Георг Берроуз, принц Моро, Истанбул, лето года 864-го
Возвращающегося с берега министра морского ведомства Люциуса Микелу принц Георг заметил издали. Потому что ждал и выглядывал его.
Трехмачтовая баркентина «Дева Лусия» в составе эскадры из шести кораблей пришла в Истанбул вчера и Люциус Микела тотчас отправился на берег. Число его шпионов и осведомителей в любом восточном порту исчислению не поддавалось, это Георг понял довольно быстро. Понял принц и то, что информация, которую добывал Микела, большею частью правдива и реально ценна.
Сам Георг на берег сходить не стал. Он слонялся по кораблю, то и дело спускаясь в каюту отца и возвращаясь наверх, на палубу.
Король Альбиона второй месяц пребывал в беспамятстве, в которое впал вскоре после усмирения мятежников Эборакума. Он лежал на подушках, до груди укрытый золоченым атласным одеялом, бледный и высохший.
Лучшие дворцовые лекари беспомощно разводили руками.
Король Теренс был, без сомнений, жив: он дышал (о чем неоспоримо свидетельствовало поднесенное к лицу зеркало — оно запотевало); иногда сглатывал осторожно, по ложечке, подносимую воду или жидкую кашицу на крепком бульоне. Но при этом не открывал глаз, не приходил в сознание и почти не испражнялся. Его дважды в день массировали, дабы избежать возникновения пролежней, а затем омывали.
И ждали когда монарх очнется.
Когда король впал в это странное состояние между жизнью и смертью, Георг и советники незамедлительно провели тайное совещание. Король давно не показывался подданным и объяснять его затворничество хворью далее не представлялось возможным: Альбионом не мог править немощный старик. Народ желал правителя активного, сильного и, разумеется, харизматичного, особенно после того, как Эрик развешал на кольях вдоль эборакумского тракта зачинщиков подавленного мятежа. Изменения в поведении старших братьев Георг уловил безошибочно. Назревал передел власти, которого необходимо было любой ценой избежать.
Выход был найден, хотя сначала могло показаться, что это не выход, а отступление.
Король отправляется с высочайшей монаршей миссией в восточные провинции; принц Эрик остается в Лондиниуме наместником, принц Финней — его правой рукой. Одним махом Георг и советник Иткаль решали две проблемы: предотвращение открытого бунта старших принцев и встречу Александра, который отправился к берегам Эвксины за сокровищами «Капитании». Не страшно, что пришлось отплыть раньше, чем рассчитывали: во-первых, снижался почти до нуля риск опоздать, а во-вторых…
Во-вторых, чудодейственное нечто, способное даровать людям бессмертие, без всяких сомнений, способно также исцелять хвори.
Появлялся реальный шанс пробудить и вылечить короля месяца на два раньше, чем это нечто с «Капитании» было бы доставлено в Лондиниум.
Триумфальное же возвращение здорового короля в Альбион исключало всякие провокации со стороны старших принцев в борьбе за корону: против полного сил отца не решился бы выступить ни прямодушный тугодум Эрик, ни, тем более, хитрец-Финней.
Решение было найдено и принято очень быстро, а эскадра и так находилась практически в полной готовности. Старшие принцы и их прихлебатели глазом не успели моргнуть, как известие о восточном вояже короля Теренса ушло в народ, слегка растерянному Эрику вручили жезл королевского наместника, а Финнею — накидку первого министра.
Эрик и Финней, как и ожидалось, вознамерились пока пользоваться внезапно свалившейся властью, а там, решили — видно будет. Может, хворый монарх и помрет там, на востоке, среди варваров. В этом случае вернувшемуся Георгу стать королем однозначно не светило, а именно к этому и стремились Эрик с Финнеем.
Советники Шасс и Аймаро остались помогать наместнику править Альбионом; Иткаль и Люциус Микела отправились вместе с королем и Георгом в Истанбул.
Эскадра достигла Пропонтиды и приблизилась к Истанбулу даже раньше истечения двух месяцев, ибо моря были спокойны, а ветры благоприятны.
Георг и Иткаль видели в том доброе знамение небес.
Микела скорым шагом пересекал портовую площадь, направляясь к нужному причалу. Ординарец и шестеро гвардейцев из личной охраны короля спешили за ним. Георг знал, что еще как минимум десяток телохранителей рассеяны по территории порта.
Вскоре министр взошел на борт «Девы Лусии». Принц встретил его у трапа.
— Добрый вечер, Ваше Высочество, — поздоровался Люциус и, не дожидаясь расспросов, сообщил: — Есть кое-какие новости. Предлагаю собраться через пять минут в ореховой каюте. Сможете? Я только на минуточку заскочу к себе.
— Конечно, смогу!
— Хоукс, немедленно велите известить советника Иткаля! — Люциус повернулся к ординарцу. — И живо!
— Будет исполнено, господин министр!
Ординарец проворно шмыгнул куда-то в сторону.
Георг поклонился Микеле в ответ и направился в ореховую каюту, где обыкновенно совещались высокопоставленные особы и высшие офицеры эскадры.
Несколько минут принц провел в одиночестве, сидя за небольшим столом (по дворцовым меркам небольшим — на корабле все-таки дефицит пространства) и барабаня пальцами по столешнице. Потом вошел советник Иткаль; Георг приветствовал его энергичным кивком и жестом пригласил садиться. Вскоре и Микела появился — вошел как всегда порывисто, на ходу застегивая ворот свежей рубашки.
Дверь за ним плотно затворили.
— Итак, что вы выяснили, Люциус? — достаточно спокойно спросил Георг.
Он не то чтобы сгорал от нетерпения — не тот был человек принц Георг Берроуз Моро чтобы выказывать чувства. Однако и время зря терять он не собирался.
В свою очередь, Люциус Микела это прекрасно знал. Министр был не особо знатного рода, а возвысился исключительно благодаря личным качествам; король Теренс без колебаний отдал пост главы морского ведомства не родовитому аристократу, как принято, а талантливому и верному служаке и впоследствии никогда не жалел об этом.
— Выяснить удалось немного, но кое-что я все-таки узнал, — принялся докладывать Микела. — Принц Александр и Говард Фример проходили здесь тремя неделями ранее — это совпадает с уже имеющимися сведениями.
Отсюда они направились на Керкинитиду, куда прибыли девять дней назад. По самым последним донесениям «Святой Аврелий» до сих пор в Керкинитиде, а принц Александр и Фример вместе с небольшим отрядом солдат наняли два местных судна и ушли на юг или юго-запад от Тавриды. Полагаю, они где-то на побережье к востоку или северо-востоку от входа в Боспор. В связи с этим напрашиваются следующие действия: большую часть эскадры следует направить к Тавриде, в Керкинитиду или, в крайнем случае, Херсонес, а одному-двум кораблям неплохо бы пройтись вдоль южного побережья Эвксины, возможно мы на них и наткнемся.
Принц вопросительно взглянул на советника Иткаля. Тот вполне разделил мнение Люциуса Микелы:
— Я согласен с этим планом, любезный Люциус. Но, если мне не изменяет чутье, наличествуют кое-какие тонкости. Ведь так?
— Действительно, тонкости есть, — подтвердил Микела чуточку скорбно.
— И я о них неоднократно упоминал, просто в далеком отсюда Альбионе они казались маловажными деталями и, как правило, даже не рассматривались подробно. Здесь же от этого напрямую зависит успех плавания.
— Постарайтесь объяснить, Люциус, — вмешался Георг. — А мы постараемся вникнуть.
— Все дело в традициях здешнего мореплавания, Ваше Высочество.
Эвксина изобилует песчаными мелями и косами, местоположение которых постоянно меняется, ведь песок текуч. Местные моряки хором заверяют, что хождение по Эвксине на таких больших кораблях, как наши, чревато трудностями.
— Так наймите лоцманов! — пожал плечами Георг. — Неужели это трудно?
— В том-то и дело, — грустно сказал министр. — Гильдия лоцманов Истанбула отказывается даже разговаривать, если речь идет о плавании на наших кораблях. А местные моряки используют очень малые суденышки, на которых нам никак не разместиться. Собственно, вы видели их во множестве на соседних причалах.
— Так прикажите главе гильдии! — Георг начал хмуриться. — В конце концов, формально эти провинции все еще подчинены короне Альбиона!
Микела сокрушенно вздохнул:
— Увы, Ваше Высочество… Уж очень формально. Жители Истанбула не оспаривают подчиненность короне, но на наших кораблях в море выходить все равно отказываются. Полагаю, именно поэтому ваш брат и капитан Фример оставили «Святого Аврелия» в Керкинитиде, а дальше пошли на местных корабликах.
— Но дошли же они как-то на «Святом Аврелии» до Керкинитиды! — резонно заметил Иткаль.
— Зная нрав капитана Фримера, нетрудно предположить, что он рискнул пуститься в путь вообще без лоцмана, — вздохнул Микела. — Впрочем, как мне сказали — прямой путь от Истанбула до Тавриды наименее опасен в здешних водах и туда большие корабли дойдут почти наверняка. А вот по остальной Эвксине…
Георг продолжал хмуриться.
— Вздор какой-то… Наши корабли пересекали Атлантику, причем даже не однажды. Неужели Эвксина опаснее Атлантики?
— Ваше Высочество, Эвксина, вопреки названию, страшна большим кораблям именно потому, что она мала и изолирована от океана. Ввиду небольшой площади и малых глубин волна здесь короче и круче, чем в океане. Как ни странно, но именно большие корабли часто не выдерживают таких коротких и крутых волн и буквально разваливаются на части; малым же здешние волны не страшны. Кроме того, в Эвксине господствует мощное кольцевое течение, которое вносит дополнительные возмущения в нрав эвксинских волн. Поверьте, это не пустые слова, корпуса наших кораблей строились с расчетом на волну океана и ей противостоят вполне успешно. Крупная сетка на окне надежно защитит вас от мух, но мелкой мошке она не помеха. Понимаете аналогию?
Георг задумчиво кивнул. Он был из тех просвещенных правителей, которые отнюдь не считали инженеров чудаками и охотно прислушивались к их рассуждениям.
— Ладно, — Георг покосился на советника Иткаля. — Люциус, скажите, а чем чреват самостоятельный поход вдоль южного побережья?
— Тем же, чем чревато любое плавание. Мы можем угодить в бурю или сесть на мель.
— А что говорят предсказатели погоды? Ожидаема ли буря в ближайшие дни? Последнее время погода нас просто баловала. Может быть, это продолжится и дальше?
Люциус Микела с готовностью кивнул:
— Да, я наводил справки. Признаков близкой непогоды, вроде бы, нет, хотя говорят, что буквально завтра ветер может заметно посвежеть. Но вы ведь знаете эту природу, Ваше Высочество… С утра может быть ясно, а к вечеру так, бывает, раздует, что из каюты выходить не хочется.
— Я предлагаю рискнуть, — сказал Георг. — Раз мели песчаные, вряд ли корабли будут сильно повреждены в случае неудачи. Но прежде я все равно попытался бы обратиться в гильдию лоцманов еще разок.
Пригрозить им, в конце концов. Посулить денег. Нанять свободного, не из гильдии — неужели тут не найдется жадного до золота бродяги, знающего местные воды?
— Я попробую, — заверил Микела без особой надежды. — Но, боюсь, ничего не выйдет. Даже за золото никто не пойдет на погибель, а тутошние моряки хождение на больших судах рассматривают именно так.
С вашего разрешения, я пойду распоряжусь, чтобы кто-либо из моих помощников заскочил к нескольким истанбульским пройдохам, возможно нам все-таки улыбнется удача.
— Да, конечно, ступайте, — разрешил Георг.
Люциус Микела вышел; принц и советник Иткаль остались одни.
Существовала одна тема, которую они не могли обсуждать даже при верном королевском псе — Люциусе Микеле.
— Какие корабли отправим на восток? — спросил Иткаль. — Точнее даже не так: войдет ли в их число «Дева Лусия»?
— Давайте подумаем, — Георг поджал губы и глянул в лицо собеседнику.
За: если мы все-таки найдем Александра и Фримера, Его Величество будет рядом с нами, то есть мы сможем применить… ну, вы понимаете о чем я… мы сможем применить это незамедлительно.
— Если распознаем, — задумчиво протянул Иткаль. — И если поймем, как этим пользоваться. Но вы правы, Ваше Высочество, лучше если король при этом будет рядом с нами.
— Против, — продолжил принц. — Появляется риск потерять корабль. Я в подобное не верю, а даже если это и произойдет — отца мы сумеем уберечь. Но дальше — солдат с нами будет всего около двух сотен. Сие чревато неожиданностями.
— Идти придется недалеко от берега, не теряя землю из виду. Тогда при любых сюрпризах мы сумеем добраться до нее на шлюпках, — сказал Иткаль задумчиво.
Он помолчал и искоса взглянул на принца.
— Я вижу, Ваше Высочество, вы готовы рискнуть.
— Готов, — без малейших колебаний ответил Георг. — Без подобного шага ситуация продолжает оставаться патовой. Сделав этот шаг мы имеем шансы улучшить, а то и вовсе разрешить ситуацию. Шансы не скажешь чтобы очень большие, но и не мизерные.
— Вы правы, — согласился Иткаль. — Значит, решено! Осталось только назвать второй корабль. Думаю, это лучше сделать Люциусу, он вернее нас выберет правильного сопровождающего флагману. Наиболее приспособленного к коварной местной волне.
— Собственно, «Деву Лусию» можно и не брать, главное чтобы Его Величество пребывал на тех кораблях, которые отправятся в поиск…
Тут за дверью послышались торопливые шаги — возвращался Люциус Микела.
— Люциус, — обратился к нему принц, когда министр вошел. — Как полагаешь, «Деве Лусии» по силам задуманный поход? Или стоит выбрать корабли поменьше — возможно, они успешнее будут противостоять эвксинской волне?
Микела пожал плечами:
— Ваше Высочество, самый маленький из наших кораблей в полтора-два раза больше самого большого местного. С точки зрения истанбульцев и тавров любой наш корабль запредельно велик… Поэтому, если уж мы решились на этот шаг,»Деву Лусию» можно смело отправлять на восток.
Мы не знаем местных хитростей, но по нашим понятиям большой корабль сохранить проще. Придадим ему в пару какой-нибудь кеч — скажем, «Иску». Не беспокойтесь, с известными напастями мои моряки справятся.
А что до неизвестных… на все воля небес.
— В таком случае, не вижу причин тянуть, — Георг решительно хлопнул ладонями по столу. — Когда придет ответ от ваших помощников?
— К закату.
— Значит, готовьте «Деву Лусию» и «Иску» к походу на восток.
Отправимся на рассвете.
— Слушаюсь, Ваше Высочество!
