Ральф Зимородок, Керкинитида, лето года 864-го
— Скажите, Ральф, — обратился ко штарху Александр. — Что все-таки мешает альбионским кораблям ходить по Эвксине и Меотиде? Уж не слишком ли большая осадка?
— Снова вы поднимаете этот вопрос… — грустно проговорил Зимородок.
— На этот раз я хочу просто разобраться и вовсе не намерен впустую донимать вас или Суза Гартвига. У меня есть идея и я хочу понять — снимет она проблему или же не снимет.
— В таком случае, вам лучше сразу изложить идею, а уж я подумаю и решу — изменится что-нибудь или нет.
— Вы можете сказать — какова осадка сантон или кварисс? Той же «Киликии» или потерянного «Гаджибея»?
— Около двух метров. Редко когда два с половиной, у нас этого не любят.
— Ага… У «Святого Аврелия» осадка — пять ярдов, что приблизительно равняется четырем с половиной метрам; по крайней мере так утверждает дядя. Как вы полагаете, Ральф, если максимально разгрузить корабль, оставив только немного провизии и воды, да еще пушки, насколько уменьшится осадка?
— На полметра, не больше. Увы, проблемы это не решит.
— А если удалить и балласт тоже?
— Хм… Тогда можно выиграть еще от полуметра до метра. Но судно сразу потеряет остойчивость. Хотя, если ставить только нижние паруса — остойчивости должно хватить для нормальных переходов. Но, разумеется, в этом случае потеряется скорость.
— Не могу сказать, что мы слишком уж спешим, — протянул Александр. — Хотя и рассиживаться нельзя. Скажите, Ральф… Вы рискнете повести «Святой Аврелий» к указанному на крипте месту? С учетом разгрузки.
— С тремя метрами осадки к Тендре? — скептически покачал головой Ральф. — По-моему, это безнадежно. Дойти-то мы, практически не сомневаюсь, дойдем. Но будет несколько неизбежных отсидок на мелях.
Не знаю, сколько времени займет подобное мероприятие, но никак не меньше двух недель.
— Вот дьявол, — искренне огорчился принц. — Нам категорически нужно туда попасть, и поскорее двух недель! Причем на сильном корабле, ибо я не хочу повторения печальных событий на «Гаджибее» и «Дельфине».
Назим Сократес ясно дал понять, что шутить не собирается и что в средствах он не слишком разборчив.
— Чтобы отбиться от кварисс Назима Сократеса достаточно будет и во-он того брига. У него осадка скромнее, чем у флагманского барка или шхуны, а значит, облегчив его, больше шансов успешно пробиться к Тендре и войти в Ягорлык.
— Пойти на «Королеве Свенире»? — принц крепко задумался. — А ведь вы правы, пожалуй! Она меньше «Святого Аврелия», но все равно куда больше кварисс. Хорошо, а с учетом уменьшенной осадки каковы шансы «Святого Аврелия» дойти до Джалиты?
— До Джалиты — шансы вполне реальные, остро от Тавриды воды поглубже, чем у Тендры. Но, насколько я понимаю, вы собираетесь отослать эскадру к мели, на которой сидит «Дева Лусия»?
— Сначала к мели, а потом в Джалиту, на выручку «Иске».
— В таком случае, вам нужно помимо штарха взять еще и кого-нибудь из местных каморных, Суз Гартвиг будет рад порекомендовать нескольких.
Снимать с мели «Деву Лусию» следует облегченным кечам и шхуне; а лучше всего — снабдите экипажем «Киликию» и возьмите с собой, она справится легче прочих судов. «Святой Аврелий» пусть отстоится на глубине. Перед снятием «Деву Лусию» облегчить тоже, распределив важный груз между «Святым Аврелием» и ней самой, а балласт попросту сбросить за борт.
— Именно так и намерен поступить дядя! Только он планировал, что вместо «Святого Аврелия» на подхвате останется «Королева Свенира».
— Тем не менее, риск посадить на мель и остальные корабли сохраняется, — с нескрываемой горечью сказал Ральф. — Дно там непостоянное, косы и банки то и дело возникают и исчезают. Жаль, что вы решили использовать свои корабли, а не наши.
— Наместник Джалиты вероломно обманул принца Альбиона, а значит — обманул самого короля! Метрополия должна продемонстрировать дальней провинции мощь и доблесть, — заявил принц, гордо вскинув голову. — Надеюсь, вы не вздумаете затаивать обиду, Ральф!
— Не вздумаю, — ответил Зимородок без особой радости. — Наоборот, я приложу все силы, чтобы с вашими судами не случилось никаких конфузов. Я правильно понял, что «Королева Свенира» должна как можно скорее достичь Тендры, а остальная часть эскадры — «Девы Лусии» и затем Джалиты?
— Именно так! — подтвердил Александр. — Собственно, выгрузка припасов и балласта уже идет, на всех судах эскадры. Я рад, что вы не бросаете нас, Ральф. Ваши способности могут весьма пригодиться, ибо я ожидаю от Назима Сократеса многих неприятных сюрпризов и каверз. Мы должны перехитрить его и оставить ни с чем. Ну, и наказать, разумеется. На кону — жизнь и здоровье Его Величества короля Теренса. Моего отца.
— Даже так? — хмуро переспросил Ральф.
— Если я правильно истолковал весточку от советника Иткаля — именно так. Как вы понимаете, об этом осведомлены считанные люди. Даже дядя не знает всей правды.
— Так почему же вы открылись мне, дикарю из дальней провинции?
Принц слегка поджал губы.
— Вы все-таки обиделись, я вижу, на провинцию. Жаль, — Александр Моро вздохнул. — Впрочем, ладно. Почему, спрашиваете, я вам открылся? Об этом знаю только я. И пока оглашать мотивы своего поступка не намерен.
Считайте, что я интригую против Сократеса.
— Странноватая манера интриговать, — Ральф покачал головой. — Впрочем, ваше право, Алекс. Я польщен: невзирая на существенные между нами различия в статусе, вы по-прежнему предпочитаете просьбы приказам. Этого я тоже не понимаю, но было бы глупо отрицать, что мне это весьма импонирует. Если у вас больше нет вопросов, я бы отправился поглядеть как распределен балласт на «Королеве Свенире», да и на остальных судах тоже. Вполне может случиться, что весь балласт выгружать не придется, для пользы дела лучше будет подгрузить нос, а в случае посадки на мель тут же перебрасывать балласт на корму.
Довольно тупо, но в деле снятия с мелей — вполне действенно. А потом я бы наведался к Сузу Гартвигу и поинтересовался — кто из каморных и штархов сейчас свободен для найма.
— Действуйте, дружище Ральф! И еще — подумайте о чем мы побеседуем когда отойдем к Тендре. Надеюсь, время для беседы найдется.
— Надеяться можно всегда. Но на этот раз я ваших надежд не разделяю: вести альбионский бриг в наших водах вовсе не то же, что вести сантону или шелию. Боюсь, мы с кассатом будем или заняты, или слишком измотаны для бесед. Сомневаюсь, что вы увидите нас кроме как беседующими со стихиями, либо же спящими.
— Тогда побеседуем еще позже, — мягко улыбнулся принц. — Когда успешно вернемся в Керкинитиду… или совсем уж позже. Где-нибудь по пути от Дарданелл до берегов Альбиона время для бесед точно найдется.
Принц, не позволяя Зимородку удивиться и задать вопрос (в самом деле — какой еще путь от Дарданелл к Альбиону?) встал и жестом дал понять, что разговор закончен.
* * *
С балластом на судах королевской эскадры Ральф разобрался довольно быстро. Попутно выяснив, что ему, оказывается, пожалован чин флаг-офицера. В отличие от флотских офицеров флаг-чины могли исполнять службу не в форме и вообще пользовались определенной свободой; да и подчинялись не любому старшему по званию, а лишь определенным начальникам. Капитан «Королевы Свениры» Ральфу сперва отсалютовал, затем справился не будет ли каких распоряжений. Когда же увидел, что Зимородок потерял дар речи от удивления, рассмеялся, по-дружески хлопнул новоявленного коллегу по плечу и все объяснил.
Ральф Зимородок четыре дня назад высочайшим указом по эскадре представлен как личный флаг-порученец Его Высочества Александра Селиния принца Моро. Причем, единственным офицером, который не обязан был подчиняться Ральфу, остался Говард Фример, капитан всей эскадры.
В сущности, Ральф сравнялся в чине с Исмаэлем Джудой и над собой имел лишь двух начальников: собственно принца и его дядю капитана Фримера.
«Ну и ну! — подумал Ральф с некоторой тревогой. — Чрезвычайно стремительная карьера! Принц либо хочет меня приблизить и возвысить, либо же собирается отработать и выбросить за борт, как тот ненужный балласт. А я, дурак, размяк — друг, книгочей, близкая по духу личность… Как-то даже и забыл, что он — королевских кровей Альбиона, а я — жалкий штарх из провинции, без роду, без племени, даром что де Криам… возомнил больно много о себе… надо спускаться с небес на землю».
Ошарашенный новостями Зимородок полез в трюм «Святого Аврелия»; знакомая обстановка несколько отвлекла и к тревожным мыслям он воротился лишь завершив мытарства с распределением балласта на шхуне «Ордовик», стоящей дальше всего по пирсу. Шагал к резиденции Суза Гартвига, куда Ральф решил попасть через таверну «Черная чайка», и думал. И по сторонам не особо глядел. Но до таверны добрался без приключений. Хватив законную штарховскую кружку, Ральф по обыкновению спросил еще одну, уже за деньги. И присел подумать-помозговать.
Выпитое пиво сразу же внесло ясность в мысли и Ральф даже слегка успокоился.
«Чем черт не шутит? — размышлял он. — В сущности, Алекс — принц-пария. Наверняка у него в королевском дворце верных людей раз, два и обчелся. С теплом в голосе он упоминал разве что учителя Тольба, да незамужнюю сестру. Как знать, вдруг в Александре проснулся интерес к власти? А без сторонников власть не захватишь. Где же ему взять сторонников, как не здесь? Альбионская знать давно уже примкнула к остальным принцам — те вельможи, разумеется, кто не служит напрямую королю Теренсу, как тот же Говард Фример. Если разобраться — готов ли я идти за младшим принцем Моро в грядущие переделки? Глупо спрашивать — я уже иду за ним. И клятву принес… а слово свое я привык держать. Так что? Из штархов — в флаг-порученцы?
Вот, дьявол, соблазнительно-то как!»
Тут как раз закончилось пиво; перед визитом к Сузу Гартвигу накачиваться однозначно не стоило, поэтому Ральф бросил мелкую монетку сыну хозяина, старательно полирующему мытые кружки, подмигнул незнакомой девчонке с подносом в руках и вышел на улицу в гораздо лучшем расположении духа, нежели недавно в «Черную чайку» заявился. И по сторонам глядеть начал.
Оказывается, он успел отвыкнуть от холодного презрения окружающих и плохо скрываемой неприязни. Странно: бывало, проводил в водах чуть не все лето, а не отвыкал. А тут какая-то неделя — и пожал-те!
Кроме того, Ральф наконец-то осознал, что в последнее время все чаще и чаще употребляет полузабытые альбионские словечки, даже в мыслях они то и дело проскакивают.
Вновь задумавшись, теперь уже на иную тему, он скользил по улицам, отворачивался от хмурых взглядов и не реагировал на редкие проклятья в спину. Но все же обратил внимание на оборванца, который некоторое время неотступно следовал за ним.
На матроса оборванец был непохож, скорее на не слишком опытного вора.
Опытного так просто не заметишь, это как пить дать. Еще Ральф отметил, что оборванец был обут в слишком уж добротные сандалии. С одеждой, видавшей виды, но не особо грязной, они вязались плохо: летом подобные типы скорее босиком ходят.
«Ага, — сообразил Ральф и внутренне подобрался. — Шпик. Соглядатай. Интересно, чей?»
Кто может установить за ним слежку? Назим Сократес. Больше некому.
Ну, что ж… Повезло — так повезло! Мог послать и не такого болвана.
Легкомысленно насвистывая, Зимородок свернул направо, на Котельную улицу и тут же юркнул в подворотню, открывшуюся шагах в трех от угла.
Подворотня упиралась в глухую стену, однако если в глубине тупика повернуть голову налево — становились видны истертые ступени, ведущие в подвал углового дома. В подвале располагалась опиекурильня и знали о ней далеко не все жители Керкинитиды.
Но к ступенькам Ральф приближаться не стал, вжался в стену у самого выхода из подворотни, за виноградной лозой, что карабкалась по шершавому фасаду дома на крышу. С улицы его было не разглядеть — по крайней мере Зимородок на это надеялся.
Шпик купился: свернув на Котельную он подопечного своего, разумеется, не увидел, поэтому замер и озадаченно повертел головой. Узрел подворотню, приблизился, осторожно заглянул за угол…
Тут-то и сцапал его Ральф. Без сложностей, прямо за вихры. Сцапал — и втащил за виноградную поросль, кажущуюся густой только с улицы. Ткнул мордой в стену, приставил к горлу нож и тихо сказал:
— Привет! Жить хотим?
— Зимородок! — прохрипел соглядатай. — Погоди! Я — человек Люциуса Микелы, морского министра Альбиона.
«Так я тебе и поверил», — подумал Ральф, вовсе не собираясь отпускать оборванца.
— Я должен передать тебе кое-что, — продолжал хрипеть соглядатай (впрочем, хрипел он тихо, чтобы посторонние, вздумай они пройти по улице, ничего не услышали). — Сегодня Альмея Сократес наняла ныряльщиков и ее человек увел их на Донузлав.
— Какой человек? — зачем-то уточнил Ральф.
— Альмея называла его Пич. Такой мелкий и невзрачный.
«Пич!»
Зимородок припомнил — действительно, так Альмея обращалась к неприятному плюгавому типу, который привел «Киликию» в Амасру. Он вроде бы что-то напутал — не «Киликию» должен был привести. Альмея на это очень, помнится, злилась.
— И что?
— Ничего! Сообщи об этом принцу или Исмаэлю Джуде! Они должны знать о чем речь!
— А сам, что-ли, не можешь сообщить?
— Мне нельзя соваться в порт. А сегодня как назло никто из альбионцев в город не выходил.
«Верно, — отметил Ральф. — Все заняты разгрузкой кораблей. Надо бы его, пожалуй, отпустить…»
— Слушай, ты, — сказал Зимородок тихо, но с нескрываемой угрозой. — Сейчас я спрячу нож. Ты тихо и быстро уберешься отсюда. Но если я увижу, что ты снова тащишься за мной — натравлю кассата. Понял?
— Я тотчас уйду, — оборванец тихо всхрапнул. — Свое дело я сделал.
— Раз, — сказал Ральф. — Два…
Не успев произнести: «Три», гораздо раньше, он оторвал оборванца от стены, развернул к улице и отвесил мощного пинка под тощий зад.
Оборванец вылетел из подворотни, как кварисса попутняком из порта. Не удержался на ногах, шлепнулся на булыжную мостовую, вроде бы даже носом впечатался. Однако тут же резво вскочил и тотчас метнулся куда-то вбок.
«Ныряльщиков… — подумал Ральф с сомнением. — А ведь капитан Фример недавно докладывал Алексу о том же — мол, нанял ныряльщиков».
То, что они ищут, несомненно находится на дне Ягорлыка, между Тендрой и Кинбурном. А что там может находиться?
Зимородок спустился в опиекурильню, отмахнулся от темнокожего мальца с зельем и направился прямиком к хозяину, в угол за занавеской.
Второй темнокожий, постарше и с духовой трубкой в руке, вопросительно взглянул на штарха.
— Мне к Сурату.
— Его нет, — буркнул темнокожий.
— Я есть, — донеслось из-за занавески. — Что надо, Зимородок?
— Выйти на зады. По-тихому.
— Проходи.
Ральф шагнул за занавеску, в сладковатый полумрак. Ему не нужно было зрение, чтобы найти дорогу: десять шагов прямо, потом шесть налево, вверх по лестнице и прямо до самой двери, которую всегда неизвестно кто открывает. Так случилось и сейчас — дверь перед самым носом отворилась, Ральф шагнул в ослепительно светлый проем и оказался в закрытом дворе, где бродили по камням голуби и куры, слабо струил фонтан, рядом с которым закутанная в черное старуха размеренно скоблила здоровенный закопченный казан.
— Бабушка Аза! Я пройду?
Старуха молча и не глядя на Ральфа махнула рукой.
Зимородок прошел. Вскоре он был уже на Рыбной улице, в добрых пяти минутах ходьбы от Котельной.
Что же там может находиться, у Тендры, для чего нужны ныряльщики?
«Дьявол! — наконец-то сообразил Ральф, как раз сворачивая к дому Суза Гартвига. — Да ведь они все — и принц с Фримером, и Назим Сократес — охотятся на «Капуданию»! Больше там искать нечего, у северной оконечности Тендры! Сколько там вынюхивали, вылизывали каждый метр дна — и все тщетно. Если верить крипту, «Капудания» лежит чуть в стороне от мест, где ее искали чаще всего. Ее и по другую сторону косы пытались найти, и ближе к Кинбурну… А она вон где, оказывается!»
Флагмана турецкого флота должно давно засосать в пески. Кто знает — на какой глубине подо дном обнаружатся остатки корабля? Сколько лет прошло… неудивительно, что «Капуданию» так и не отыскали — ни древние, ни мы. Однако если точно знать место, задача становится вполне выполнимой… А ныряльщики тогда зачем? Можно ведь…
«Я понял, — догадался Зимородок секундой позже. — Действительно, откуда альбионцам знать, что в таком деле легко можно обойтись и без ныряльщиков? Хотя стоп: а зачем тогда их нанимал Назим Сократес? Уж он-то знает!»
«Рыбий хвост! — поправил себя Ральф еще через несколько секунд. — Ныряльщиков нанимал не Назим Сократес, а его дочь!!! По крайней мере, так сказал человек Люциуса Микелы. Хорошо, а зачем нанимала? Совсем недавно она притворялась, будто не подозревает чем занимаются штархи.
Но верить этому глупо, все она прекрасно знает. Единственная цель подобного поступка, которая приходит в голову — это предупредить принца Александра! Найм ныряльщиков Альмеей сразу же вслед вслед за капитаном Фримером неизбежно отследят альбионские шпики — они, кстати, и отследили. Александр должен встревожиться и сообразить, что Сократес стремится также завладеть сокровищами «Капудании». Как говорится, кто предупрежден — тот вооружен. А еще этим поступком Альмея подчеркивает, что она не вместе с отцом, а идет против него».
Что ж… Даже капитан Фример не так давно пришел к аналогичному выводу касательно устремлений Назима Сократеса, а уж Александр явно догадался о целях наместника и того раньше. Если принести очередное доказательство — мало что изменится. Но девица несомненно нацелилась втереться принцу в доверие. Понятное дело, кто ж не хочет в метрополию, во блеск дворцов, в Лондиниум!
— Привет, — сказал Ральфу старый боцман, как всегда сидящий в плетеном кресле на крылечке мореходной конторы Суза Гартвига. В руке боцмана тихо курилась видавшая виды трубка. — Поднимайся, хозяин ждет.
«Ну и ну! — изумился Ральф. — Старикан поздоровался со мной снова!
Воистину — что-то меняется в мире!»
На лестнице в горенку, куда Ральф поднимался в третий раз в жизни, ему никто не попался навстречу, но внимания на это Зимородок поначалу не обратил. Он постучался и вошел в горенку, где не так давно познакомился с принцем Александром, которому вскоре присягнул и который произвел его, действительно дикаря из провинции, в личные флаг-порученцы.
Воистину, дивен порою мир!
Посреди горенки, у скупо накрытого стола, стоял Суз Гартвиг. Поза у него была странно напряженная, неестественная. И лицо Гартвиг почему-то прятал, воротил на сторону. Но Ральф снова не обратил на это внимания и даже не подумал насторожиться.
— Добрый день, почтенный Суз! Говорят, вы меня хотели видеть? Я даже подозреваю зачем!
Гартвиг почему-то не ответил. Почему — стало ясно в ближайшие же секунды.
Сначала Ральфу заломили руки за спину. Потом крепко взяли за бока, тем временем руки связывая.
— Извини, — глухо сказал Суз Гартвиг, все так же глядя куда-то в сторону. — Я ничего не имею против тебя лично, Зимородок. Но альбионцы когда-нибудь уберутся в свой Альбион, а мне здесь жить…
— Пошел! — Ральфа ощутимо пихнули в спину, к дальней двери, ведущей в жилую часть этажа. Он шагнул раз, другой; тут дверь неожиданно распахнулась и Зимородок увидел двоих мужчин. Они как по команде повернули головы; у одного при этом смешно вытянулось до того круглое, как полная луна, лицо. Затем кто-то коротко выругался и дверь моментально захлопнулась.
Ральф узнал обоих: в соседней комнате о чем-то разговаривали апитор Альмеи Сократес (именно он изменился лицом) и плюгавый человечишка Пич, также подручный Альмеи.
Очевидно, тот, кто задумал пленить Ральфа, не хотел чтобы Ральф видел этих двоих, но волею судеб просчитался. Ральф увидел и узнал.
«Дьявол! — подумал Зимородок потерянно. — Что же делать?»
Состояние его можно было охарактеризовать как близкое к панике.
Без хорошего штарха «Королеве Свенире» ни за что не обогнуть Тендру трамонтане. И это прекрасно сознают недруги принцев Моро и короля Теренса.
«Влип!»
Его развернули, на этот раз лицом ко входной двери, и снова подтолкнули в спину. Пришлось выходить к лестнице, потом спускаться.
Вывели Зимородка через заднюю дверь, в просторный внутренний дворик, заросший виноградом и ивами. Солнце, словно в издевку, светило так ярко и празднично, что хотелось по-собачьи завыть от отчаяния и испуга.
Впрочем, события продолжали развиваться стремительно и ошеломляюще.
За спиной раздался сдвоенный хрип и чужие лапы внезапно оставили Зимородка в покое. Потом он почувствовал как между стянутых путами запястий скользнул прохладный металл. Секундой позже путы опали, а из-за плеча показался переодетый в платье простого горожанина Исмаэль Джуда.
— За мной, — скомандовал он пугающе спокойно и быстрым шагом направился влево, к веранде и высокому забору. Замыкал отход незнакомый дюжий молодец, также переодетый горожанином.
Они вышли через боковую калитку в переулок, где поджидал дамский паланкин с носильщиками. Рабы-носильщики тотчас взялись за затейливо окрашенные резные ручки. Дверца приоткрылась и Джуда без особых церемоний запихал Ральфа внутрь.
Внутри было отнюдь не пусто: на одном из двух пуфов сидела очаровательного вида девушка, совсем молоденькая — лет пятнадцати.
— День добрый, сударыня, — пробормотал сконфуженный Ральф, неловко пытаясь поклониться в тесном пространстве паланкина. В следующий миг паланкин качнуло и Зимородок невольно повалился прямо на девушку.
Снаружи тем временем зазвенела сталь — видимо, Джуде и его напарнику пришлось взяться за шпаги.
«Гори оно все! — с неожиданной злостью подумал Ральф. — Они там отбиваются, а я на девок падаю!»
От девушки пряно пахло духами или еще какими благовониями — Ральф не силен был в тонкостях парфюмерии.
Паланкин снова покачнулся. Ральф наконец исхитрился примостить седалище на незанятый пуф, а затем вынуть из-за голенища любимый тесак, к счастью не отобранный за несколько минут плена, и осторожно выглянуть наружу — в щелку между кружевными занавесочками. Рабы, судя по тому, что Ральф увидел, передвигались мощной рысью, примостив рукояти паланкина на плечи. Сталь снаружи давно уже не звенела — то ли Джуда с подручным отбились, то ли (что вероятнее), рабы успели отбежать настолько далеко, что звуки схватки стали просто не слышны.
Зимородок шепотом выругался и попытался понять каким образом открываются дверцы паланкина — по вполне понятным причинам внутри он оказался впервые в жизни и знать этого не мог. А отсиживаться внутри пока там с Джудой неизвестно что ему решительно претило.
— Не стОит, штарх! — прощебетала вдруг девица вполне жизнерадостно. С ее точки зрения происходящее, вероятно, казалось веселым приключением, хотя Ральфу сначала показалось, что она напугана и растеряна не меньше, чем он сам. — Сиди и жди! Все идет как надо!
Зимородок изумленно поглядел на нее — наверное, с тем же выражением на лице он стал бы разглядывать внезапно заговоривший платяной шкаф в комнатушке какой-нибудь малознакомой таверны.
— Вы полагаете? — пробормотал Ральф, лихорадочно соображая: что же предпринять.
«До порта тут, в общем-то, совсем недалеко…» — подумал он, но довести мысль до какого-либо логического завершения ему не позволили.
Паланкин снова заметно качнуло; пол под ногами ощутимо дрогнул. Дверь немедленно распахнулась сама собой и в светлом проеме возникли макушка, лицо и плечи Исмаэля Джуды.
Ральф хоть и был изрядно выбит из колеи, тем не менее изготовился к любому сюрпризу, но против Джуды применять любимый ножичек, конечно же, не стал. Однако и убирать оружие не спешил — мало ли что там снаружи опять приключилось?
Начальник королевской стражи выглядел слегка раскрасневшимся и учащенно дышал — как и всякий человек, которому только что пришлось сначала подраться, а потом совершить пробежку в завидном темпе, пусть и не слишком долгую.
— Выходите, Ральф! — велел Джуда.
Ничего не осталось, как подчиниться. Уже ступив на булыжную мостовую ведущей к порту дороги, Зимородок подумал, что следовало бы извиниться перед девушкой-аристократкой. И поблагодарить ее. Он пригнулся и сунулся было (точно так же, как перед этим Джуда) заглянуть в паланкин:
— Сударыня, я…
Его оборвали, не церемонясь, но и не скажешь чтобы совсем грубо.
— Это лишнее! — буркнул Джуда, одновременно дергая штарха за ворот рубахи и вытаскивая наружу.
Дверь захлопнулась перед самым носом Ральфа, затем паланкин взмыл так, что окошко оказалось выше человеческого роста. Рабы той же мощной рысью повлекли драгоценную ношу обратно в город.
— На борт! — Джуда нетерпеливо подтолкнул Ральфа к пирсам. Красавец «Святой Аврелий» стоял совсем рядом.
Вдвоем (дюжий подручный Исмаэля куда-то подевался) они проворно сбежали вниз, почти к самой воде. Ральф привычно изготовился свернуть к «Святому Аврелию», но Джуда в который уже раз одернул его — на этот раз ухватив за локоть:
— Куда? Нам на «Королеву Свениру»! Мы отходим тотчас же, как поднимемся на борт!
— А кассат? — растерянно спросил Зимородок.
— Он давно на борту! Живее, любезнейший, счет теперь на минуты!
У Ральфа окончательно пошла кругом голова. Какие-то час-полтора назад он закончил разбираться с балластом на судах эскадры и ушел в город по простейшему и безобиднейшему делу. А получилось…
«Рыбий хвост! — вспомнил Ральф очень кстати. — Я ведь еще должен передать Александру слова того оборванца! О нанятых Альмеей Сократес ныряльщиках, которых Пич увел на Донузлав!»
Или не увел? Ведь Ральф видел Пича в доме Суза Гартвига!
«Впрочем, — подумал Ральф, трусцой приближаясь к асигуту брига, на котором предстояло идти к Тендре, — Пич мог их отправить с кем-либо из доверенных, а сам предпочел задержаться и поглядеть как спеленают «треклятого штарха».
Они не успели еще дойти от борта до тамбучи, ведущей к каютам, а матросы уже убрали пирсовый асигут. Капитан «Королевы Свениры» руководил постановкой парусов; боцман зычно дублировал его команды, щедро приправляя их крепкими альбионскими выражениями.
Принц Александр встретил их на пороге одной из кают.
— Наконец-то! Входите, садитесь и рассказывайте, Ральф! Рассказывайте все, что видели, только не торопитесь и ничего не пропустите! Эй, кто там, вина сюда!
Ральф рухнул на прикрепленную к переборке лавку и с благодарностью принял серебряный кубок: в горле и правда пересохло.
