Глава десятая.
О том, как мы узнали почти все, после чего у нас случилось раздвоение личности
Я думал, что мы приземлимся прямо возле пирамиды, но нет: вертолет медленно снижался к оазису неподалеку. Был уже вечер, адская жара спала, я впервые за все время осмотрелся и как-то всерьез осознал, что действительно нахожусь в Египте. Он мало походил на наши детские воспоминания, и пирамиды мне показались попроще, чем я себе их представлял… Не было в них какой-то древней загадочности.
В оазисе возле небольшого ручейка работала бетономешалка, а рядом с ней возилось с десяток аборигенов.
— Они что, дом строят? — спросил Стас.
— Нет, — сказал Перископов. — Они делают плиты для пирамид.
— Для новых? — изумился я. Но Перископов удивил меня еще сильнее.
— Для старых! — рявкнул он и скрежетнул зубами. Шасси как раз коснулись земли. — Выметайтесь! — бросил он нам. — А ты, — обернулся он к Перескокову, — лети на стоянку. Когда понадобишься — вызову…
Мы послушно спрыгнули на жухлую травку.
— До свидания, мальчики! — крикнул нам Перескоков, и я почувствовал к нему почти нежность. — «Тот-Того» — был моим лучшим проектом! Я надеюсь, мы еще встретимся!
Двигатель взревел, с пальм посыпались кокосовые орехи, и маленький вертолетик исчез в темном небе.
— Надейся, надейся, — проворчал Перископов и принялся что-то искать взглядом на земле. Потом, ориентируясь, он потыкал пальцем в звезды и стал отсчитывать шаги от одной из пальм.
Пока мы за ним наблюдали, от бетономешалки отошли два прокопченных аборигена с измазанным раствором верблюдом на поводу. Теперь они стояли поодаль, чуть наклонив головы набок, приглядывались к нам и тихо перешептывались. Наконец, о чем-то договорившись, они подошли ближе и остановились шагах в пяти.
— Твоя Иван, моя Борис, — сказал один из них мне. Я кивнул. Абориген обрадовался и показал на верблюда. — Его Оскар. Хочет тебя катать. Три доллара. Халява…
— Не-не, — враз помотали головами мы со Стасом.
— Эй, брат! — обиженно закричал второй. — Мы — русски! Мама Ленинград! Оскар три дня не ель, а брат его обижаль!
Тем временем Перископов, закончив свои вычисления, остановился возле большого плоского валуна и крикнул нам:
— Кончайте трепаться с этими идиотами и быстро идите сюда! — и он указал на глыбу: — Отодвигайте.
Арабы оживились пуще прежнего.
— Что ты сказать, дорогой? — агрессивно спросил один из них Перископова. — Моя — идиот?! Да мой Оскар твоя мама любиль!..
Верблюд посмотрел на Перископова, ухмыльнулся и сплюнул. Арабы загоготали. Внезапно продюсер подался вперед и, пристально глядя животному в глаза, испустил какой-то пронзительный гортанный звук. Арабы враз смолкли, а верблюд за их спинами издал жалобный храп и грузно повалился на бок. Арабы посмотрели на бедного Оскара, попятились и, спотыкаясь, побежали прочь.
— Что ты сделал с верблюдом?! — возмутился Стас. — Он-то в чем виноват?!
— Ничего, оклемается, — ответил Перископов. — Нечего к людям приставать. Помогайте!
— А как это вы? — спросил я. — Гипноз?
— «Зов Анубиса». Древнее искусство воздействия на животных. Меня этому в детстве научили, — отозвался он, отодвигая с нашей помощью глыбу.
— Он же не специально… — промямлил Стас в тот момент, когда под камнем обнаружился тайный лаз. А я подумал: «Интересное же у него было детство…»
По неровным каменным ступеням мы двинулись вниз. Хоть глаза уже и привыкли к темноте, мы со Стасом шли почти на ощупь.
— Не отставайте! — прикрикнул Перископов.
— Так ведь не видно же ни фига! — пискнул Стас.
— Ничего с вами не случится, — презрительно сказал Перископов. — Держитесь за мной! Я тут каждый закуток с детства знаю.
«Да, очень нестандартное у него было детство, — окончательно утвердился я в этой мысли. — Впрочем, и взрослым он вырос не самым обыкновенным…» Внезапно в недрах пещеры что-то забрезжило. Еще поворот, и мы вышли в коридор, тускло освещенный газовыми горелками.
— Теперь будьте внимательны и повторяйте все за мной. Шаг в шаг! — приказал Перископов, и мы двинулись по лабиринту, напоминающему коридоры компьютерной игры, такой же древней, как эта пирамида. Мы перепрыгивали внезапные провалы колодцев, перешагивали со скрежетом захлопывающиеся металлические челюсти, пробегали те места, откуда затем выскакивали полуметровые пики…
— Не запыхались? — усмехнулся Перископов, остановившись возле какой-то крайне неприятной личности, стерегущей массивную дверь. Личность была тощей и с головы до ног была замотана в тряпье. — Мы находимся в самом сердце пирамиды. — Перископов коснулся двери, и ее створки медленно разъехались в стороны. — Добро пожаловать на суверенную территорию великой Леокады!
— Не понял, — озираясь, спросил Стас, — это типа посольство?
— Типа, — подтвердил Перископов. — Правда, о нем никто не знает.
«Ай да посольство! — подумал я. — Скорее уж тогда шпионская штаб-квартира… Или даже нет… Тайная база враждебных инопланетян — вот что это такое!»
Но походило это помещение, скорее, на органный зал. Только огромные блестящие металлические трубы стояли тут полукругом. От них к небольшой площадке в центре тянулись разноцветные кабели и прятались под резиновым ковриком. Вдоль стен, под потускневшими от времени фресками, стояли точно такие же стражники: худые как скелеты и обмотанные серыми тряпками.
— Вы хотите поинтересоваться, «что это такое?» — риторически спросил Перископов, показав рукой на необычную конструкцию. — Отвечаю. Это — адронный коллайдер, но не простой, а цельнометаллический. Литиевый. Великое достижение моего гения… В смысле, не какого-то там гения, который у меня есть… В смысле, он у меня, конечно, есть… Короче, это мое изобретение! — вспылил, запутавшись, Перископов. — Машина, мгновенно перемещающая человека на любое расстояние.
— Удивили! — воскликнул Стас. — Я еще в детстве у Стругацких про нуль-транспортировку читал.
— Но Стругацкие не знали ее тайну, — значительно поднял палец вверх Перископов. — Ее знал только мой друг Никола Тесла! — благоговейно замер он.
— Это который конденсатор изобрел? — ехидно уточнил Стас.
— И тайна эта ужасна, — пропустив мимо ушей его замечание, добавил Перископов.
— А нам расскажете? — поинтересовался я.
— Обязательно, — усмехнулся Перископов. — С превеликим удовольствием. Но прежде я хочу показать, с кем вы связались и на кого замахнулись, в то время как вам следовало бы забиться в щелку и не высовывать носа… Планета Леокада — это центр великой галактической империи, и единовластной владычицей ее является принцесса Леокадия. Именно она с помощью своего искусства все расширяет и расширяет границы своей державы. Смотрите сюда!
Он сунул руку под свое черное трико и достал оттуда прозрачный шар с прицепленным к нему клубком черно-белой веревки. Я-то думал, это у него такой животик, а он там, оказывается, шар прятал.
— Палантир! — шепнул мне Стас.
Перископов услышал его, победно глянул на нас и подтвердил:
— Действующая модель!
Держа волшебный шар в левой руке, правой он размотал веревку, которая оказалась электрическим шнуром в полосатой тряпичной оплетке.
— Подержи-ка, я удлинитель поищу, — протянул он шар Стасу.
Тот с трепетом принял артефакт, а мне Перископов сунул конец шнура со штепселем. Побегав по помещению, он отыскал круглый удлинитель-тройник, воткнул его в розетку на стене и, вытягивая из него провод, вернулся к нам.
— Давай, — протянул он мне руку.
Я подал штепсель, и он воткнул его. Раздался треск, посыпались искры, шар, жужжа, как вольтова дуга, осветился изнутри, а у Стаса встали дыбом волосы, и в комнате запахло паленым.
— Что, шибануло? — с жизнерадостным интересом спросил негодяй. — Привет от Теслы… Впрочем, меня тоже всегда бьет. Да поставь ты его на пол, что с ним сделается?!
— Ты специально, да?! — обиженно воскликнул Стас, опуская шар на каменную плиту.
— Нет, блин, нечаянно! — хихикнул Перископов. — Ладно, проехали… Теперь смотрите и не говорите потом, что не видели.
Шар затуманился.
— Империя Леокады, — воскликнул Перископов, — это сотни покоренных миров. Начнем с ближайшего от вас… Марс!
Начались помехи, но они вскоре улеглись, и мы ясно увидели, как на берегу марсианского канала гигантские треноги водят праздничный хоровод. Еле слышно, словно с трудом пробиваясь через прозрачную толщу шара, звучала песенка Леокадии.
— Им теперь не нужна человеческая кровь, — сообщил Перископов. — Теперь они пьют подслащенный клюквенный сок. И все довольны, все смеются… Клюквы у нас много. А что уже лет пятьдесят на планете не появлялось новых треножников, то это всем по фиг. Так-так, — продолжал он. — Давайте-ка подальше… Аракис! О, глядите! Чемпионат среди фрименов по фигурному ползанию на червях.
— Ужас! — прошептал Стас. — А как у них со спайсом?
— Со спайсом у них плохо, — честно признался Перископов. — Спайс теперь никому не нужен. — Но тут же сняв с лица лицемерную печаль, он, потирая руки, добавил: — Что и требовалось доказать! Зачем нам еще одна великая космическая держава? А вот еще…
— Хватит! — остановил его Стас. — Нам все ясно. Нам действительно необходимо срочно встретиться с принцессой. И вы обещали рассказать нам о принципе нуль-транспортировки…
— О да! — воскликнул Перископов, выдернул штепсель из переноски и, смотав шнур, запихал электропалантир обратно под трико. — Это еще интереснее! Страсть, как интересно! Собственно, зал, в котором мы находимся, как раз и есть кабина нуль-транспортировки. Вы ляжете вот сюда, — показал он на покрытую ковриком площадку, — выпьете таблеточку и заснете. Тут уже стоят координаты Леокады. Я поверну вот эту рукоятку, и через минуту вы проснетесь там. А?! Каково?! — Он аж запрыгал от удовольствия. — Как вам уровень коварства?!
Мы с удивлением смотрели на него.
— А чего тут коварного? — спросил я.
— Ах да, простите, лоханулся, — поскучнел Перископов. — Забыл сказать главное. Эта машина передает не вас самих, а только информацию. Очень-очень подробную, вплоть до строения атомов. И в пункте назначения создаются ваши копии. Так как память у них ваша, они, проснувшись, будут уверены, что это вы сами и есть.
— Ну и какая тогда разница? — пожал плечами Стас.
— А вы подумайте, подумайте! — подбодрил пас Перископов.
И тут я понял.
— Копии проснутся там, а оригиналы останутся здесь?
— Точно! — воскликнул Перископов, возвращаясь в приподнятое настроение. — Точно! Когда вы проснетесь, вы будете в полном моем распоряжении, и уж тут я оттянусь! У меня имеется замечательная коллекция инструментов для пыток всех времен и народов.
Стас мужественно сделал вид, что его беспокоят не столько эти инструменты, сколько странная технология.
— Дурацкий принцип! — заявил он. — И что, каждый раз, перемещаясь в пространстве, леокадийцы раздваиваются?
— Да.
— И что, леокадийцы спокойно идут на это?
— Да, — кивнул Перископов. — Ведь они ничего не знают. Это знаю только я. Ну и вы теперь.
— А зачем вы нам это рассказали?
— Чтобы посмотреть на ваши перепуганные рожицы, — злорадно улыбнулся Перископов. — Пусть там, на Леокаде, с вашими копиями цацкается принцесса, а уж что с вами сделаю тут я… — Он хищно потер ладони. — Ладно. Устраивайтесь. Сейчас я принесу таблетки. — Он повернулся к ближайшему стражнику: — Следи за ними в оба!
Сказав это, он, пританцовывая от радости и бормоча: «Таблеточки, таблеточки, вкусные таблеточки», — выскочил в соседнее помещение.
— Да-а, — сказал Стас. — Как-то мне все это…
Он не договорил, но я его прекрасно понял.
— Попытаемся бежать? — шепотом спросил я.
— Ага, — скептически покачал головой Стас. — А как быть с этим чучелом? — Он повел глазами на охранника.
Эпитет Стас нашел подходящий. Стражник и впрямь был очень-очень странным. Одет он был как для какого-то мрачного маскарада, а его голова под тяжелым шлемом была неестественно наклонена набок, словно висящий на колу перевернутый горшок.
— А может, он вообще неживой? — предположил Стас. — Может, Перископов для понта с ним разговаривал? Может…
— Гхе! Гхе! — покашлял стражник, и из его рта вырвалось облачко пыли.
— Слушай! — воскликнул Стас, — а тебе не кажется, что все эти стражники — ожившие мумии?
— Кажется, — подтвердил я сразу.
— Так вот зачем их из музея выкупили! — догадался Стас.
— Но как потом оживили? — задал я вопрос. И у меня появилось ощущение, что ответ я знаю, просто не могу вспомнить. Я напрягся…
— Костя! Есть идея! — воскликнул брат, загубив на корню все мои попытки.
Он потянул меня за руку, и мы вскочили на коврик нуль-транспортировочной машины. Мумии вокруг беспокойно зашевелились и стали робко пододвигаться к нам.
— Что ты задумал? — спросил я.
— Нам ведь нужно добраться до Леокадии, так? Но нельзя оказаться в стане врага спящим! И вообще, мы не должны позволить Перископову нас усыпить… Так что… — Он дотянулся до рукоятки, которую показывал Перископов.
— А вдруг машина настроена неправильно?! — закричал я.
— А вдруг правильно! — ответил мой безумный братец и опустил рукоять.
На миг в моих глазах потемнело, потом во тьме вспыхнули разноцветные россыпи искр, сладко засосало под ложечкой, и я почувствовал, что падаю.
— Стас! — воскликнул я. — Ну кто же так делает?!
…И тут вновь наступила ясность. Мы со Стасом лежали все на том же коврике, но вот находились теперь в огромном зале-колодце с ложами по бокам. Публика встречала нас аплодисментами. Вперед шагнула стройная хрупкая девушка в белом, ее чистое лицо светилось гостеприимством.
— Добро пожаловать на нашу благословенную планету, — сказала она, и я увидел, кто это. Это была Леокадия. Но не та певичка, к которой мы привыкли, а величественная и гордая принцесса галактической империи. — Вы мои гости, — продолжала она, — я давно уже мечтаю познакомиться с вами.
Я посмотрел на Стаса и увидел на его лице восторг и обожание.
— Не верь ей, — шепнул я. — Не поддавайся!
…На миг в моих глазах потемнело, потом во тьме вспыхнули разноцветные россыпи искр, сладко засосало под ложечкой, и я почувствовал, что падаю.
— Стас! — воскликнул я. — Ну кто ж так делает?!
И тут же вновь наступила ясность. Мы со Стасом валялись на коврике все в том же «органном зале» Перископова.
— Как ты думаешь, наши копим уже на Леокаде?! — воскликнул Стас.
— Откуда я знаю?! Мне ясно только одно: отсюда нужно срочно рвать когти!
И тут в комнату влетел злодей-продюсер.
— Проклятие! — вскричал он. — Я все забываю, что вы не добренькие и можете не слушаться меня! Но все равно вы ничего не добились. Ваши копии сейчас в плену у моей госпожи, для вас же самих пришло время расплаты! Но я не получу настоящего удовольствия, если вы так и не узнаете, кто я, — сказал он, подходя к нам вплотную.
Наклонив голову набок, он большим пальцем подцепил под подбородком и, как чулок с ноги, стянул с лица маску.
— Это же Неменхотеп! — прошептал Стас.
Да, это был он — герой наших детских кошмаров. Тот, кого мы сварили в кипящем масле, тот, с кем сражался в запаснике музея папа…
— Снова ожил, — подтвердил я. И тут же додумал прерванную мысль: — И остальных мумий он оживил нашими браслетами!
— Узнали?! — прошипел Неменхотеп. — Вспомнили меня?! Да, это я, проклятые дети Сета! Да, я оживляю мумий. А еще я делаю мумиями живых! — добавил он зловеще и взмыл к потолку на своих нитях-паутинках. — Стража! — скомандовал он. — Схватите их и свяжите!
— Сюда бы сейчас Кубатая, он бы нас спас! — всхлипнул Стас в отчаянии. — Костя, ну придумай что-нибудь! Как позвать Кубатая?! — Похоже, от страха у него в голове что-то заклинило.
Медлительные мумии стали понемногу сужать кольцо вокруг нас. Как слепые, они протягивали к нам свои трухлявые руки, словно нечисть в старом фильме «Вий».
— Мумии какие-то хилые, — попытался я его отвлечь. — Не то что сам.
— Да, некачественные какие-то, — кивнул Стас. — Может, потому что он — фараон, а они — рабы какие-нибудь? — Похоже, этот сноб не считает, что от природы все люди равны… — Хилые-то хилые, ио их много, — добавил он и снова начал бубнить никчемную фразу: — Как найти Кубатая?.. Как его найти?..
— Ну где я тебе сейчас Кубатая возьму?! — рассердился я.
— Костя! — вдруг горячо зашептал мне на ухо Стас. — Костя, скажи мне как брат, время и пространство едины?!
Я посмотрел на него внимательно. Взгляд у него был абсолютно безумный.
— Ну… по Эйнштейну — так, — сказал я неуверенно.
— А раз так, — выкрикнул он, — то я придумал, как его найти!
