Глава 2
— Смотри, куда прешь, мелкота! — после этих слов Вагонетку довольно чувствительно пнули в зад.
Гном, который раньше лишь вжал бы голову в плечи и поспешил убраться в сторону, кляня при этом собственное невезение, в этот раз обернулся и грозно спросил:
— Это ты мне?
Потом он попробовал смерить обидчика взглядом. Для этого пришлось задирать голову довольно высоко, до предела, так, что заболела шея. Но Вагонетка это сделал.
На гнома, недоуменно моргая, смотрел огромный, как лавина, тролль.
— Что? — спросил он через несколько минут. Все же мозги в головах троллей каменные, и шарики закатываются за ролики с некоторой медлительностью.
Вокруг собиралась толпа. Причем делала она это настолько профессионально и незаметно, что на первый взгляд случившееся столпотворение выглядело совершенно случайным — вот человек остановился, чтобы поправить башмак, другой что-то увидел на крыше, третий застыл в глубоком раздумье.
Через минуту вокруг гнома и тролля было не протолкнуться от зрителей, которые изо всех сил делали вид, что они тут совершенно ни при чем и сейчас отправятся дальше.
Просто обитатели Ква-Ква очень любят глядеть на зрелища и по странной причине не любят в них участвовать. За многие века ротозейства они хорошо поняли, что если будешь слишком активно проявлять себя как зритель, то тебя могут запросто пригласить присоединиться.
Чего это там мужик в первом ряду так радуется? Давайте-ка его тоже казним…
Так что в Ква-Ква с помощью естественного отбора появился особый тип зевак. Никто из них никогда не покажет, что его что-то заинтересовало, а будет крутиться вокруг со скучающим лицом.
— А то, каменная башка, что нечего распускать ноги! — . сказал Вагонетка, вызвав нездоровое оживление среди окружающих. На площади Изопилия давно не случалось хороших скандалов.
Несколько зевак даже поглядели прямо на отважного до безумия гнома.
— Что? — нельзя было сказать, что тролль Обсаженный-Дубами был так уж плох. Просто он привык, что любому попавшемуся под ноги «мелкому отродью» можно дать пинка.
И получить от этого небольшое удовольствие.
Но этот гном вел себя как-то неправильно. Он не сбежал, ругаясь сквозь зубы, а оскорбил Обсаженного-Дубами в ответ, словно вокруг находилось множество других гномов с тяжелыми боевыми топорами.
Тролль со скрежетом огляделся. Топоров видно не было.
— Что замер? — спросил Вагонетка, пьянея от собственной наглости. — Мозги мхом заросли?
Вчерашние события он помнил смутно, в памяти осталось лишь ощущение темного, мрачного могущества, искаженные страхом лица и незнакомый вкус на языке. Сегодня Вагонетка ел, не понимая, почему так трудно шевелить челюстями, а книга пыталась осознать смысл и назначение этого процесса.
Для существа, лишенного не только рта, но и желудка, это довольно сложно.
Утолив голод, гном вновь ощутил неколебимое желание идти на право-восток. Сопротивляться ему он не мог и, утешив себя мыслью, что все великие волшебники должны странствовать в поисках всяких артефактов, оставил свою конуру на Длинной улице и пустился в путь сквозь смрадное чрево Ква-Ква.
И на площади Изопилия столкнулся с троллем, точнее с его ногой.
И повел себя так, как и должен вести себя великий маг.
— Это ты мне? — уточнил тролль, все еще подозревая, что тут какой-то подвох. В мозгу Обсаженного-Дубами не укладывалось, как ему может бросить вызов существо чуть больше метра ростом.
Не укладывалось, несмотря на то что мозг его был довольно велик. Тролли думают всем телом, и кристаллическим нейронам требуется пробежать немалое расстояние, чтобы соединить нервные клетки из алмаза.
Именно этим, а вовсе не тупостью, объясняется то, что тролли думают долго.
— Тебе! — опрометчиво буркнул Вагонетка. — Изыди, мерзкий, а не то…
Толпа вздохнула.
Большинство людей думает, что камни двигаются медленно. Но это не значит, что они не могут двигаться БЫСТРО, когда захотят. Например, в том случае, если им захотелось побаловаться оползнем…
Вагонетка тоже попал под оползень, только разумный и маленький.
Кулак тролля врезался ему в голову и отшвырнул метров на десять. Вагонетка летел, словно маленький бородатый метеор и все пытался сообразить, отчего у него так болит лоб?
Удар затылком о стену сделал ответ на этот вопрос совершенно неактуальным.
Обсаженный-Дубами отряхнул руки и гордо огляделся — вдруг еще кто-нибудь захочет подраться? Но желающих видно не было, а зеваки растворялись со скоростью пара, попавшего в вакуум.
Тролль развернулся и зашагал дальше.
— Эй, каменная башшшка, ссстой… Обсаженный-Дубами в недоумении остановился. Он
знал, что у гномов очень крепкие головы (в пещерах, где на макушку то и дело сыплются всякие камни, существо с мягким черепом просто не выживет), но никогда не думал, что настолько.
Вагонетка поднялся на ноги резким, дерганым движением. Видевший гнома в этот момент торговец конской сбруей подумал, что так может шевелиться существо, у которого нет суставов в руках и ногах.
Как нет их в книжном переплете.
«Черной книге» было непривычно управляться с телом без помощи его обычного хозяина. От удара Вагонетка потерял сознание, и ей приходилось отдуваться за двоих. К тому
же она только что узнала, что такое боль, и это знание не было приятным.
Глаза Вагонетки горели кровавым пламенем. Но тролль этого не заметил.
— Еще хочешь? — спросил он. — Сейчас…
Побитый гном поднял похожую на палку руку, с пальцев его сорвалось что-то белое, туманное.
Торговец конской сбруей упал под прилавок и приник к проделанной в нем дырочке. Вокруг его лотка будто из воздуха появлялись фигуры разошедшихся было зрителей.
Обсаженного-Дубами с шипением обдало чем-то холодным, и тролль замер. Застыли даже глаза, на каменных боках там и сям появились маленькие кристаллики льда.
Ковыляя, точно старый паралитик, Вагонетка подошел к троллю и толкнул его. Громоздкая фигура покачнулась, затем медленно, не изменив позы, рухнула… и раскатилась на обломки.
При температуре, более низкой, чем абсолютный ноль, даже камень становится хрупким.
Не оборачиваясь, гном захромал прочь. Перед ним образовывалось пустое пространство, и это на площади Изопилия, где в толпе бывает тесно даже привидению!
А за спиной Вагонетки не смолкали полные страха и удивления шепотки.
Но он не обращал на них внимания, он просто шел, направляясь к право-восточной окраине, туда, где начинается дорога, ведущая в Порт. Одновременно гном что-то бормотал себе под нос.
Услышь это «что-то» любой из прохфессоров Магического Университета, он бы позеленел от ужаса. Гном с синим носом пропойцы, борода которого больше напоминала помойку, одно за другим произносил Запретные Уничтожительные Заклятья!
«Черная книга» училась выговаривать их вслух. На всякий случай.
Невероятно и Абсолютно Полная Энциклопедия Лоскутного Мира, сокращенно именуемая НАПЭЛМ, существует в одном-единственном экземпляре и хранится в самом дальнем из библиотечных подвалов Магического Университета.
Арс видел ее однажды, и воспоминаний об этом случае ему хватило на несколько кошмарных снов в год. Перспектива новой встречи почему-то не вызвала у него радости.
Топыряк уныло плелся за библиотекарем, который с отвагой ушлого Персея, держащего в руках клубки нити от трех Ариадн, находил дорогу среди забитых книгами полок.
Странствовать здесь в одиночку было сродни если не самоубийству, то хотя бы попытке миновать пороги на лодке, склеенной из папиросной бумаги. Смельчак рисковал стать жертвой обитающих в тени и пыли жутких существ, питающихся магической энергией, но иногда (в развлекательных и познавательных целях) не возражающих против человечины.
В присутствии гроблина книжные чудища стыдливо прятались и лишь доносящиеся из темных углов звуки, намекающие на то, что там кто-то страдает острым расстройством пищеварения, заставляли Арса вздрагивать.
Из тьмы за полками доносились короткие взвизги неудачливых книжонок, попавших в чью-то пасть (процессы естественного отбора среди рукописных и печатных существ изучены недостаточно, но несмотря на это они существуют и действуют с той же жестокостью, что и в мире позвоночных и беспозвоночных), от мощного магического поля шевелились волоски на коже.
Мешок Пыль не обращал на это никакого внимания.
Стена с прорезанной в ней дверью выступила из мрака внезапно, словно давно таилась неподалеку и только ждала момента, когда можно будет неожиданно выскочить и всех напугать.
Лестница за дверью вела вниз.
— Говорят, что НАПЭЛМ стала копией самого Лоскутного мира, — сказал Мешок Пыль, когда они закончили длинный и утомительный спуск и свернули в проход, по стенам которого неторопливо ползали оранжевые блики, — что ее содержание меняется вместе с ним, а если уничтожить книгу, то весь наш мир погибнет…
В словах библиотекаря звучало искреннее благоговение.
— В это легко поверить, — согласился Арс.
Коридор закончился прямоугольной комнатой, стены которой покрывали белые мраморные плитки. Высеченные на них черные магические символы выглядели изящным узором.
Из-за толстой каменной двери шел сильный жар, а в ее середке кто-то прорезал крошечное, закрытое прозрачной пластиной окошко. Через него в комнату проникал неровный, трепещущий свет.
В углу расположился шкаф, на вид самый настоящий пенсионер. Арс не удивился бы, закряхти он дверцей и противным гнусавым голосом скажи: «Уж вот в наши-то годы…».
— Ну что, в этот раз ты полезешь? — спросил Арс у гроблина, который пытался открыть шкаф, не развалив его при этом.
— Ага, помоги-ка мне это надеть, — из недр отчаянно скрипевшей развалюхи был извлечен набор вещей, скромно называемый «костюм для чтения».
В него входило занятное одеяние, похожее на сдувшееся привидение, рукавицы, сапоги и круглый шлем, в передней части которого имелось окошечко из прозрачного материала. Стоил этот наряд, при виде которого все модельеры Ква-Ква скончались бы от отвращения, куда больше, чем последний писк моды — плащ из черного озимого шелка, вышитый брильянтами, рубинами и топазами.
И тем не менее, он был необходим. НАПЭЛМ — плотнейшую квинтэссенцию знания, а значит и энергии — окружала зона очень высокой температуры.
Вошедший в хранилище безо всякой защиты рисковал в течении нескольких секунд превратиться в довольно симпатичную головешку или в кусок хорошо пропеченного мяса. Одежда из шкуры саламандры и мягкого камня — материалов, которые хоть и стоят очень дорого, но по негорючести легко поспорят с водой, давала шанс что-то прочитать.
Мешок Пыль с явным сожалением снял плащ и принялся облачаться в «костюм для чтения». Арс со скрежетом застегнул у него на спине застежку, помог закрепить тяжелый шлем.
— Что все-таки ты там хочешь найти? — спросил Топыряк, когда библиотекарь натянул перчатки.
— Ригард Кипящая Голова создал такую штуку, как магический сканер, — голос гроблина звучал чуть приглушенно, — если сумеем найти его, то «Черная книга» от нас не скроется…
— Ага.
Запоры на двери хранилища сами по себе были произведениями искусства. Сотворил их мастер, помешанный на гигантизме, причем из таких неподходящих материалов, как пыль и ржавчина.
Чтобы открыть дверь, Арсу пришлось попотеть.
Мешок Пыль скользнул внутрь, склонился к Энциклопедии, которая валялась на полу громадным прямоугольным червем, каждый сегмент которого пульсировал багровым светом.
Прянувший навстречу гроблину протуберанец охватил его фигуру целиком.
«Костюм для чтения» даже не задымился.
Библиотекарь с усилием вытащил нужный том, открыл тяжелую, в металлических накладках обложку. Замелькали страницы. Мешок Пыль переворачивал их со скоростью опытного шулера, тасующего колоду.
— Ух ты! — только и сказал Арс, когда через пять минут библиотекарь поднялся и зашагал к двери. — Ну что?
— Хранилище 7Б11, — ответил Мешок Пыль, сняв шлем. Лицо его блестело от пота, глаза были шальные. — Если сегодня сумеем добыть сканер, то это будет просто безобразно…
Арс заморгал, не сразу вспомнив, что разговаривает с гроблином.
Подземелья под Магическим Университетом по величине и смертоносности могут поспорить с джунглями Амазонки. Там можно потерять караван верблюдов, а количество сгинувших в подвалах студентов не поддается точному определению.
Просто всем лень считать так долго.
— Как у тебя с боевыми заклинаниями? — спросил Мешок Пыль, когда они оказались перед внушительной дверью.
— Отвратительно, — честно признался Арс.
— Это сойдет, — кивнул гроблин, — пускай их в ход без промедления…
О том, что библиотекарь понял его по-своему, Топыряк догадался не сразу. Свет факелов упал на серые потрескавшиеся стены и довольно щербатые ступени. Судя по их недовольному виду, они предпочли бы пребывать во тьме и дальше.
— Нам нужен третий уровень, — сказал библиотекарь. Вместо ключей от хранилищ, которые мог выдать только дежурный преподаватель, они вооружились самой универсальной отмычкой — ломом.
Словно в ответ на его фразу из тьмы внизу донесся неприятный шелест, точно некое существо с очень большим количеством ног спешило… лишь бы не навстречу! Но шелест затих, не успев приблизиться. Спускались медленно, шаги глухо отдавались в тишине. Мешок Пыль тыкал ломиком в каждую ступеньку. Одна из них в ответ на тычок распахнула зубастую пасть и попробовала перекусить лом. Затрещали ломаемые зубы. — Ого! — только и сказал Арс. — Во-во! — подтвердил библиотекарь, перешагивая корчащуюся тварь, которой следовало нанести срочный визит к стоматологу. — Опасности на каждом шагу! Они прошли еще с десяток шагов, когда сверху бесшумно упало что-то, похожее на обрывок полотна.
— В сторону! — успел крикнуть Арс, Мешок Пыль дернулся, и «кусок ткани» приземлился ему не на голову, а всего лишь на плечо. Раздалось шипение, словно в банку с водой бросили кусочек кальция, лицо гроблина перекосилось.
— Где твои заклинания? — выкрикнул он. — Быстрее! Времени объясняться не было, и Топыряк, искренне надеясь, что хоть что-то получится, пробормотал первый пришедший в голову заговор — от поноса. Для тех, кто готовится сражаться с демонами, которые одним видом могут вызвать расстройство пищеварения, вещь весьма актуальная. Серая тварь задергалась, как будто ее ударили током, почернела и отвалилась, упав наземь подобно завядшему листу дерева. На том месте, где она пыталась прилепиться, одеяние библиотекаря оказалось прожжено, а на коже красовались пузыри.
— Ты отвратный спутник, — сказал гроблин, морщась, — без тебя я бы погиб…
— А, да, — согласился Арс, вовсе не чувствуя себя героем. — Надо было хотя бы каски надеть…
На лестнице, вопреки ожиданиям, больше ничего опасного не встретилось. Никто не попытался сожрать забравшихся в подземелья, не щелкал зубами и не пускал слюну.
Арсу от этого почему-то легче не стало. Казалось, что подвалы прикидываются безобидными, заманивают чужаков в темное нутро, чтобы слопать наверняка.
Со стопроцентной гарантией.
— Ага, нам сюда, — сказал Мешок Пыль, указывая на уходящий от очередной лестничной площадки коридор.
Выглядел он узким, словно большая щель. Вздумай тут пройти тролль, ему бы пришлось поворачиваться боком.
К счастью, коридор шел прямо, не проявляя желания разветвиться. В стенах время от времени встречались прямоугольные проемы, забранные дверями из толстых, связанных меж собой железными полосами досок. Железо было изъедено ржавчиной, дерево выглядело трухлявым, а пол покрывал толстый слой пыли.
По этому проходу, где над дверями в камне были выбиты буквы, обозначающие хранилище — 6Б1, 6Б2… — люди и похожие на них существа не ходили давно.
Из двери под номером 6Б14 с протяжным стоном выплыло нечто, похожее на клок светящегося тумана. В его верхней части клубы складывались в человеческое лицо — молодое и очень испуганное.
— О, какое счастье! — взвыло привидение. — Выведите меня отсюда, люди… — оно взглянуло на гроблина и поперхнулось, — и нелюди добрые… Плутаю тут много дней, а выхода никак не найду!
— Чего ты несешь? — поморщился библиотекарь. — Куда тебя выводить? Ты же призрак!
— Как призрак? — клок тумана содрогнулся. — Я студент третьего курса кафедры магии искусства…
— У тебя даже для студента вид слишком бледный, — сказал Арс, — и ты не задумывался, почему у тебя получается проходить сквозь стены?
— Сквозь стены? — призрак удивленно раскрыл рот, через который прекрасно было видно выбоину на противоположной стене. — Я думал, что это случайно!
— Отстань и не мешай занятым существам! — строго приказал Мешок Пыль. — А не то хуже будет…
Но занудное привидение некоторое время тащилось за ними, ноя и канюча не хуже городского нищего. Лишь когда Арс пригрозил испепелить его на месте, побледнело до прозрачности и отстало.
— Вот оно, — проговорил гроблин, останавливаясь перед дверью, знаки над которой гласили: 7Б11, — подержи-ка…
Топыряку достался второй факел, а библиотекарь решительно взялся за лом. Неприятный скрежет огласил подземелья, и тут далеко-далеко во тьме кто-то мощно вздохнул.
По коридору пронесся вихрь теплого вонючего воздуха.
— Это еще что?! — воскликнул Арс, глядя, как факелы из последних сил борются за жизнь.
— Мыши, — прокряхтел Мешок Пыль. — Уфф, заходи…
— Ну тут и мыши! — буркнул Арс.
Хранилище оказалось большим, словно спортивный зал. Его занимали стеллажи, уставленные самыми разными предметами — от разбитой посуды до кусков довольно неаппетитного на вид вещества.
— Это тоже мыши? — спросил Арс, поглядывая на эти куски. — Тогда они размером со слонов!
— Не до них сейчас! Ищи сканер!
— А как он выглядит?
— Вот уж не знаю!
Арс в недоумении огляделся.
Ригард Кипящая Голова был великим, хотя и несколько свихнувшимся умом. Его постоянно одолевали гениальные замыслы. Большинство из них, к счастью обитателей Лоскутного мира, осталась нереализованной. Но и меньшей части хватало, чтобы создавать проблемы спустя пятнадцать тысяч лет после смерти мага-изобретателя.
Он запросто мог изготовить сканер так, чтобы никто не догадался, что перед ним сложное магическое устройство. Например, в виде стеллажа, мимо которого пройдешь десяток раз, или одного из тех подозрительных бурых кусков, на которые взгляд Арса наткнулся в первую очередь.
Так что Топыряк бродил между стеллажей без особой надежды на успех.
— Есть! — вопль гроблина застал его в дальнем углу хранилища, где кто-то очень запасливый оставил множество небольших коробочек, перевязанных разноцветными лентами.
Бросив этот подвальный кусочек предпраздничной распродажи, Арс заспешил к библиотекарю. Тот держал в руках небольшую коробку, в которую кто-то насовал множество светящихся воздушных шариков.
Шарики неторопливо сдувались и надувались, каждый в своем ритме, терлись боками, издавая противные скрипящие звуки.
— Это точно сканер? — спросил Арс с подозрением.
— Ну, больше ничего похожего на него тут нет, — вздохнул Мешок Пыль. — Так что если это не сканер, нам придется научиться сканировать с помощью этой штуки…
Любого чужака, с суши вступившего в Порт, городок на право-востоке Лоскута Ква-Ква, первыми встречают собаки. Это их право нигде не записано, но почему-то никем не оспаривается.
Оборванного и тощего гнома, главным украшением которого была нечесаная бородища, городские псы приветствовали радостным и чуть ли не умильным визгом. У него не было лошади, чтобы быстро оставить свору позади, и оружия, которым он мог бы отогнать самых наглых собак.
Предстояла неплохая потеха.
Когда на него с лаем бросились лохматые зубастые твари, Вагонетка не испугался. Он поднял голову, и громадный кобель, судя по всему, отродье волкодава и газонокосилки, напоровшись на горящий взгляд, совсем по-щенячьи пискнул и прижался к земле.
Вслед за вожаком остановились и другие собаки. А затем спешно, стараясь не глядеть друг на друга, поползли в стороны. Слышался обиженный и недоумевающий скулеж.
Вагонетка пошел дальше, к центру города. Походка его больше не напоминала ковыляние на ходулях, а движения не были резкими — «Черная книга» потихоньку осваивалась с мышцами, суставами и сухожилиями.
А гном время от времени страдал чесоткой между страниц и закостенением корешка.
Уникальность Порта состояла в его местоположении. Он нагло разлегся на земле сразу трех Лоскутов. Одни дома стояли на желтой почве пустыни Капец, уходящей за правый горизонт, другие — на травянистых холмах Ква-Ква. Оставшиеся залезли на территорию, отвоеванную у тайги. Угрюмая стена леса виднелась чуть дальше к востоку.
А за домами блестело текучее зеркало моря.
К нему гном (по крайней мере существо, выглядящее как гном) и отправился.
В порту он огляделся. Выбрав единственный из стоящих у причала кораблей, который выглядел способным не просто отойти от берега, а еще и не затонуть при этом, зашагал в его сторону.
Вагонетка вступил на трап, когда дорогу ему преградила некая фигура, похожая на затянутую в тельняшку бочку.
— Эй, куда прешь, оборванец? — спросила она хриплым голосом, распространяя вокруг «аромат» перегара.
— На корабль, — совершенно честно ответил Вагонетка. Книга точно знала, что ей нужно попасть на правый берег моря, и это знание управляло гномом словно стрекало лошадью.
— Корабль — не кабак, не бордель и не игорный клуб! — возразила фигура в тельняшке. — Он — все это одновременно. Сюда кого попало не пускают! Плати золотом и мы отвезем тебя куда хочешь!
При слове «золото» «Черная книга» несколько удивилась. Она знала, что существует такой металл, но никогда не предполагала, что он нужен для того, чтобы плавать.
Товарно-денежных отношений для фолианта по черной магии просто не существовало.
— Отвезите меня, — сказал гном после паузы, и голос его стал сухим и трескучим, — а не то я вас всех заколдую…
— О, чародей! — моряк широко заулыбался. — Какая радость! Эй, ребята, давно магов не видали? Идите сюда!
Над бортом появилось несколько небритых рож, каждая из которых могла служить натурой для поучительных плакатов о вреде одновременно пьянства и распутства.
— Хде?. — прохрипела одна из них, чей нос, судя по всему, остался в одном из притонов. Возможно, оно было и к лучшему — сизый бугристый нарост не украсит ни одно лицо.
— Вот этот, бородатый! Обещает нас заколдовать! Рожи дружно ощерились, обнаружив неплохую коллекцию гнилых резцов и клыков.
— Ну, это да… очень страшно! Гля, какой маг…
— А хде же твой посох, волшебнический господин? — спросил безносый.
— В штанах, где ему быть! Им он чудеса творит!
— Ха-ха-ха! Пусть тогда прямо тут одно сотворит!
— Не смейся, а то заколдует тебя своим посохом… Как вынет его!
— Гы-гы-гы!
Вагонетка стоял и слушал. Все, что было в нем от неудачливого гнома, рвалось в привычное состояние обиды, но холодная и равнодушная часть, принадлежащая книге, лишь удивлялась.
О такой вещи, как насмешка, она даже не подозревала.
— Ну, покажи нам свою магию, коротышка, — попросил безносый, отсмеявшись.
— И тогда вы меня отвезете?
— Конечно! — стоящий на трапе обладатель тельняшки гулко ударил себя в грудь. — Не будь я капитан Фарш!
Что такое «ирония», «Черная книга» тоже не знала. Подобное слово на ее страницах не встречалось.
— Хорошо! — проскрипела она, и покорный ее воле Вагонетка сделал сложный жест. — Ну что, теперь отвезете?
— Хрю! — удивленно сказала толстая свинья, облаченная в тельняшку. Взвизгнув, она бросилась по трапу вверх и заметалась по палубе.
— Хрю! Хрю! Хрю! — к поросячьему концерту присоединились три тощих жилистых борова.
У одного из них не хватало пятачка.
— Отвезете? — переспросил Вагонетка. — Ведь обещали же…
«Черная книга» спешно искала внутри себя заклинания, которые вернули бы морякам человеческий облик. Но маги, специализирующиеся на свирепом ведьмовстве, знают много способов, как превратить кого-то в крысу или пиявку, и мало задумываются об обратной трансформации…
Один из боровов с истошным визгом пронесся мимо Вагонетки, едва не сбив его с ног, другой, судя по плеску, сиганул в море. Толстая свинья в тельняшке, полчаса назад бывшая капитаном Фаршем, устала орать и упала в обморок возле мачты.
Вагонетка медленно развернулся и пошел прочь.
Остановился он уже за пределами города, на отрезке берега, принадлежащем пустыне. Унылые дюны отделяла от взбулькивающих и пенящихся волн цвета морской волны прямая линия.
Некоторое время Вагонетка смотрел на море, а потом принялся действовать. И его действия заинтересовали бы любого опытного мага, окажись такой поблизости.
Для начала гном расчистил большой кусок почвы от рыхлого песка, обнажив плотный, слежавшийся его слой. Затем принялся рисовать на получившейся площадке рисунок, самой простой геометрической фигурой в котором был пятимерный додекаэдр.
Подметая пустыню бородой и обдирая о песок коленки, Вагонетка ощущал себя счастливым. Пусть последние дни помнились предельно смутно и причину своего нахождения здесь (где «здесь» — тоже оставалось неясным, до недавних пор мир для хронического неудачника заканчивался на окраинах Ква-Ква) он не смог бы объяснить, гном ощущал себя великим магом.
Ведь те все время не в своем уме, это всякому ясно, а время от времени они должны рисовать всякую магическую ерунду… почему бы ни делать это на песке при помощи пальца?
А «Черная книга свирепого ведьмовства» готовила очень сложное колдовство. Ей нужно было пересечь море, а для этого предстояло сделать того, кто ее носит, способным ходить по воде.
«Черная книга» не знала обходных путей. Сомнений — тоже.
Рисунок возникал с удивительной быстротой. Похожие на раздавленных насекомых и отпечатки птичьих лапок магические символы испещрили его с опасной частотой, грозя скрыть под собой линии.
В предыдущих случаях «Черная книга» колдовала сама, используя Вагонетку в качестве несложного инструмента, вроде молотка. Им можно было сделать простые вещи: превратить грязное в чистое, одно животное в другое, столь же хищное и мерзкое.
Сегодня требовался инструмент посложнее — что-то вроде станка с ЧПУ.
Проблема была лишь в том, что Вагонетка был способен к колдовству не более, чем старый порванный сапог.
Повинуясь исходящей от книги воле, гном встал и принялся декламировать заклинания. Пролетавшая мимо чайка удивленно прислушалась, но ничего не поняла и от обиды нагадила на голову бормочущему существу.
Суставы Вагонетки хрустели, когда он исполнял нужные жесты, язык его изгибался самым необычным образом, произнося такие звуки, которым позавидовал бы талантливый попугай, но толку от этого было не больше, чем от кубика льда в середине пустыни.
Песчинки перекатывались по волшебному чертежу, но сам он так и не ожил.
«Черная книга», до сего момента засунутая за пазуху Вагонетки, зашевелилась. Она испытывала нечто, на языке двуногих прямоходящих именующееся разочарованием. Оставался еще один, хоть и самый неприятный способ пересечения водной преграды.
Плыть самой. Это для книги куда проще, чем лететь.
Гном упал на колени, а затем и вовсе брякнулся щекой в теплый песок. Книга вылезла из-под его тела и медленно, как обожравшийся краб, поползла к морю. По черной обложке бегали злые синие искры.
Раздался негромкий бульк.
Вагонетка очнулся, когда солнце клонилось к закату. На горизонте плясало несколько песчаных вихрей, равнодушно шумели волны. Гном поднял голову, мутным взором огляделся. Попытки понять, что он тут делает, успеха не имели.
Вспоминалось что-то о том, что он великий маг, обладающий чародейской книгой с заклинаниями. Но книги видно не было, да и есть хотелось так сильно, как великим магам и не снилось.
Вагонетка поднялся, с бороды его посыпался песок.
— Вот невезение проклятое, — пробурчал он, вглядываясь в расположенный неподалеку город, — что оно с приличными гномами делает?
В душе ощущалась странная пустота. Помимо голода, Вагонеткой владело странное, не очень понятное желание — выправить погнувшийся уголок одного из листочков.
— Ну и как эта штука работает? — спросил Арс.
— Я думаю, что быстро, — ответил Мешок Пыль. Самое смешное, что он и не думал шутить.
Со сканером экспериментировали глубокой ночью, в одной из университетских лабораторий, обладающих укрепленными стенами. Предосторожность не лишняя, если учесть склонность изобретений Ригарда Кипящая Голова очень быстро разрушаться с помощью процесса, называемого взрывом.
— Так-так, — гроблин повертел сканер. Шарики в его внутренностях продолжали сдуваться и надуваться с невозмутимостью брачующихся черепах. — Ага, вот это надо нажать…
Сам Арс ни за что не стал бы трогать торчащий из боковой стенки магического устройства рычажок. Слишком уж он походил на ловушку для профанов, которые после нажатия потеряют не только надежду научиться работать со сканером, но еще и жизнь.
Сейчас Топыряк успел только втянуть голову в плечи.
К его удивлению, ничего не взорвалось. С урчащим музыкальным звуком, который иной раз издает желудок глубоко задумавшейся над смыслом бытия коровы, из бока сканера выдвинулся крошечный ящичек.
— О! А это зачем?
— Рисовать! — предположил Арс. — Или писать…
— Но где?
Ответ не пришлось искать долго. Нижняя сторона сканера была гладкой и текстурой напоминала грифельную доску.
— Вот тут! — торжественно заявил библиотекарь. — Давай попробуем! Начнем с чего попроще!
— А что он может сканировать?
— Любой объект, создающий искажения в магическом поле!
— Давай тогда узнаем, где находится декан «мертвяков»! — предложил Арс. — Такой объект создаст искажения в любом поле!
Учитывая габариты старшего волшебника факультета магии неживого, можно было предположить, что он вносит искажения даже в гравитационное поле Вселенной, отважно соперничая с какой-нибудь черной дырой.
В том, что касается поглощения вещества — тоже.
— Плохой вариант! — согласился Мешок Пыль и вывел на гладкой поверхности идеально правильными буквами «дикан метр Шизомудр».
Надпись некоторое время повисела, должно быть, любуясь собой, а потом донышко сканера мигнуло, словно огромный прямоугольный глаз.
— Ты видел? — Арс от неожиданности подпрыгнул.
— У меня со зрением все хорошо! — успокоил его библиотекарь.
На покрытой лаком поверхности возникла едва заметная сеточка. Такая появится, если координатные линии на карте нанести через каждый градус. В одном из получившихся квадратиков в правой верхней части рисунка мигал неяркий лиловый огонек.
— Что это? — опешил Мешок Пыль.
— Погоди! Это Лоскутный мир, а там где мигает — наш Лоскут! — Арс вытянул вперед руку и коснулся пальцем огонечка. — Ой!
Сканер «мигнул» еще раз. Картинка сменилась — на ней появилось что-то вроде серого грязного облака в зеленом небе. Все это рассекала надвое серебристая тонкая нитка. Огонек моргал совсем рядом с ней, чуть ниже.
— Ага, а это Лоскут! — догадался гроблин. — серое — сам город, а серебряная — река…
Вторичный тычок пальцем в светящуюся точку привел лишь к тому, что около нее появилась надпись.
— Виселое завидение мадам Зизи! — прочитал Арс. — О, неплохо декан проводит время!
— Теперь ищем книгу!
«Черныя книга свиреппаго видьмавства» заставила сканер задуматься. Из его недр донеслось астматическое пыхтение, стенки слегка задрожали, словно шарики стремились выбраться наружу.
— Вот она! И где это? — появившийся Лоскут оказался полностью голубым, а лиловый огонек переехал в его нижнюю левую часть, к самому краю изображения.
— Близкое море, — сказал Арс. — Других рядом нет. На право-восток движется, как ты и говорил…
— Ее носитель наверняка сел на корабль, — Мешок Пыль решительно поднялся. — Мы должны спешить!
Арс зевнул, но спорить не стал. Назвался груздем — полезай в банку с рассолом.
Воды Близкого моря населены самыми разнообразными существами, и все они включены в то, что излишне умные биологи называют «пищевыми цепочками». Проще говоря, непрерывно и с аппетитом пожирают друг друга.
Любой замеченный в непосредственной близости объект здесь рассматривается с точки зрения его принадлежности к одной из двух категорий — «еда» или «тот, для кого я — еда».
И в том и в другом случае надлежит очень быстро плыть, только в первом — к объекту, а во втором — от него.
Но то, что сейчас неторопливо двигалось через темные воды Близкого моря, не входило ни в какие «пищевые цепочки». Оно обладало тем, что на первый взгляд выглядело парой плавников, но на самом деле ими не являлось, и двигалось короткими рывками.
Заметившие это существо рыбы проявляли сдержанный интерес, быстро сменяющийся паническим бегством. У рыб нет такого громоздкого и часто затемняющего восприятия аппарата, как разум, зато в изобилии чутья. И то, что чутье подсказывало всем им без исключения: существо с двумя прямоугольными плавниками никак не может быть отнесено к категории «еда».
Одна молодая и очень самоуверенная акула не поверила чутью. Распахнув зубастую пасть, она ловко заглотала непонятную штуку и несколько мгновений чувствовала себя неплохо.
До того момента, пока ей не разорвало живот.
«Черная книга», раздраженно булькнув, поплыла дальше, а на отброшенной в сторону голове акулы осталось удивленное выражение. К голове тут же собрались рыбешки поменьше — если ты перестал быть «тем, для кого я — еда», то ты тут же стал «едой».
