ОТКРОВЕНИЕ ОТ СОЛЕЙ-ЛУКРЕЦИЯ
Пусть не думают, что он какой-то такой. Он хороший, в общем, совершенно безобидный человек. Его надо жалеть. И ему даже кажется, что его можно любить.
И. Ильф, Е. Петров
… Как сейчас помню, Солей постучала в мою калитку не кулачком, а камешком. Я в это время как раз работал на маленьком огороде возле дома. Люблю, знаете ли, с землей общаться, цветы выращивать, но, впрочем, это лирика.
Услышав стук, я отвлекся от своего занятия и подошел к калитке. Солей смотрела на меня так, словно я смотрел на нее как-то странно.
Нужно сказать, что до этого мы практически не общались, правда, уже тогда почтальон путал наши адреса, и я то и дело получал письма от всяких там Рыцарей Вишенки, Кавалеров Золотого Зуба, Тоскливого Странника и прочих вздыхателей. Письма я регулярно относил Солей, а взамен получал свои. Вот и все. Поэтому визит Солей так меня удивил.
— Добрый день! — поздоровалась она.
— Добрый, — ответил я, думая, что она принесла мне письма. Хоть это было и не в ее традиции, обычно за ними ходил я.
— Можно войти? — спросила Солей
— Да-да, конечно.
Девушка вошла во двор.
— А можно, я пройду в дом, у меня к вам, Лукреций, совершенно не уличный разговор.
Это, признаться, меня сильно заинтриговало, и я согласился.
В доме Солей попросила чашечку крепкого чая, выпила две, кроме первой, и лишь после этого сказала:
— Послушайте, Лукреций, мы ведь с вами соседи?
— Да.
— Вы меня помните с детства?
— Пожалуй, так.
— А раньше?
— Что раньше?
— Ну, раньше, до моего детства, вы меня не помните?
— То есть?
— Как бы это сказать… ну… Не виделись ли мы с вами еще когда-нибудь, до того как я появилась на свет?
Тут я понял, что Солей, наверно, чего-то не того выпила на очередной вечеринке. Но она догадалась о моих мыслях и поспешила разуверить:
— Вы не подумайте, что я что-то не то выпила или не тем закусила.
— Да, но твой вопрос…
— Понимаете, даже не знаю, как вам сказать, просто мне кажется, что мы уже где-то встречались.
— Встречались?
— Да. До моего рождения.
— И что… ты помнишь, где?
— Да.
— И?
— И вам, Лукреций, это может показаться странным, но я помню, что в прошлой жизни вы были…
Тут Солей замялась, кашлянула и добавила:
— Лошадкой.
— Лошадкой?
— Лошадкой. Маленьким конем.
— А ты?
— Я была вашим хозяином. Возила на вас всякую поклажу.
У меня от удивления не нашлось даже слов в ответ, а Солей продолжала:
— Я понимаю, что все это звучит дико, но именно так оно и есть. С самого детства мне казалось, что мы чем-то с вами связаны.
— И ты решила, что нас связывает не что иное, как вожжи?
— Нет, Лукреций, поймите меня правильно. Сегодня ночью я видела сон, где мы с вами совершали переход через горы.
— Вдвоем?
— Да, вдвоем. И вы меня нечаянно столкнули копытом.
— Чем?
— Копытом, вы же лошадь!
Я чуть было не брякнул «сама ты кобыла». Но природная интеллигентность, магическая выдержка и застрявший в горле кусок печенья спасли меня от этого дерзкого поступка.
— Ладно, допустим, это так, хотя это совсем и не так, но от меня-то что надо?
— Ничего. Просто я думала, вы захотите извиниться передо мной.
— Извиниться? Хорошо, прими мои извинения.
Солей улыбнулась и, довольная проделанной работой, ушла. Да-а, госпожа Йо, я думаю, вы понимаете, какие мысли посетили меня в тот момент.
— Так что же дальше? Какое это имеет отношение к вашим отношениям?
— Имейте терпение, госпожа волшебница.
— Угу, — ответила я, чтобы не зевнуть в ответ.
— С тех пор Солей часто забегала ко мне, например, попросить взаймы денег, а если я имел смелость требовать их назад, она возмущенно кричала, что я ее и так убил однажды, и теперь она не позволит этому повториться. А деньги эти — моя компенсация за нанесенный моральный ущерб. Мол, теперь ей каждую ночь снится сон о том, что какой-то конь все время ей копыто подставляет. Ну и так далее и тому подобное вздорное.
Сами понимаете, долго это не могло продолжаться. После того как я перестал занимать ей деньги вообще, она подговорила своих дружков, и те вытоптали всю мою грядку кактусов. И вот тогда я не выдержал и пошел обращаться в суд к самому Намазиду, говорят, в нашем городском суде — это бог, справедливости добивается любой ценой. Хотя цена была вполне конкретная и, честно говоря, безбожная. Но справедливость дороже, да и не в этом суть.
Я заплатил ему, и он обещал призвать мою сумасшедшую соседку к ответственности. Дело это было в пятницу. А в субботу я пошел на базар купить кое-какой товар, ушел Лукрецием, а вернулся Солей. Вот так, госпожа Йо, она, очевидно, обратилась к какому-то черному магу, и тот попытался переместить мою душу в ад, а переместил в тело Солей, что, в общем-то, одно и то же. Я могу вам рассказать такие подробности о ее внутренней жизни, что вы просто ахнете!
— Нет, не надо.
— А может, все-таки рассказать, это весьма любопытно, например, у нее чуть ниже…
— Нет, не надо, прошу вас!
— Хорошо, хорошо.
— Историю вашу я поняла, но теперь я еще больше не понимаю, чем могу быть вам обоим полезна, в частности, вам лично.
— Как чем? Вернуть нам нас!
— Ладно, не кричите, я что-нибудь придумаю. А пока отправляйтесь спать — мне нужно отдохнуть.
— Да-да, конечно, прошу прощения за столь позднее вторжение. Спокойной ночи, госпожа волшебница.
— Взаимно! — брякнула я и завалилась на кровать с мечтою тут же заснуть беспробудным сном.
