7
… Бесцветная неопределенной формы субстанция, мельтешение блесток вокруг и что-то большое, плотное поблизости. Все это в постоянном движении, по одной и той же траектории, в одном ритме. Вокруг все пульсирует, дышит.
Где-то в стороне скользят мириады узоров разных цветов и оттенков. А еще дальше сплошная светло-зеленая полоса с тающими краями.
Что-то там, внутри, осознает, что это — три степени удаленности, скорости и времени. Чем ближе картинка — тем она ярче, детальнее видна. Чем дальше — тем хуже различима. То, что в самой дали, — сплошная, слившаяся воедино стена тех же субстанций. Эта картина здесь постоянна и только изредка сменяется другой. Некий поток непрерывно падает с высоты и попадает в огромную воронку. И сколько бы поток ни падал, воронка все вбирает в себя, будто бездонная.
Никаких иных ощущений, эмоций, чувств, никакой внешней реакции и возбуждения. Все в сторону, все побоку. Здесь нет ничего, здесь только стремительный полет и поток. Остальное настолько мелочно, примитивно, что память вымывает прежнее содержимое без остатка…
… Это лишнее, это забыто, это не нужно, это в прошлом… Освободить пространство под поток. Дать место субстанции. Вычеркнуть былое и заполнить новым…
Все позади и не требует возвращения, все впереди и нуждается в пристальном изучении, вникании…
Освоитъ поток, остальное — прочь. Оставить, стереть…
… Милена!
… Я открыл глаза сразу, без раскачки и обычного прищуривания. Неяркий свет настенных плафонов практически не мешал. Взгляд обежал вокруг и остановился на большом зеленом покрывале, которым я был накрыт. Мысли, первые за долгое время, сначала робко, а потом активнее побежали в голове.
«Это я здесь… В этом теле. Это мои руки, ноги. Я вновь в этом теле. Пока еще в нем… Здесь. В какой-то палате. Что здесь вообще забыл?..»
Сознание проступало медленно, постепенно, как выплывающий из тумана корабль. Приходило осознание себя, своего состояния. И одновременно исчезало ощущение того странного, необъятного и уже нереального, что окружало меня до этого. Спадала пелена иного состояния. И я возвращался в этот мир…
— Милена, — вслух повторил я странное незнакомое слово, что и вытащило меня наружу. — Ми-ле-на!
Память, прежде работавшая как часы, с некоторым скрипом зашевелилась и выдала мне образ человека, чье имя я произнес. Образ молодой красивой девушки. Моей любимой.
Вспомнив ее, я одним движением перевел себя в горизонтальное положение и только сейчас разглядел, где нахожусь. Это был медицинский бокс в центре Новистры. У стен — аппаратура, рядом — экран компьютера. На нем несколько графиков, фиксирующих мое состояние.
А на самом мне десятка два датчиков. Маленьких, почти незаметных, не крупнее горошины. Руки, ноги, корпус, голова усеяны ими.
«Что-то произошло…» — решил я, вновь напрягая память в тщетной попытке восстановить хронологию событий.
Мозги опять заработали и показали картинку — бассейн, холодное мартини, спорящие парни, и… страх в их глазах…
«Видимо, меня опять накрыло. Только несколькими минутами на этот раз не обошлось. Где сейчас все? И где Милена? Я на Годиане, она на Земле… Что с ней? Что вообще произошло за это время? И кстати, сколько времени прошло с момента отключки?..»
Когда количество вопросов перевалило за десяток, я откинул покрывало, потом увидел, что полностью без одежды, и запахнул зеленую ткань на талии, как в бане.
«Что у них за привычка, оставляют в чем мать родила и какую-то тряпку бросают?!»
… Дежурный оператор-медик, практикант из группы Новистры, сидевший за пультом управления в соседнем с боксом кабинете, отметил странность показаний датчиков и активность пациента с небольшим опозданием. Когда тот уже открыл глаза и смотрел по сторонам с мрачным видом.
Практикант, знавший, кто там лежит и что это за человек, вернее, нечеловек, зашарил руками по пульту, нашел нужную клавишу и послал сигнал вызова Новистре. Потом кое-что вспомнил и, не прибегая к помощи инкома, рванул в коридор, хлопнув входной дверью. Глаза его вылезли из орбит на максимально доступное расстояние…
* * *
Я несколько секунд постоял на месте, заново разглядывая руки и ноги, покрутил кистями, повращал головой. Необычная легкость в теле и вместе с тем какая-то тяжесть внутри. Странное ощущение. Да и мозг работает как-то странно. Толком не пойму, в чем это выражено, но явно не то.
Покончив с осмотром, пошел к двери, но едва миновал половину пути, как та распахнулась, и в бокс, задевая макушкой косяк, влетел Толик. На миг замер, пожирая меня вконец офигевшим взглядом, потом подлетел вплотную, подхватил мои почти сто кэгэ и рванул вверх.
— Артур, чтоб тебя!.. Ожил!!
Я даже не успел сообразить, что ответить, ибо «ожил» выбило меня из колеи. В следующее мгновение в бокс заскочили Марк и Серега, а за ними и Антон. Последний не успел притормозить на повороте и врезался в дверь, отчего та едва не слетела с петель.
— Жив, черт холодный!
— А мы уже не знали, что и думать!..
— … Какого хрена ты устроил?..
— Братцы! — взмолился я через несколько секунд. — Вы меня так обратно на койку уложите! Переломаете все кости.
— У тебя нет костей!
— В смысле?
— В прямом.
Антон наконец отпустил меня, как-то неуверенно пожал плечами и повторил:
— У тебя нет там костей.
— А что есть? — холодея от страха и лихорадочно ощупывая себя, спросил я.
— Это тебе Новистра расскажет. Он тут сам едва не спятил, пытаясь понять, что с тобой такое.
Я обвел парней изумленным взглядом, увидел их любопытные, радостные и какие-то встревоженные лица и пораженно вымолвил:
— А что со мной?
* * *
— … Не знаю, Артур! Всякое видел в жизни, но такое — впервые. Я даже не знаю, как все это называть. Мутация? Уже устарело. Сей термин означает, что есть некие изменения в теле человека. Сбой программы ДНК? Но это тоже относится к человеку.
— А я тогда кто, профессор?
Новистра тоскливым взглядом прошелся по мне и пожал плечами:
— Понятия не имею. Кто угодно, но не человек!
— А в чем это выражается? Две руки, две ноги, одна голова… Все вроде на месте. Физиономия такая же. Сердце кровь гоняет по венам и артериям. Мыслю по-прежнему. Что не так?
— Все. Твои руки, ноги, кровь, мозги, кости, органы — это не то, что было раньше. Это сохранило форму, внешний вид, даже функции. Но… теперь состоит из другого вещества.
— Из какого? — оторопело разинул я рот. — Что за ерунда? Как можно быть из чего-то еще? Я не чувствую никаких изменений. Ну… почти никаких. Что вы имеете в виду?
— Тебе нужны медицинские термины? Изволь, если поймешь.
— В жопу термины! Профессор, я тот же Артур Томилин, что и был раньше! Тот же! Тело прежнее, сердце и голова прежние. Я и думаю как раньше. И ничего чужого, постороннего во мне нет.
Новистра отвел взгляд, чуть развел руками. Эти слова ему были неприятны.
— Знаю уже о вашей теории, парни просветили. Будто я как-то опасен для всех. Что мыслю иначе и другими категориями.
— Извини, — смущенно, но твердо ответил профессор. — Это моя ошибка. Поняв, что ты уже не человек, я подумал, что и образ мышления у тебя должен быть иной. Видимо, сработал стереотип мышления. Раньше считалось, что изменение характеристик мозга хотя бы на двадцать процентов полностью меняет структуру мышления.
— Да ладно, мелочь, — попробовал я утешить явно расстроенного собеседника. — Не стоит и думать. Меня больше интересует мое теперешнее состояние. Что произошло? Ведь я пролежал в коме…
— Двадцать четыре дня! — подсказал профессор.
Я удивленно присвистнул. Парни, конечно, называли цифру, но тогда я как-то не воспринял ее. Три с половиной недели.
— Артур! По совести говоря — я даже не знаю, что… сказать. Я привык иметь дело с людьми, а не с существами из другой плоти.
— Это точно?
— Точнее некуда. Знаешь, какая у тебя устойчивость кожи на разрыв?
— Какая?
— Ну, например, обычный скальпель ее не взял. Лазерный прожег, но место разреза затянулось через восемь секунд.
— Вы на мне опыты, что ли, ставили? — прищурил я глаза. — Нашли лягушку!
— Я пытался сделать тебе прямой массаж сердца, когда стало ясно, что пульс уходит на ноль. Сперва использовал свой старый фирменный скальпель. Сделал надрез… вернее, хотел сделать. А кожа не поддалась. Попробовал лазером. Ничего не вышло. Твои мышцы вдруг окаменели, выступило какое-то светло-желтое вещество, мигом застыло, и все. Пока я приходил в себя, разрез затянуло.
От ровного, искусственно спокойного голоса профессора мне стало плохо. Это не шутки. Со мной и вправду что-то не так. Причем настолько не так, что даже видавший виды врач немеет.
— А ты не чувствуешь ничего такого?.. — задал вопрос Новистра.
— Какого?
— Ну… Не знаю. Скажем так, непривычного. Того, чего не было раньше.
— Раньше у меня кожа была нормальная… — буркнул я, мысленно осматривая себя с ног до головы. — И камнем не застывал. И температуру не терял…
Слова профессора заставили меня повнимательнее прислушаться к себе. Я прошел «внутренним» взором по рукам, ногам, голове, телу. Потом вспомнил «двойника» и «осмотрел» себя еще раз. Ничего особенного не заметил.
А потом вдруг что-то сдвинулось в голове, словно случайно открыл какую-то дверцу, и перед глазами на миг блеснул яркий свет. Как фотовспышка.
Я перевел взгляд на профессора. И вдруг увидел десятки тонких, едва различимых блестящих нитей, опутывавших его с ног до головы. Это было так неожиданно, что я невольно вздрогнул.
Новистра заметил перемену в моем поведении и слегка Побледнел.
— Что с тобой?
— Вы как в коконе. Тонкие нити… это… нервные окончания. А прерывистые линии — ваши мысли. Вы думаете, электрические разряды окутывают мозг… Мысль-удивление, мысль-страх, мысль-любопытство. Приказ мозга веку — оно дергается… Приказ губам, шепчут что-то… Я вижу это, профессор. Понятия не имею как, но… вижу.
Профессор следил за мной глазами голодного человека. Ему было ужасно интересно, но проникнуть в мой мозг и вообще понять происходящее со мной он пока не мог. Кажется, это бесило его сильнее всего.
— Новые способности. Что же ты еще умеешь?
— Не знаю… надо попробовать полетать, пройти сквозь стены, поднять пару тонн.
— Не стоит.
— Почему?
— А вдруг получится?..
Я озадаченно потер нос. Еще раз мысленно пробежал по телу. Пока больше ничего интересного… Взглянул на профессора. Увидел поток мыслей, блестки разрядов. Новистра усиленно соображал.
— А что там с виртуальной областью в голове? — вспомнил я рассказ парней. — Она стала больше?
— Я так понимаю, она заняла заданный размер.
— Какой?
— Все твое тело. Идеальной формы овал, в котором ты весь скрыт. Плотность овала такова, что превосходит плотность любого другого вещества, известного науке раз эдак в десять. Это щит. Кокон. Он виден только при сканировании мозга, но попытка проникнуть зондом сквозь него не увенчалась успехом.
— Вы и это пробовали?
Новистра развел руками.
— Артур, мы перепробовали все. Кроме разве что ритуальных танцев с бубнами для вызова духов. Мы пробовали вернуть тебя в нормальное состояние всеми силами. Я только сейчас понял, как мы были неправы.
— В чем?
— В оценке твоего состояния.
— Это еще почему? — опять удивился я. В который уже раз…
— Потому что твое состояние для тебя — норма. Это состояние накопления. Релаксации. Восстановления. Подпитки. И многих иных действий. Организм, вернее, так называемый организм в этом состоянии просто приводит себя в чувство и запасает силы для дальнейшей модернизации.
— То есть вы думаете, это еще не все?
— Нет.
Умеет профессор утешить, нечего сказать! Даром что я не человек, на душе все равно стало гадко.
— А что дальше?
— Не знаю. Думаю, будет еще как минимум одна фаза кокона, после которой ты окончательно превратишься в…
— Монстра!
— Я хотел сказать — в того, на кого запрограммировано изменение.
— Благодарю. Что же теперь делать?
Вопрос был риторическим, я просто рассуждал вслух. Но профессор решил ответить за меня.
— Жить. И ждать перемен. Каких угодно. При всех изменениях сознание у тебя пока человеческое. Есть шанс, что оно сохранится. Остальное не так важно. Вдруг это огромное благо, такие возможности?
— Понял. Что ж, попробую… Ладно, пора мне идти.
— Да, конечно. Тебя уже ждут. Целая делегация. Вон на мониторе вижу…
Профессор кивнул в сторону монитора, что стоял у него на столе.
— И Рунген приехал, и Оскольт… Все хотят взглянуть на другое живое существо.
— Все бы вам шуточки, профессор! А мне-то каково?!
… К профессору меня отправили парни. Когда эйфория и радость встречи прошли и я стал жадно выслушивать новости, парни рассказали, что и как произошло двадцать с лишним дней назад. Вот тогда-то и всплыли изменения моего организма, странные эффекты, охлаждение и внезапное увеличение веса тела и прочие чудеса. Толком ответить на мои вопросы парни не смогли и направили к Новистре.
Отправили одного, чтобы в спокойной обстановке тот рассказал все, что знает. Но профессор не рассказал ничего конкретного. Констатировал факты, привел примеры, обозначил проблему. И повинился за подозрения. Между прочим, совершенно обоснованные. Кто знает, что могло встать из камеры?!
Теперь, «обогащенный» сведениями, я вышел из кабинета Новистры и попал в руки целой толпы. Парни, Харким, Оскольт, Бутурмен. И Битрая до кучи. Этим табором и двинули к станции, где последнее время приводились все совещания «генерального штаба».
Надо было узнать новости и обсудить ситуацию. Ибо изменения изменениями, но работу никто не отменял. И еще. Я хотел как можно скорее разделаться с этим, чтобы увидеть Милену. Ее, мою голубоглазую прелесть, я не забыл даже во время комы. И в душе считал каждую минуту до встречи. Любовь!., Ей даже чужаки покорны…
— … Северную подгруппу в западном полушарии мы уничтожили. Накрыли на переезде из города в военный лагерь. Достаточно тихо отработали, если кто и заметил, решил, что идут разборки бандами. Две другие подгруппы еще целы. К ним по-тихому не подойти, а шума мы не хотим. Дальше. Поставлена аппаратура еще в двадцати семи мирах.
— Ясно. Что с Миленой? Вы не нашли ее в тот раз?
— Извини, Артур. — Антон развел руками. — Она пропала куда-то. Искать ее мы не пытались, просто не рискнули. Уехала, сменила место жительства… Сказать трудно.
— Понял. Все верно. Искать тогда не имело смысла. Но сейчас я должен найти ее.
— Артур, — предупредил Битрая. — Связь между мирами опять нестабильна. Дважды были обрывы. Правда, короткие, по пять-шесть секунд. Но все же…
— И все равно я должен.
— Понятно… — Сергей кивнул. — Раз надо, конечно, езжай. Найди. Понадобится помощь — мы рядом.
— Благодарю, Серег, — вздохнул я.
— Наши планы просты — поиск еще не закрытых миров, уничтожение установок в пока не обнаруженных колониях, поимка датлайских разведчиков на Земле-4. В принципе дел не так много. Основная работа идет к концу. Твое участие не обязательно…
— Нет! Я работаю как всегда! Я в полном порядке и даже лучше.
— Хорошо! — опять без споров согласился Серега. Он, как всегда, демонстрировал понимание и такт в подобных делах. Парни, видя мое состояние, хотели поберечь, дать время на решение вопросов. Но я сейчас не хотел никаких поблажек. Чем больше загружен, чем больше работы, тем меньше времени на размышления.
Оставаться со своими мыслями наедине я не хотел. Потому как знал, что будет. Информация о том, что я не человек, выбила меня из колеи. И хотя никаких серьезных признаков произошедших изменений я не заметил, сам факт заставлял нервничать.
«Никаких признаков! — поймал сам себя на противоречии. — Совсем никаких! Мысли видишь и почти читаешь, работу мозга как на картинке разглядываешь и после этого говоришь, что никаких! Лицемер…»
— Базу в Самаке мы держим. Вещи из твоей квартиры перевезли туда. Твое жилье закрыто и опечатано. В домоуправлении знают, что ты уехал по делам.
— Благодарю!
Я посмотрел на парней, заметил сочувствующие взгляды и улыбнулся. Нечеловеческое сердце слегка защемило.
— На базе постоянно дежурит рабочая смена — техник и боец охраны. Мы прибудем позже. Сразу выйдем на связь.
— Действуй, супермен! — подмигнул Марк. — Только не переборщи.
— Постараюсь…
