Ласковое, неагрессивное солнышко уже клонилось к закату, когда разведывательный «вепрь» легиона первоходцев «СкайФронтир» возвращался обратно. Тупорылая бронированная сигара гравилета держала курс на юг. В его кабине, адаптированной для прямоходящих позвоночных, находились трое людей.

Белый эрсер среднего возраста сидел слева, в кресле резервного пилота. Он неотрывно рассматривал ландшафты, что проносились за стеклопластом иллюминаторов. Вечер окутывал мир полупрозрачным покрывалом сумерек, и лики природы, сверху кажущиеся такими мирными и безмятежными, услаждали взор. Недаром на лице эрсера читалось неподдельное восхищение.

— Не соображу, почему ты так пялишься. Планета как планета, ну красивая, зелено-синяя, и что? — удивлялся сидевший справа леандигс, очень похожий на эрсера внешне, но с большими, заостренными, торчащими ушами и вертикальными кошачьими зрачками раскосых глазок. — Паули, у тебя вид точно у каторжника, который после тридцати лет рудников выжил, освободился, вышел и самку вдруг увидел… Уже тридцать девятые сутки после высадки, а ты все не наглядишься!

— Я столько зелени отродясь не видывал! Неудивительно, что небо синим кажется. Здесь воздух настолько чистый… Прямо заповедник какой-то. Девственный рай! На этой планете можно сделать лучший на свете курорт…

— Ну, уж это не нам решать, райские кущи или промышленная зона, — вставила краснокожая тубирка. Она сидела в среднем, выдвинутом вперед кресле основного пилота. Похожая на бесхвостую и бесчешуйчатую, но очень зубастую ящерицу двухметрового роста, женщина скептически обозрела убегавшую к горизонту райскую местность, цинично оскалилась и уточнила: — Химзаводы какие-нибудь или вообще свалка ядерных отходов. Лично меня сейчас интересует, чего бы пожрать, а до лагеря еще минут пятнадцать лету, плюс то да се, это еще десяток минут… Нет чтобы роботов за грязью, пылью, травкой и микробами посылать! Начальнице, видите ли, непосредственные впечатления понадобились… Зануда старая!

Эрсер и леандигс понимающе переглянулись за спиною пилотессы, но промолчали. Синхронно отвернулись и посмотрели за борта. Там, в нескольких километрах ниже, проносились смешанные лесисто-степные пейзажи, характерные для умеренных широт планет с кислородосодержащей атмосферой. Этот мир и вправду был зелено-синим. А еще голубым, желтым, коричневым, красновато-бурым… Пестрым. Разным. Буйство оттенков и форм поражало взгляды, свыкшиеся с однообразной чернью космоса. Черным лицом Бесконечности. Той, что вечно поджидает вверху, за бело-голубыми занавесями атмосферы.

С каждой секундой приближая посадку, басовито гудел антигравитационный конвертор.

— Как здорово, что Пруклабарда нас в кругосветный рейд послала, — сказал вдруг эрсер. — Роккус, у тебя бывают вещие сны? — спросил он леандигса.

— Нет, не бывают, — ответил сидящий справа. — Мы вообще сны разве что в детстве видим… После — умнеем.

— А ты когда-нибудь испытывал дежа вю?

— Это что еще за мерзость такая?! Мы такой болезнью не болеем.

— Это состояние, когда тебе стойко кажется, что ты уже здесь когда-то бывал, и все-все тебе знакомо. Ложная память вроде бы.

— Мне сейчас кажется только одно: здесь у меня пусто. И ни капельки ложного ощущения в этом нет. Резец гнилой! — вставила тубирка Петар, завершив комментарий истинно тубирским ругательством. Сказав это, оторвала трехпалую когтистую конечность от подлокотника и похлопала себя по объемистому брюшку, затянутому черным комбезом. Крокодиловые челюсти лязгнули. Багровые глазки голодно тлели ниже края шлема с пурпурным иксом и эмблемой Легиона «СкайФронтир».

Ее спутники вновь переглянулись за спиной женщины. Озабоченно. Будто опасаясь, что она может съесть их.

— Кстати, Пауль, должен заметить, далеко не везде такая благодать, как здесь. — Роккус Фэтт ткнул за борт выставленным мизинцем. — На южном полярном континенте, например, морозец нещадный, мягко говоря. Я уж молчу о климате на поверхности того тысячемильного заснеженного пласта кристаллизовавшейся воды, который мы вначале приняли за северный, шестой континент. А громадная пустыня на северной половине экваториального материка треугольных очертаний?.. Так что не на всех пяти континентах курортные ареалы организовывать ты сможешь, если только не рассчитываешь в качестве клиентов пингинян или дроммеров приглашать. Уж эти отмороженные и перегретые — точно отдохнут на славу!

— Или лабистян. Воды-ы сколько! Целых четыре океана, если и северный оледеневший зачесть. Плавай — не хочу! — вставила проголодавшаяся пилотесса.

Женщина, щерясь во все стодва, повернула челюсти к эрсеру, но улыбка недолго задержалась на ее лице. Отсутствующе уставясь в одну точку, мужчина тихонько бормотал что-то себе под нос. Леандигс Роккус Фэтт прислушался, мелодия и слова показались ему смутно знакомыми. И он не ошибся: ПаульШварц тихонечко напевал запрещенный «Последний Старт».

«…Пусть камни сгорели, расплавился нож. И брызгами в космос летят пирамиды, и ты ни в одном из миров не найдешь такую же точно земную орбиту…»

Кажется, второй куплет допевал уже. Если Роккусу не изменяла память.

— МОЙ БОЖЕ, КАК ЭТО НА ЗЕМЛЮ ПОХОЖЕ.

Голос эрсера был негромок, но как-то ухитрился перекрыть гудение анг-конвертора и полностью заполнил кабину. Тубирка судорожно щелкнула пастью, словно пытаясь этим угрожающим лязгом вытеснить сказанное вон. Ее рептилоидное лицо выразило мрачное неодобрение всему происходящему.

А леандигс неожиданно припомнил результаты анализа химических элементов атмосферы. Действительно, проценты содержания поразительно напоминали. И параметры электромагнитных, гравитационных, оптических замеров совпадали с пугающей идентичностью. И этот удивительно огромный, просто гигантский естественный спутник… он так напоминает легендарную Луну, тренировочное завоевание будущей космической Империи — первую внеземную территорию, захваченную землянами!

— Послушайте, а может, ЭТО и есть Земля?.. — драматическим шепотом вопросил потомок землян.

«У парня явно с головой неладно, переутомился, или высокий уровень атмосферного кислорода влияет. Для рожденного в трущобах планетарного мегаполиса — вредно так много дышать чистым воздухом. Во всяком случае, нужно сменить тему, не то он окончательно свихнется», — подумал Роккус Фэтт.

Внизу промелькнуло небольшое синее пятно воды. Почти правильной круглой формы, словно в метеоритном кратере позднее образовалось озеро. Приметное именно поэтому. Тубирка, спохватившись, раздосадованно рыкнула, сбавила скорость и развернула гравилет.

— Законопатил мне шлюзы своей Землей! Из головы вылетело, что наш земноводный доктор просил взять пробу из этой лужи… Рокк, запусти-ка один из своих зондов во-он туда, да постарайся в центр, не то опять грунт вместо воды черпанем, как в той лагуне. Обделались, что салаги какие-то, клык сломанный!

Леандигс сунул руку в сенсорную сферу дистанционки, небольшая ракета выскочила из кассетной обоймы и с тонким свистом устремилась к круглому озеру. Разведмодуль вновь развернулся и продолжал лететь прежним курсом.

— Кстати, хотел спросить, что вы думаете об этой колоритной парочке из исы? — предпринял командир попытку перевести разговор в другой фарватер. Недовольной гримасой за спиной тубирки давая понять ПаульШварцу, чтоб заткнулся.

— Люди как люди. А что? — Эрсер кивнул, принимая смену темы.

— Не-е, научники нормальными не бывают, — не соглашаясь, вставила Петар.

— Вот-вот, и эти «академики» тоже странные какие-то. Кадры бывалые, тертые, сразу видно, но повадки не наши, не первоходческие, явно не привыкли они к нравам фронтира. Ничего о себе не рассказывают: где были, что видали, чего нюхали. Обычно у новичков рты не закрываются, эти же помалкивают. С самоуверенным видом, как будто всю Сеть пропахали подошвами и самолично открыли сотен пять миров. И шныряют повсюду, высматривают с горящими глазами, вынюхивают, ноздри раздувая. У меня ощущение, что они хотят что-то обнаружить, им одним понятное и ожидаемое. Для чего им понадобилась эта необитаемая планета, спрашивается?

— Откуда они вообще взялись, дотошные такие? — спросил эрсер.

— Главное, не откуда, а каким образом. На транспорте, который их забросил к нам, служит мой давний приятель, ходит вторым навигатором. Вот он мне и выложил такую историю. Шли они транзитом через систему Фхалла…

— Эт где такая? — заинтересованно вставила Петар.

— Галактика Саратога области Андромеда. Отсюда — в пределах прямой видимости… Оттуда стартрековцы к нам прокалываться собирались, напрямик. Заправляются это они на орбитальном космодроме ближайшего к Фхаллу мира, и тут заявляется этот самый далжианин в обнимку с огромной такой сумищей и предъявляет мандат, предписывающий содействовать в испытании нового прибора, да еще с подписью чуть ли не самого Президента Академии. Наша ИСА, конечно, традиционно контора с причудами, но надо ж было до такого додуматься! Нашли где полевые испытания проводить — в самом краю света, на границе исследованной Вселенной! Подарочек, одним словом, преподнесли капитану тот еще… Заправились, значит, транспортеры, станционная таможня добро уж дала, но не успели еще отчалить — появляется в кают-компании невесть откуда эта девица, эрсерка. В парадном костюмчике научного крыла. Усаживается за стол и как ни в чем не бывало требует свою порцию пива… Причем оба в один голос утверждают, что садились вместе. Капитан злится, но ничего поделать не может — оказывается, в мандате действительно указано, что испытателей ДВОЕ.

— У звездолетчиков нормальность тоже понятие относительное, — вставила тубирка.

— Стартовали они к нам, словом, вышли в этой точке, а перед загрузкой в катер новая странность замечена была. Научники на поверхность собрались, а сумища опустела. Прибора секретного — и след простыл, хотя его и так никто не видал… Наша же черно-желтая парочка хором заверяет, что испытание проведено успешно, результаты доложены, сам прибор по инструкции подлежал уничтожению, что и исполнено с помощью корабельного мусоропереработчика. А им теперь, значит, до зарезу необходимо высадиться на эту планету. Аж тряслись, так им хотелось на поверхность. Сюда. Ну что капитан мог с этими чокнутыми «академиками» поделать! И вот они здесь… Заметили, как разглядывают окрестности? Чем-то на тебя похожи, Пауль. Тоже пялятся, будто на чудо.

— Неведомо как на борт попала, говоришь?.. — задумчиво вставила Петар.

— Да врет он, этот твой знакомый, не в сумке же девчонку на корабль пронесли! — махнул рукой эрсер. — Сами знаете, какая всегда суматоха перед стартом. В последний момент подоспела, таможню вмиг прошла, без багажа ведь почти… вскочила в закрывающийся люк, вот никто и не заметил!

Оживленный разговор тройки исследователей прервал свист. Он нарастал, приближался… Раздался глухой лязг. Сработало стыковочное устройство, и в грузовой отсек шлепнулся контейнер, принесенный ракетным зондом, настигшим «вепрь».

На горизонте показались полусферические купола форпоста, соединенные трубчатыми переходами. В свете заходящего 74/678 они казались голубовато-красными, хотя были серыми. Эта планета, ее светило и спутник действительно настолько походили на Землю, Солнце и Луну, хорошо известные по кадрам исторических голографильмов, что создавалась полная иллюзия пребывания на имперской столице. Которая, судя по тем же кадрам, в последние столетия существования выглядела именно так — девственно-натуральной. Императоры возродили экологию поверхности, ограничив видимые свидетельства присутствия цивилизации неизбежным минимумом: наиболее значимыми памятниками культуры и самыми необходимыми надземными элементами инфраструктуры. Поэтому даже пять небольших куполов, органически дополняя пейзаж, выглядели каким-нибудь… охотничьим домиком Последнего Императора.

Скривившись от такой неожиданной ассоциации, леандигс встряхнул головой, точно вытряхивая непрошеные мысли, пошевелил пальцами в «сенсорке» и сказал:

— Сорок третий разведмодуль вызывает базу. Мы на подлете. Говорит командир группы Роккус Фэтт.

— Вас понял, сорок третий эрэм, отворяю шлюз. Как дела, Рокк? — Голос сменной координаторши Дас’ячикч прозвучал отчетливо, словно она находилась в кабине.

— Порядок, все живые, передай Зигеру, что его так называемое озеро мы ему в пробирке целиком несем. Пускай всеми перепончатыми ручонками потирает от предвкушения. Надеюсь, осуществятся его планы устроить в этом ближайшем водоеме первое образцово-показательное купание.

Тубирка и эрсер ухмыльнулись — первая движением носа, второй движением губ.

— С возвращеньицем, ребятки… Здорово, что вас не меньше, чем уходило, — традиционно обрадовалась сослуживица.

В быстро сгустившейся темноте (полная луна осталась в полутора десятках ночей сзади) модуль совершил абсолютно ненужный, но не менее традиционный круг «захода на посадку». Облетев купола, «вепрь» опустился в очерченный куполами и переходами (они же — защитная ограда) расчищенный внутренний «двор». Строго в центре огороженного пятиугольника высилась телескопическая мачта; на ее верхушке гордо реял флаг МКБ, сейчас неразличимый — по причине идентичности основного цвета с окраской здешней ночи. Яркая полоска света прорезала стену одного из куполов, постепенно она становилась все шире — по мере того как размыкался створ. На миг блеснул золотистый косой крест, перечеркнувший постоянно шевелящийся квадрат черноты на верхушке мачты… Гравилет плавно втянулся в сводчатую камеру шлюза. Наружная стена с негромким скрежетом сомкнулась за кормой. Неизбежные минуты послерейдовой обработки, разомкнутый внутренний створ, и летучий разведчик вполз в ангар. Растопырив короткие лапки, прилег на брюхо, сразу же сделавшись похожим на устало развалившегося тюленя, а вовсе не на вепря. Басовитый гул анг-конвертора исчез не сразу, а постепенно, как затихающее гудение выключенного пылесоса.

— Дась, мы на месте, закрывай калитку. — Никакой нужды говорить это не было, но традиции, традиции… Не сегодня их вводили, не сегодня отменят. Роккус проворчал: — Финиш, пожиратели территорий. Как раз к ужину успели! — и отстегнулся от кресла. Но тубирка опередила его и оказалась у люка первой. С дрожью нетерпения дожидалась она момента, когда выдвижная лесенка коснется пола ангара. Когда подоспевшие техники открывали грузовой отсек и цеплялись шлейфами к системным линкам — намереваясь забирать образцы (добычу исследователей) и затем производить тщательную проверку модуля, вернувшегося из дальнего рейда, — Петар уже бежала к коридору, что вел в жилой купол. Командир только нащупывал ногой верхнюю ступеньку лестницы, а второй пилот даже с места не встал.

— Там и вправду настолько хорошо, Паули? — негромко обратился к нему старый седой эрсер в замасленном комбинезоне. Леандигс был уже на полпути к выходу, когда его чуткий слух уловил этот вопрос.

— Красота неописуемая, словами и не расскажешь. Столько ВСЕГО! Ботаники ошалеют…

— Слушай, парень, сделай копию видеотрека. Погляжу. Мне из ангара ни черта не видно. Сегодня, хорошо?

— Ладно. Поем, и сразу… — ПаульШварц секунду напряженно молчал, словно решая, говорить или нет. — Дядя Сэм, она так похожа на прародину, что у меня голова кружится! Может быть, ее не стерли? Просто забыли, а мы случайно нашли, как думаешь?

СКАЗАЛ.

Техник Сэм ничего не ответил, только пожал руку молодому эрсеру, как приметил леандигс краешком глаза, выходя из купола ангара. Широкий цилиндрический коридор вел в следующий купол. Тускло светилась белым люминофорная лента, протянутая на потолке из конца в конец. С противоположной стороны, через приоткрытый люк, доносился многоголосый гомон подвахтенных бодрствующей смены. Неспящие и не стоящие сейчас на вахте обитатели форпоста обсуждали итоги тридцать девятых стандартных суток после высадки и гремели ложками в углублениях стандартных пищевых подносов. С этого края жилой купол начинался сегментом столовой.

С мрачной мыслью, что здешний суточный цикл подозрительно подходит к общепринятому в сети универсальному двадцатичетырехчасовому исчислению, леандигс миновал переход и вошел в треугольный сектор. Помахав рукой всем сразу, подошел к стойке, получил у автоматического раздатчика свой комплект и направился к столику, за которым сидела Петар. Подходя, отметил, что пилотесса успела уплести половину своего ужина. Роккус поставил поднос на столик, сел, но есть не начал. Уперся подбородком в кулак, задумался.

Петар опустила ложку, посмотрела на командира экипажа и, подтолкнув локтем сидящего рядом ксенобиолога-шиарейца Вих’ячикча, громко произнесла:

— Эй, Рокк, мы тут с ребятами посоветовались, ну и вот что решили. Поставим ПаульШварцу здесь хижину, сами свернемся и рванем дальше. А лет через сорок, на обратном пути, его подберем. Он тут все-все рассмотрит, потрогает, вылижет, обнюхает, рапорт подробный составит…

Столовая содрогнулась от взрыва хохота. О неравнодушном отношении ПаульШварца к новооткрытому миру, похоже, с подачи тубирки уже знал весь личный состав форпоста.

— Делать вам нечего, — раздраженно буркнул леандигс и оглянулся, чтобы посмотреть: вошел ли уже второй пилот в зал, слышал ли?..

Кроме него, на люк, ведущий к ангару, никто не смотрел. Поэтому только он заметил появление еще двух человек, в эту минуту пришедших в зал по этому переходу. Далжианин и эрсерка, ничуть не озаботившись причиной всеобщего хохота, подошли к стойке, забрали подносы и огляделись по сторонам. Свободных мест было немало, но два, точнее, три сразу — только за столиком, где сидели Петар, Роккус, шиареец и оружейница Тосар, соплеменница пилотессы.

— Здесь не занято? — спросил далжианин, размашистым шагом очень быстро оказавшийся рядом. — Мы присядем, да?

— Приземляйтесь, новички! — приветливо пригласила тубирка. Несколько утолив голод, она заметно расслабилась и подобрела. — Пополнению всегда рады. Мало кому сейчас в герои-первооткрыватели лезть охота. Раньше, говорят, имперцы трассы одну за другой прокладывали. Целые тучи кораблей фронтир все дальше отодвигали. Не то что мы… Этот шарик вон почти полгода нащупывали!

— Так долго? — Далжианин, казалось, удивился. На черном лоснящемся лице сверкали белки внимательных глаз.

— А какова вообще технология поиска? — мурлыкающим голоском спросила маленькая спутница, неотступно скользившая в кильватере гиганта-флагмана. Словно планету и луну, их повсюду и всегда видели только вместе… «Такой громила мог бы девчонку не то что в сумке, а за пазухой легко пронести», — вдруг подумал Роккус. И с неудовольствием ухватил за кончик уха прискорбное осознание: эта хрупкая тоненькая земляшка с личиком округлым и пухленьким, как у кошечки, его весьма привлекает. Неудержимо влечет как самка. «Ей бы нормальные глазки и ушки, да кое-какие изменения в расположении половых органов, — подумал леандигс, — и получится вылитая кошечка. Впрочем, глазки и так узенькие, как надо, а с тем, что между ножек, особых проблем нет, тоже почти как нормальные, хотя влагалище и спарено с уретрой…»

Он затряс головой, торопясь вышвырнуть из нее вожделение. Этот черный парень явно не будет держать светильник, пока кто-то его шикарную подружку охмурит и завалит. В лучшем случае по морде настучит… что может сотворить с ним этот гигант в случае худшем, Роккусу страшно было даже думать.

— …Штука в том, что само по себе это занятие жутко рискованное. Малейшая ошибка — и поминай как звали, окажешься вне Сети, — тем временем охотно просвещала новенькую пилотесса. — Очень много кораблей вообще пропадает бесследно… Но, собственно, ничего особо сложного и нет. Задается начальный вектор направления, выбираются случайные координаты, делается слепой прокол. Озираемся по-быстрому. Если в этой точке ничего подходящего нет, сплошь вакуум, тогда делается прокол второй, третий, четвертый, пятый и так далее. Направление и длительность прыжков фиксируются с максимальной точностью. Вся эта тягомотина продолжается, покуда не наткнешься на планету, более или менее пригодную для обитания хоть какой-нибудь из почти четырех тыщ разумных рас, известных в Сети. Затем при помощи суммирующих вычислений эта изломанная, как моя жизнь, ха-ха, кривая заменяется прямой траекторией, и трасса, считай, готова к употреблению, если только ты сможешь по ней вернуться в точку старта… но допустим, вернулись. Доложились. Дальше комы легиона комплектуют команду, пригодную для конкретного исследования. Целенаправленно подбирая людей, которые без скафандров, если что, смогут по данной планетке лазить. И вперед с песней, романтика фронтира, все такое прочее. Я доступно изложила?

— Все это она могла бы сама в файлах прочесть… — буркнул шиареец.

— А что, по точным, уже известным координатам — совершить обратный прокол невозможно?

— По точным возможно, да вот, понимаешь ли, точность — понятие относительное. Особенно когда речь идет о внемере. Когда пространство сплющивается в ничто-нигде-никогда, расстояние и время искажаются. Любой ребенок знает, что прямых линий в природе не существует, а любой бортовой компьютер делает исчисления только в идеале, вот и набегает погрешность на каждом разведочном прыжке. А их делается подряд около нескольких сотен тысяч, иначе на поиски одной планеты уйдет столько же времени, сколько займет прогулка до нее пешком. Количество проколов в цикле и без того сократили до минимума, но времени все едино теряется уйма, а риск вылететь неизвестно где в неизвестной Вселенной все равно остался. Только имперцы были настолько сумасшедшими, чтобы совершать прыжки до тех пор, пока хоть на что-нибудь не наткнутся или пока память бортовой компсети не исчерпает своих возможностей. В этом они, конечно, были героями. Хозяева космических дорог как-никак. Не будь они такими одержимыми пожирателями космоса, не видать нам Сети, как полной банки на третьи сутки попойки. Веселое было времечко, я так думаю! — Багровые глазки кровожадной, но справедливой тубирки светились от зависти. — Звездные войны, захваты и оккупации, тотальное терраформирование, и главное — непрестанные, одно за одним, открытия! А нынче откуда героям взяться, спрашивается? Конфликты малочисленные и вялотекущие, открытия редкие и случайные… я уж молчу о количестве первых контактов! За последнюю тысячу лет на сколько увеличилось число разумных рас?.. Вот именно, на единицу. И кого открыли? Пайпунов, глаза б мои их не видели!

Пожилой, коренастый квалзибанин Шоламм за соседним столиком, внимательно прислушивавшийся к разговору, вдруг решил в него вмешаться.

— Петар, не согласен я с тобой! В наше время тоже есть люди, имена которых будут помнить потомки.

— Эт кого ж, например, клык треснутый? — вдруг спросила до сих пор не проронившая ни звука Тосар, распахивая пасть и щерясь на Шоламма. У тубирок очень развито чувство ответственности друг за дружку, и малейший намек на несогласие с сестрой может вызвать ответную агрессию — пусть словесную, обузданную правилами организации, но — обязательную. Однако уроженцев Квалзиба, похожих на безбородых гномов суровых обитателей замерзающего мира, не особо испугаешь даже полным оскалом зубастой пасти. Они со снежным волком врукопашную схватываться не страшатся!

— Например? — переспросил немолодой «гном» и насупился, сложив в глубокие складки кожу на лобастой голове, видимо, так ему легче было шарить в памяти, искать примеры. — Ну хотя бы АйвенПолышного и Маштарикс!

НАШЕЛ.

Не открывавший рта, но все подмечающий зоркими кошачьими глазами Роккус приметил, как земляшка блеснула узкими глазками, покосившись на далжианина. И то отметил, как прищурились на миг большие глаза чернокожего «флагмана», укололи прицельным взглядом квалзибанина, но тотчас же опять стали распахнутыми и меланхоличными.

— Не слыхала, — сказала желтокожая «сексапилочка», вынудившая пах леандигса спазматически пульсировать. — Что ж они такого героического совершили, чтоб на памятник заработать?

— О восстании на Новой Москве не слыха-а-али?! — несколько даже удивился Шоламм.

— Новая Москва? Знакомое вроде название… — Земляшка сморщила носик и нахмурилась; казалось, она силилась припомнить. Личико у нее при этом сделалось таким обольстительным, что Роккус едва не облизнулся, проявив внешне свое смятенное состояние. Вылитая кошечка!

— Я помню, — встрял Вих’ячикч. — Мятежные з… эрсеры древний арсенал раскопали. И как он только уцелел в смутные времена?.. Кваркометы исправные, представляете?! Чуть ли не самое убойное оружие Империи. Повстанцы загрузили этот суперкошмар на звездолет и вознамерились просто-напросто прыгать от точки к точке, сколько успеют…

— Один выстрел — и нету звезды. Нарушение связей на атомарном уровне. Цепная реакция. Сверхновая без вариантов, — мрачно подтвердила профессионалка Тосар.

— И при удачном стечении обстоятельств напрыгали бы не одну сотню миров. Новые Области, к примеру, там в каждом кубическом парсеке десяток густонаселенных…

— Но их остановили, — перебил шиарейца Шаломм. — Двое всего. Из спецназа Легиона «ЭрсСтелла». Сержант-эрсер и капрал-никомедка. И маленький штурмовой катерок…

— Сержант-исследователь Роккус Фэтт, вас экстренно вызывает генерал Пруклабарда. — Голос Дас’ячикч, раздавшийся из браслета персонального терминала, был отчетлив, будто шиарейка стояла за спинкой стула леандигса. — Надеюсь, вы уже успели принять пищу? — Еще голос был сухо официален. — Вас хотели бы видеть в административном куполе немедленно. Поэтому рекомендуется следовать не через жилой и лабораторный купола, а через ангар и склад, являющиеся едиными помещени…

— Вызов принят, — ответил Роккус и вскочил, едва не опрокинув стул. — Уже бегу!

И ПОБЕЖАЛ.

— Рокк! — догнал его крик Петар. — Если она тебя начнет сношать за прошлый рейд, вали на меня, это я не довернула нос…

Отмахнувшись, сопровождаемый сочувственными взорами десятков пар, троек и четверок глаз командир сорок третьего экипажа загрохотал подошвами по трубе-переходу, что вела в ангар. На середине разминулся с задумчивым ПаульШварцем, понуро бредущим к столовой. Бросил на ходу:

— Ради меня, только не пой в столовой! — хлопнул эрсера по плечу и не оглядываясь продолжил бег.

Пробегая ангар, Роккус краями ушей уловил обрывки разговора техников (они многоэтажно выражались по адресу «наглых новичков, без спросу лазающих по модулям и шаттлам»), проскочил еще один переход, попетлял между штабелями и стеллажами в складе, пронесся мимо удивленного дежурного баталёра, одолел третий переход, ворвался в админкупол, взлетел по трапу на второй уровень, проскочил полдиаметра узкого кольцевого коридорчика и, проделав в итоге триста восемьдесят метров чуть больше чем за минуту, притормозил, врезавшись плечом в стену, глубоко вдохнул пахнущий неистребимыми антисептиками воздух, замер на миг… и постучал в массивную дверь с номерной табличкой «001».

Вмонтированный в средний ноль ретранс вопросил скрипуче:

— Кто?

— Сержант-исследователь Роккус Фэтт. Вызывали? — отрапортовал первоходец.

Дверь молча уехала в косяк.

Долговязая фигура порученца НаримКази возникла в проеме. Лейтенант скрипнул:

— Заходи, — и одним шагом длинных ног перешагнул узенькую клетушку приемной, распахивая дверь собственно кабинета.

…Генеральша была родом с Рованьилеми. Тучная немерено, как многие тамошние гуманоиды, гора белесой плоти обычно не соизволяла вставать на свои колонноподобные две, когда к ней являлись по вызову. Но сегодня свершилось! Пруклабарда не только встала, не только величаво прошествовала к угловому дивану, но и приглашающим жестом указала Роккусу — присаживайся рядышком, мол. И другим жестом — на круглый столик, уставленный причиндалами кофейного сервиза…

— Роккус, садитесь. Хотела поговорить с вами по очень деликатному делу. Вы, конечно, знаете о том, что к нам перевелись из Академии, научного крыла Организации, двое ребят. Вы с ними общались, сержант? Скажите, вы ничего необычного не замечали?.. Вы ведь бывший полицейский, профессиональным глазом могли подметить некоторые нюансы. Что скажете? Вы пейте, пейте, Роккус, хороший продукт, не искусственный.

«И ухом профессиональным», — подумал Роккус. Но вслух не сказал.

— Нет, мэм. Я сам полагал, что они какие-то не такие, молчаливые, что ли, — дипломатично ответил сержант, все еще НЕ присаживаясь. — Но я, по-видимому, ошибся, люди как люди, ничего особенного. Позвольте поинтересоваться, в чем дело?

— Видите ли, Роккус… — Генеральша замолчала, раздумывая, СКОЛЬКО правды выкладывать леандигсу, и продолжила: — Мир Ингал, это в Области Андромеда где-то, разослал по Сети ориентировку. Там у них сбежали два преступника, эрсеры, мужчина и женщина… Угнали у местного феодала старинный мобиль, затем он обнаружился, брошенный, в окрестностях орбитальной станции, представляете, как надо постараться, чтобы на стратосферном аппарате дотянуть в вакуум?.. Так вот, я бы пропустила эту информацию мимо усов, если бы не одно странное совпадение: присланные приметы совпадают с приметами новенькой. Очень уж похожа наша новоявленная сотрудница на описанную преступницу. Конечно, это может оказаться простым совпадением, и я хочу, чтобы это оказалось им, но проверить бы не мешало.

РЕШИЛА выложить бывшему полицейскому ВСЮ правду.

— А второй, мужчина?

— Ничего общего с нашим далжианином. Эрсер, белый, и все такое.

Леандигс, когда-то работавший детективом в КОП, а затем избравший «романтику» первоходцев, вопросительно уставился на командиршу когорты.

— Сержант, я хочу, чтобы вы за ними присмотрели. О любой странности сообщайте мне лично. И никакой самодеятельности. Знаю я вас, устроите заваруху, а мне потом расхлебывать.

— Почему Я, мэм? — довольно неприветливо спросил сержант. Он так и не присел. И натуральный продукт не рвался пробовать. — Я БЫВШИЙ полицейский. Я потому и пошел добровольцем в «СкайФронтир», чтобы…

— Сержант Роккус Фэтт! — Пруклабарда стремительно для такой туши воздвиглась на свои две и грозно нависла над среднего роста леандигсом. Выше него она была по крайней мере на две с половиной ее головы. — Приказы командования НЕ обсуждаются, забыли?!

— Да, мэм! Есть сообщать, мэм! Никакой самодеятельности, мэм! Разрешите идти присматривать, мэм?! — Роккус вытянулся в струнку, выкатил насколько мог глаза и с виду весь из себя превратился в идеального патрульного, гордость вышестоящего начальства и образец для подражания рекрутам.

— Да, сейчас пойдете. — Ответила командирша отдельной особой когорты первоходцев, разместившейся в форпосте. — Но в виде исключения я скажу ВАМ, почему ВЫ.

Она выпрямилась, отведя от лица Роккуса устрашающее «личико», по-кошачьи усатое, но тем не менее похожее на кошачье меньше всего на свете, и в три приема, брызжа коричневой слюной, в буквальном смысле выплюнула объяснение:

— Они попросили у меня шаттл! Не нахожу никаких официальных причин им отказывать! Третьим с ними полетите на луну ВЫ!