Глава седьмая.
На Леокаде, № 2. Турнир
Короче, мы на это подписались.
Прощаясь, Леокадия объяснила нам, что хотя ей очень хочется побольше общаться с нами, до окончания турнира это невозможно, так как остальные участники решат, что она нам подыгрывает из расово-видовых предпочтений. А у принцессы их не должно быть. И добавила, что, если все-таки случится встретиться, мы должны помнить главное требование к претенденту на ее руку и сердце: он должен быть с ней предельно честен. По закону Леокады одно слово лжи принцессе может стоить претенденту жизни… На весь период сватовства к принцессе это требование считается главным законом планеты.
Я спросил, почему так пафосно, и она ответила, что для жителей планеты нет ничего важнее того, кому будет принадлежать трон. И слишком многие претенденты пытались завладеть им при помощи лжи.
— Турнир… — сказал Стас задумчиво, когда приставленный к нам низенький чернокудрый офицер по имени Олдь Первый молча подавал ужин в небольшой столовой. — Я уже и не помню, когда в последний раз всерьез дрался. Классе в седьмом, наверное. И вообще, это же уметь надо. Одно дело драка, другое — турнир.
— А наши соперники, между прочим, еще и монстры, — добавил я масла в огонь. — Лично я вообще не понимаю, зачем мне в нем участвовать. Тебе Леокадия нравится, вот ты за нее и сражайся.
— Костя, — перестал жевать Стас. — Ты не представляешь, как мне не хочется, чтобы вместо меня выиграл ты или кто-то другой. Но ты не должен отлынивать. Посуди сам: вдвоем у нас, а значит, у Земли, шансов в два раза больше.
Я это и сам понимал. Так, выделывался… Ужин был на редкость простой: пресный кусок чего-то вареного — то ли мяса, то ли рыбы, гарнир — нечто вроде сильно переперченной овсянки и какие-то порезанные ломтиками фрукты. Еще пиала горячей голубоватой жидкости с густым травяным ароматом, но практически без вкуса.
— Тоже мне искусствоведы, — заметил Стас. — А гастрономия им что, не искусство?
— Не искусствоведы, а эстеты, — поправил я его.
— Тоже мне эстетовед…
— Можно вмешаться в вашу беседу? — неожиданно обрел дар речи Олдь.
— Валяй, — разрешил Стас.
— В том-то и дело, что гастрономия — искусство, — сказал тот. — И высочайшее. Потому леокадийцы или устраивают гастрономические праздники, конкурсы и фестивали, или довольствуются простой, но сытной пищей. Какие-то особые изыски во время простого ужина выглядят нелепо.
— Это называется «не путать божий дар с яичницей», — перевел я.
— Вот именно, — подтвердил Олдь.
— А почему, кстати, ты — Первый? — спросил Стас.
— Потому что есть второй, — туманно отозвался тот. Но тут же конкретизировал: — Он — церемониймейстер и завтра будет проводить инструктаж. Олдь — это не имя, а должность. Советник. Нас вообще-то пять.
Утром по дороге на традиционное знакомство с участниками турнира Олдь Первый успел нам кое-что рассказать.
— Претендовать на руку и сердце принцессы, — сообщил он, — а точнее, на трон, власть и независимость для своего народа, может любое свободное от брачных уз существо мужского пола, имеющее собственный разум, владеющее речью и от природы передвигающееся на двух ногах.
— Ну, спасибо хоть на этом, — заметил Стас.
Олдь Первый удивленно посмотрел на него, видимо, не понимая, за что удостоился благодарности, и продолжил:
— Почти перед каждым турниром находятся те, кто пытается обойти это правило. В этот раз на свои планеты с позором изгнаны два претендента. Один оказался на самом деле разумным спрутом с четырьмя ампутированными щупальцами из восьми. Два оставшихся он использовал как ноги, а еще два — как руки, и имитировал прямохождение…
— И что, он бы потом всю жизнь так корячился? — поразился Стас, разглядывая портреты, развешанные по стенам широкого коридора, где мы шли. Человеческие лица на портретах время от времени перемежались довольно жуткими мордами.
— Нет, зачем же, — отозвался Олдь. — Главное — стать принцем, обратного ходу процедура бракосочетания не имеет. Прецеденты были, — махнул он рукой на портреты.
— А, ну у нас такое тоже было, — отозвался Стас. — Выбрали Римского Папу, а он теткой оказался. А куда теперь деваться, выбрали так выбрали…
— Вот-вот, — согласился с аналогией Олдь. — Вообще жизнь монарших особ на Леокаде регламентируется специальным Уставом, который носит прецедентный характер.
— А кто был вторым мошенником? — спросил я.
— В смысле? — не понял Олдь.
— Ну, кто еще пытался пролезть на этот турнир с кучей лишних ног? — пояснил Стас, он-то меня понял.
— Ах, вот вы о чем…
Мы уже добрались до дверей, к которым, по-видимому, спешили. Из-за них доносился приглушенный гул толпы. Но Олдь приостановился, чтобы закончить тему:
— С ногами там как раз все было в порядке, ситуация была посложнее. На Леокаду прибыла делегация из пяти жителей альфы Центавра. Они даже напоминали людей, были встречены принцессой с наибольшей благосклонностью и стали фаворитами прессы… Но спасибо нашим экспертам-дознавателям из астромедицинской комиссии. Оказалось, что наглецы центавряне нарушили три обязательных пункта из пяти!
— Какие три, если с ногами в порядке?! — поразился Стас.
— Выяснилось, что, во-первых, центаврянин не может быть существом мужского пола, так как у них пять полов. За мужчину они выдали особь с органами, отдаленно напоминающими мужские. Во-вторых, к нам прибыла как раз такая семья из пяти особей, и все они состояли друг с другом в браке. И наконец, третье, самое вопиющее: благодаря телепатической связи эта семейка, как и все их семьи, имела единую личность и единый разум… А мы-то поражались смышлености претендента… Какие он сонеты для принцессы строчил! Зачитаешься!
— И зачем ему это понадобилось? — спросил я. — Ведь, наверное, с его точки зрения, принцесса — существо недоразвитое и ограниченное.
— Я бы не советовал вам высказывать подобное мнение в обществе леокадийского офицера, — холодно заметил Олдь, поджав губы, и взялся за ручку двери.
— Нет, с нашей точки зрения, она — само совершенство, — заверил Стас. — Но Костя прав, в глазах этих уродов — пола всего два, разум изолированный…
— Уж очень высоки ставки, — объяснил Олдь, приоткрывая дверь.
— А почему их только изгнали, принцесса говорила, что за ложь карают смертью, — заметил я.
— Это — для официально признанных и допущенных к турниру претендентов. А центаврян дознаватели комиссии забраковали раньше.
— А нас эти ваши дознаватели не забракуют? — спросил Стас опасливо.
— Нет, вас они даже не будут тестировать. Леокада давно знакома с земным человечеством, а то, что вы — не женаты и не женщины, принцессе известно о вас давно.
Мы шагнули в светлый зал с огромными окнами-витражами и остановились в нерешительности. Представшее нашим взглядам сборище больше всего напоминало космический зверинец. Разных хвостатых, рогатых и чешуйчатых тварей тут было штук пятнадцать, и выглядели они довольно свирепо. Придворные робко жались по стенкам.
— Ну наконец-то! — воскликнула принцесса, увидев нас. Сегодня она была одета в бежевый камзол, белые лосины и высокие сапоги, словно собиралась участвовать в скачках. Образ дополняла жокейская кепочка. — Итак, все в сборе. Первый, — глянула она на нашего провожатого, — еще одно такое опоздание, и ты лишишься места при дворе.
— Нижайше прошу прощения, госпожа, — склонил голову Олдь.
— Проси его у гостей, — отозвалась принцесса. Зверинец хищно уставился на беднягу-офицера, косясь и на нас. — Не я, а они страдают. Ведь для некоторых из них воздух Леокады ядовит. Зато ее трон почему-то нужен им как воздух.
На мой взгляд, принцесса пошутила довольно громоздко, но гости поддержали ее одобрительным рыком и визгливым хихиканьем.
— Я готов к наказанию, госпожа, — склонил голову Олдь еще ниже.
— Ладно, оставим, — махнула рукой принцесса. — Не будем тратить время на глупости. Второй, ознакомь присутствующих с условиями предстоящего турнира. Кто-то из гостей знает их наизусть, а кто-то не знаком вовсе.
Произнося последние слова, Леокадия посмотрела на нас, и мне показалось, что она чуть заметно улыбнулась. А глаза у нее на этот раз были «государственного» сиреневого цвета. Я таких глаз еще не видел. Красиво.
На возвышение к принцессе поднялся рыжебородый офицер. Пока он шел, я глянул, кто стоит рядом с нами. Справа, цокая ороговелыми подошвами, переминался с ноги на ногу какой-то коричневый низкорослый муравьед, морда которого с мягким вертлявым хоботом была укрыта еле заметной прозрачной маской.
Возле него тусовалась целая группка маленьких, с полметра ростом, оранжевошерстых обезьянок с необыкновенно большими лиловыми кожистыми носами, напоминающими баклажаны, и такими же крыльями, сложенными за спиной. Мне они показались совсем безобидными, но тут одна из них посмотрела на меня, ощерилась, оголяя длинные острые клыки, и смачно причмокнула.
Тем временем Олдь Второй чуть поклонился и начал:
— Думаю, всем вам известно, что битва будет проходить в виртуальной реальности… — Мы со Стасом облегченно переглянулись. Поиграть в компьютерную «стрелялку» мы были не против. По залу прошел легкий шумок.
— Есть вопросы?
— А почему?! — раздался хриплый голос слева от нас.
Я глянул туда и внимательно рассмотрел говорившего. Лучше бы я его не рассматривал. Примерно таким я представлял себе горного тролля, когда читал «Властелина колец». Огромный, со свирепой низколобой мордой, с толстенным мускулистым хвостом, с ороговевшей, словно покрытой броней серо-зеленой кожей и высоким роговым «воротником», защищающим шею. Не толкиеновскими были только мешковатые шорты с прорезью для хвоста.
Поймав мой оторопелый взгляд, Олдь Первый шепнул:
— Не надо паники. Шансы есть.
И на том спасибо. Бесстрастным голосом рыжебородый церемониймейстер пояснил:
— Виртуальность позволит уравнять ваши физические возможности.
— С какой стати?! — рявкнул тролль.
— Уверен, так подумал каждый присутствующий здесь, — сказал рыжебородый Олдь. — Ведь каждый, конечно же, считает себя самым сильным, самым ловким и самым выносливым, иначе его бы тут не было. И каждый не прав. Например, жабрами из вас всех оснащен лишь один из претендентов — наш гость с Альтаира. — При этих его словах перед остальными стало жеманно раскланиваться существо с головой рыбы-молота и соответствующим интеллектом на морде. — Если учесть, что один из этапов боя будет проходить на дне водоема, его уже можно считать победителем. — Рыба-молот стал кланяться еще усерднее. — Но ведь вам это не понравится? — спросил Олдь.
— Нет! — рявкнул тролль. Рыба-молот обернулся к нему и, оскалив акулью пасть, угрожающе зашипел.
— То-то и оно, — продолжил Олдь. — У каждого из вас есть какое-нибудь физическое преимущество над остальными, принцем же Леокады должен стать самый достойный, то есть самый смелый, самый умный и самый благородный из вас.
— Несправедливо! — взвыл тролль.
— Напротив, справедливо, — осадил его Олдь. — В виртуальности ваши тела останутся неизменными, вам лишь будет предложен набор технических приспособлений, восполняющих отсутствие тех или иных органов и возможностей. Вместо когтей — кинжал, вместо жабр — акваланг и так далее. Важнейшее требование к этим приспособлениям состоит в том, чтобы теоретически они могли быть созданы леокадийскими оружейниками и в реальном мире. Но это заняло бы очень много времени. Кроме того, виртуальный поединок удобнее наблюдать зрителям.
— Плевал я на зрителей! — прорычат тролль.
Гости загомонили. Особенно усердствовала, возмущенно похрюкивая и тряся ушами, троица грузных, ярко обмундированных и обвешанных знаками отличия свиноподобных тварей. Они были на пару голов выше нас со Стасом и туда-сюда прокатывались по залу на маленьких самокатах.
— Злувы с планеты Соло, — шепнул нам Олдь Первый. — Очень умны и не лишены понятия о воинской чести. Серьезные соперники.
— Проклятые свиньи, — чуть слышно прошипел Стас. — Неужели Леокадия может выйти замуж за такую мерзость?!
— На себя посмотри, — шепнул я ему в ответ.
Тем временем Леокадия прекратила шум взмахом руки и продолжила сама, обратившись сначала к Рыбе-молоту:
— Этот турнир — главное шоу Леокады, и не вам лишать этого зрелища моих подданных. Вот станете принцем, тогда и распоряжайтесь. — Вокруг захихикали и захрюкали. — Турнир — это не бойня, это поединок чести, состязание умов. Это игра, а игра — это искусство. Да, искусство жестокое, но ведь искусство всегда требует от нас всего, что только есть, без остатка и без жалости к себе. Кто скажет: искусство или кровавая бойня — столь популярная на Леокаде земная коррида и прочие рискованные игрища с дикими животными? А трюки с саблезубыми долговязиками? Вы видели фильм «Чужие»? — вдруг повернулась принцесса к нам со Стасом.
Это было так неожиданно, что я растерялся, а Стас выдавил из себя:
— Да… В детстве.
— Это мы подкинули земному режиссеру их жуткий образ. Очень строптивые животные. Но неглупые. Леокадийские дрессировщики заставляют их не только прыгать через горящие обручи, но и жонглировать бананами. Я очень надеюсь, что и присутствующие здесь претенденты на мою руку способны не только на клацание зубами и размахивание хвостом. Хотя и это пригодится. А теперь позвольте оставить вас. Готовьтесь и набирайтесь мужества. Я желаю победы каждому из вас. Но должна напомнить: я ничего и никому не обещаю даже в случае победы.
Сказав это, принцесса резко повернулась и вышла из зала. Претенденты загомонили и, бросая друг на друга неприязненно-любопытствующие взгляды, тоже потянулись к выходу. Вертя головами, мы со Стасом углядели еще троих претендентов. Огромного двуногого хамелеона, до того незамеченного, так как он стоял у стены и слился с ней, и пару насекомых с нас ростом, отдаленно напоминающих богомолов, раньше их загораживала туша тролля. Теперь мы знали всех соперников «в лицо».
После обеда Олдь Первый проводил нас в «игровые комнаты». Тут мы со Стасом разделились — каждому полагалось находиться в своем изолированном помещении с аппаратурой. В первую очередь молодой леокадиец в офицерской форме выдал мне просторную серую одежду вроде кимоно и велел переодеться. Затем, усадив в кожаное кресло и приспосабливая на голове ленты с датчиками, сказал:
— Вся планета болеет за вас с братом.
— Спасибо, — кивнул я. — А почему нам ничего не говорят о предстоящей битве? Где она будет происходить и есть ли какие-то правила? Как пользоваться оружием? У нас ведь будет оружие?
— Никому ничего не говорят, — отозвался техник, пристегивая мне руки к подлокотникам. — Все в одинаковом положении. Единственное правило: не просите пощады. Попросивший пощады будет изгнан с позором. При этом шанс, что соперник пощадит вас, минимальный, трусов не любят… Об этом не говорят, потому что это разумеется само собой: не пощады же просить вы сюда прилетели. Что касается технических знаний, то они появятся вместе с вооружением. Готовы?
Я кивнул. Техник надвинул мне на глаза очки, похожие на те, в которых дома я хожу в бассейн, и щелкнул каким-то переключателем. Цветной калейдоскоп, блестки, искрящийся звездный вихрь… Я почувствовал, как погружаюсь в глубину. Почувствовал ее давление со всех сторон…
…Это давили своей близостью и массивностью стены узкого темного коридора с наклоном, в котором я возник с отчетливым ощущением, что упал сюда сверху. От удара гудели стопы и ныли икры, ноги были рефлекторно полусогнуты для мягкости приземления. Я вскинул голову и с помощью прибора ночного видения действительно обнаружил над головой черную дыру колодца. Интересно, если я полезу туда и заберусь на самый верх, я вновь окажусь в реальности?
Глупости. И не для того я здесь появился, чтобы лезть обратно. Да и может ли быть что-то реальнее этой каменной кладки стен, с поросшими мхом щелями между глыбами? И может ли быть что-то реальнее опасности, исходящей отовсюду? И чувства необходимости спасти от нее принцессу… Хватит тормозить! Этот миг промедления и без того слишком большая для меня роскошь.
На ходу выдергивая из ножен тонюсенький меч, я бросился вверх по коридору. Бежать было удивительно легко, несмотря на то что я весь был обвешан какими-то приспособлениями, ранцами и подсумками. Но тут же пришло понимание, что это идеально подогнанный под мою фигуру комбинезон увеличивает мышечную силу конечностей. Я нажал большим пальцем кнопку у эфеса меча, откуда-то зная, что таким образом затачивается его лезвие. Голубая искорка заточки пробежала от эфеса к острию и обратно.
От кого я должен спасать принцессу? От всех! Всем остальным претендентам вовсе не нужны ее рука и сердце, им нужна ее кровь и плоть! Я явственно представил себе ее хрупкую фигуру в лапищах громилы-тролля, увидел впивающиеся ей в горло клыки оранжевых обезьянок… В глубине души я понимал, что эта странная идея навязана мне извне, но порция адреналина благодаря этим образам впрыснулась такая, что я помчался вперед с удвоенной скоростью. Прыти добавил и мощный рык, который потряс подземелье.
Если я скажу, что меня гнала только жажда спасти принцессу, а страха я не испытывал, это, конечно, будет вранье. Страх — мягко сказано. Я испытывал самый настоящий ужас и был близок к панике. Мысль, что все это виртуальность, не успокаивала. Все было слишком материально. Почему я не удосужился задать самый важный вопрос: если в виртуальности убьют, на самом деле ты останешься жив? Потому что ТАМ ответ был очевиден: конечно! ЗДЕСЬ он стал уже не так очевиден. Даже совсем не очевиден…
Изображение в очках стало блекнуть, я сдернул их вниз на шею и обнаружил, что на этом отрезке коридора сквозь маленькие круглые окна под потолком уже пробивается тусклый свет.
Лестница! Какая-то неуловимая нелогичность ее линий заставила меня приостановиться. И это спасло меня. Вот он — первый враг. От ступеней отделился и, ощерившись, поднялся во весь рост ящер-хамелеон. Его недоразвитые передние конечности были поджаты к острому выступу груди, но от его плеч к моему горлу метнулись металлические протезы-манипуляторы с растопыренными когтистыми пальцами.
— Попался, теплокровный! — прошелестело у меня в ушах.
Я отпрыгнул и машинально защитился от металлической лапы ударом меча. Движение мое было неказистым, никаких навыков фехтования в мою подкорку не добавилось, видимо, я обязан был уметь это сам. «Идиот! — подумал я. — Конец моему оружию!» Но неожиданно меч оказался значительно прочнее и острее, чем я думал. Правый протез-манипулятор хамелеона со звоном упал на камень.
На долю секунды я отвлекся, наблюдая, как по когтям его оставшейся железной лапы пробегают огоньки заточки, и тут же мою шею обвило что-то горячее и липкое. Язык! Конечно же, это язык паршивой ящерицы! На этот раз сработала не реакция, а брезгливое омерзение. Я с невероятной скоростью махнул мечом, и обрубок языка моментально втянулся в хамелеонову пасть.
— Сволоц млекопитаюссяя, — шепеляво бросил тот и метнулся в боковую лазейку, которую я даже не заметил.
Миг — и я вновь был один. Меня потряхивало, сердце бешено колотилось, а с шеи на пол упал мокрый «шарф» обрубленного языка. Итак, первый поединок я выиграл на удивление легко, но и назвать это победой нельзя. Враг жив, учитывая способности ящериц к регенерации, скорее всего невредим, озлоблен и еще встретится со мной. Если это — компьютерная игра, то уровень не пройден.
Но времени на раздумье нет! Я кинулся вверх по лестнице, которая становилась все круче, но неожиданно «вспомнил» о крыльях и ударил ладонью по кнопке на груди. Крылья выскочили из ранца, с хлопком расправились и резкими взмахами подняли меня в воздух.
Ощущение полета принесло мне внезапный прилив радости, я осознал, что не все потеряно, и улыбнулся. В то же время я ощутил, что движок крыльев каким-то образом связан с моим телом, лететь мне тяжелее, чем бежать, и скоро я устану. Поведя плечами, я заставил крылья вынести меня за поворот, к яркому свету, и тут мне навстречу высыпали оранжевые обезьянки-вампиры. От неожиданности я, вместо того чтобы плавно приземлиться, вновь ударил по кнопке, крылья сложились, и я рухнул на каменный пол, успев только выставить вперед руки.
Саданулся я основательно, и когда вскочил на ноги, помял, что повредил левую коленку. Не сломал, но хромать буду. Проклятие! Обезьянки, звонко стрекоча, приземлялись рядом. Переминаясь с ноги на ногу и опасливо разглядывая меня здоровенными выпуклыми глазами, они выдергивали из ножен такие же, как у меня, мечи. Почти сразу я разобрал, что стрекотание их состоит из быстрого повторения одного слова:
— Кровь! Кровь! Кровь, кровь, кровь, кровь! Кровь, кровь! Кровь!..
Хрена вам, а не крови! Морщась от боли в колене, я принял боевую стойку, чуть согнув и расставив ноги.
Внезапно справа от меня на пол рухнула сверху какая-то новая тварь. Я отскочил в сторону и полоснул мечом воздух.
— Урод! Убьешь! — крикнула глянцево-черная хвостатая тварь и ринулась на обезьянок, размахивая мечом и хвостом.
Да это же Стас! Я бросился ему на помощь, по ходу осваивая и собственный хвост. Эта штука доселе была скручена клубком и болталась у меня на заднице. Сейчас, расправившись, хвост оказался чем-то вроде стального хлыста, состоящего из коротких фаланг, соединенных друг с другом шаровыми креплениями.
— Богомолов я ухайдакал! — крикнул мне Стас.
— А я хамелеона, но только порезал, — отозвался я, пару раз нажав на кнопку заточки. Проследив за огоньком на моем клинке, Стас заметил:
— Затачивай пореже, Фрейд советует.
Ну не придурок ли? А минуту спустя, предупреждая меня об опасности, он крикнул:
— Урод слева!
И спасибо ему. Я хоть и не сразу сообразил, что на этот раз он не на меня обзывается, краем глаза заметил взмывающую слева от меня обезьяну. Я упал на пол и откатился в сторону, оказавшись в итоге на животе. Меч мартышки прошел сантиметрах в трех от меня, зато я хлестанул ее хвостом по лапе и резко дернул вниз. Мартышка взвыла и с хрустом шмякнулась об пол мордой. Я на четвереньках метнулся от нее, но бояться уже не стоило. Под ее застывшей головой быстро образовалась лужа.
Внезапно четыре ее соплеменника, принюхиваясь, зашвыркали своими лиловыми носищами. Затем перегруппировались таким образом, чтобы быть рядом с телом. Окружив беднягу и оборонительно выставив клинки в нашу сторону, они, шипя, принялись быстрыми движениями что-то хватать и с чавканьем пережевывать.
О, блин! Они же жрут своего товарища! Хотя кто их знает, может, на их планете такой ритуал? Может, это вроде геройского погребения? Или у них считается, что если его съесть, то он и не умер вовсе, а переселился в них, или еще что-нибудь…
— Побежали! — крикнул Стас. И был прав. Чувствовалось, что жадность хищников, или, наоборот, благородное чувство долга перед товарищем не позволит этим тварям оторваться от его тела, пока оно не будет сожрано до последнего кусочка. Можно было, конечно, попытаться их всех сейчас-то и перебить, но кто знает, может, во время еды они только свирепее. К тому же что-то подсказывало мне: главным является не уничтожить всех соперников, а раньше других оказаться возле принцессы.
Мы попятились, потом перебежками миновали площадку, на которой сейчас находились, свернули и вновь оказались перед высоченным лестничным проемом. Ну ясно: это винтовая лестница, а принцесса — на самом верху башни. Все как положено.
Внезапно Стас выставил перед собой меч.
— Ты, сволочь! — рявкнул он. — Я не позволю тебе убить принцессу!
Убить? Он спятил?! Зачем мне ее убивать?
Я внимательно пригляделся к нему. Такой же, как у меня, глянцевый черный комбинезон был перемазан какой-то зеленой гадостью, наверное, это была кровь богомолов. Взгляд его был блуждающим и диким. Он обезумел от ужаса. И он явно намеревался прикончить принцессу. Да! Точно!
О господи! Ё-мое! Что за наваждение!
— Стас! — заорал я, выставив свой меч в защите. — Я не хочу убивать принцессу! И ты не хочешь! Хотя мне кажется, что хочешь! Убить и съесть! Но это же бред! С чего это мы станем есть принцессу, сам подумай?! Это нам внушается, чтобы мы защищали ее друг от друга…
— Точно? — спросил он с явным недоверием. — А когда я поверю и потеряю бдительность…
— О! — простонал я беспомощно.
Как ему доказать?! И я тут же придумал. Было страшно, но я должен был это сделать.
— Мы оба хотим защитить принцессу, — сказал я медленно и отчетливо. — Мы оба не хотим ее убивать, — говоря это, я опустил меч клинком в пол и стоял перед ним сейчас абсолютно беззащитным. — Мы хотим защитить Землю от подобрения! — вспомнил я еще. — Вместе нам будет проще.
Тут на меня навалилась такая волна ненависти к нему, что я понял: если он чувствует сейчас то же самое, то он точно убьет меня. Но вместо этого он крикнул:
— Злувы!!! — и резко взмыл под потолок.
Я последовал за ним и обернулся уже в полете. Свиноподобные воины, вынырнувшие из-за того же поворота, откуда появились мы, были с ног до головы залиты оранжевым. Видать, обезьянок они все-таки замочили.
Крыльев им не досталось, наверное, они были слишком тяжелы для этого. Но, увидев нас, они стали палить нитями из знакомых уже нам браслетов. Одна из нитей попала Стасу в крыло, и он бешено, словно муха в паутине, забился в воздухе. Другие нити приклеились к стенам и потолку. Два злува, хрюкая, уже лезли по ним к Стасу и делали это неожиданно прытко.
Размахивая мечом, я перерубил пару нитей, но не тех, что надо. Злувы были уже рядом со Стасом, а я вляпался крылом в еще одну нить и тоже забился и задергался под потолком. Третий злув проворно лез ко мне.
— Костя! — крикнул Стас. — Лети к ней! Я выкручусь!
Я увидел, что он рывком расстегнул ремень, освободившись от крыльев, ухватился за одну из нитей и скользнул по ней вниз. А мне тем временем удалось перерубить ту, что держала меня, и я устремился прочь.
«Как это он, интересно, выкрутится?! — думал я с легким отчаянием, чувствуя в то же время предательское облегчение от того, что еще на одного соперника стало меньше. Я миновал несколько пролетов… — Но нет, так нельзя! Надо вернуться и помочь ему… Но ведь он сам кричал, чтобы я улетал… И что теперь?! Он меня спасал, а я…»
Я резко дернулся, пытаясь развернуться на сто восемьдесят градусов, но оказалось, я не настолько хорошо владею техникой полета. Не вписавшись в поворот, я всем телом шмякнулся в стену и не упал только потому, что уцепился за решетку в маленьком окне. И так и остался на ней. Одно крыло при этом хрустнуло и обвисло. Ну не идиот ли я?..
Прикидывая способы безболезненно спуститься на пол, я удобнее устроился на решетке, просунув сквозь нее ноги и зацепившись хвостом. И вдруг услышал тяжелое: «хрум, хрум, хрум…»
Я замер. Из-за поворота вывернул и грузной поступью шел сейчас прямо подо мной этот чертов тролль. Если у меня есть какое-нибудь дистанционное оружие — пистолет, автомат, а лучше противотанковая ракетница, я сейчас должен вспомнить о нем… Но я не вспомнил. Не было у меня дистанционного оружия.
И что я должен теперь делать? Прыгнуть на него сверху? Не получится! Крылья сломались, отцепить их бесшумно я не смогу, а как я буду падать с ними — непонятно… Короче, надо затаиться и молить Бога, чтобы этот урод меня не заметил.
Хрум… Хрум… Хрум…
Даже если бы я все-таки решился прыгнуть, теперь всяко не получится. Он уже прошел мимо того места, куда я мог упасть. Наверное, я все-таки мог бы подкорректировать траекторию прыжка хвостом, но для этого нужна тренировка. Елки, неужели эта кровожадная тварь первая доберется до принцессы?
И вдруг я услышал странный звук. Какой-то очень неподходящий для этого места, но довольно знакомый… Словно спустили воду в гигантском унитазе. Все правильно! Вода была обещана!
Мощный поток сбил тролля с ног, и он, рыча и кувыркаясь, унесся вниз. Сперва меня это обрадовало, но вскоре я понял, что ничего хорошего в этом нет. Да, у меня есть кислородная маска, а из ботинок выдвигаются ласты. Только что все это против навыков «рыбы-молота»? И даже это не главное. Противостоять такому течению я не в состоянии. Стоит мне спуститься, как меня немедленно унесет вслед за троллем…
Раздумывал таким образом я недолго. Оказалось, внизу воде некуда было уходить, и уже минут через десять она поднялась до моего пролета. В пенистом водовороте вертелись тела оранжевых мартышек, там же я с удивлением увидел переднюю половину своего хамелеона. Почти уверен, что его разорвал тролль.
Еще через три минуты вода дошла до моего окна. Я отцепил и сбросил в нее ранец с крыльями. Затем натянул маску, которая прилипла к лицу в сто раз лучше всякого силикона, выпустил из ботинок ласты и нырнул.
И тут же моему взгляду открылась поразительная картина. В воде, на глубине метров этак пяти, трое злувов и Стас ВМЕСТЕ (!!!) мочили «рыбу-молота». Мочили конкретно. Два злува вцепились в хвост, а еще один и Стас, увертываясь от зубов «молота», тыкали ему в морду какими-то палками. Я не знаю, куда у них делось нормальное оружие, но орудовали они именно дурацкими дубинами.
Дело это было опасное: «молот» резко изгибался и метался из стороны в сторону, время от времени оттяпывая куски то от одной, то от другой палки. И не только от палок: у злува кровоточила рана на бедре… Но я-то для «рыбы-молота» был совершенно неучтенным фактором. И у меня был меч… Нехорошо нападать со спины… Но он бы не пожалел меня, а Стаса и злувов надо выручать. Я аккуратно подплыл к нему сверху и по рукоятку вонзил свой клинок в шею под таким углом, что лезвие неминуемо должно было войти ему в голову.
«Рыба-молот» дернулся и затих. Стас показал мне большой палец, мол, молодец, и ткнул рукой вверх, типа «поплыли». Пузырьки углекислого газа, струящиеся вокруг маски, не позволяли мне разобрать его выражение лица. Он двинулся в указанном направлении. Я опасливо покосился на злувов, но те явно не собирались на нас нападать, и мы поплыли одной стаей.
Минут через пять мы поднялись к поверхности воды и выбрались на сухие ступени лестницы. Я стянул маску и сразу же сказал, указывая вниз:
— Там тролль!
Злувы то ли захрюкали, то ли захохотали.
— Мы его уже это… — сказал Стас. — Короче, он уже все…
Внезапно из воды вынырнул кто-то темный и шерстяной и, выскочив на ступеньки, вытянул лапу со шпагой. Безоружные злувы и Стас попятились, а я встал в стойку. «Муравьед», а это был именно он, свободной лапой стянул с морды маску, бросил ее в воду и теперь стоял напротив меня, мелко трясясь и мотая во все стороны своим дряблым хоботом.
— Тихо-тихо! — крикнул Стас — Подождите драться, послушайте меня! Мы тут посовещались и решили, что не стоит нам друг друга убивать. Мы решили, что победителем турнира будет землянин — я или он, — махнул Стас на меня. — И если Леокадия возьмет нас в принцы, мы за поддержку обещаем сохранить свободу воли вашим планетам… А что, — сказал он мне, показывая на злувов, — нормальные ребята! Свиньи и люди вообще ведь очень похожи. Они говорят, принцесса — уродка, каких поискать… Если можно на ней не жениться, то и отлично! Эй, ты, — снова обратился он к «муравьеду». — Если ты с нами, брось меч. У нас много шансов, мы с принцессой одного вида. Мы ей нравимся.
О дает!
«Муравьед» нехотя отбросил клинок и, надменно подняв подбородок, сказал высоким гнусавым голоском:
— Я и сам это хотел предложить.
Дверь в комнату принцессы была еще через один пролет. Вложенные в мою голову знания подсказывали, что я должен остаться возле этой двери и биться тут со всеми прочими, защищая ее. А потом, оставшись в одиночестве, тихонько постучать. Откроет — я принц. Не откроет — просто победитель турнира.
Остановившись возле двери, все мы еще раз внимательно посмотрели друг на друга. Ведь каждый думал сейчас то же самое, и каждый мог сорваться и похерить наш договор. Злувы сердито хрюкали, «муравьед» тихо посапывал… Но даже если у кого-то из них и шалили сейчас нервишки, менять решение было уже поздно: вооружены были только мы со Стасом, который взял меч «муравьеда».
Прихрамывая, я шагнул вперед и постучал.
— Кто это? — раздался трогательно испуганный голос принцессы из-за двери. Она действительно не знала, кто это, ведь в отличие от всего населения Леокады она, как и мы, не наблюдала турнир по визору, а томилась в ожидании в своей виртуальной спальне. Интересно, она за кого-то болела? Кого-то ждала? Надеялась на чью-то победу?
— Это мы, принцесса, — отозвался я.
— Как это мы? Что значит «мы»?! — не поняла та.
— Нас тут шестеро, а турнир выиграли мы со Стасом.
— Это неслыханно! — воскликнула принцесса.
— Леокадия, открой уже! — как-то по-семейному, негромко сказал Стас.
— Еще чего! И не подумаю.
— Ломаем?! — предложил я.
— Не смейте! — раздалось из-за двери.
— Принцесса, это всего лишь виртуальная реальность, это игра, в которой нет четких правил, — сказал я, чувствуя, что я прав. — И мы устанавливаем свои. — А затем скомандовал: — Ломаем!
Два злува с разбегу ударили в дверь, и та хрустнула. Ко второму удару присоединились и мы со Стасом, а раненый злув остался в стороне. Дверь слетела с петель, и мы ввалились внутрь.
Спальня была уютной и не слишком роскошной, в белых и серебристых тонах. Принцесса стояла посередине комнаты в белом пеньюаре, кусая губы и затравленно глядя на нас.
— Вами попраны все понятия о чести, — сказала ома наконец. — Остаться должен один!
— Отнюдь, принцесса, — отозвался я. — Никаким регламентом нам не возбраняется договариваться о взаимопомощи. Но ты привыкла к тому, что претенденты ведут себя как убийцы-одиночки…
— Нет, почему же, порой существа одного вида действуют и сообща, но, победив остальных, они начинают сражаться друг с другом…
— Это ведь не закон, правда?! — воскликнул я. — Просто вы привыкли, что всем свойственно не доверять другим. И вы делаете на это ставку. Но мы пошли цивилизованным путем…
— А всех тупых уродов мы прикончили, — заметил Стас.
— Я всегда чувствовала, что злувы — существа достойные, на которых можно положиться… — задумчиво сказала Леокадия.
«Муравьед» кашлянул, обиженный, что его не заметили. Стас ревниво пробормотал:
— Да уж…
А злувы нервно захрюкали, переминаясь с ноги на ногу.
Она что, хочет перессорить нас прямо сейчас? Но она продолжала в ином ключе:
— Но как?.. Неужели они попросили пощады? Тогда они будут изгнаны с позором. Это — закон.
— Никто ничего не просил и никто не будет изгнан, — поспешно возразил Стас. — Они под нашей защитой, мы пообещали.
— Ах вот в чем дело! — поняла Леокадия. — За помощь вы посулили им с три короба — и защиту, и, наверное, освобождение от подобрения их народа?!
— И моего, — влез «муравьед».
— Да как вы посмели?! — топнула принцесса ножкой. — Вы уже ведете себя как принцы! Но с чего вы взяли, что я действительно выберу в мужья кого-то из вас?! Решили за меня?! Неслыханная наглость!
— Ну и пожалуйста, — сказал Стас обиженно, — ну и выбери не нас. И выйдешь через пять лет за какого-нибудь вонючего крокодила! Ох и дура же ты!
— А ты… Ты… — сжала кулачки принцесса, не находя слов.
— Милые бранятся — только тешатся, — с ехидной улыбочкой вздохнул «муравьед», а злувы захихикали.
— За тебя мы решить ничего не могли, принцесса, — сказал я как мог спокойнее, когда злувы примолкли. Тон разговора пора было менять. — Мы пообещали, да. Но только если ты выберешь кого-то из нас. Если, принцесса, если. А мы в этом далеко не уверены.
— Я прошу дать мне время! — отозвалась она, и я увидел, что ее глаза полны слез. Бедная испорченная девчонка. — Мне надо подумать. Один день. Нет, два!
— Хоть три, — бросил Стас.
— И все-таки вы дали отвратительный пример всем последующим участникам турниров, — сказала Леокадия, успокаиваясь, и вытерла кончиками пальцев набежавшие слезы. — Теперь вместо честного поединка они всегда будут искать способ договориться.
— Если ты думаешь, что договариваться проще, чем убивать, ты ошибаешься, — впервые нарушил молчание тот злув, который был ранен, и красноречиво помахал ушами. Я посмотрел на него с благодарностью.
— Я подумаю и об этом, — холодно бросила ему Леокадия и, вскинув руки, воскликнула, обращаясь в пространство: — Турнир окончен! Техники, выводите уцелевших в реал!
