Мы вышли на поляну, где перед нами открылась странная картина. В центре стоял домик на куриных лапках. Этакая ветхая, приземистая деревянная избушка, поросшая мхом, крапивой и лишайником.

Что-то смутное, но очень знакомое шевельнулось в памяти.

— Ясна, кажется, это…

— Усадьба мадам Яг! — раздался голос позади нас.

Мы резко обернулись и чуть не обалдели от неожиданности: на меже между лесом и поляной стояла женщина средних лет, в обтягивающих кожаных брюках и облегающей блузке. Ее роскошные русые волосы стекали по плечам до самого пояса. Голубые раскосые глаза смотрели пристально и внимательно.

В одной руке она держала лукошко с клубникой, а в другой — на поводке черного кота размером с собаку.

— Вы здесь живете? — спросила Ясна.

— Да, — ответила незнакомка. — А вы что тут делаете? Вы туристы или просто собираете гербарий?

Я решила вмешаться в разговор:

— Меня зовут Йо, а ее — Ясна. Мы заблудились. Ехали на Кудыкину гору, но потерпели каретокрушение. И вот мы здесь. Вы не могли бы нам помочь — указать, в какую сторону уйти отсюда…

— Куда же вы на ночь глядя? Оставайтесь. Я угощу вас ужином.

— Но…

— Никаких «но»! — властно прервала таинственная незнакомка и, подойдя ближе к дому, произнесла:

— Избушка-избушка, повернись к западу задом, к востоку — фасадом!

Дом со скрипами, охами и ругательствами не спеша стал поворачиваться, жаловаться на поясницу, короля Георгия, радикулит и малообеспеченную старость.

Мы завороженно смотрели на происходящее.

— Кстати, забыла представиться: Асмодея Яг. Прошу в дом.

Мы вошли в темное, сумрачное помещение и осмотрелись: свеча горела на столе, под которым лежали два красных башмачка. На окнах губной помадой были начертаны круги и стрелы, на стенах развешаны пучки трав, цветов, таранок, чеснока, укропа и несколько крысиных хвостиков. Возле большой печки, на которой кто-то выцарапал «Здесь был Емеля», висел огромный портрет старушки в оранжевом чепчике. Лицо ее было тронуто печатью сдержанной справедливости, а скрюченный нос придавал ей какое-то особое очарование, граничащее с ужасом.

— Это моя бабушка, можете рассмотреть поближе, — сказала Асмодея, заметив нашу заинтересованность семейной реликвией.

Мы подошли чуть ближе и на рамочке прочли: «Холст. Кровь. Барби Яга».

К нам подошел кот и членораздельно произнес:

— Мяу!!!

— Котика зовут Гиппопотам. Отца его звали Гипотоламус. Он отличался миролюбивым характером, но ел только мясо. Малыш весь в папочку, но вы не бойтесь — он ласковый.

Мы, соглашаясь, закивали.

— Чувствуйте себя, как дома. Я сейчас приготовлю ужин.

Мы уселись на дубовую, грубо сколоченную скамейку и стали наблюдать за хозяйкой.

Асмодея подошла к печке и вытащила оттуда чугунок с кипящей… кажется, это была каша. Затем она расстелила на столе скатерть.

— Это скатерть-самобранька. Вы, наверное, в сказках читали о таком, но авторы — люди скромные, стыдливые и забыли упомянуть, что она не скатерть-самобранка, а именно скатерть-самобранька. Вот послушайте сами…

Действительно, скатерть так стала сама браниться, что… было очень неловко за человечество. Но функции свои она, если честно, исполняла исправно — огурчики там всякие, помидорчики, кабачки да мороженое.

— Мясо не дает, потому как вегетарианка, — снова прокомментировала Асмодея.

Она подала нам ложки, вырезанные из дерева в виде ладошки, и налила в кружки, тоже вырезанные из дерева в виде черепушки, молока.

— Угощайтесь, кости дорогие!

— Кости?

— Ой, простите, — гости дрожжевые!

— Дрожжевые?

— Ой, так давно не видела свежатинки… Ох, да что же это со мной! Столько лет не видела людей, что совсем разговаривать разучилась и весь этикет позабывала, а когда-то я, между прочим, училась на Высших Курсах Манерности, где в то время еще преподавал сам Выпен Дрешкинг — первый церемониймейстер Его Величества Короля Однозначного!

— Ух ты!

— Да, были времена…

Ужин был не на шутку вкусный и сытный.

— Вы очень хорошо готовите!

— Спасибо. Этому меня научил один мой знакомый, Костя Щейкин, он часто говорил: «Еду, как женщину, перед тем как съесть, нужно хорошо подготовить!» Но вот уже несколько лет… в общем, он забросил кулинарию и завел птицеферму. Может, слышали — «Бессмертные яйца»? Очень известная продуктовая компания.

— Признаться, нет.

— А теперь — спать! Можете забираться на печку, там места хватит вам обеим.

Тут Ясна не выдержала и решила блеснуть своей эрудицией:

— После еды нельзя ложиться спать, нужно минут пятнадцать погулять, а то еда останется в желудке и не будет перевариваться, и начнет гнить, и начнет там разлагаться, и маленькие черви станут копошиться, и весь этот запах и студень останется до утра, и начнет разъедать кишечник и…

— ЯСНА!!! ПРЕКРАТИ НЕМЕДЛЕННО!!!

Малышка взглянула на меня кристально чистыми глазами:

— А что?

— Как тебе не стыдно?!

— Ничего-ничего, просто у девочки хорошо развито чувство юмора, — стала смягчать ситуацию Асмодея.

Но я чуть было не сгорела со стыда за свою ученицу.

— Но Ясна права, вам лучше прогуляться. Только далеко не заходите, это все-таки лес. Через полчаса жду.