Стас сидел неподвижно и щурился на солнце. Казалось, он сможет просидеть так целую вечность. Двигаться не хотелось совершенно – он с таким трудом нашел место, где почти не чувствовался навязчивый запах Свалки.

Это была не тошнотворная вонь гниющих помоев. И слава богу. Местная Свалка была очень старая и, очевидно, не использовалась под совсем уж бытовые отходы.

И тем не менее запах здесь был. Определение ему было дать не просто. Запах старья? Тления? Черт его знает…

Стас ожидал от Челнока любых выходок, но это место во внутренней Вселенной Джона Бекстоуна обмануло все ожидания.

Мир сумасшедшего Поэта представлял собой гигантскую Свалку – от горизонта до горизонта. Конечно, Свалка где-то имела свои границы, в конце концов должны же иметь место источники всего этого мусора. Но поскольку ныряльщики появились именно здесь – весь мир теперь ограничивался для них горами мусора, дырявыми тряпками, кусками того, что было когда-то единым целым.

Стас вздохнул и принялся спускаться с огромной горы ржавых металлоконструкций в сторону более плотной поверхности – той, что состояла из трухлявых деревяшек и пластиковых отходов.

Там его ждали друзья.

Внизу, в мусорном овраге, солнце уже не грело. Поэтому Батхед устроил там небольшой костер. Трухлявое дерево гореть отказывалось, но хорошо горели грязные и помятые пластиковые бутылки. Они чадили и издавали удушливое зловоние. Зато излучали заодно и скудное тепло.

– Вы, главное, всю Свалку не подпалите, – предупредил Стас.

– Постараемся, – бодро отозвался Батхед.

Выглядел он вполне опустившимся бомжом. Рваные «треники», торчащие из-под грязной куртки неопределенного цвета, вязаная шапочка на голове, спутавшаяся борода… Очень убедительно. Впрочем, Стас догадывался, что сам выглядит не лучше.

Неподалеку активно возились пилигримы, то и дело издавая удивленные и радостные возгласы. Свалка для них оказалась настоящим открытием, словно для детей. Они извлекали из-под завалов трухи какие-то вещи и набрасывались на них, как старьевщики в ожидании грядущей прибыли.

Стас с усмешкой вспоминал свое детство.

Когда-то находившаяся неподалеку от дома свалка ржавой, никому уже не нужной техники была для них, ребят, просто грудой сказочных сокровищ. Чего только не найдешь в куче некогда живых и подвижных механических организмов! Гайки, болты, радиодетали, стекла! Свинец из аккумуляторов, который можно плавить в любые нужные тебе формы. Резина, которую можно было поджечь, да так, что на дым и копоть сбегутся все пожарные города! Особенно замечательно коптит пластик рулевых колес от грузовиков… М-м-м! А магний – магний, который нужно в поте лица спиливать в порошок напильником, с тем, чтобы потом использовать его в качестве компонента к оружию массового поражения школьного масштаба! А емкости с неизвестными химическими веществами, с которыми приходилось обращаться опасливо, словно сталкерам из того самого фантастического романа!

Господи, как после всего этого им только удалось вообще стать взрослыми? А сколько народа пострадало на пути познания ее величества Свалки…

И как все-таки противно находиться здесь теперь, когда он стал уже взрослым и мудрым… А может, наоборот? Старым, занудливым и глупым… Ведь не устает же напоминать опытный специалист по душам Батхед: чтобы вернуться в свой мир, надо стать детьми. Такими хотя бы, как эти пилигримы. Простодушными, непосредственными и добрыми. Но как такими станешь, когда в душе – одна заскорузлая черствость и воспитанный еще в вузе «здоровый скептицизм»?..

– Когда вернется Копатель? – спросил Стас.

– Обещал, что к обеду, – ответил Батхед.

Они переглянулись и вместе рассмеялись: упоминание про обед в такой обстановке – это была хорошая шутка!

– Однако же, жрать-таки хочется, – констатировал Стас.

– Более того – придется, – ответил Батхед. – И мне очень не хотелось бы, когда прижмет, съедать товарища по несчастью…

– Надеюсь, до этого все же не дойдет, – осторожно сказал Стас. – Надо только побыстрее найти Челнок. И Мэтра.

– Интересно, – усмехнулся Батхед, – что за Мэтр такой может обитать в эдакой живописной местности?

– Меня в связи с этим интересует больше – чем он может питаться, – отозвался Стас.

– Вот-вот, – подхватил Батхед. – Его следует найти уже хотя бы по этой причине. Пусть поделится полезной информацией…

– О чем ты, дружище? – рассмеялся Стас. – Когда мы его отыщем, на кой ляд нам пробовать местную кухню? Нырнем дальше – вряд ли там будет хуже, чем здесь…

– Не уверен, – пробормотал Батхед, протягивая к огню руки. – Опыт показывает обратное…

К костру приблизились пилигримы. Они притащили с собой большое рваное полотнище, наполненное каким-то хламом.

– О боже, что это? – брезгливо поинтересовался Стас и отсел подальше от радостного Егориса.

– Молодцы, ребята, времени зря не теряют, – одобрительно хмыкнул Батхед. – Много золотого песка нарыли?

– Золотого – нет, – развел руками Ромис. – Но мы нашли немного того, что может оказаться полезным в этом мире.

Он бросил края полотнища, на поверхности которого остались теперь какие-то неопрятного вида предметы.

– Что-то не очень понятно, как это может оказаться полезным, – с сомнением произнес Стас.

– Нам тоже не очень понятно, о Стас-с, – улыбнулся Ромис. – Но годы скитаний по мирам приучили нас приспосабливаться к местным условиям. И сейчас нам кажется, что все это может пригодиться. Вот, например… Эта емкость – если ее соединить с этим вот зонтиком – получится отличное переносное устройство для сбора дождевой воды. А из этих стекол можно сделать линзу для концентрации солнечных лучей – вдруг не будет, чем развести огонь…

– Я понял, понял… – остановил пилигрима Стас. – Говорите вполне убедительно. Признаю, что был не прав. Давно, видите ли, не был на свалке. А ведь, признаюсь, сам когда-то с удовольствием копался в подобном мусоре. И наказывали меня за это родители – а я все равно по свалкам лазил. Бывало, такие удивительные вещи находил…

– Как это, например, – послышался насмешливый голос Копателя.

Копатель и здесь не изменил своей привычке появляться неожиданно. Он вышел из-за опрокинутой кабины грузовика – в длинном сером плаще и широкополой шляпе. Бродяга-бродягой на первый взгляд. Но при этом какого-то другого сорта, бродяга элитарный, величественный и таинственный. Словно здесь, в этом сорном мире, обрел он наконец свою истинную сущность. Он опирался на длинный посох – похоже, из старого бамбукового удилища – и выглядел самой гармоничной фигурой на всем ближайшем свалочном пространстве…

Теперь он протягивал в сторону друзей руку. И в руке этой была целая россыпь маленьких прозрачных кубиков.

– Что это? – У Стаса перехватило дыхание.

– Если бы я знал, – отозвался Копатель, разглядывая содержимое ладони. – Очень похоже на накопитель экстракта, что так любил применять наш Доктор. Только, судя по всему, это пустышки.

– Откуда они здесь? И почему их так много? – удивленно спросил Батхед, осторожно, двумя пальцами, беря один из кубиков.

– Интересный вопрос, – усмехнулся Копатель. – Все-таки здесь Свалка. Может, сюда сваливают и отработанные артефакты Песочных Часов?

– Или наоборот – тащат отсюда во все концы, – заметил Стас. – Как дети, что по незнанию играют с шариками ртути…

– Страшные вещи говоришь, – передернуло Батхеда.

– А что, бывали факты, – пожал плечами Стас, разглядывая кубик. – Интересная находка. Если, конечно, это действительно то, за что мы его принимаем…

Копатель усмехнулся и отвел было руку, чтобы выкинуть находку, однако на руке неожиданно повисли пилигримы. Они немедленно заявили, что таким добром в чужом мире не разбрасываются, а в хозяйстве-де все пригодится.

Копателю ничего не оставалось, кроме как расстаться с бесполезными «кубиками». Пилигримы же вновь приступили к раскопкам, уже с повышенным энтузиазмом.

Копатель присел к костру, посмотрел на пилигримов и покачал головой:

– Вот у кого надо учиться радоваться жизни…

– Умение удивляться – это как раз то, что лежит в основе настоящего детского счастья, – сказал Батхед с некоторой завистью.

– Пожалуй, – согласился Копатель.

– Чего еще интересного в той стороне? – спросил Стас.

– На западе? – отозвался Копатель. – Судя по всему, ничего особенного на многие километры. Но вот на юго-востоке я видел дымы…

– Свалка горит? – предположил Стас.

– Нет, больше похоже на костры. Если и есть смысл куда-то двигаться, то только туда – где мы сможем найти людей…

– А смысл двигаться есть! – заявил Батхед. – Где люди – там и еда… И Челнок в конце концов!

– Тоже верно, – согласился Копатель. – Так не будем же терять времени!

Они шли по холмам и впадинам, гребням и каньонам, оврагам и долинам – и все это было из мусора. Мусора самого разного, как разнятся между собой горные породы.

Мимо них проплывали самые причудливые отходы человеческой цивилизации. Здесь была мебель – в таком состоянии, будто ее вышвыривали с небоскребов; старые телевизоры, которыми, похоже, играли в «снежки» гиганты; разинутые пасти голодных холодильников; похожие на кладбища динозавров свалки старых грузовиков…

В одном месте Стасу стало не по себе: они вышли на кладбище игрушек.

Столько кукол он не видел никогда в жизни. Наваленные до неба розовые кукольные тела вызывали неприятные ассоциации с концентрационными лагерями. Рядом возвышалась бесформенная куча плюшевых медведей. Под ногами хрустели россыпи пластмассовых солдатиков и маленьких фигурок ковбоев, индейцев, каких-то мускулистых монстров…

Вот это да… Ну, почему, почему он не попал в это место тогда, когда приходилось с ревом тянуть родителей в игрушечный отдел «Детского мира», которого те боялись, как черт ладана?

Почему сейчас он спокойно давит старыми кедами далекие детские мечты? Куда же подевались те удивительные эмоции – этот азарт игры, страстное желание единоличного командования многотысячными пластиковыми армиями и строительства собственных, бесконечно длинных железных дорог?

– Однако, – пробормотал Батхед, на которого увиденное, очевидно, тоже произвело впечатление, – трудно даже предположить, что послужило причиной столь массовой утилизации. Вроде бы игрушки как игрушки…

Психолог не успел закончить фразу, как сбоку раздался испуганный вопль. Егорис бежал к товарищам и отмахивался от чего-то, словно от разъяренных пчел. Когда он подбежал поближе, то с видимым усилием оторвал от руки и бросил на землю большую куклу в розовом платьице.

– Мама! – басом сказала кукла и заревела, подняв руку к восковому лицу. Жутковатое было зрелище.

– «Ребенок-робот», – выдавил Батхед. – Убейте меня…

– Жуть, – сказал Стас. – И почему все это до сих пор не сожгли?..

Копатель только тихо рассмеялся. А пилигримы долго еще боялись приближаться к кучам непонятного хлама.

…– Смотрите – вот он, дым! – сказал Стас, указывая направление. – Похоже, мы не ошиблись дорогой…

– Тогда пошли быстрее! – воскликнул Батхед.

– И будьте настороже… – произнес Копатель.

Они поднялись на очередной мусорный холм. И их взглядам открылась удивительная картина.

Внизу лежал город. Настоящий, большой город. Он рос посреди Свалки, словно в уютной долине. И как полагается городу, что вырос посреди гигантской помойки, это был мусорный город.

Его дома были сделаны из картонных ящиков и фанеры, каких-то жестяных листов и другого, совершенно непонятного материала. Ныряльщики с удивлением замечали даже двух– и трехэтажные мусорные дома. Нагромождения этого хлама пересекали удивительно прямые улицы, полные людей. Все было невероятно пестро, дико и… красиво! Здесь царила подлинная эстетика безобразия.

В довершение всего город окружала высокая стена, или, скорее, вал из мусора, укрепленного разношерстными досками и палками.

А в центре города возвышался дворец. Да-да! Настоящий дворец совершенно удивительной архитектуры!

Стас помотал головой, стряхивая наваждение. Он снова взглянул на этот удивительный дворец и понял, что ничего действительно потрясающего воображение в нем нет. Хотя сделано все было, безусловно, оригинально.

Дворец был построен из распиленных на куски самолетов.

Поставленные вертикально фюзеляжи с носовыми частями были башнями, крылья – стенами и пандусами. Движимые ветром пропеллеры украшали конструкцию, словно гигантские флюгеры. В центре высился самый большой, хоть и довольно помятый, самолет. Он, словно вытянутая пирамида, рос из мусора, контрастируя с ним, отторгая тот от своего свободного существа. Его острый нос, казалось, пронзал небо…

– «Конкорд»? – воскликнул пораженный Стас.

– Обалдеть… – признал Батхед.

– Браво! – воскликнул Копатель, аплодируя неизвестным архитекторам. – Это просто пик цивилизации бомжей!

Пилигримы только восхищенно вздыхали.

– Мне кажется, что здесь преодолели тот рубеж, когда людей все еще можно называть бомжами, – возразил Стас. – По-моему, здесь живут вполне сносно. У всех есть жилье, а может даже, и прописка…

– Так давайте же убедимся сами! – предложил Копатель и по протоптанной кем-то тропинке двинулся вниз.

Навстречу стали попадаться люди. Не слишком приветливые, но и не сказать, чтоб излишне агрессивные. Некоторые были классическими оборванцами, а кое-кто был одет со своеобразным бродяжьим лоском. Очевидно – местная элита.

Стали попадаться отдельные жилища – из составленных коробок, холодильников и шкафов. Их за глаза друзья стали называть «хуторами». Скопления таких «домиков» мгновенно получили прозвище «слободок». Где-то горели костры, где-то – бочки с дырками у дна, а где-то – настоящие печные трубы, торчащие из скособоченных крыш.

Некоторые домики были огорожены кривыми заборчиками из палок и проволоки. За ними на откинутых автомобильных сиденьях загорали какие-то господа и дамы в подобиях плавок и бикини. Стас не готов был бы поручиться, но они вроде бы даже потягивали что-то из старых консервных банок через соломинки.

– Цивилизация… – с завистью проговорил Батхед.

Стас недоуменно посмотрел на него. У него все увиденное вызывало совсем другие, далеко не такие приятные чувства…

…Вскоре они подошли к городским воротам. Еще одним открытием стал глубокий ров, вырытый прямо в мусоре. Мостом через него служила плоскость самолетного крыла, воротами – кузов огромного карьерного самосвала. Сейчас он был поднят на мощных промасленных тросах и угрожающе нависал над проходящими через ворота людьми.

– Однако, – произнес Копатель, – видимо, далеко не спокойно в этом королевстве. Здесь всегда ждут беды…

Они перешли мост, под которым булькала зловонная жижа, и остановились перед воротами, прямо под опасно нависшим кузовом. Над довольно широким проходом, поперек двух ржавых железных столбов была примотана проволокой большая жестяная табличка, на которой грязно-зеленой краской из баллончиков была сделана корявая, но гордая надпись:

– Если здесь такой Сан-Сити, – произнес Батхед, – то какой же здесь Магадан?..

– М-да… – только и промямлил в ответ Стас.

В воротах на корточках задумчиво сидели несколько грязноватых бритоголовых молодых людей. Они курили какую-то неприятно пахнущую дрянь, завернутую в обрывки бумаги.

– Кто такие? – лениво спросил один, болезненно худой, со впалой голой грудью.

Он нехотя встал и оглядел пришельцев. В руке у него откуда-то взялся кусок ржавой водопроводной трубы.

– Мы… Гости, – ответил Стас, пожав плечами. В самом деле, что он еще мог ответить на вопрос, ответа на который толком и не знал?

– Гости, – усмехнулся парень.

Его приятели немедленно встали, поигрывая такими же трубами. Стас отстраненно подумал, что велосипедные цепи в данной ситуации были бы гораздо уместнее. Тем более что неподалеку он видел целый пласт ржавой велосипедной породы, торчащий из мусорного обрыва…

– А откуда вы, гости? – спросил парень. – Уж не из Карьера ли?

– Какого еще Карьера? – не понял Стас.

– Мы не знаем никакого Карьера, – набычился Батхед. – Чего вы к людям пристали?

– Да не трогай ты их, Жало, – сказал другой парень и презрительно сплюнул. – Не видишь, что ли, дикие они совсем…

– Ну, показывайте, что принесли, дикие, – разом успокоился тот, кого назвали Жалом, и взял из рук Ромиса изрядно распухший узел, что, надрываясь, все еще тащили за собой пилигримы.

Он положил узел на землю – вернее, плотно утоптанный мусор – и ловко развязал его.

– Та-ак… – произнес он, копаясь в куче хлама. – На запад ходили, как я погляжу? А где разрешение?

Стас еще не успел открыть рта, а Батхед – сжать кулаки, как в беседу вмешался Ромис. Он ловко уселся на корточки рядом с худым и быстро, с подчеркнутым подобострастием, заговорил:

– Господин начальник, войдите в положение… Ну вы понимаете… Жрать нечего, дети голодные. Вот и ходили… Мы ведь сможем с вами как-нибудь уладить, договориться как-нибудь, а?

– Что?!

– Ну, исходя из взаимопонимания и чувства уважения…

– Хм… Разве что из взаимопонимания…

Худой критически осмотрел содержимое узла и, к удивлению ныряльщиков, вытащил оттуда несколько прозрачных кубиков. Подумав, он забрал еще и сломанный зонтик.

– Идите и больше не нарушайте, – назидательно сказал он.

– Спасибо, господин начальник! Здоровья вам! Продвижения по службе! – в один голос затараторили Ромис и Егорис, проталкивая в ворота недоумевающих друзей.

– Ты видел, – сказал Стас Батхеду. – Он взял кубики. Сдается мне, они имеют здесь какую-то ценность.

– Конечно, – сказал в спину Ромис. – Ведь это – деньги.

– Что?! – воскликнул Батхед. – У меня что-то с ушами?

– Это деньги, – повторил Ромис. – Местная валюта.

Копатель хмыкнул и покачал головой.

– С чего ты взял? – спросил Стас. – Почему именно эти кубики?

– Ну, это же понятно, – пожал плечами Ромис, как бы сетуя на непонятливость Великого Стас-са. – Каких только денег мы не встречали в разных мирах!

– Вот-вот, – вставил Егорис. – В некоторых в ходу болты и гайки – там проблема с железом. А в одном мире расплачиваются водой.

– Водой?

– Ага. Там разменная монета – фляга. Покрупнее достоинством – канистра. И так далее. Если что крупное покупать – цистерну подгоняют. А банки – это здоровенные резервуары и между собой соединены трубопроводами. Безнал, значит, гоняют…

– Ну, все-таки это имеет смысл проверить, – сказал Стас, пропуская мимо ушей эту болтовню. – Чтобы не попасть впросак… У нас остались еще эти… чатлы?

– Чего? – не понял Ромис.

– Ну, кубики эти…

– Есть немного. Надо только четко выяснить их ценность. Ну и заработать немного.

– Это каким же образом?

– Главное – найти базар.

– Ты думаешь, тут есть базар?

– Ну, какой же город без базара?..

Ромис оказался прав. Утопанная мусорная дорога, которая вблизи уже не казалась такой уж аккуратной и ровной, привела их прямехонько к длинным рядам хлама, по одну сторону которого находились продавцы, а по другую – азартно перемещались покупатели.

Этот свалочный базар ничем не отличался от прочих. Только товары на его прилавках были своеобразные. В основной своей массе это был все тот же хлам, но, видимо, те его отдельные категории, что использовались в быту и имели определенный спрос. Торговали здесь и продуктами – в основном овощами, которые, очевидно, умудрялись каким-то образом выращивать на мусорной земле (хотя ни пригоршни настоящей земли друзья пока здесь не видели).

Пока Копатель, Стас и Батхед с интересом осматривали торговые ряды, пилигримы куда-то незаметно исчезли. Появившись через некоторое время, они с удовлетворением продемонстрировали пару горстей мелких прозрачных кубиков и несколько кубиков покрупнее.

– А вы говорили «зачем мы все это с собой тащим»! – победно провозгласил Ромис. – Вот видите – пригодилось…

– Беру свои слова обратно, – согласился Стас. – А то, что вы выручили за свой товар, – это много или мало?

– Да так себе, – скривился Ромис. – У нас оказалась пара вещей из того, что считается здесь контрабандой. За них дали больше. А остальное – так, мелочь. Но на пару дней жизни должно хватить… Мы ведь не собираемся здесь надолго задерживаться, верно?..

Однако предположение Ромиса оказалось излишне оптимистичным. Еда – несколько безвкусных лепешек – высосала почти весь бюджет компании. Последние «стекляшки» – так называли местную валюту – отдали за пластиковую бутыль воды.

Сидя на городской площади – прямо на спрессованном мусоре поверхности, они с брезгливостью поглощали лепешки и запивали неизвестно каким образом добытой водой.

Вид «замка», как здесь называли конструкцию из утилизированных самолетов, вблизи уже не так впечатлял и вызывал, скорее, чувство жалости к погибшим и изувеченным металлическим птицам. То там, то тут сидели на корточках местные бритоголовые стражи порядка со своими обрезками труб и все как один лениво курили какую-то дрянь.

– Интересно, кому же выпало счастье жить в эдакой роскоши? – показав на замок, задумчиво произнес Батхед. – единственный, кто по достоинству оценил местную кухню и теперь с аппетитом доедал лепешку за Копателем.

– Везде, даже в пустыне, найдутся люди, которым захочется жить лучше, чем остальным, – сказал Копатель. – Даже если разница будет заключаться в лишнем глотке воды. А здесь, среди такого несметного богатства…

– Да уж, богатства, – хмыкнул Стас.

– Еще какого богатства, – повторил Копатель. – Если кто-то отбраковал какие-то предметы и отправил их сюда – это означает просто, что этот кто-то мыслит иными категориями. Не более того. Если бы человек не был так зациклен на вещах, на тяге к новым и новым материальным благам, то свалки во всех мирах стали бы гораздо меньше…

– И для кого-то не было бы столь комфортной среды обитания, – возразил Батхед.

– Судя по всему, в этом мире слишком большой выбор вещей, – заметил Стас.

– А может, эти вещи вообще не отсюда. Может, это специальная планета для складирования отходов, – предположил Батхед.

– Возможно, – сказал Стас. – Куда интереснее понять, почему именно такой мир образовался в душе нашего поэта…

– В этом как раз нет ничего интересного, – ответил Батхед. – «Когда б вы знали, из какого сора растут стихи…» Так, кажется, было кем-то сказано?

– Ахматова, – отозвался Стас. – Но какая связь? Впрочем, шут с ними, с поэтами. Давайте займемся нашими бомжами. Нам надо найти Мэтра. Мэтр – это ведь кто-то значительный, правильно я понимаю? Я предлагаю подойти к замку и спросить у кого-нибудь из его обитателей…

– Я бы вначале поинтересовался у простых горожан, – сказал Копатель. – Зачем лишний раз тревожить местных олигархов…

Но Стас уже направился в сторону замка. Следом потянулись и остальные.

Здесь тоже были ворота. Сделаны они были весьма оригинальным способом: это была распахнутая в стороны и вниз хвостовая часть большого транспортного самолета. Заходить вовнутрь предполагалось по наклонному пандусу, который в любой момент можно было поднять, закрыв, таким образом, проход.

Этот вход охранялся более усиленно, чем городские ворота. Сразу несколько бритоголовых решительно вышли навстречу друзьям, едва те приблизились к дюралевым стенам.

– Чего надо? – угрожающе сказал один из них – самый высокий. – А ну, ступайте-ка своей дорогой!

– Мы хотели только задать вопрос, – дружелюбно сказал Стас. – Не здесь ли живет Мэтр?

У бритоголовых отвалились челюсти. Казалось, они в серьезном замешательстве.

– Вы поймите нас правильно, – принялся объяснять Стас. – Мы не местные, нам нужно увидеть Мэтра, а где он находится – мы не знаем. Может, вы нам поможете?

– Пошли, пошли отсюда, – потянул Стаса за руку Батхед. Ему очень не понравились взгляды бритоголовых.

– А ну-ка, постойте, – произнес высокий. – Пройдемте-ка с нами. Мы все вам подробно объясним…

Ныряльщиков окружило плотное кольцо охранников с железными трубами на изготовку. Они не давали ни малейшего шанса на отступление.

Так друзья попали в замок…

Внутренний дворик, окруженный снаружи нагромождением плоскостей старых крыльев, поражал неожиданной чистотой и опрятностью. Самым удивительным было то, что практически ничего не выдавало здесь привычной уже тоскливой свалочной атмосферы. Даже стены-крылья изнутри выглядели аккуратно и вполне эстетично.

Под ногами же была самая настоящая земля. Более того, трава и цветы на ней. Несколько деревьев образовывали некое подобие сада. Чудилось даже щебетание птиц, но за это нельзя было ручаться.

Ныряльщики на некоторое время оказались предоставленными сами себе. Впрочем, это, конечно же, была только видимость – в отдалении все время маячил бритоголовый наблюдатель.

– Чего это тебя так понесло? – тихо зудел Батхед. – Ну, видно же было, что их что-то насторожило. А теперь нас наверняка будут допрашивать. Того гляди, еще и съедят в связи с продовольственной проблемой.

– Нет, ну до этого, я думаю, все же не дойдет, – неуверенно произнес Стас.

– Я бы не стал утверждать так категорично, – усмехнулся Копатель. – Здесь, в этом так называемом замке, очевидно, привыкли жить не по средствам. И царит здесь право сильного. А чего ждать от сильного обитателя свалки?

– Все-таки это похоже на островок цивилизации, – убежденно сказал Стас. – Посмотрите, как тут все ухожено, чисто…

– Не верю я таким чистоплюям, – скривился Батхед. – Свалка есть свалка. Здесь только бомжи могут быть настоящими. Все остальное – от лукавого…

– Гиблое место, – заявил Ромис. – Не нравится мне здесь…

– Ага, – кивнул Егорис. – Чего-то и мне здесь не нравится. Может, попробуем драпануть?

Но обсудить варианты побега они не успели. В сопровождении нескольких бритоголовых к ним вышел какой-то человек.

Невысокий, но значительный и странный. Эта странность сразу бросалась в глаза. На первый взгляд сущность этой странности не улавливалась, но Стас вдруг понял, в чем дело.

Человек был весь в белом. Белая, почти римская, тога красивыми складками ниспадала по его телу. Не просто белая – ослепительно белая. Такая, что невероятно контрастировала с оборванным тряпьем лысых телохранителей.

Это был первый человек, встреченный друзьями на Свалке, что выглядел нормальным и чистым. Эта норма, совершенно не заметная в их привычных мирах, здесь выглядела невероятно значительно и даже как-то зловеще.

Человек остановился в нескольких шагах от невольных гостей и с некоторой брезгливостью оглядел их. Высокий охранник, тот, что отдал приказ об их задержании, что-то тихо и быстро говорил на ухо обладателю тоги. Тот лениво двигал бровью, как бы выражая свое отношение к сказанному. Наконец, он сделал знак говорившему, чтобы тот замолчал. И обратился к пленникам ленивым надменным голосом:

– Так это вы искали Мэтра?

– Да, – немедленно отозвался Стас. – Это вы?

Человек вздрогнул. По его лицу пробежали, сменяя друг друга, вспышки разнообразных эмоций.

– Вы что, не понимаете, с кем говорите? – спросил он наконец. Голос у него при этом стал еще более надменным, хотя и выдавал некоторое удивление.

– Честно говоря, нет, – вызывающе произнес Батхед. – А что, вы настолько известный человек на этой Свалке?

Обладателя тоги буквально перекосило от таких слов. Его телохранители, вспыхнув, решительно двинулись вперед, поигрывая своими трубами.

– Я что-то не то сказал? – невинно произнес Батхед, делая, на всякий случай, шаг назад.

– А ну, стоять! – приказал человек.

Бритоголовые замерли. Человек подошел поближе, уже с интересом поглядывая на пленников.

– Так-так, – произнес он. – То, что они – дикие, это мне понятно. Но настолько?!

– Называйте господина правителя Господином Правителем, – назидательно сказал высокий. – И не вздумайте произносить при нем слова сва… Слова на букву «с». Называйте пространство, принадлежащее нашему городу, Миром.

– А какое пространство принадлежит городу? – поинтересовался Копатель.

– Все, – сказал высокий, нервно глянув на Господина Правителя. – Весь Мир принадлежит городу. А значит, Господину Правителю…

– А-а, – многозначительно произнес Копатель. – Тогда понятно…

– Что тебе понятно, чучело? – лениво сказал Правитель. – Ответьте лучше, что вы знаете о Мэтре и зачем он вам?

– Да ничего мы о нем не знаем, – пожал плечами Стас. – Мы как раз и хотели узнать…

– Нам сказали, что он поможет нам найти лучшее место для того, чтобы поселиться, – неожиданно сказал Ромис. – Там, откуда мы идем, совсем стало невозможно жить…

Стас недоуменно посмотрел на пилигрима, но промолчал. Он уже убедился, что в некоторых вещах бродягам по чужим мирам можно довериться.

Правитель действительно воспринял данное сообщение, как будто ожидал чего-то подобного. Только переглянулся с окружением и спросил с издевкой:

– А это место, где стало невозможно жить, уж не Карьер ли?

Ромис недоуменно развел руками:

– Я не знаю такого места… Нет, мы пришли не оттуда…

Правитель помолчал некоторое время, раздумывая. Потом махнул рукой и сказал:

– Наверное, они и впрямь дикие. Не убивайте их сейчас. Отдайте завтра в составе дани Демону.

Стас похолодел. Он быстро глянул на друзей. Для тех слова Правителя также стали шоком.

– Какому Демону? – хрипло спросил Батхед.

Но Правитель уже удалялся неспешной походкой в сторону крылатой башни, чье основание утопало в зелени.

– Какому Демону?! – повторил Батхед.

– Какому надо! – зло бросил мускулистый охранник, толкая психолога в сторону тропинки.

– Демону, Гасящему Миры, – неспешно пояснил другой бритоголовый, пожилой и сутулый. – Завтра – день жертвы. Вам еще повезло…

Он не договорил – мускулистый прикрикнул на него, чтобы тот поменьше распускал язык. Пожилой осекся и замолчал.

Стас почувствовал, как стынет кровь в жилах. Этот гнусный Доктор, видимо, поставил себе цель достать их в любом из миров!

Друзей привели к стене-крылу. Крыло поражало своими размерами, особенно с такого непривычного ракурса. В плоскости была сделана прямоугольная дыра, по краям которой виднелись отверстия от сорванных заклепок. Пленников затолкали внутрь дыры и закрыли тяжелым куском железа.

Внутри крыла оказалось неожиданно много пространства. Тусклый свет с трудом пробивался через редкие щели. Ничего не оставалось, как равнодушно усесться на кривой и грязный металлический пол и отключиться.

Тяжелый, наполненный странными впечатлениями день дал наконец о себе знать.

Их разбудил гнусный скрежет отодвигаемого железного листа и необычайно яркий свет, ворвавшийся в душную атмосферу маленькой тюрьмы. Сонное сознание подсказывало о том, что новый день несет новые неприятности, однако сон тянул назад своими мягкими цепкими лапами, и сейчас, в эти мгновения, было плевать на все – только бы оставили в покое и дали вернуться в это сладкое забытье…

– А ну, дикие, вылезай, – грубо приказал силуэт бритоголового охранника. – Пора в путь отправляться…

– Это еще куда? – щурясь, спросил Стас.

– Что, даже не позавтракав? – сонно протянул Батхед.

…Их вели по главной улице города. Их – и еще около десятка людей – невероятно ободранных, с дикими полубезумными взглядами. Прохожие почему-то старались на них не смотреть. Казалось, они норовили не попадаться на глаза угрюмым лысым людям, что тянули гирлянду связанных пленников, словно безмолвное стадо – на бойню.

– Ну, вот, я же говорил – съедят, – угрюмо констатировал Батхед.

– Зачем? – говорил Стас. – Док просто высосет нам мозг.

– А есть разница? – поинтересовался Батхед.

– Да успокойтесь вы, – кривился Копатель. – Еще есть время, что-нибудь придумаем…

– Главное – сохранять свежесть духа! – торжественно заявил Ромис. – Как пилигрим проходит через Кристалл в иные миры, так же надо проходить сквозь грозящую опасность. И она померкнет в ваших глазах!

– Спасибо, друг, – сказал Стас. – Только покажи, как ты пройдешь сквозь Доктора. Ведь наш Копатель не догадался на этот раз неожиданно появиться в его теле…

– Еще не вечер, – бодро отозвался Копатель. – Еще раз говорю: не торопите события. Лучше наслаждайтесь пейзажем! И улыбайтесь – на нас девушки смотрят…

Стас глянул в сторону местных «девушек» и отвел взгляд. Ну и красотки! Лучше уж смотреть в глаза смерти, честное слово!

…Их вывели через ворота за городскую черту. Как ни странно, многолюдная прежде дорога была пуста. Люди не сновали больше из города и обратно, не сидели на корточках на обочине, не загорали, несмотря на пригревающее утреннее солнышко.

Посреди дороги стоял лишь один человек. Он явно ждал приближающуюся к нему группу невольников. Выглядел он довольно внушительно в своем черном складчатом, каком-то средневековом плаще, с длинными волосами и глубоко посаженными глазами на вытянутом худощавом лице. Совершенно нетипичный облик для обитателя здешних мест.

Охранники при виде этого человека забеспокоились. Им было неуютно, может быть, даже страшно. Старший из них набрался мужества и крикнул:

– Мы… Мы выполнили твое требование. Мы привели людей, сколько ты просил, ровно в срок.

– Опять отбросы? – скривился человек. – Похоже, Правитель совсем перестал меня уважать…

– Как обычно, мы передаем тебе преступников, – примирительно отозвался старший охранник. – Посмотри, какие здоровые ребята эти четверо! Что передать моему господину?

– Через неделю, в это же время я буду ждать двадцать человек.

– Но…

– Или мне снова самому зайти в город?

– Хорошо-хорошо… Я все передам…

Охранники быстро убрались восвояси, оставив пленников наедине с человеком, которого боялся целый город.

– А вы изменились, Доктор, – сказал Стас, вглядываясь в лицо человека. – Загорели, приободрились. Свалка явно идет вам на пользу. Оставайтесь здесь навсегда, а?

– Спасибо за совет, – странно усмехнулся человек. – Только я не Доктор…

– Никита?!

– Нет больше ни Доктора, ни Никиты, – неожиданно тоскливо сказал человек. – Есть только Демон, Гасящий Миры…

– Как это? – профессионально оживился Батхед. – Одна личность подавила другую?

Демон так посмотрел на психолога, что у того пропало всякое желание задавать вопросы.

– …Что ты хочешь с нами сделать? – спросил Стас.

– То же, что и с остальными, – равнодушно ответил Демон.

Он шел впереди уныло бредущих людей, а те покорно плелись за ним, вызывая недоумение Стаса. Он уже успел обменяться многозначительными взглядами с товарищами. Те поняли друг друга без слов: что бы ни замышлял этот зловещий продукт экспериментов с человеческими душами, надо было искать возможности для побега.

– Вы мне не нужны, – сказал Демон. – Мне нужна только выжимка из вашего сознания. Экстракт…

– Ты даже не пытаешься нас обмануть, чтобы мы вели себя спокойнее, – сказал Копатель. Следовало больше говорить с врагом, чтобы оттянуть время и ослабить его бдительность.

– Это не имеет значения, – сказал Демон. – Я могу сделать то, что мне нужно в любой момент. Мне просто следует отвести вас туда, где я должен оставлять вас по договоренности с городом. А вам я предоставляю лишний день насладиться теплым солнцем и свежим воздухом.

Копатель тихо засмеялся. Демон наградил того равнодушным взглядом и движение колонны продолжилось. Невольные товарищи по несчастью – грязные оборванцы, которых здесь считали преступниками, казалось, смирились со своей участью. За исключением одного – сбитого коренастого крепыша со шрамом на плотной небритой щеке. Он зло поглядывал по сторонам и бормотал себе под нос проклятия. Было похоже на то, что он чего-то ждал.

И, как оказалось, ждал не напрасно.

Когда вереница связанных людей завернула за очередной мусорный холм, навстречу вышла целая толпа оборванцев со знакомыми уже обрезками водопроводных труб, палками и цепями в руках. Видимо, эти парни промышляли здесь разбоем, решил Стас.

– Мы извиняемся, господин, – нагло сказал один из оборванцев. – Мы тебя задержим ненадолго…

– Вы забываетесь, ребята, – недобро прищурившись, сказал Демон. – А ну, расступитесь!

– Конечно, – улыбнулся оборванец. – Мы и не думаем тебе мешать. Только заберем своего приятеля. Ванис! Ты ли это, мил-человек?

– Я, я! – пробасил тот самый крепыш со шрамом. – Давайте перерезайте веревки, руки затекли…

Оборванцы бросились было к невольникам, но Демон в ярости вскинул руку:

– А ну, стоять, жмых!

В ту же секунду десятки разбойников подняли железные трубки на уровень ртов и раздули щеки. Раздались множественные, еле слышные хлопки, и плащ Демона усеяли короткие иглы, обмотанные паклей. Пара игл вонзилась в его лицо.

Демон взревел так, что ныряльщикам стало страшно. Его глаза налились кровью. Он поднял обе руки и пронзительно закричал.

Друзья ожидали чего угодно, вплоть до громов, молний и разверзнутой под ногами врагов земли. Однако ничего подобного не произошло. Только нападавшие внезапно выронили из рук свои трубки, да так и остались стоять, равнодушно глядя перед собой.

Однако и Демон не смог в полной мере насладиться победой. Он дрожащими руками выдернул из щеки засевшие в них иглы, повернулся к пленникам и снова поднял руки со скрюченными пальцами в перчатках.

Все невольно подались назад. Стас вжал голову в плечи, ожидая неизбежного финала.

Но Демон лишь покачнулся, издал какой-то нечленораздельный звук и повалился лицом вперед, в мусор.

– Так тебе и надо, змея! – свирепо сплюнул Ванис. – Подохни же и ты от яда!

Он решительно направился к замершим в неподвижности подельникам, при этом, казалось, не замечал сопротивления повисших на веревках товарищей по несчастью.

– Полегче, родимый! – выкрикнул Батхед, сбитый с ног натянувшейся веревкой. – Еще не хватало при такой удачной развязке свернуть себе шею…

Ванис, не обращая внимания на протестующие возгласы, уже шарил связанными руками в лохмотьях замолчавших «освободителей». Наконец он достал у кого-то из-за пояса большой самодельный нож. Взяв нож в зубы, он ловко перепилил веревки на руках и закряхтел от удовольствия, разминая затекшие конечности.

– Поздравляю, приятель! – дружелюбно крикнул Копатель. – Может, поможешь и нам приобщиться к твоей радости?

Детина довольным взглядом посмотрел на связанных товарищей по несчастью. В выражении его лица появилось некоторое превосходство.

– Освободи нас. – Батхед вытянул вперед туго обмотанные пенькой руки.

– С какой это радости я буду вас освобождать? – прищурившись, сказал Ванис. – Это за мной друзья пришли. И пострадали за меня. Вы тут совсем не при делах…

– Ты, наверное, шутишь? – поинтересовался Стас. – Давай не тяни, режь веревки…

Детина рассмеялся и сладко потянулся. Он осматривал связанных, словно решая, как же ему поступить с этой неожиданной добычей.

– Да, видите ли в чем дело, – сказал бандюга, рассматривая сверкающее на солнце лезвие, – мне еще далеко идти, до своих. А в дороге кушать, наверное, захочется. Дорога ой неблизкая… Если я развяжу всех, а одного-другого оставлю для себя на пропитание – где гарантии, что остальные не устроят мне подлянку?

Он усмехнулся и принялся поочередно указывать на пленников, словно произносил мысленно какую-то считалочку. Наконец, его палец остановился на Батхеде.

– Тебя я, пожалуй, оставлю. На потом. А вы, друзья, не поминайте лихом!

Негодяй поднял с земли уроненную одним из товарищей трубу и взял горсть игл, обмотанных паклей. После чего умело и быстро, одну за другой, вогнал летучие иглы в шеи пяти оборванцев, что так и не успели ничего сообразить.

Копатель изменился в лице, дико закричал и бросился вперед, таща за собой остальных, в том числе и безвольно повисших на веревках с иглами в шее.

Негодяй только засмеялся и ловко отбежал на безопасное расстояние. После чего уложил еще троих.

Ныряльщики поняли, что дело плохо. Копатель закрыл глаза, пытаясь сосредоточиться. Видимо, он хотел применить один из известных ему приемов опытного нейронавта. Однако времени у него не оставалось.

Неизвестно, как бы закончилась эта история, если бы разошедшийся убийца не поперхнулся вдруг собственной иглой.

Так по крайней мере вначале показалось оставшимся в живых. Однако Ванис выронил трубу, судорожно схватившись за горло, и завалился на бок, продолжая биться в конвульсиях.

За его же спиной оказался худощавый старик в старом пальто и широкополой шляпе. Он молча смотрел на связанных и тщательно массировал кисть правой руки.

– Мэтр! – сипло выкрикнул один из оставшихся в живых оборванцев.

– О боже, это Мэтр… – придушенно выдавил из себя другой.

Почему-то, услышав это имя, еще двое резидентов мира Свалки в страхе попятились назад. Создавалось ощущение, что своего нового неожиданного спасителя они боятся больше, чем только что почившего убийцу.

– Мэтр? – удивленно сказал Стас. – Как вы вовремя…

– Я всегда вовремя, – загадочно ответил старик и приблизился к уставшим от впечатлений героям.

Он прошел вдоль заметно поредевшей связки и внимательно заглянул в глаза каждому. Напротив Ромиса и Егориса он остановился.

– Пилигримы… – произнес он. – Что забросило вас в этот печальный мир?

– Мы ищем… – сказал Ромис.

– Мы ищем… – как эхо отозвался Егорис.

– Вы всегда ищете… – тихо сказал Мэтр. – Самое грустное в этом, что вы сами не знаете, что ищете. Вы бродите по чужим мирам, нарушая баланс тонких сил, пронизывающих то непостижимое, что вы называете Песочными Часами…

– Мы просто сопровождаем Хранителя Срединного Мира, – сказал Егорис. Казалось, он обиделся на несправедливые слова незнакомца.

Мэтр подошел к Стасу.

– Хранитель Срединного Мира, – еле заметно усмехнулся он. – Не правда ли, забавные вещи творят с людьми и событиями легенды и слепая вера?

– В истории моего мира еще и не такое бывало, – спокойно ответил Стас, глядя прямо в колкие черные глаза.

Губы Мэтра снова дернулись в улыбке, и он сделал еле заметный жест рукой. После чего Стас почувствовал, что освободился от болезненных пут.

Через несколько секунд все ныряльщики наслаждались болезненно-приятным ощущением свободы от грубых тугих веревок. Трое незнакомых товарищей по плену, даже не попрощавшись, бросились наутек, словно боялись, что освободитель решит пересмотреть собственное решение. Вскоре они исчезли за пыльной воронкой из крутящегося на ветру мусора.

– А почему они так вас боятся, Мэтр? – глядя им вслед, поинтересовался Копатель.

– Зачем вам проблемы чужого мира? – усмехнулся старик. – Вы не можете разобраться и со своими…

– Проблемы нам как раз не нужны, – осторожно сказал Батхед. – Нам просто хотелось бы знать, что ожидать от такого чудесного спасения… Правда, ваше появление – это просто чудо…

Мэтр присел на большое обгоревшее колесо от грузовика. Закрыл глаза, улыбнулся, задумался. Друзья тихонько расселись кто на что. Тревожить этого опасного старца им не хотелось.

– Чудо… – произнес Мэтр. – Как здорово, что остались люди, которые могут видеть чудо в самых простых вещах…

Он глубоко вздохнул и обвел глазами своих слушателей. В этот момент Стасу показалось, что Мэтр не просто стар. Он ЧУДОВИЩНО стар. Настолько, что просто потерял ощущение времени…

…– Наступает момент, когда уже ничто не может тебя удивить, – произнес старик. – И тогда ты понимаешь, что где-то лопнула струна, та ниточка, которая связывает твой мир со всеми остальными, которые только могут существовать. Я потерял свой дар… И теперь навсегда останусь в том мире, который мне ненавистен. К счастью, мне недолго уже осталось ждать. Только одно меня держит. Только одно…

Пауза затянулась, и Стас осторожно спросил:

– Что же именно?

Старик посмотрел на него взглядом, который вновь обрел цепкость и легкую иронию.

– Долг.

Друзья переглянулись.

– Долг перед теми, кого я ношу в собственной душе… Держи!

Старик ловко кинул Стасу небольшой предмет. Стас рефлекторно схватил его и разжал ладонь.

– Челнок…

– Челнок?

– Челнок!

Старик улыбался и выжидающе смотрел на оживившихся ныряльщиков. Наконец он произнес:

– Этот мальчишка попросил меня помочь вам. Что ж, я сделал это. А теперь валяйте, лезьте мне в душу…