ГЛАВА 3
Командир «Одиссея» сидел за письменным столом в своей каюте. Глаза его были закрыты, лицо застыло, словно посмертная восковая маска, и только биение тонкой синеватой жилки на виске показывало, что это живой человек, а не экспонат музея восковых фигур.
Он, впрочем, предполагал, что когда-нибудь в Пекине, Мехико или Москве, а может, и во всех трех мировых столицах, да и на трех-четырех иных планетах, такая фигура появится – слава его в Земном Содружестве была для этого достаточно велика,
Но сейчас он не думал об этом, сейчас он просто отдыхал. Никто из офицеров «Одиссея» не догадывался, скольких усилий стоило их командиру сохранять ровный деловой тон во время разбора исследовательских полетов, казаться все знающим и понимающим, все объективно оценивающим, железным... Стариком. На самом деле это была первая в его жизни экспедиция, в которой для него с самого ее начала было очень много неясного!
Почему на планете-тюрьме, предназначенной для содержания агрессивных, опасных для Содружества... выродков, вместо обычных изолированных, хорошо охраняемых поселений были выстроены исследовательские центры, оснащенные благоустроенными град-комплексами почти на сорок тысяч человек? Почему этим комплексам были приданы тяжелые орбитальные челноки? Откуда на планете-тюрьме взялись тяжелые генераторы полей и боевые излучатели? И самое главное, он никак не мог понять, что побудило живущих на планете поднять мятеж?! Неужели они не понимали, что эта затея обречена, что Земля несоизмеримо могущественнее их единственной и такой неуютной планетки?!
Он, со всем своим опытом, со всеми своими знаниями и интуицией, не мог найти объяснения этому безумию, а информация, предложенная ему корабельным компьютером, ничего не объясняла!.. Или почти ничего!..
Однако через несколько минут командиру «Одиссея» предстоял разговор с контр-адмиралом Эльсоном, надо было решать, что делать дальше с этими странными существами, объявившими войну Земному Содружеству.
Нуль-навигатор, не глядя, протянул руку и включил монитор. Он предупредил связистов, что будет разговаривать из своей каюты, канал должен был быть экранирован по высшей степени защиты, и тем не менее у него не было уверенности в конфиденциальности своей беседы с контр-адмиралом – он хорошо помнил небольшое багровое пятно, появившееся в центре управления «Молота Тора» во время их первого... военного совета. Странное багровое пятно, столь же странное, как и вся эта небольшая планета с ее необычными обитателями!
Тонкий писк мелочно светящегося монитора предупредил, что связь будет установлена через десять секунд. Нуль-навигатор открыл глаза и подобрался в кресле. Он снова стал, тем несгибаемым, железным человеком, которого знал весь Космофлот, все Земное Содружество.
В назначенное время экран монитора мигнул, и вместо молочной мути на нем появилось чуть одутловатое усталое лицо контр-адмирала. Эльсон помигал покрасневшими глазами и без всякого предисловия быстро заговорил:
– Я просмотрел присланные вами материалы исследований, проведенных «падающими звездами». Должен сказать, что они ничего не изменили в моих прежних намерениях. Я считаю, что нам надо высаживать мощный десант и, подавляя всякое сопротивление, наводить на планете порядок железной рукой. Всех организаторов этого смехотворного восстания уничтожить, остальных расселить по планете мелкими колониями под самой строгой охраной! Если же и все остальные не успокоятся, то... А то, что записали ваши исследователи... Их информация только подтверждает мое решение – эти странные и, безусловно, агрессивные существа должны быть уничтожены!
– Вы что же, господин контр-адмирал, собираетесь прочесать всю планету?.. Как вы будете уничтожать... живность, которая обитает... которая... расселена, возможно, по всей планете!..
Эльсон как-то сразу подтянулся, и даже мешки под его воспаленными глазами пропали, правда, сами глаза покраснели еще больше. Он кашлянул, прочищая голос, и ответил сухим, административным голосом:
– Моей эскадре вполне по силам стереть в порошок всю, как вы сказали, живность на этой планете!.. И я это сделаю, раз эта... живность угрожает Содружеству!
– По-моему, вы слишком сильно переживаете свои небольшие неудачи... – мягко проговорил нуль-навигатор. – Уничтожение планеты – не слишком ли суровая кара за то, что кто-то повредил несколько двигателей на кораблях вашей эскадры?
– Вы забываете, что именно эта планета объявила войну Содружеству и уже после этого, как вы сказали, сожгла не сколько двигателей! Вы понимаете – объявила войну! А вы предлагаете сделать из нее заповедник?! Вы предлагаете культивировать врагов Земли?!
Нуль-навигатор грустно улыбнулся:
– Нет, я не предлагаю никого культивировать, я просто хотел бы разобраться: что здесь происходит? Зачем здесь Космический флот Земли?!
– А что вам не ясно?! – немного деланно изумился Эльсон. – В чем еще надо разбираться?!
– Как в чем?! – переспросил командир «Одиссея». – Вы же знаете, что на планете не было собственной белковой жизни, откуда же взялось такое разнообразие этих «странных и, безусловно, агрессивных существ»? Судя по материальной базе, созданной Землей на этой планете, здесь собирались вести длительные научные исследования, так почему же планету вдруг превратили в тюрьму для экзотов? Но даже если этому есть какое-то объяснение, то почему с планеты не снято научное оборудование, почему оставлены даже приданные град-комплексам космические челноки? Ну подумайте, разве это не удивительно – место изоляции, тюрьма... снабженная космическими кораблями?!
И вдруг Эльсон, утратив всю свою напряженность, напористость, криво улыбнулся:
– Вы хотите, чтобы я разбирался в событиях пятисотлетней давности?.. По-моему, нам надо решать сегодняшние проблемы, сегодняшние задачи, поставленные правительством Земли... И задача наша ясна – мятеж на Гвендлане должен быть подавлен, тем более что теперь ясно, насколько он опасен!.. Опасен для всего Содружества!!
– А на мой взгляд, планета, как вы говорите, стала опасна для всего Содружества только после того, как Содружество отказалось признать ее независимость. Я уверен, что, если Земное Содружество оставило бы Гвендлану в покое, она не только не стала бы опасной для Земли, она... умерла бы естественной смертью через пару десятков лет! Вы же должны понимать, что Гвендлана не имеет ресурсов для выживания человека!
– А вы не желаете понять, что Гвендлану населяют совсем не люди! – неожиданно резко возразил контр-адмирал. – Что нам не известно, достаточно ли на этой планете ресурсов для выживания... мутантов, заселивших ее. На мой взгляд, они здесь просто... процветают!..
Вдруг он замолчал, незаметно перевел дух и продолжил совершенно спокойным, подчеркнуто официальным тоном:
– Я пошел вам навстречу с проведением дополнительных исследований, на которых настояли именно вы. В результате мы совершенно необоснованно потеряли шесть исследовательских модулей и десять человек личного состава. Оправданны ли эти потери?.. Мне представляется, что мы могли бы обойтись без них! Сейчас меня интересует только один вопрос: готов ли «Одиссей» принять участие в подавлении мятежа на Гвендлане или его командир собирается... проявлять гуманизм?!
Нуль-навигатор долго молчал, а на его лицо возвращалась привычная маска холодной суровости. Наконец он пришел к какому-то решению.
– Ну что ж, контр-адмирал, давайте решать сегодняшние задачи... – ровным спокойным голосом произнес командир «Одиссея». – Как я понимаю, штабом Двенадцатой эскадры разработан план операции по высадке десанта на Гвендлану, какая роль в этой операции отводится «Одиссею»?
Эльсон, казалось, не ожидал такой быстрой капитуляции и потому несколько растерялся. Однако, взяв себя в руки, он начал быстро говорить:
– Мой штаб действительно подготовил план действий. Он заключается в одновременной высадке десанта во все исследовательские центры, локализации сопротивления, его подавлении, захвате зачинщиков и организаторов, расселении всех остальных небольшими группами по планете... «Одиссею» необходимо будет подняться на более высокую орбиту, поскольку ему придется прикрыть корабли эскадры от возможных атак мятежников, ведь подавлять и рассеивать комбинированные поля может только ваш линкор, да и с планетным излучением придется возиться вам... Впрочем...
– Прошу вас, господин контр-адмирал, прислать мне детальную проработку плана, – перебил Эльсона нуль-навигатор. – Я со своими специалистами изучу его, чтобы наилучшим образом выполнить поставленную задачу...
– Да-да, конечно... – кивнул контр-адмирал. – Я рад, что мы смогли понять друг друга...
И он поспешно отключил связь.
Нуль-навигатор откинулся на спинку кресла и снова задумался. Что-то в поведении контр-адмирала не нравилось ему, не нравилось с самого начала... Словно тот недоговаривал чего-то, словно торопился... разделаться с этими странными мятежниками, как будто что-то могло помешать ему это сделать... Только вот что?..
Когда Вихров вошел в помещение Главного центра управления, четвертая вахта, которую он сменял, еще и не думала покидать рабочие места. Ежов проводил вычисление корректировки орбиты «Одиссея», принимая выводимые со штурманской консоли параметры. Четвертый ассистент штурмана, закончивший свою часть работы, воспользовался свободной минутой и беседовал по внутрикорабельной сети с одной из медсестер медицинского отсека. Четвертый ассистент канонира то ли в целях профилактики, то ли просто от нечего делать перебирал на консоли прицелы вынесенных на орбиты боевых генераторов и рассматривал сквозь их электронную оптику поверхность планеты.
Игорь, быстро обежав взглядом центр, прошел к своей консоли и включил монитор.
Ежов, чуть повернув в его сторону голову, скороговоркой проговорил:
– Подожди пару минут, я закончу расчет и сдам вахту...
– Заканчивай, заканчивай... – ответил Игорь, – я пока кое-что посмотрю.
Вихров вызвал базовую память корабельного компьютера и, получив подтверждение готовности к диалогу, задал свой вопрос:
«Прошу все имеющиеся сведения о докторе Отто Каппе».
«Прошу сузить поиск, – тут же отозвался крмпьютер, – у меня шестьдесят два доктора Отто Каппа».
«Доктор Капп, имеющий отношение к Гвендлане», – чуть подумав, уточнил Игорь.
По окну монитора побежала быстрая строка:
«Доктор Отто Капп, профессор Бернского и Новосибирского университетов. Специализация: астрофизика, псевдо-модулированное звездное излучение, воздействие жестких излучений и контрастных комбинированных полей с быстро меняющимися физическими характеристиками на высшие организмы, модифицированная электронная семантика... Родился в городе Кельне (Европа) в триста шестидесятом стандартном году новейшей эры. Окончил Бернский университет по специальности астрофизика, докторскую диссертацию защитил в триста восемьдесят втором году в Новосибирске. Опубликованные работы...
«Не требуется, – оборвал Игорь поток ненужной информации. – В чем связь с Гвендланой?»
«...С триста восемьдесят девятого по триста девяносто третий год руководил третьей комплексной экспедицией на Гвендлану...» – доложил компьютер и остановился, ожидая очередного вопроса.
Игорь усмехнулся про себя и написал этот вопрос:
«Дальнейший жизненный путь?»
«После возвращения в триста девяносто третьем году на Землю выполнял совместно с профессором Евгением Орловым расшифровку моделированного сигнала, поступившего из системы Идиабы. Информация о жизни и деятельности доктора Отто Каппа после четырехсотого стандартного года новейшей эры закрыта по первому уровню доступа...»
Но Вихров уже вспомнил, откуда он знал фамилию Капп. Он вспомнил, что она упоминалась компьютером при описании самых значительных событий четвертого столетия новейшей эры!
Он немедленно задал свой очередной и вполне естественный вопрос:
«Прошу всю имеющуюся информацию о модулированном сигнале, полученном из системы Идиабы».
«Модулированный сигнал из системы Идиабы получен Землей в триста девяносто первом году. Сигнал транслировался в течение двадцати восьми часов. Длительность сигнала восемнадцать минут, повтор через каждые три минуты, имеются семьдесят две полные записи. В звездную систему Идиаба был послан фрегат первого класса „Илья Муромец“, который обнаружил на орбите шестой звезды системы сильно поврежденный, потерявший ориентацию ретранслятор. Место происхождения сигнала, таким образом, установить не удалось. Расшифровка сигнала была выполнена Евгением Орловым и Отто Каппом, ее результаты доложены Высшему Совету Содружества»...
«Попрошу текст расшифровки!» – потребовал Вихров.
«Официальная информация закрыта по первому уровню доступа», – немедленно отозвался компьютер.
«Не слишком ли многое у нас закрыто по первому уровню доступа?! – с раздражением подумал Вихров. – Но в любом случае этот профессор вряд ли имеет отношение к... главному координатору Гвендланы Каппу, хотя и этот Капп тоже... доктор. Может быть, какой-нибудь... выродившийся потомок. Отто Капп занимался псевдомодулированным звездным излучением, так что в его потомстве вполне могли появиться генетические отклонения...»
– Все, господин третий ассистент командира, принимай вахту, – перебил размышления Вихрова довольный возглас Ежова.
Игорь переключил свой монитор на сеть управления, на экране засветились цифры законченного Володькой расчета.
– «Одиссей» поднимается над Гвендланой еще на восемьсот километров, – начал пояснять Ежов, но Игорь с улыбкой перебил его:
– Спасибо, господин четвертый ассистент командира, но мне вполне понятны проведенные вами вычисления... Только вот... – Он несколько секунд помолчал, прикидывая что-то в уме, а потом закончил: – Да, после рассчитанного вами им пульса линкор поднимется на восемьсот двенадцать километров. Таким образом, ошибка в вычислениях составляет полтора процента... Многовато будет...
– А задача стояла поднять линкор на восемьсот—восемьсот двадцать километров!.. – с довольной усмешкой парировал Володька. – Так что расчет в границе заданного!..
– И когда импульс? – поинтересовался Вихров.
– А я импульс не задавал, – чуть растерянно пожал плечами Ежов. – Я расчет сделал и все...
– Ага, значит, всю ответственность перекладываешь на мои плечи!.. – нарочито возмущенно воскликнул Игорь.
– Ну давай я задержусь еще на пару минут... – смущенно проговорил Володька и шагнул назад к своей консоли.
– Ладно уж, – смилостивился Вихров, – топай в столовую... Я ж принял вахту!..
– Тогда спокойной вахты!.. – довольно улыбнулся Ежов и поспешил к выходу из центра управления.
Игорь повернулся к монитору. Его пальцы быстро забегали по клавиатуре, вводя программу распределения расчетного импульса по двигателям корабля и согласования работы задействованных двигателей по времени. Собственно говоря, переход «Одиссея» на новую орбиту требовал настолько малых ускорений, что Вихров даже не стал рассчитывать возможное увеличение силы тяжести.
Все расчеты были закончены действительно за пару минут, и, введя команду «выполнить», Вихров откинулся на спинку кресла. Через несколько секунд он почувствовал короткий толчок в спину, а на экране монитора мгновенно высветились параметры новой орбиты линкора. Игорю было достаточно одного взгляда, чтобы убедиться, что корабль занял в пространстве расчетное положение.
«Интересно, зачем подняли „Одиссея“?.. – подумал третий ассистент командира корабля. – Видимо, Эльсон и Старик уже приняли какое-то решение по поводу дальнейших действий...»
И Вихрову вдруг захотелось снова спуститься в атмосферу, а может быть, даже на поверхность этой странной планеты, но он прекрасно понимал, что у него практически нет шансов оказаться в числе десантников. Он космолетчик, и его дело – корабль... «Одиссей».
Игорь оглядел центр управления. Как и всегда, когда корабль находился на околопланетной орбите, в центре было мало народу – пока корабль находился на планетной или даже звездной орбите, навигация сводилась к простому контролю параметров, а вахты становились довольно скучным занятием.
Вихров протянул было руку к панели компьютера, намереваясь задать Железному Феликсу еще пару вопросов, но в этот момент на экране монитора вспыхнула яркая строка, поразившая его:
«Третий ассистент нуль-навигатора Вихров, после вахты вам необходимо явиться в каюту командира корабля!»
Вызов в личные апартаменты командира корабля был весьма неординарным событием в жизни молодого офицера, как, впрочем, и в жизни любого другого офицера «Одиссея». Старик стоял в иерархии Космофлота настолько высоко, что давно был окружен... одиночеством. А тут приглашение прибыть прямо в святая святых «Одиссея»! Было отчего заволноваться!
Эта обычная вахта тянулась для третьего ассистента нуль-навигатора «Одиссея» очень долго. Однако именно это длительное ожидание позволило Игорю Вихрову немного успокоиться. Но наконец эта необычно долгая вахта закончилась, и пришел момент, когда Вихров оказался перед дверью командирских апартаментов.
Едва он приложил ладонь к идентификационной пластине, установленной на наличнике двери, как отделанная темно-коричневым пластиком панель бесшумно скользнула в сторону. Старший лейтенант шагнул через порог, дверь вернулась на место, а из-за следующей двери, обычной, поворачивающейся на петлях, донесся голос нуль-навигатора:
– Проходите, Вихров, проходите!..
Игорь перешагнул еще один порог и оказался в самом настоящем и довольно большом кабинете. Нуль-навигатор сидел за совершенно пустым письменным столом и смотрел на Вихрова своими спокойными внимательными глазами.
– Господин нуль-навигатор, третий ассистент... – начал было Игорь, но Старик, недовольно махнув рукой, перебил его:
– Обойдемся без рапортов... Тем более что разговор у нас пойдет... – нуль-навигатор пожевал губами, словно подыскивая слова, – ...неофициальный.
Старик указал на стоявшее у стола глубокое кресло, и Вихров, пройдя по мягкому, пружинящему под ногами ковру, опустился на предложенное место и выжидающе посмотрел на хозяина кабинета. Однако тот, похоже, не слишком торопился начинать свой «неофициальный» разговор, он продолжал внимательно разглядывать молодого офицера. Только по истечении долгой минуты абсолютного молчания нуль-навигатор вздохнул, с усилием потер лоб и медленно заговорил:
– Контр-адмирал Эльсон и штаб Двенадцатой эскадры хочет завтра повторить попытку десантирования на Гвендлану, причем десант пойдет сразу во все шесть исследовательских центров во вдвое увеличенном составе...
Старик снова посмотрел на Вихрова, словно ожидая вопроса или возражения, но тот молча слушал, явно не желая комментировать услышанное.
– «Одиссей» должен будет поддержать десант с орбиты и контролировать окружающее пространство во избежание ответной атаки со стороны... мятежников. – Тут он кривовато усмехнулся. – Эльсон, похоже, очень недоволен и даже... напуган развитием событий... Да... Так вот... У меня к вам есть… задание.
Нуль-навигатор бросил еще один внимательный взгляд на своего подчиненного и тут же продолжил:
– К полукогорте звездного десанта Двенадцатой эскадры, высаживающегося в град-комплекс «F», будет прикомандирована полуманипула десантников с «Одиссея», я хотел бы, чтобы вы, старший лейтенант, возглавили этот отряд...
Вихров изумленно уставился на командира, и тот вдруг, вопреки своим обычаям, принялся несколько сбивчиво пояснять:
– Это задание не входит в сферу ваших должностных обязанностей, и я не могу отдать вам приказ, но... можете считать это моей личной просьбой... Да, именно просьбой, – с особым ударением произнес нуль-навигатор. – Поверьте мне, это очень важно, иначе я не обратился бы к вам...
Он вдруг замолчал, словно сомневаясь в собственной убедительности, и Вихров поспешил ответить:
– Да я, как и любой другой, готов выполнить любое ваше задание или... просьбу... Называйте это как хотите, но… Но почему я?! Почему вы остановили свой выбор на мне?!
Едва заметная улыбка тронула губы Старика, и он неожиданно перешел в разговоре на «ты»:
– Любой другой действительно готов выполнить мой приказ, только в этом случае нужен исполнитель... заинтересованный! И мне кажется, что из всей команды «Одиссея» ты, самый заинтересованный человек!
– Чем заинтересованный?.. – не понял Игорь.
– Да этой планетой, Гвендланой!.. Разве не ты с самого начала этого похода стараешься выяснить все что можно о системе Кастора, об истории открытия и исследования планеты, о людях и событиях, имевших к ней отношение?.. Только, похоже, не слишком много ты узнал!..
– Что ж тут узнаешь, – обиженно усмехнулся Игорь, – когда практически вся информация об этой планете закрыта по первому уровню доступа!..
– Вот как?! – удивился нуль-навигатор, однако его удивление было не слишком велико. – Ну что ж, в Высшем Совете Содружества всегда были предусмотрительные люди.
И тут глаза Старика хитро прищурились:
– А что, собственно говоря, тебя не устраивает в официальной, в открытой версии использования этой планеты?
Вихров помотал головой и коротко бросил: – Все!..
– Но что именно? – напористо переспросил нуль-навигатор.
Игорь на секунду задумался, а потом неторопливо принялся перечислять собственные сомнения:
– Во-первых, странно выглядит само решение устроить на Гвендлане тюрьму для... мутантов или экзотов. Любая мутация в живом организме направлена на обеспечение наилучшей приспособляемости этого организма к изменяющимся условиям обитания, именно тем условиям, при которых эти мутации проходят! Так что если свозить мутантов, появившихся на разных планетах Содружества, в одно, явно неподходящее для них место, значит, либо обрекать их на быструю гибель, либо... – Здесь он чуть запнулся и закончил тоном, в котором сквозило явное недоверие к собственным словам: – ...Либо это попытка лечения...
– Лечения?! – изумился командир столь неожиданному предположению. – Лечения чего?!
– Лечения... мутаций!.. – пояснил Вихров все тем же не слишком уверенным тоном и тут же заговорил быстро, словно убеждая самого себя: – Я сам не слишком в это верю, однако такое предположение объясняет, почему на планете, предназначенной под тюрьму, оставлено весьма дорогостоящее исследовательское оборудование и даже орбитальные челноки не изъяты! Хотя, впрочем, это можно объяснить и проведением неких закрытых исследований... опытов... по воздействию на... биологию человека... Но об этом мне не хочется думать!
– Хорошо, – кивнул нуль-навигатор, – это – во-первых. Но, значит, у тебя есть и «во-вторых»?
– Во-вторых, я уже говорил, если планета оборудуется под тюрьму для... живых, разумных существ, эта тюрьма не оснащается научным оборудованием... Ну, во всяком случае, не в таких масштабах... И конечно же, тюрьма не оснащается кораблями, способными выходить в космос!
– Ну что ж, все верно, – согласился Старик. – А кроме этого, у тебя есть еще какие-либо сомнения?
Вихров помолчал, словно раздумывая, стоит ли говорить дальше, а затем негромко проговорил:
– Есть... Обитатели планеты совсем не похожи на... заключенных...
– Вот как?! – Нуль-навигатор чуть приподнял седую бровь, и снова в его голосе не было особого удивления.
– Да, – уже тверже заявил Игорь. – Они ведут себя совсем не как заключенные. Они начали с того, что потребовали от Земли признать их суверенитет, заключенные вряд ли могли поступить таким образом. Далее, они предложили Земле прислать своего представителя для выработки договорных начал сотрудничества... И потом, вы заметили, что они... они ведь еще не причинили никакого вреда людям, они... воюют... только против техники?!
– Ну да, не причинили вреда!.. – усмехнулся командир. – А убитые и раненые во время десантирования?! А десять человек, пропавших во время облета планеты «падающими звездами»?!
– Ну, десантники пострадали из-за плохой подготовки десанта, можно сказать, от собственной... техники, а гибель пилотов исследовательских модулей еще надо подтвердить... И вообще мне кажется, что на этой планете ничего нельзя решить силой!..
Вот это заявление молодого офицера весьма удивило командира корабля. Он долго молчал, пристально рассматривая открытое лицо молодого человека, а затем тихо и горько произнес:
– Силой можно решить практически все... Другое дело, насколько это решение верно и оправданно.
Однако Вихров упрямо покачал головой:
– Силовое решение на этой планете может привести толь ко к геноциду!..
И тут нуль-навигатор улыбнулся:
– Ты еще раз доказал, что мой выбор абсолютно верен – идти на Гвендлану надо тебе. Исследовательский центр «F» явно находится в нерабочем состоянии, и в то же время ты сам обнаружил, что под ним располагается большой объем активной биомассы. Вполне возможно, что это часть населения планеты, спрятавшаяся при приближении к град-комплексу ваших «падающих звезд». Если это так, постарайся найти кого-нибудь из этих... местных жителей, не все же они совершенно потеряли человеческий облик и... разум. Попробуй выяснить, что на самом деле послужило причиной этого... мятежа. Может быть, возможно не силовое решение проблемы!..
Внимательно слушавший командира Вихров кивнул:
– Понятно...
– Полуманипулу десанта возглавит капитан Бабичев. Мне кажется, вы с ним нашли взаимопонимание, он же отберет и людей, хотя скорее всего капитан просто возьмет добровольцев из своей центурии.
Игорь еще раз кивнул, соглашаясь с решением командира.
– Высаживаться будете, как я уже сказал, вместе с десантом эскадры, но пойдете на отдельном челноке, это обеспечит вам большую маневренность. Связь будешь держать лично со мной... Ну а теперь, если вопросов нет, можешь идти отдыхать...
И командир устало улыбнулся.
Вихров встал, вскинул руку в официальном приветствии и, повернувшись, направился к выходу. У самого порога он вдруг остановился и снова повернулся к нуль-навигатору:
– Командир, до отправления на Гвендлану у меня еще есть время, разрешите мне слетать на звездолет, дежуривший у планеты, я хочу поговорить с командиром звена.
– Что ты рассчитываешь у него узнать?.. – спросил командир «Одиссея», поднимая голову от какого-то документа, появившегося на столе.
– Я хочу, чтобы он подробно рассказал мне о том, какие события предшествовали этому... мятежу. Может быть, мне удастся получить какую-то зацепку, которая пригодится, если я отыщу кого-то из... аборигенов?
На секунду Старик задумался, а потом кивнул:
– Хорошо, слетай... Дежурное звено подчинялось командиру «Счастливого случая».
Выйдя от нуль-навигатора, Вихров направился к себе. Там он через корабельный компьютер узнал, что звездолетом третьего класса «Счастливый случай» командовал навигатор-три Бирман Арнольд Викентьевич. Дежурный связист принял заказ Игоря на переговоры со «Счастливым случаем» и пообещал сообщить ему время связи.
Через полчаса, когда Вихров заканчивал обед, коммутатор личной связи, вшитый в рукав его комбинезона, завибрировал, а затем тоненький голосок прибора сообщил, что командир «Счастливого случая» будет ожидать его вызова в двенадцать двадцать по корабельному времени.
Как только Вихров явился в зону связи, его сразу же проводили в крошечный отдельный кабинетик, в котором, кроме жесткого кресла, поставленного напротив подвешенного на стене экрана, ничего не было. Усевшись в это кресло, Игорь собрался ждать, пока будет установлена связь между кораблями, однако экран почти сразу же осветился и на нем появилось лицо довольно пожилого мужчины. Растрепанные волосы, синие мешки под глазами и уныло-агрессивное выражение настолько не соответствовали привычному облику космолетчика, что Вихров поначалу даже не поверил, что перед ним командир космического корабля. Кроме того, зная чин командира «Счастливого случая», он ожидал увидеть человека не намного старше себя, а на экране появился... почти что старик.
С минуту старший лейтенант растерянно молчал, и тут его визави хрипловато поинтересовался:
– Так ты, старлей, спросить меня хотел о чем-то или просто полюбоваться на мою физиономию?..
– Да, конечно... – спохватился Вихров. – Я хотел узнать... э-э-э... как вы узнали о начале мятежа?
– А ты что, военный корреспондент, пишешь историю уничтожения жизни на Гвендлане?..
В голосе Арнольда Бирмана звучала явная издевка. Однако Вихров не обратил внимания на его неприязнь. Ему было понятно, что командир серьезно поврежденного звездолета не испытывает особого удовлетворения от сложившейся ситуации, тем более что повреждения его корабль получил не в бою... или скорее не совсем в бою – атаку жителей Гвендланы он, похоже, просто проморгал. Поэтому Игорь, совершенно успокоившись, покачал головой:
– Нет, я не журналист, не военный историк и даже не следователь-дознаватель...
При последних словах лицо навигатора-три судорожно дернулось.
– Я, Арнольд Викентьевич, – продолжил Игорь, не обращая внимания на гримасы своего собеседника, – третий ассистент командира линкора-ноль «Одиссей», старший лейтенант Игорь Вихров, и интерес мой связан с тем, что я не могу понять причины этого мятежа... Причины и... цели, которые мятежники собираются достичь с его помощью. Может быть, вы можете мне объяснить, что явилось причиной этой самоубийственной акции и на что эти... заключенные... надеются? Если вы считаете, что разговор будет очень длинным, я имею разрешение командира прибыть к вам на корабль...
Унылая физиономия его собеседника вдруг озарилась кривой улыбкой:
– Увы, юноша, вряд ли я смогу быть вам полезен. Эти ублюдки не удосужились довести до моего сведения, с чего это им вздумалось бунтовать. Просто одним... мерзейшим утром они непонятным образом лишили мои корабли двигателей, а затем атаковали их гравитационными полями торовой конфигурации и напряженностью в семнадцать g каждое! Эти бублики всего один раз прокатились по обшивке кораблей... Вы когда-нибудь пробовали семнадцать g?..
Игорь отрицательно покачал головой и пробормотал:
– Но корпус звездолета выдерживает много больше...
– А вот вынесенные корпусные консоли и инструменты, установленные на них, нет!.. Вряд ли кто-то поставит мне в заслугу, что я все-таки успел дать на Землю информацию о нападении... Успел за те четырнадцать целых и семь десятых секунды, которые потребовались полям мятежников, чтобы выгладить корпуса обоих звездолетов!..
– Видимо, ваше сообщение было не слишком длинным... – не удержался Вихров от сарказма.
– Оно было вполне достаточным, чтобы Содружество разобралось в ситуации и направило сюда эскадру патруля... И ваш «Одиссей»! – отрезал навигатор-три.
– Тогда вам не о чем беспокоиться!.. – миролюбиво улыбнулся Игорь. – В конце концов, вы сделали все, что могли. Но неужели не было никаких... намеков на готовящийся мятеж?..
– Какие намеки?! Два месяца, которые я провисел на орбите Гвендланы, были самыми скучными во всей моей карьере – я ведь служу в патруле и помотался по пространству!.. И не думай, что я бездельничал, у меня под контролем был каждый миллиметр поверхности планеты!..
– Так вы прибыли к Гвендлане всего два месяца назад?.. – насторожился Вихров.
– Ну да, мы сменили тех, кто здесь болтался до этого... Правда, их почему-то раньше положенного срока отозвали...
– А по прибытии вы кого-то на планете поставили в известность?
– Конечно! На Гвендлане была администрация Содружества. Я направил им доклад по всей форме и личное послание Председателя Высшего Совета.
– С кем из этой администрации мне можно переговорить?! – быстро переспросил Вихров. – Хоть кто-то из ее состава успел перебраться к вам на корабли?!
Секунду навигатор-три молчал, словно не совсем понял вопрос, а потом слегка удивленно ответил:
– Так... ни с кем, никто из этой администрации с планеты не поднялся.
– Вы хотите сказать, что все административные служащие... захвачены мятежниками и удерживаются на планете насильно?!
– Ну, не знаю – насильно или добровольно, только из град-комплексов на орбиту не поднялся никто!
Вихров молчал, лихорадочно обдумывая услышанное, а командир «Счастливого случая» так же молча наблюдал за ним с экрана, пока на панели модуля связи не замигал ярко-желтый огонек, запрашивающий о дальнейшей необходимости связи. Этот огонек словно разбудил Вихрова, он коротко кивнул и торопливо произнес:
– Спасибо вам за разговор, вы мне помогли...
– Интересно чем?.. – угрюмо усмехнулся навигатор-три.
– Я иду вниз, – пояснил Игорь. – Возможно, мне удастся разыскать кого-то из планетной администрации...
И тут Бирман встрепенулся. Его лицо как-то сразу разгладилось, и он торопливо проговорил:
– Ищи Отто Каппа или кого-то из его окружения, они наверняка полностью в курсе дела и владеют ситуацией!..
В этот момент связь была прекращена, и экран монитора погас.
Вихров поднялся из кресла, последние слова командира «Счастливого случая» поразили его – получалось, что на Гвендлане находился не только потомок Отто Каппа, но и работники земной администрации! И по словам командира вахтенного звездолета получалось, что Отто Капп... входил в эту самую администрацию! Значит ли это, что мятежом руководили... земляне, а никакие не мутанты?!
Все это было чрезвычайно интересно и... непонятно!
Теперь он по крайней мере точно знал, кого ему надо было искать на Гвендлане, чтобы попытаться выполнить задание своего командира.
«Одиссей» между тем готовился к предстоящему десанту. На околопланетную орбиту, кроме уже подвешенных гравипушек, были выведены автономные энергопоглотители и модуляторы полей, оснащенные управляющими комплексами, так что они не зависели от корабля и были полностью автоматическими со своим штатом обслуживающих специалистов. Вся поверхность Гвендланы оказалась таким образом под полным контролем линкора, так что с нее не мог подняться не то что челнок, квант излучения не мог бы незамеченным покинуть блокированную планету!
В назначенный час корабли Двенадцатой эскадры выплюнули в пространство шесть больших десантных челноков типа «кондор». На борту каждого из них находились полукогорта звездного десанта, три «росомахи» и три «калонга». Катапульта «Одиссея» выбросила малый десантный бот «стриж» с двадцатью пятью десантниками и старшим лейтенантом Вихровым. Пилотировал бот старший лейтенант Майк Строй, правая рука командира центурии капитана Бабичева.
Десантные челноки еще не успели отойти от кораблей-маток, когда в Главном центре управления «Молота Тора» самопроизвольно включилась дальняя связь и на всех мониторах центра появилось лицо пожилого человека. Это было очень странное лицо – темно-коричневая, словно прокопченная кожа была настолько изрыта морщинами, что нос, щель рта и надбровные дуги терялись на этой бугристой маске. Меж узко разрезанных век ярко пылали огненно-красные зрачки, оттененные темным глянцем глазных яблок, лишенных белков. Лоб был абсолютно гладким, словно темную кожу только что натянули на высокий куполообразный череп, а по бокам этой гладкой, начисто лишенной растительности головы были развернуты уши необыкновенной величины, отчетливо заостренные кверху.
Не успела вахтенная команда прийти в себя от неожиданного появления этой жутковатой физиономии, как та заговорила. Причем лицо оставалось неподвижным, словно голос модулировался не ртом и голосовыми связками вышедшего на связь существа, а какими-то совершенно иными органами:
– Правительство Гвендланы обращается к командирам и командам боевых звездолетов Земного Содружества. Мы уже предупреждали вас о недопустимости агрессии в отношении нашей суверенной планеты, однако вы не вняли нашим предупреждениям, несмотря на то что мы продемонстрировали вам нашу мощь, хотя старались пока не наносить вреда людям.
Запланированная вами на сегодня десантная операция не принесет ничего, кроме гибели и людей, и жителей планеты, подчеркиваю – бессмысленной гибели! Если вы будете продолжать агрессию, мы вынуждены будем ответить адекватно, как бы нам ни было жаль ни в чем не повинных людей, выполняющих бессмысленные приказы своего руководства. Более того, в случае продолжения военных действий против Гвендланы мы направим диверсионную группу в Солнечную систему, чтобы жители Содружества также испытали все прелести этой войны!
Правительство Гвендланы в последний раз обращается к вам: немедленно верните на корабли десант и покиньте систему Кастора! Не вынуждайте нас к ответным мерам!
Лицо на экране странно дернулось, и морщины на нем разошлись, открыв темную щель беззубого рта. По обоим центрам управления прокатился жуткий звериный рев, и лицо исчезло с экранов, оставив после себя бессмысленную черно-белую рябь вышедшей из строя системы связи.
Автоматика кораблей мгновенно переключилась на дублирующие сети, и сразу же стало ясно, что на десантных челноках тоже видели и слышали обращение Гвендланы. Однако на напряженно-вопросительные взгляды командиров десантных полукогорт контр-адмирал Эльсон ответил коротко:
– Продолжаем действовать по плану!
«Стриж» с «Одиссея» заложил крутой вираж и мгновение спустя пристроился чуть сверху и сзади одного из «кондоров». Десантные челноки начали неторопливо расходиться по намеченным посадочным орбитам.
Первым в атмосферу Гвендланы вошел «кондор», направлявшийся к исследовательскому центру «С». Как только позволила плотность атмосферы, в его брюхе распахнулись створки люка и из него вывалились все три «калонга». Несколько секунд они стремительно падали к красновато-коричневой поверхности планеты, а затем из их коротких, похожих на удлиненные бочонки фюзеляжей выдвинулись узкие крылья и высокие рули. Юркие машины немедленно разошлись в стороны, построились треугольником и пошли под челноком-маткой, словно прикрывая его от атак с поверхности планеты.
Когда до исследовательского центра оставалось около двадцати минут полета, с переднего «калонга» на «кондор» поступило сообщение:
– Прямо по курсу лоцируется три биологически активных объекта общей массой в три-четыре массы стандартного человеческого тела.
С десантного челнока последовал немедленный приказ:
– Уничтожить!..
Правый «калонг», мгновенно встав на левое крыло, круто ушел вниз к обнаруженным объектам и короткими, точными лучевыми ударами погасил на мониторах биолокаторов все три зеленых пятна Через минуту он снова занял свое место справа от ведущего
В этот момент в атмосферу вошли еще два «кондора», несшие десант к исследовательским центрам «А» и «В». В точности повторив маневр первого челнока, они отгородились от поверхности планеты эскадрильями «калоногов».
А первый челнок был уже на подходе к исследовательскому центру. И тут мониторы диалоговой связи «планета-орбита» и на «кондоре», и на всех трех «калонгах» автоматически включились, и по светлой поверхности побежал стандартный запрос:
«Будете садиться?..»
Командир десанта, полковник Стефан Бэш, расположившийся в пилотской кабине «кондора», усмехнулся в пышные усы и, не поворачивая головы, бросил пилоту:
– Похоже, эти вояки одумались...
Его пальцы между тем быстро забегали по дублирующей клавиатуре управления, посылая на посадочную станцию центра стандартный ответ:
«Буду садиться...»
И тут же на экран монитора выскочил новый вопрос:
«На какую катапульту?..»
Быстрота его появления ясно показывала, что оператора посадочной станции заменяет автоматика. Впрочем, такое практиковалось часто и пилотов удивить не могло.
«На северную катапульту», – ответил командир десанта.
«Вас понял, – поступил сигнал с посадочной станции. – Северная катапульта будет готова к приему кораблей через одну минуту четырнадцать секунд. Параметры посадочных траекторий и характеристики электромагнитных ловушек будут выведены вам автоматически...»
«Можно садиться с подлета...» – быстро подсчитал в уме полковник и вдруг, сам не зная почему, скомандовал:
– Первым садится «калонг»-3, вторым – я. «Калонг»-1 и «калонг»-2 остаются в воздухе на патрулировании.
Практически сразу на экранах мониторов связи появились параметры траектории посадки, интервалы посадки для всех четырех летательных аппаратов и параметры электромагнитных ловушек. Все данные были идеальны.
Правый «калонг» резко увеличил скорость, оторвался от группы и пошел вниз, точно на медленно открывающуюся щель северной катапульты. Через пару секунд пилоты оставшихся трех машин увидели, как маленький аппарат начал быстро терять скорость в поле электромагнитной ловушки посадочной станции катапульты. Пилот «калонга» тут же передал управление машиной автоматике катапульты, и вдруг вместо того чтобы остановить двухместную машину и убрать ее с посадочной полосы, поле ловушки исчезло и маленький летательный аппарат, проскочив над щелью катапульты, врезался в мачту подвески створок. Сверкнуло короткое алое пламя и машины не стало. Не стало и двух десантников, пилотировавших ее!
Десантный челнок и два оставшихся «калонга» продолжали полет, но внутри них время, казалось, замерло... Пилоты, не веря своим глазам, смотрели на экраны обзорных мониторов, и тут по дисплеям диалоговой связи снова побежала строка:
«Будете садиться?..»
Только буквы на светлой поверхности экранов были издевательски алыми.
Этот стандартный запрос мгновенно вывел командира десанта из ступора. Страшным хриплым, надорванным голосом он рявкнул:
– Ах, ты!.. – дальше пошло самое страшное ругательство, когда-либо существовавшее на земных языках. – Ну я тебе сейчас...
Его рука потянулась к панели управления оружием, однако пилот ведущего «калонга» опередил свою матку. Чуть наклонив нос, маленькая кургузая машина плюнула огнем, и между медленно сходившихся створок посадочного комплекса катапульты на секунду вспыхнуло маленькое солнце. На месте испарившихся створок образовалась безобразная дыра, и металл по ее краям потек, словно растопленное масло.
В рубке челнока немедленно раздался усиленный динамиками голос контр-адмирала Эльсона:
– В чем дело, чем вызвано применение ракетного удара?
Полковник Бэш щелкнул тумблером связи и медленно, с трудом ответил:
– Потеряли один «калонг»... с экипажем. Посадочная станция северной катапульты предложила посадку, но при торможении «калонга»-3 посадочное поле отключилось. Уверен – это было сделано намеренно... Северная катапульта уничтожена... ракетным ударом.
– Понял... – сразу же ответил контр-адмирал. – Подробно доложите по возвращении. И попрошу вас больше не отступать от принятого плана действий!..
Связь с «Молотом Тора» прервалась. Командир «кондора» снова перекинул тумблер и процедил сквозь зубы:
– План действий?.. Не отступим!..
В этот момент «кондор», направлявшийся к исследовательскому комплексу «F», вошел в атмосферу Гвендланы и спустя некоторое время также выпустил три маленькие боевые машины. Бот с «Одиссея» словно привязанный незримой нитью следовал за десантным челноком, в сотне метров позади и чуть выше.
Капитан Бабичев вышел из кабины пилота в общий салон и подсел к Вихрову.
– Слушай, командир, у меня есть предложение... Игорь внимательно посмотрел в веснушчатое лицо капитана и кивнул:
– Слушаю...
– Над град-комплексом мы будем через пятнадцать—двадцать минут. Этот комплекс не вскрывался – туда во время первого десантирования не высаживались. Значит, с куполом провозятся еще минут двадцать, а то и больше... Я предлагаю не дожидаться, пока десант с эскадры проложит нам путь, да и высаживаться там же, где высадится эскадренная команда, нам не совсем удобно...
Капитан многозначительно посмотрел на старшего лейтенанта, и тот в ответ еще раз утвердительно кивнул.
– Понимаешь, я хорошо знаком с конструкцией куполов таких град-комплексов. Его можно вскрыть без термического воздействия... и довольно быстро. Правда, щель там довольно узкая, но мы сможем протиснуться.
– Так что, предлагаешь посадить бот на купол?..
– Нет... – улыбнулся Бабичев. – Предлагаю выброситься на крыльях, ну в крайнем случае полет чуть подправим антигравами, а бот пусть следует за челноком. Вполне возможно, что нас даже не запеленгуют. И пока силы град-комплекса, если они там есть, будут заняты десантом, мы потихоньку спустимся под производственный комплекс! Ты же засек живых именно там?!
Несколько секунд Вихров обдумывал предложение капитана, и оно показалось ему вполне разумным.
– Ты прав, – кивнул Игорь, – это может сработать...
– Вот только... – вдруг с сомнением протянул Бабичев и почесал себе нос.
– Что «только»? – быстро переспросил Игорь.
– Когда ты последний раз прыгал в «саранче» с крыльями и... с индивидуальным антигравом?..
– Я, мой дорогой, чемпион курса по фигурным атмосферным прыжкам в десантном скафандре и могу приземлиться в любую точку этого дребаного купола! – ледяным тоном пояснил Вихров. – А в «саранче» мне и антиграв придется включать максимум секунд на пять!..
В ответ на что капитан довольно улыбнулся:
– Тогда все в порядке!
– А где, кстати говоря, нам приземляться-то надо?.. – поинтересовался Вихров.
– Возле «выхлопа», – ответил Бабичев. – Через фильтры и пройдем!..
– Принимается! – решил Игорь. – Командуй своим людям...
– Да они в курсе, просто ждут, что ты решишь, – широко улыбнулся капитан.
– Ну, пусть больше не ждут, – улыбнулся Вихров, – я решил!
– Я в тебя верил!
Капитан хлопнул Игоря по плечу и поднял вверх правый указательный палец. Десантники заулыбались.
Атмосфера Гвендланы приняла последнюю пару «кондоров». Погрузившись в нее на три тысячи метров, они разошлись в разные стороны – серебристо-голубой пошел к исследовательскому центру «Е», черный – к «D». Спустя две минуты после разделения оба челнока выпустили «калонги», и те пристроились под своими матками. До намеченных целей им оставалось по пятнадцать минут полета.
А первый «кондор» уже висел над рваной дырой, проделанной в центре купола град-комплекса «С» предыдущим десантом. Сквозь разрушенное покрытие была видна совершенно пустая шестиугольная площадь, окруженная одинаковыми невысокими постройками общего назначения, среди которых только культурно-развлекательный центр выделялся своей яркой пятнистой раскраской и высоким шпилем, на котором колонисты обычно вывешивали знамя колонии. Правда, шпиль этого здания такого украшения не имел.
Челнок опускался очень медленно, явно осторожничая. Командир десанта, вглядываясь в это ненормальное, мертвое безлюдье, медленно говорил в микрофон:
– Система жизнеобеспечения град-комплекса не функционирует и, судя по результатам сканирования, жителей в нем нет. Только под лабораторными корпусами – северо-западный сектор центра – обнаружено довольно большое скопление активной биомассы. Однако, как мы могли убедиться, автоматика в град-комплексе поддерживается в рабочем состоянии и действует... безукоризненно. Поэтому прошу быть крайне внимательными! Несмотря на то что атмосфера планеты пригодна для дыхания, забрала не поднимать, оружия за плечи не вешать – эта прогулка может быть весьма... серьезной!
Он секунду помолчал, а потом скомандовал:
– Первый «калонг» – под купол! Второй «калонг» – надомной, две тысячи метров! Первая манипула десантируется через двадцать секунд после сигнала с «калонга»-один, шаг десантирования – манипула каждые триста секунд!.. «Росомахи» идут со второй, третьей и пятой манипулами!.. Связью пользоваться только в исключительных случаях!
Командир десанта сделал короткую паузу и выдохнул:
– Начали!!!
Передний «калонг» ускорился и, словно береговая ласточка, нырнул в дыру купола. Его высота над городской площадью составляла около ста пятидесяти метров, и этого было вполне достаточно для маневра маленькой юркой машины. Второй «калонг» свечой ушел вверх, а «кондор» продолжал медленно опускаться. До отверстия в куполе оставалось метров шестьсот, когда в динамиках короткой связи раздался голос пилота первого «калонга»:
– Площадь чиста, окружающие постройки, судя по предварительному сканированию, пусты, в радиусе километра от места десантирования... «живности» не наблюдается!
– Первая манипула пошла! – рявкнул командир десантного отряда и первым нырнул в мгновенно распахнувшийся под ногами люк. Еще пятьдесят человек немедленно последовали за полковником.
Легкие десантные скафандры «саранча» позволяли десантникам, имевшим запас высоты, в определенной степени направлять свое свободное падение, так что все они, один за другим, без труда нырнули в отверстие купола. Оказавшись над град-комплексом, десантники включили индивидуальные антигравы и зависли в воздухе, подбирая подходящее место для приземления.
– На площадь! – принял решение полковник, и пятьдесят черных фигур следом за полковником начали медленно опускаться на пустую площадь, выложенную голубым стеклопластом.
В этот момент из «кондора» выбросилась вторая манипула и переливающийся серебром боевой робот. Когда десантники первой манипулы коснулись подошвами своих сапог стеклопласта площади, вторая манипула как раз миновала купол и зависла, выбирая место для приземления, только «росомаха» продолжала медленно опускаться на антигравах, прямо на расположение уже приземлившихся десантников.
Первая манипула быстро и бесшумно всосалась в окна и двери окружавших площадь домов, и только около командира десанта, укрывшегося под козырьком главного подъезда здания администрации град-комплекса, остался его личный десяток. Площадь снова была свободна и могла принять новое подразделение.
Именно в этот момент шпиль культурно-развлекательного центра заалел, словно его раскалили в невидимом огне, и через мгновение словно слабый ветер пронесся над мертвым град-комплексом.
Тут же включилась короткая связь, и в шлемофоне командира раздался странно спокойный голос командира второй манипулы:
– Первый, у нас отказали антигравы... У всех пятидесяти человек сразу!.. Мы падаем!..
Командир вскинул голову и увидел вырастающие прямо на глазах, беспомощно кувыркающиеся в воздухе черные фигурки! Только некоторые из них пытались использовать возможности своих скафандров и хоть как-то скорректировать свое падение, однако всех их ожидала безжалостно твердая поверхность центральной площади. Десантники, стоявшие около командира, не дожидаясь команды, попытались включить свои антигравы, чтобы, поднявшись в воздух, перехватить хотя бы некоторых из своих падающих товарищей. Шестерым это удалось, но подняться они смогли всего лишь метров на сорок, на этой высоте антигравы отказали и у них, так что эта попытка только увеличила число жертв.
Первой на стеклопласт площади рухнула «росомаха». Удар был так силен, что оба манипулятора робота оторвало от корпуса, а траки гусениц вместе с осколками стеклопласта шрапнелью разлетелись в разные стороны. Мощная боевая машина превратилась в груду покореженного металла и пластика. А еще через несколько секунд вся вторая манипула десанта перестала существовать – «саранча» не была рассчитана на падение десантника с высоты более ста метров!
Полковник Бэш включил короткую связь – заботиться о том, чтобы их не обнаружили, уже не приходилось.
– Внимание! – услышали пятьдесят человек третьей манипулы, уже находившихся в воздухе, и сто, еще остававшихся в «кондоре». – Под куполом град-комплекса по неизвестной причине не действуют индивидуальные антигравы! Повторяю, под куполом град-комплекса не действуют индивидуальные антигравы! Приземляйтесь на покрытие купола, а дальше спускайтесь по «паутине»! Четвертой и пятой манипулам приостановить высадку!
Говоря это, он сделал знак одному из своих десантников и тот навел раструб портативного излучателя на все еще светившийся шпиль культурного центра. Последовало короткое резкое шипение и шпиль медленно, как на рапиде, начал клониться назад, затем отделился от своего основания и пропал за обрезом крыши. Через секунду послышался грохот его падения.
Закончив говорить, полковник Бэш снова попробовал включить антиграв, но тот по-прежнему бездействовал. Тогда он, поглядывая вверх на рваную прореху в куполе, снова включил связь:
– Первый к «поиску», какие у вас новости?
Восемь пятерок первой манипулы, обшаривавших окрестные дома, отозвались немедленно:
– «Поиск» первый здесь... Нахожусь на втором этаже здания администрации. Пока пусто и чисто.
– «Поиск» второй здесь... нахожусь в здании технической библиотеки. Прошел полтора этажа. Пусто, чисто... даже микрофильмов нет – пустые стеллажи...
– Поиск третий здесь... Третий подземный уровень развлекательного центра. Чисто, пусто, по стене проложен нестандартный волоконный кабель, ищу подключение...
– Будь осторожен, – тут же предупредил командир. – В этом здании, возможно, есть... нехорошая начинка...
«Пятерка сержанта Юзефа Клотса... – припомнил он. – Парень опытный к осторожный, все должно быть нормально...» И тут же спохватился, что очередная, четвертая, пятерка слишком долго молчит.
– «Поиск» четыре, слушаю вас... – потребовал полковник, но ответа снова не последовало.
Он повернулся к своим людям, кивнул одному из них и, показав ему два растопыренных пальца, махнул в сторону стационарного узла планетной связи. Выбранный им десантник хлопнул по плечу своего соседа, и оба они бросились бегом через площадь, в указанном командиром направлении.
– «Поиск» пять?.. – быстро проговорил полковник.
– «Поиск» пять здесь... Прошел здание информатория, сейчас нахожусь наверху... Все чисто, пусто, а вот на крыше смонтирован странный аппарат. Очень маленький, явно кустарный и совершенно непонятного назначения... Задействовал электронный анализатор, пытаюсь разобраться, что это за штука, хотя она вроде бы и не работает вовсе...
– Результаты анализа сразу же доложите! – приказал командир и после секундной паузы услышал:
– «Поиск» шесть здесь... Шестой подземный уровень подвала торгового комплекса. Там, где были, чисто, пусто. В стационарной холодильной камере смонтировано нестандартное устройство, от которого расходятся двенадцать волоконных кабелей. Собственно говоря, по одному из них мы к этому устройству и вышли. Анализатор «щелкает», но ответа пока нет. Жду...
– Результат доложите! – приказал полковник и снова бросил взгляд вверх. Ему показалось, что он заметил на кромке дыры, пробитой в куполе, какое-то шевеление.
– «Поиск» седьмой здесь... – раздался в наушниках очередной доклад. – Нахожусь... на улице, ведущей в сторону производственной зоны. Улица перегорожена... баррикадой, но на ней никого нет. Попробую обойти ее по зданию, тут справа на первом этаже какое-то кафе, вот туда и направимся...
Последовала довольно длинная пауза, и в этот момент на стеклопласт площади упало около полутора десятков концов тонких, почти прозрачных шнуров. Командир десанта немедленно поднял голову. По сброшенным шнурам темными бусинами быстро катились к площади десантники третьей манипулы.
Первые из них были почти на середине пути, когда на крыше здания информатория, стоявшего на другой стороне площади, раздался странный шипящий свист, от которого у командира десанта заныли зубы и зачесались ладони. Он быстро включил связь, собираясь запросить пятую пятерку о том, что происходит, но «поиск»-пять опередил его:
– Первый, здесь «поиск»-пять, эта самоделка заработала!..
– Каким образом?! – потребовал уточнений полковник.
– Она... свистит и... по-моему, разогревается. Во всяком случае, ее корпус начал светиться...
Потом последовала короткая пауза, а за ней почти неразборчивое восклицание и короткое ругательство, после чего связь прервалась.
Командир десанта повернулся к оставшимся около него десантникам, но никакого приказа отдать не успел – с крыши информатория вертикально вверх выметнулся тонкий, похожий на раскаленную почти добела иглу, луч. Мгновение постояв неподвижно, он неторопливо, но неудержимо начал описывать все более расширяющиеся окружности, пока его свечение не достигло края рваной дыры купола.
«Она срежет край купола и „паутине“ не за что будет держаться!» – догадался командир десанта, но его догадка оказалась неверной. С покрытием купола ничего не произошло, а тонкая, нестерпимо сияющая нить продолжала свое движение, пока...
Пока едва заметный, тонкий, сияющий луч не пересекся с невидимым в высоте шнуром, по которому спускались шестеро десантников. Раздался короткий, похожий на высоковольтный разряд, треск, и шесть черных бусин, только что быстро, но упорядоченно скользивших к поверхности планеты, начали беспорядочно падать!
Взгляд полковника метнулся вниз и сразу же наткнулся на один из полупрозрачных шнуров, с непостижимой скоростью свивавшийся на голубоватом стеклопласте в неаккуратную, растрепанную бухту.
В этот момент вверху раздался новый треск, и еще пятеро десантников, потеряв опору, ринулись в свободном падении к месту своего конца! Еще один разряд, и еще один, и еще!..
Стефан Бэш в полном бессилии и растерянности смотрел на то, как непонятная сила, сосредоточенная в странном, игольчато светящемся луче, режет крепчайшие слипон-титановые шнуры, выдерживающие температуру в несколько тысяч градусов и нагрузки до четырехсот тонн на квадратный миллиметр сечения!
На этот раз «росомаха» упала последней и упала довольно удачно – на обе гусеницы. Стеклопласт под тяжелой машиной загудел, но выдержал, и один из стоявших рядом с командиром десантников немедленно бросился к роботу, чтобы проверить его работоспособность.
Полковник повернулся к стоявшему рядом с ним лейтенанту. Тот растерянными глазами посмотрел на своего командира, но, увидев его лицо, мгновенно пришел в себя.
– Отправляйся на крышу информатория и выясни, почему поисковая пятерка, находясь в непосредственной близости от вражеского... оружия, допустила, чтобы оно было задействовано?! Можешь всех их расстрелять на месте!..
Лейтенант быстро козырнул и бросился через площадь к зданию информатория, над которым, словно некий символ чужеродной мощи, неподвижно застыл стремительно бледнеющий луч.
Едва офицер скрылся в одном из окон здания, как рядом с полковником появились двое десантников, уходивших в центр планетной связи на поиск четвертой пятерки. Медленно приблизившись, командир разведки протянул раскрытую ладонь, на которой матово поблескивали пять опознавательных жетонов.
– Где и как?.. – глухо спросил полковник, не отрывая глаз от этих материальных свидетельств гибели его подчиненных.
– В зале дальней связи... – как-то неуверенно ответил десантник. – Они все пятеро сидят за модулями связи, у всех пятерых подняты забрала шлемов и все пятеро... мертвы... А как их... не знаю. Повреждений скафандров нет, ран и крови нет... Лица совершенно спокойны... А у Йохана... мятная пастилка к губе прилипла!..
«Ну да... Они же в скафандрах... – тупо подумал полковник. – Их скафандры держат, упасть не дают...»
И тут же, осознав свою собственную растерянность, встряхнулся:
«Как же оставшимся людям спуститься в град-комплекс? Конечно, „кондор“ на ионных двигателях вполне может пройти сквозь дыру в куполе и сесть на эту самую площадь, вот только... Вполне может быть, что на площади имеются еще какие-нибудь... „средства противовоздушной обороны“... Может быть, даже мятежники как раз и рассчитывают на нашу попытку посадить здесь „кондор“! И что будет, если эта машина достанется мятежникам?!»
Полковник задумчиво посмотрел вверх.
«... И кстати, где „калонг“, первым ушедший под купол?!»
Он снова перевел взгляд на опознавательные жетоны.
– Спрячь... Где они находятся, мы знаем, на обратном пути постараемся их забрать...
Десантник послушно опустил жетоны в мелочный клапан скафандра и закрыл шов.
«А зачем, собственно говоря, надо сажать сюда еще сто человек! – подумал вдруг командир десанта. – В конце концов, нам надо выяснить, что это за... Кто это прячется под исследовательской зоной, может быть, взять кого-то из них с собой... А с этим начиненным смертельной автоматикой град-комплексом можно разобраться и с орбиты! Совершенно незачем гробить здесь людей!»
И он решительно включил связь с «Молотом Тора»... однако она не работала.
Полковник несколько раз повторил эту операцию, но встроенный в его скафандр модуль связи отказывался вступать в контакт с фрегатом, находившимся на орбите.
Он быстро оглядел стоявших около него десантников, никто из них не имел в своем скафандре подобного модуля орбитальной связи.
«Тогда сделаем по-другому!..» – раздраженно подумал полковник и включил связь с десантным челноком.
– «Кондор» здесь, – немедленно раздался ответ его заместителя, майора Шорха.
– Майор, – совсем не по-строевому заговорил полковник, – третья манипула... уничтожена...
– Да, мы видели... – ответил майор.
– Задержите высадку оставшихся людей до... до моей особой команды. Я попробую с имеющимися силами выяснить, что здесь происходит, откуда управляется местная... «автоматика»... если такое управление вообще существует, какие еще сюрпризы нам приготовили и кто находится под исследовательской зоной центра. «Калонг» из-под купола верните... Связь с нами каждые полчаса... если мы не выйдем на связь два раза подряд... поступайте, как найдете нужным... Поняли?!
– Да... – после короткой паузы ответил майор.
Полковник переключил связь и скомандовал:
– Здесь первый, все ко мне!..
Через пятнадцать минут вернулись все отправленные в разведку десантники. Последним подошел лейтенант, отправленный Бэшем к пятой пятерке. На суровый вопросительный взгляд полковника он растерянно пожал плечами:
– Они погибли...
– Как?..
– Они... сгорели... Даже жетонов не осталось... Просто на крыше растеклась оплавленная и обугленная масса. Единственное, что мне удалось взять с собой... вот...
Он протянул командиру оплавленный по краям осколок забрала шлема.
Полковник Бэш взял осколок и внимательно его осмотрел. У самого края, в глубине пластика отсвечивали цифры 1736/452... Окончание кода отсутствовало, но и по этому фрагменту было ясно, что это осколок от шлема Святослава Логинова, самого младшего из всех десантников, шедших в град-комплекс «С». Ему было всего двадцать.
Полковник скрипнул зубами и поднял на своих подчиненных сухие глаза. Обежав взглядом собравшихся людей, он подумал:
«У меня осталось тридцать четыре человека... В другом месте и в другое время мне хватило бы этого, чтобы раскатать любую варварскую пехотную дивизию... А теперь... Может, мы действительно воюем совсем не с монстрами, не с экзотами и дебилами-мутантами, может, против нас действуют... люди... Умные, знающие, прекрасно оснащенные и... беспощадные люди!..»
На мгновение ему стало страшно, и это необычное, неизведанное им раньше чувство поразило его. И все-таки полковник усилием воли задавил свой страх. Еще раз оглядев своих сурово молчащих десантников, он заговорил:
– Я принял решение прекратить высадку десанта... Мы попробуем выяснить, какого рода сюрпризы могут ожидать нас в этом град-комплексе, имеется ли какое-то центральное управление этими электронными... штучками. Скорее всего это те, кто скрывается под исследовательской зоной. Затем мы попробуем вернуться на челнок... Я думаю, он спокойно сможет приземлиться здесь на ионных двигателях. На все про все у нас, – он бросил быстрый взгляд на верхний обрез шлема, где пульсировали зеленоватые цифры корабельного времени, – шесть часов...
Полковник еще раз оглядел своих людей – ни намека на страх или неуверенность! Он повернулся к командиру седьмой пятерки:
– Вы прошли за баррикаду?..
– Да, через кафе, о котором я докладывал. Затем по улице мы продвинулись еще на пятьсот метров... Там дома стоят вплотную друг к другу, так что можно идти достаточно скрытно...
– Значит, вы пойдете вперед, остальные «граблями»... Четные пятерки – справа, нечетные – слева, в пятидесяти метрах друг от друга. Таким образом мы захватим почти по двести метров в каждую сторону от шоссе, этого должно хватить для получения объективной информации. Я со своим... – Он запнулся и быстро поправился: – Я со своей... пятеркой буду двигаться позади. Все непонятные предметы и устройства исследовать, но если те начнут работать в вашем присутствии, немедленно уничтожать! Связь на ходу через каждые... десять минут. Двинулись!..
Пятеро десантников развернулись и быстрым шагом двинулись в направлении просвета между торговым комплексом и зданием узла связи, вместе с ними пошла и уцелевшая «росомаха». Остальные пятерки потянулись следом, одновременно расходясь в стороны. Полковник выждал, пока первая пятерка не скроется в провале улицы, а затем не торопясь последовал в том же направлении. Четверо десантников последовали за ним.
Продвигаясь вперед, полковник цепко схватывал все нюансы окружающей обстановки, которая, несмотря на тишину и отсутствие любого, самого незначительного движения, казалась ему очень напряженной. Опытный десантник хорошо представлял себе, как быстро это абсолютное спокойствие может превратиться в хаос огня, все корежащих полей, завывания индивидуальных поглотителей жесткого излучения... В его глазах появилась прежняя уверенность, но в его мозгу метались лихорадочные мысли:
«Может быть, мне не стоило распылять отряд?.. Но против автоматики надо действовать только таким образом – рассредоточиться и вычищать территорию... А если есть какое-то центральное командование... центральное управление этими... „штучками“? Но и в этом случае, рассредоточившись, мы сможем быстрее обнаружить это... управление! Вот только не встретить бы крупные силы... хотя три с половиной десятка десантников вполне могут справиться со всем населением такого град-комплекса. Так что... еще не вечер!»
В этот момент он во главе своей десятки вышел на прямой проспект, соединявший жилую часть комплекса с исследовательской и промышленной зоной. Метрах в шестидесяти от центральной площади проспект действительно был перегорожен невысокой баррикадой из сваленных в несколько несуразную кучу обломков стеклопласта, покореженных и скрученных обрывков металлоконструкций непонятного происхождения, поломанной мебели. Справа, на первом этаже невысокого трехэтажного здания была настежь открыта широкая дверь из темно-коричневого пластика. Полковник повел свою десятку прямо к этой двери. Как раз за ней и располагалось упомянутое разведкой небольшое кафе или закусочная, на стеклянных полках перед задней зеркальной стеной даже сохранилось несколько запыленных бутылок, а из разбитого прилавка торчало шесть кранов для разлива напитков. В задней стене зала имелась небольшая чуть приоткрытая дверь, в косяк которой была воткнута до половины боевая десантная игла черного цвета.
Полковник остановился и, подняв над плечом один отставленный палец, указал на эту дверь. Один из десантников бесшумно скользнул к обозначенному иглой выходу. Спустя пару секунд он выглянул и кивком подтвердил, что путь свободен.
За дверкой оказалась кухня с сорванным со столов и раскуроченным оборудованием, побитой и разбросанной по полу посудой. Пройдя через этот разгром, они вышли сквозь дверной проем с сорванной, висящей на одной петле дверью и оказались во внутреннем дворе, замощенном стеклопластовыми плитами. Дворик этот был с трех сторон окружен глухими стенами невысоких домиков, а с четвертой – полутораметровой стеной, выложенной из красноватых необработанных валунов, скрепленных глиной. Часть стены была выломана и в верхний валун воткнута еще одна черная игла, а за проломом видна спина посланного вперед разведчика.
Бэш первым перебрался через остаток стены и вместе с разведчиком двинулся вперед, вдоль стены здания, к которому примыкала стена. Спустя десять минут в проеме появился еще один десантник. Метнувшись через голубоватые стеклопластовые плиты пустой проезжей части, он короткими перебежками двинулся вслед за командиром, только по противоположной стороне проспекта.
Полковник прошел вперед шагов двадцать, когда позади него вдруг что-то негромко хлопнуло и в спину ему ударила мощная взрывная волна. Падая, он инстинктивно запустил индивидуальный антиграв, и тот неожиданно сработал, смягчив удар. По броне скафандра забарабанили мелкие осколки стеклопласта, но они не представляли опасности. Бэш быстро вскочил на ноги и огляделся. Стена, сквозь пролом в которой его пятерка выбиралась на улицу, исчезла, углы домов, между которыми она стояла, обвалились так, что стали видны внутренние помещения. На развороченном взрывом тротуаре, среди осколков стеклопласта и вывороченных камней неподвижно лежали две фигуры.
Бэш бегом бросился назад. Через несколько секунд трое десантников собрались около своих неподвижных товарищей. Скафандры десантников повреждений не имели – «саранча» могла выдержать и не такое, однако сами десантники были здорово контужены, один был без сознания, а второй уже пришел в себя и, приподнявшись на локте, пытался включить внутреннюю чистку шлема – забрало было сильно забрызгано "кровью, хлынувшей у него из носа и ушей.
Разрушения, причиненные неожиданным взрывом, оказались гораздо серьезнее, чем это казалось на первый взгляд. Домик, через который Стефан Бэш и его десантники обходили баррикаду, был буквально сметен, целой осталась только фасадная стена. Прочнейший стеклопласт был буквально разорван в клочья, и его осколки засыпали весь внутренний двор и большую часть проспекта за баррикадой. Беш огляделся, пытаясь понять, откуда был нанесен удар, но тут рядом с ним раздался голос молоденького лейтенанта:
– А ведь это иглы сдетонировали!..
Бэш посмотрел на говорившего, высказанная догадка была абсолютно невероятной и тем не менее казалась правдой. Полковник включил связь и, едва сдерживая ярость, бросил в микрофон:
– Поиск семь, ответьте первому!..
– Поиск семь здесь... – немедленно раздался в наушниках спокойный голос сержанта.
– Кто метил иглами обход баррикады?! – прорычал полковник.
– Рядовой Майлс...
– Так какого же ... он их подорвал?!
Полковник уже не мог сдерживать себя и его голос сорвался в крик. Однако ответ командира пятерки был совершенно спокоен:
– Рядовой Майлс не подрывал иглы. Если желаете, я направлю его к вам и вы проверите счетчик – все двенадцать игл его скафандра задействованы в режиме ожидания.
– Его иглы взорвались! – рявкнул полковник в полный голос и тут же замолчал, только сейчас осознав, что ответил сержант.
То, что иглы взорвались, уже было невероятно – десантник, оставивший боевую иглу как указатель для товарищей, никогда бы ее не подорвал, но то, что иглы взорвались без команды с выпустившего их скафандра, было просто невозможно!!! Они срабатывали, только получив модулированный сигнал, и этот сигнал был индивидуален для каждой иглы, случайно воспроизвести такой сигнал было совершенно невозможно! Более того, никто не знал вид этого сигнала, кроме корабельных оружейников, снаряжавших скафандры.
И все-таки кто-то этот сигнал дал!
Полковник был буквально ошарашен, и тут в его шлемофоне прозвучал спокойный вопрос:
– Командир, посылать к вам рядового?..
Бэш еще раз оглядел место взрыва и усталым голосом ответил:
– Нет... Продолжайте движение... Конец связи...
Надо было решать, что делать с вышедшими из строя десантниками. Нести их с собой было нельзя, они не только затрудняли бы движение оставшихся людей, они могли просто не выдержать перехода – меданализаторы скафандров показывали, что оба получили тяжелые сотрясения мозга. Правда, тот, что пытался вычистить свое забрало, был в лучшем состоянии, но и ему надо было бы побыть в покое.
Раненых перенесли в дом на противоположной стороне проспекта и разместили на первом этаже в комнате, бывшей когда-то спальней. Того, который все еще не пришел в себя, уложили на полу комнаты, второй уселся напротив окна, спиной к стене и, отвечая на немой вопрос полковника, пробормотал:
– Идите дальше, командир, с нами ничего не случится...
А на обратном пути вы нас прихватите...
Полковник Бэш и двое оставшихся с ним людей снова вышли на улицу. Бэш огляделся. Тишина, висевшая над град-комплексом, была абсолютной, она не предупреждала, не угрожала, она безлично наблюдала, как один за другим гибли или калечились лучшие воины Земного Содружества, воины, не знавшие поражений уже несколько сотен лет! Бэш бессильно скрипнул зубами, и словно в ответ на этот скрип в его шлемофоне раздался тихий шепот лейтенанта:
– Что же еще они для нас приготовили?..
И тут же включилась связь:
– Первый, здесь «поиск»-три. Вышел из жилой зоны, до корпуса геофизических исследований около пятисот метров, однако дальнейшему продвижению мешает защитная полоса...
– Здесь первый, – немедленно отозвался Бэш. – ЧТО она собой представляет?..
– Промышленно-исследовательская зона окружена цепью лучевых генераторов. Через неравные промежутки времени ими создается десятиметровая полоса комбинированного жесткого излучения, в состав которого входит и проникающее Иситуки. Мы в наших скафандрах не сможем преодолеть это заграждение...
Полковник на секунду задумался, а потом коротко приказал:
– Первый – всем, собираемся на проспекте у заградительной полосы! До моего прихода через полосу не соваться!
Жилая часть град-комплекса отделялась от промышленно-исследовательской зоны свободным от построек пространством, представлявшим собой когда-то отличный газон. Долгое отсутствие ухода превратило этот газон в пустырь, покрытый бурой переросшей травой, мелкими, странного вида кустами явно неземного происхождения, непонятными буграми и выбоинами. Через этот заброшенный пустырь, от последних жилых построек до первых исследовательских корпусов тянулась голубая лента шоссе. Стеклопласт его покрытия в отличие от газонной травы не нуждался в специальном уходе.
А еще привычный вид границы жилого сектора град-комплекса нарушался невысокими решетчатыми фермами, изготовленными кустарно, без претензий на какое-либо архитектурное решение. Фермы эти высились через каждые сто метров и несли на себе мощные стационарные излучатели, позволявшие получить луч комбинированного направленного излучения значительной ширины. Полковник Бэш с оставшимися у него тридцатью двумя десантниками уже около получаса изучал работу этих излучателей.
Отряд расположился прямо на полотне шоссе, поскольку ничего живого ни в жилом секторе, ни в промышленной зоне замечено не было. Оснащение десантных скафандров позволяло без труда определить характер генерируемого излучения, границы действия излучателей и периодичность их включения. На первый взгляд казалось, что генераторы включаются произвольно, без всякого порядка и плана, и что интервалы между излучениями не превышают одной-трех секунд. Однако получасовое наблюдение позволило определить, что каждые десять минут в работе излучателей наступала тридцатисекундная пауза.
Тем не менее полковник не торопился использовать это свое открытие – слишком часто за недолгое пребывание в этом сумасшедшем град-комплексе его автоматика срабатывала неожиданно. Только когда выявленная тридцатисекундная пауза повторилась шесть раз, он решился на бросок. Бэш решил идти сам и брал с собой только десять человек и «росомаху». Если по какой-либо причине его бросок не удался бы, оставшимся предстояло самим решать – предпринять новую попытку прорыва, используя опыт его десятки, или возвращаться назад, отступать, попытаться сохранить себе жизнь, хотя бы и ценой бегства.
Десятка Бэша рассредоточилась вдоль защитной полосы, робот расположился в середине цепи и настороженно вращал излучатель базового аннигилятора, удерживая в прицеле две ближайшие фермы. Для того чтобы пробежать десять—двенадцать метров пустыря, самому медленному из десантников нужно было не более десяти секунд, так что они имели трехкратный запас времени. Но трехсекундное нахождение под генерируемым излучением несло им гарантированную и быструю гибель. Тем не менее они не сомневались!
И вот, едва над «полосой» прекратил бушевать энергетический ураган, одиннадцать человек и робот ринулись в сторону видневшегося впереди лабораторного корпуса. Прошла секунда... две... три... четыре... Большинство из них были уже посередине смертоносного участка. «Росомаха», чуть умерив свой ход, предупреждающе повела в сторону правой фермы излучателем, и словно в ответ на эту угрозу взвыли пусковики генераторов и через секунду все пространство «полосы» было залито смертью!
Десантники не остановились!.. Но пересек границу полосы только Бэш...
Он упал без сил лицом вниз и уже не видел, как обезумевший робот начал, крутясь на одной гусенице, сыпать во все стороны лучевыми и гравитационными разрядами, как двадцать два гравитра десантников, наблюдавших за попыткой его десятки, ударили по решетчатым конструкциям ферм, как под этим ударом толстый, покрытый ржавчиной металл потек, роняя на землю задымившие генераторы, и как над остатками его отряда внезапно поднялось неизвестно откуда взявшееся фиолетовое сияние проникающего излучения Иситуки. Сияние невероятной мощности и в то же время ничем не генерируемое, ничем не питаемое и не поддерживаемое!
Когда истекли тридцать секунд ожидаемого интервала в работе генераторов, на пустыре, отделяющем жилой сектор град-комплекса «С» от промышленно-исследовательской зоны, не осталось ничего живого. Даже робот – несокрушимая, неуязвимая «росомаха», замер с поникшим излучателем и погасшими индикаторами.
