Глава 8
Какие сокровища?
Время ничто
— Как это все понимать?
Янина сидела за пультом и быстро щелкала клавишами, задавая курс. Я же в данный момент валялся на полу, спеленатый с головы до ног самым изуверским способом. Даже пальцем не пошевелить. Мастерская работа. Хорошо хоть кляп в рот не запихнула, стерва. И ведь как обманула? С высшим классом. С присвистом.
Я до последнего момента не мог поверить в происшедшее. Как? Глупая девчонка, которая еле — еле могла связать пару слов, неожиданно превратилась в фурию! Правильно говорил Глава Академии, папаша этой гадины, держи, мол, парень, с ней ухо востро. Обманет, изведет и даже глазом не моргнет.
— Прекрати бурчать за моей спиной, пока по ребрам не получил. — Янина, не поворачиваясь, швырнула в мою сторону толстый корабельный журнал, который попал строго по переносице.
На глаза выкатила скупая мужская слеза. Не от боли, от обиды. Меня, Ночного Охотника, отличника боевой и политической подготовки, использовало в своих гнусных целях это чудовище с длинными ногами?! Как теперь в глаза народу смотреть?
Янина закончила колдовать над пультом, развернулась и пристально посмотрела на меня.
— Что мне с тобой делать?
Я мог предложить тысячу и один способ использования моего тела и разума в благородных и не очень целях, но посчитал, что общаться с девчонкой не в моих интересах. Пусть сама головкой поработает.
— Может, тебя в космос спустить? — Вот же… — Или на планету высадить. Необитаемую.
Второй вариант мне нравился больше. Мне б под ногами Твердь почуять, а там уж справлюсь.
— Что молчишь, Охотник? Посоветуй?
— Сама грамотная, в журнальчиках своих прочтешь. — Советы ей потребоватись.
Янина соскочила с кресла и подошла ближе.
— Ты мне, Охотник, не груби. — Дурная привычка махать оружием у лица, — Ты сейчас в моей власти. Как я тебя, а? Не ожидал?
Девчонка коротко замахнулась и рукояткой бластера вмазала мне по щеке.
— Это за твои пинки.
А потом с другой стороны, аж голову в сторону отбросило.
— А это за приказы дурацкие.
И прямо в челюсть. Хорошо хоть зубы крепкие.
— А это лично за ужин в пещере. До сих пор дрожь берет.
Ну что я мог сказать? Во всем она права. Не кричал бы, пинков не раздавал да жучками подземными не кормил, глядишь, била бы без повода. А это куда неприятнее.
Янина что — то вспомнила и уже без всякого повода долбанула рукояткой бластера по башке.
— За что?
— За Катук. И за все остальное, что потом вспомню. А ведь еще хотел меня властям на растерзание сдать? Что молчишь, гад ночной? Или язык отвалился. Я его сейчас враз…
Далее последовала процедура, описанная многими классиками как Старой, так и Новой эры. Суть ее заключается в планомерном нанесении одиночных ударов по различным частям тела, не вызывающих большой потери трудоспособности у испытуемого.
Когда монстр в юбке устал, я представлял хороший кусок мяса, основательно подготовленного под бифштекс. И это называется благодарностью за доброе отношение.
— Слушай, девочка. — Я демонстративно выплюнул изо рта сгусток крови. — Что — то я тебя никак не пойму. Сама ко мне прицепилась. Возьми меня, люби меня! А теперь? Что ты собираешься делать? И зачем тебе я?
Янина опустилась на корточки и, методично постукивая меня по голове корабельным журналом, стала втолковывать:
— Ты, милый мой Охотник, нужен был только для того, чтобы с твоей помощью я могла захватить этот корабль. На этом твоя миссия окончена. Так, кажется, говорят у нас, Ночных Охотников? А что касается лично тебя… Балласт ты. И умрешь бесславно.
— А как же твой папаша? Я обещал ему, что верну тебя в целости и сохранности.
— Папаша, говоришь? А я и вернусь. Но несколько позже и одна. Единственное, что могу обещать точно, памятник тебе отгрохают наверняка. За большие заслуги перед Коалицией. Ты пока полежи, а я приведу себя в порядок. Если бы ты только знал, сколько раз я была готова сорваться, ползая за тобой по канализации и ковыряясь в земле.
Янина, ничуть не стесняясь меня, разделась и зашла в душевую кабинку, расположенную в хвостовой части командной рубки. Я был так расстроен, что даже не посчитал нужным прокомментировать состояние ее фигуры. Но это совершенно не значит, что я смотрел в другую сторону.
Что будем делать, Ночной Охотник? Предупреждения Главы Академии начинают сбываться. Девчонка сделает все так, как говорила. Прибьет, честное слово. И за что только она так меня возненавидела. Вроде из одного ведомства. Соратники. Думай, Охотник. Думай.
А что тут думать. В данном случае действует закон Одиночного Тела. Нас в Академии как учили Ночной Охотник — нечто особенное. Неповторимое. Девчонка таковой себя и считала. А тут я подворачиваюсь. Она и сорвалась. А ведь как все хитро закручено. Целую планету заграбастала, лишь бы меня отловить. Но как узнала? И как мне спастись?
На центральный экран корабля компьютер вывел сообщение, что мы в данное время проносимся мимо небольшой планетки небольшого солнца. Разумной жизни не замечено. Атмосфера в порядке. Жить можно.
Это шанс? Это шанс.
Дотянуться до бортового журнала нелегко. Но можно. Еще проще откусить порядочный кусок от угла. Тщательно пережевать и прицелиться.
— Ты что там челюстями двигаешь? — Девчонка стояла надо мной в чем мать родила и подозрительно щурилась. — Ну — ка выплюнь!
Если не сделаю сейчас, не сделаю никогда.
Не обращая внимания на яростные пинки по ребрам, я свернул губы трубочкой и выплюнул спрессованный кусок бумаги в экран наружного обзора.
Это не просто придурь. Это секретное оружие Ночных Охотников. Все воины моего клана могли проделывать подобное. У меня получилось не так хорошо, но получилось.
Стекло звякнуло и покрылось паутиной трещин.
Вот так.
«Разгерметизация корабля! Разгерметизация корабля! Рекомендуется немедленная эвакуация личного состава. Ближайшая планета там — то, там — то…» — заголосил внутренний голос корабля.
— Падла! — только и смогла вымолвить Янина. А я довольно улыбался.
— Сажай корабль на планету, — посоветовал я, наблюдая, как девчонка беспомощно мечется между кресел. — Чем быстрее, тем лучше. Разряженность растет. У тебя в запасе всего ничего.
— Заткнись, умник, — закричала Янина, но послушалась дельного совета и заиграла кнопками.
— Ты б накинула на себя что — нибудь, — попросил я, пялясь на голые плечи. Сказал так, ради приличия. Девчонке сейчас не до одевания.
Дышать стало труднее.
Янина оторвалась от управления кораблем, смоталась в кладовку и вернулась оттуда в рабочем скафандре.
— А мне? — спросил я без всякой надежды. И оказался прав. Девчонка только глазами стрельнула.
— Все равно подохнешь. Какая разница как?
Права, как всегда, права. Что стоит жизнь Ночного Охотника? Ничего. Даже на ломаный брюлик не потянет.
— Твой папаша, если без меня вернешься, всю попу исполосует. Знаешь, сколько он за меня отвалил? Десять миллионов.
На девчонку данная, почти астрономическая сумма не подействовала.
— Ты свои десять миллионов отработал. И вообще пора бы тебе загнуться.
Пришлось воспользоваться запасным вариантом. Нехватка воздуха не слишком веская причина для Охотника, чтобы расстраиваться. Твердь, она и не такому научит. Главное, проветрить хорошенько легкие и впасть в расчетную кому. Часика на полтора. Пока не закончится падение. Что я и сделал.
Из комы меня вывел тяжелый удар. Янина посадила корабль безграмотно. Без соблюдения элементарных правил пилотирования.
Меня подбросило к потолку, вернуло назад, потом еще раз встряхнуло, и я понял, что остался жив. Спасибо и на этом.
Минут через пять девчонка со стоном на губах расстегнула ремни безопасности, сползла с кресла, потерла полученные при посадке синяки и грязно выругалась. Конечно, в мой адрес. Можно подумать, что я являлся одним на свете, виновным в происходящих событиях.
— Подох, мерзавец! — Удар по почкам заставил меня еще сильнее спрятаться под маской мертвеца. Дыхание нулевое. Сердцебиение нулевое. Деятельность организма в минус четвертой степени.
Послышался звук снимаемого скафандра, шелест одежды и шаркающие шаги, ведущие к выходному люку. Легкий скрип и шипение замка возвестили о том, что девчонка решила выйти прогуляться. Теперь можно освободиться от оков и прийти в себя.
Обычно это занимает не менее получаса. Настроить организм после такой встряски дело хлопотное и требует напряжения всех органов тела. Но сегодня я превзошел себя. Превозмогая пронизывающую боль в голове, я уже через десять минут был на ногах.
Теперь найти в аптечке хоть что — то, напоминающее стимуляторы, заглотнуть с десяток штук, покорячиться на полу в страшных коликах.
У всех неприятных вещей и событий имеется хорошая черта. Заканчиваться тогда, когда кажется, что наступает конец света и не стоит жить.
— Помогите!
Слабый, чуть слышный крик о помощи донесся из — за пределов корабля. Голос девчонки, Великое Светило побери. Женщин нельзя оставить одних ни на минуту. Снова влипла в неприятность.
Поверхность планеты представляла сборище всех климатических зон. Сам корабль опустился на небольшое ледниковое плато. Его окружало заросшее лесом кольцо, за которым раскидала желтые пятна пустыня вперемежку с голубыми озерными кругами. Вот такая планета.
Янина по своей дурости и неподготовленности трепыхалась в одной из песчаных топей. Ее уже успело засосать по пояс и теперь только вопрос времени, сколько девчонка сможет продержаться на поверхности. Десять, двадцать минут. Кто знает?
Стараясь близко не подступать к опасным краям, я подобрался поближе и улегся метрах в полтора от Янины.
— Привет.
Девчонка не то чтобы удивилась. В ее положении даже мертвец был лучшим вариантом.
— Жив?
— Как видишь. Жив и здоров. Чего не скажешь о тебе.
— Вытащи меня.
Как иногда коротка у людей память. И эта женщина, еще недавно грозившая отнять у меня жизнь и избивавшая меня, без зазрения совести просит о помощи? Видимо, я что — то не понимаю в женском характере. На что надеется девчонка?
— Ты не поможешь мне? — Сейчас она заплачет. Многие женщины думают, что слезы — одно из основных орудий слабого пола. Может быть. Но только не для Ночного Охотника. Слезы — драгоценная влага и транжирить ее слишком глупо и неприлично.
— Назови мне хоть одну причину, по которой я должен сделать это?
Топь чавкнула, и тело девчонки ушло в песок по грудь.
— Ты обязан вернуть меня домой! — Это уже не просьба о помощи. Визг прямо — таки.
— Ты, девочка, не беспокойся. — Я положил подбородок на ладони и прикрыл глаза. — Папаше твоему сообщу, что ты погибла смертью героической. Он поймет.
— А совесть Ночного Охотника? — Теперь перешли на совесть. Так держать.
— Моя совесть будет спокойна только тогда, когда я спасу мир от такой ничтожной личности, как ты.
Кажется, пробрало. Основное правило общения со слабым полом — уничтожьте их уверенность в себе любыми доступными средствами. И тогда они приползут к вам на коленях. Я тут в библиотеке Академии вычитал: «Чем меньше женщину мы любим, тем реже отдаем зарплату». Умный человек сказал.
А девчонка тем временем погружалась все глубже и глубже.
Липкий песок неторопливо чавкал вокруг шеи, и теперь на поверхности остались только вытянутые руки и испуганные глаза.
— Ну пожалуйста…
Пора. Самое время принимать верные решения о подписывании договора.
— У меня встречное предложение. Ты лучше помолчи и не дергайся. Предлагаю следующее. Я тебя вытаскиваю, а ты после этого полностью подчиняешься мне. И без всяких там шуточек. Ну что, идет?
Сама Янина ответить не могла. На поверхности остались только руки. Но и они при достаточном желании могут сказать очень многое. Если я правильно разбираюсь в жестах, у Янины на данную минуту имелось только одно желание. Поскорее вылезти.
Я досчитал до шестидесяти. Ровно столько требуется человеку, попавшему в трясину, чтобы окончательно отчаяться и предаться панике. Теперь можно и спасти заблудшую овечку.
Делается это элементарно.
Погружаешься в Твердь чуть в стороне от опасного места. На три меры вниз, а потом в сторону спасаемого объекта. Главное — не медлить. Пройти топкий участок на возможно большей скорости. Чтобы не составить компанию жертве. Схватить ее за любую часть тела и тащить, тащить, тащить. Пусть она брыкается, пусть дергается в конвульсиях. Без разницы. И только миновав липкий песок, можно выбираться на Поверхность.
Девчонка не дышала. То ли с великого перепуга, а может, песка наглоталась. Их же, я имею в виду жертв, не разберешь, пока не вытащишь.
Потрепать слегка по щекам. Безрезультатно? Тогда переходим ко второй процедуре. Вытряхиванию из полости рта песка. Поднять за ноги и как следует потрясти. Песок вышел? Значит, все в порядке. Не помогло? Следуем дальше. Теперь искусственное дыхание. Как учили. Без всяких там платков. Чего бояться. И на всякий случай массаж сердца. Для профилактики. Снова ничего? Значит, пациент в тяжелой форме. Приподнять и с силой о колено. Чтоб организм почувствовал, чтс о нем заботятся. Так — то лучше.
Янина прерывисто захрипела, закашлялась и ее стало безудержно рвать давешним бутербродом. Обычное явление для почти утонувших.
Теперь можно оттащить ее к кораблю, прислонить к еще горячей обшивке и крепко — накрепко связать руки и ноги. Уже не для профилактики, а ради собственной безопасности.
Я нашел в корабле пищевую канистру и сходил за водой к озерку, расположенному метрах в двухстах от точки приземления. Когда вернулся, Янина окончательно пришла в себя и встречала меня злым, я бы сказал, недружелюбным взглядом рассерженной кошки Шин, которая любит только себя.
— Как настроение, девочка?
Минуты две я выслушивал недвусмысленные замечания в свой адрес, складывающиеся в основном из малознакомых инопланетных выражений повышенной яркости. Но закончилось все вполне пристойно:
— Развяжи меня сейчас же, сволочь недобитая. Девчонка, кажется, безбожно тупа, если абсолютно не понимает, с кем имеет дело.
Я отвесил ей хороший подзатыльник совершенно искренне. Даже меня можно разозлить.
— У тебя короткая память, девочка. Я только что спас тебя, а ты так со мной несправедливо. А как же наше соглашение?
Еще две минуты я выслушивал откровения Янины в том, что никаких соглашений не было, что все я придумал и что коварнее меня нет на целом свете. Последнее замечание мне особенно понравилось. Я, наверное, когда вернусь, попрошу старика присвоить мне титул «Коварный». Здорово звучит — Коварный Ночной Охотник. В этом что — то есть.
— Так ты отказываешься сотрудничать со мной?
Великое Светило! Она плюнула мне прямо в лицо. Честное слово, я не понимаю, в чем я так прокололся, чтобы ненавидеть меня столь люто. А по ее личным данным и не скажешь, что в этом довольно щуплом теле скрывается столько ненависти.
Если со мной не хотят сотрудничать, я принимаю меры неадекватного действия. Что это значит: берется индивидуум, не желающий нормально общаться, поднимается за одну ногу над поверхностью и переносится в ту точку, которая ему совершенно не нравится.
— Если я сию минуту не услышу твоего согласия, то мне доставит огромное удовольствие наблюдать, как ты снова станешь бултыхаться в песке. Но учти, спасать больше не собираюсь.
Плохо я знал девчонку.
— Иди к черту!
Что ж. Я применил все дозволенные методы воздействия на психику человека. Остаются две последние вещи.
Первый. Метод силового воздействия.
Аккуратно перекинув связанную девчонку через согнутое колено, я бессовестно спустил штаны комбинезона.
— Что ты собираешься делать со мной, скотина?
— Это очень больно, — тихо ответил я и стал равномерно, не стесняя себя никакими ограничениями, вколачивать уважение к Ночному Охотнику посредством нанесения легких телесных повреждений по месту, описываемому во всех медицинских справочниках как ягодицы.
Девчонка только стиснула зубы и жалобно так поскуливала.
Когда рука устала заниматься порученным делом, а сам я основательно взмок, интересное место девчонки представляло раскаленный до красноты участок тела. Но она молчала. Все зря.
Пришлось применять метод второй. Самый опасный и особо засекреченный. Специальная разработка Академии для таких невезунчиков, как я.
Я перевернул Янину, как того желает природа, поставил на ноги и поцеловал.
Это совсем не то, что можно подумать. Объясню коротко. Данный предмет не входит в обязательную программу обучения в Академии. О данной разработке знали только Глава Академии, я и люди, которые погибли при испытаниях. Если не сильно вдаваться в подробности, тема здесь звучит такая; «Воздействие на нервные окончания высшей формы развития животного — человека посредством языкового контакта с областями внутри ротовой полости». Все очень просто. Засовываете свой язык в рот человека, на которого желаете воздействовать, и, последовательно стимулируя определенные точки, добиваетесь нужного вам результата. Но осторожно! Если сделаете что — то неправильно, это грозит большими неприятностями. При испытаниях погибло около сотни человек. Как с той, так и с другой стороны. Но самое основное, о чем я забыл сказать, — следить за тем, чтобы партнер не откусил вам язык.
Процедура прошла успешно. Не знаю, конечно, о чем там подумала сама Янина, но только после того, как она открыла глаза, я понял, в этом мире есть место сильному, доброму, нежному.
— Это ты? — Нормальный вопрос после обработки и перестройки мышления.
— Я, детка. Я. — Закрепим эффект поглаживанием по голове.
— Охотник… Ничего не помню… Что случилось, любимый? — Это побочные явления. Я не хотел. — И почему я связана?
— Карантин, — пояснил я, распутывая узлы. Кажется, тьфу — тьфу, все прошло на высшем уровне. Девчонке хорошо, да и мне приятно. Было.
— Охотник! Мой Охотник!
Едва руки девчонки обрели свободу, она моментально обхватила меня за шею и притянула к себе. Продолжать лечение.
— Хочу фруктов, — пожелала Янина, оторвавшись от меня.
Я всего лишь Ночной Охотник и не знаю слов любви… Нет, это пошло. Любовь… Морковь… Тоже не годится. Да и что это со мной? Крен полнейший.
Я замотал головой, стараясь освободиться от окутавшей меня дымки счастья. Помогло, но не до конца.
— Фруктов хочу, — напомнила Янина.
Я вскочил на ноги и, расплывшись в широкой, доброй, нежной улыбке, проворковал:
— Конечно, моя голубка. Один момент.
И словно молодой жеребчик помчался в сторону леса, где еще недавно заприметил парочку деревьев с плодами, напоминающими изогнутые желтые огурцы. Да нет! Что я, бананов не ел? Это другое.
Набрав их побольше, я, радостно взбрыкивая ногами, повернул обратно, размышляя о том, насколько далеко может зайти все это дело. А что? Пустынная планета. Вода есть. Пища есть. Железа на первое время навалом. Построим уютный домик с камином. Наплодим детей. Побольше. Объявим планету автономной зоной. Блеск! Блеск?
Ослепительный блеск, вспыхнувший прямо перед глазами, развеял радужную картинку и заставил меня, побросав желтые изогнутые фрукты, те, которые не бананы, броситься на землю.
— Эй, Охотник? — звучит голос из — за вражеского бугра, где притаилось главное отрицательное лицо истории.
Я перевернулся на спину и посмотрел в голубое небо.
Жаль. Жаль, что мы не построим маленького домика на берегу очень тихой реки. Жаль, что не будет у нас много детишек и я не смогу объявить себя единоличным президентом планеты. А я, дурак, хотел присвоить этому миру имя «Янина».
— Ты еще жив, Охотник?
— Жив! — отозвался я.
— Ты это… Не приближайся близко. Хорошо? А то я могу и отстрелить.
Дура. Подпустила бы ближе и закончила все разом. Она ведь должна понимать, что я не отступлюсь.
— Не понимаю, зачем это все? Можно решить все полюбовно?!
— Ну ты, любовничек! Целуешься ты, конечно, здорово. Я уж почти разомлела. Да только не все у тебя получилось. Так что извини.
— Я ж тебя все равно достану!
— Не достанешь.
Новые выстрелы срезали верхушки кустов, под которыми я находился. Хреново стреляет.
— Я выставлю автоматическую охрану. Ты знаешь, что это такое?
Знает ли Ночной Охотник, что такое автоматическая охрана? Глупый вопрос. Вокруг корабля выставляется защитное поле. Собственно, оно предназначено для мелких метеоритов. Но если я приближусь к кораблю ближе чем на сто метров, корабль оценит меня как непосредственную угрозу и расщеплит на маленькие такие ядра.
— Я только не пойму, зачем это все? — попытался я воздействовать на здравомыслие Янины. — Мы могли бы друг другу помочь?
Янина ответила после небольшой паузы. Скорее всего лазила в корабль и устанавливала поле.
— Хочешь знать, почему я не желаю с тобой сотрудничать?
— Весьма интересно. — Что она еще придумает?
— Когда я перелетала через зеркальную границу, мне приснился вещий сон. Словно бегу я по васильковому полю. (Василек — здоровенный такой тропический лопух. — Примечание Н.О.) Надо мной радуга переливается. Птицы радостно песни поют. И вдруг проваливаюсь в яму. А там, внизу, темень страшная. Ты меня слушаешь?
— Слушаю, слушаю. — Я не предпринимал никаких действий по одной простой причине. Рано или поздно запасы продовольствия и воды на корабле иссякнут, и тогда девчонке придется выйти за пределы действия поля. Тут я ее и сцапаю. А пока пусть поговорит.
— Темень, говорю, страшная. И в этой темноте глаза чьи — то светятся. Подхожу ближе, а это папаша мой собственной персоной. И заворачивает мне такую вещь. Ты, говорит, дочка, ничего в жизни не бойся. Все тебе под силам. Все сумеешь преодолеть, всех победить. Только остерегайся одного Ночного Охотника. Он тебе не по зубам. В нем сила, говорит, есть, тебе не подвластная. Незнакомая. Ты все понял, Охотник?
— Дурак твой папаша, — процедил я личное мнение, но для девчонки передал следующее: — Правильно папа сказал. Я смерть твоя. Когда поймаю, не обижайся. Лупкой не отделаешься.
То, что Янина на меня не обиделась, я убедился через мгновение. Серия прицельных выстрелов в то место, где я валялся за мгновение до этого. Я ж не дурак все время быть мишенью.
— Охотник? Охотник?!
Отвечать я не стану. Все что нужно, уже сказано. Если ума нет, то пусть думает, что я убит. А мы подождем. Времени у нас полно, а желания еще больше. Денек можно спокойно побродить по местности, раньше девчонка из корабля не высунется.
Отползая задом от корабля, я старательно заметал следы. С недавних пор я весьма зауважал некоторые способности Янины, проявляющиеся так некстати время от времени. Никто не знает, что может она еще выкинуть. Чему научили ее в Академии, кроме того, что я знаю из бумаг? Думаете, папаша все выложил? Как же. Я лично сомневаюсь.
Только оказавшись на приличном расстоянии, я позволил себе встать.
Что мы имеем? Потерпевший крушение никуда не годный корабль с истеричкой на борту. Одного Ночного Охотника, который великолепно себя чувствует на прекрасной планете. И… И задание вернуть беглянку — дочь рыдающему от безутешного горя папаше.
Я забрел в гущу деревьев, насобирал всевозможных плодов и уселся в тени, чтобы оценить по достоинству подаренные дары природы на вкус.
Но долго рассиживаться не пришлось.
Ровный гул, оцененный мной как звук спускаемого с неба летательного аппарата, заставил меня вскочить на ноги и броситься к месту нашей посадки. Еще со времени моего пленения у меня осталось неприятное отношение к неожиданно появляющимся с неба космическим кораблям.
И я не ошибся. Продравшись через кустарник, я увидел опускающийся рядом с нашей развалюхой первоклассный I военный лайнер. Мозги вежливо подкинули необходимую информацию. Класс корабля — МРК (Межпланетный Разведывательный Катер). Вооружение — пять двадцатидюймовых пушек. Экипаж восемнадцать человек. Предназначение — обследование новых территорий.
Я уж хотел с радостными воплями броситься в объятия спасителей, но вовремя остановился.
Только на одних видах космических кораблей носовая часть окрашена в черный цвет.
Передо мной возвышался Космический Пират
Из Пирата выскочили несколько человек и подбежали к нашему корыту. Если девчонка не совсем свихнулась, то она должна была давно задраить все люки и вести себя словно провинившаяся мышь. Но, очевидно, у Янины в голове бродили совершенно другие мысли.
Она выплыла из корабля, словно принцесса, встречающая свое рыцарство, возвратившееся из дальнего похода. Какая непростительная глупость. Девчонке попросту дали прикладом по голове и потащили на Пирата.
Что должен делать настоящий мужчина, который видит, что с женщиной, к которой он… ну не важно как относится, уводят плохие ребята?
Мой стремительный бег сделал бы честь любому стайеру по обе стороны зеркальной границы. Мощь и сила прямо выскакивали из меня.
Но ненадолго.
Когда загромыхали все пять бортовых орудий и вокру! меня стали образовываться десятиметровые воронки, я слегка умерил прыть, чтобы через секунду развернуться на сто восемьдесят градусов и ломануться под прикрытия спасительных деревьев. Да. Я спасался бегом. Можно подумать, что Ночные Охотники такие отважные ребята, что способны отдать свою жизнь за горсть сожженного пепла. Прежде всего сохранение жизни. А уж потом все остальное. С девчонкой пока поступили достаточно вежливо. Хорошая встряска ей не помешает. И если меня прибьют, то ей уже ничто и никто не поможет.
Я бежал прочь, петляя среди деревьев, перескакивая через песчаные ловушки, скользя по редким ледяным площадкам. А вокруг меня бушевала буря. Ребята всерьез решили избавиться от последнего местного аборигена. Дальнобойность орудий Пирата впечатляющая. Беги я хоть целый день, они запросто могут контролировать меня и бомбардировать.
А посему я решил умереть. В переносном смысле, конечно.
Песчаная ловушка жадно поглотила меня со скоростью межпланетного почтового спутника. Засосало так, что я даже слегка испугался. Нужно было найти яму поменьше. Но что сделано, то сделано. Достигнув глубины около двенадцати мер, я с силой заработал руками и, применяя эффект вытеснения массы посредством быстрой вибрации, двинулся в сторону заранее намеченного пятна льда. Единственное место, где меня не засекут чуткие радары Пирата.
Ловушка не хотела отпускать законную жертву, но я сказал ей волшебное слово и она сдалась. Двадцать мер по горизонтали дались мне не менее тяжело. Постоянное сотрясание в почве нарушало Дорогу, сбивало с места воздушный мешок. (Я, кажется, слегка проговорился.) Скорость падала. Но я все же был уверен, что дотяну до ледника и не задохнусь. Что и случилось. Заползти в толщу льда гораздо проще, чем это может показаться на самом деле. Это в общем — то закон Тверди. Чем тверже материал Дороги, тем легче по ней двигаться. Я не имею в виду особо прочные образования, но это из другой темы.
Стрельба прекратилась. Ребята потеряли меня, и если они полностью доверяют приборам, то скорее всего думают, что я валяюсь, разорванный на такие мелкие кусочки, что даже вездесущие сенсоры не воспринимают остаточное тепло. Хвала приборам!
Немного подождав, я чуть поднялся вверх, выколупал во льду небольшие отверстия, готовый в любую минуту броситься обратно в глубину льда. Но вроде все в норме. Никто не стреляет. Можно и высунуться подальше.
Как я и ожидал, меня никто не искал и никому я был не нужен. Пиратский корабль уже продувал вспомогательные системы и готовился взлететь. А где — то внутри находилась женщина, которую я обязан был вернуть в положенный мир. На положенное место. Или по минимуму обеспечить относительную безопасность. Бедняга. Она так и осталась при своих интересах. Держалась бы меня, дура, все могло быть иначе.
Пират громыхнул. И напоследок пульнув по нашей космической развалине, опалил землю горячей вспышкой и метнулся к звездам. Вот и все. Миссия закончена.
Я выбрался из своего укрытия и побрел к разрушенному кораблю.
Один, один, совсем один. На целой планете. Где нечего ждать, кроме смерти или такого же залетного Пирата. Стоп!
Интересная мысль посетила меня. Пират. Не кажется ли тебе, Счастливчик, что прибытие этой калоши слишком неестественно. Словно за нами следили и только ждали подходящего момента, чтобы схомутать. И почему им понадобилась только девчонка? Какую роль она играет в неизвестной мне игре? Скрытые в ее прелестной головке секретные сведения? Может быть. Тогда вполне объяснимо такое большое количество Янин на той планете. Она пряталась. А тут подвалил я, и девчонка попробовала воспользоваться услугами Охотника — идиота.
В общем, звучит вполне логично. А главное, подпадает под стандартные условия поиска.
Какой к Великому Светилу поиск.
Я врезал кулаком по обшивке. Корабль отозвался глухим коротким эхом и развалился на несколько огромных кусков из конструктора «Сделай сам».
На чем искать? На этой груде ни к чему не пригодного металлолома? Хотя…
А почему бы не попробовать? Давай, Академия, помогай своему пасынку… Повернуть мозги на девяносто градусов и выжать все, что в них спрессовано.
Это не просто тяжело. И не просто мучительно больно. Иногда мне казалось, что задуманное невыполнимо. Но я ступил на Дорогу и мне придется пройти ее всю. От начала безнадежности до конца надежды.
Если бы кто — то за эти три дня увидел меня и обратился с самым элементарным вопросом, держу пари, он бы обиделся до конца жизни. Я не слышал, что творится вокруг. Я не замечал, что день сменяет ночь. Голод, жажда, усталость. Ничего не существовало для меня. Зомби. Я был обыкновенным зомби. Который делал запрограммированную работу.
Разбирал корабль на миллионы частей, что — то скручивал, что — то свинчивал. Соединял, менял, варил и заматывал. Я видел себя как — то со стороны. Перемазанного, в груде железяк, с опухшими глазами и запавшими щеками.
Трое суток я метался как бешеный. А на четвертый свалился без памяти. Впервые за всю свою жизнь. И спал ровно двое суток. Не просыпаясь.
Едва я разодрал глаза, то попытался вспомнить, что я такого мог натворить интересного. Ничего не помню. Только начало. Когда мозги разорвались и превратились в маленькое конструкторское бюро со штатным расписанием сотрудников. И, кажется, я пробовал ремонтировать корабль.
Корабль?
Этого не могло быть. Вернее, это не мог быть мой корабль.
На ледяной площадке среди искореженного металла и оставшихся запчастей стоял элегантный, словно с журнала мод, рыбообразный космический катер. Готовый к полету и эксплуатации по полной программе. Только стереть масляные разводы с обшивки.
— Это сделал я?
— Да, парень. Это сделал ты.
— Но это чудесно!
— Не скромничай, парень, ты гений. Соорудить из третьесортного дирижабля ультрасовременный катер, здесь слова не нужны.
— Значит, я могу лететь?
— Без сомнения. Лети на здоровье. Только захвати пресной воды и фруктов. Там витамины.
— Это действительно мой корабль?
— Да, парень. И ты только посмотри его начинку. Разговоры с самим собой настраивают на рабочий ритм.
А кораблик в самом деле получился превосходным. Как я его собрал, не представляю. Но главное, чтобы из той горы лишних запчастей, которые остались от старого корабля, не забыть самое необходимое, без чего нельзя обойтись в открытом космосе. Монтировку и домкрат.
Усевшись в единственное на борту кресло пилота, я окинул взглядом тесную кабину. Здесь поработала рука мастера. Никаких вам душевых и мини — соляриев. Все самое необходимое. Одно ведро для этого, второе — для этого. И достаточно.
Теперь приборы. А вот здесь еще интереснее. Несколько датчиков с нацарапанными вручную цифрами. Никаких штурвалов и всесильных компьютеров. Только ручка управления да пара педалей. Все гениальное — просто. Скорость, судя по дополнительным делениям на спидометре, достигала крейсерской. А это значит, что я полностью переделал двигатель. С ума сойти!
Через час, обмотавшись ремнями, я закрыл глаза, прочитал единственную, позаимствованную из книг Академии, молитву и дернул рычаг, предназначение которого заключалось в единственном слове — «взлететь несмотря ни на что».
Моя «ласточка» чихнула, подпрыгнула на месте и… затихла.
— Не понял?
По всем правилам космонавтики я уже должен был находиться в открытом космосе. Но «ласточка» молчала.
И тогда на меня навалилось безразличие.
Ради чего? Вот единственный вопрос, который метался во мне встревоженным вороном. Ради чего?
Адреналин вспрыснулся в кровеносную систему, злость захватила тело, и я плюнул на приборную доску.
В следующую секунду корабль, дико взревев, сорвался с места и, с каждым мгновением набирая скорость, рванул вперед.
Зомбированый ум позаботился о многом. О пепельнице в рукоятках кресла. О цветных занавесках на крошечном обзорном экране. Даже о холодильнике, который хоть и не работал, но потреблял жуткое количество энергии. А вот подумать о том, как отыскать след Пирата в глубоком космосе, — этого нет. Пришлось пользоваться старым, проверенным временем способом. Идти по нюху.
Автопилота конструкцией корабля не предусмотрено, так что я сидел у штурвала, не отрываясь. Редкие минуты, когда я метался к ведрам или за едой, «ласточку» мотало из стороны в сторону, как перепившего утренней росы ночного ежа.
Но подобные неудобства совершенно не расстраивали мою скромную персону. Я радовался, что корабль двигается вперед. Что вскоре я окажусь на хвосте Пиратов. И как следствие — выручу Янину из беды.
Можно меня спросить — зачем?
Это даже не долг чести. Нечто другое. То, что я всегда пытался скрыть под маской Ночного Охотника. Я был всего лишь человеком. Со слабостями и желаниями. И на сегодняшний день самое огромное желание для меня — найти девчонку и сказать ей пару слов. Про жизнь и все такое. Но чтоб поняла.
Через пяток дней я приспособился управлять «ласточкой» в состоянии полусна. Это когда голова спит, а руки управляют. В общем — то распространенное явление. И нашим, и вашим.
Именно во время такого засыпа меня разбудило единственное сигнальное устройство корабля. Булыжник, подвешенный над креслом.
Нюх довел меня наконец до нужного места. А именно планеты с целыми пятью лунами. Зрелище превосходное. Серый в крапинку шар, мечется от одной луны к другой, не зная, кому отдать предпочтение. Данная ветреность плохо отозвалась на планете. Одной любимой подари кислород. Другой — воду. А остальные разобрали все, что осталось. Подходящее место для героев. Кислорода нет. Воды нет. Земли нет. Одни скалы да кратеры. Единственный город занимает площадь несколько сот квадратных километров. Накрыт колпаком. Сойдет для начала.
Поначалу я хотел появиться на планете незаметно. Но тот незначительный факт, что мне все равно придется как— то проникать в город, сделал последнюю затею бессмысленной. Не думаю, что меня встретят слишком недружелюбно. Пространство всегда кишит странствующими бродягами. Кто — то ищет приключения, кто — то сокровища. А кто — то и просто бежит от жизненных невзгод. Почему бы мне не стать одним из них?
В комплект «ласточки» входило только радио ближнего действия. На батарейках от корабельного фонаря. Может, меня и вызывали. Но я этого не слышал. Включив аварийные огни и послав в космос сигнал бедствия, я нагло двинулся прямиком на купол, надеясь, что если меня не подобьют силы обороны, то примут пренепременно.
На подлете включил радио, оно ожило и затарахтело на одном из межпланетных наречий. Обычно на таком общаются звездные волки, избороздившие пространство вдоль и поперек и гордящиеся многочисленными шрамами на щеках. Правда, никто и никогда не спрашивал у них, чем они бреются, раз имеют такие порезы.
— Борт без опознавательных знаков с аварийными огнями! Ответьте станции слежения!
Ответить можно. Что ж не ответить. И я заголосил тонким голосом, имитируя безудержную панику и одновременно чихающий двигатель.
— Станция! Станция! Требую срочной посадки. Движок в трубу летит. Станция!
Ребята долго соображали, что означает выражение «вылететь в трубу». Но потом решение было принято.
— Борт с аварийными огнями! Борт с аварийными огнями! Срочно прижмитесь к правому посадочному лучу и идите на разворот. Планета «Крошка Мэри» отказывает кораблю в посадке. Садитесь на скалы, может, и повезет. Мы высылаем к вам планетный труповоз.
«Крошка Мэри». Красивое название.
— У меня заклинило боковые дюзы. Обшивка не выдерживает перегрузок. И меня сейчас вырвет. Сажусь на купол.
Ага! Засуетились, стервецы! На скалы посадить захотели?
— Держись луча. — Совершенно другой голос. Более низкий и злой. — Если помнешь хоть одну стойку, я с тебя живого шкуру сниму.
Хорошее предупреждение. Сказано вовремя. А то я хотел плюхнуться именно на стойки приемной ямы.
Теперь слегка подергаем корабль по сторонам, поиграем на нервах. Вправо. Влево. Вправо. Влево. Достаточно. Садимся.
«Ласточка» выплюнула из дюз последние капли сгоревшего горючего и спланировала вертикально на посадочную площадку. Хорошо хоть с небольшой высоты. И не помяла ни одной стойки.
Посадка прошла более чем успешно. Один подбитый о ручку управления глаз. Можно даже не брать во внимание столь мелкие неприятности.
Перед тем как вывалиться из кабины, я выломал рычаг взлета и зашвырнул его в одно из ведер с отходами. Не то чтоб я беспокоился о целостности корабля, кроме меня никто его не поднимет, но на всякий случай не повредит.
— Ты что себе позволяешь, грязная скотина?
Я давненько не слышал подобного ругательства и не сразу нашелся, что ответить коротышке в заляпанном комбинезоне, встретившему меня у выхода.
Сунув ему в ладонь один из сохраненных банкнот неизвестно какого номинала, я похлопал его по плечу и вежливо попросил, только чуть повысив голос до звука запускаемого реактора:
— Не ори на меня, жирная свинья. Корабль заправить, системы проверить. Произвести влажную уборку помещений.
Оставив коротышку наедине со свалившимися поручениями, я двинулся к группе людей, без сомнения, поджидающих меня.
— Техпаспорт на корабль? Права на вождение. Медицинскую карточку и справку на РВ. (Радиоактивный выхлоп. — Примечание Н.О.)
Нашли что спрашивать.
— Ни того, ни другого, ни третьего. — Я расплылся в широкой улыбке, показывая дружелюбность намерений. Но ребята были на работе и не приняли правила моей игры.
— Карантинная карточка?
Я пожал плечами. За всю жизнь у меня только один раз болел зуб, да и то по ошибке.
— В таком случае вы не имеете права выхода в город. Заплатите за горючее, механики помогут вам исправить поломку, после чего вы, заплатив стояночную пошлину, немедленно улетите.
Совершенно неприемлемые условия. Раз. У меня нет денег. Два. Я заметил дальше на парковочной стоянке Пирата. Три. Мне не нравятся эти люди. По — моему, достаточные основания, чтобы остаться. Поэтому скажем правду.
— У меня нет денег, чтобы заплатить.
Нечасто сюда прилетают парни без денег. Иначе чем объяснить замешательство встречающих.
— А зачем вообще сюда залетел?
Или я дурак, или они туго соображают.
— Но я же потерпел бедствие. А вы ближайшая планета, до которой я мог добраться.
Минута на размышление. Время кончилось.
— Иди посмотри корабль. — Один из встречающих быстренько смотался туда и обратно.
— Потянет на двести брюликов. — И здесь брюлики. Правильно, зеркальная вселенная. Хоть что — то должно совпадать.
— Вы хотите купить мой замечательный корабль? — помог я ребятам.
Ребята хотели купить мой корабль, но на весьма неприятных условиях.
— Двести брюликов. Минус сорок за посадку. Минус шестьдесят за парковку. Итого сотня на руки.
— А прейскурант? — робко попросил я.
— Если не нравится, мы выкинем тебя с планеты бесплатно. В открытый космос.
Пришлось ударить по рукам. Все равно у парней ничего с моей «ласточкой» не выйдет. Если только на металлолом?
— И что мне теперь делать? — поинтересовался я, запихивая в карман тонкую пачку денег.
— Можешь пропить их в баре. Можешь сыграть в местном казино. А можешь купить какую — нибудь старушку на завтрашних торгах.
Я даже не переспрашивал. Все что нужно, известно. Есть бар, где можно раздобыть недостающую информацию. Есть казино, где необходимо выиграть требуемую сумму. И есть завтрашние торги, где, без сомнения, выставят Янину. Если девчонка до того времени не перегрызет им всем горло.
В первую очередь — в бар. Корабельная пища хоть и питательна, но ее обычно недостаточно много. А захваченные фрукты имеют свойство быстро портиться.
Первый же встречный мужик, от которого за версту разило спиртным, указал на местонахождение бара. Пришлось воспользоваться лифтом и заплатить за это удовольствие десять брюликов. Приятные цены. Развитое общество.
Местная забегаловка мне понравилась. Эдакий небольшой стадион, с круговой стойкой и многочисленными разноцветными бутылками. Наверняка контрабандными. Как и все на этой планете — притоне. Пышные девицы, виляя по сторонам широкими бедрами, разносили по столикам заказы и то и дело отвешивали подносами подзатыльники особо прилипчивым. Публика напоминала сборище воров, убийц, контрабандистов разных мастей. Встречались иногда и порядочные рожи. Такие, как я. Но в большинстве своем пьяные.
В общем, мне понравилось.
Пролистав грязное меню, я ткнул два раза пальцем в непонятные названия и добавил вслух:
— И большой стакан молока.
Бармен скривился, но ничего не сказал. Через минуту он появился снова, подстелил под стакан салфетку не первой свежести и плюхнул рядом две тарелки. На одной лежало нечто, напоминающее заплесневелую пшенную кашу. На второй еще шевелящийся кусок мяса.
— Тридцать пять за молоко. Пять за все остальное.
Кажется, я заказал не самые дорогие блюда.
Выложив на стол вышеназванную сумму, я с трудом подсчитал, что если дело пойдет так дальше, то к завтрашнему утру я буду иметь минусовой кредит. Но так или иначе, деньги заплачены, еда ждет.
Каша ничего. Твердая и сухая. И наверняка не свежеприготовленная. Пришлось вежливо отказаться. А вот второе блюдо ничего. Я долго гонял по тарелке улепетывающий от вилки кусок, пока сидящий рядом сосед не рубанул беглеца кулаком. Я даже не обиделся, что мою еду трогают руками. Зато кусок остановился и позволил себя разрезать на несколько кусков. После чего, правда, все началось сначала. Но я парень не промах, смысл уловил. Прихлопывал каждый кусок по отдельности и, пока тот очухивался, отправлял его в рот. Вкусно и питательно. Единственный недостаток в том, что после принятия данного блюда в животе начались гонки на выживание. Потерпев такое нахальство минут десять и поняв, что долго не выдержу, я забежал в туалет и выкинул из себя ненавистные куски. Они весело запрыгали и навсегда исчезли из моей жизни.
После этого мучительного выбрасывания денег я вернулся на место, чтобы допить молоко. Как того следовало ожидать, на столе не было стакана, а за столиком недавнего мужика. Желание собирать информацию пропало. И, кажется, я расстроился.
В кармане осталось пятьдесят брюликов. Не густо. Особенно если учесть, что добираться до казино придется на лифте. Еще десять.
Казино встретило меня перезвоном игральных автоматов, шелестом карт, криками крупье и предсмертными завываниями проигравших посетителей.
Когда я менял оставшиеся деньги, служащий посмотрел на меня так, словно ничего противнее он в жизни не встречал. Пришлось ответить ему тем же. За что он оставил себе преждевременные чаевые и бросил мне три фишки.
И это все, чем мне придется начинать новую жизнь?
Пошлявшись мимо азартных игроков, я присел за рулетку.
— Делайте ставку, благородные господа. — Странное какое — то обращение. Но мне нравится.
Я поставил десять на красное.
— Восемнадцать черное.
Я ставлю десять на черное.
— Восемнадцать красное.
Я плюю на все и ухожу. А кто — то подумал, что сейчас мне попрет выигрыш? Ночные Охотники не шулера, да и к везунчикам нас отнести можно с трудом. Теперь передо мной стоит только один вопрос: как лучше просадить последние брюлики и отправиться на большую дорогу? Грабить, чего же еще.
Рядом со мной раздался выстрел, я присел. Но на сей раз все обошлось. Просто какой — то мужик просадил все деньги и пустил себе заряд в висок. Неприятное зрелище. Только плечи и кусочек скальпа. А все остальное сплошная дырка.
Самоубийцу быстро убрали, но на его место никто не встал. Я знаю это поверье. Если хочешь остаться при последних, никогда не становись на место, обагренное кровью.
Но лично я никогда не верил приметы. Да и стоит ли расстраиваться из — за последних десяти брюликов.
Я бросил жетон в щель и дернул ручку. Повернулся и пошел на выход под ехидную улыбку служащего за окошком. Но чем ближе я приближался к окошку, тем большее меня одолевало любопытство. Ведь должно получиться. Зря что ль я расковырял пальцем титановый корпус и сломал ограничитель выигрыша.
Ответом мне был мелодичный перезвон. И вздох восхищения пронесся вокруг. В общем — то и не восхищения, а черной зависти. Потому что по всем правилам казино любое количество жетонов, выпавших из аппарата при игре, даже если аппарат сломался, является выигрышем.
Ну а дальше я двинулся по кругу. Сейчас главное не останавливаться. Пока хозяева сообразят, что здесь дело нечисто, пока решат, что предпринять, надо успеть обчистить казино на кругленькую сумму.
Остановиться вовремя — трудная задача. Особенно когда прет удача. Но я не падок до монет. Найдя то количество, что выиграл, достаточным, я закончил игру и вывалил в окошко приличную кучу.
— Здесь примерно на три миллиона брюликов, — обратился я к выпучившему глаза служащему. — Если ты сейчас же выдашь мне два с половиной, все остальное останется тебе. Соображай быстрее.
Но парень и так уже сообразил, в чем дело, и совал мне в руки пачку банкнот. Такой сервис мне нравился.
Уже запрыгивая в лифт, я увидел, как в казино с другого конца зала вбегает с десяток людей в строгих оттопыренных костюмах. Группа быстрой разборки.
Но лифт уже уносил меня на нижние этажи гигантского мегаполиса.
Я снял номер в лучшей подземной гостинице, заказал нормальную пищу и развалился на широченной кровати.
Хорошо чувствовать себя нормальным человеком.
Подтолкнув поближе пульт управления прелестями жизни, я притушил свет, включил музыку, а затем и местное телевидение. По всем каналам шла реклама завтрашних торгов.
— Только раз в году! Посетите наши торги! Широкий выбор разнообразных товаров! На любой вкус! — надрывался телевизор.
Я стал подремывать, когда началась демонстрация так называемого товара. И последнему дураку после первых же кадров стало бы ясно, какой товар предлагается на завтрашних торгах.
— Лот номер три. Мужчина сорока лет. Физические данные… Лот номер четыре. Женщина тридцати пяти лет…
Неприятно засосало под ложечкой. Зеркальный мир напомнил мне о событиях шестилетней давности. Когда я, вот так же. как и эти несчастные, являлся предметом купли — продажи. Захотелось выключить телевизор, но долг Охотника заставлял смотреть дальше. Вполне вероятно, что и моя девчонка попадет в число продаваемых. Но время шло. Мелькали кадры. И я не видел знакомого лица с голубыми глазами и упрямо сжатыми губами.
— Можно? — Молодой парень в белом берете протиснул в двери коляску с едой.
— У вас всегда так долго обслуживают? — чисто для проформы спросил я, пялясь в экран.
Парень ничего не ответил. У него такая работа. Ничего не отвечать. Только улыбнуться, получая чаевые. Причем весьма приличные. Стоимость моей «ласточки». За такие деньги можно быть и поразговорчивее.
— Слабоват у вас товар нынче, — заметил я, стараясь не слишком напрягаться на вопросе. Замечание для себя.
— Так это для верхних этажей, сэр. — Уже кое что, но не совсем. Посмотрим, насколько парнишка быстро соображает. Еще двести, нет, пожалуй, ста брюликов достаточно.
— Я давно не занимался торговлей, братишка. Сядь на минуту и объясни, в чем весь смысл.
Два раза повторять не стоило. Сотенная исчезла в кармане фартука, и парень с небольшими интервалами для подкормки выложил все, что он знал. Всего это стоило тысячу брюликов.
— На верхние этажи поставляют товар, который по каким — либо причинам не прошел основное тестирование. Брак, одним словом. Всего в городе существует три рынка. Один вы только что видели. Второй покажут попозже. Это для средних слоев. А вот о третьем знает совсем небольшое количество клиентов. Оно…
Очередная банкнота растворилась в липких руках напористого парнишки.
— …оно произойдет завтра, поздно вечером. В самом сердце нашего города. Лучший товар. Обычно самые красивые, — парнишка проглотил слюну, а я засунул ему за пазуху очередную порцию денег, — самые ласковые. Словом, самые — самые.
— Как туда пройти? Парень почему — то засмеялся.
— Да один вход туда, сэр, стоит миллион брюликов. Миллион! А уж о ценах говорить нечего. Например, я слышал, что вчера привезли одну особу…
За такие слова можно сразу триста.
— …Вы щедры, сэр. Так вот. Одну весьма интересную особу, Мне мой дружок сказал по большому секрету, что цена на нее растет каждую минуту.
— И сколько на данный час?
Парень посмотрел на потолок и не сказал, а пошевелил губами. Хорошо, что я в совершенстве владею навыками общения с глухонемыми. Пришлось выложить пятьсот брю— ликов. Для парня сегодня счастливый день. Ишь как глазки засверкали.
Как только он получил желаемую сумму, тотчас же подскочил к ящику, выдвинул его из углубления в стене, покопался там минут пять и довольный обернулся ко мне,
— Четвертый канал, сэр. Только четыре часа. Потом все сгорит. Меры предосторожности, сэр.
Я все понимал. Я сам был секретным агентом.
Когда парень выходил от меня, то его лицо выражало такую неземную благодарность, что я даже пожалел, что вытащил у него все деньги, которые он у меня выторговал. Но я ведь не Глава Академии, чтобы тратить на информацию свои деньги.
Четвертая программа показывала именно то, что было нужно.
— Господа, — вещал приятный вкрадчивый голос, — мы предлагаем не просто лучшее, мы предлагаем единственное. Сегодняшняя ночь вас приятно удивит. Посмотрите, что мы приготовили для ваших толстых кошельков.
В экран въехали кадры с симпатичной блондинкой. Мне аж плохо стало. Все прям как в лучших мнимых реальностях. И то на месте. И это.
— В настоящее время стартовая цена колеблется от четырнадцати до восемнадцати миллионов брюликов.
Переплюнули меня, гады. Вообще — то здесь и деньгам другая цена.
— А вот прекрасная амазонка с берегов солнечного Ориона. Это сама любовь перед вами. Не откажите себе в удовольствии. Стартовая цена от пятнадцати миллионов брюликов.
Ну предположим, на вход я наскребу. А вот как с покупками быть. Если выставят девчонку, то даже если предположить за нее минимальную цену…
— И в заключение, высокочтимые господа, — голос усилился и стал похож на трубный рев, — гвоздь ночной распродажи. Посмотрите на единственную женщину из Зазеркалья.
Ее накачали наркотиками, помыли, накрасили, но так и не одели. Вот свиньи. Нашли чего показывать по чертовому четвертому каналу. Бедная девочка.
Голова Янины моталась из стороны в сторону. Она глупо улыбалась, показывая всему заинтересованному миру ровные белые зубы. И все остальное, что любопытная камера не собиралась обходить своим вниманием.
Я смотрел на это тело и думал, как жалок я был. Почему не говорил ей нормальные слова? Почему не целовал эти губы, эти глаза. Почему. Почему. Почему.
— Стартовая цена… двадцать миллионов брюликов.
Можно собирать чемоданы и убираться отсюда к Великому Светилу. Можно, если ты простой космический бизнесмен без лишних двадцати миллионов в кармане. Но когда в груди бьется гордое и горячее сердце Ночного Охотника, то не стоит отчаиваться. Разве большая проблема в наше время найти каких — то двадцать, тридцать миллионов? Отнюдь.
Нижние этажи. Нижние этажи. И скорее всего именно там живут толстосумы. А почему бы, ради правого дела, не нанести, образно говоря, визит вежливости. Но осторожно. Если уж они разыскали девчонку в пространстве, то наверняка позаботились о надлежащей охране.
В дверь постучали.
— Да! — крикнул я, заранее зная, кто там стоит.
— Простите, сэр! — Жалкое лицо обманутого отпетым негодяем парнишки появилось в проеме. Он — то мне и нужен.
— Заходи, о юный мой друг!
Парень зашел с таким видом, словно я был его персональным палачом.
— Сэр?! — начал было он, но я, размахивая руками, остановил его.
— Все знаю, мой друг. Все знаю. Ты потерял деньги. Какое совпадение. А я их нашел у дверей. Вот твоя тысяча брюликов. Теперь можешь идти… Если, конечно, не хочешь заработать еще тысяч эдак двести.
Спина парня замерла на пороге, и я почувствовал, как от нее исходит волна недоверия.
— Что вы сказали, сэр? — Наживка проглочена. Пора собирать агентуру. И теперь без дурацких шуточек.
— Ты слышал, что я сказал. Сто тысяч сейчас, сто потом.
— Кого пришить? — О! Какая развитая нынче молодежь.
— Никого. Мне просто нужно проникнуть на нижние этажи. Кроме этого, сведения обо всех богатых покупателях. Далее, все о той девушке. Ну ты понимаешь. Следующее. Все о системе безопасности.
— Четыреста.
— Что четыреста? — Я попробовал сыграть дурака, но это у меня не получилось. — Хорошо. Пусть будет четыреста тысяч, если мне предоставят всю информацию по ночным торгам. И пятьсот — если окажут небольшие услуги. Но если я говорю — всю, то именно это я и подразумеваю.
— Через час я приду. Не один. С друзьями. Так надо. — Развернулся и смылся.
Вербовка агентов для Ночных Охотников не является чем — то необходимым. Но иногда встречаются ситуации, когда легче выполнить ту или иную задачу чужими руками.
Ровно через час в дверь скромно постучали.
— Кто там? — спросил я.
— Ваши вещи, сэр.
Дверь распахнулась и несколько здоровенных лбов внесли в номер огромные запечатанные коробки. Не забыв получить чаевые, носильщики ретировались, но их место заняли трое парней, среди которых был и мой недавний знакомый.
— Можно начинать, сэр?
Я кивнул и уселся в дальнем углу, дабы не мешать ребятам, которые, не теряя ни минуты, принялись распаковывать коробки. Дело было поставлено на широкую ногу.
Через полчаса комната оказалась заставлена всевозможной аппаратурой, начиная от стереофона и заканчивая, если не ошибаюсь, приспособлением для изготовления фальшивых бриллиантов.
— Прошу вас, сэр. — Меня пригласили занять почетное место у монитора, на котором уже разворачивалась объемная карта города.
— У вас странное хобби, ребята.
— За пятьсот тысяч можно заняться чем угодно.
Несколько минут помощники настраивали аппаратуру, а потом стали тщательно объяснять положение дел.
— Сейчас в нижних номерах остановилось восемь постояльцев. Сплошные денежные мешки. Вот этот держит в руках всю добычу урана. Этот сидит на наркотиках. Это — босс работорговли. Черненький — шишка из правительства.
— Меня интересует, у кого можно занять немного денег. Миллионов за тридцать.
— Это не так просто, сэр. Охрану нижних этажей осуществляет специальное подразделение, натренированное именно для этого. Звери, а не люди.
— Короче, парни. Как пробраться, например, вот в этот номер?
Пальцы вундеркиндов забегали по клавиатуре.
— Существует всего один путь. Через вентиляцию. — Я бы без посторонней помощи дошел до этого. Все нормальные агенты пользуются или вентиляцией, или канализацией. — Вот сюда, сюда и сюда. Но только там полно датчиков движения и все нашпиговано самонаводящимися пушками.
Целых три часа мы разбирались, как нам лучше провернуть дельце. За это время я полностью выучил схему города. Узнал все, что касалось девчонки. Мог назвать по имени любого из охраны. Единственная вещь, которую я не знал, как добыть деньги. По всему выходило, что зайти в номер денежного воротилы и прихватить деньги — дело пропащее.
Лезть на рожон и поднимать шум не входило в мои планы. Могли запросто отменить торги. И тогда прощай девочка Яночка.
— А где располагаются сейфы и деньги? — вконец измученный, поинтересовался я.
— Деньги? — Что я спросил не так? — Денег нет. То есть они все на личных счетах.
Что — то новенькое. Я почему — то думал, что здесь расплачиваются только наличными.
— Да нет, — пояснил один из агентурных сотрудников, — слишком большая сумма, чтобы носить ее в карманах. У каждого есть счет, там и лежат деньги. А все данные занесены вот в такую карточку.
Парень вынул из кармана небольшую пластиковую карточку, засунул ее в щель компьютера, который после недолгого молчания вывел на монитор лежащую на счете сумму.
— Негусто, мой друг, негусто. Пять тысяч брюликов за три года работы.
— Поэтому мы вам и помогаем, сэр. Пятьсот тысяч на троих — большие деньги.
— Значит, так, ребята, — в моей голове зрел план, выполнение которого сулило большие барыши, — никакого ограбления не будет.
Я сразу понял, что ребята жутко расстроились. Конечно, им хотелось посмотреть, как ведутся боевые действия и льется кровь. Но иногда ограбление происходит гораздо обыденнее.
Я попросил освободить место за клавиатурой и стал работать.
Честно сказать, ни черта не понимаю в этих ящиках. Минимум знаний — включить и выключить. Я всегда считал, что ни одна машина не заменит в нужную минуту крепкую голову и твердую руку. Но Академия относилась к данному вопросу несколько иначе и постаралась, чтобы в моей крепкой голове отпечаталось несколько энциклопедий по компьютерному делу. Именно распечатыванием данного материала я и занимался в настоящее время.
Войти в базу данных городского центра обеспечения жизнедеятельности много времени не потребовалось. Элементарный пароль из случайного набора тридцати различных цифр и букв. Черная коробка дешифратора справилась с этим за восемь минут.
Дальше найти персональные файлы. Потребовалось чуть больше времени, но и с этой задачей я справился на «отлично». Теперь обойти ловушки, скрытые и явные. Запутать след, оставив после себя чепуховую информацию. И самое главное, ради чего я вообще затеял эту игру.
— Давай свою карточку с мелочью, — попросил я, и чуть ли не силой вырвал пластик из дрожащих рук. — Не бойся, парень. Через пять минут ты, возможно, станешь миллионером.
Я у всех брал по чуть — чуть. Подумаешь, каких — то десять миллионов брюликов. Не убудет. У каждого из восьми на городском счету лежит от шестидесяти до ста миллионов. Почему бы им не поделиться?
— Вот и все, ребята, — я откинулся на спинку и вздохнул полной грудью, — у нас в кармане восемьдесят миллионов.
Никогда не видел такие воодушевленные лица. Без ложной скромности скажу — меня боготворили.
— Вот это штучки! — Парни, раскрыв рты, взирали на экран, где мерцал восьмизначный номер.
— А теперь слушайте меня внимательно. — Парни превратились в статуи с направленными ко мне ушами. — Мне нужна персональная карточка. Я думаю, что вы сможете организовать это. Затем перекидываете на нее пятьдесят миллионов. Потом покупаете для меня небольшой корабль. А все остальное ваше.
Много ли нужно людям для счастья? Каких — то двадцать миллионов на троих.
На ночные торги я явился во фраке, с сигарой в зубах, в черных очках и с усами. Карман приятно оттопыривала энная сумма, а в штанах лежала карточка с украденными миллионами.
Проверки начались еще у лифта. Два здоровенных мордоворота тщательно проверили мое липовое удостоверение личности, обыскали с ног до головы и, вежливо извинившись, впустили в кабину.
Пока я несся в глубину планеты и города, не оставляло ощущение, что моя личность старательно изучается. Две камеры, беззастенчиво уставясь на меня линзами, моргали красными лампочками. Что ж. Новый человек всегда интересен. Я не возражаю.
Створки лифта распахнулись, и я сразу же попал под раструбы бластеров.
— Оставайтесь на месте. Руки поднять.
Я выполнил все, о чем просили. У парней такая работа. Никому не доверять.
— Чат Счастливчик? — Офицер в черной униформе держал перед собой на вытянутой руке мою карточку и внимательно смотрел в глаза. Меня всегда удивляла эта тупость. Спрашивать заведомо ясные вещи.
— Так и есть, лейтенант. — Голос мой спокоен, чуть хриплый.
— Цель визита в нижний город?
— Торги. — Делать здесь мне больше нечего.
— Вас нет в списках…
Самое слабое место легенды. Если начнут копать глубже, обнаружится, что я даже и не прилетал.
— Лейтенант. Я не люблю себя афишировать. Это мой стиль. Хотите верьте, хотите нет. С наличными у меня все в порядке, и если у вас нет претензий к документам, то позвольте мне пройти.
Лейтенант повертел в руках удостоверение и пластиковую карточку со счетом. Потом отсчитал из вытащенной у меня пачки денег сто тысяч и, вернув остальное, махнул рукой, отдавая приказ пропустить гостя.
Нижние этажи — это вам не верхние трущобы. Роскошь и благополучие. Маленький оазис под большим болотом. Все сплошь залито неоновым светом. И на каждом углу люди в черном.
Один из них приблизился ко мне и поинтересовался, не может ли он быть мне чем — то полезен. Я ответил, что следую на ночные торги, но плохо знаю нижний город и мне нужен провожатый.
За пятьсот брюликов меня отведут куда угодно. Я согласился. Пятьсот так пятьсот. Сорить деньгами гораздо проще, чем их зарабатывать.
Человек в черном провел меня метров пятьдесят и указал на сверкающий дом в стиле раннего возрождения цивилизаций.
— Это здание торгов.
А вот совести здесь ни у кого нет. Пятьдесят шагов за такую сумму? Грабеж средь бела дня.
На входе я еще раз подвергся проверке. Из карманов было вывалено все. Одежду прощупали вдоль и поперек и только потом запустили внутрь.
Просторное помещение с единственным длинным полукруглым столом, за которым восседал служащий. Он внимательно окинул меня взглядом, порылся в бумагах и вытащил лист бумаги.
— Чат Счастливчик? — Традиционный вопрос. Уже успели донести. А если так, то не стоит и отвечать. — Вы не значитесь в списках.
— Я свободный гражданин и не обязан уведомлять кого бы то ни было о своем прибытии.
Служащий согласно кивнул, довольствуясь пояснением.
— Вход на торги…
Не говоря ничего, я шлепнул на стол пачку брюликов. Ровно миллион.
— Столик номер девять, сэр!
И после этого говорят, что не в деньгах счастье!
Зал торгов представлял собой уютный небольшой ресторанчик. Когда я в него входил, расторопные официанты уже устраивали мой столик.
— Пожалуйста, сэр!
Тихая музыка, высококалорийная пища и ожидание — что может быть приятнее.
Я осмотрелся. Один парадный выход. Сцена. Вероятно, есть еще одна черная дверь. Кроме моего, еще восемь столиков. За ними сидят те, кто оказал мне небольшую финансовую услугу. Официанты, бармен, оркестр, остальные служащие — переодетые люди из спецподразделения. Около двадцати человек. Не считая персональной охраны денежных мешков. В общей сложности человек пятьдесят. Многовато.
Оркестр заиграл веселенькую мелодию, на сцену выскочила полуодетая девушка и стала исполнять танец живота. Интересно. Красочно. Зажигательно.
Я ждал.
После танцовщицы появилась парочка певцов, исполнивших грустную песенку о влюбленной парочке, которая от всех скрывалась и пряталась. И в результате их сбросили с высокой скалы в море.
За столами зарыдали.
Я ждал.
На сцену выскочил вертлявый мужичок в белом костюме.
— Господа!
Он терпеливо дождался, пока наступит тишина, и только после этого продолжил:
— Господа! А сейчас позвольте вашему покорному слуге объявить о начале торгов этого года!
Все захлопали, засвистели. Затопали ногами. С чего так радоваться?
Еще минут десять мужик объяснял правила ведения торгов. Еще пять минут о трудностях нынешнего времени. И еще через минуту перешел к делу.
— А сейчас разрешите представить вам лот номер один! Прекрасную, невинную, красивую…
И так далее.
Я ждал.
Процесс торгов мало чем отличался от того, что я помнил. На сцену выводили очередной лот. Коротко поясняли, откуда и за что. И объявляли стартовую цену. Торговались слабовато. Более пяти миллионов обычно сверху не давали. Особенно старался барон наркобизнеса. Перекупал всех подряд. Но ему сам бог велел. Почему бы не потратить дармовые денежки?
Я ждал. На меня никто не обращал внимания. Несомненно, где — то сидели люди и внимательно разглядывали происходящее в зале. Но моя скромная персона никого не привлекала. Я старательно поглощал дармовую, относительно, еду и наслаждался видом торгов.
Во время показа шестого лота ко мне подошел официант и, слегка наклонившись, сказал:
— Извините, сэр! Я вижу, вы новенький? Меня попросили напомнить вам, что участник торгов, ничего не купивший, обязан оставить здесь десять миллионов. Простите, сэр, но таковы правила.
Я вежливо послал его подальше.
— Как скажете, сэр.
Следующие три лота я предавался размышлениям. Из восьми человек, которые приняли участие в торгах, пустыми остаюсь я и господин из правительства. Скорее всего это не просто любитель.
Я вспомнил Главу Академии, который выкупил меня за бешеные деньги для работы на Коалицию. Нельзя исключать возможности, что правительство Зазеркалья тоже заинтересовано получить Янину. Для чего? Все весьма просто. Первоклассный агент. Человек, перелетевший через зеркальную границу раз, может сделать это и во второй.
— А сейчас, господа, как мы вам и обещали — гвоздь программы!
Оживление в зале. Загремела музыка, засверкали огни. Я заметил, как встрепенулся представитель правительства. Опасения мои не напрасны.
Из — за кулис в сопровождении двух красоток, предположительно работников спецслужб, показалась моя драгоценная. В полном смысле этого слова. Самый высокий на торгах рейтинг и самая высокая стартовая цена.
Пока мужчина в белом костюме расписывал все прелести представленного лота, я разглядывал Янину.
Могу поклясться, что она доставила устроителям торгов немало хлопот. Тонкие цепочки опоясывали ее запястья и соединялись с руками двух охранниц. Никакого наркотического опьянения. Глаза сверкают злым пламенем. Губы упрямо сжаты. Подбородок упрямо уткнулся в грудь. Самая натуральная волчица. Но именно такую ее и хотят. И что греха таить, красива, чертовски красива.
— Стартовая цена двадцать пять миллионов брюликов. — Как быстро растут цены! — Ваши предложения, господа!
Подобьем финансы. На данный момент у меня сорок восемь миллионов. А еще нужно приобрести кое — что для обратного полета. Плюс дневные расходы. В общем, стоит ориентироваться на сорок миллионов плюс пять как неприкосновенный запас.
— Тридцать миллионов. — Наркотики желают галопом прибрать к рукам все сразу.
— Тридцать два. — Господин из игорного бизнеса тоже включается в игру. Но мне еще рано.
— Тридцать пять. — Правительство располагает большим запасом денег. И если оно захочет…
— Тридцать семь. — С таким темпом я быстро сойду с дистанции.
— Тридцать восемь восемьсот! — Наркотики выдохлись и предлагают свою последнюю сумму. Туда ему и дорога.
— Сорок! — Что — то мне не по себе. Надо было оставить поменьше на карманные расходы ребятам из обслуживания номеров.
— Сорок — раз! Сорок — два! Пора.
— Сорок пять!
Наконец — то на меня обратили внимание. Даже Янина. Но не узнала. Да она вообще даже предположить не может, что я здесь.
— Господин за девятым столиком предложил сорок пять миллионов!
Ему пришлось повторить во второй раз, чтобы все поняли и расслышали. Я довольно улыбался.
— Пятьдесят миллионов. — Удар ниже пояса со стороны правительственного чиновника. Крыть нечем. Можно только прослезиться и с умилением наблюдать, как твою девочку забирает другой.
— Извините, сэр. — Надо мной склонился все тот же настырный официант. — Ваши друзья, — он загадочно улыбнулся, — попросили передать вам скромный подарок.
Я опустил глаза на стол и увидел пластиковую карточку.
— На счете десять миллионов, но будьте осторожны, сэр! Все — таки хорошее отношение к людям что — нибудь да стоит.
— Пятьдесят пять миллионов, — возвестил я и посмотрел на государственного служащего.
Мне жаль тебя, парень. Если бы я не свистнул с твоего счета десять миллионов, ты бы победил. Но…
— Лот продан господину за девятым столиком! Я был весьма и весьма рад.
Чего не скажешь о представителе правительства. Который тут же на месте сделал себе харакири столовым ножом. Жаль. Но нужно достойно принимать неудачи.
Меня пригласили пройти в офис и оформить передачу денег.
Я проследовал за вежливым клерком за кулисы, где нас уже поджидала целая толпа разномастных юристов и адвокатов, предлагающих свои услуги. Но я и сам знал назубок все таинства юриспруденции. В Академии постарались.
— Сюда, сэр!
Я проследовал в указанную дверь, зашел в офис и уселся перед столом, за которым восседал крупный мужчина лет сорока пяти. Местный воротила.
— Вашу карточку. — Я достал обе и протянул их навстречу протянутой руке.
Через минуту брюлики удачно перекочевали из одного нечестного кармана в другой нечестный карман и сделка совершилась.
— Забирайте свою покупку, — бросил мордоворот. — Если хотите, я обеспечу вам охрану на период, пока вы не покинете наш город. Девочка слегка буйная и вам придется немало потрудиться, прежде чем обломаете ее. Если, конечно, это вообще когда — нибудь случится.
Ладно, шутник. Мне бы ее только в руки получить да из вашего прогнившего городка смыться. А там уж разберусь как — нибудь сам.
— Убери от меня свои грязные руки! — узнаю знакомый голос.
Янину даже не ввели, а впихнули в кабинет. Она по инерции пробежала через всю комнату и упала мне на руки. Хорошее начало.
— Забирайте ее и уводите, — скорчился мужчина за столом. — У меня из — за нее уже два дня головная боль не проходит.
Я же говорил, что девчонка покажет им Великое Светило.
Едва цепочка наручников перекочевала на мое запястье, Янина изловчилась и укусила меня за локоть.
— Еще один ублюдок на мою голову! Горло перегрызу, сволочь!
Что за женщина!
— Может, ее слегка успокоить?
Я отрицательно покачал головой и увернулся от следующего укуса.
— Мне она нравится именно такой, — браво сказал я и дернул за цепочку, — настоящее сокровище. Правда, детка?
Детка остановила челюсть в двух сантиметрах от моего носа и задумалась. Необходимо иметь весьма посредственный ум, чтобы не связать три вещи воедино — покупку, сокровище и ключевое слово «детка».
Янина свесила набок голову, внимательно посмотрела в глаза и сказала:
— Я тоже уважаю тебя.
Нельзя так часто испытывать стресс от слов. А именно это со мной и произошло. Снова эти слова, сказанные вольно или невольно. Она меня уважает. Как и Росси. Как и Янина из снов и иллюзий.
— Что ты такое сказал этой дьяволице? — сунул свой любопытный нос мужчина из — за стола. Я не успел его ни остановить, ни предупредить. Дьяволица метнулась к нему и сделала то, что еще секунду назад собиралась сделать со мной. Откусить нос.
— Ничего, — ответил я, наблюдая за орущим мордоворотом. — Я забираю покупку и улетаю из города.
Глаза девчонки светились признательностью и еще чем— то, никак не могу понять, чем именно. Может быть…
— Чат Счастливчик! Вы арестованы по подозрению в махинациях с ценными бумагами! — Пока говорились эти слова, в кабинет втиснулось около двадцати вооруженных людей в черном.
Нижние этажи — это совсем не то место, где можно спокойно взирать, как у тебя отнимают законную добычу люди из правительства. Еще не дослушав монолог о признании моей виновности перед планетой, я перерезал цепочку, соединяющую меня с девчонкой, и бросился на солдат.
Когда дело касается сохранения жизни и сохранения свободы, Ночной Охотник не выбирает средств. Война есть война. И как на любой другой войне, Охотник должен убивать.
Пальцы расставлены веером, глаза выхватывают из окружающего мира наиболее опасные силуэты и наносится смертельный удар. В голову, в горло или любой другой орган.
Мое нападение было неожиданным и стремительным. Пока солдаты в черном поняли что к чему, у ног корчились в смертельных судорогах пятеро из них. Но даже потом, когда дисциплина и выучка взяли верх над робостью и неожиданностью, перевес был на моей стороне.
В тесном помещении трудно вести прицельный огонь, без опаски задеть своего. А в рукопашной схватке мне нет равных. Не зря Коалиция годами оттачивала мое мастерство и умение побеждать в любой ситуации. Несколько пустячных царапин не в счет.
Через несколько минут все было кончено. Черное с красным. Красное на черном.
— Ты варвар, Чат, — заявила Янина, сбрасывая остатки цепей. — Как думаешь выбираться?
Что — нибудь придумаю. Хотя придумывать толком и нечего. Город — одна сплошная ловушка.
Я выглянул за дверь. Пока ничего подозрительного. Ребята решили не перестраховываться, а взять меня наглостью и напором. Да и не я им нужен. Янина. Вот из — за кого весь шум.
— Пошли, — сказал я девчонке и двинулся обходными путями к выходу из заведения. Мы удачно миновали опустевший зал, обезвредили охрану у дверей и выскочили на улицу. Пока все как обычно. На нас никто не обращает внимания. И это уже хорошо. Теперь к лифту.
— С удачным приобретением, сэр! — недавний лейтенант у лифта козырнул и без всяких задержек запустил нас в лифт. Мне даже не показалось подозрительным, что он не проверил соответствующих бумаг ни у меня, ни у моей спутницы. Только оказавшись внутри лифта, я понял, что попал в самую настоящую западню. Не везет мне на лифты, хоть застрелись.
Микрофон наверху кашлянул и пробасил:
— Привет, Чат!
Знакомые нотки, знакомые интонации.
— Это кто? — Я заглянул в одну из камер. Микрофон рассмеялся и пояснил:
— Я давно наблюдаю за тобой, Чат. За тобой и твоей девчонкой. У меня поначалу не было полной уверенности, что ты — это ты. Но события последних часов убедили меня в справедливости подозрений. Спрашиваешь, кто я такой? Всему свое время. Лучше расскажи, что тебе известно о Зеркальной границе.
Вот еще. Делать мне нечего.
— Хорошо, — сразу согласился голос, — можешь не отвечать. Тогда придется мне. Зеркальная граница — это воображаемая линия, за которой находится мир, почти идентичный нашему. Или вашему, как тебе удобнее. Это прописные истины. А теперь главное. Как ты думаешь, существует ли у нас Академия?
И я узнал голос.
— Вижу, что ты догадываешься. Молодец. Только не надо нервничать. Кабина лифта специально создана для таких неугомонных, как ты. Следующий вопрос. Если в нашем мире существует Академия, то, как ты правильно соображаешь, имеется и свой Ночной Охотник. Знаешь, как его зовут? Как зовут меня?
Пауза без комментариев.
— Молчишь, Чат? И правильно делаешь. Ведь ты даже в страшных снах не мог предположить, что когда — нибудь встретишься со своим двойником. А?
Еще одна пауза без комментариев.
— Сейчас двери откроются и ты сможешь на меня посмотреть. Только без глупостей. Ты прекрасно знаешь, чем грозит нам обоим даже обыкновенное рукопожатие.
— Что вы собираетесь делать? — Паузы кончились и мозг заработал с удвоенной силой.
— Ничего особенного, друг мой. Встретимся, поговорим. Лифт завибрировал и спустился вниз метров на девять.
По приблизительным подсчетам. На более точные вычисления не было времени. Двери разъехались по сторонам, и я увидел самого себя.
Это довольно интересно, разглядывать отражение, сошедшее с зеркала. Вроде бы ты, а на самом деле и не ты. Свои движения, манера держаться, шрамы, расположенные на другой стороне лица. Чудно!
Я стоял в окружении бравых солдат с направленными на меня «зайками». (Все прекрасно понимают, кого я имею в виду, говоря «я».)
— Ну вот и встретились, — сказал я.
— Вот и встретились, — эхом повторил я.
— Янина, иди ко мне.
— Стой.
Девочка в замешательстве задергалась в дверях. Трудный момент.
— Зачем она тебе?
— Правительство имеет большие планы относительно вашего мира. А Янина может оказать неоценимые услуги. Иди ко мне.
Я, вот сейчас я говорю, что это сделал именно я, шагнул вперед и схватил Янину за руку. С другой стороны «я» тоже рванул к ней и схватил за вторую руку
— Я тебе сейчас по морде дам. — Мне смешно.
— Не обожгись, двойник.
Это не могло продолжаться долго. И я, и тот другой прекрасно понимали, что единственное сдерживающее звено, это девчонка. Как только Янина перейдет на ту сторону, со мной как с личностью, как с Ночным Охотником будет покончено. С помощью второго Охотника изолировать меня не составит особого труда.
