Глава двадцатая

…Рыцарь в полном боевом доспехе, яростно трубя в рог, мчался через долину к холму, на котором несколько минут назад приземлились мы.

– Смелый… – поощрительно пророкотал дракон, с симпатией вглядываясь в гремящую железом фигуру где-то далеко внизу. – Мало таких осталось… Ну ладно, ты не забывай, если что – заходи или зови. Я полетел, а то Ирмыых уже, наверное, заждалась.

– Спасибо, ты меня выручил… кум, – искренне поблагодарил я. – Привет жене.

– А, ерунда! – Ящер расправил крылья, готовясь взлететь.

– Да! – с досадой хлопнул я себя по лбу. – Все забываю тебя спросить… Зовут-то тебя как?

Дракон затормозил взлет.

– Я что, не представился? Ах я невежа! – с досадой произнес он. – Извини, Вальдар. Будем наконец знакомы: Ааард! Ну все, прощай. А то этот, – мой «новый знакомый» кивнул на рыцаря, упорно гнавшего своего коня вверх по крутой тропе, – сюда доберется скоро. Не убивать же его, в самом деле!

Огромный красный дракон свечой взмыл в ярко-синее весеннее небо Арелата. Я помахал ему рукой на прощание. «Какие все-таки приятные создания – гоблины, драконы, эльфы, опять же, право слово, одни люди в этом мире ведут себя не по-человечески, – думалось мне, когда я провожал глазами точку, с каждой минутой удаляющуюся все дальше и дальше. – Однако сейчас мне придется иметь дело с человеком, – возвратясь с небес на землю, подумал я и обнажил меч. – И не просто человеком, а хорошо вооруженным рыцарем».

Снизу послышался звон. На вершину холма на полном скаку внесся воин, облаченный в кольчугу и шлем, украшенный клейнодом, изображающим алого вепря… На его золоченом щите красовалась та же эмблема. Я застыл, словно тролль, застигнутый лучами солнца. Встречи продолжались! Передо мной был не кто иной, как Михель фон Тагель, доблестный рыцарь, с которым судьба столкнула нас четыре года назад в Трифеле.

«Впрочем, чему удивляться! – попробовал успокоить себя я. – Он же родом из этих мест. Видимо, батюшка его все-таки отдал Богу душу…»

Я опустил меч к земле и стал ждать.

– Как?! Вы его отогнали? – срывая шлем, с досадой и восторгом вскричал мой старый знакомец, осаживая коня перед самым моим носом. – Вальдар Камдил? – всмотревшись пристальнее в мое лицо, удивленно произнес он. – Какими судьбами?!

Я улыбнулся и развел руками в стороны.

– А… где же ваш конь? – в полном недоумении спросил фон Тагель.

– Там. – Я неопределенно махнул рукой в сторону Альп.

– Да… – уважительно протянул граф, оглядывая мою потрепанную фигуру. – Вам, должно быть, пришлось немало потрудиться… Жаль, что я не поспел к вам на подмогу.

Видок у меня и правда был еще тот: марш-бросок по горам, императорский «обед» и полет на драконе наверняка несказанно украсили мой облик. Вдобавок меня довольно ощутимо шатало от усталости и потери крови. «О чем это он? – тупо подумал я, слушая Тагеля, усаживаясь на весеннюю травку и чувствуя, что земля медленно стронулась с места и уплывает из-под ног. – А-а, он думает, что я сражался с драконом!»

– Господи! Вы ранены? – воскликнул рыцарь, спрыгивая с коня и участливо бросаясь ко мне. – Ваша нога! – Он указал на бурую от запекшейся крови правую штанину. – Садитесь скорее на моего коня, я отвезу вас в замок, там вам перевяжут рану.

Я с благодарностью воспользовался этим любезным приглашением: медицинская помощь мне действительно была нужна.

– Вы не представляете, как я рад нашей встрече! – говорил граф Михель, ведя лошадь в поводу. – Осторожнее, держитесь, здесь крутой спуск.

Я старался сидеть в седле прямо, что, если честно, удавалось с трудом.

– Каюсь, когда мы в последний раз виделись в Трифеле, я был весьма раздосадован тем ударом, которым вы наградили моего друга графа Брайбернау! – продолжал он. – Но если бы я только ведал причину вашего поступка…

Мой импульсивный приятель говорил без умолку, жестикулируя свободной рукой, избавляя меня от печальной необходимости поддерживать беседу. Шум в голове усиливался, слабость накатывала волнами, и я начал понимать, что последнее похождение не прошло для организма бесследно. Прежде чем пускаться в дальнейший путь, нужно было где-то отлежаться как минимум сутки, иначе пользы от меня будет не больше, чем от пляжных тапочек в Антарктиде. Смирившись с этим печальным выводом, я решил прекратить на некоторое время выслушивать восхваления моей рыцарской доблести фон Тагелем и вызвал Сережу.

– Селяне! – раздавался на канале закрытой связи хорошо поставленный голос Лиса. – Мы не говорим вам о смирении и покое! Если вы хотите в тысячный раз слушать эти сладкие речи, то ступайте в церковь. Пусть там ненасытные аббаты обманывают вас и вновь обдирают до последней нитки. Мы говорим о свободе вашей страны, свободе, которая начинается с каждого из вас. Никто не властен отбирать у вас то, что принадлежит вам по праву рождения: волю и плоды вашего труда! И если кто-нибудь говорит вам: «Вы рабы!» – плюньте в глаза ему. Ибо вы хозяева этих лугов, этих озер и гор. А ежели кто-то попытается с оружием отнять у вас все это – знайте, что он обычный разбойник и грабитель, в какие бы одежды он ни рядился. Голову с плеч душегубу! Пусть помнит, что оружие в ваших руках не менее смертоносно, чем в руках прислужников старого волка Лейтонбурга! Настоящий государь император, все эти годы живший среди вас и на себе испытавший все тяготы вашей жизни, возвращает всем свободу, которую бесчестно похитили негодяи и трусы, продавшие все эти замечательные земли самому гнусному из разбойников – Лейтонбургу! Теперь свобода – ваша! Прочь продажных предателей! К оружию! Ибо если вы не защитите сегодня свою волю – как защитите вы матерей, жен и детей своих?

– Лис, Лис, остановись, ради Бога! – чувствуя, что у меня уже уши пухнут от этой красной пропаганды, взмолился я.

– А, Капитан? – Рейнар завершил свою проповедь эффектным выкриком «Вперед, за Отечество!» и сосредоточил все внимание на мне. – Какие у тебя новости?

– Можешь в свои проповеди вносить некий пикантный штрих, – сообщил я своему боевому товарищу. – Император Оттон II мертв, «и так будет с каждым!».

– Ты его все-таки грохнул? – все еще не придя в себя от революционного угара, спросил Лис.

– Ты мне не поверишь, но я пытался его спасти и при этом был ранен его личной охраной, – честно ответил я. Рейнар присвистнул.

– Та-ак… Час от часу не легче… Ну, подробности при встрече. Рана тяжелая?

– У Тагеля? – искренне удивился Лис. – Это у того рыжего, из Трифеля, что ли? С какой это стати ты к нему в замок направляешься? Вы же, кажется, были в ссоре? – обеспокоился он.

– Да вот, встретились случайно… Похоже, он на меня зла не держит, – успокоил я моего товарища. – А мне-то на него и вовсе злиться нечего. У меня к тебе просьба будет: я из-за этой раны теряю день, а меня Бельрун в харчевне у моста через Рону будет ждать. Так ты съезди к ним, предупреди, что все нормально… И пусть остановятся где-нибудь поблизости, не привлекая к себе внимания, а кто-то из них ждет меня на том же месте послезавтра.

– Понял, сделаем, – с готовностью отозвался д’Орбиньяк.

– Да! Вот еще что… Я узнал, где находится Лаура, – добавил я.

– Да ну?! – взволнованно воскликнул Лис.

– Узнал, узнал… Император долго упирался, но потом раскололся.

– Страшная смерть! – не удержался от комментария он и тут же заторопил меня: – Продолжай, я слушаю.

– Ясненько… Будут еще какие-нибудь просьбы, пожелания? Чай, кофе? – переходя с делового языка на свой обычный, затараторил Рейнар.

– Нет, ничего не надо. Я поехал спать.

– Тогда до встречи у моста! – попрощался со мной Лис.

– …И вот, когда я отказался возглавить отряд, посланный за вами в погоню, Лейтонбург сильно разгневался. Мы наговорили друг другу дерзостей… – Все это время фон Тагель, видимо, так и не умолкал. – А потом, когда наш покойный император Генрих упал с лошади и сломал себе шею, а Оттон наследовал престол, мы совсем рассорились. А я к тому же вчистую проигрался, – доверительно сообщил мне граф, глядя на меня своими простодушными голубыми глазами.

Солнце уже садилось, давая полную возможность рыжей шевелюре фон Тагеля освещать окрестный ландшафт. «Приятно, что все-таки в мире еще существует истинное рыцарство, – расслабленно думал я, покачиваясь в седле. – Другой бы на его месте, узнав, бросился в плен брать, а этот – на тебе, предлагает помощь и гостеприимство. Приятно иногда обманываться в людях».

– …Отец мой вскоре умер, и я перебрался сюда, подальше от двора. Живу здесь себе, как у Бога за пазухой. Пиры, охота, турниры. Только скучно. Особенно зимой. А у вас как? Что там фон Шамберги?

– У меня все так же. Да вы и сами видите, – едва шевеля губами от усталости, произнес я. – Росс нынче герцог и коннетабль. Арсул – адмирал и граф.

– Да? – Тагель удивленно вскинул брови. – Вот ведь как. Что ж, весьма удачно. А невеста его бывшая порыдала-порыдала, да и вышла замуж за толстяка фон Кетвига. Может, помните такого?

Я кивнул головой.

– А он-то, Росс, женился все-таки на этой английской маркизе? Ну той, что от разбойников спас? – продолжал интересоваться мой старый приятель.

– Леди Джейн Эйстон? – слабо усмехнулся я. – Она теперь английская королева.

Фон Тагель поперхнулся от неожиданности и некоторое время оглушенно молчал.

– Да, отстал я от жизни в этой глуши.

Наконец мы преодолели поросший лесом холм, и перед моими глазами открылась панорама чудесной альпийской долины, которую пересекала быстрая полноводная Рона.

– Держитесь, мессир Вальдар, – приободрил меня граф, – вон мой замок.

Он указал рукой на каменное сооружение, гордо возвышавшееся на высоком утесе над Роной и господствовавшее над всей речной долиной.

– Да, – фон Тагель усмехнулся в свои рыжие усы, – знал бы сейчас император, что я вас у себя принимаю… Он был в бешенстве после того, как упустил вас с королем Ричардом. Никогда не видел его таким.

– Боюсь, что сейчас это ему уже безразлично, – после некоторой паузы ответил я.

– Вот как? И почему же? – удивился он. – Вы разве замирились?

– Нет. Конечно же, нет. Оттон умер, подавившись куском мяса.

– Умер?! – потрясенно переспросил меня граф Тагель, замерев на месте от неожиданности. – И давно?

– Недавно, – уклончиво ответил я.

– Вот как… Вот что значит жить в глуши! Все новости узнаем последними, – вновь посетовал он. – Представляю себе, то-то грызня за престол сейчас начнется! Эх, будь я электор, такое бы состояние себе нажил, вовек в карты не проиграть!

Завороженный этой мыслью, рыжий мечтатель умолк и задумчиво уставился на оранжевое солнце, уже задевавшее своим краем горизонт, видимо, представляя на его месте огромный солид.

Весь следующий день я целиком посвятил таким важным делам, как сон, еда, отдых и размышления о прекрасной даме; а также о тех способах, которыми можно было бы вытащить ее из рук косоротого отпрыска Гогенштауфенов. Когда же наконец наступило утро, я взобрался в седло подаренного моим добрым приятелем коня и, тепло попрощавшись с ним, отправился вверх по Роне к мосту, где ждал «связной».

– Передавайте привет фон Шамбергу! – прокричал вслед гостеприимный хозяин и благородный рыцарь фон Тагель…

…Костер, расположенный меж каменных глыб, изображавший импровизированный очаг, весело потрескивал, согревая душу. Дикая коза, призванная утолить наш голод, целиком насаженная на вертел, шкворчала на огне, распространяя вокруг дивный аромат. Наш временный лагерь располагался в лесу в распадке между двух холмов, недалеко от Женевы. Цирковые возы, поставленные полукругом, придавали нашей стоянке вид не то цыганского табора, не то гуситского вагенбурга.

– В общем, Капитан, – начал сидевший около меня Лис, – оперативная ситуация следующая: в здравом уме в замок этот соваться не следует.

– Почему? – задумчиво глядя на языки пламени, спросил я.

– По двум причинам. Во-первых, там войска до хренячьей мамы, а во-вторых… – Рейнар искоса на меня взглянул и добавил небрежно: – Принцессу уже перевезли в Женеву.

Я молча посмотрел на него. Не дождавшись словесного выражения чувств, мой друг продолжал:

– Я так понимаю, они тут пирком да свадебкой собирались ударно встретить Первомай, но после того как вчера примелась взмыленная Оттонова охрана со скорбной вестью на устах, им всем тут стало не до великого пролетарского праздника, – рассказывал Сережа в своей обычной манере докладывать серьезные вещи. – Так что со свадьбой у нашего подопечного нестыковочка вышла. Поэтому лучше всего зазнобу твою арагонскую вынимать из Женевы.

– Или по дороге… – добавил я.

– По дороге? – Рейнар изумленно вскинул на меня взгляд. – Что ж, можно и по дороге. Только у меня нет настроения рубиться с сотней идиотов из ее конвоя.

– Можно подумать, в городе их будет меньше, – скептически отозвался я.

– Не меньше, конечно. Но на этот счет у меня есть пара домашних заготовок. И если ты, Кэп, перестанешь бычиться в костер и переведешь свои мысли с жареного филе на что-нибудь другое, не исключено, что мы все-таки спланируем наше траурное шоу в Женеве, – язвительно завершил Лис, толкнув меня локтем в бок.

– Я не бычусь, – в тон ему отозвался я. – Я орлюсь!

– Молодец, Капитан, – покровительственно похлопал меня по плечу мой напарник. – Я и забыл, ты ж у нас орел. Ладно, давай пикируй на землю с высоты своего пернатого полета, демонстрируй, что за козыри у нас в рукаве.

– В рукаве у меня хороший пороховой заряд. Несколько дней назад наш почтенный алхимик положил начало боевому использованию пороха, разрушив собственное жилище.

– Заряд? Это хорошо… – подумав, произнес Лис. – Можно будет не морочить себе голову с выходом. Ну у меня вещи попроще – завтра утром в Женеве получат письмо от шателена замка Ньенн о том, что замок осажден повстанцами Барбароссы. Я полагаю, Йоган бросит туда часть своих сил.

– А он что, действительно осажден?

– Да, – усмехнулся Рейнар. – Верные императору Фридриху войска появились там сегодня днем и потребовали сдачи замка.

– Войска? – удивился я. – Когда ты успел?

Д’Орбиньяк несколько замялся.

– Понимаешь, ситуация настолько вышла из-под контроля… Нашему рыжему самозванцу амплуа императора понравилось куда больше, нежели предыдущее.

Ему уже присягнули десятка полтора местных рыцарей, а уж о добровольцах из крестьян и говорить не приходится. Я недовольно покачал головой.

– Опять лишняя кровь… Послушай, что мы творим в этом мире!

Лис проницательно посмотрел на мое философическое выражение лица и успокаивающе положил руку мне на плечо.

– А что творим? Мы честно выполняем свой долг. А насчет крови… Я могу тебе сказать одно: кровь в этом мире лилась и будет литься, с нами или без нас. Это не оправдание, это констатация факта. А меньше чем через сто лет эта страна станет называться Швейцарией и обретет независимость. Люди здесь никогда не будут вести завоевательных войн и никогда не позволят никому посягнуть на их свободу. Можешь ли ты сказать наверняка, какая кровь лишняя? – вопросил меня Рейнар, и я не нашелся, что ему ответить.

– Молчишь? Тогда я продолжаю. Завтра, когда колокола ударят к вечерне, отряд лже-Барбароссы замаячит перед воротами Женевы и потребует ее сдачи. Понятное дело, что он будет невелик, и в ответ на этот наглый наезд наш импульсивный Йоган вышлет сотню-другую солдат за головой своего невесть откуда всплывшего «дядюшки».

– Ты что? – возмутился я. – Нехорошо подставлять агентов!

– Это ты что? – укорил меня Рейнар. – За кого ты меня держишь? У нас с Ла Гризом все заметано: он старый вояка и отлично знает, когда следует пускаться в бегство. Так что войск в городе мы поубавим. А ежели, скажем, – Лиса, видимо, только что посетила гениальная мысль, – устроить фейерверк не на одной, а последовательно на двух башнях, то подозреваю, что у короля Йогана завтра будет тяжелый день. Остается маленькая деталь, – жизнерадостно продолжал мой напарник. – Как незаметно проникнуть в город?

– А для этого, – заверил я, – нам следует дождаться Бельруна и устроить «мозговой штурм».

– Ага. В качестве тренировки перед завтрашним настоящим, – добавил он.

Новости, принесенные Бельруном, были весьма неутешительны. Охрана у ворот, проверяющая всех входящих в город и выпускающая оттуда только по пропускам, подписанным комендантом Женевы, усиленные патрули на улицах и бдительная стража замка, где содержится Лаура-Катарина…

Все это никак не облегчало нашей задачи.

– Может, мне переодеться каким-нибудь нищим, прокаженным, монахом или еще кем? – отчаявшись, предлагал я различные варианты.

– Вальдар, ты совсем бахнулся! – Лис постучал себя чисто обглоданной костью по лбу. Бельрун, сидевший рядом с ним, удивленно посмотрел на менестреля. – Нищих и прокаженных в город не пускают. Да и кроме того, даже если ты переоденешься самим папой римским, где гарантия, что кто-нибудь из оттоновских телохранителей тебя не узнает? Особенно учитывая, как в последнее время тебе везет на встречи…

Рейнар замолчал и опустил глаза. Вся цирковая труппа в полном составе сидела вокруг догорающего костра. Разговор не клеился… Все мы находились в каком-то странном оцепенении, ожидании чего-то непонятного и вместе с тем неотвратимого.

– Может, совпадение, – вяло отозвался я, в душе понимая, что высказанное мною предположение глупо и банально. Лис пожал плечами.

– Капитан, ты сам не веришь в то, что говоришь.

– С некоторых пор меня не оставляет неосознанное чувство, что все эти встречи более чем закономерны, – неожиданно признался я. – Каждую из этих встреч в отдельности можно вполне логично объяснить. Но все вместе… Сначала этот монашек с твоим плащом, затем Брайбернау… Мать и сын Готфрида, фон Тагель… да и император, черт возьми. Такое впечатление, что я разделываюсь с долгами. Хоть завещание пиши, – попробовал пошутить я. Шутка моя явно не удалась: друзья сидели с настороженно-серьезными лицами, Эжени испуганно прижалась к Люка, словно ища у него защиты.

– Ну что ты… совсем уже, – натужно-веселым тоном завел Лис. – Мессир Вальдар, вы совсем впали в уныние. Вокруг друзья, горит костер, мясо приятно тяготит желудок… Опять же небо чистое и сверху не каплет!

Рейнар задрал голову, указывая на ярко светившую полную луну. Все автоматически посмотрели на небо. Внезапно черная тень на мгновение закрыла белый лунный диск. Все ахнули.

– Ведьма, – зевнув, равнодушно пояснил Бельрун. – Полетела на гору Брокен. Сегодня же Вальпургиева ночь… Жано! – неожиданно прикрикнул он на силача, провожающего взглядом темную точку в небе, залитом серебристым сиянием. – Что уставился? Вон, видишь, костер совсем погас. Сходи за хворостом!

– Не пойду, – жалобно ответил Железный Ролло. – Я всякой нечистой силы боюсь!

Глаза Винсента Шадри возмущенно засверкали.

– Стыдись! Здоровенная дубина, а на пять шагов отойти боится! А ну марш за дровами!

– Почему именно я? – обиженно моргая и косясь на темную стену леса за спиной, пробасил он. – Вон, Сэнди же тоже…

– Сэнди не боится, а ты боишься, – наставительно отвечал Бельрун. – Так что пойдешь ты. А то так и проживешь всю жизнь – телок телком.

Ролло нерешительно поднялся и направился в лес.

– У-у-у-у! – громко завыл Лис. – Чудовище вида ужасного схватило ребенка несчастного… – продекламировал он какую-то чушь. Эжени хихикнула.

– А-а-а!!! – раздался отчаянный вопль Жано и треск ломаемого подлеска. Все вскочили с мест, и тут на поляну буквально вылетел Ролло с безумно выпученными глазами и свежей царапиной через всю щеку.

– Ведьма!!! Я же говорил! Она упала!

– Глупости! Как она могла здесь свалиться? – возмутился Деметриус. Люка загородил собой взвизгнувшую девушку, Сэнди дернулся защищать своего бестолкового друга, Бельрун схватился за кинжалы.

В лесу послышался шорох, и вслед за обезумевшим от страха Ролло угрожающе выдвинулась двухметровая тощая фигура с обнаженным клинком в руках.

– Это не ведьма… – обескураженно протянул Винсент. – Определенно, у нее не помело.

Фигура сделала еще шаг, и в свете костра стало видно, что это женщина.

– Не ведьма? Это кому как… – отодвигаясь назад, произнес я. Лис, вглядываясь в неожиданную посетительницу широко раскрытыми глазами, усмехнулся и сочувственно похлопал меня по плечу.

– Мы тут, кажется, что-то говорили о случайных встречах… Прыся! – бросая посох и разводя руки для объятий, возопил он. – Какими судьбами?

Сарацинка растерянно заморгала, а затем, послав клинок в ножны, бросилась к Лису.

– Вах! Шайтан-балаши!

– Инфан-террибль, – автоматически перевел я группе обалдевших артистов, созерцавших эту трогательную встречу.