Астроинженерный батальон майора Хладова трудился по-гвардейски. За два дня была сделана работа, на которую, по нормам мирного времени, пошла бы как минимум неделя.

Но что это были за два дня!

В любую минуту их могли обнаружить и атаковать ягну. Хватило бы одного астрофага и сотни паладинов, чтобы полностью очистить поверхность астероида «Орех» от всякого трудового копошения.

Была и другая опасность. В отличие от ягну не потенциальная, а самая что ни на есть актуальная. Угольный Дождь – один из самых плотных астероидных поясов, известных астрографическому реестру – кишмя кишел мелкими и очень шустрыми булыжниками. Некоторые из них были размером с «Дюрандаль», другие – с волейбольный мяч. Но больше всего было, конечно, крупной щебенки.

Из-за этого камнепада все радары и прочие средства противокосмической обороны «Ретивого» работали круглые сутки. Одиннадцать раз объявлялась метеоритная тревога. То и дело спарки 57-мм зениток открывали шквальный огонь, стремительно расстреливая и без того неновые стволы. Они стремились раздробить метеориты размером с мяч и крупнее. Им то и дело подыгрывали беззвучные залпы лазерпушек – когда требовалось добить обломки раздробленных жертв твердотельных зениток.

Случалось, и радары, и зенитки не могли ничем помочь – в первый день прямым попаданием камня был убит рядовой астроинженерного батальона, во второй день покалечены двое. Также метеориты вывели из строя четыре инженерных танка, но, к счастью, обошлось без жертв…

К середине дня 23 августа майор Хладов рапортовал о завершении работ.

Это означало, что оба транслюксогеновых двигателя «Апогей» зарыты в поверхность «Ореха» на должную глубину. А также, что к ним проведены все необходимые коммуникации: силовые кабели от термоядерного реактора «Камрани» и линии дистанционного управления.

Наконец с «Камрани» под прикрытием бронеплит, которые должны были хоть как-то обезопасить ценнейший груз от метеоритов, к обоим «Апогеям» были доставлены транслюксогеновые баки. Полковник Лацис, головой отвечавший за транслюксогеновую секцию, лично подключил баки к топливной сети двигателей.

После того как прогнали один за другим три цикла холодных включений «Апогеев», космическую однозарядную пушку, изобретенную отделом «Периэксон», можно было считать готовой к стрельбе.

С этой-то радостной вести и начал очередной военный совет Лука Святославович Поведнов. А затем резюмировал:

– Для того чтобы выстрелить астероидом «Орех» по архонтессе ягну, нам недостает лишь одного: данных о том, куда именно стрелять. Подробнее об этом расскажет майор Браун-Железнова.

«Есть женщины в русских селеньях…» – мечтательно глядя на гостью с «Камрани», подумал Комлев.

Майор Браун-Железнова была хороша и мучительно недосягаема. Овальное, без следов косметики, бледное лицо. Тонкий, правильной формы нос. Черные ниточки бровей над глазами цвета весеннего неба. Темно-русые волосы, скрученные в узел на затылке. Выраженная «восьмерка» фигуры. Ах…

Комлев уже знал, что красавицу-майора зовут Александра. И он, к сожалению, не сомневался в существовании мужчин, которым позволено упрощать это имя до интимного «Сашенька»… Так всегда с красивыми и умными женщинами. Они одиноки, только когда сами этого хотят…

– Как все вы знаете, товарищи, – голос у Александры Браун-Железновой был низким, с различимой хрипотцой, – в ходе первого, пробного прорыва Х-блокады фрегат «Ретивый» произвел спин-резонансное сканирование архонтессы. За это вам спасибо. – Браун-Железнова кивнула группе старших офицеров фрегата, один из которых, штурман Рязанский, расплылся в блаженной улыбке. – К сожалению, экипаж фрегата «Ретивый» строго придерживался инструкций, полученных от адмирала Стеклова. Поэтому при сканировании из соображений безопасности фрегат находился на значительной дистанции от архонтессы. Из-за этого мы так и не узнали толком, что же у нее внутри… Картина получилась неполная, разрешение спинограмм низкое. Насколько низкое? Настолько, что мы не видим каналов транслюксогенового контура. А значит, мы не понимаем, куда именно направлять наш фаршированный «Апогеями» «Орех».

– Простите, а можно вопрос? – робея, спросил Базеев. Предыдущие два дня он, подкошенный пищевым отравлением, провел в медицинском блоке. И будучи наконец отпущенным на свободу, принялся всюду совать свой свернутый набок боксерский нос.

– Да, пожалуйста.

– А вот, я помню, во время Наотарского конфликта был случай, все его знают. Имелся астероид джипсов. Ему взорвали люксогеновый реактор. И вся любовь! Почему с архонтессой так нельзя?

– Видите ли, товарищ… Базеев… – с раздумчивым замедлением начала Александра, – у нас есть основания полагать, что архонтесса не имеет единого сверхкрупного источника энергии.

– Но, извините, как же она тогда держит блокаду? Нефизично получается! Мистика!

– Никакой мистики. Единого, сверхкрупного у нее нет. Но есть сеть из множества сравнительно мелких реакторов. В какой из них ни попади, целое фатального ущерба не претерпит… Конечно, это гипотеза. Но ее вам тоже придется проверить. Если выяснится, что мы не правы и архонтесса оснащена одним сверхреактором, это сильно облегчит нам задачу. Будем бить в него! Но если мы правы, единственный способ «выключить» Х-блокаду – разорвать канал гиперскоростной циркуляции транслюксогена.

В дискуссию вступил Часомерский:

– В сущности, основное ясно. Мы летим к архонтессе. Сближаемся. Сканируем ее на всю глубину, даем вам картинку. Вы решаете, куда стрелять.

– Верно, – величественно кивнула майор Александра.

– Теперь я должен услышать главное. На каком расстоянии от архонтессы мы должны пройти на этот раз?

– Идеально – пять километров. Но мы не звери. И требовать этого от вас не будем. Поэтому рекомендуемая дистанция – сто километров.

В кают-компании повисла напряженная пауза. Сто километров! Да это уже не дистанция, а высота! Остаться незамеченным на таком расстоянии просто невозможно. Что будет делать архонтесса, когда заметит фрегат, не знал никто. Но, к сожалению, догадывался, что события будут развиваться вовсе не так, как в журнальных повестях для юношества, где люди дружат с ксенорасами и те раскрывают им тайны мироздания, а ксенорасы учатся у людей любить и бескорыстно делать добрые дела…

Все молчали. Никто из присутствующих мужчин не рвался демонстрировать малодушие перед прекрасной женщиной в темно-красном деловом костюме.

Комлеву очень хотелось задать вопрос майору Браун-Железновой и тем самым обратить на себя ее царственное внимание… И он его задал:

– Скажите, любезная Александра… к сожалению, не знаю вашего отчества… – начал Комлев, улыбаясь со всей томительной лучезарностью, на которую только был способен.

– Дмитриевна.

– Итак, Александра Дмитриевна, – как бы смакуя на языке имя, продолжал Комлев, – что же станется с экипажем «Камрани» и личным составом астроинженерного батальона? Ведь, насколько я понял, в то время как мы на «Ретивом» будем еще находиться возле архонтессы, вы уже отправите астероид «Орех» по нашему целеуказанию!

– Все верно. – Александра ответила Комлеву холодной вежливой улыбкой. – «Камрань» мы оставляем на поверхности астероида в качестве источника энергии для «Апогеев». Все мы, в том числе и астроинженеры, покинем рембазу на штатных спасательных капсулах. Прикрывать нас будут «Дюрандали». Вся наша тюлькина флотилия останется здесь, в поясе Угольный Дождь. Будем ждать помощи. Нас подберет либо возвратившийся фрегат «Ретивый», либо, и это было бы предпочтительнее, корабли адмирала Стеклова, которые ворвутся в систему после выключения Х-блокады… Если же мыслить еще шире, то в систему Макран при условии выключения Х-блокады, вслед за «пробным шаром» в лице кораблей Стеклова, войдет Первый Ударный флот. Он, вы знаете, сейчас находится в системе Иштар в полной боевой готовности. Так что, хочется верить, у командования всегда сыщется лишний корабль для спасения наших скромных персон.

– Но это же большой риск! – воскликнул Комлев. – А вдруг Х-блокаду отключить не удастся? Вдруг что-то случится с «Ретивым»? Чем висеть посреди космоса в тесных спасательных капсулах, не лучше ли прямо сейчас, заранее, связаться с товарищем Ивановым?

Комлев заметил: при упоминании товарища Иванова лицо майора Браун-Железновой построжело, а взор на несколько мгновений затуманился. Дорого бы дал Комлев, чтобы узнать, о чем думала тогда Александра!

– Что касается Иванова, то здесь даже обсуждать нечего, – тихо сказала она. – Еще вчера все исправные корабли Великорасы покинули систему Макран.

Слова Браун-Железновой произвели эффект разорвавшейся бомбы.

– Как?

– Что вы сказали?

– Так ведь Х-блокада!

– Вы так с нами не шутите! – послышалось с мест.

Комлев был в крайнем изумлении от услышанного. Но и прочие его коллеги, судя по всему, тоже! И даже Часомерский! Лишь Поведнов загадочно улыбался в усы.

Наконец Александра, сполна насладившись произведенным переполохом, снизошла до объяснений:

– Да, Х-блокада. Она по-прежнему существует. Но, товарищи, сами-то ягну и чоруги как-то вылетали из системы и попадали в нее на протяжении всех этих дней! Вы об этом не задумывались? Товарищ Иванов – задумался. И ему удалось установить, что корабли противника делали это при помощи специального сооружения, сверхмощных Х-ворот чоругской постройки. Вчера, в результате дерзкой штурмовой операции, объединенным российско-конкордианским силам удалось эти ворота захватить.

Комлев огляделся. Лица у его соседей стали разочарованными, какими-то сонными. «Это что же получается? Мы стараемся их спасти, разблокировать, а они разблокировались сами!» – читалось на них.

– Вы зря расстраиваетесь, товарищи, – с обольстительным грудным смешком сказала Александра. – Потому что на этом хорошие новости для вас у меня закончились. Зато есть две плохие. Первая: мы не знаем, где сейчас находится эскадра Иванова, покинувшая систему через эти Х-ворота. Уцелела она в принципе? Живы ли вообще наши товарищи? И вторая новость: ягну готовы использовать свою стандартную технологию и подорвать звезду Макран-Б при помощи планеты Алборз. Фактически они в большем масштабе намерены сделать то, что пытаемся сейчас проделать мы с их архонтессой… И в наших интересах опередить их!

– А что же мирное население Тэрты, прошу прощения? – спросил ошарашенный новостями Часомерский. – Его тоже, что ли, эвакуировали из обреченной системы через Х-ворота?

– Нет. Насколько мы можем судить по радиопереговорам, такой возможности у наших не было.

– Выходит, если ягну взорвут Макран, население Тэрты сгорит заживо? Все эти городишки, деревни, сельскохозяйственные коммуны?

– Именно так.

– М-да…

В общем, поговорили.

Александра Браун-Железнова вернулась на «Камрань», а Комлев в компании коллег отправился на ГКП фрегата «Ретивый».

На душе Комлева, под тонкой переливчатой пленкой приятного послевкусия от знакомства с обольстительным майором Браун-Железновой, бушевали черные воды тоски и тревоги.