Дети оставили на асфальте Зелёный Мелок. Они хотели начертить им классики и написать большими буквами РАЙ, чтобы потом прыгать из класса в класс на одной ножке и отдыхать в раю на обеих ножках.

Хорошая была бы игра, да детей позвали по домам — и Зелёный Мелок остался лежать на асфальте. Сначала он хотел загрустить, что его бросили, но потом передумал. Этот Зелёный Мелок был вообще-то писателем и давно собирался написать роман. Правда, его роман должен был состоять всего из одного слова, но зато слово было — «Весна».

Зелёный Мелок выбрал место посуше и приступил к делу. Уж и пришлось ему потрудиться, пока появилась первая буква будущего романа, буква «В». И какая буква… два красивых вытянутых кольца, а к ним — замечательного вида зелёный хвостик-вбок! Самое же главное — что она была заглавная.

Зелёный Мелок остался очень доволен. И растянулся рядом с заглавной буквой — отдыхать.

— Ах, какая прелесть!

Он обернулся на голос и увидел Баночку-из-под-Крема, которую дети тоже оставили на асфальте.

Баночка-из-под-Крема принялась восхищаться работой Зелёного Мелка и так долго восхищалась, что Зелёному Мелку пришлось предложить ей выйти за него замуж. Надо ли говорить, что Баночка-из-под-Крема тут же и согласилась?

Сразу после свадьбы Баночка-из-под-Крема легонько отодвинулась от Зелёного Мелка и сказала:

— Работай, мой Мелок, я не стану тебе мешать. Ты великий писатель!

И благодарный великий писатель по имени Зелёный Мелок принялся за вторую букву, «е», — не слишком сложную, но всё-таки… Надо ведь было завязать такую аккуратную петельку и снова приделать развесёлый хвостик-вбок. Зелёный Мелок на минутку задумался. Однако тут же услышал возле себя:

— О чём ты думаешь, мой Мелок?

— О романе, — сказал он.

— До сих пор о романе? — удивилась Баночка-из-под-Крема. — Но… Нет-нет, я умолкаю и не буду тебе мешать. Ты великий писатель!

Зелёный Мелок вернулся к своим мыслям, только ненадолго, потому что Баночка-из-под-Крема спросила:

— Всё ещё думаешь о романе?

Зелёный Мелок ничего не ответил.

— Ты ведь скоро уже закончишь его, да? — Баночка-из-под-Крема нетерпеливо подпрыгнула.

— Нескоро, — мягко возразил Зелёный Мелок и теперь уже сам отодвинулся от Баночки-из-под-Крема, внезапно оказавшейся слишком близко от него. Пора было завязывать петельку от буквы «е» — правда, он так ещё и не решил окончательно, куда именно приделать развесёлый хвостик-вбок…

— Не хочу тебе мешать, — опять раздался голос Баночки-из-под-Крема, — однако… не слишком ли много ты работаешь? Я просто боюсь, что от тебя скоро совсем ничего не останется. А тебе ведь надо беречь себя — не то… не то чем же дети будут завтра рисовать классики?

Зелёный Мелок вздрогнул и остановился: о детях он, честно говоря, совсем забыл.

Баночка-из-под-Крема понимающе улыбнулась:

— О мой Мелок… ты рассеян, как все великие писатели! Беда с вами… Прямо не знаю, что бы ты делал без меня!

Слушая её, Зелёный Мелок совершенно перестал понимать, в каком месте ему лучше приделать к петельке хвостик-вбок. А Баночка-из-под-Крема озабоченно каталась кругом, приговаривая:

— Классики разместим здесь… нет, здесь! Хотя, пожалуй, и вот здесь тоже неплохо.

«Что-то такое я собирался сделать… — размышлял Зелёный Мелок, стараясь не слушать её. — Что-то такое важное, но что? Она права, я действительно становлюсь рассеянным, и это совсем никуда не годится».

А Баночка-из-под-Крема теперь уже тараторила без остановки: похоже, Зелёному Мелку действительно ничего не оставалось, как начертить классики… разумеется, на том самом месте, которое супруге его в конце концов понравилось больше других.

Классики удались хорошо — Зелёный Мелок даже удостоился похвалы! И нельзя сказать, чтобы это его не обрадовало.

— Вот видишь, — заметила Баночка-из-под-Крема, катаясь по безупречно вычерченным клеткам, — оказывается, ты умеешь не только романы писать…

Тут-то Зелёный Мелок и вспомнил о том, что он собирался сделать, но — увы: от него почти совсем ничего не осталось.

Его хватило только на развёселый хвостик-вбок, для которого нашлось наконец хорошее место рядом с петелькой…

А наутро, конечно же, никто не мог взять в толк, что должны были означать эти две буквы, с такой любовью выписанные на асфальте, — «В» и «е». Может быть, «Вечер» — или «Верёвка» — или «Верблюд»… да мало ли слов начинается на «Ве»!

Взрослые покачали головами и разошлись.

Детей же гораздо больше, чем буквы на асфальте, интересовали аккуратно вычерченные зелёные классики. По ним ужасно хотелось попрыгать, да попрыгать не пришлось, потому что исчезла куда-то баночка из-под крема.

Наверное, её унес ветер: она была совсем пустая…