ГЛАВА ВОСЬМАЯ,
в которой я говорю сам с собой
Астероид, на котором Ангелы Деймоса добывали металлы платиновой группы, походил на огромную грушу. Два серых металлических сооружения высились на толстом конце астероида, один — на узком. Это были модули «Спектр», предназначенные для автономной добычи ископаемых. На каком-то из них, в крохотном жилом отсеке, насколько я знал, дежурил техник. При необходимости ему нетрудно было добраться и до соседних модулей — в длину астероид не превышал трех километров.
— Удобно разрабатывать такие мелкие астероиды, — сказала Лена. Ее корабль висел в пустоте рядом с моим. — Процент руды очень высок, пустая порода выбрасывается в космос и не мешает. Хотя, конечно, редко встретишь камешек с таким высоким содержанием металлов.
Мы были километрах в ста от астероида, с выключенными двигателями, щитами и даже внутренним освещением. Работал только маскировочный генератор «Химера» на Ленкиной «Мурене», прикрывая нас обоих. Теоретически нас не должны были засечь приближающиеся к астероиду корабли. А вот практически… все могло быть.
— Знаешь, Лена, вот не верится мне, что Ищущие нападут на астероид, — сказал я. — Что-то в этом… неправильное.
— Думаешь, посчитают невежливым грабить?
— Да нет… — Я пожал плечами. — Сама идея неверна. Ну что это такое — прилететь и начать разрабатывать чужую жилу? На это нужно время — раз. А самое главное, в этом не хватает… стиля.
— Стиля? — удивилась Лена.
— Ну да. Для фанатиков… пусть даже они слегка играют в фанатиков, для людей, собравшихся собрать чудо-оружие и тушить звезды — и разрабатывать чужой астероид? Рыться в породе? Нет, это как-то не вяжется. Унизительно.
— Я в такие психологические штучки не верю, — твердо сказала Лена. — Как еще они могут достать нужные им металлы?
Я промолчал. Никаких внятных доводов у меня не было… только ощущения, что компания энтузиастов с Нигредо не станет рыться в потрохах чужого астероида. Мы дежурили возле астероида уже вторые сутки — попеременно спали, разговаривали, обсуждали недавнюю схватку с жуками. Не касались лишь темы «эксперимента», в котором я участвовал.
— Металл им нужен, — неожиданно сказала Лена. — Заранее подготовить запасы они не могли — никто не мог знать, что потребуется этот… хренотений… Два других месторождения хорошо охраняются. Продать им металл никто не продаст — дураков нет. Может быть, у них есть свои тайные рудники? Но помаленьку они платиноиды покупали, зачем бы им тратить драгоценные кредиты…
— А на Плюшке нет запаса рутения?
— Немножко есть, наверняка. Но не в таких количествах. Ангелы Деймоса во многом этим живут, цену ломят — будь здоров… Они почти монополисты, у них самый богатый рудник…
У меня будто щелкнуло что-то в голове.
— Монополисты? А ты уверена, что они продают все, что добывают?
Лена помолчала. Потом сказала:
— Думаешь, придерживают? Искусственно взвинчивают цену?
— Конечно.
— Да легко, — призналась Лена. — Я бы на их месте тоже так поступала. Зачем сдавать весь ценный металл на Плюшку, обрушивая рынок? Если есть возможность, стоит придерживать…
— Свяжись с Рыжей, — попросил я.
— Тринадцать световых минут с хвостиком. Почти двадцать семь в оба конца. Даже если ее быстро разыщут, ответ получим через полчаса.
— Ну и что?
— Хорошо, — сдалась Лена. — Я спрошу. Объясню, чего мы боимся и спрошу напрямик.
Она отключилась. А я встал, подошел к маленькому пищевому синтезатору и заказал себе чашку кофе — пусть и бескофеинового, но довольно вкусного. И мой «Феникс», и Ленкину «Мурену» снабдили портативными пищевыми синтезаторами на Плюшке — для выполнения этой миссии. Штука это была дорогая, а меню более чем скудное — борщ, который почему-то подавался в ледяном виде и его приходилось разогревать, куриные котлеты, греческий салат — овощи с фетой, кофе и яблочный сок. Но зато теоретически синтезатор мог производить эти продукты из любой органики сколь угодно долго. Вспоминая космонавтов, которые в ходе испытаний пили «рециркулированную воду» из собственной мочи, я искренне понадеялся, что до такого экстрима ситуация не дойдет.
Попивая кофе, я раздумывал об Ищущих. Глупость ситуации была в том, что какой-то явной антипатии к ним я не испытывал. Да, напали на Плюшку и сперли чертежи новейшего оружия. Кого-то убили при нападении. Так ведь и своего потеряли… и вообще тут цена жизни крайне невысока. Хотят звезды тушить? Но не злодейства ради, а чтобы вынудить наших тюремщиков выпустить нас из виртуального мира — или вернуть на Землю из космоса. Глупость, конечно, но, если разобраться, ради всех стараются! А по отношению к нам с Леной? Да, вынудили оружием отвезти их домой, но честно расплатились и отпустили обратно.
Вот появятся их корабли у астероида — что я стану делать? Палить по ним? Выслеживать, где скрываются новоявленные «повстанцы»? Как-то очень не хочется стрелять в строящего из себя наполеончика, но на самом деле довольно безобидного Зяму, в грубоватого физика Романа, в добродушного Анвара по прозвищу Орда, в отставного старичка-генерала, при всей его вредности…
Нормальные ведь люди. Ничем не хуже тех, что на Плюшке. Ничем не хуже меня или Лены. Люди вообще по большей части нормальные — кроме тех, кто психи.
Со стороны пульта пискнуло. Я еще не привык к тем сигналам, которые подавал корабль, и первой мыслью было «появились чужие корабли». Но кораблей на экране не было.
Были буквы.
«ПРИВЕТ»
Бросив чашку в приемный лоток синтезатора (прессованная бумага пойдет на переработку и превратится в котлету или салат), я подошел к экрану.
Забавно. Я и не знал, что между кораблями существует система текстовой коммуникации.
Как она вообще возможна — никакой клавиатуры на пульте нет?
— А зачем ты пишешь? — спросил я.
— Что? — немедленно ответила Лена.
— Привет. Зачем ты написала мне «привет»?
— Я не писала. — Голос Лены сразу стал напряженным. — У тебя на экране появились буквы?
— Да. Как это вообще возможно?
— Есть такая линия связи, — признала Лена. — Я и не рассказывала — это совершенно неудобная система. Касаешься пальцем на экране корабля, с пилотом которого хочешь поговорить письменно. Корабль начинает мерцать. Потом — просто пишешь на экране пальцем, рисуешь… все это передается на другой корабль. При этом корабли должны быть неподвижны относительно друг друга… в общем — неудобно.
— Какой корабль? — спросил я. — Ничего на экране не мерцает. Пусто.
— Станция на астероиде тоже не мерцает? — деловым тоном спросила Лена. — Может, дежурный нас обнаружил и вышел на связь?
— Ничего не мерцает, — вглядываясь в экран, повторил я. — А если это сзади откуда-то? Или сверху-снизу? У меня же экран охватывает полусферу…
— Что-то я никого не вижу, — после паузы ответила Лена. — На радарах чисто. Видимо, тоже маскировка включена. Или издалека… Поговори с этим «приветом», я пока посканирую космос…
Я пожал плечами. Подошел к экрану и провел пальцем.
За пальцем осталась длинная черта.
Да, забавно. Мало того, что экран голографический, он еще и сенсорный…
«Ну, привет», — ответил я.
«Валентин? Ты?»
«Я».
«Слушай внимательно. И постарайся не удивляться».
Буквы появлялись так быстро, словно мой собеседник стучал по клавиатуре. А еще они были очень аккуратными. Как печатные. Не то что мои кособокие строчки.
«Я тут ничему не удивляюсь».
«Понятное дело. Валентин, я — это ты».
Я стоял, глядя в экран и не решаясь к нему прикоснуться.
— Что молчишь? — спросила Лена. — Я нашла один корабль, но он очень далеко. У самой дальней точки гиперперехода, на границе системы. Не существует таких радаров, чтобы он нас заметил в поясе астероидов, даже без всякой маскировки.
— Я разговариваю, — сказал я. — Меня просят не удивляться. И говорят… говорит… что он — это я.
Теперь замолчала Лена.
«Где ты находишься?» — написал я.
«На Земле. Не важно, где именно».
«Где ты здесь?» — Я вдруг понял, что ничуть не удивляюсь. И что я верю собеседнику.
Он — это я.
«В системе Деймоса? Только вышел из гиперпрыжка. На окраине системы».
«Ты же говорил, что на Земле».
«Я — на Земле. Сижу за компом. Играю в игру. Мой корабль вышел из гиперперехода в системе Деймоса. Я послал вызов на чат с пилотом по имени Катран. Понял?»
«Понял» — ответил я.
«Ты мне веришь?»
«В каком возрасте стал мужчиной?»
«В восемнадцать. Ровно. После дня рождения Оксана осталась».
«Как звали собаку учителя химии?»
«Бензол».
«Что ты потерял и больше всего об этом жалеешь?»
«Азарт».
«А материальное?»
«Ручку „Паркер“, которую подарила мама».
— Катран? Что молчишь?
— Я его расспрашиваю, — вяло ответил я. — О разных вещах… которые должен знать только я.
— Да уж догадываюсь, что ты спросил первым… — фыркнула Лена. — И что?
— Это он. В смысле — я.
— Тогда не валяй дурака! — выкрикнула Лена. — Они могут нам помочь выбраться?
«Нам нужна ваша помощь», — написал я по экрану. По мере того как экран заполнялся, старые строчки уползали вверх.
«Как замечательно. А нам нужна ваша».
— Просят им помочь, — сказал я Лене. — Понимаешь? Они просят нас помочь им!
Лена фыркнула.
«То есть? Какая помощь?»
«Нас с Леной преследуют. В нас стреляли. Тем, кто вас туда отправил, не нравится, что мы пытаемся разобраться в ситуации».
— И что там у них? — спросила Лена.
— За ними гоняются те, кто нас сюда отправил… — пробормотал я. И написал:
«Чем мы можем помочь? Мы здесь, а вы там!»
«Прилетайте. Если боевые корабли прилетят к Земле — они испугаются».
«Кто они?»
«Мы не знаем».
Я вздохнул.
Да, замечательный человек — мой… мой оригинал? Как ни неприятно это признавать, но да, именно оригинал. Я всего лишь копия.
Но, может быть, благодаря этому я способен посмотреть на себя со стороны?
«А мы не знаем куда лететь. Солнца на картах нет, видишь ли».
«Мы вычислили. Выведи на экран галактическую карту. Самую общую. От нижнего правого угла карты отсчитай девять звезд вверх, потом — двенадцать влево. Эта звезда и будет нашим Солнцем. Вам придется лететь на нескольких кораблях, в пути делать остановки и синтезировать топливо. Но если все сложится удачно, вы доберетесь за пять-шесть прыжков на кораблях класса „Прайм“, модифицированных для дальних перелетов. На ваших — уйдет двадцать—тридцать прыжков. Надо считать».
— Лена, галактическая карта, самое большое разрешение, — сказал я. — От нижнего правого угла девять звезд вверх и двенадцать влево. Это наше Солнце… Скажи, это объяснение имеет хоть какой-то смысл?
— Имеет, — немедленно ответила Лена. — Но это ужасно далеко. Туда никто и никогда не летал. Это… это прыжков двадцать, тридцать, на максимальную дальность. Столько топлива с собой не взять, придется строить временные базы… космодромы подскока.
«Вы уверены, что мы в космосе?» — написал я.
Последовала короткая пауза, после которой на экране появился большой вопросительный знак.
«Мы — живые? Или мы — часть виртуального мира? Записанное в компьютер сознание?» — пояснил я.
«Не знаю. Думаю, живые. А сам-то как считаешь?»
«Вроде как живые… Странно, что нам позволили говорить».
«Невозможно контролировать все. Валя, ты понял, зачем им все это нужно?»
«Нет», — честно ответил я.
«Я вот что подумал… Убийца должен появиться в самом начале детектива».
«Что?»
«Это закон жанра… так, к слову. Я думаю, те, кто во всем виноват, тебе знакомы. Они не могут пустить все на самотек. Не должны».
«Тогда это люди».
«Наверное. И еще. Жуки… зачем они с вами воюют? Что им надо?»
«Не знаю».
«Мы тут думали. Получается, будто у них и нет цели. Никакой цели, кроме как воевать. Странно, да?»
— Катран, — позвала меня Лена. — Слушай… тут такое дело… от Эдема уходят к ближайшему входу в гиперпространство корабли. Десятка два кораблей. Мы их приближение к планете просто прозевали. А сейчас они уходят. И Эдем молчит. Мне должны были ответить, подтвердить сеанс связи. Ответа нет, никакого.
— Лена… у этих чудаков был склад… и о нем знали Ищущие…
— Что будем делать, Катран?
— Надо проверить, что с ними случилось, — сказал я. — С теми, кто на планете.
— Да. Ты еще разговариваешь… с собой?
— Разговариваю. — Я посмотрел на экран. — Слушай, а ведь это какая-то другая связь. Не радио. Задержки сигнала нет совершенно.
Ленка хмыкнула.
— Ну так и мы сюда не тысячу лет летели… Просто никто не использовал этот вид связи для чего-то серьезного, это неудобно. Пользовались иногда для приватных разговоров на близком расстоянии.
«Почему молчишь?» — появилось на экране.
«У нас проблемы, — написал я. — Видимо, Ищущие напали на планету. Мы думаем, там был склад. Нам надо возвращаться к Эдему».
«Где вас искать потом? Когда вы отправитесь к Земле?»
«Ищите на Плюшке. Мы поговорим с людьми. Невозможно просто так взять и отправиться к Земле».
«Валя, если вы задержитесь, нас тут убьют».
«А если мы поспешим, нас убьют здесь».
Я взялся за джойстик, опустил ногу на педаль. Метроном застучал чаще — корабль ожил и начал разгоняться.
— Эй, кто тут? — немедленно окликнули нас от астероида.
— Тут никого нет, — ответил я, разгоняясь. Лена уже ушла к Эдему, ее корабль был далеко впереди.
Сверху все выглядело совершенно нормально. Домики целы, корабли стоят на своих местах… и, главное, на улице поселка видны люди! Только из одной точки шел дым — вместо дома была глубокая воронка, на дне которой догорали деревяшки.
Сделали один выстрел для устрашения, что ли?
Я так и не обзавелся личным оружием, поэтому выйдя из корабля спешить не стал, дождался Лену. Та появилась с пистолетом на поясе — и мы торопливо пошли к поселку. Наше появление видели, но встречать не спешили.
— Что у них произошло, почему они не вышли на связь? — недоумевала Лена. — Я уж ожидала увидеть здесь пепелище…
— Лена, насчет нас… тех нас, на Земле…
— Подожди, успеем, — отмахнулась она. Навстречу нам шла Рыжая — злая, перепачканная в копоти, размахивающая руками. — Что случилось? — крикнула Лена.
— Нас ограбили! — ответила Рыжая. — Водила, ты не поверишь, нас ограбили!
— Но хоть не убили, — философски заключила Лена. — Что случилось-то? Почему тишина в эфире?
— По нам жахнули «Теслой»! — выкрикнула Рыжая. — Кто мог ожидать, что «Теслой» будут палить по планете? Вся электроника погорела! Все компьютеры, все станции связи… все синтезаторы! Все накрылось!
— А что горит?
— Лаборатория. — Рыжая глянула на меня с легким подозрением. — Та самая… куда ходил Катран. Они будто знали… да что я несу? Они именно что знали. Разнесли лабораторию диггером. И вытащили экран.
— Экран? — переспросил я. — Вы экранировали лабораторию платиной?
— Сплавом, полуфабрикатом для дальнейшей переработки. Восемьдесят процентов платины, остальное — платиноиды. Мы не хотели выбрасывать на рынок все, что добывали. Надо было где-то хранить металл… а тут еще ученые потребовали экран. — Рыжая развела руками. — Вот и решили убить двух зайцев… обложили лабораторию листами платиновых металлов…
— Все живы? — спросил я напряженно.
— Все, — кивнула Рыжая. — Они зависли над поселком, в мегафоны объявили, чтобы все ушли к озеру. Сразу предупредили, что лаборатория будет разрушена. И когда мы отошли — вычистили лабораторию диггером за четверть часа. Все начисто!
— И что будете делать? — Лена достала сигареты, угостила Рыжую. — Помощь нужна?
— Сообщите на Плюшку, — мрачно сказала Рыжая. — Пусть объявят всем пилотам нашего клана, пусть те возвращаются. Нам нужна электроника для ремонта. Нужны синтезаторы, нужны новые матрицы… черт, все сгорело! Как думаешь, администрация даст нам кредит?
— Думаю, даст, — кивнула Лена. — Все-таки это общие враги… Ну что же ты не сказала, что у вас под боком запас платиноидов?
Рыжая только махнула рукой.
— Не хотела раскрывать информацию… а у них, значит, был агент. Они все про нас знали.
— Ну, знаешь ли… — Лена покачала головой. — Рыжая, ты ли это?
— И на старуху бывает проруха…
Лена посмотрела на меня:
— Может, попробуем догнать?
— И побьем их? — спросил я. — Ой ли?
— Хоть что-то хочется сделать… — пробормотала Лена. — Ну как же так… были рядом…
— Что мы могли сделать? — вопросом ответил я. — Водила, опомнись. Мы рассчитывали, что они примутся колупаться в астероиде. Тогда у нас было бы время смотаться на Плюшку и вызвать помощь. А так… полчаса — и они уже свалили.
Рыжая кивнула и попросила:
— Ребята, летите на Плюшку. Это самое важное, чем вы можете нам помочь.
— Когда увидите, что звезды гаснут в небе — не удивляйтесь, — мрачно подытожила Лена.
В стоящей поодаль толпе я разглядел свою партнершу по эксперименту — Катю. Девушка была заплаканная, но вроде как все с ней было в порядке.
— Может, синтезатор с корабля снять? — спросила Лена. — Будет хоть какая-то еда…
— Ничего, займемся вегетарианством, — ответила Рыжая. — Тем более у Андрея родилась новая безумная идея… что размножение блокирует какая-то примесь в синтезируемых продуктах.
— Какой умный человек, — саркастически сказал я.
Но уточнять, что идея была моя, не стал. Ну его.
Мне все-таки было неудобно перед Андреем.
