Глава 23
Заговор фиников
Багряный Порт
Тот же день
1
Бурая змея Ан-Эгера между убранными соломенно-желтыми полями ячменя. Теплое сапфирово-синее море Савват – и бурая клякса размерами в добрых четыре лиги, пятнающая его священные волны вокруг Багряного Порта. Здесь живородные, жирные илом воды Ан-Эгера встречаются с морем. Здесь с морем встречается великая степь Асхар-Бергенна.
И несколько новых деталей в этой привычной, постылой глазу картине. Деталей, которых не может быть и которые все же есть. Гости из страны абсурда.
Варанские парусники – около пятнадцати. И легкие галеры – свыше двадцати. На мачтах кораблей красуются золотые секиры Свода Равновесия, а под ними реют зеленые княжеские штандарты с гербом династии Тамаев. Еще неделю назад Ихша только расхохотался бы навстречу надменным варанским самоубийцам, дерзнувшим показаться ввиду столицы Северо-Восточной провинции, но…
…его собственный флот, ядро которого составляют неуязвимые для варанских стрелометов «черепахи», сейчас находится на другом конце моря Савват, где должен по замыслу Афаха едва ли не в это самое время истреблять проклятые корабли Свода Равновесия, которые Ихша сейчас видит своими глазами. Ведь ради того сын Афаха и проторчал на Медовом Берегу столько лет, чтобы гнорр и его люди решились на военную экспедицию через море Савват – по суше никаких мало-мальски серьезных сил в этот удаленный уезд просто не доставишь. А теперь все смешалось. «Черепахи» и отборная пехота впустую теряют время где-то поблизости от Медового Берега, а Свод Равновесия, набравшись самоубийственной отваги, пришел прямо в вотчину Ихши…
…когда гребцы на первых варанских галерах начали табанить перед мощной железной цепью, перегораживающей единственный проход в гавань между двумя пирсами, Ихша притворно вздохнул – дескать, что же делать, такую дрянь и «гремучим камнем» непросто перешибить. Что там до вашей магии!
Афах клялся Хрустальным Веком Магдорна, что сам Лагха Коалара не смог бы перерубить цепь своим мечом, выкованным якобы древними жрецами Гаиллириса.
Оба конца цепи исчезали в отворах, устроенных внизу массивных бастионов-маяков, которые были сооружены на пирсах. Там находились поворотные механизмы, с помощью которых при появлении варанцев сотни рабов вытравили цепь со дна и подняли ее на высоту человеческого роста над водой. Чтобы вновь опустить цепь на дно, требовалось убрать исполинские стопорные колодки и, прикладывая усилия едва ли меньшие, чем при подъеме (таково было хитроумное устройство поворотного механизма с пружинами и противовесами), выкрутить вороты в обратную сторону.
Даже если варанцы высадятся на пирсах и проникнут в бастионы-маяки, они ничего не добьются. Достаточно одного слова коменданта, чтобы галереи с рабами и механизмами, расположенные в каменных основаниях бастионов, были затоплены морской водой. И тогда добраться до стопоров цепи будет невозможно.
В общем, Эгин Мирный был воистину великим правителем. Строил на века.
Варанских галер было четыре. Они неуклюже ткнулись выгнутыми носами в цепь; у одной из них треснул форштевень.
– Ну что же, – сказал Ихша, обращаясь к своим телохранителям. – Они остановились – следовательно, они погибли.
Желтому Дракону очень понравилось, как это он ловко сказал. Войдет потом в историю. «Они остановились – следовательно, они погибли».
И хотя поначалу Ихше было вовсе не до смеха, теперь он мог позволить себе расхохотаться. Впав в удалое звериное веселье, горцы Гэраяна принялись оглушительно хохотать, хотя их мрачное уханье назвать хохотом было непросто.
Два месяца назад великомудрое Правое Крыло дало совет Желтому Дракону дополнить надежную, но старомодную цепь времен Эгина Мирного одной новинкой. На всякий случай. И сейчас пришло самое время опробовать эту новинку в деле.
Альсим, новый пар-арценц Опоры Вещей, еще пребывая в звании аррума, пять последних лет по заданию гнорра вел тайную работу против Северо-Восточной провинции. Багряный Порт и вся провинция кишели соглядатаями Свода Равновесия. Альсим, которому Лагха поручил экспедицию против южан, знал о враге многое, почти все. Но даже он не догадывался, какая страшная разрушительная сила сейчас дремлет под варанскими кораблями на глубине в двадцать саженей. Не знал, ибо тайным воплощением плана обороны Багряного Порта от непредвиденного нападения Гиэннеры заведовало лично Правое Крыло Желтого Дракона, он же лекарь Афах, он же фактический повелитель Хилларна, он же Ибалар, сын Бадалара.
Гиэннера так и не напала. Напал Свод Равновесия. Тем лучше для Гиэннеры. Тем хуже для Свода Равновесия.
Они лежали там, на дне, в три ряда, отягощенные якорями из бесформенных свинцовых слитков. Стоит перебить цепь – и они вылетят на поверхность воды, влекомые связками пустых просмоленных бочонков. Там, наверху, они взорвутся.
Принципа действия этого оружия Ихша не понимал, но когда они с Афахом опробовали «подводный гром» на старом трехпалубнике, все получилось как нельзя лучше. Здоровенный корабль, флагман флота при предыдущем Желтом Драконе, был превращен в деревянное мочало за одно мгновение. Ихша заключил, что знание внутренних премудростей изобретения Афаха ему совершенно ни к чему. Главное, оно действует.
Телохранители еще ухали, когда на излюбленной террасе Ихши появился Секретарь Жезла.
– У меня безумные известия, – сказал он, тяжело и неровно дыша.
Несмотря на то что с Секретарем Жезла у Ихши были особо доверительные отношения, тот никогда не говорил с Желтым Драконом таким упавшим голосом и никогда не позволял себе называть известия безумными. Прежде чем выслушать его, Ихша несильно ткнул Секретаря Жезла кулаком в челюсть. Клацнули зубы.
– Успокоился? Теперь говори свои известия. Я сам решу, безумные они или какие там еще.
– Извини, Желтый Дракон. От наших конных разъездов пришли сразу несколько сообщений. Варанская морская пехота – отряды от двух до четырех сотен – высажена в нескольких местах севернее и южнее Багряного Порта. Сейчас они окружают город и, похоже, укрепляются на Пяти Медных Курганах.
Вести действительно были безумными. В Варане что – решили покончить с собственной армией массовым самоубийством?
– Так сколько их всего? – раздраженно спросил Ихша.
– Около полутора тысяч. Среди них доспехами выделяются много офицеров Свода.
Полторы тысячи? С такой горсткой людей взять укрепленный город с суши было совершенно невозможно. Впрочем, и выйти из Багряного Порта становилось невозможным, ибо именно сейчас у Ихши было всего лишь три сотни личной гвардии и с полтысячи береговой стражи в гавани. Вся конница была отправлена на север, в солончаки Сумра, а великолепная пехота – на восток, к Медовому Берегу, вместе с флотом.
На мгновение Ихше стало не по себе. Но лишь на мгновение. Ибо что с того, что Багряный Порт будет временно обложен с суши какими-то мерзавцами, когда сейчас все варанские корабли погибнут среди неистовства воды и огня?
– Ладно. – Ихша злорадно потер руки. – Финик хочешь? Нет? А я съем.
Секретарь, изумленный хладнокровием Желтого Дракона, проводил взглядом полную горсть фиников, которая исчезла в пасти Ихши.
– Скажи… трубачам… – Ихша сплевывал косточки одну за другой, – пусть подают сигнал… «подводный гром».
Когда Секретарь Жезла ушел, Ихша взялся за дальноглядную трубу, чтобы в последний раз посмотреть на хваленый Свод Равновесия во всем его великолепии. А ну-ка, что там за возня?
Четыре галеры, которые подошли к цепи вплотную, занимались престранным делом. При помощи подъемников, которые обычно служат в бою для маневра абордажными мостиками, галеры забросили носовые якоря – на удивление, впрочем, чистенькие и блестящие для обычных якорей – прямо на цепь. «Сегодня варанцы играют некую новомодную пьесу», – подумал Ихша, впервые за день пожалев, что рядом нет Афаха. Лекарь был, конечно, человеком жутковатым, но определенно знал толк в уклонении от всяких опасных неожиданностей.
Впрочем, яростная песнь меди уже разносилась над гаванью и Ихша с облегчением подумал, что варанскую пьесу ему не придется смотреть до конца. Потому что сейчас свершится явление главное и последнее – «подводный гром».
Тем временем с варанских галер, заякоренных за цепь, полетели в воду все весла, скамьи гребцов (оказавшиеся съемными – невиданное дело), пустые бочонки и ящики.
«Ну же!» – Ихша нервно загреб еще горсть фиников. Взрывы должны загреметь сейчас. Прямо сейчас.
Вслед за деревянной рухлядью за борт выпрыгнули гребцы и матросы. Те, кто полагался на свое умение плавать, направились к остальным варанским кораблям, в беспорядке сгрудившимся перед цепью. Самые слабые и изможденные гребцы ухватились за выброшенные с галер бочонки и тоже, как видел Ихша, чувствовали себя неплохо. Многие почему-то улыбались. Одновременно с этим каждая галера спустила на воду по две лодки с офицерами и немногочисленными воинами-надсмотрщиками.
И только теперь Ихша наконец обратил внимание на то, что галеры постепенно погружаются в воду.
«Какая изощренность! Какая бессмысленная изощренность!» – подумал Ихша, перемалывая финики челюстями. Он не сомневался в том, что цепь и ее стопорные механизмы смогут выдержать тяжесть не только четырех, но и десяти галер.
Впрочем, это не столь уж важно. Потому что сейчас варанского флота не станет.
2
Ихша был прав. Цепь могла выдержать тяжесть даже двадцати обычных деревянных галер. А раз так, то ей была не страшна и тяжесть четырех галер-прорывателей, несмотря на то что эти корабли специально были снабжены внутренней обшивкой из свинцовых пластин и имели дополнительный чугунный балласт в носовой части. Самостоятельно передвигаться галеры-прорыватели могли с большим трудом – гребцы полностью выбивались из сил за полдня – и от самого Нового Ордоса их волокли на буксире другие корабли.
Альсим, пар-арценц Опоры Единства, и с ним девять лучших аррумов от всех Опор, обнажив «облачные» клинки, пристально следили за погружением галер. Их кормовые части уже скрылись под водой и, по всей вероятности, вскоре должны были уткнуться в сравнительно близкое дно, а носы, удерживаемые якорями, все сильнее задирались вверх. Исполинская цепь, натянувшись с натужным скрежетом, провисла почти до самой воды, но не поддалась.
И вот тогда пришло время для Стиха Отягощения. Первую формулу произнес Альсим, вторую подхватили девятеро аррумов, а чеканные слоги третьей были выплюнуты в надменный медный лик Багряного Порта тысячами глоток офицеров, солдат и матросов со всех варанских кораблей.
Да, ты тяжелеешь, Гвиттар, ты тяжелеешь, да.
Нет, не подняться тебе, не подняться вовек, нет.
Да, ты впиваешь свинец, набираешь свинец, да.
Десять «облачных» клинков в руках Альсима и аррумов стали матово-серыми и сами собой уткнулись в доски палубы.
Они тяжелели с каждым словом.
Стих совершался.
И снова Альсим, который один среди всех офицеров Свода умел правильно растягивать слово-ключ в трех неповторимых тониках, словно бы пропевая его «Гу-и-ит-та-ар»:
Гвиттар, отыми у небес долю тверди и звезд, Гвиттар.
И с ним девять аррумов:
Час сохрани для себя, эту тяжесть храни час.
И вся веселящаяся солдатня, для которой это вроде деревенских игр по весне, и все серьезные офицеры Свода Равновесия, и все офицеры «Голубого Лосося» со скептическими ухмылочками:
Стань, словно камень и ртуть меж собою сошлись – так!
«Облачные» клинки разом вывернулись из рук и упали на палубу. Ни Альсим, ни аррумы были больше не в силах удерживать потяжелевшую сталь. «Облачные» клинки вняли Стиху Отягощения и отдали свое понимание тонущим галерам. Магическое слово-ключ «Гвиттар», вырубленное на каждой чугунной болванке в трюмах галер-прорывателей, озарилось ровным фиолетовым светом.
Этого Альсим и его люди видеть не могли.
Они увидели другое. Бастионы-маяки на пирсах вздрогнули, как быки под ударом бича. Из подземных галерей на поверхность выплеснулся и раскатился над гаванью треск, глухой перезвон и скрежет искалеченных шестерней. А потом двумя змеями из бастионных отворов вырвались концы лопнувшей цепи и она, лязгая беснующимися звеньями, полностью исчезла под водой, увлекаемая на дно четырьмя галерами, которые теперь весили как сорок.
От мостика флагманского корабля «Сиятельная княгиня Сайла», на котором стоял Альсим, до террасы Ихши по прямой было всего лишь полторы лиги. И теперь ничто не препятствовало мощи Свода Равновесия в преодолении смехотворного расстояния, разделявшего «облачные» клинки и сердце Желтого Дракона.
3
Ихша поперхнулся последней косточкой финика и теперь бессильно хрипел, призывая на помощь телохранителей. Он был и в гневе, и в ужасе. Почему, почему на варанцев до сих пор не обрушился «подводный гром», хотя сигнальные трубы ревели так, что из Пяти Медных Курганов могли подняться не только мертвые грюты, но и все их овцы-козы-лошади?
Как сволочи смогли сокрушить несокрушимую цепь Эгина Мирного? И что делать теперь, что делать перед лицом колдовской мощи Свода Равновесия, в то время как Багряный Порт окружен со всех сторон?
Желтый Дракон, удушаемый финиковой костью, не видел, что за его спиной этот непростой вопрос Секретарь Жезла обсуждает знаками с телохранителями. Когда-то эти громилы из «красногребенчатых» чувствовали в Ихше всеподавляющую силу и души в нем не чаяли еще с тех времен, когда он был Пламени Равным во дворце Оретов. Но с тех пор как помыслами и душой Ихши завладел Афах, они потеряли любовь к своему хозяину. Остался только страх, вспыхивающий в них с новой силой всякий раз, когда их глаза встречались со жгучим, неистовым взором Афаха.
И вот теперь все складывается как нельзя хуже, а в довершение ко всему хозяин подавился фиником – в точности как тогда, семь лет назад. Тогда Афах первый раз был принят Ихшей без обычных насмешек, а Адорн, тогдашнее Правое Крыло, едва не поплатился жизнью. Но теперь нет ни Адорна, ни Афаха – оба очень далеко, и никто не знает, что стряслось с ними в Наирнском проливе. Зато варанцы близко, очень близко. И их много.
4
Через полчаса, почти без кровопролития рассеяв солдат береговой стражи, Альсим, его избранные аррумы и пять сотен «лососей» вошли в малолюдный дворец наместника Северо-Восточной провинции.
Большинство слуг успели попрятаться. Когда они проходили через тенистый внутренний двор с анфиладой роскошных фонтанов, прямо навстречу Альсиму выскочила ошалевшая девчонка. Из всей одежды на ней были только малиновые грютские шаровары.
Она ойкнула и хотела бежать, но тучный и с виду неповоротливый Альсим ловко схватил ее за локоть. «Лососи» одобрительно заржали. Молодой аррум Опоры Единства, еще совсем недавно возглавлявший стражу Сиятельной, а на время экспедиции Свода подсунутый Лагхой прислеживать за Альсимом, обернулся и погрозил шумным «лососям» кулаком. Дескать, не в бардак пришли, а в столицу провинции враждебной державы.
– Ты кто будешь? – осведомился Альсим.
Пойманная девчонка наконец догадалась символически прикрыть внушительную грудь ладошкой, расплакалась и отрицательно замотала головой.
– Ты понимаешь по-варански?
Та зарыдала еще громче. Альсим вздохнул. Лающий грютский говор он на дух не выносил. Не говоря уже о корявом наречии Тернауна.
– Ты… это… немного болтай-говори асхар-бергенна?! – рявкнул он.
Девчонка подняла на него удивленные и не столь уж заплаканные глаза.
– Болтай немного…
– Тогда топай-веди где есть здесь Желтое Драконство, Шилол бы его разодрал!
Расхожую хулу Альсим изрыгнул, разумеется, по-варански.
5
– Кто здесь Желтый Дракон? – настороженно поводя «облачным» клинком, вопросил Альсим на ненавистном корявом наречии Тернауна (которым, впрочем, по долгу службы владел в совершенстве).
На террасе были пятеро. Точнее, шестеро. Четверо здоровенных бородатых воинов и тощий гражданский с вязанкой железных грифелей у пояса. Шестой, которого Альсим не засчитал вполне оправданно, ибо Взор Аррума недвусмысленно свидетельствовал о его кончине, лежал близ балюстрады, ограждавшей террасу.
– Желтый Дракон подавился косточкой финика, – сказал один из бородачей, потирая сочащуюся кровью прокушенную руку.
– Вот как? – ухмыльнулся Альсим. – Разрешите взглянуть?
– Извольте, – с готовностью залебезил гражданский, жестом радушного хозяина приглашая Альсима подойти к обмякшей горе мяса, которая еще совсем недавно звалась Ихшей.
«Лососи» наводнили террасу, держа на всякий случай оружие наготове. Многим из них еще не верилось, что с Багряным Портом все вышло в действительности столь просто, как уверял Альсим на военных советах. Ведь чем блистательнее план, тем реже он претворяется в жизнь.
Альсим вгляделся в посиневшее одутловатое лицо Ихши. Закатившиеся глаза, вывалившийся язык, розовая пена на губах, кровь на подбородке…
Альсим скользнул взглядом по шее Желтого Дракона. А вот и синие следы пальцев доблестного телохранителя. Могуч, однако, был этот Ихша – прокусил мужику руку, это надо же было так исхитриться…
«Похоже, люди тут у них исключительно понятливые», – удовлетворенно подумал Альсим, подымая глаза на гражданского.
– Ну а ты кто будешь? Небось Секретарь Жезла?
– Точно так, – кивнул тот.
– Это хорошо, что Секретарь. А где Крылья Дракона? – Альсим в общем-то знал ответ на этот вопрос, но хотел услышать подтверждение своим догадкам из уст персоны, приближенной к наместнику.
– Так ведь флот повели. И Адорна-генан, и Афаха-генан…
– Генан-хренан… – пробормотал Альсим, по-хозяйски оглядывая Секретаря с головы до ног. Пар-арценц был очень доволен.
– Я хочу, чтобы вы знали – я всегда был против войны с Вараном! – неожиданно выкрикнул Секретарь Жезла. – Ихша в последние годы совсем сбрендил на пару со своим буйным лекаришкой!
– Я тебе верю, я тоже всегда был против войны с Вараном, – сказал Альсим таким тоном, что расхохотались даже телохранители, хотя они сейчас имели все основания дрожать за свои шкуры. – И я очень признателен лично тебе, что бешеный пес наконец удавлен. Да и твой император Юта Орет скажет тебе спасибо за то, что удалось наконец избавиться от этого вероломнейшего слуги двух господ.
Этого Секретарь не понял. Этого не понял никто.
Повременив немного, чтобы сполна насладиться недоумением Секретаря и тех аррумов, которые понимали язык южан, Альсим без замаха дважды полоснул «облачным» клинком по левой руке Ихши. Совершенно не смущаясь, он присел рядом с телом Ихши, запустил пальцы в рану и, немного покопошившись в ней, ловко выдернул окровавленный прямоугольник размером с пластинку от железного пехотного панциря.
– Лови! – крикнул он Секретарю. Тот, в ужасе отшатнувшись, все-таки поймал машинально загадочный предмет.
Секретарь поспешил протереть металлическую пластину от крови и с изумлением увидел выгравированную двухлезвийную секиру с глазами – открытым и закрытым. И две надписи по-варански, полукружиями обнимавшие секиру сверху и снизу. Варанского языка Секретарь не знал.
– Я помогу тебе, – сказал Альсим. – Сверху написано «Свод Равновесия». А внизу – «Синц, эрм-саванн Опоры Единства».
– Слыхал небось, что в каждом из нас зашита такая? – добавил пар-арценц, подымаясь на ноги.
Обалдевший Секретарь мог только едва заметно кивнуть.
– Вообще-то тебе это знать необязательно, – продолжал Альсим, – но… Кстати, как тебя зовут?
– Гамал.
– Ну так вот, Гамала-генан. Я расскажу тебе правду о твоем мертвом хозяине, но прежде я хотел бы услышать от тебя самое главное. Ихша наверняка должен был иметь совсем простую договоренность с флотом и конницей в солончаках Сумра. Три-четыре условных знака, с помощью которых он доводил до них приказы войны и мира.
– Таких знаков было два, – сказал Секретарь, постепенно приходя в себя. Ему по рангу не было положено почтительное «генан» и от обращения Альсима он возомнил себя уже новым Желтым Драконом. – Лист с его личной печатью означал «война», пустой лист – «мир».
– Простота впечатляющая, – причмокнул губами Альсим. – У вас найдется в Багряном Порту почтовый альбатрос и один хороший скакун?
– С тех пор как Ихша пригрел Афаха, альбатросов найдется и двадцать. А скакунов в Хилларне всегда хватало.
– Раз так, тогда пусть эти, – Альсим кивнул на телохранителей, – сопроводят моих людей куда надо. Для верности пусть отправят трех альбатросов и трех гонцов с пустыми листами бумаги. Альбатросов – флоту, гонцов – в солончаки Сумра.
И, предупреждая вопрос Гамала, пар-арценц пояснил:
– Гонцов проведут через наши войска вокруг Багряного Порта мои…
Слово «офицеры» потонуло в грохоте.
– Спокойно! – проревел Альсим «лососям», которые с перепугу собрались заколоть Секретаря и телохранителей Ихши на месте.
Пар-арценц подбежал к самому краю террасы и впился взглядом в гавань, у входа в которую по его приказу были оставлены пять сторожевых галер. На тот случай, если бы Ихша и его приближенные решили выскользнуть из города на какой-нибудь неприметной лодчонке.
И вот теперь, на том самом месте, где около часа назад сбился в кучу перед цепью весь варанский флот, на поверхности моря со страшным треском распускались огромные цветы огня. К небесам подымались ревущие столбы воды, все быстро заволакивалось паром и водяной взвесью. Ни одной из пяти галер не существовало больше, а взрывы все гремели и гремели. Если бы остальные варанские корабли не поспешили расположиться у причалов Багряного Порта, если бы цепь не удалось преодолеть столь быстро…
Альсима прошиб холодный пот. Такого отвратительного страха, страха как бы «задним числом», пар-арценц не испытывал уже давно.
Альсим обернулся к Секретарю. Тот тоже был напуган до смерти. Это немного успокоило пар-арценца. Вот если бы Секретарь с фанатичным хохотом заявил, что совсем скоро взрывы загремят и в гавани, у причалов…
Подойдя вплотную к Гамалу, Альсим тихо осведомился:
– Что это значит?
– Я точно не знаю… Клянусь, не знаю! – зачастил Секретарь. – Что-то там учиняли Ихша и Афах, в глубокой тайне, об этом знали лишь немногие… Меня не посвящали… Знаю, что не так давно ввели новый сигнал для комендантов маяков – тех, что с цепями. Сигнал назывался «подводный гром».
– Это не его сыграли ваши трубачи, когда мы только начали рвать цепь? – прищурился Альсим.
– Да-да-да, – поспешно подхватил Секретарь. – Тот самый.
– Так почему же эта шилолова матерь сработала спустя целый час? Что проку взорвать пять галер, когда варанские клинки уже стучатся в ваши сердца? – мрачно осведомился Альсим, не надеясь получить ответ.
– Не могу знать.
Так он и думал.
6
Весь вечер и половину ночи этого дня, который придворный поэт Сорго Вайский со временем воспоет как «Славой прекрасный денек» в своей оде «Погубление Погубителей», пар-арценц Опоры Вещей Альсим, отказавшись от покоев во дворце наместника и ворочаясь на лежанке в своей более уютной и безопасной каюте на борту «Сиятельной княгини Сайлы», будет собирать мозаику происшедших событий по крошечным цветным кусочкам.
Альсим будет смаковать Стих Отягощения. Он будет думать о том, что в жизни не встречал человека могущественнее и страннее, чем Лагха Коалара. Гнорр уверял, что увидел слова Стиха во сне и, проснувшись, записал их на стене пальцем, смоченным в вине, ибо ему было лень подыматься и идти за письменными принадлежностями, а недопитый кувшин стоял у самого изголовья.
Альсим будет вновь радоваться тому, что лучших кораблей его флота не было у входа в гавань в то мгновение, когда грянул «подводный гром», и еще тому, что приспешники Ихши удавили Дракона до их появления во дворце, иначе комедию пришлось бы разыграть более изощренную.
Альсим вновь вспомнит дивную историю, поведанную Секретарю за ужином. История эта была составлена пар-арценцем, одобрена Лагхой и звучала так:
Синц – молодой и чрезвычайно талантливый эрм-саванн Свода. По личному приказу предыдущего гнорра Карувва его внедряют в Магдорн как бродячего борца. Там под именем Ихша он проходит свое головокружительное возвышение и становится Пламени Равным.
Синц теперь может многое. Может в доверительных беседах с вельможами и самим императором влиять на политику империи. Может попытаться истребить ныне здравствующую династию Оретов, которую не так давно защищал от мятежных придворных кавалеристов. Синц может почти все что угодно и заочно получает в Своде высокий чин аррума.
Но, помимо присвоения этого высокого звания, в Своде не спешат принимать конкретных решений, предпочитая многообразие возможных выгод одной наличной. В этот момент у Свода появляется новый хозяин – Лагха. По неизвестным причинам Синц добивается от императора должности Желтого Дракона и, сделавшись наместником Хилларна, обставляет все так, будто впал у императора в немилость и тот по собственной воле убрал его из столицы. Синц слишком хорошо входит в роль. Он все менее охотно идет на контакты с посланцами Свода, зато как наместник Хилларна разворачивает военные приготовления и все вынюхивает – что это за новый гнорр в Своде?
Дальше – хуже. Синц спелся с Афахом. Синц вообще отказался признавать тайных агентов Свода за своих, а нескольких выловил и показательно казнил – в том числе Саданга, весьма крупного посланца в чине аррума.
Покушения, которые затевались Сводом в отместку за Саданга, провалились. Наконец, совсем недавно Своду стало известно о тайных сношениях Синца с… что, с Гиэннерой? Нет, хуже – с северянами! Это явствует из перехваченного в Нелеоте письма, тайнопись которого открылась офицерам Опоры Писаний лишь десять дней назад.
Лишь после этого все стало на свои места. Синц вел сложную игру, направленную в конечном итоге на то, чтобы, сокрушив Варан, предать и его, и Северо-Восточную провинцию северянам. При таком фатальном нарушении равновесия северяне поглотили бы и Варан, и весь Тернаун.
Но почему северяне? А вот почему. Как полагает Свод, Афах – один из лучших, если не просто лучший маг северян. Скорее всего верховный жрец Гаиллириса, который давно уже обитал инкогнито в Багряном Порту, выжидая удобного момента…
Альсим мог наконец позволить себе рассмеяться. Заливистый детский смех душил пар-арценца, он сучил толстыми ногами и колотил кулаками в стены каюты. Ну как складно получилось! Ай да я! Даже Лагхе в свое время понравилось, а уж у Секретаря просто челюсть отвалилась.
Всей правды в истории, сочиненной Альсимом, были только известные любому из приближенных Желтого Дракона факты его возвышения в столице да еще казнь Саданга. Действительно, был такой незадачливый аррум, его действительно разоблачили и казнили в Багряном Порту. Остальное – ложь.
Ложь, убедительность которой основана на пластинке из заговоренной стали, именуемой Внутренней Секирой. Эх, давно никто не показывал Секретарю простых фокусов с гадательными карточками, когда при достаточной ловкости рук можно целыми колодами вынимать их хоть из ноздри!
Ихша – эрм-саванн Свода Равновесия? Приятно познакомиться. То-то Юта Орет, тернаунский император, порадуется!
И, отсмеявшись, Альсим вдруг неожиданно глубоко вздохнул. Да, действительно все получилось наилучшим образом. И войны не будет…
Но почему, почему, почему «подводный гром» опоздал на целый час? Ни допрос коменданта, ни осмотр останков подводных запальных шнуров – в которые Афах вложил больше магического искусства, чем, наверное, было затрачено некогда на все «облачные» клинки вместе взятые – ничего не дали. Да, защитники порта, услышав условный сигнал, подожгли шнуры, те прекрасно горели… Они сами ничего не понимают, простите великодушно, Альсима-генан. Да уж простим как-нибудь сукиных детей, все-таки солдаты, все-таки приказ выполняли и – главное – так толком и не выполнили.
Альсим не любил загадок. Но и мучиться бессонницей он не любил тоже. Влив в себя три чары гортело, он быстро захмелел и заснул, целиком погруженный в мысли о том, что завтрашний день надо начать нежным разговором с той бойкой грютской девчонкой, которую сегодня утром поймал за локоть под гогот «лососей».
