Книга: Логово врага
Назад: Глава 10 Неожиданный оборот
Дальше: Глава 12 Долгожданная, но неожиданная встреча

Глава 11
Эхо войны

Смерть в бою – далеко не самый худший уход из жизни. Многие воины о нем только и мечтают, не представляя, как будут жить, медленно отравляемые ядом старости и влача жалкое существование, когда их плечи окажутся слишком дряблыми для ношения доспехов, а ослабшая, иссохшая рука будет уже неспособна поднять не раз выручавший в бою меч. Тем, кто живет полной опасностями жизнью, чужды мысли о мирной кончине на смертном одре.
Крамберг погиб достойно, как и подобает настоящему воину, и в его поспешных, вовсе не торжественных похоронах все-таки было что-то величественное, триумфальное и символическое. Пока разрушающие стену молотами истуканы гномов трудились, не покладая механических рук и не прерываясь на отдых, Дарк перенес мертвое тело боевого товарища в густые кусты за обочиной дороги, почти к самому основанию скалы, и стал заваливать его камнями. Чуть позже к погребению присоединилась и пришедшая в себя Ринва. К счастью, девушка проявила уважение к последним минутам, в которые они с Вильсетом были вместе, и не осквернила походные похороны неуместными разговорами и расспросами.
Аламез не случайно выбрал заросли местом для могилы. Там пахло свежестью, было зелено и спокойно. Дарк не знал, что уготовило им будущее, не ведал, падет ли вражеская цитадель и окажутся ли эти места обитаемыми или нет, но сколько бы позже ни прошло по этой дороге шеварийских солдат иль вампиров, они бы не заметили последнего пристанища храброго герканского воина и не смогли бы его осквернить ни дурными речами, ни мерзкими действиями. С дороги, да и с обочины тоже, насыпи из камней, взятых от подножия скалы и из обломков крепостной стены, было не видно, и это вселяло в сердце моррона надежду, что никто и никогда не нарушит вечный покой усопшего соратника.
Поминальной речи над могилой произнесено не было. Порою молчание куда красноречивей и насыщенней смыслом, чем любое изящное переплетение слов, усиленное плачем и голосом, полным трагизма. Просто немного постояв, склонив головы, спутники вернулись к делам более важным и насущным, чем печальные раздумья о бренности бытия и великом смысле жизни. Ринва, как могла, принялась обрабатывать раны, несерьезные, но доставляющие при движении множество неудобств, а Дарк решил сделать последнее, что мог, для павшего солдата. Подойдя к завалившейся набок карете, моррон подобрал среди обломков проломленной собственной спиною крыши более-менее целую дощечку и вырезал на ее поверхности ножом имя и дату смерти товарища. Только когда работа близилась к завершению, он вдруг осознал бессмысленность затеи. Последнее пристанище Крамберга было надежно укрыто от посторонних глаз, обнаружить его могли лишь случайно и, скорее всего, гораздо позже, чем табличка с надписью сгниет. Сырость расправилась бы с деревяшкой за несколько месяцев, максимум, год, а если бы герканцы победили в войне, то возобновили бы работу карьеров при самом оптимистичном раскладе не ранее, чем через полдюжины лет. Уж слишком много дел накопилось на поверхности, чтобы лезть под землю. Ну а если бы шеварийцам во главе с вампирским кланом удалось отстоять свои подземные владения, то табличка лишь спровоцировала бы разорение могилы.
Толком не зная, что делать теперь с плодом бессмысленных трудов, моррон повертел дощечку в руках, а затем спрятал ее в котомку. Он решил оставить ее себе на память, боясь, что через несколько сотен лет уже не сможет припомнить ни имени Крамберга, ни дату его смерти. Так уж устроена голова морронов, многие детали с течением времени бесследно исчезают, а в памяти остаются лишь скупые, самые главные факты событий давно минувших лет. К примеру, на данный момент Аламез не смог бы в подробностях рассказать о походе вместе с гномами в шермдарнские степи, а ведь как только он несколько лет назад воскрес, то был способен перечислить по именам около полусотни низкорослых бойцов.
От печальных раздумий на тему: «Ах, почему я такой несчастный? Зачем же я так долго живу?» моррона отвлекла внезапно воцарившаяся в округе тишина. Еще до того, как Ринва успела его позвать, Дарк выглянул из-за кареты, завалившейся набок, и увидел небольшую сквозную дыру, зиявшую прямо посередине пробитой невероятно крепкими молотами стены. Экипаж в нее не прошел бы, да и Аламез не собирался продолжать путь по вражеской территории ни верхом, ни в карете, ну а человек, слегка пригнувшись, протиснуться бочком легко бы смог. Странно только, что изрядно потрудившихся големов поблизости уже не было видно: то ли они рассыпались в прах, едва закончив работу, то ли поджидали его вместе с Ринвой по другую сторону разрушенного укрепления, а после их проникновения собирались зачем-то вновь заложить проход.
Не собираясь гадать, что да к чему, моррон решил незамедлительно продолжить поход, тем более что чем долее он оставался на этом месте, тем сильнее овладевали его размякшим сердцем печаль да тоска. Но сейчас совершенно не то время, чтобы предаваться грустным воспоминаниям. Начало важному делу было только-только положено. Можно сказать, что, пробившись во вражескую цитадель, он не завершил очередной этап миссии, а лишь вышел на исходную позицию, с которой должен начать выполнение ответственного задания. Впереди моррона ожидал опасный путь, и число поджидавших его врагов могло расти с каждым шагом.
– Готова? – кратко спросил Аламез у безмолвно сидевшей на камне спутницы, смотревшей куда-то под своды пещеры. – Пора идти!
– Что он тебе сказал? – не отрывая взора от только ей видимой точки, тихо прошептала разведчица, собиравшаяся вот-вот пролить скупую слезу. – Мы с Вильсетом вместе на многих заданиях были… Я почему-то всегда думала, что я первой… Что он тебе сказал?
– Он сказал «Береги ее!», – попытался соврать Аламез, но вышло уж очень неубедительно.
– Не ври! – скорее попросила, нежели потребовала пребывавшая на грани нервного срыва Ринва. – Не оскорбляй этот момент ложью!
– Какой такой момент?! – повысил голос Дарк, решив немного встряхнуть не вовремя «расклеивающуюся» спутницу. – Крамберг погиб, мы пока еще живы! На войне это обычное дело! Те, кто еще в строю, не должны оплакивать павших! Эту роскошь они могут позволить себе только после сражения… если сами до его конца доживут! Хватит сырость разводить, иль за мной иди, иль обратно топай! Поминками позже себя потешим, а щас за дело, солдат!
– Легко быть такой сволочью, когда бессмертен! – со злостью сверкая раскрасневшимися, но все еще сухими глазами, прошипела Ринва. – Сам-то в бою вона как пострадал, а щас, как новенький… ни царапинки!
– Ты знала, куда и с кем идешь! Сама в этот поход вызвалась. Никто тебя к моей компании не принуждал, – мгновенно нашел, что сказать, Дарк. – А насчет бессмертия ты ошибаешься. Вы, люди, всего однажды умираете, а я уже трижды мертвяком становился, да воскресал. Даже и не знаю, что болезненней, уход иль возвращение к жизни? Ты, плакса предыстеричная, и представить себе не можешь, как тяжко крест мук телесных и потерь душевных на плечах нести! Так что попусту не трепись и язычок свой раздвоенный, змеиный, в пасти попридержи! Нечего без дела на всю округу ядом гадючьим брызгать!
Подбодрив спутницу цинизмом и грубостью, Аламез поправил немного съехавшую с плеча котомку и, ничуть не испытывая сожалений ни по поводу формы, ни содержания того, что наговорил, направился к отверстию в стене. Он был абсолютно уверен, что Ринва незамедлительно отправится за ним следом, потому что, во-первых, обратно пути уже не было, а во-вторых, ненависть, как никакое другое чувство, побуждает к действию и искореняет из души навеянное печалью бессилие. Главное, что он добился своего, вернул разведчицу в строй их ставшего еще меньше отряда, а насчет того, что девушка стала его еще больше ненавидеть, Дарк ничуть не горевал, ведь в свете того, что ему перед смертью поведал Крамберг, это было совершенно не важно. Как говорится: «Лишившись головы, по волосам не плачут!» Глупо бояться испортить отношения с той, кто получил приказ тебя убить и лишь поджидает удобного момента; момента, когда твоя помощь уже не понадобится.
* * *
Ошибаться не страшно, страшно всегда оказываться правым в худших подозрениях. Похоже, именно этим даром предвидения Аламез и обладал. Он еще в самом начале странствия по мрачному подземелью чувствовал, что разведчики что-то затевали за его спиной, но не торопился принимать мер, отчасти мучаясь сомнениями, отчасти потому, что прекрасно понимал – пока они не справятся с заданием, ему ничего не грозит. Ведь он являлся не чем иным, как теми самыми «руками», которыми герканская разведка в лице фон Кервица хотела «загрести жар из печи», то есть сделать самую неблагодарную, грязную работу.
Впрочем, чутье не подводило моррона и в незначительных, никак не влияющих на исход дела пустяках. Так, например, он практически безошибочно предвидел поведение големов, на время исчезнувших из поля зрения спутников и терпеливо поджидавших их по другую сторону стены. Трое истуканов стояли неподвижно, положив молоты на свои широкие плечи, и, как казалось, магическая сила, приводившая их в движение, уже покинула необычайно крепкие и быстрые неживые тела. Когда Аламез с трудом протиснулся в получившийся все-таки узковатым и низеньким пролом, то ни одно из наделенных на время духом изваяний не только не пошелохнулось, но даже не повело грубовато выполненными бровями и не повернуло в его сторону головы. Однако стоило лишь из дыры в стене выпорхнуть изящной фигурке Ринвы, как статуи мгновенно ожили и, войдя в брешь, перекрыли проход своими, вновь застывшими без движения телами. Таким образом, прибытия врагов со стороны махаканского подземелья уже можно было не опасаться. Если обнаружившие бойню на кордоне вампиры отправили бы за ними в погоню целый отряд солдат, то пограничный рубеж все равно вряд ли бы кто прошел. Жаль только, что настоящая опасность грозила путникам впереди, а не со спины и что Великий Горн почему-то не захотел, а быть может, просто оказался не в состоянии усилить их смехотворно малый отряд такими отменными бойцами.
К сожалению, слишком многое в жизни приходится воспринимать как данность, как жесткий, непоколебимый факт, перед которым тебя ставят обстоятельства или раскапризничавшаяся со скуки судьба. Не в силах упросить подземное божество отправить троицу непобедимых молотобойцев с ними, Аламез сделал единственное, что ему осталось. Он решил продолжить путь, рассчитывая исключительно на собственные силы да на помощь разведчицы, как поступить с которой он пока не решил. С одной стороны, в бою девица пока что могла пригодиться, тем более что она неплохо зарекомендовала себя в схватке с вампирами и убить ее прямо сейчас было бы в высшей степени неразумно; ну а с другой стороны, как известно, «чужая душа – потемки». Дарк не взялся бы предугадать, в какой именно момент Ринва решит, что справится дальше сама и предательски вонзит ему кинжал в спину. Поступки самонадеянных трусов трудно предсказуемы. Они то спешат, переоценивая собственные силы и натягивая на уши шапку, которая им явно «не по голове», то медлят до последнего, ожидая встречи с врагами там, где противников уже давным-давно нет. Люди этого типа опасны, будь они хоть врагом, хоть союзником. Эту гремучую смесь дурных человеческих черт можно смело охарактеризовать, как «союз сумасбродной воды и придурковатого пламени», ибо находящиеся с ними рядом никогда точно не знают, что случится в следующий миг: окатит ли их с головы до ног кипятком или потравит клубами едкого дыма.
Дарк не знал, как лучше поступить, и времени на раздумье не было, поскольку само бездействие уже являлось одним из двух возможных вариантов действия. В конце концов, он нашел хоть и не оптимальный, но вполне сносный компромисс, отложив принятие окончательного решения до первого боя.
Пока что путников ожидала дорога, неизвестно, долгая или нет, но унылая, проходящая среди скал и мало чем отличающаяся от того пути, которым они промчались в карете до перекрывшей проход стены. Она была столь же добротно вымощена, столь же скучно освещена и безлюдна. По крайней мере, на протяжении первых ста пятидесяти-двухсот шагов, которые спутники прошли рядом, не только храня гробовое молчание да избегая смотреть друг на друга, но и опасаясь обогнать компаньона и тем самым подставить ему под недобрый взгляд, а возможно, и коварный удар спину.
Когда недругов объединяет общее дело, то рано или поздно, но всегда наступает момент, вынуждающий их общаться. Малейшее изменение ситуации навязывает им разговор и заставляет на краткое время позабыть о распрях и взаимной неприязни. Не стала исключением и эта дорога, хоть и безлюдная, но вовсе не безопасная, как первые двести шагов обоим казалось.
Внезапно Дарк остановился и завертел головой, то направо, то налево, чем весьма шокировал остановившуюся по его примеру спутницу.
– Шея, что ль, затекла? – через пару секунд хмыкнула Ринва, честно искавшая, но так и не обнаружившая иного объяснения странному поведению напарника. – Ладонями лучше разомни, быстрее боль пройдет!
– Глянь на фонари! Ничего необычного не замечаешь?! – шепотом, но настойчиво потребовал Дарк, продолжавший переводить взгляд из стороны в сторону и сам не двигающийся с места.
– Да вроде бы нет, – пожав плечами, удивленно ответила Ринва, но затем быстро изменила мнение. – Хотя постой, вон эта пара столбов немного необычная… Чем-то отличаются от остальных, но вот только чем именно?
Для освещения дороги по обочине с обеих сторон вампиры установили деревянные столбы с закрепленными наверху фонарями; установили довольно часто, с интервалом в двадцать шагов, но вот только зажигали далеко не все, а не более трети, отчего в округе и царил гнетущий полумрак. Пара столбов с потушенными фонарями, привлекшая внимание Дарка, была немного особенной, что, впрочем, далеко не сразу бросалось в глаза. Фонарные опоры были чуть толще, чем остальные, и казались уж слишком идеальными: чересчур ровными и, как говорится, «без сучка и задоринки». Что касалось самих фонарей, то они были обычными, ничем не отличающимися от остальных, но вот находившиеся внутри них фитили почему-то медленно, едва заметно глазу поворачивались вокруг своей оси и изредка, раза два-три в минуту, не чаще, по ним пробегали небольшие красные всполохи. Подозрительным показалось моррону и то обстоятельство, что верхушки столбов были соединены тонкой, практически незаметной стальной нитью, которая также тянулась от каждого фонаря к скалам.
– А тем, что они вовсе не для освещения поставлены, – прошептал Дарк, внимательно осмотрев замаскированную под фонарные столбы конструкцию. – Это либо охранное, либо сигнальное устройство, точно сказать не могу…
– Зачем?! – удивилась Ринва. – К чему кровососам ловушку посреди дороги возводить, когда они от всего мира вон какой стеной отгородились?!
– Затем, зачем большинство ловушек и устанавливается… на всякий случай! – пояснил моррон, осторожно приблизившись к столбу и собираясь, но пока опасаясь дотронуться до его подозрительно гладкой поверхности ладонью. – Это, так сказать, второй эшелон безопасности, что-то вроде подстраховки… На случай, если кто стену преодолеть сумеет. Как видишь, береглись вампиры не зря! Нам же с тобой удалось внутрь цитадели проникнуть.
– Что проку с того?! Что теперь делать-то будем?! – обреченно вздохнула разведчица.
– А ничего не будем! Дальше спокойно пойдем! – усмехнулся Дарк, вдруг осмелев и не только хлопнув по столбу ладонью, но и отвесив, как оказалось, полой внутри конструкции символического пинка. – Задумано здорово, пройти невозможно было бы… по крайней мере, потому, что не только мы, неучи, но, скорей всего, даже ворюга опытный, и тот не скумекает сразу, как это устройство действует, а второй попытки ему никто не даст.
– «Было бы?» – переспросила Ринва, обратив внимание на самое главное во фразе слово.
– Было бы, было бы! – не скрывая радости, рассмеялся Дарк. – Не знаю почему, но только система не действует! Глянь сама вдоль дороги! Горит каждый третий фонарь, и этот тоже должен был бы светиться! К тому ж если бы он горел, то мы бы ни проволоки наверху, ни всполохов внутри не заметили да и вряд ли бы опору от обычного столба отличили. Маскировка была рассчитана на постоянную работу фонаря…
– Так, значит, нам повезло?! Что-то у кровососушек не заладилось… – наконец-то поверила в чудо Ринва и даже одарила спутника улыбкой.
– Иного объяснения не нахожу! – уверенно заявил Аламез. – Вряд ли вампиры специально ловушку отключили. Видать, нам повезло, что-то дало сбой… быть может, то, что големы гномов стену пробили и тем самым что-то нарушили… Сейчас это не важно, главное, удачей воспользоваться!
– Постой! – пыталась остановить Ринва решительно сделавшего шаг вперед моррона. – Ну, а если ты ошибаешься, если система до сих пор работает?!
– Ну, тогда иль пропасть под ногами разверзнется, иль болт арбалетный из кустов вылетит, иль сотня вампиров сразу сбежится, – как ни в чем не бывало перечислил некоторые из возможных, нежелательных перспектив Аламез и, усмехнувшись, тут же продолжил путь. – Какая нам разница, что случится? Идти-то все равно надо, не здесь же столбом целый век простоять! Выбирать можно только тогда, когда этот самый выбор имеется, но это не про нас… Нам обязательно вперед идти надо, назад пути уже нет!
Аргумент показался Ринве убедительным, как, впрочем, и то, что Аламез уже прошел по дороге более десятка шагов, и с ним ничего плохого не случилось. Постояв еще с пару секунд, девушка обнажила меч и направилась следом, отнюдь не спеша догонять уже изрядно ушедшего вперед моррона. Возможно, нерешительность спутницы была и к лучшему. По крайней мере, Дарк не заподозрил взявшуюся за оружие разведчицу в желании напасть на него прямо сейчас и полностью сконцентрировал как зрение, так и слух на том, что ждало их впереди, не отвлекаясь на пока что всего лишь потенциальный источник угрозы, находившийся на безопасном удалении сзади.
Он шел осторожно, хоть и довольно быстро; осматривал каждую пару фонарных столбов, дабы не угодить в действующую ловушку; и вслушивался в тишину враждебного подземелья, нет-нет, да нарушаемую какими-то странными звуками, доносившимися непонятно откуда: то ли спереди, то ли из глубин нависавших по бокам скал. Свободно разгуливающее под сводом тоннеля эхо не позволяло точно понять, откуда же ждать беды, а разум, который должен был прийти на помощь попавшим в довольно затруднительное положение органам чувств, оказался не в состоянии подсказать ответ, но, не желая честно признаться в собственном бессилии, лишь уклончиво твердил: «Когда имеешь дело с кровососами из клана Мартел, можно ожидать чего угодно… любой пакости, любого подвоха! Смотри вперед, смотри по сторонам, смотри под ноги и не ленись почаще задирать голову кверху!»
Слух моррона так и не справился с возложенной на него при иных обстоятельствах простой задачей. Он так и не смог определить, в какой стороне находится источник необычных шумов. А вот зрение, наоборот, не подвело и быстро подсказало, откуда приближается угроза, точнее, что путники сами, собственными ногами подходят к ней, причем по открытой, довольно сносно освещенной дороге, в то время как разумней было бы, тайком красться среди кустов, плотно прижимаясь к тонущему во мраке подножию скал.
Дорога пошла под откос, и от этого порой складывалось впечатление, что она обрывается, уступая место темноте простиравшегося впереди пространства. И вот однажды, когда вымощенное покрытие внезапно исчезло из виду, глазам путников открылась не привычная чернота грядущего пути, лишь слегка подсвеченного явно недостаточным светом тускло горевших фонарей, а слепящее яркое свечение, как будто солнечные лучи умудрились преодолеть толщу почвенных пластов да скальных пород и проникнуть в подземелье. Впрочем, это было лишь субъективное ощущение почти одновременно зажмуривших заслезившиеся глаза путников. На самом деле исходивший откуда-то снизу, как будто со дна находившейся впереди пропасти, свет был не таким уж ярким и причинить серьезного вреда глазам не мог, но, как известно, все познается в сравнении. Проблуждавшим долгое время в зловещем полумраке и пламя внезапно загоревшейся свечи покажется ослепляющей, выжигающей глаза вспышкой.
– Что это? – практически простонала мгновенно прикрывшая лицо свободной от меча рукой Ринва.
– Это? – переспросил моррон, кивнув слегка заболевшей в висках головою в сторону свечения. – А это, кажись, и есть логово нашего врага. Видать, кровопийцы хоть во тьме отменно и видят, но предпочитают жить на свету, причем чем ярче, тем лучше. Вот и верь после этого церковным проповедям да бабкиным россказням!
– Нет, не может быть, – не хотела соглашаться девушка, интенсивно трущая глаза и забавно мотавшая при этом головою, так что со стороны казалось, что она беседует с кем-то, засевшим у нее в утробе и никак не желающим оттуда вылезать.
– А чего гадать-то? Щас и проверим! – высказал разумное предложение Аламез и еще до того, как плачущая разведчица успела что-либо возразить, приступил к действиям.
К тому моменту, когда Ринва наконец-то вытерла слезы и уняла резь в глазах, спутника поблизости уже не было. На всякий случай обнажив меч, Дарк отважно бросился в густые, высокие заросли темно-зеленой, напоминавшей болотную осоку растительности и, полностью скрывшись в ней, осторожно «поплыл» вперед, когда раздвигая толстые стебли руками, а когда и прорубая себе проход мечом. По жалобному попискиванию, почти сразу же достигшему ушей, моррон понял, что достал оружие зря. Живность в диковинных кустах водилась, но она была мелкой и безобидной, а поэтому сама испуганно ретировалась, как только слышала да чуяла его шумное и приносящее новые, незнакомые ароматы приближение. Впрочем, меры предосторожности никогда не бывают излишними, даже самая малая тварь, обезумев от страха, может причинить немало вреда. К счастью, Аламезу повезло, ведь по воле случая ему удалось не наступить ни на чей длинный хвост и, как следствие, не изведать на себе остроты ничьих мелких, по большому счету безвредных, но болезненно кусающих зубов.
В очередной раз раздвинув стебли руками, Дарк совершенно неожиданно оказался на самом краю обрыва. Впереди простиралась отменно освещенная пустота подземных сводов, а под ногами не только мерцало множество ярких, разноцветных огней, но и открывался отличный вид на подземный город; с домами, строениями, улочками и суетящимися по известным только им делам многочисленными букашками-вампирами. Встреча с врагом произошла так внезапно, что Аламез на несколько секунд обомлел, и лишь когда за его спиной раздался шум, издаваемый продиравшейся сквозь кусты следом за ним Ринвой, наконец-то сподобился сделать то, что следовало бы сделать прежде всего.
Подав жестами уже подошедшей почти вплотную девушке знаки опуститься вниз и хранить молчание, Дарк сам быстро встал на колени, а затем, поспешно убрав оружие, лег на живот. Он тут же превратился в безмолвного созерцателя, полностью сосредоточившегося на объекте изучения и не беспокоящегося по всяким пустяковым поводам, таким как колющие бока травинки и пробравшиеся под рубаху насекомые.
Представшее глазам моррона зрелище настолько впечатляло и поражало, как своей красотой, так и масштабом действа, что на первых секундах восприятия полностью отбивало всякую возможность рассуждать и оставляло лишь право собой любоваться. После грязных дорог да убогих халуп горняков, опрятные домишки и прочие строения внизу казались настоящими дворцами, а расхаживающие между ними вампиры в довольно обычных, а вовсе не парадных и не бальных платьях выглядели ничуть не хуже придворной челяди. Однако вскоре чары неожиданности рассеялись, вернув наблюдателю способность размышлять, сравнивать и подмечать не столь уж мелкие, но почему-то не бросившиеся сразу в глаза детали. Аламезу потребовалось чуть более минуты, чтобы подметить все ускользнувшие в первые мгновения подробности, взвесить их, проанализировать и вынести неутешительный вердикт, что это вовсе не обитель вражеского клана, а всего лишь ее небольшая и далеко не самая важная часть.
Простиравшаяся, как на ладони, пещера была довольно большой, но не настолько, чтобы в ней смогла разместиться хотя бы восьмая часть настоящего города. Домов и построек внизу виднелось достаточно много, но их не хватило бы даже на один городской квартал, да и жилыми их можно было бы счесть лишь с высокой степенью допущения. Одни служили исключительно для казенных целей, другие использовались, как временное пристанище на несколько часов иль ночей, третьи напоминали дешевые питейные заведения, хоть многим от них отличались, а некоторые, скорее всего, использовались, как складские помещения и закрытые тренировочные площадки. Исходя из назначения построек, Дарк пришел к выводу, что они наткнулись на некое подобие торгового форпоста в очень оживленный период прибытия сразу нескольких крупных торговых караванов, но вот только откуда они прибывали, что везли и куда направлялись, неясно. Грузов видно не было, телег с лошадьми тоже, да и вампиры, когда в одиночку, а когда и довольно большими группками сновали налегке, не неся ни в руках, ни на плечах никакой внушительной поклажи, кроме оружия, котомок да прочих личных вещей. Так же Аламезу показалось странным, что и дорога, по которой они недавно шли, была совершенно пустой, без малейшего намека на то, что кто-нибудь по ней в ближайшее время отправится в путь. А другой дороги поблизости просто-напросто не было. Подземное плато являлось тупиком, в который был вход, но выхода из которого не имелось.
– Пресвятые Небеса!.. – попыталась шепотом выразить свое изумление подползшая к обрыву Ринва, но Дарк прервал ее речь, хоть грубо, но зато эффективно, подсунув по нос кулак.
– Заткнись, мешаешь! – пояснил Аламез, окончив первичный осмотр объекта наблюдения и только собираясь приступить ко вторичному, более углубленному и систематичному его изучению. – Дай разобраться, что кровососы делают! Их перемещения не хаотичны, в них есть какая-то последовательность и какой-то смысл! Коль ее поймем, то и, как дальше быть, обдумать сможем.
– В дорогу они собираются… на войну выступают, вот тебе и весь смысл! – презрительно хмыкнула Ринва и сделала то, что, наверное, давно хотела, но не имела возможности.
Девица не удержалась от соблазна и впилась в подсунутую ей под нос руку зубами. Аламез не закричал, хоть и почувствовал довольно сильную боль в крепко сжатом острыми зубами запястье. Вместо того чтобы возмущаться да ругаться, моррон освободился действием, а заодно и покарал проказницу. Мгновенно разжав кулак и ловко вывернув гибкую кисть назад, Дарк засунул кончики указательного и безымянного пальцев девушке в ноздри. Немудрено, что неординарный прием оказался эффективным. Ринва тут же отпустила добычу и, морщась от отвращения, отпрянула назад, естественно, не позабыв в отместку пнуть острой коленкой ногу моррона чуть ниже бедра; как раз туда, где находится очень болезненное и уязвимое место.
Как это ни странно и ни обидно для считавшего себя умнее да опытней напарницы моррона, но на этот раз Ринва оказалась права. Всего лишь за секунду девушка подметила то, что почему-то ускользнуло от его взора. Едва Дарк посмотрел на снующую между постройками толпу, с точки зрения смелой гипотезы девушки, как в хаотичных с первого взгляда перемещениях десятков и сотен вампиров появились некая закономерность, логика и смысл. При большой степени допущения его можно было даже назвать потоком, поскольку в нем четко прослеживались как единое направление, так и некая поэтапность.
Группки вновь прибывающих на плато вампиров появлялись из трех домов, находившихся в северной, дальней части нагромождения построек, которое Дарк условно назвал про себя «сборным лагерем». Эти строения очень напоминали жилые дома, но вот только у них не было ни печных труб, ни окон. Скорее всего, в этих домишках располагались телепорты, соединяющие плато с остальной цитаделью. Едва оказавшись в пещере шеварийцы тут же заходили в небольшие домики, находившиеся по соседству, а затем с какими-то бумажками в руках направлялись в огромный продолговатый сарай, очень напоминавший торговый склад. Оттуда вновь прибывшие кровопийцы выходили уже с оружием да котомками в руках и разбегались в разные стороны. Одни шли в питейные и увеселительные заведения, чтобы скоротать за стаканчиком теплой крови когда минуты, а когда и часы ожиданий; другие же прямиком направлялись к трем небольшим тренировочным площадкам, где оттачивали навыки защиты и нападения, как на вкопанных в землю, так и на подвижных манекенах. После этого наупражнявшиеся иль во владении оружием, иль в поднятии стаканов волонтеры заходили в другие дома, откуда появлялись через некоторое время уже одетыми в шеварийскую форму да доспехи и тут же расходились по открытым площадкам, где вокруг полковых знамен собирались довольно немногочисленные отряды. В среднем число новобранцев не превышало тридцати особей, что было смехотворно мало даже для роты, не то чтобы целого полка. Оттуда вразвалочку, а вовсе не строем, без песен иль барабанной дроби, группки новоиспеченных офицеров и солдат уныло брели к домам, почти вплотную примыкавшим к дороге. Туда заходили все, когда поодиночке, а когда и целыми отрядами, но обратно никто не выходил. Скорее всего там находились другие телепорты, переносящие кровососов на поверхность земли, а быть может, и даже сразу в расположение частей, форму которых они носили.
– Вот только такого подвоха нашей армии не хватало! – оторвал Аламеза от раздумий шепот, видимо, уже давненько разговаривающей с ним Ринвы. – Наши войска наверняка уже Гилац взяли и к Удбишу подошли. Грядет решающее сражение, вот только вампирских отрядов в наших тылах не хватало!
– С чего ты взяла? – спросил Аламез, не разделяя оптимизма спутницы. – Все еще хуже… гораздо хуже! Во-первых, они не в тыл к нам направляются, а в расположение шеварийской армии, а, во-вторых, ты что, форм различных полков не видела?! Никаких отдельных вампирских отрядов не будет! Кровососы пополнят ряды регулярных частей!
– Они что, самоубийцы, в пекло самое лезть, да еще накануне решающего сражения?! – на лице повернувшейся Ринвы возникло выражение искреннего и вполне оправданного недоумения. – Да половину ж из них… Нет, такого просто не может быть!
– Послушай, – на тяжком выдохе произнес моррон, вынужденный объяснять дилетанту в ратном деле азы ведения полноценной войны и основы мышления полководцев. – Когда войско с войском сходится, и бойня начинается, естественно, шансов уцелеть мало, будь ты хоть человеком, хоть трижды вампиром. Но это… – моррон ткнул пальцем в сторону простиравшегося внизу «лагеря», – это вампирский молодяк! Их жизни для глав шеварийского клана, может, чуток поболее, чем обычные человеческие, стоят! Сотня в сражении поляжет, так сотня; а тысяча, так тысяча! Никто горевать особо не станет! Герцог Мартел и его окружение всего за год хоть столько же кровопийц-малолеток обратят, хоть в два раза больше!
– Но зачем же на убой своих-то посылать?! Мужиков, что ль, по деревням мало да иного народу?! – недоумевала Ринва.
– Когда в днище корабля течь образуется, да еще в бою, то ее чем под руку попало затыкают: что мешками с овсом, что парчовыми тканями. Лишь бы материя воду держала! – привел более наглядный пример Дарк. – Дела, видать, у шеварийцев совсем худыми стали, а двадцать-тридцать «пиявок» на полк весьма весомое пополнение! Это тебе не мужички, которые, кроме вил да топоров, ни с чем управляться не могут, а при виде мчащейся на них кавалерии тут же разбегутся! Это худо-бедно, да обученные воины, и способности вампирские кое-какие у них уже есть. К тому ж в бою дух боевой да дисциплина многое значат, в сече, главное, страху не поддаться и не дрогнуть, а кровососы уж сумеют сделать так, что никто из шеварийских солдат с перепугу за шкуру свою оружия не бросит да наутек не пустится! Так что нашим войскам несладко придется… Врага получат, который не отступает, поскольку своих соратничков клыкастых более, чем противника, боится. Так что, жертвуя несколькими сотнями юных, только вступивших в клан воинов, герцог Мартел и его окружение получают существенное преимущество в решающем сражении и надеются уж если не выиграть, то хотя бы затянуть войну… а это для Геркании равносильно поражению. Как говорится: «Малыми жертвами великие свершения деются!» К тому же уж слишком много в клане Мартел кровососушек поднакопилось, что для управления худо! Клан – не королевство, тут не число подданных важно, а их умения. Когда же молодняка чересчур много, то он беспризорный, и оттого одно лишь беспокойство, а проку пшик! Толком не обучить, да и не уследить за дурнями…
– Это ты к чему?
– Да к тому, что герцог, возможно, с умыслом тайным на бойню детишек своих расплодившихся посылает, чтоб ряды их изрядно подсократить… чужими мечами от балласта бестолкового избавиться!
– Тьфу, гадость какая! Противно! – наморщила лоб Ринва, которой ранее, видимо, не доводилось вести подсчеты по правилам военно-полевой арифметики. – Ну а как же они сражаться-то бок о бок с людьми будут?! Да и солнечные лучи для них…
– Вот этого не знаю, – честно признался моррон, – но не сомневаюсь, что герцог Мартел и его ученые эти моменты учли и нашли достойные способы как маскировки, так и защиты от солнечных лучей. Шеварийские вампиры – зверье особенное, сама уже на примере Марка, то бишь Гары… – поправился Дарк, поскольку девушка знала врага под этим именем, – видела. Какую-нибудь пакость да придумают на головы ненавистных им морронов да «заозерников».
– Что делать будем? – впервые за время всего путешествия Ринва посмотрела на Аламеза как на командира, признавая его авторитет. – Как переброске вампиров воспрепятствуем?
– Никак, – тут же ответил Дарк, весьма удивленный самим фактом возникновения столь наивного вопроса. – Во-первых, это не наша задача, а значит, и не наша головная боль; а во-вторых, мы вдвоем ничего сделать не сможем. Нам неизвестно, сколько вампиров уже встало в строй, да и действие телепортов для нас загадка, следовательно, вряд ли получится хотя бы один из них вывести из строя. Но даже если мы как-то измудримся это сделать, то пиявки быстро его восстановят. Не стоит рисковать миссией ради того, что не столь значимо и нереально вдвоем свершить…
– Что делать будем? – повторила свой вопрос Ринва, но на этот раз по иному поводу. – Нет, я о другом! Что мы сейчас делать будем?! Здесь отлежимся, пока последний вампир в свой полк не отбудет, или…
– Или! – уверенно заявил Дарк и даже сопроводил свое решение кивком. – Ждать конца переброски рискованно. Не исключено, что сразу же после этого телепорты закроются и у нас уже не будет шансов проникнуть в основную часть цитадели. Похоже, эта пещера с другими сообщается только магически…
– Ну да, другой дороги не видно! – подтвердила Ринва, по примеру Дарка так же кивнув. – Так что против течения, выходит, поплывем?!
– Против какого такого течения? – не сразу понял Аламез, но как только до него дошло, что спутница имела в виду, тут же согласился. – Именно, поток вампиров движется от северных строений к южным, то бишь на нас, мы же должны постепенно, осторожно, но в то же время не чересчур медленно пробраться к северным домишкам. Первый этап самый сложный! Нужно как-то незаметно спуститься и проникнуть вон в тот казарменный барак. – Дарк указал пальцем на ближайшее из строений, где переодевались вампиры. – Надев форму да облачившись в доспехи, кровососы платьев своих не выбрасывали, а значит, они до сих пор там внутри и хранятся…
– Всю жизнь мечтала пощеголять в мертвяковых обносках, – презрительно поморщилась Ринва, но, натолкнувшись на суровый взгляд моррона, не стала упорствовать. – Но раз для дела надо, так надо!
– Неизвестно, где мы окажемся, телепортом воспользовавшись, – на всякий случай все же решил пояснить необходимость переодевания в одежды вампиров Аламез. – Быть может, на площади какой посреди десятков кровопийц… там, где ни спрятаться, ни бегством не скрыться…
– А то они нас не почуют? От тебя мертвяком-морроном прет, а от меня человечиной…
– Не прет! – уверенно заявил Дарк. – Уже морроном не прет, только человечиной! Иль ты позабыла, чем нас Гара напоил…
– Одно другого не лучше! – возразила разведчица, надо сказать, не без оснований. – И как же нам быть?! Как от их носов спрятаться?!
– Подальше от кровососов держись да поближе ко мне! – скомандовал моррон, решивший, что тянуть нечего, и уже осторожно начавший спуск с довольно высокой и отвесной, но, к счастью, идущей уступами скалы. – И главное, грязи не чурайся! На войне без грязи никак, тем более когда против кровопийц бьешься! Грязь твой лучший друг, а обонянию вампирскому злейший враг! Не боись, мордашку миленькую потом всяко отмоешь!
* * *
Спуск со скалы прошел довольно успешно, если не считать содранных в кровь ладоней да случайно выпавшего из котомки дротика, который бесследно канул в одной из узких расщелин. Однако с главной задачей парочка авантюристов, практически смертников, все же справилась, ведь опасное предприятие прошло без серьезных травм, да и шеварийцы их не заметили, хоть отчаянные скалолазы не менее пяти-шести минут были на виду.
Путь до ближайшего казарменного барака тоже прошел без особых злоключений, и это несмотря на то, что Дарку с Ринвой пришлось более двух сотен шагов проделать буквально под носом у снующих по делам, а также прохаживающихся без дела вампиров. Нетрудно догадаться, что лазутчикам в основном приходилось ползти, почти полностью утопая в зловонной грязи, да использовать любые, самые крохотные и, как на первый взгляд казалось, абсолютно неприемлемые для игры в прятки укрытия. Их спасительными пристанищами становились не только стены да заборы, но и невысокие кучки камней с поломанными бочонками, изнутри которых тошнотворно пахло еще не до конца загустевшей кровью. Самое ужасное, что порою в них приходилось поспешно заползать и сворачиваться в очень неудобных позах, почти касаясь коленками подбородка. Но больше всего мучений обоим доставила длинная, доходившая лишь до пояса ограда, в которую пришлось вжаться утопающими в мутной жиже отбросов телами и задержать дыхание на добрые полторы минуты, а то и все две.
В общем, сложно сказать, кому из двух диверсантов больше досталось в ежесекундно грозящей смертью забаве – прокрадываться сквозь десятки когда спешащих, а когда и беспечно прохаживающихся врагов. Так при пересечении перебежкой одной из довольно широких улочек Дарк был застигнут врасплох внезапно появившимся из-за поворота отрядом. Отступить было нельзя, а добраться до места – не успеть, так что ему пришлось поспешно занырнуть под валявшуюся прямо посреди дороги старую дверь и, стиснув зубы, преодолевать боль в потрескивающей позвонками спине и в собиравшейся лопнуть грудной клетке. Отряд кровососов оказался довольно большим, и по двери, попавшейся под ноги, промаршировало с целую дюжину не подозревающих о близости заклятого врага вампиров.
Что же касалось Ринвы, то Провидение решило окончательно избавить девицу от боязни природной грязи и прочих менее приятных, но безобидных отбросов. Однажды попавшей примерно в такую же ситуацию, как и Дарк, девушке пришлось спрятаться в стоявшей у боковой стены трактира мусорной бочке, а ничего не заподозрившая прислуга питейного заведения вылила ей на голову ведер пять зловонных помоев. Надо ли говорить, что трактир был особенным. Его посещали одни лишь вампиры, и, как следствие, в качестве угощений на столы выставлялось преимущественно не вино, а кровь, разлитая по кувшинам да бокалам, и всевозможные блюда из различных сортов как вареного да жареного, так и сырого мяса; не исключено, что и человеческого. Душ из костей, потрохов и окровавленных объедков был настолько невыносим, что, едва выбравшись из неудачно выбранной бочки, девушка тут же нырнула в ближайшую лужу и забарахталась в ней подобно аппетитному, розовенькому поросенку. Беззвучно шевеля губами и чуть ли не плача, преисполненная отвращением и жалостью к самой себе, разведчица поспешно смывала с себя как кровь, так и мелкие остатки плоти, которые не только прилипли к волосам, но и забились под платье. Мутная жижа дорожной грязи в тот миг казалась ей чистой-пречистой водой из горного озера, и это несмотря на то, что в луже, где она плескалась, тоже накопилось немало всякой мерзкой всячины.
В остальном же путь до заветного барака, представлявшего собой нечто среднее между складом, арсеналом и казармой, прошел довольно успешно. Путники незаметно проникли внутрь строения через расшатавшуюся доску задней стены и очутились в просторном, разделенном деревянными перегородками без дверей помещении, к счастью, посещаемом и освещенном далеко не во всех уголках. Везение сопутствовало моррону со спутницей также и в том, что выдача оружия с амуницией, как и процесс переодевания в форму да доспехи, проходил в дальних уголках склада. Там же, куда они угодили, только хранились вооружение и гражданские вещи. Потихоньку и практически на ощупь подобравшись к составленным друг на дружку мешкам с одеждой, путники не тешили себя надеждой найти впотьмах, да еще не шумя, подходящие по размерам одеяния.
Взяв наугад по паре ближайших мешков, диверсанты поползли обратно на животах, ловко огибая завалы доспехов и стояки с оружием. Одно неловкое движение могло вызвать цепную реакцию падения увесистых стальных предметов и поднять такой звон, что в складскую часть барака немедленно сбежались бы все вампиры, находившиеся как внутри, так и снаружи в радиусе двадцати-тридцати метров. Привлекать же внимание к своим персонам пока что не входило в планы лазутчиков, поэтому они прилагали все усилия и были небывало осторожны, чтобы случайно не нашуметь.
Возле складов всегда имеются тихие задворки, заваленные кучей ненужного, медленно разлагающегося да ржавеющего барахла. На подобные свалки в укромных закутках редко кто заглядывает, и там всегда можно и немного переждать, и спокойно переодеться. В одно из таких местечек, примеченных еще незадолго до проникновения внутрь склада, Дарк и привел Ринву. Там, среди нагромождения ржавых обломков, гнилых перин и отсыревших до трухи поломанных досок, путники и принялись поспешно развязывать мешки, доставая из них краденые вампирские одеяния. Цвет ткани, ее покрой, а также наличие или отсутствие вычурных украшений и прочих аксессуаров путников не волновали. Единственным критерием, по которому проходил спешный подбор, был размер чужих платьев.
Ринве повезло. В первом же открытом девушкой мешке оказался аккуратно сложенный темно-коричневый женский костюм, очень походивший на охотничий или дорожный, но только уж больно приталенный и с чересчур откровенным вырезом на груди. Бывшая его владелица явно была не только сторонницей практичных одежд и обладательницей хорошего вкуса, но еще, определенно, любила проверять на прочность мужские сердца. Жаль только, что там, куда она уже отправилась с одним из отрядов, эти качества были в очень малой цене. Там, где звенят мечи и льется кровь, нет ни мужчин, ни женщин; есть только враги и соратники, причем и те и другие (если, конечно, находятся в здравом рассудке) стараются изо всех сил отрешиться от прискорбного факта, что рядом с ними бьется красавица. Не секрет, что женщины по природе своей существа физически более слабые, а значит, и заслуживающие поблажек да снисхождений. Одним претит мысль убить даму-воительницу, даже если она собирается прикончить тебя; ну а другим просто неохота тянуть за соратницу «армейскую лямку», которую она далеко не всегда в состоянии волочить сама.
В отличие от спутницы, тут же принявшейся переодеваться в вызывающий, хоть и не откровенно вульгарный наряд, Аламезу повезло далеко не сразу, и он даже некоторое время побаивался, что ему придется предпринять повторную воровскую вылазку на склад оставленных на хранение платьев. Первый наряд был заношен до дыр и весь перепачкан еще не успевшей до конца загустеть кровью. Неизвестно, обладал ли его прежний хозяин даром предвидения или как-то заранее узнал, куда его направляют, но только предусмотрительно оделся в самое худшее из своих платьев, да и во время прощальной трактирной попойки не пожалел ни рукавов, ни ворота, ни лицевой части куртки. Он заляпал все, что только мог, на его окончательно испорченную одежду не позарился бы ни один прохиндей-кладовщик. Вязкие лужицы крови похлюпывали даже в сапогах, которые Дарк вынул из мешка, но тут же, поморщившись от отвращения и чертыхнувшись, засунул обратно.
– Что не только я, выходит, чрезмерной брезгливостью страдаю? – со злорадством и ехидством прошептала находившаяся чуть позади моррона Ринва, едва втиснувшая талию в узковатый наряд и теперь упорно воюющая с необычайно глубоким и просторным вырезом для ее не столь выдающихся прелестей, как были у отправившейся на войну вампирши.
– Тебе б туда пару яблочек подложить иль еще чего помягче, – не стал отвечать на каверзный вопрос Аламез, а предпочел «ударить» острячка в юбке по наверняка болезненному для нее месту; туда, где самолюбие спутницы было бы точно ущемлено и растоптано. – Ну, ничего страшного! Ветоши старой, вон, пакли промасленной, в округе полно. Уверен, ты живо найдешь, чем фигурку под декольте подогнать. А так на люди показываться нельзя, такое ощущение, что ты…
– Заткнись! Ни слова больше! – грозно прошипела на ухо моррону Ринва и прервала тем самым его только-только начавшееся рассуждение вслух на весьма пикантную и в то же время оскорбительную для нее тему.
Аламез лишь пожал плечами, покорно замолчал и продолжил упорную борьбу с тесемками второго мешка, затянутыми на тугие узлы и никак не желающими развязываться. Пока его пальцы терзали узелки, Дарк краем глаза приметил, что разведчица частично вняла его совету. Нет, конечно, в ворохе гниющего хлама она копаться не стала, но быстро нашла, чем заполнить комично болтавшуюся и отвисавшую ткань в области чересчур просторного выреза. По счастливой случайности на дне доставшегося ей дамского мешка девушка нашла две чистых сорочки. Ни на секунду не задумавшись, она тут же принялась рвать их на лоскуты, которыми и заполняла позорную пустоту на самом видном и привлекающем взоры мужчин месте своего платья.
Тесемки наконец-то поддались, но с трудом добытая победа над ними Аламеза не обрадовала. Внутри мешка находилось скомканное платье длиннорукого и очень худощавого коротышки. Штаны низкорослого вампира едва доходили моррону до колен, а в узкую, короткую куртку Дарку так и не удалось втиснуться, несмотря на то что ее рукава были гораздо длиннее рук Аламеза.
«Нет, точно, герцог Мартел решил от молодняка бракованного избавиться. Как-то расслабились в последние годы старшие шеварийские вампиры, как-то не уследили, таких жутких уродцев в кровопийц наобращали, что самим теперь за своих детенышей стыдно, – подумал моррон, беря в руки последний, третий, мешок. – Да, кровососы допустили ошибку, точнее, много уродливых, нежизнеспособных ошибок. Что может быть хуже вампира – длиннорукого недомерка? Только кровопийца с огромным бюстом и узкой-преузкой талией! Смотрится, конечно, такая барышня весьма заманчиво и соблазнительно, но воин из нее никакой! Огромные округлости, что верхние, что нижние, и их «носительницу» в бою изматывают и скорость движений в разы снижают. Ну, а узость кости и неразвитость мышц поясницы затрудняют ношение доспехов и делают тело недостаточно проворным да гибким для прыжков и акробатических трюков. Такие вампиры ни на что не годятся, им против людей воевать, и то туго придется, не говоря уже о схватке с вампирами других кланов. Нет, их обращение точно было ошибкой! Но война что тряпка, которой смахивают грязь со стола, она быстро расставляет все по своим местам и списывает в расход все просчеты, нелепости и живые ошибки!»
Вопреки худшим ожиданиям, третий трофей не разочаровал Аламеза, разве что основательно удивил. Вынутый из последнего мешка костюм оказался ему впору, но был весьма нетипичного для шеварийской моды простого покроя и благородного черного цвета. Он во многом напоминал форму офицера имперской гвардии, которую Дарк носил еще в те времена, когда был капитаном кавалерии. Надев его, Аламез ощутил себя на пару сотен лет моложе, и у него возникло странное, необъяснимое чувство – смесь тоски по той давней-предавней поре; ощущения, что он живет чужой жизнью; и незыблемой уверенности, что вот-вот что-то должно произойти, что-то необязательно плохое, но напрямую связанное с прошлым. Сам не зная почему, но моррон воспринял находку костюма как знак, ниспосланный ему свыше. Неспешно облачившись в него, Дарк еще некоторое время стоял, с недоверием оглаживая руками бока и завороженно вглядываясь в каждый сантиметр знакомой, как по цвету, так и на ощупь, материи.
– Может, зеркальце еще поднести? Полюбуешься на себя, красавчик! – насмешливый тон и такой же взгляд Ринвы заставил Аламеза оторваться от затянувшегося осмотра самого себя. – Не пора ли нам прекратить прихорашиваться и дальше отправиться? Мне-то что, мне-то не жалко, но как бы кровопийцы телепорты не перекрыли!
– Ты права, пора дальше идти, – кивнул Дарк, про себя отметив, что Ринва умело заполнила тряпками пустоту между тканью и телом… даже чересчур умело. Уж очень теперь спутница бросалась в глаза, а лишнее внимание им ни к чему. – Может, тебе плащ какой подобрать… прикрыться? – робко предложил моррон, но тут же сам и отверг затею, поскольку она была явно глупой. Во-первых, плащ пришлось бы еще поискать, а во-вторых, Ринва посмотрела на него с такой ненавистью, что лучше было оставить все, как есть. – Хоть, впрочем, не стоит, тебе и так хорошо!
Едва парочка успешно переодевшихся вампирами диверсантов выбралась из укромного закутка на одну из улочек, как Дарк тут же понял, что опасения Ринвы оказались, увы, не напрасными и им действительно стоило поторопиться. Вампиров в округе стало намного меньше, да и те, что попадались им по пути, очень-очень спешили, практически бежали к казарменному бараку. Спешащие кровососы смотрели лишь на дорогу перед собой и не обращали внимания ни на идущую почему-то им навстречу парочку лжесоплеменников, ни на трактир, мимо которого проносились, даже не повернув голов в сторону, откуда ветерок приносил аппетитные запахи жареного мяса, свежих гарниров и приятно будоражащих обоняние специй. Это могло означать лишь одно – сборы отправляющихся на войну отрядов близились к завершению, и припозднившимся шеварийцам приходилось поторопиться, чтобы не опоздать и не провести на полевой гауптвахте первые дни, а может, и недели службы. Такое времяпрепровождение было малоприятно, ведь штрафники обычно без устали рыли походные нужники, а если войска стояли долго на одном месте, то и занимались их чисткой по мере наполнения.
В отличие от быстро проносившихся мимо вампиров, которым страх перед наказанием застилал глаза, Аламез обратил внимание на питейное и трапезное заведение, поскольку уже и не помнил, когда ел в последний раз, и достигавшие его ноздрей запахи просто сводили с ума. Через силу отрешившись от мыслей о еде, моррон мельком заглянул в окошко и окинул полупустой зал беглым взором. Увиденное только подтверждало худшие опасения. Большинство заваленных объедками и загроможденных горами грязной посуды столов были уже пусты, а за теми, где еще продолжалась трапеза, сидела подъедающая объедки прислуга, состоящая, как нетрудно догадаться, из рабов-людей, уже давно потерявших самоуважение и избавившихся от таких мешающих выжить предрассудков, как брезгливость.
Как ни горько было признать, а шансов успеть до закрытия телепортов оставалось не так уж много, поэтому диверсантам пришлось, позабыв об осторожности, перейти с быстрого шага на стремительный бег. Больше всего Дарк боялся, что обслуживающие порталы ученые не останутся сами в этой пещере, а, перенастроив устройство в обратном направлении, сначала перенесутся в другое место, в более значимую часть цитадели, и только затем закроют магический проход. В этом случае они с Ринвой были бессильны что-либо сделать, и им бы пришлось вновь возвращаться в махаканское подземелье, возвращаться с позором… ни с чем, кроме разве что сводящего с ума осознания прискорбного факта, что они окончательно проиграли и все их жертвы да мучения оказались напрасными.
Бежать пришлось около минуты, что при данных обстоятельствах было неимоверно долго. Отсутствие на еще недавно оживленной улочке вампиров только усиливало страхи, которые, надо сказать, не были лишены оснований. Когда Дарк с Ринвой наконец-то добрались до небольшой площади в северной части пещеры, то три из четырех домиков, внутри которых находились телепорты, уже были закрыты, и лишь двери одного из них были распахнуты настежь. Сквозь широкий проем в стене и сквозь толпу устроивших привал прямо на просторном крыльце вампиров, остановившийся и мгновенно укрывшийся за углом дома Дарк с вожделением узрел манящее, мерно поблескивающее багровое свечение телепорта.
Скорее всего, портал был двусторонним, и это существенно упрощало задачу диверсантам. Им не нужно было брать одного из вампиров-ученых живьем и при помощи угроз суровых пыток заставлять перенастраивать магический круг. Это был существенный и, к сожалению, единственный плюс в их удручающем положении. Минусов же нашлось хоть отбавляй! Во-первых, врагов было слишком много. Дюжина кровососов расположились лагерем перед входом, и еще трое-четверо находились внутри строения. Во-вторых, хоть ни на одном из врагов не было доспехов, но все они были вооружены. В-третьих, в этой группе кровопийц, видимо, обслуживающих телепорты и занимающихся прочими хозяйственными делами, вовсе не было новичков. Все это в совокупности не позволяло открыто напасть, то есть отважно атаковать врагов прямо в лоб, надеясь на удачу и скорость; ну а на маневры и прочие тактические ухищрения просто-напросто не оставалось времени. Если бы Дарк с Ринвой напали на врагов издалека и, прячась между домами, попытались заставить вампиров разделиться на несколько поисковых групп, то это все равно не привело бы к желаемому результату. Наверняка при возникновении даже малейшего подозрения на опасность, находившаяся внутри дома обслуга немедленно закрыла бы портал.
– Ну, и что же будем делать? – прошептала на ухо Дарку Ринва, столь же быстро, как и он, оценившая их незавидное положение. – В лоб атакуем или покуролесим, покружим между домишками?
– Ты же прекрасно понимаешь, что и то и другое бессмысленно, – ответил моррон, честно пытавшийся выбрать из двух зол меньшее, но почти сразу осознавший, что оба плана равноценно провальные. – Хоть так, хоть сяк, но телепорт закрыть всяко успеют.
– От бездействия мало что выиграем. Рано или поздно, но они уйдут и проход за собой закроют, – посыпала соль на рану Ринва. – Нужно срочно придумать что-то еще!
– Вариантов только два, третьего, увы, нет, – настолько уверенно заявил моррон, что девушка даже не попыталась оспорить. – Хотя… но нет, не получится!
– Хотел предложить дурачками прикинуться? Дескать, запутались, заплутали, покажите, дяденьки взрослые, где тут салажат на войну отправляют… – мгновенно догадалась разведчица, что хотел затеять моррон. – Что ж, может быть, сработает! Главное, к крыльцу вплотную приблизиться, а там прорываемся с боем к телепорту и…
– …И-и-и, ничего не выйдет! – с горечью признался Дарк. – Эти пиявки шеварийские самое меньшее лет полтораста уже живут. Мы и на десяток шагов к порогу не приблизимся, а они уже смекнут, что ни во мне, ни в тебе нет ни капли их родной шеварийской крови! Ну, а те из них, кто постарше, даже моррона во мне признать смогут! Вот если бы их чем-то отвлечь, чем-то таким, что заставило бы отойти от дома, но не встревожило бы, не показалось бы опасным…
– Ну а если я разденусь да голышом пробегусь? – пошутила Ринва, но по раздраженному взгляду Аламеза поняла, что шутка вышла несвоевременной и неудачной.
– Не болтай чепухи, лучше думай! – с тяжким вздохом произнес Дарк, голова которого, как назло, была абсолютно пустой, без единой дельной мысли. – У нас минута осталась, от силы две… вон кровососушки на крыльце уже в путь засобирались, фляги с кровью за пояс затыкают да кувшины с кружками по котомкам рассовывают…
Назад: Глава 10 Неожиданный оборот
Дальше: Глава 12 Долгожданная, но неожиданная встреча