной здоровался и в прошлый раз, но тогда меня, штарха, ожидали вы, Алекс и ваш высокопоставленный дядя, можно понять. Но в этот-то раз не я был нужен Гартвигу, а Гартвиг мне! Однако я прошляпил этот довольно явный знак тревоги. И далее: как не зайдешь к Гартвигу в контору, там вечно кто-то толчется — привратник (он же охранник), подручные всякие, стряпчие, матросы из порта. На этот раз я не столкнулся ни с единой живой душой. Первый, кого я увидел в доме, был Суз Гартвиг собственной персоной, в той самой горенке на втором этаже, где мы с вами познакомились. Сам Суз был третьим знаком, ибо выглядел совершенно не так, как обычно. По его поведению можно, точно можно было догадаться о засаде, но я и тут, увы, не встревожился. А потом меня схватили — и пикнуть не успел…

— Не отчаивайтесь, Ральф, — попытался успокоить штарха Александр. — Все мы крепки задним умом. Не такие уж они и явные, эти знаки, если трезво взглянуть. Что дальше-то?

— Ну, связали меня и толкнули в сторону соседней комнаты — то ли допросить хотели, то ли еще что. Я еле успел шаг ступить, а тут дверь возьми и распахнись! И я увидел двоих — Пича и, если помните наше невольное знакомство с Альмеей Сократес, того самого болвана-апитора, которого мы позже сочли никаким не болваном, а очень даже искусным актером. Мне показалось, что апитор испугался… или досада его взяла, не разобрал. Во всяком случае рожу он скорчил довольно кислую когда я его увидел в доме Гартвига. И мнится мне, не рассчитывала эта парочка на то, что я их увижу. Да и все они не рассчитывали.

— Они — это кто? — уточнил принц.

— Ну, сам Сократес, апитор, Пич… Кто там еще с ними заодно? Альмея, например.

— Вы и Альмею там видели?

— Нет, Альмеи я не видел. Но ведь апитор и Пич — люди Альмеи, они ей служат.

— И что? — с нажимом спросил принц.

Ральф секунду помедлил.

— Мы ведь так и не решили — на чьей стороне Альмея? Помогает ли она отцу или же ведет какую-то собственную игру?

— А вы как думаете? — принц склонил голову набок, как и раньше выказывая неподдельный интерес к разговору.

Немного поразмыслив, Ральф осторожно предположил:

— По-моему, она против нас. С отцом или без — неясно, но против нас.

Иначе — зачем было захватывать в плен меня? Я не слишком склонен переоценивать собственную роль во всей этой истории, но факт остается фактом: кроме меня «Королеву Свениру» за Тендру вести некому.

— Тут вы совершенно правы, Ральф! Без вас нам было бы неизмеримо труднее.

— Но с другой стороны, — продолжил мысль Зимородок, — тот факт, что она наняла ныряльщиков, обязательно должен насторожить нас. Не исключено, что таким образом Альмея пытается предупредить нас и одновременно насолить отцу — в том, разумеется, случае, если она и впрямь с ним на ножах, вплоть до побега.

— Ну, это вы загнули, дружище! — усмехнулся принц. — Подобный метод предупреждения либо слишком утончен, либо наоборот, крайне топорен.

Впрочем, подождем с выводами и предположениями. Рассказывайте дальше.

— Дальше меня вывели во двор, где как по волшебству возник Исмаэль Джуда, которому я, пользуясь случаем, спешу выразить глубочайшую признательность. Если бы не он… — Ральф повернулся к офицеру-стражнику, приложил руку к сердцу и слегка поклонился: — Если бы не вы, Исмаэль, уж и не знаю в каком застенке я бы сейчас куковал и что бы меня ожидало в будущем. Спасибо вам!

— У вас будет пропасть возможностей отблагодарить меня той же монетой, Ральф, — сдержанно ответил Джуда, как и подобает уважающему себя воину.

— Ну, а путь к порту вряд ли можно назвать особо примечательным, — завершил рассказ Зимородок. — Хотя мне лично впервые довелось прокатиться в паланкине дамы-аристократки.

Принц усмехнулся, почему-то чуть кривовато:

— Этой даме нет еще и пятнадцати!

— Представьте, я заметил, — вздохнул Ральф, припоминая недавние злоключения. — Небось, перепугал я ее до полусмерти…

— Вряд ли вы хоть сколько-нибудь перепугали эту девчушку, дружище Ральф! — не переставая хитро улыбаться сообщил Александр. — Она ни в чем не уступает своей старшей сестре. Ни на вот столько!

Принц отмерил краешек холеного ногтя на мизинце.

— А кто ее старшая сестра? Позволено ли будет полюбопытствовать? — Зимородку и впрямь стало интересно — что за храбрая девушка?

— Ее старшая сестра, — принц неожиданно перестал улыбаться и заговорил совершенно серьезно, — не кто иная как прекрасно знакомая вам Альмея Сократес, друг мой Ральф! Вы ехали в одном паланкине с еще одной дочерью бравого наместника Джалиты — с Амритой Сократес.

— Пожри меня водный демон если я хоть что-нибудь понимаю, — пробормотал Ральф, вконец сбитый с толку.

— Я вижу вы удивлены, — снисходительно промолвил довольный произведенным эффектом Александр Селиний Моро. — Любой бы на вашем месте удивился. Выпейте еще вина, Ральф! Ручаюсь, что поможет!

В глазах принца плясали веселые бесы. Он и правда обожал театральные эффекты.

Вино было приятственным дополнением к разговору, однако догадливости Ральфу не прибавило. В происходящем он понимал ничуть не больше, чем до разговора. Было досадно; кому понравится ощущать себя несмышленым ребенком в компании взрослых, беседующих о чем-то своем, высоком и недоступном? А еще ситуация усугублялась тем, что кое в чем принц был запредельно откровенен с Ральфом, с другой же стороны — явно скрывал от него некие почти очевидные факты. Доверяться в большом и скрытничать в малом — это было выше понимания Зимородка. И он, неожиданно для себя, задал принцу вопрос, прямее которого было не придумать.

К тому моменту Исмаэль Джуда, испросив разрешения, удалился из каюты принца по какой-то надобности. Это наверняка сыграло немалую роль, подтолкнув Ральфа и укрепив его в собственной правоте.

Поспособствовало и выпитое вино, добавив толику смелости.

— Скажите, Алекс… — невольно понижая голос спросил Ральф. — Вы меня проверяли? Смутно намекнули, что от успеха наших поисков зависит жизнь Его Величества короля, а потом послали в город… незаметно присматривая, не побегу ли я выбалтывать ваши секреты?

— А вас это обижает? — склонив голову поинтересовался принц.

Зимородок пожал плечами:

— Даже не знаю… Впрочем, я понимаю: доверять человеку, которого знаешь какие-то пару недель…

— Ну а раз понимаете, — подытожил Александр, — нечего эту тему муссировать. Лучше задайте второй вопрос. У вас ведь еще один вопрос на языке вертится, не так ли?

И снова принц попал в самую точку.

«Ладно, — подумал Ральф. — Не так ты прост, твое высочество, как иногда пытаешься казаться. И интригуешь весьма умело».

— Вы правы. Еще я хотел уточнить… Вы ведь ищете «Капуданию» и ее сокровища?

Принц хорошо владел лицом, поэтому ничем не выдал удивления.

— «Капуданию»? Здесь ее так называют?

— Ну… — Ральф выглядел несколько растерянно и малость смущенно. — Если речь идет о затонувшем флагмане турецкого флота древних… А под каким названием знаете ее вы?

Александр еще только обдумывал ответ, как Зимородок поспешно добавил:

— Впрочем, если я поднял запретную к обсуждению тему…

— Я знаю этот корабль как «Капитанию», — не обращая внимания на последние слова штарха сказал принц. — А что, тавры тоже ее ищут?

— Да только ленивый ее не ищет! — Ральф шумно вздохнул. — Если не врут, «Капуданию» начали искать еще до катастрофы.

— И как?

— Разумеется, безуспешно!

— Почему — разумеется?

Ральф собрался с мыслями.

— Видите ли, Алекс, — сказал он задумчиво. — Со времен катастрофы прошло очень много лет. Эвксина стала совсем другой — мелководной, совсем как Меотида. А была она невероятно глубокой. Если верить картам древних… а я склонен верить картам древних, это были дотошные и мастеровитые люди. По крайней мере, у меня сложилось о них такое мнение. Так вот, затонувшие корабли давно уже не на дне. Они гораздо глубже — в грунте, в песке. Боюсь, тут и ныряльщики не помогут.

— Вы правы насчет Эвксины, — невозмутимо заметил принц. — Но даже во времена древних глубины вокруг Тендры были невелики — они, собственно, и не менялись, в отличие от глубин южнее Тавриды. И, опять же в отличие от других охотников за «Капитанией», я точно знаю место, где ее следует искать. По-моему это сильно повышает наши шансы, разве нет?

— Ну… — протянул Ральф неуверенно. — Впрочем, осмотреться действительно никто не мешает.

И тут же поправился:

— Почти никто.

— Вот-вот! — усмехнулся принц. — Почти! Семейка Сократес практически в полном составе. Да еще, прости небо, призраки какие-то неупокоенные на дряхлом паруснике. Поневоле занервничаешь! Впрочем, мы заболтались с вами, Ральф! Сейчас нам как никогда нужен добрый ветер. Люди Сократеса опережают нас: в данный момент, я полагаю, они отваливают от перешейка при Донузлаве. Мы должны их обогнать. Докажите, что вы на самом деле лучший штарх в здешних водах.

Зимородок тут же вскочил на ноги.

— Я готов, Алекс! Вы не будете разочарованы, обещаю!

В этот момент Ральф Зимородок действительно выглядел способным творить чудеса.

«С удовольствием полюбуюсь твоей работой, парень!» — подумал принц и ободряюще улыбнулся.

Кассат неподвижно сидел поверх княвдигеда и неотрывно глядел в море.

Рядом, прильнув бедром к бушприту, стоял штарх Ральф Зимородок. Он был бос и простоволос; из одежды облачен в полотняные матросские штаны и такую же простецкую рубаху. «Королева Свенира» несла только грота-трисель, апсель, фок и кливер. Верхние паруса капитан ставить не велел — боялся излишнего крена, что при частично снятом балласте действительно было опасно.

Штарх и кассат взывали к стихиям. Александр потихоньку наблюдал за их работой от правого борта, облюбовав место у борта примерно напротив фок-мачты.

До сих пор «Королева Свенира» шла бакштагом, не скажешь чтобы слишком быстро, но и не болталась почем зря на волнах.

Зимородок долго пребывал будто бы в бездействии, однако иногда до Александра долетал слабый отзвук его голоса — штарх что-то неразборчиво бормотал. Наверное, твердил свои странные заклинания, понятные лишь стихиям да кассату. Или же только кассату — помнится, как-то Ральф говорил, что стихии прислушиваются лишь к кассатам, но не к людям. Иначе зачем штархам были бы нужны эти здоровенные и на диво флегматичные коты?

Потом Ральф неожиданно воздел руки к небу и вновь замер, но на этот раз не слишком надолго, всего на несколько минут.

И пришел ветер. «Королева Свенира» встрепенулась, как проснувшаяся поутру птица, зачерпнула парусами пополневший бакштаг, скрипнула рангоутом. Заметно посвежевший ветер запел в снастях. Скорость возросла по меньшей мере вдвое.

Зимородок рывком опустил руки и снова надолго застыл, а когда же вторично их воздел — пришла волна. Странная волна, не слишком крутая, но и не скажешь, что пологая, со стекловидным барашком на гребне. Она нагнала облегченный альбионский бриг, подхватила его и стремительно повлекла вперед, словно сама Эвксина подставила кораблю заботливые ладони. Тотчас окреп ветер. Еще спустя минуту перед «Королевой Свенирой» разверзлось вогнутое углубление, пологая яма; бриг теперь скользил в нее с волны, словно лыжник с горки в низину, но никак не мог соскользнуть, потому что волна нагоняла, а яма отступала.

Это было странное и завораживающее зрелище; рядом с принцем тихо охнул капитан «Королевы Свениры» Уильям Филсби.

— Клянусь небом, Ваше Высочество! — прошептал он. — Я тридцать семь лет в море, но никогда не видел ничего подобного!

— Полагаю, капитан Филсби, вы увидите еще немало странного в этом походе! — в тон ему ответил принц.

— Это колдовство, клянусь честью! — прошептал Филсби.

Александр усмехнулся:

— Колдовство — это когда бабка с рынка Скул-Риджент по брошенным птичьим костям предсказывает будущее. Причем в девяноста девяти случаях из ста — врет. А сейчас вы видите настоящее искусство, уверяю.

— Я все равно не верю своим глазам, Ваше Высочество! У нас парусов почитай что и нет, а идем мы почище чайного клипера в добрый ветер!

Принц, все так же храня на лице усмешку, повернул голову к Уильяму Филсби:

— Вот затем мы их и взяли на борт, капитан Филсби.

Александр перевел взгляд на штарха. Тот, опустив руки вдоль туловища и понурив голову, продолжал стоять у основания бушприта. А вот кассата на княвдигеде уже не было: соскочил на палубу и медленно брел вдоль наветренного борта, прямо к Александру и капитану Филсби.

Капитан невольно отпрянул.

— Не бойтесь! — подбодрил его принц. — Кажется, я начинаю понимать почему Ральф говорил, что это вовсе не зверь.

Кассат бесшумно прошел мимо. Александр заметил, что он пошатывается и подволакивает лапы — вероятно от усталости.

Вскоре он скрылся из виду — несомненно, спустился вниз, в свою выгородку.

— Капитан, не сочтите за труд — распорядитесь, чтобы на бак подали кувшин вина, хлеб и ветчину. Я уже видел работу штарха и точно знаю: сейчас он измотан так, словно без остановок пробежал от Лондиниума до Эборакума.

Словно услышав его слова, Ральф тяжело взялся за планшир, сполз на палубу и привалился спиной к фальшборту. Александр тотчас поспешил на бак и сел рядом с обессилевшим штархом. Тому, впрочем, достало сил, чтобы повернуть голову и устало улыбнуться.

Вино и снедь подали через пару минут.