Глава 6

Идти по мостовой после плотного обеда, или скорее ужина, — одно удовольствие. Но не стоит быть беспечным и забывать, что после заката в районе, в котором жил Алур, лучше не появляться: слишком опасное место. Может, предложить магу переехать в мой дом, я там все равно не живу. Хотя что такое дом? Дом — это место, где тебе хорошо, а хорошо мне бывает только на работе, в конторе. Значит, вывод прост: мой дом — работа. Слышали б меня сейчас сослуживцы! В редкие минуты откровения я рассказывал им о планах на будущее: как вернусь со службы и куплю небольшой домик на окраине города, женюсь, заведу детей. Разобью сад, смастерю скамейку, сидя на которой можно беспечно любоваться закатом. Буду приходить домой усталым после работы. Сияющая от радости жена поцелует в щеку, а детишки с радостным визгом бросятся на шею. Потом будем сидеть у горящего камина и рассказывать друг другу, как прошел день.

Старею, второй раз за последнее время мысли витают вокруг дома, семьи. А ведь я никогда не знал, что такое настоящая семья — приют, улица, армия, собственно, и женат был недолго, и ничего, кроме прилипшего прозвища Сухарь, от жены не получил, а так хотелось бы…

В таком меланхоличном настроении я зашел в каморку к Алуру. Увиденное повергло в шок. Алур валялся в дальнем углу на жалком топчане, с ног до головы укрывшись балахоном. Из-под балахона выглядывала жилистая рука, крепко сжимавшая двухлитровую, немного початую, бутыль самогона. Рядом валялась пустая тара, явно не из-под молока. Из угла несло таким перегаром, что заслезились глаза и я отшатнулся, сделав пару шагов к выходу.

— Алур, Алур… что ты наделал? — с грустью прошептал я.

— А чего такое: нельзя уже в лавку за обновками сходить? — прозвучал голос мага за спиной.

Я обернулся, позади стоял Алур, одетый в новый, довольно приличного качества балахон с цветными вставками, в руках резной, изящный посох. И самое главное — аккуратно причесанный! Я, не глядя, нашарил на полу перевернутую табуретку, поставил ее и сел.

— Дружище, что стряслось? Откуда у тебя новая одежка?

— Пустяки, решил найти себе работу, а в таком рубище не взяли бы и в дворники. — Алур с усмешкой кивнул на старый балахон. — Пришлось просить взаймы у знакомого в ломбарде, он, как узнал, что я не пью уже два дня, сразу раскошелился на серебряный рилли. Надеюсь расплатиться в скором времени.

— Понятно, — произнес я, — тебе идет. А это что за тип? — Я ткнул пальцем в сторону человека, лежавшего на топчане.

— Пф… — вздохнул маг. — Мой товарищ по несчастью, к сожалению, пока не удалось избавить его от зеленого змия, но успехи уже есть! Раньше он выдувал по шесть литров в день, а сегодня осилил лишь четыре, смотри — третья бутылка лишь чуть-чуть отпита, — довольно провозгласил маг.

Я согласно кивнул, это, несомненно, успех. Подумалось: неужели Алур пил наравне с этим алкоголиком? Алур заметил оценивающий взгляд и, догадавшись, о чем думаю, недовольно буркнул:

— Не смотри так. Что было, то прошло — я теперь в завязке. Надоело чувствовать себя последней свиньей. Сам вылез и мужика на топчане вытащу. Давай ингредиенты, я все сделаю, как договаривались, но это займет время — часа три, не меньше.

— Бери, — сказал я, протягивая покупки. — Три часа?

Маг кивнул.

— Быстрее не получится. Спешка в таком деле вредна.

Я разочарованно вздохнул:

— Долго. Тогда я пошел домой, то есть в контору.

— А зачем? — удивился Алур. — Давай лучше со мной посидишь, будешь ассистентом.

Я почесал голову.

— Алур, я в магии разбираюсь, как свинья в апельсинах. Как бы худа не вышло…

— Ничего, трус не играет в… проклятие, не помню, как эта игра называется! — разозлился маг.

— Какая игра?

— Да сам не знаю. Помнишь, рассказывал, что побывал в одном мире, где картина «Черный квадрат» пользуется огромным успехом?

— Ну, помню.

— Так вот с той поездки привязалась одна песенка, никак из головы выбросить не могу.

— Бывает, — хмыкнул я. — Насчет ассистента серьезно?

— Вполне! Главное, делай, что говорю, и ничего не путай.

Мне стало интересно, и я согласился вовлечь себя в эту показавшуюся такой увлекательной авантюру. На самом деле все оказалось весьма прозаичным. Тип на топчане храпел, а я под руководством мага разжигал огонь в маленьком очаге, отапливающем каморку Алура. Чародей извлек огромный котел, покрытый сантиметровым слоем сажи.

— Не ожидал, что все так запущенно. Гэбрил, тебе придется надраить его до блеска, иначе я не гарантирую чистоту опыта.

— Замечательно! Может, еще и полы помыть?

— Было бы не лишним, но эту почетную обязанность я доверю типу, что сейчас занимает мой топчан. Как только проснется, пусть берет тряпку в зубы. Гэбрил, не отвлекайся, займись делом.

Я взял котел, взгромоздил на колени и стал начищать песком, ворча под нос. В армии частенько приходилось получать наряды вне очереди, так что приобретенный опыт оказался весьма кстати. Спустя полчаса котел сиял как новенький.

Маг взял его в руки и оценил старания по достоинству.

— То что надо, — прокомментировал он, разглядывая отражение на зеркальном дне котла. — Теперь засыпай в него то, что принес.

Перемешанные жиры акулы и черепахи, маточное молочко пчел, толченый корень шушпанчика представляли на редкость вонючую смесь. Даже спавший дотоле мертвецким сном алкаш заерзал на месте, не вытерпел и продрал заспанные зенки.

— Мужики, что творится? Дышать невозможно, — пожаловался он.

— За собой следи, — буркнул маг. — Давай вставай, уборку будешь делать.

Мужик подавленно крякнул, но все же встал и взялся за тряпку. Мы с магом тем временем сидели, зажав носы, и наблюдали за метаморфозами, творящимися в кипящем котле.

— С шушпанчиками повезло, — глубокомысленно заметил маг. — Свежие попались.

— Угу, — согласился я, хотя не имел ни малейшего понятия, чем отличаются свежие шушпанчики от несвежих.

Спустя четверть часа жидкость в котле стала пахнуть не столь отвратительно, а может, мы притерпелись. Маг склонился над варевом и прошептал несколько слов, в ответ из котла рванулся острый язык пламени, лизнул потолок и тут же погас.

— А теперь самое главное, — тихо сказал маг. — Только вам придется удалиться.

— Почему? — удивился я.

— Потому, что ваш разум недостаточно крепок и я не хочу рисковать, — туманно пояснил маг.

Ладно, доверимся его профессионализму. Я забрал протрезвевшего мужика и вышел с ним наружу. Маг аккуратно прикрыл хлипкую дверь и бросил через маленькую щелочку:

— Гэбрил, побудь в коридоре часик, а потом приходи. Майк, ты можешь идти домой, на сегодня лечение закончено.

Тип, спавший на топчане, простился и ушел. Тогда я еще не знал, что в скором времени судьба снова сведет нас при весьма неприятных обстоятельствах.

«Интересно, ждут ли его дома жена и дети?» — невольно подумал я и приготовился к мучительному ожиданию.

Каморка Алура располагалась под лестницей, и мимо не раз проходили субъекты и самой подозрительной наружности. Многие бросали в мою сторону оценивающие взгляды, поэтому я расправил плечи, насупился и принял угрожающий вид, да такой, что самому стало страшно. Маленькая военная хитрость подействовала, я сумел благополучно пережить час в ожидании конца магических опытов.

Наконец дверь приоткрылась, в образовавшийся проем выглянула голова мага. Он посмотрел по сторонам, заметил меня и буркнул:

— Порядок, Гэбрил. Можешь входить.

Я не преминул воспользоваться приглашением и сорвался с места со скоростью гончей, взявшей заячий след. Внутри ничего не изменилось, разве что огонь в очаге потух, а жидкость, дотоле кипевшая в котле, успокоилась и приняла иссиня-черный цвет. Запах, правда, все равно остался прежним — довольно мерзким и режущим нос, словно бритва.

— Выкладывай, Алур, — нетерпеливо попросил я.

— Буду говорить коротко, но по существу, — предупредил маг. — Барона действительно убили, тут призрак не солгал. Также он прав в том, что будет вынужден скитаться по земле до тех пор, пока не найдут убийцу.

— Проблемы призрака меня интересуют мало, — сказал я. — Лучше объясни, каким образом барона лишили жизни?

— О, вот это как раз самое интересное. Барон был отравлен, причем не банальным ядом, вроде мышьяка или цианистого калия, какой обычно применяется отравителями. Нет, злоумышленники воспользовались редким снадобьем, имеющим многовековую историю. И создали его не кто иные, как эльфы!

— Эльфы?! — поразился я. Лощеный вид этих высокомерных красавчиков и благородная манера поведения никак не наводили на мысль, что они способны стать отравителями. Гораздо проще представить эльфа с натянутым луком в руках, чем со склянкой отравы, которую он собирается кому-то подсыпать в еду.

— Не удивляйся, Гэбрил, — грустно произнес маг. — Эльфы применяли яд только против орков. Давным-давно, когда клан Дерева Зимы оказался захвачен орками, нашим нынешним союзникам довелось вдосталь хлебнуть горя. Некоторые военачальники орков были сущими извергами, они подвергли мучительной смерти и издевательствам тысячи беззащитных эльфов, которые не могли сражаться, потому что завоеватели отобрали у них все оружие. Это уже потом эльфы придумали клест, а в то страшное время пришлось пойти другим путем. Они разработали смертоносный яд, действовавший практически мгновенно, причем внешне все выглядело так, словно смерть вызвана естественными причинами, что снимало все подозрения с тех, кто его применял. Снадобье получило название Белая Дымка. Прежде чем до орков дошло, что дело нечисто, эльфы успели подсыпать отраву нескольким особо отличившимся жестокостью завоевателям. Орки долго разбирались, что к чему, привлекли самых сильных шаманов, но так ничего и не поняли. После того как люди, объединившись с эльфами, разгромили войска орков, наши маги получили доступ к секретным знаниям эльфов, в том числе и к Белой Дымке, и передали их ученикам. Отсюда и мои познания об этом опасном веществе.

— Насколько я понимаю, единственным выжившим магом являешься ты, Алур. Получается, что секрет изготовления Белой Дымки известен только тебе и эльфийскому Дереву Зимы.

— Не думаю, — возразил маг, — далеко не все волшебники были способны держать язык за зубами. Думаю, есть люди, осведомленные о Белой Дымке не хуже меня. Хотя и эльфов тоже не стоит сбрасывать со счетов. Вдруг этот барон умудрился так им досадить, что они решили отравить его, не привлекая к себе внимания?

Я на миг представил себе Лиринну, Лигреля, прочих эльфов, которых знал по службе в армии. Нет, что-то не складывалось, вряд ли они были способны на такое. А может быть, я просто пленник иллюзий об этом гордом народе?

— Хорошо, Алур, — выдавил наконец я. — Спасибо за помощь и кучу полезной информации. Вероятно, мне в скором времени снова понадобятся твои знания.

— Всегда пожалуйста, Гэбрил, — с лукавой усмешкой вымолвил маг. — Ты знаешь, где меня искать.

Я распрощался с волшебником и отправился в контору приводить в порядок растрепанные мысли и чувства. Там меня ждали походная раскладушка и стакан сухого вина. Они помогли смириться с тем, что иногда окружающий мир бывает гораздо хуже, чем думаешь.

Утро встретило рассветом и… стаканом холодной воды, вылитым за шиворот чьей-то заботливой рукой. Я подскочил, как ужаленный. Надо мной возвышался Гвенни с ехидной улыбкой на устах. Именно он окропил меня ледяной водой, предварительно набранной в туалете.

— Что, проснулся? — ядовитым тоном осведомился друг.

— Гвенни, зачем так будить? — с укоризной произнес я. — Нормально нельзя, что ли?

— Вода оказалась последним средством, к которому пришлось прибегнуть. До этого момента все, что мы с Лиринной (кстати, очень очаровательная девушка) делали, было бесполезным. Ты спал как убитый. Если бы не твой храп, я действительно решил бы, что тебя нет в живых.

Могу поверить. В последнее время ночной сон стал для меня сродни роскоши, и немудрено, что уставший организм требовал своего.

— А где Лиринна?

— Вышла куда-то, думаю, по своим женским делам, — деликатно ответил Гвенни.

На часах было уже десять часов утра. За окном брезжило хмурое утро обычного дня. Из приоткрытого окна слышались голоса прохожих, стук колес проезжавших карет и повозок.

— Гэбрил, ты, конечно, молодец, что повесил картину, которую я подарил, но почему я до сих пор вижу этот страшный ковер? Глазам больно смотреть!

— Ты пришел только затем, чтобы побрюзжать над моим плохим вкусом? — осведомился я. — Если да, то таким я родился и переделываться не собираюсь. Одно время этим пыталась заниматься жена, но она хотя бы имела формальное право. Мы же с тобой, Гвенни, к счастью, не супруги.

— Скажешь тоже! — засмеялся Гвенни. — Я отдаю предпочтение роскошным брюнеткам и шатенкам с хорошей фигурой, а не тридцатилетним мужикам с небритой физиономией.

— Прекрасно, одобряю твой выбор. Говори, что надо, и выметайся — у нас с Лиринной дел по горло.

— Думаешь, я бью баклуши? — усмехнулся Гвенни. — Меня привело журналистское расследование.

— Вот как? — подбоченился я. — Теперь еще и писаки собираются отбивать хлеб у бедных частных сыщиков.

— Не прибедняйся, Гэбрил! — хохотнул друг. — На наш век расследований хватит. К тому же я не собираюсь перебегать тебе дорогу. Просто хочу услышать комментарии по поводу статьи, которую мы опубликовали во вчерашнем вечернем выпуске «Столичной жизни».

Он дал пахнувшую типографской краской газету с передовицей, бросавшейся в глаза, название которой гласило: «Покойный барон встал из могилы». Я бегло прочитал заметку, написанную кем-то из репортеров, пахавших на приятеля. Суть статьи сводилась к сбору слухов и описаний очевидцев необъяснимого появления в поместье баронессы фон Бомм призрака ее покойного мужа. Кроме того, штатный художник газеты поместил в качестве иллюстрации карандашный набросок, изображавший призрака, отдаленно смахивавшего на барона Отто фон Бомма.

— Ну, что скажешь? — спросил Гвенни, когда я отложил газету в сторону.

— Уволь художника, — ответил я. — Барон на рисунке не похож.

— Так, значит, ты там был? — обрадовался друг. — Умираю от любопытства, расскажи, что тебе известно.

Поскольку Гвенни действительно был моим другом, я рассказал обо всех событиях той ночи.

— Даже не знаю, что бы сделал на твоем месте, доведись встретиться тет-а-тет с настоящим привидением, — заметил Гвенни в конце рассказа.

— Зато я знаю. Ты бы заставил его дать эксклюзивное интервью для «Столичной жизни», а потом долго судился с родственниками покойного, которые бы подали на тебя в суд.

В этот момент в кабинет вошла Лиринна. Сегодня на ней была короткая, слегка приталенная зеленая куртка с высоким воротником, из-под которого выглядывала белоснежная льняная рубашка с широкими отворотами, на ногах узкие обтягивающие лосины и полусапожки на высоких каблуках, делавшие ее выше, чем я, а уж Гвенни едва доставал ей макушкой до уровня груди. Правда, другу нельзя было отказать в одном ценном качестве — он никогда не комплексовал по поводу роста.

— О чем шепчетесь, мальчики? — спросила Лиринна с немного ленивой интонацией.

— Да так, о пустяках всяких, — протянул друг. — Прошу прощения, пора. Лиринна, — Гвенни послал девушке воздушный поцелуй, — вы просто прелесть!

От смущения на щеках Лиринны появились очаровательные ямочки. Видимо, она еще не смогла привыкнуть к комплиментам, расточать которые Гвенни был большой мастер. После того как он нас оставил, я решился задать эльфийке мучивший до сей поры вопрос:

— Лиринна, я вчера убедился в том, что для твоего отца устроить тебя куда-либо — пара пустяков. Почему ты стала искать работу на стороне?

— Надоело сидеть на шее у папы. Хотелось хоть раз добиться чего-нибудь самой, — призналась она. — Но вчера снова убедилась, что без отца у меня ничего не получается. Если бы не он, я бы до сих пор сидела в полицейском участке и отвечала на вопросы самонадеянного индюка в форме лейтенанта, — сказала девушка.

— Даже не знаю, что тебе можно сказать, — произнес я. — Я ведь не знаком с проблемой отцов и детей, потому что никогда не знал отца, да и сам так и не стал таковым, несмотря на несколько лет супружеской жизни. К тому же мне всего тридцать два, и кому-то мои суждения могут показаться наивными и смешными. Для себя я выработал определенную философию, если хочешь, можешь взять ее на вооружение. Она очень проста — поступай, как считаешь нужным, со временем жизнь сама расставит все на места.

— Так просто? — удивилась Лиринна.

— Не скажи. Простота моей философии обманчива. Порой обстоятельства бывают сильнее, они так и норовят внести коррективы в наши планы. Тут главное — держать нос кверху и не сдаваться.

— Держать нос кверху и не сдаваться, — повторила Лиринна и просияла. — Босс, а мне нравится твоя философия. Можно стать твоим последователем?

— На здоровье, — обрадованно сказал я, увидев прежнюю веселую и беззаботную эльфийку. — Кстати, как прошло знакомство с генералом?

— Ужасно, — призналась Лиринна. — Моя служба в королевской армии закончена.

— Что такое? Сержант Лигрель лишился адъютанта?

— Да, генерал уволил меня после того, как его растяпа-секретарша совершенно случайно споткнулась, когда несла поднос с горячим кофе. В результате пострадали генеральские брюки и ее вульгарное платье, — на полном серьезе сообщила Лиринна. — Босс, представляешь, эта фифа заявила, будто я зачем-то подставила подножку, а генерал Брейв верит ей больше, чем самому себе и штабу. Короче, я теперь штатский человек и могу приступать к непосредственным обязанностям.

— Значит, говоришь, генеральская секретарша споткнулась совершенно случайно? — уточнил я.

— Конечно, — с лукавой усмешкой ответила Лиринна. — Зачем мне делать подножку девице, которую я видела первый раз в жизни?

Однако смеющиеся глаза эльфийки давали иной, куда более красноречивый ответ.

— Ладно, замнем, — решил я. — Отметим твою досрочную демобилизацию и возращение к мирной жизни!

— Это как? — не поняла Лиринна.

— Очень просто. Совместим приятное с полезным — работу и отдых. Потолкуем с Никавери, для этого придется сходить в шикарный ночной клуб, в котором собираются все толстые коты и денежные мешки города. У тебя есть вечернее платье?

— Откуда? — грустно протянула Лиринна. — У нас, эльфов, не принято устраивать званые вечеринки и балы, мы отмечаем свои праздники очень скромно, по человеческим меркам, поэтому у меня никогда в жизни не было вечернего платья. К тому же наша семья небогатая. Я носила одежду старших сестер, а то, что осталось после меня, донашивает младшая сестренка.

— Понятно. Придется устроить вылазку по магазинам. Купим красивое вечернее платье. Лучше бы сшить на заказ, но времени нет, поэтому возьмем готовое.

— Ой, Гэбрил, — Лиринна всплеснула руками, — это же дорого! Вечерние платья не один золотой рилли стоят!

— Ничего страшного! — храбро заявил я.

— А как у тебя с деньгами?

— С деньгами? С деньгами нет проблем!

— Как это — нет проблем?

— А так, — шутливо протянул я. — Нет денег — нет проблем! — и добавил, видя расстроенные глаза эльфийки: — Да пошутил я. Найдем деньги на твое платье.

Я действительно не обманывал девушку, когда сказал, что куплю вечернее платье. Несмотря на обычную расточительность, кое-какая заначка все же имелась. Я откладывал с каждого гонорара на черный день часть заработанных денег и сумел накопить небольшую сумму, которой вполне могло хватить на покупку пусть не самого великолепного, но довольно приличного вечернего платья, в коем не стыдно будет показаться даже в крутом ночном клубе. Теперь туго набитый купюрами под завязку кошелек приятно оттягивал внутренний карман плаща.

— Знаешь, Гэбрил, мне как-то неудобно, — опустив глаза, подавленно произнесла эльфийка.

— Почему неудобно?

— Я работаю на тебя всего несколько дней, а ты уже собираешься сделать мне дорогой подарок. Не знаю, как у людей, у нас это как-то не принято. Что подумают родители и знакомые?

— Послушай, Лиринна, — улыбаясь, сказал я. — Нам необходимо проникнуть в ночной клуб «Серпентарий», чтобы повстречаться с женщиной, которая скорее всего последняя, кто видела барона живым. Так?

— Так!

— Чтобы ты смогла проникнуть в клуб вместе со мной, понадобится вечернее платье, иначе тебя не пропустят. Я прав?

— Да!

— Замечательно. А раз посещение ночного клуба жизненно необходимо для расследования, тогда в данном случае я, как твой работодатель, просто обязан обеспечить тебя рабочей одеждой, то есть купить вечернее платье. Еще возражения будут?

— Нет, — четко, по-военному отрапортовала эльфийка, а потом с какой-то грустью уточнила: — Значит, покупка платья — просто деловая необходимость?

— Да, — подтвердил я и тут же пожалел. Плечи девушки поникли, и она печально вздохнула. На миг показалось, что ответ стал для нее разочарованием. Вот и пойми этих женщин!

— А куда мы отправимся? — тихо спросила Лиринна. — Я даже не знаю, где можно купить подходящее платье.

— Пробежимся по галантерейным лавкам в центре. Найдем что-нибудь подходящее.

Сборы не заняли много времени. Я просто накинул плащ, почистил слегка замызганные башмаки и, взяв Лиринну под локоть, вышел в коридор. Со стороны мы, наверное, походили на супружескую чету — меня это вполне устраивало. До ближайшего скопления магазинов готового платья было рукой подать, поэтому отправились пешком.

По дороге Лиринна спросила о лейтенанте Морсе:

— Гэбрил, я так поняла, что вы хорошо знаете друг друга, причем давно. Почему ваши отношения хуже, чем у кошки с собакой, и тебе приходится терпеть от Морса кучу неприятностей?

Я понял, что сегодня просто обречен выступать в роли народного сказителя. Девушка оказалась настойчивой, пришлось уступить ее просьбам. Пока шли, я вкратце поведал историю давней неприязни.

После того как взвод, в котором служили мы с отцом Лиринны, понес огромные потери, вызванные тем таинственным случаем, когда наши товарищи превратились в сущих зомби, к нам прибыло пополнение. Мне и старине Лигрелю дали сержантские лычки и заставили комплектовать и обучать взвод заново. Среди новичков, попавших в мое отделение, оказался Морс, которого богатые родственники не сумели вовремя отмазать от армии.

Он был немногим старше меня, считал себя авторитетом во всех вопросах и долго отказывался выполнять приказы. По законам военного времени я имел полное право отдать его под трибунал, где Морса ожидало только одно наказание — смертная казнь, но мне было жаль придурка. Как выяснилось, напрасно. Он усмотрел в этом признаки слабости и, где мог, втихаря вредил за спиной. Однажды его наглость и самоуверенность привели к тому, что отделение едва не погибло. Когда мы все же вырвались из окружения, я отделал Морса по-настоящему, избил до полусмерти и оставил в медицинской палатке. Думаю, подонок легко отделался. Из-за его выходки десять человек чуть было не распростились с жизнью.

На следующий день меня вызвала военная контрразведка. Я, ни о чем не подозревая, отправился к ним и оказался под арестом. Выяснилось, что Морс донес на меня, обвинив в измене. Хотя в доносе были только ничем не подкрепленные слова, по тем временам этого вполне хватало, чтобы тебя навсегда вычеркнули из жизни.

Мне повезло: контрразведка все же отделила правду от вымысла, однако командиру полка пришлось употребить все влияние, чтобы выцарапать меня из когтей спецслужб. Через месяц я вернулся на службу и узнал, что контрразведка забрала Морса к себе — они посчитали его ценным кадром. Карьеры там Морс сделать не смог, но связи родных и «опыт», полученный во время службы, помогли ему занять место лейтенанта в столичном полицейском участке, когда контрразведка дала бывшему подчиненному хорошего пинка. Видимо, до контрразведчиков дошло, что за фрукт они заполучили.

К несчастью, моя контора находится на территории его участка. Разумеется, Морс не забыл о прошлом. С той поры я часто хожу по лезвию ножа, зная, что лейтенант ждет малейшего повода, чтобы свести счеты.

— Вот и все, — сказал я Лиринне. — Теперь Морс старается зацепить меня при любом удобном случае, я плачу ему тем же. На его стороне закон и полицейский аппарат, на моей — только удача, которая пока еще от меня не отвернулась.

— Босс, а ты не боишься, что в один прекрасный день удача изменит и Морс вцепится в тебя, как бульдог?

— Конечно, боюсь, — признался я. — Рано или поздно кто-то проиграет, но я лелею надежду, что проигравшим буду не я.

Мы подошли к лавке, в витринах которой была выставлена женская одежда, я нажал на ручку. Внутри, мелодично переливаясь, зазвенел колокольчик. Дверь распахнулась, перед нами предстал хозяин магазинчика: невысокий человечек с длинным крючковатым носом, большими пронзительными глазами, мохнатыми бровями, сходящимися на переносице, и с дежурной улыбкой на устах. Он наклонился и сделал рукой приглашающий знак. Лиринна немного заробела, но я легонько подтолкнул ее, и мы вошли.

Покупателей было немного: пожилая пара — оба толстые, одутловатые, похожие на морских свинок. Вокруг вертелся приказчик в жилетке с накладным карманом, белой рубахе навыпуск и узеньких, похожих на дудочку штанах. Помогавшая ему продавщица изнемогала под тяжестью нарядов, которые ей приходилось держать, пока супруги выбирали.

— Чем могу быть полезен? — услужливо спросил хозяин лавки, сверкнув золотым зубом.

— Нужно красивое вечернее платье, — начал я и остановился. Мне раньше в голову не приходило, что я даже не имею понятия, каким оно должно быть. Длинным или коротким, открытым или закрытым, какого цвета, фасона и покроя.

Лавочник поспешил на помощь.

— Что-нибудь для выхода в свет? — осведомился он. — Такое легкое, воздушное…

— Ну, да, — выдавил я из себя.

— Тогда позвольте, — попросил лавочник и увлек Лиринну в сторону бесчисленного множества манекенов, облаченных в переливающиеся в свете напольных канделябров платья. Там же стояли огромные, в человеческий рост зеркала. Тотчас же к напарнице подскочили три молоденькие продавщицы и запорхали и защебетали вокруг нее, словно птички. Они стали делать замеры фигуры Лиринны, потом о чем-то долго беседовали между собой. Все это время она бросала в мою сторону немного испуганные и беспомощные взгляды.

Совещание у продавщиц закончилось. Одна из девушек подтолкнула поближе к эльфийке манекен на колесиках, на котором красовалось красивое длинное платье из бархата с пышной юбкой фисташкового цвета, глубоким декольте и корсетом, расшитым золотыми лепестками. Я заметил, как Лиринна отрицательно мотнула головой, тогда девушки подкатили другой манекен, потом еще один и еще один… Спустя час я потерял платьям счет и скучающе отвернулся. Еще через час захотелось спать, на третий возникло навязчивое желание развернуться и выйти, хлопнув дверью. В четвертом часу стало совсем плохо, и тут я увидел Лиринну. Ирония судьбы — на ней было то самое, первое отвергнутое платье, и, клянусь жизнью, свет не видал создания прекрасней, чем моя напарница.

— Ну как? — спросил вынырнувший откуда-то сбоку хозяин.

— Потрясающе! — выдохнул я. — Берем!

Лиринна стояла молча и загадочно улыбалась, на щеках горел румянец. Я не мог отвести взгляда и чувствовал, как во мне зарождается новое, дотоле неведомое чувство. Любовь или приязнь — не знаю, как оно называется, но понимаю, что теперь Лиринна прочно вошла в мою жизнь, и каким же я буду идиотом, если ее потеряю.

— Пожалуйста, примите скромный подарок, — сказал лавочник. — К этому платью просто необходимы туфельки на высоких каблуках.

Он выложил на прилавок коробку, в которой на бархатной подушке стояли туфли с золотыми пряжками.

— Совершенно бесплатно, — заверил лавочник.

Я наконец смог оторваться от Лиринны и выдавил из себя:

— Спасибо, вы сотворили чудо!

— Да что вы! — отмахнулся лавочник, но чувствовалось, что похвала ему приятна. — Советую поискать в ювелирном магазине подобающие украшения, которые подчеркнут красоту вашей жены и довершат созданный образ.

Он назвал Лиринну моей женой! Честное слово, я готов был расцеловать его морщинистые щеки, если бы это было так на самом деле! Однако лавочник немного охладил мой пыл, когда назвал цену. Она оказалось гораздо выше той, на которую рассчитывал, но сейчас я готов на любое безумство. Гулять так гулять. Я с легкостью расстался с деньгами и спустя пять минут получил аккуратно перевязанный бечевкой сверток. На улице нас охватил безудержный приступ веселья, мы долго хохотали, вспоминая, сколько времени занял поиск и примерка нарядов.

— Давай заглянем в еще одно место? — предложил я, глядя в лучистые глаза Лиринны.

— Куда?

— Навестим ювелира Блюма. Надеюсь, старик одолжит по знакомству на время какое-нибудь подходящее украшение.

— Ой, неудобно, — испугалась Лиринна.

— Все нормально, — заверил я. — Думаю, ювелир не сможет отказать. Хочу, чтобы сегодня в «Серпентарии» ты затмила всех! Ну как — идем?

— Идем, — согласилась она.

В ювелирном магазине нас ожидала теплая встреча. Блюм, похоже, обрадовался посещению. Его стариковские глаза вновь увлажнились, он подошел шаркающей походкой и с радостью пожал мою руку.

— Девушка, как часто вам говорят, что вы таки красавица? — обратился Блюм к Лиринне, которая только что его поцеловала.

— Не очень, — смущаясь, ответила девушка, тогда ювелир повернулся в мою сторону и слегка пожурил:

— Молодой человек, вы должны твердить вашей прекрасной помощнице минимум сто раз в день, что другого такого очаровательного существа не найти.

— Готов даже на двести комплиментов, — заверил я старика и изложил просьбу. Ювелир охотно пошел навстречу. Они с Лиринной долго подбирали подходящие украшения и в конце концов остановились на паре золотых сережек, украшенных драгоценными камнями, и маленьком кулоне.

Дальше путь лежал обратно в офис. Пока Лиринна самозабвенно любовалось покупками, я сидел на стуле и думал: стоит ли спрашивать ее о Белой Дымке. Кто знает, как она воспримет известие, что барон отравлен древним ядом, рецепт изготовления которого принадлежит ее клану? Наконец не выдержал и рассказал девушке все, но Лиринна лишь пожала плечами:

— Мы давно не применяем Белую Дымку, к тому же я никогда не слышала, чтобы наше Дерево имело проблемы с бароном. Думаю, мои сородичи вне всяких подозрений.

— Возможно, — протянул я. — Не возражаешь, если при случае задам этот вопрос твоем отцу?

— Почему я должна возражать? — удивилась девушка. — Ты услышишь от папы тот же ответ. Эльфам не было и нет никакого дела до барона Отто фон Бомма, поэтому никто из нас не стал бы его убивать. А если бы и захотел, то просто застрелил из лука. Люди не орки, поэтому заслуживают благородной смерти.

— Думаешь, убийца кто-то из людей, знающих тайну приготовления Белой Дымки?

— Твой друг волшебник подтвердил, что рецепт Дымки давно уже не принадлежит эльфам. Зря предки раскрыли его людям.

— Наверное, зря, но сделанного назад не воротишь, — задумчиво произнес я.

Внезапно дверь в кабинет отворилась, и на пороге бесцеремонно, без всякого стука появился человек, чья внешность сразу показалась знакомой. Лорд Риторн, кандидат на пост мэра столицы. По бокам его стояли двое мужчин, по выправке в них легко можно узнать бывших военных — по всей вероятности, телохранители.

— Мне нужен частный сыщик Гэбрил, — произнес лорд. — Хочу поручить ему расследование.

Я встал и представился:

— Гэбрил — это я. Рассказывайте.