7
Ничего не изменилась. Небо было все того же цвета, и солнце сияло все так же весело и ярко. Даже белка все еще крутилась в небе. Правда, на ленте привязанной к ее животу, теперь была другая надпись: «Ребята, скоро кое-кому придет хана!»
Конечно, наверняка, эта надпись была сделана кем-то по совершенно постороннему поводу и ко мне не имела никакого отношения, но все же она мне не понравилась. Очень.
Я оглянулся.
Ноббин и Хоббин уже затерялись в складках местности, и теперь определить, откуда они за мной наблюдают, было совершенно невозможно.
Хотя лично они могли за мной и не следить. Зачем им это было делать? Для того чтобы знать о моих перемещениях, наверняка было достаточно взгляда Сплетника. Уж он-то мог наблюдать за мной откуда угодно, хоть с хвоста этой самой проклятой белки.
Белка.
Я снова посмотрел вверх. Теперь на ленте была уже другая надпись: «Впрочем, все в руках господних».
Угу, правильно. Оракул, дающий четкие и недвусмысленные советы, рискует в самом ближайшем будущем получить по голове боевым топором, а то и узнать, каково это, когда тебя поджаривают на медленном огне.
Мальчишка в коротких штанишках, сандалиях и рубашке, с которой скалилась физиономия какой-то поп-звезды, обладавшей совершенно чудовищной по размерам пастью, кинулся ко мне, размахивая пачкой газет и выкрикивая:
— А вот последние эксклюзивные новости. Только здесь, только в нашей газете, то, чего не было в последних новостях галовиденья! Берите, почти даром. Последние новости о маньяке — бродячей программе! На ее счету нападения на стражей порядка уже в семи киберах. Покупайте нашу газету и узнаете леденящие душу подробности этих нападений!
Ну да, конечно, без этого обойтись не могло. Стоит человеку попасть в большую переделку и, почувствовав, что речь идет о его жизни и смерти, попытаться из нее выбраться, как его тотчас объявляют монстром, чудовищем и еще бог знает кем.
— Нет, не возьму, — сказал я мальчишке.
Тот разочарованно сплюнул мне под ноги и поспешил прочь. Из соседнего дома вышел посетитель, по виду — настоящий лох. Уж он-то должен был эту газету обязательно купить.
Я подумал, что, может быть, поступил неправильно.
Разве так уж трудно купить у мальчишки газету? Полученные от посетителей инфобабки все еще были при мне. В данную минуту потратить мне их было не на что. А кто знает, может быть, это сделать мне и не удастся вовсе?
Между тем, купив газету, я мог помочь юному дарованию выжить и продержаться в кибере. Кто знает, может быть, из него со временем вырастет творец? В таком возрасте пробиться на место разносчика газет в кибере не так-то легко. Желающих — хоть отбавляй. Если мальчишка сумел закрепиться в кибере, значит, у него масло в голове есть.
Хотя я могу и ошибаться. Возможно, мальчишка из очень богатой семьи и его любящий папаша купил своему чаду собственные ворота в кибер, а для того, чтобы он познавал жизнь такой, как она есть, устроил его продавцом газет.
Очень удобно. Мальчик учится общаться с людьми, зарабатывать собственные деньги, причем ничего страшного здесь, в кибере, с ним произойти не может.
Я закурил сигарету и подумал, что занимаюсь чепухой. Мне сейчас надлежит не размышлять о судьбе какого-то малолетнего бизнесмена, а отправляться делать свое дело. Время ультиматума истекает.
Ну, дело, так дело.
Лихо развернувшись на каблуках, я двинулся вдоль по улице, зорко поглядывая по сторонам, выискивая подходящий объект для претворения в жизнь придуманного Хоббином плана.
Искать долго не пришлось.
Я прошел с пяток домов, свернул за угол и едва не столкнулся с типом, толстым, усатым, бородатым, увешанным целой коллекцией странного, причудливого и наверняка смертельно опасного оружия. Увидев меня, он остановился как вкопанный, несколько раз моргнул и тонким голосом спросил:
— Ага, ты ведь Ессутил?
О-ля-ля! Кажется, в игру вступили даже непрофессионалы. Ну да, ведь за мою поимку назначена награда. Правда, этого-то, вероятнее всего, интересуют не деньги. Известность. Слава. Как же, человек, уничтоживший бродячую программу — монстра.
— А ты как думаешь? — спросил я.
— Уверен, что именно ты и есть Ессутил Квак, — пропыхтел толстяк.
— А если уверен, то что намерен дальше делать? — поинтересовался я.
— Что я собираюсь делать?
Толстяк наставил на меня ствол какой-то штуковины, здорово похожей на гибрид охотничьего ружья и мортиры. Руки у него тряслись, и поэтому дуло ходило ходуном.
Тут я испугался.
Будь толстяк поспокойнее, то, что он в меня не попадет, можно было гарантировать почти стопроцентно. Однако сейчас, когда ствол его пушки выписывал совсем неподалеку от моего тела замысловатые фигуры, а толстый, похожий на сардельку палец вот-вот мог нажать на курок, вероятность попадания в цель зависела чисто от случая. Стоит удаче повернуться ко мне спиной…
— Э, парень, не шути, — сказал я. — Не видишь разве, что убегать я не собираюсь?
Почему-то это заявление успокаивающе на толстяка не подействовало. Вместо того чтобы расслабиться, он вдруг рявкнул сорванным фальцетом.
— На землю, ложись на землю! А то голову снесу с плеч!
Я пожал плечами и пробормотал:
— Ну, если публика так хочет…
Фига с два! Не хотел я никуда ложиться. Подобное в придуманный Хоббином сценарий не укладывалось.
Сделав вид, будто собираюсь и в самом деле лечь на землю, я наклонился, и вдруг, поднырнув под ствол чудовищного ружья, бросился вперед, целясь головой в необъятный живот.
А вот так! Не ввязывайся, кретин, не в свои дела. Сиди дома! Славы ему, видишь ли, захотелось.
Живот у толстяка был тугой, упругий, словно футбольный мяч. В тот момент, когда моя голова врезалась в него, обладатель этого замечательного живота испустил душераздирающий стон, чем-то напоминающий звуки, издаваемые старой, криво висящей калиткой, открываемой дождливой осенней ночью, ведущей в заброшенный сад, в котором, вероятно, водится кто-то неприятный и, может быть, даже страшный.
Огромный живот спружинил, и меня отшвырнуло назад. Каким-то чудом умудрившись сохранить равновесие, я успел увидеть, как толстяк, отчаянно размахивая руками, падает на спину. На мгновение его ружье нацелилось точно вверх. Злая шутница судьба не могла упустить такой случай, и ружье, конечно, выстрелило. Из дула его вырвался ослепительный сноп искр, а в небо, гудя, словно стая рассерженных пчел, унеслась пригоршня крупной дроби.
В следующее мгновение толстяк с жутких грохотом рухнул на землю. Секундой позже сверху послышался возмущенный вопль боли. По-моему, это опять была белка. По крайней мере, там, наверху, кричать больше было некому.
Впрочем, смотреть вверх у меня уже не было времени. Как раз в этот момент из ближайшего переулка вынырнули два мусорщика и взяли курс прямиком на меня.
Оп-ля! Большая погоня продолжается, причем с того места, на котором она недавно закончилась.
Ну, блин, держитесь!
Я выдрал из кармана пистолет, который мне десять минут назад вернул Сплетник, и пальнул в сторону мусорщиков.
Пусть знают, гады, что я все еще вооружен, а стало быть, слишком уж приближаться ко мне не стоит. По крайней мере, пока в пистолете остались заряды.
— Бродячая программа, ты должна остановиться и сдаться! — прогудел один из мусорщиков.
— Как же, прямо сейчас! — сказал я.
— Сдаться — правильное решение. Мы готовы гарантировать вам жизнь.
Ну-ну, недавно мне кое-кто тоже много чего гарантировал.
Я бросился наутек. После секундного колебания мусорщики, гудя что-то о нарушении законов, об ответственности за оные и о каких-то гребаных гарантиях, устремились за мной.
Вот и отлично. Пока все шло по плану.
К тому моменту, когда я, время от времени останавливаясь и паля куда попало из пистолета, проскочил пару улиц, за мной снова увязался целый шлейф преследователей. Все это начинало здорово напоминать предыдущую погоню. Хотя было и одно отличие. Теперь я хорошо представлял, куда мне нужно бежать, знал точку, в которую нужно привести своих преследователей. До нее оставалось домов пятнадцать, не больше.
Нырнув за киоск, торгующий порнографическими журналами, я переждал несколько секунд и, выглянув из-за него, снова выстрелил.
Вот так-то!
Тяжеленная, огромная вывеска над расположенным на другой стороне улицы баром, лишившись одной из двух поддерживавших ее стоек, покачнулась и стала заваливаться на бок. Потом что-то в уцелевшей стойке хрустнуло, она перекрутилась винтом, и свободный конец вывески пронесся над мостовой, словно огромный меч. Под его удар попало сразу несколько преследователей. Их отшвырнуло шагов на пять назад, и они покатились, словно сбитые кегли, выкрикивая какие-то совсем уж непристойные ругательства. Кажется, кому-то из них отсекло краем вывески ухо. Другой зацепил ногой мусорщика, и тот с размаху протаранил будку предсказателя судеб, сплошь разрисованную звездами, кометами и портретами старца в черной одежде с высоко поднятым перстом.
Нет, все-таки здорово, что лет пять назад по киберам прокатилось повальное увлечение гиперреализмом. Тогда каждый обладающий деньгами постоянный житель кибера считал для себя вопросом чести устроить так, чтобы его дом, или бар, или магазин, или банк были построены с учетом законов реального мира. Стены при сильном ударе должны были крошиться и трескаться, а при очень сильном могли вполне натурально развалиться. Светильники можно было разбить, причем так, что вниз дождем сыпались осколки стекла, стулья с противным скрипом разламывались, витрины очень натурально трескались, а вывески могли, лишившись опоры, якобы под действием силы тяжести рухнуть вниз и кого-то очень натурально придавить.
Конечно, все это стоило бешеных денег, но зато было очень модно. По галовиденью то и дело обсуждались вопросы, касающиеся гиперреализма. «Этично ли снабжать дома туалетами, если ими никто не пользуется, а также стоит ли насыщать эти туалеты соответствующими запахами?», «Стоит ли подвергать себя риску, снабжая комнатных собачек программами, способными вызвать у них болезнь бешенства?», «Имеет ли смысл вводить в программы грядок, создаваемых для любителей выращивать в кибере овощи, подпрограммы, отвечающие за регулярное появление сорняков?»
Эта мода продержалась от силы год, не больше, а потом, как и свойственно всем модам, сошла на нет. К счастью, вывеска, внесшая сумятицу в ряды преследователей, оказалась установленной в этот краткий период, иначе мой выстрел мог пропасть даром.
Позволив себе пару секунд полюбоваться на его результаты, я хотел было уже рвануть дальше по улице, как вдруг произошло нечто незапланированное. Киоск, за которым я прятался, неожиданно выпустив пару цепких щупалец, крепко обхватив ими мое туловище.
Ох, ты!
Я рванулся, пытаясь освободиться. Не тут-то было. Щупальца были прочными. Разорвать их, похоже, не удастся.
Откуда они взялись? Ах да, я совсем забыл, что многие киоски снабжены подобными штучками. Всяких мелких хулиганов и здесь, в кибере, хватает. Чертов киоскер, воспользовавшись тем, что я задержался на несколько лишних секунд, успел задействовать противохулиганское устройство!
Точно, так оно и есть!
Я рванулся еще раз. Безрезультатно.
Преследователи мои, кажется, воспряли духом и поспешно ринулись к киоску.
Не так прытко, мои дорогие! К счастью, руки у меня свободны.
Я несколько раз нажал на курок. Шагах в десяти от меня, поперек улицы, пролегла стена огня.
Интересно, сколько в этой пукалке зарядов? Вот будет забавно, если они как раз сейчас кончатся! Впрочем, даже если этого и не произойдет, довольно скоро кто-то из преследователей догадается по соседним улицам зайти мне в тыл. После этого отважный рыцарь и борец со вселенской несправедливостью вполне благополучно накроется медным тазом.
Я отчаянно закрутил головой.
Эх, сейчас самое время кому-то из бродячих программ прийти мне на помощь. Тому же Хоббину и Ноббину. А лучше — Сплетнику. Он, похоже, в этой компании самый сообразительный.
Как же, жди. Либо их сейчас нет поблизости, либо они боятся высовываться, надеясь, что я выпутаюсь из ловушки сам.
Не выпутаюсь! Не выпутаюсь, трах-тарарах-тах-тах-тах вас всех!
Журналистка!
Я так и не понял, каким образом она оказалась рядом. Да это сейчас, собственно, и не имело никакого значения. Она возникла рядом со мной, и я мгновенно понял, что единственная моя надежда на нее.
— Ага, значит маньяк — бродячая программа все-таки попал в ловушку.
— Ты ошиблась, — сказал я, направляя на нее дуло пистолета. — Прежде всего, в ловушку попала ты. Если ты меня сейчас не освободишь, я отстрелю тебе ноги.
Для того чтобы мои слова не походили на глупую шутку, я скорчил самую зверскую гримасу, на которую была способна моя личина.
Тихо засмеявшись, девушка показала мне розовый, великолепно сделанный язычок и сказала:
— Дурак! Спорим, не выстрелишь!
Я опустил дуло пистолета вниз и устало вздохнул.
— Конечно, не выстрелю. Что ты хочешь?
— Я ты не догадался?
— Да нет у меня времени на это идиотское интервью. Еще немного и тебе придется брать его у ребят, которые меня прикончили.
— А что, неплохая мысль, — задумчиво проговорила журналистка. — Может быть, и в самом деле слегка подождать?
Вот тут я испугался. Кто знает, вдруг она не шутит? Журналисты — они такие.
— Ладно, уговорила, — быстро сказал я. — Дам я тебе интервью. Вот убегу от этих гадов и сразу дам. Все расскажу, все, что тебе будет угодно. А сейчас, ну ты же видишь, что времени нет совсем?
Журналистка бросила на меня испытующий взгляд, потом сказала:
— Хорошо, на первый раз поверим. Учти, если обманешь, я тебя где угодно найду, и тогда — берегись!
— Как только избавлюсь от погони, я весь в твоем распоряжении.
— Весь ты мне не нужен, — фыркнула журналистка. — А вот интервью…
На кончике указательного пальца ее правой руки сверкнуло тонкое, острое лезвие. Для того чтобы разрезать щупальца хватило двух быстрых движений руки.
— Лети, голубь, лети, — отступив на пару шагов, проговорила журналистка. — Кстати, не забудь об обещании.
— Не забуду.
Оглянувшись, я увидел, что огненная стена, отделявшая меня от преследователей, стала гораздо ниже. Еще немного и кто-нибудь из охотников за премиями сможет через нее перебраться.
Стоп, что-то этих уродцев стало меньше. И мусорщики куда-то делись. Отправились в обход? Наверняка. Получается, мне нужно поторопиться.
Я бросился прочь.
Квартала через два позади обозначились преследователи. Они и в самом деле отправились в обход. Задержись я возле киоска еще хотя бы на минуту, и им удалось бы взять меня в кольцо.
А вот и не получилось! Не вышло.
Я несколько раз выстрелил из пистолета, отпугивая особенно рьяных охотников за премиями, и устремился дальше. До цели оставалось совсем немного. Если меня в течение следующих пяти минут не подстрелят, я натяну нос всей своре.
Судьба была ко мне благосклонна. Я вполне благополучно достиг намеченной Хоббином цели. Она представляла из себя большой шатер, над входом в который висела табличка: «Зоопарк».
Я бросился к его двери, и тут старикашка с огромными бакенбардами и в ливрее, здорово напоминающей те, которые в восемнадцатом веке носили лакеи в домах богачей, заступил мне дорогу и завопил:
— Билет! Ты должен купить билет!
Ничего не оставалось, как опуститься до пошлости. Я помахал у него перед носом кольтом и заявил:
— Вот мой билет! Доходит?
Довод подействовал. Старикашка благоразумно отступил в сторону и быстро сказал:
— Заходите. Надеюсь, вам тут понравится.
— Не думаю, но выхода у меня нет.
Еще раз выстрелив, чтобы несколько охладить пыл преследователей, я нырнул в шатер.
Это и в самом деле оказался зоопарк. Причем внутри шатер был гораздо больше, чем снаружи.
Я оторопело огляделся.
Дьявол, как же я найду ту самую клетку?
Снаружи донесся крик старичка:
— Он здесь! Он забежал сюда и даже не заплатил за вход. Требую отметить это в вашем отчете.
Прекрасно! Старый хрыч, кажется, знал свое дело туго. Он и не подозревал, что его крики льют воду на мою мельницу.
Но как же все-таки мне тут сориентироваться?
Я двинулся по проходу между клетками, внутри которых сидели созданные в допотопные времена вирусы. На каждой клетке висела табличка, сообщавшая о том, кем был создан ее обитатель, а также как он действует. Проходя мимо клеток, я поглядывал на эти таблички. Мне нужен был вирус под названием «королевский тигр». Пока попадалось все что угодно, только не он.
Поравнявшись с очередной клеткой, я увидел, как над висевшей на ней табличкой появилась еще одна.
«Торопись. Ты должен миновать три клетки, считая от этой, по прямой и свернуть направо. Еще через три клетки — налево. Шестая является той самой. Удачи. Хоббин».
Спасибо, старик, позаботился. Теперь надо поспешить. И вообще, что-то мои преследователи запаздывают. По идее, они уже обязаны быть здесь и палить в меня из всего имеющегося в своем распоряжении оружия. Хотя…
Я представил, как должны были рассуждать преследователи.
Похоже, они вообразили, будто загнали добычу в ловушку. Выходов из этого зоопарка вероятно не более двух-трех. Стоит их перекрыть, и я попался. Наверняка этим самым они сейчас и занимаются — перекрывают выходы из зоопарка. Что они будут делать дальше? Ну конечно, ворвутся внутрь, разом, по команде, и начнут палить во все стороны.
В полном соответствии с разработанным Хоббином планом.
Кстати, к тому времени, когда это произойдет, я должен уже стоять возле клетки «королевского тигра».
Табличка с сообщением Хоббина несколько раз мигнула и исчезла. Я поспешил дальше.
Искомая клетка оказалась несколько больше других. А сидело в ней настоящее чудовище, огромное, жуткое, действительно смахивающее на тигра. Полосы, по крайней мере, на его теле были, широкие, черные и белые.
Увидев меня, страшилище испустило рев и кинулось на прутья решетки, пытаясь их сломать. Прутья, конечно, эту яростную атаку выдержали.
Стараясь не думать о том, что Хоббин мог что-то в своем плане не учесть, я внимательно осмотрел замок клетки. Очень надежный и в то же время простой замок. Для того чтобы его открыть, надо было нажать всего одну кнопку.
Неплохо. Но где же преследователи? Что-то они запаздывают.
Я уже хотел было заняться чтением таблички, в которой перечислялись тактико-технические характеристики монстра, все еще исходившего слюной и пытавшегося до меня добраться, когда началось…
Как я и предполагал, они вломились в шатер зоопарка сразу через несколько дверей. Мусорщики, ясное дело, тотчас рассеялись в разные стороны и занялись поисками меня, грешного. Остальная публика повела себя менее организованно. Многие охотники попали в зоопарк вирусов впервые. Кое у кого из них при виде мечущихся в клетках и ревущих тварей сдали нервы. Послышались испуганные крики и выстрелы.
Меня это уже не интересовало. Я следил за мусорщиками. В предстоящем представлении в роли зрителей мне нужны были именно они.
Наконец, я дождался.
Один из мусорщиков выплыл из соседнего прохода, совсем неподалеку от меня, и затянул давно уже надоевшую песню:
— Бродячая программа, если ты немедленно не сдашься, мы вынуждены будем тебя уничтожить.
Ну вот, осталось только решиться на последний шаг. Либо сейчас — либо никогда. Либо пан — либо пропал.
— Ну ты, шарообразный, — сказал я мусорщику. — Вам меня не взять. Усек? Знаешь почему?
— Бродячая программа, если ты немедленно не положишь свое оружие на пол, я буду вынужден, в соответствии с законом…
Все, время вышло.
Я нажал на кнопку замка. Дверь клетки мгновенно растаяла. Королевский тигр, пытавшийся проломить прутья решетки, заметил это не сразу, и я успел с достоинством войти в клетку.
— … а также используя данные мне права и учитывая твою потенциальную опасность, я применяю против тебя имеющееся в данный момент у меня…
— Дурак, — пробормотал я, поворачиваясь к королевскому тигру лицом.
Мгновением позже монстр сообразил, что добыча наконец-то оказалась в пределах досягаемости, и бросился на меня…
