Не успела за Солей-Лукрецием закрыться дверь, как в комнату вошла Лукреций-Солей. Она печально застыла на пороге, нерешительно переминаясь с ноги на ногу.

— Э-э, — начала она.

— Ну?

— Э…я…

— И что же?

— Э… я… хотела…

— Да входите же, наконец!

— Я, в общем, и хотела спросить разрешения войти.

— Входите, входите.

Лукреций-Солей присела на краешке кровати.

— Госпожа Йо, — начала она, — я хотела бы вам кое-что рассказать. Дело в том, что все на самом деле было не так.

— Да? Интересно, а как было?

— Сейчас я расскажу, только обещайте, что не скажете об этом Лукрецию, то есть Солей-Лукрецию. Господи, как вспомнишь, что в таком прекрасном молодом девичьем теле эта мозговая хламидина, то тотчас хочется…

— Вы хотели что-то мне рассказать?

— Да, но вы правда не расскажете ему о моем визите?

— Нет, не расскажу.

Меня просто распирало от любопытства, даже сон прошел.

… Это было в тот день, когда я, ничего не подозревая, проходила мимо дома Лукреция по своим неотложным делам. Он же в это время как раз копался на своей клумбе во дворе. И вот, увидев меня, он бросил все свои цветочки, подбежал к забору и стал настойчиво приглашать зайти к нему на чашечку чая. И я, молодая да глупая, доверчивая и наивная, без всяких задних и передних мыслей согласилась. К тому же было любопытно — я ни разу не была у него дома, говорили, что там полно всяких экзотических штучек. Вот я и согласилась. Как потом выяснилось, из всех экзотических штучек в доме Лукреция был только сам Лукреций — вот где поистине антиквариат и археологическая редкость!

Поначалу все было хорошо, мы пили чай, беседовали о поэзии, погоде, налогах и музыке. И вот на третьей кружке Лукреций сказал:

— Солей, мне нужно задать тебе один очень важный вопрос.

— Да, я вся во внимании.

Я решила, грешным делом, не в любви ли он мне хочет признаться. Знаете ли, старики под конец жизни иногда вытворяют нечто подобное, на молоденьких тянет. Но он заговорил совсем о другом.

— Скажи, Солей, мы с тобой знаем друг друга с момента твоего рождения, так?

— Да.

— А не кажется ли тебе, что мы встречались где-то раньше?

— Раньше?

— Да, раньше.

— Это когда?

— До твоего появления на свет.

— Э…

— Нет, не подумай, что я свихнулся на старости лет. Лучше послушай. Вчера мне снился сон, что мы шли с тобой по очень узенькому мосту над пропастью, и ты меня нечаянно столкнула в бездну копытцем.

— Чем?

— Копытцем. Ты была лошадью. Лошадкой.

— Э…

— В прошлой жизни ты была лошадкой, а я твоим хозяином.

— Но-о…

— Вот видишь, ты даже помнишь, как я тебе часто говорил: «Но-о! Пошла, любимая!»

— Э…

— Это, я понимаю, принять трудно, но, думаю, ты потом все и сама вспомнишь.

Да, как видите, госпожа Йо, старик явно тронулся левым полушарием. Чтобы скорей от него отделаться, я сказала:

— Хорошо, может, это и так, хотя это совсем не так. Но от меня что вам нужно?

— Я думал, ты захочешь извиниться.

Вот вздорный старикашка, я подумала, что он решил припомнить мне сарай, который я в детстве ненароком сожгла, когда играла со спичками?

— Господи, да я завтра попрошу своих друзей, и они отстроят вам новый сарай!

— Нет! Про сарай я уже и забыл давно, впрочем, как и забыл про… вот черт, действительно забыл! Я имею в виду — извиниться за то, что ты сбросила меня с моста.

— Хорошо, я приношу свои извинения, — ответила я Лукрецию и ушла, надеясь, что на этом все и закончится, но не тут-то было.

Лукреций стал теперь часто требовать от меня всяких услуг — то обед ему приготовь, то постирай. И все это мотивировалось тем, что я перед ним виновата и теперь должна эту вину загладить. Но дальше было больше! Когда я стала ему отказывать и объяснять, что я — не бюро добрых услуг, то ночью он все мои цветы, которые я любовно выращивала целый год, превратил в кактусы!

Тут я не выдержала и обратилась в суд к самому Намазиду. Он обещал помочь призвать разбушевавшегося старика к ответу.

Только Лукреций оказался хитрее, он воспользовался черной магией, но, так как молодость его прошла, как с белых яблонь дым, он душу мою переместил не в преисподнюю, а в свое тело, что для меня равнозначно.

Вот истинная правда, госпожа Йо…

Я задумалась. Кому верить? Хотя, честно говоря, было такое подозрение, что врут оба. Но вот зачем?

— Спасибо, Лукреций-Солей, что рассказала мне истинную правду.

— Так вы мне… э-э… нам поможете?

— Я постараюсь.

— Спокойной ночи, госпожа Йо.

— И вам спокойной, — ответила я, выпроваживая ночную гостью из комнаты.