Командор неподвижно стоял против дома, глядя в окна третьего этажа. Он достаточно быстро нашел новый адрес местожительства сына Марины. А возможно, и своего собственного сына. Мальчик жил здесь под опекой некоей Ирины Матвеевой, дальней родственницы Марины. Казалось, ничто не мешает командору войти в этот дом и собственными глазами увидеть ребенка. Но солдат не мог этого сделать. Во-первых: еще неизвестно, действительно ли мальчишка его сын. А если все-таки случилось невероятное и это так… Что скажет ему командор при встрече? Что он вообще может сказать? Как объяснить, где был все эти годы? Командор не вправе открыть кто он есть такой никому из местных, так велит суровый экспедиционный устав космического флота. Пятнадцать лет назад он уже нарушил этот устав и теперь нарушает снова, занявшись поисками, не имеющими отношения к выполнению задания. Если об этом узнает доктор Рул, командора ждет изоляция до конца дней. Доктор и так не очень-то доверяет командору, вероятно, что-то подозревает. Впрочем, не это пугает. Орк уже рискнул всем ради встречи с Мариной, готов на риск и ради встречи со своим вероятным сыном. Тем более, что отступать уже некуда. Проблема совсем в другом. Как встретит мальчишка своего блудного родителя? Танайцы и земляне схожи во всем, даже в эмоциях, командор вполне отчетливо мог представить себе чувства мальчишки, ставшего сиротой. Орк сам рано лишился родителей — они погибли в далеком космосе и дом сироте заменила академия космического флота. Но Тана — это не Земля, здесь все несколько иначе, совсем другой уровень развития. Трудно даже представить, как могли повлиять на мальчишку годы сиротства. Обрадуется ли он неожиданному появлению родителя или выплеснет на него всю обиду? Да и что может дать командор своему ребенку? Он даже не может остаться здесь, не может и взять сына с собой на Тану, не позволяет суровый закон. Стоит ли вносить лишнее смятение в душу сироты своим появлением?

Так и не придя к определенному решению, командор вернулся на свой корабль-разведчик. Личные проблемы — дела, конечно, не последние, но нельзя забывать и об основной задаче. Необходимо было передать на крейсер свежую информацию. За последнее время Орк узнал, что человек, изъявший личинки с места падения контейнера, умер несколько лет назад, но незадолго до смерти сменил место работы и переехал в город, где сейчас находился командор. Кстати, работал он в том самом институте, где сейчас работает Матвеева. Странное стечение обстоятельств. Но о Матвеевой, пожалуй, лучше не упоминать. Орк зашел в тупик: неизвестно, где хранятся личинки, неизвестно, где и когда появится чистильщик — пока он никак не проявил себя.

Когда командор закончил свое сообщение, из динамика послышался голос доктора Рула:

— Я все понял. Этот институт мы также возьмем под наблюдение. А вы, командор, возвращайтесь на борт.

— Разумно ли это? — усомнился Орк. — Я предпочел бы находиться поближе к чистильщику.

— Вы все равно не знаете, где и когда он появится. Будем вести наблюдение с орбиты. Возвращайтесь. Вы поняли, командор?

— Понял, — ответил Орк. — Возвращаюсь на крейсер.

Отключив связь, командор задумался. Что-то уж слишком обеспокоен доктор Рул. С чего бы это? Простое недоверие? Или еще что-то? Почему он постоянно требует, чтобы командор находился поближе к нему? Ведь по роду своей службы Орк как раз наоборот обязан находиться на Земле и вернуться на крейсер только по выполнении задания.

Интересно, насколько велико недоверие доктора. Вполне вероятно, что он следит за командором? Не только за кораблем-разведчиком, который, как и все малые суда, оснащен поисковым маячком, а именно за командором. Ведь адмирал предупреждал, что команда доктора Рула будет держать Орка под наблюдением.

Командор начал внимательно осматривать элементы своей одежды.

Прибыв на крейсер, он сразу направился на центральный пост. Капитан и доктор Рул находились там. Командор подошел к начальнику экспедиции и хлопнул ладонью по столу, оставив на его поверхности горсть крошечных датчиков слежения.

— Что это? — настороженно спросил доктор Рул.

— Это я хотел узнать у вас, — ответил Орк. — Зачем вы следите за мной?

Доктор Рул усмехнулся и, откинувшись на спинку кресла, внимательно посмотрел на командора. Капитан Трот переводил недоуменный взгляд с одного на другого, он явно не понимал, что происходит.

— Что ж, будем говорить откровенно, — произнес начальник экспедиции. — Вы не тот человек, командор, которому я могу полностью доверять, поэтому я хочу знать все о вашей деятельности на Земле.

— Я передаю на крейсер всю известную мне информацию, ничего не утаивая, — ответил Орк. — Что еще вас интересует?

— Мне кажется, вы заняты не только поисками чистильщика, — сказал доктор. — Хотелось бы услышать именно от вас лично, какие заботы у вас на Земле, кроме поставленной задачи?

— Ничего такого, о чем следовало бы знать вам, доктор, — ответил командор.

— Ценю вашу честность и откровенность, — усмехнулся доктор Рул. — Но только не сегодня. Вы же понимаете, командор, что мне известен каждый ваш шаг. Глупо отрицать очевидное. Итак, я жду отчета.

— Вам придется запастись терпением. Мои заботы касаются только меня, это личное дело и я не обязан ни перед кем отчитываться в своих действиях.

— Ошибаетесь. Во-первых: вы солдат и состоите на службе. А во-вторых: вы не просто солдат, сейчас вы сотрудник Управления Экспедиций и за каждый свой шаг обязаны отчитываться перед Управлением в моем лице.

— Скажите прямо, чего вы добиваетесь? — потребовал Орк.

— Ребенок, которого вы разыскивали, действительно ваш сын? — спросил доктор Рул.

— Нет, — ответил командор, не моргнув глазом. — Вам не хуже меня известна доля вероятности воспроизводства двух разнопланетных рас.

— Известна, — кивнул доктор Рул. — Но как бы ни была ничтожно мала доля вероятности подобного, все же она существует. Допускаю, что вам самому неизвестен точный ответ, но мне кажется, что вы лжете, командор. Моя обязанность: проверить ваше отцовство и в случае положительного ответа тщательно изучить новый генетический материал.

— Каким образом? — спросил Орк.

— Мы доставим образец на борт крейсера и подвергнем ряду тестов.

— Возражаю! — голос командора прозвучал угрожающе.

— Как раз ваше мнение по данному вопросу учитываться не может.

— Он не образец, а живой человек, ему не место в ваших лабораториях.

— Для солдата вы слишком щепетильны, — заметил доктор Рул. — Это наводит на подозрения. Но как бы там ни было, для вас этот ребенок просто человек, а я ученый и для меня это мутант, случайный генетический продукт, который я обязан изучить.

— А как же принципы невмешательства?

— На данный случай они не распространяются. Ваш сын, если это, конечно, действительно ваш ребенок, не может считаться стопроцентным землянином. Он порождение двух разнопланетных рас, то есть гибрид, мутант. Его рождение не просто ошибка природы, это и ваша ошибка, командор. Исправить вы уже ничего не можете, так не усугубляйте свое положение. Наша обязанность — изъять генетического урода из земного общества.

— Вы не считаете его землянином, но он и не танаец. Это означает, что у него нет никаких прав?

— Я бы не стал давать такое жесткое определение, но примерно так. Впрочем, быть может, он и не является вашим потомком. В таком случае мы отправим его домой, слегка подчистив память.

— А если все наоборот? Тогда вы растерзаете его на операционном столе?

— Похоже, вы склонны приписывать нам, ученым, излишнюю кровожадность.

— Чего же еще ждать от людей, для которых живое существо всего лишь генетический материал? Я бывал в ваших лабораториях и знаю ваши методы работы. В любом случае я буду возражать против ваших экспериментов.

— Я и не надеялся на полное сотрудничество с вашей стороны. Что ж, придется ограничить вашу свободу. Это для вашего же блага, командор, чтобы вы не совершили новых ошибок. Капитан Трот, приказываю вам взять под арест командора.

До сих пор молчавший капитан неуверенно произнес:

— Я не совсем понимаю суть ваших разногласий, но ваш приказ неразумен, доктор Рул. У нас есть первоочередная задача, которую мы обязаны выполнить.

— Командор неспособен выполнять свои обязанности, — ответил начальник экспедиции. — Я отстраняю его от операции.

— Да, я совершил много ошибок, — произнес Орк, нахмурившись. — И постараюсь не совершить еще одной. Мы, танайцы, постоянно твердим о своем высоком уровне развития, называем себя высшей расой, нас возмущает образ мышления аойцев, подчинивших свои эмоции жесткой логике. Но они никогда не скрывают своих намерений и открыто ведут политику истребления непригодных, на их взгляд, форм жизни. Мы же маскируем свои действия красивыми фразами, преступая собственные законы. Поставив себя на защиту любой цивилизации вселенной, мы готовы поступиться собственными принципами, когда дело доходит до отдельного индивидуума перед лицом науки. На каком основании вы, доктор Рул, собираетесь лишить ребенка права на жизнь и свободу? Вы называете его мутантом, но он обычный человек и земляне не видят в нем никаких отличий. Вы сами уподобились чистильщику, отметаете в сторону все человеческое, для вас важна лишь собственная цель — ваша наука, генетические эксперименты. Но вот, что я скажу вам, доктор Рул, за этого мальчишку есть кому заступиться, вы его не получите.

— Я уже понял вашу позицию, командор, — сухо сказал доктор Рул. — Капитан, я отдал приказ. Исполняйте или ваши полномочия отойдут старшему помощнику.

Капитан кивнул помощнику, тот вызвал на центральный пост двух солдат. Узнав, кого им следует взять под арест, солдаты слегка растерялись. Тем не менее один из них показал Орку уже знакомый браслет и потребовал:

— Дайте левую руку, командор.

Командор послушно протянул руку, но в тот момент, когда браслет должен был защелкнуться на его запястье, произошло невероятное. Капитан Трот много слышал о командоре, но собственными глазами увидел его в действии впервые. Он не успел даже удивиться, как оба солдата уже лежали без сознания, а сам командор держал мертвой хваткой доктора Рула. Пальцы старого солдата покоились на шее ученого, готовые одним движением сокрушить хрупкую плоть. Растерявшиеся офицеры, находившиеся тут же, даже не попытались воспользоваться оружием.

— Неужели вы думали, доктор, что я вернулся бы к вам, если бы не мог покинуть крейсер в любой момент? — насмешливо спросил командор. — Вам придется проводить меня к седьмому доку. Капитан, позаботьтесь, чтобы нам никто не мешал. Если хоть один человек окажется за моей спиной, экспедиция лишится своего начальника и вы предстанете перед трибуналом.

— Прошу вас одуматься, командор, — просипел Трот, потеряв голос от волнения. — Уверен, мы сможем договориться и все уладить без крайних мер.

— А я не уверен. Освободите дорогу.

— Устав запрещает вступать в переговоры с захватчиками и заключать с ними сделки, — неуверенно заметил один из офицеров.

— Забудьте устав, — потребовал доктор дрожащим голосом. — Делайте как он велит, капитан. У этого человека приступ агрессии, он не контролирует себя и ни перед чем не остановится.

— Хорошо, — кивнул капитан.

Задействовав внутреннюю связь, он объявил:

— Внимание всем службам! Аварийная ситуация! Всему личному составу немедленно очистить третий уровень. Выполнение доложить.

Через полминуты поступил доклад, что распоряжение выполнено.

— Идемте, — скомандовал Орк. — Капитан, сопроводите нас. Офицерам советую не предпринимать слишком решительных действий.

— Ждите моих распоряжений, — приказал капитан старшему помощнику.

Он первым покинул центральный пост, следом повел своего заложника командор.

— Вы хоть понимаете, чем вам грозит эта выходка? — прохрипел доктор Рул.

— Вполне отчетливо, — ответил командор. — Но поступить иначе я не могу. И закончим на этом, вы все равно неспособны меня понять.

В сопровождении капитана и доктора командор вошел в седьмой док.

— Капитан, займитесь управлением, — потребовал командор.

Трот вошел в рубку управления доком и включил пульт. Отпустив своего заложника, командор запрыгнул в люк истребителя. Через мгновение вспыхнули бортовые огни, сигнализируя, что все системы малого боевого корабля приведены в действие. Доктор Рул устремился к рубке.

— Открыть шлюз! — потребовал командор.

— Не открывайте! — крикнул доктор.

Не слушая его, капитан щелкнул тумблером и нажал кнопку. Платформа с истребителем плавно въехала в шлюзовую камеру.

— Заблокируйте его там, — потребовал доктор.

— Это невозможно, — ответил капитан. — Система шлюзов управляется автономно, прервать процесс уже нельзя.

Диафрагма шлюза раскрылась. Сорвавшись с причальных захватов, истребитель исчез в черноте космоса.

— Зачем вы выпустили его? — возмутился доктор Рул.

— Это не корабль-разведчик, а боевое судно, — ответил Трот. — Если бы я задержался хоть на миг, он запросто разнес бы шлюз. Предпочтительнее потерять один истребитель, чем нарушить целостность крейсера. Мы слишком далеко от Таны, чтобы так рисковать.

— Сбейте его! — потребовал доктор. — Командор не должен достичь Земли, он может спутать все планы.

— Невозможно, — ответил капитан. — Что бы применить орудия крейсера, придется снять все защитные экраны. Этим мы привлечем внимание землян. Да и взрыв не останется незамеченным. Излишняя активность повредит делу.

— Но вы обязаны что-нибудь предпринять. Командор должен быть нейтрализован.

— Расскажите мне о нем, — попросил капитан. — Что это за человек? Кто он вообще такой?

— Вы разве не знаете?

— Только в общих чертах. Так, слышал кое-что, а сам он не рассказывал.

— Командор сам является продуктом наших экспериментов. Никаких генетических вмешательств, его организм подвергался лишь тренировкам особого рода. Подопытных было много, все они отбирались на добровольной основе из выпускников академии космофлота. Но командором стал лишь один. Только Орк смог пройти весь курс полностью. Затем программа экспериментов была свернута решением Большого Совета, многим сенаторам наши опыты показались антигуманными. Поэтому таких, как командор, больше нет. Это не просто солдат, это биологическая боевая машина, он создан для защиты Конфедерации. Морально, как видите, Орк не слишком устойчив, в этом его недостаток. Зато физически он готов к любым испытаниям. Для выполнения боевой задачи ему необязательно обладать оружием, он сам оружие. Командор выйдет живым из воды и огня, способен перенести низкую температуру и даже впасть в анабиоз, чтобы вернуться к жизни через десятки лет. Теоретически его организм должен сохранить жизненные функции даже в открытом космосе. Он владеет всеми видами гипнотического воздействия, причем способен влиять не только на низшие расы, но и на более развитые виды. И этот человек породил потомство. Понимаете теперь, как важен для нашей науки ребенок командора?

— Понимаю, — кивнул капитан. — Хотя, чисто по-человечески, я могу понять и командора.

— Как бы там ни было, командор должен быть возвращен на крейсер живым или мертвым. Мы не имеем права подарить его Земле. Его ребенок тоже должен быть доставлен на крейсер. Живым и невредимым.

— Мы проследим за командором, — заверил капитан доктора. — Все малые корабли оборудованы маяками, как только командор покинет истребитель, станет возможно задействовать отсюда автопилот и вернуть корабль в док. Без корабля командор не сможет быстро передвигаться на большие расстояния. Отправив на Землю небольшую боевую группу, мы нейтрализуем его.

— Вы недооцениваете командора. Он способен скрыться от любого радара.

— Но ведь вам известно, где находится его ребенок. А значит и командор появится где-то рядом.

— Тогда действуйте скорее, — приказал доктор Рул.

— Мы приступим немедленно, — ответил капитан. — Более того, я намереваюсь лично возглавить группу.

— Это не слишком разумно, — возразил доктор Рул. — Вы капитан, на вас лежит управление крейсером.

— Удерживать крейсер на орбите не такая уж сложная задача, с этим справится и старший помощник. Операция на Земле — задача более серьезная, ведь она должна быть проведена втайне от местных обитателей. Предпочитаю держать операцию непосредственно под своим контролем.

— Наверное, вы правы, — нехотя согласился доктор Рул. — Подобную операцию лучше проводить под руководством опытного старшего офицера. Но будьте осторожны, капитан, командор непредсказуем. Действуйте.