— Разрешите пригласить Вас… — Пылинка-Кавалер потупил взор: он был не из этого золотого луча, а из другого, соседнего. Сюда он залетел случайно.

Вы, наверное, видели, как в золотом луче танцуют пылинки? Наблюдать это можно только днём, когда солнечный свет, проходя сквозь оконное стекло, полосами распределяется в воздухе. Вот тогда-то в светлом пространстве полос и начинаются танцы пылинок.

В обычное же время пылинки просто в беспорядке летают по комнатам, а устав летать, садятся на всё подряд — и люди говорят: «Ах, какая кругом пыль!» — и начинают вытирать пыль влажной тряпкой. Но даже если всю квартиру сто раз протереть влажной тряпкой, всё равно на свету пылинки снова возникают из воздуха и принимаются танцевать то в одном, то в другом золотом луче. Считается, что в это время пылинки устраивают балы, отмечая Праздник Дневного Света.

Та Пылинка-Дама, к которой только что обратился Пылинка-Кавалер из соседнего золотого луча, была знатного происхождения: среди пылинок тоже ведь бывают знатные и незнатные. Незнатные слетают с веника или выпархивают из высохшей половой тряпки, из старых домашних туфель или попросту из-под шкафа. А знатные — они слетают с корешков старинных книг, с хрустальной люстры, с толстых настенных ковров иноземного происхождения… Вот и наша Пылинка-Дама выскочила прямо из роскошного фолианта с золотым обрезом — слетела она, правда, не долее чем полчаса назад. Впрочем, все остальные прибыли в этот луч еще позднее.

Пылинка-Дама скорчила эдакую кислую гримаску и в ответ на приглашение Пылинки-Кавалера протянула:

— Ну вооот… — Она так и сказала, с тремя «о». — Ну вооот… — и продолжила: — Вместо того, чтобы выделывать в воздухе все эти дурацкие кренделя, провели бы лучше время в приятной беседе с умным собеседником.

— А где этот умный собеседник? — озираясь по сторонам, спросил Пылинка-Кавалер.

— Он перед Вами — и нечего вертеться в разные стороны, — с возмущением воскликнула Пылинка-Дама.

— А что плохого в танцах? — простодушно заметила Пылинка-Девочка, пролетая в объятиях Пылинки-Мальчика мимо Пылинки-Дамы. — Разве это не удовольствие — станцевать вальс в золотом луче в честь Праздника Дневного Света?

— Ещё какое! — рассмеялся Пылинка-Мальчик, унося Пылинку-Девочку в самый дальний конец золотого луча.

— Глупцы! — фыркнула Пылинка-Дама. — Хотя… чего от них ждать! Партнёрша происходит из увядшего букета, выброшенного на моих глазах в мусорное ведро, а отец партнёра — изношенный халат в чулане. Высокие материи им недоступны.

— Высокие материи? — переспросил совершенно ошарашенный Пылинка-Кавалер, вообще не в силах представить себе, что это такое.

— Нууу… — утомленно протянула Пылинка-Дама, — литература или, на худой конец, философия. Они и называются высокими материями. — Тут она смерила Пылинку-Кавалера взглядом и наконец предложила напрямик: — Не поговорить ли нам с вами о них?

Пылинка-Кавалер очень испугался, потому что (хоть он и был весьма высокородным и слетел с прекрасной рамы одной отвратительной картины в спальне) понятия не имел ни о литературе, ни о философии. Сославшись на срочные дела, он с поспешностью удалился из золотого луча в направлении библиотеки, чтобы там подготовиться к разговору со своей образованной собеседницей. А та, увидев, что кавалер сбежал, уронила тяжёлый — особенно для пылинки — вздох и громко сказала в никуда:

— Какой тёмный народ эти пылинки! Я зачахну среди них… мне дууушно, дууушно!

И с самого кончика золотого луча она чуть было не свалилась — прямо в обморок.

— Что с ней? — спросил Пылинка-Старичок, галопируя за ручку с Пылинкой-Старушкой.

— По-моему, её тошнит, — отвечала запыхавшаяся Пылинка-Старушка.

— От чего? — изумился Пылинка-Старичок.

— Кажется, от нашего вида! — прыснула Пылинка-Старушка. — А всё потому, что мы ей не компания. Ей, видишь ли, хотелось бы пофилософствовать. Но мы ведь только пылинки!..

— Да уж, будет просто беда, если каждая пылинка начнёт философствовать! — со смехом откликнулся Пылинка-Старичок, снова пускаясь галопом.

А между тем Пылинка-Кавалер уже летел навстречу своей избраннице, карабкавшейся по золотому лучу, с кончика которого она только что чуть не упала в обморок. Пылинка-Кавалер успел подготовиться к самой что ни на есть изысканной беседе, посидев на трёх-четырёх корешках книг, которые потолще. Правда, внутрь книг он не заглянул, но для самой изысканной беседы этого и не требуется.

— Я готов! — с жаром воскликнул Пылинка-Кавалер, помогая Пылинке-Даме справиться с подъёмом.

И все танцевавшие вокруг пылинки тотчас же, понятное дело, собрались вокруг него: кто же захочет пропустить самую изысканную беседу!

Тут Пылинка-Дама, размещаясь в золотом луче поудобнее, раскрыла крохотный ротик и произнесла:

— Не правда ли, литература, на худой конец — философия… прекрасны?

— О да! — ответил Пылинка-Кавалер со всевозможным пониманием дела.

Некоторое время подождав продолжения беседы и соскучившись за этим занятием, пылинки снова вернулись к танцам, тем более что золотые лучи таяли на глазах. И как чудесны были танцы пылинок! Пылинки сверкали, словно целый золотой рой, и, изредка проносясь мимо двух образованных собеседников, всякий раз заставали один и тот же преисполненный всяческой учёности и нескончаемый разговор:

— Не правда ли, литература, на худой конец — философия… прекрасны?

— О да!