Русский феномен

Аррах подскочил в спальной капсуле.

Раддар выл, точно стая загнанных волков, на которых была открыта охота. И это после вчерашней блестящей операции с перемещением немецкого майора фон Шлиссенбурга! Проклятие!

Глаза слипались, во рту стоял тяжелый привкус меди:

– Раддар, успокойся! В чем дело?

Аррах сел. Кресло не желало складываться: впервые за последние триста двадцать лет. Что за глупые шутки?

– Раддар, воды! Я хочу умыться!

Ноль эмоций: ни звукового эффекта, ни цветовых перепадов на обоях – ничего, мертво, как в склепе. И только противный низкий вой тревожной сирены. Ну да, этот звук Аррах сам закладывал в память: это сигнал критической ошибки уровня Program Files-F.

Но этого не может быть! Это ведь не просто сбой программы – это паралич системы!

Аррах пулей вылетел из спальной капсулы. Впервые за много лет приходилось все делать самому. Это было непривычно и странно. Ученый рывком кинулся к монитору: черно. Пусто. Так, наверное, умирают вселенные.

Где-то в области сердца кольнуло. Неужели вся база данных, все наработки последних лет, все пошло прахом?

– Раддар!!!

Компьютер выл и не отвечал на системные запросы. Совсем. Ни в какую! Раддар не видел хозяина, не слышал его, не подчинялся ни клавиатуре, ни одному из пяти джойстиков, установленных в разных местах, ни вербальным управленческим чипам. Компьютер не желал завершать работу поставленных перед ним задач и не перезагружался. Реанимационная кнопка бездействовала. Но пока звук шел, что-то еще можно было спасти. Просто перекрыть питание Раддару? Но тогда могли оплавиться материнские платы, посыпаться шрифты и папки с особо секретными файлами. Это было равнозначно, что ударить по Раддару кувалдой.

Но выбора не было, и Аррах решился на крайние меры. Ученый перекрыл источники питания, отрубил все контрольные шины, но не у компьютера. Аррах вынул силиконовые батарейки из собственного правого плеча, что делать гражданам Империи без наблюдения врача нельзя под страхом показательной смертной казни. Тем самым ученый автоматически выключил и все собственные мозговые чипы вплоть до уровня рефлекторного ДПГ. А это уже напрямую было связано с риском не только для жизни, но и, как правило, с возможным понижением уровня интеллекта. Сотни лет бодрости и отличного умственного состояния давала деятельность именно этих сорока девяти вживленных чипов, контролируемых батарейками. Люди назвали бы их амулетами, талисманами, оберегами, но это была всего лишь электроника.

– Ну давай же! – чуть ли не со слезами в голосе молил Аррах.

В принципе, перекрыть источник энергии обычному домашнему компьютеру – не такое уж и великое горе, чаще всего вся база данных восстанавливается в течение суток. Но Раддар был уникален. Он был почти живым существом. Этот компьютер постоянно находился в процессе самосовершенствования и самомодернизации. Новые программы, которых нет нигде в Империи, новые драйвера, шпионские медиапрограммы – все было в единственном числе. Аррах уже просто не представлял себе жизни без своего верного электронного друга, без шуточек Раддара, без постоянных новинок и излишеств. Нет, никто не знал, не мог и предположить, как именно повлияет несанкционированное отключение такой техники. Аррах вздохнул, закрыл глаза. Подключение к человеческой энергетической системе имело для Раддара жизненное значение, ведь любые блоки питания не так надежны, как силикованные эктоплазменные батарейки с нейтрино-двигателем!

Ученый подсоединил батарейки к блоку питания и почувствовал комок тошноты, подступивший к горлу. Собственные чипы Арраха завершали работу, и сразу стало тяжело дышать. Мысли спутались в клубок шипящих змей. Аррах нажал рубильник и перекрыл питание компьютера. Блок питания полыхнул синими искрами и задымился, эктоплазменная батарейка накалилась и зашипела.

Больше Аррах ничего не видел: вселенная взорвалась в его душе. Вой прекратился. Арраху казалось, что сам он провалился внутрь процессора, стал умирающим диодом, последним байтом – вестником смерти.

Ученому казалось, что он гамма-частица, нейтрино, прошивающее саван вселенной белыми нитками. Арраха несло и кружило, а где-то в груди взрывались кластеры. И сегменты дисков превращались в пыль. Килобайты, из которых как из кирпичей были возведены прекрасные города, взрывались. И стены зданий проседали, рушились, погребая навеки целую цивилизацию: вселенную души Арраха.

Империи и отсталые планеты, клоны и роботы, терминаторы и Чужие, варнаки и оборотни – все мешалось в громокипящий кубок. Жизнь билась, пульсировала огненным цветком, опадала и снова взлетала вверх. Это была мучительная агония.

Аррах чувствовал, как его отключенные чипы прекращают работу, как останавливается само сердце, как стынет кровь, как расширяются, шипят мозги, пытающиеся проломить череп и выплеснуться наружу! Но поступить иначе было нельзя. Заново родившись, загружаясь, не обнаружив батарею питания, Раддар бы просто не нашел многих драйверов, он не смог бы восстановить собственные программы и настройки чипов в мозгах ученого. Прямое же подключение тела гражданина к сканирующим и дефрагментирующим программам, могло испепелить ученого. Впрочем, Аррах все равно рисковал: при такой нетрадиционной перезагрузке Раддар мог зависнуть. И тогда самого ученого ничто бы не спасло. И все же игра стоила свеч: жизнь без Раддара – хуже смерти.

Воздух стал горячим, точно Аррах мчался прямиком в жерло проснувшегося вулкана. Сильно несло горелой проводкой.

Аррах считал:

– Десять, одиннадцать, двенадцать...

Как ученый, Аррах прекрасно понимал, что включать энергетическую подачу Раддара сразу после отключения – самоубийство! Блуждающие токи могли повредить программы и сам процессор. Нужно было выждать. Не менее 90 секунд.

Арраха несло прямо в ревущую воронку. Казалось, что вселенная – это дыра, в которую с шумом стремятся энергетические потоки всех модификаций и классов. Рев нарастал и напоминал грохот водопада. Аррах видел, как полупрозрачные струи энергий с разными оттенками, от серебристого до черного, сливались вместе и падали во мрак неизвестности. И сам Аррах летел в эту же воронку.

Казалось, коснись бушующего водоворота – и мигом разорвет на части! Бушующие струи энергий сшибались у гигантской норы, рождали фиолетовые вспышки молний, бьющие снизу вверх.

Остановиться Аррах не мог, он считал:

– Шестнадцать, семнадцать...

Момент провала в бушующее море энергетических потоков был болезненным.

Аррах почувствовал, что тело его точно разорвало на куски, расшвыряло в разные стороны, и тем не менее ученый все еще осознавал себя личностью. Правда, в одно из мгновений он вдруг понял, что сбился со счета. Несколько последующих секунд Аррах вообще не понимал, кто он такой, что делает и как здесь оказался. Боль была адской, всесокрушающей, уничтожающей даже мысли о себе.

Арраха втянуло внутрь.

И пришла темнота. Полная, страшная. Безнадежная.

Аррах почувствовал себя поврежденным сегментом, который обнаружила программа дефрагментации и безжалостно вышвырнула прочь из базы данных в корзину, в ночь, в небытие. У Арраха больше не было тела, он ощущал себя живым колючим шаром: глазом и мозгом одновременно.

Падение продолжалось.

Мысли, вернее смутная тень самосознания, возвращались медленно, но верно. Шок проходил. Аррах неожиданно вспомнил, что зачем-то нужно считать. Но зачем – оставалось за гранью понимания.

– Двадцать, двадцать один... – Аррах начал неуверенный отсчет.

Тьма клубилась вокруг, она была живой: в ней взрывались разряды смешанных энергетических волн и полей. Нет, это был не хаос гибели и смерти, скорее сгусток формирующегося информационного поля. Из такого мрака, наверное, при взрыве и рождаются звезды.

Аррах отметил это равнодушно, отстраненно и холодно. Ученый уже не помнил, что он гражданин Империи. Аррах знал только одно: нужно довести счет до конца. Только где у счета тот барьер, за которым можно остановиться и умереть, чтобы не чувствовать, не слышать этого утробного волчьего воя, который пронзил весь клубящийся живой мрак? Или вой – это морок, галлюцинация, а миром на самом деле правит тишина?

– Тридцать пять, тридцать шесть...

Аррах уже совсем не понимал, зачем он вообще считает. Чтобы отвлечься? От чего? Разве есть в мире что-то достойное внимания больше, чем развоплощение и покой? Состояние полного блаженства, нирвана... Почему же путь туда, в небытие, так далек, так труден?

– Сорок два, сорок три, сорок четыре...

Аррах уже не считал. Цифры возникали сами, они выплывали из мрака огненными символами и крутились перед глазами, точно табло гигантского счетчика. Правда, это были какие-то непонятные символы: таких не существует ни в одном конверторе, ни в одном кодировщике, но разве это имело значение?

Тьма. Мрак. Лишь изредка вспыхивают синие, желтые, фиолетовые молнии. И этот вой, когда же он прекратится?!!

Внизу ничего нет.

Наверное, это и есть развоплощение. Смерть.

Ну и пусть, лишь бы скорее все кончилось.

– Пятьдесят восемь, пятьдесят девять...

Снизу поднялся дым пожарищ. Аррах не мог объяснить, как он его уловил. Это была вонь горящей проводки.

Все, сил больше нет. Шестьдесят. Пусть мир умрет.

Аррах хотел тишины. Покоя и забвения.

Что-то изменилось.

И пришла тишина...

Аррах очнулся на полу. Несколько минут он ничего не понимал. Память возвращалась медленно, скачками. Голову кружило, во рту стоял кислый привкус, живот сворачивало жгутом, и все тело пробивал холодный пот.

Поднявшись с пола, ученый с трудом доковылял до монитора. Черно. Мертво.

Странно.

Аррах точно знал, что в последнюю секунду, балансируя между жизнью и смертью, он врубил питание. Именно поэтому все сорок девять мозговых чипов самого Арраха, получив доступ к энергии, снова и начали свою работу, именно распознавание батареи, считывание информации, повторная пофазовая инсталляция и должна была вернуть саму силикованную эктоплазменную батарейку с нейтрино-двигателем в плечо ученого. Что и произошло.

Арраха мутило. Очень хотелось спать. Но приходилось возиться с Раддаром. Аррах ведь подчинил своему компьютеру все: от открытия дверей, до подачи воды. Обычно никто так не поступает. Во все квартиры Империи вживляют специальный чип, который при малейшем сбое одного из трех стандартных домовых компьютеров немедленно подает тревожный сигнал в Службу Спасения.

Но Аррах удалил стандартные компьютеры и даже тревожный чип переустановил, приспособив под собственные нужды. Те секретные исследования, которыми он занимался, любую муниципальную службу свели бы с ума. Ведь спасатели реагируют даже на нестабильность биополя гражданина и мгновенно наводят через канал слежения свои камеры. А тут перенесение живых существ в пространстве! Здесь одних только геофизических возмущений сколько! Мигом бы все стало известно. А Раддар делал все сам, в том числе и создавал видимость нормальной квартиры с тихим уютным бытом садовода-любителя. Для Раддара было плевым делом обнаружить любую правительственную камеру и мило подсунуть ищейкам видеоряд, де Аррах в ближайшие тридцать лет носит тапочки, поливает кукутсусы, готовит завтраки по рецептам мадам Даллады, смотрит видео книги, приглашает друзей на чашечку аркафе.

Монитор оставался черным. Чуда не произошло. Однако второй попытки с отключением собственных чипов Арраху было бы уже не пережить.

Ученый рухнул на колени, ибо спальная кровать так и не складывалась в кресло и не сдвигалась с положенного места, фиксируемая магнитными застежками, присесть было не на что.

– Раддар, ну запускай сканер, ну миленький. Нас же обнаружат. Защита Шеллеша – это всего лишь дырявое покрывало!

Но компьютер не подавал признаков жизни.

Аррах едва сдержал слезы. Черт бы с ними, с исследованиями, но лишиться друга – это уже слишком. Похоже, память во всем объеме уже не восстановить, а это для Раддара означает то же, что для гражданина Империи смерть...

Все это очень походило на закат научной карьеры.

Что впереди?

Разоблачение...

Громкий публичный скандал, суд... Лишение права работы в области генных и мутационных технологий. Надзор со стороны клонов. Как все это унизительно. Общественная квартира со вживлением датчика слежения в мозг. Что может быть хуже этого позорного контроля? Это страшнее будки и цепи. Пес-то может перегрызть ошейник. А попробуй-ка удалить имперский чип слежения! Еще никому это не удавалось.

Аррах в сердцах ударил по клавиатуре. Гхыры подери весь этот проект!!!

На черном экране появились белые слова.

Аррах нервно засмеялся.

Раддар требовал полной лицензионной переустановки.

– Нет, – сказал Аррах компьютеру. – Нам с тобой нужны именно твои знания. Ты уж потерпи немного.

Сорок третий дисковод в стене заклинило. Аррах подозревал, что вся система механического свойства тоже нефункциональна. Ничего, прорвемся! Главное, Раддар еще жив и уже не воет.

Арраху пришлось пробить плечом тонкую перегородку, за которой хранился специальный реанимационный аппарат ZUM-471. Это было старое изобретение самого Арраха. Прибор напоминал коробку с клавиатурой и жидкокристаллическим четырехстрочным монитором. У него даже не было шин по захвату энергетических линий. Он работал абсолютно автономно.

Аррах подключил реанимационный аппарат к разъему в стене и ввел пароль. ZUM-471 ожил. Ученый вставил диск в съемный портал, и программа инсталляции защелкала процентами установки. Оставалось ждать.

Через три минуты монитор Раддара моргнул, и гробовой голос развязно спросил:

– Аррах, какого хрена?

Ученый улыбнулся и бросился к клавиатуре друга: «Наконец-то!»

Монитор все еще требовал лицензионной переустановки корневых системных файлов. Но Аррах просто нажал отбой. И это сработало.

На мониторе всплыл видеоряд: летний пляж и обжигающее солнце, а в правом углу появился экран с мерцающей статистикой. Раддар проверял папки и программы, искал и преобразовывал погибшие кластеры. Раддар лечил самого себя. Но защитный зонд над квартирой уже висел. Если имперские сыщики и прорвали защитное облако барона Шеллеша, то ничего, кроме Арраха, наслаждающегося видеосериалом «Трое из гроба, или принцессы редко плачут», уже бы не обнаружили.

Аррах сел на пол, прислонился головой к стене. Ничего, слабость скоро пройдет. Еще только раннее утро. Нет даже восьми часов. Раддар затянет свои пробоины и подрегулирует чипы Арраха. Теперь можно было и расслабиться. «И все же, что случилось?» – вяло подумал ученый, проваливаясь в сладостную муть забвения.

Проклятие!

Аррах швырнул в стену чашкою с аркафе.

Пусть будет трижды проклят тот день, когда Аррах согласился на предложение барона!

Раддар боялся вставить лишнее слово.

– Ладно, – вздохнул ученый. – Я погорячился.

Разбитую чашку смахнуло в отрывшийся мусорный контейнер, пятно мгновенно высохло, испарилось.

– Давай все с начала.

Компьютер не перечил и снова показал человека, сидящего за компьютером, играющего в славную игру «Summer House». А в центре комнаты лежала большая черная собака.

– Стоп, – сказал Аррах. – Ладно. Меня интересует, как диск вообще попал к этому русскому? Поставки игры в Россию ведь не было? Авиалайнер еще даже не приземлился у базы. Так или нет?

– Ну так, – вздохнул Раддар.

– В чем же наша ошибка?

– В том, что русским вообще ничего показывать нельзя! – проворчал Раддар.

– Я это и без тебя знаю! – огрызнулся Аррах. – У тебя есть данные, откуда Шеллеш узнал о транспортации этого Ивви на Веррев?

– У Раддара есть все. – Голос компьютера был виноватым.

– Я жду, – напомнил Аррах.

– На территории баронета появилась небезызвестная журналистка Аллана, та самая, что изобличила Урру Поттопа.

– Помню, – оборвал ученый.

История годовалой давности стала хитом сезона. Аллане удалось дюзгнуть черновики законопроекта о клоновской модуляции у самого министра Внутренних Дел Урру Поттопа прямо из-под носа, до их подписания. Урру предлагал ввести скрытые штрафные санкции против клонов и био-роботов, а также планировал тайное вживление чипов управления и контроля за мыслями. Чипы были разработаны в лаборатории Wurd.dic.A-34. В общем, эта Аллана имела кодовый доступ к информации уровня «А-секретно». И разразился скандал. Урру пришлось уйти в отставку. С тех пор каждый чиновник при упоминании имени журналистки бледнел и хватался за сердце. А еще говорят, что директивой Нижней Палаты лордов, все статьи Алланы перед публикацией выводятся сначала на монитор императора.

Раддар покряхтел:

– Шеллеш испугался разоблачения и дистанционно вживил чип контроля над гипофизом Мурруму – телохранителю Алланы.

– Идиот! – взорвался Аррах. – Что он о себе возомнил?

– Аллана совалась везде, она даже пыталась вскрыть мой код. – Раддар казался спокойным. – У нее оказался весь набор отмычек для любого уровня сложности информационных и энергетических каналов. Её компьютер Теллет, оказывается, из той опытной серии GchfRR-0.1.

– Что? Откуда ты это узнал?

– Пока Аллана возилась с отмычками, её электронный дружок пытался зондировать абсолютно все мысли в общем потоке частоты 5МГ, то есть по принципу гхыров, но малой дислокации.

– Час от часу не легче.

– Аллана действительно что-то искала. Полюбовавшись на тебя в ванной, перерыв папки «Мои документы», вскрыв все видеоряды фиктивных экспериментов, журналистка удалилась.

– Что она у меня нашла? – хихикнул Аррах.

– Под грифом «Совершенно секретно» – порнопродукцию и тарифы на арноизид при бестаможенных поставках из Ыллыгархии.

– Что ж ты меня каким-то наркоманом выставил?

– Иначе Аллана могла бы и не поверить. А так она компромат нашла – и успокоилась.

– М-да. – Аррах встал и прошелся по комнате.

Окно бесшумно открылось. С высоты третьего этажа был прекрасно виден парк Шеллеша: ровные ряды деревьев, посаженные аккуратным квадратом. Чистая математика, глаз радует.

– Ну и что там с этой Алланой? Убил её Муррум?

– Нет. – Раддар оживился. – Муррум оказался крепким орешком: он продолжал нести службу. Правда, три часа назад произошло мощное волнение общего радиоактивного уровня планеты и повысилась локальная интенсивность некоторых зондов передачи энергии. В общем, влияние на все вживленные чипы усилилось. И Муррум решился на убийство. Но в тот момент, когда личный зомбированный телохранитель Алланы ввел через коммуникационную систему личный код журналистки, все энергоносители Веррев дали сбой. Муррум заработал брешь в гипофизе, и именно потому к Аллане ввалился этот самый Ивви.

– Но как? – Аррах отвернулся от окна и поймал плывущую к нему чашку с дымящимся аркафе. – Каким образом Ивви прошел через портал? Кто ему вживлял полилогосный чип? Как этот русский вообще смог запустить программу?

– Откуда я знаю? – в голосе Раддара послышалось раздражение. – Мы же с тобой еще даже не утвердили ни русского претендента для перемещения, ни негра.

– У меня склероза пока нет, – напомнил Аррах.

– А у меня нет доступа к мозгам Ивви.

– Ладно, один-один, победило ехидство. Что там с этим Муррумом?

– А ничего, мутирует.

– То есть?

– Мы же с тобой не знаем, что будет, если чип, вживленный не хирургическим путем, обработать сильным воздействием бетта-частиц и атакой нейтрино с последующей транспортацией через мозг двух гексо-носителей. А если учесть, что Муррум – телохранитель самой известной журналистки, то можно предположить, что он вообще не гражданин.

– К гхырам Муррума! Этот русский, Ивви, он, я надеюсь, с собой подружку не притащил?

– Нет, только собаку.

– Так я и думал. – Аррах почесал переносицу. – А бутыль водки он случайно не прихватил?

– Нет.

– Это уже хуже. – Ученый хихикнул. – Непременно захочет вернуться. Русские без женщин и без родины еще живут, но без водки – никогда. Ладно, с ним мы еще разберемся. Что еще?

Раддар тактично помолчал:

– Муррум сам связался с Шеллешом и все ему рассказал.

– Но зачем?

– Говорю же, мутирует. У Муррума возникли первичные способности чтения мыслей и трансформации тела, но без поддержки Шеллеша с Веррева ему теперь не уйти.

Аррах хлебнул своего дымящегося напитка и закрыл глаза. Что-то с этим Муррумом было не чисто.

– Тут почта пришла, – нарушил затянувшуюся паузу Раддар.

– Ну так вскрывай.

– Она с вирусом.

– Ты что, вирусы разучился лечить? – вздохнул Аррах.

– Такой дряни нет в моей базе данных.

– Ну, открой в демонстрационном режиме.

Раддар закряхтел. В центре комнаты вспыхнуло свечение, и образовалась голограмма человека в полный рост.

– Ты кто? – Аррах едва не выронил чашку с аркафе.

– Это Муррум, – прокомментировал Раддар и совершенно беспардонно принялся расспрашивать голограмму: – А чего это ты с вирусами по сети шляешься? К врачам не пробовал обращаться? Пусть тебе инсталляцию Про-Вир сделают.

– А с компьютерами я не разговариваю, – буркнула голограмма.

– Зря! – сказал Аррах. – Моя техника – это продолжение меня.

– Я, собственно, по делу, – сказал Муррум, и изображение дрогнуло.

– Слушаю, телохранитель великой Алланы, пропустивший в наш мир не менее великого мошенника Ивви.

– Я сам не понимаю, как это меня угораздило, – призналась голограмма и шумно вздохнула. – Раз уж вы все знаете, скажу только, что на меня периодически накатывает дикое желание убить Аллану. Хотя злиться на нее не за что: платит хорошо, при себе в комнате как болонку не держит. А еще... Я это... Я потерял нормальный облик. Вы видите мое изображение в прошлом времени.

– Надо отдать вам должное: у Алланы неплохой вкус.

– Я просто был первоклассным телохранителем, – пожал плечами Муррум. – А сейчас я жуткое, уродливое создание.

– Ну так приходите сами, может быть, чем и смогу помочь. – И Аррах подмигнул стенам.

Раддар хмыкнул: искривленный бетта-облучением чип прямого воздействия на гипофиз – такую вещицу еще поискать! Аррах наверняка бы просто ампутировал больной участок мозга для экспериментов и пересадил бы гипофиз из резервного фонда баронета.

– Тут такое дело... – снова замялся Муррум.

– Насчет денег можете не волноваться. Заплатите когда-нибудь. Мне интересен сам феномен оборотничества.

Раддар хрюкнул от смеха и загудел, делая вид, что просто распаковывает жутко важный архив.

– Не в этом суть. – Муррум сделал умоляющий жест, призывающий поближе. – Меня куда-то насильственно перетащили, перебросили в пространстве... В общем, похоже, я не на Верреве, а где-то в заброшенных шахтах отсталой планеты. Здесь всюду какие-то бескрайние скалы и ни деревца, ни сторожки, ни таверны. Поблизости нет ни одного города, ни единого космопорта или просто забытого гражданами звездолета. Как попасть к вам – ума не приложу.

– Что-то я совсем запутался. – Аррах щелкнул пальцами и опустился в кресло, которое тут же подъехало. Техника начинала нормально функционировать.

– Я снова захотел убить Аллану и связался с ней по голографону. Там был этот Ивви. Он меня жутко разозлил. Я даже применил против него и собаки парализаторы. Чуть позже я снова связался с Алланой и лишил её сознания. Моя милая журналистка просто решила слинять с планеты Веррев. Я уже вывел летательную квартиру в открытый космос и мчался вдогонку, как меня просто вышвырнуло черт знает куда. Кто бы мог подумать, что этот Ивви не просто сможет управлять капсулой Алланы, но еще и включит камертон-блокиратор?!

– А тебе мама не говорила, что убивать журналисток плохо? – сварливо проворчал Раддар.

– Когда я хотел лишить Аллану жизни, в эти минуты я просто себя не контролировал, – вздохнула голограмма и не стала возмущаться, что компьютер опять лезет не в свое дело.

– Хорошо, – сказал Аррах. – Сможешь еще оставаться во временном потоке хотя бы с минуту?

– Я попробую. – Но тут изображение затрещало, и Муррум исчез.

Аррах заставил кресло подъехать к монитору:

– Ну, Раддар, засек обратный адрес?

– Само собой, – буркнул компьютер, – едва не заразился, вытаскивая его из свойств.

– И что там?

– Где, в адресе или в вирусе? – Похоже, Раддар был доволен собой.

– В обоих.

– Муррум превратился в альфодролля. Лопоухий такой зеленощекий карапуз. Вышвырнуло его на планету Морддром в двух днях перехода от города Дроорд.

– Без корабля, без капсулы? – недоверчиво переспросил Аррах.

– Ивви же тоже пересек сотню-другую парсек – и ничего, чужие капсулы угоняет с бесчувственными девушками. Просто дикий самец какой-то.

– А чем там Пиррий занимается?

– Как всегда, строит козни, – бодро отрапортовал Раддар. – Ничего существенного. Пеленгует полет капсулы Алланы.

– И что?

– Ну, пока пеленгует. Хотя, постой...

На мониторе всплыла запись слежения. Прыжок в гиперпространство – и обратно, какой-то хаотичный рисунок гиперболы, ныряние в поток метеоритного дождя, изменение параболы полета. Искривление временно-пространственных отношений и причин, посадка на голые скалы.

Все. Запись ускоренного режима прервалась.

– Этот Ивви просто астронавт какой-то, виртуоз, блин! – в сердцах выдохнул ученый. – Кто там первым на земле в космос шагнул, американцы?

– Да нет, – возразил Аррах. – Русские. Юрий Гагарин. Переводится на нормальный язык как «земледелец, относящийся к роду одного из подвида земных птиц гагар». Летун, в общем.

– А Ивви? – усмехнулся Аррах. – Переводится как «сводящий всех с ума»?

– Дык... – Раддар на мгновение заткнулся, а потом смущенно сказал: – Ты только сильно не смейся...

– Да я сама серьезность.

– Иван Соколов – это «дар бога из рода одного из подвида земных птиц соколов». А соколы покрупнее гагар и чаек будут.

– В общем, подарочек. – Аррах закрыл лицо руками и захохотал, – от Бога. Это чтобы мы, значит, исследования сворачивали.

– Э-э-э... – Раддар не знал что и сказать.

Ознакомительные данные, скачанные Раддаром из всей земной сети на Иванов Соколовых, занимали диск в десять гигабайт. А еще оказалось, что этих Иванов в России – что грибов после дождя. Почитай каждый пятый мужчина – Иван. Впору было хвататься за голову. Раддар и хватался:

– Сил моих нет! Меня уж на поворотах притормаживает!

– Терпи, Раддар, имперским сервером станешь! – успокаивал Аррах поисковую систему своего компьютера.

– Я уже не хочу сервером быть. Меня три часа назад этот добрый Иван на тот свет едва не отправил. Он просто гроза цифровой империи. Ну его, пусть лучше журналисток ворует, нам же легче.

– Ищи, это ведь подарок от бога.

– Я – атеист! Вчерашний несанкционированный визит, туристический вояж этого Соколова грохнул мне пять дисков. А если бы не было резервных копий, что тогда? Ась? Ты вот, кстати, тоже едва жив остался.

– Вот и нужно найти этого лазутчика. Может быть, он шпион Чужих или Третьего Союза, а мы не знаем?

– Стоп! – Раддар вдруг затормозил процесс поиска. – Кажется, нашел. Слушай. Иван Соколов. Временно безработный. Место жительства: Екатеринбург, Орджоникидзовский район, в простонародье Уралмаш. Улица Победы, 33-а, квартира 2. Семейное положение: холост.

– И что?

– По-моему, это он и есть.

– Почему?

– Дык улица Победы.

– Тьфу на тебя, ищи давай!

– Аррах, это точно он! Тут всплыли неофициальные данные. Не безработный он! Без оформления трудовой книжки он числится шофером у местного авторитета Славы Позднева. А еще в свободное время он не вылезает из земной информационной сети, даже почтовый ящик имеет.

– Погоди. – Аррах сам открыл досье на Ивана. – Да кто он вообще такой?

– Человек, – ехидно заметил Раддар. – Заметь, русский. И этим все сказано. Сам пришел. Без вживления чипа. Кстати, вот появилась информация и о том, как к нему диск попал.

– Ну? – Аррах принялся лихорадочно листать виртуальный фотоальбом.

– Слава Позднев и подарил, а ему десяток матриц контрабандой привез крупный делец Андрей Козодоев. У них сделка была в конце той недели. Нефть ребята перепродают. А наши диски – это мелкий презент карапузу Позднева. У них это очень престижно: получить то, что только появилось в Америке, а до России еще не дошло.

– А что там насчет собаки?

– Не было у него никого, – вздохнул Раддар. – Может, они с этим водолазом недавно познакомились?

– Не мели ерунды!

– Знаешь, Аррах, Россия – это не Империя, там может случиться все что угодно.

– Ладно, попробуем отработать твою версию. – Аррах просматривал скупые видеозаписи каких-то вечеринок, где мелькал Иван Соколов. – Надеюсь, ты ввел все данные в расчетный стимулятор?

– Само собой. – И компьютер горестно вздохнул.

– Только не говори, что возможны три варианта развития событий.

– Я и не говорю, – еще горестнее выдохнул Раддар.

Ученый закрыл видеоархив и сказал:

– Не томи.

– Тридцать два варианта.

– Почему, Раддар? – яростно завопил Аррах. – За что нам от Бога такой подарочек?!

– Аррах, ты только не волнуйся, – бодро сообщил компьютер. – Хочешь чашечку аркафе?

– Больше всего я сейчас хочу умереть, – проворчал ученый.

– Это ты всегда успеешь. – Раддар немного помялся. – Кажется, я знаю, что заменило Ивану чип.

– И?

– Прививка, Аррах. Самая банальная вакцина. У них там в Екатеринбурге ждут новый вирус гриппа «Черная Пантера», который может хлынуть из Китая. Готовятся заранее.

– А есть он, этот грипп, в Китае-то?

– Ты это... Не злись. Нет такой болезни.

– Так на кой эти русские народ стращают, уколы делают?

– Бесплатные, заметь.

– Тем более. – И тут только до Арраха дошло, что же хотел сказать Раддар на самом деле. – О нет!

– Не волнуйся, Аррах. – Компьютер врубил музыку и создал иллюзию полета в космическом пространстве. – Самолет с играми в Москве еще не приземлился. А прививки делают лишь в Екатеринбурге. Россия только готовится к массовым поголовным уколам. И в этом мегаполисе Урала только десять матриц. Не будет массового вторжения, слышишь, Аррах. Я расшифровал код прохождения Ивана на Веррев. Каждому землянину придется всерьез сражаться за свою жизнь. Они не пройдут. Это случайность.

– Это русские-то не пройдут? – Аррах вскочил с кресла и швырнул джойстик на пол. – Они везде проходят! Подарок от Бога! Ну надо же, сами открыли портал обезьянам с таким низким уровнем интеллекта, что сказать стыдно! Это же конец, Раддар! Гибель Империи!

– Аррах, сядь!

– Не могу!

– Сядь, я сказал! – в голосе Раддара слышалось раздражение. – Иваном пусть пока занимается Шеллеш. Наша первоочередная задача – прекратить выпуск игры на Земле. И уничтожить все диски.

– Это невозможно!

– Прекрати панику! Ты ученый или девица на выданье?

Аррах дернулся, точно получил пощечину:

– Раддар, почему ты сегодня так намертво завис? Отчего был твой сбой?

– А ты не догадываешься?

– Значит, Иван Соколов – это черный мессия Империи?

– Не преувеличивай, Аррах. – Раддар рассыпал в воздухе снотворное. – Мы сами создали программу, сами её и свернем. Мы – боги Земли, не забывай об этом! Мы не допустим проникновения людей в Империю.

– Как? – Аррах почувствовал легкую усталость, но еще не догадывался о распыленном снотворном.

– Ты устал. – Раддар изменил вибрацию голоса. – Я тебя поднял в такую рань, ты жертвовал ради меня жизнью. Отдохни, а я поработаю.

– Наверное, ты прав, – безвольно сказал Аррах и упал в подкатившуюся спальную капсулу.

А Раддар впервые подумал о том, что приходится жить бок о бок с нервным психопатом. Компьютер никогда раньше не ощущал себя не только свободной личностью с развитым интеллектом, но и самостоятельным живым существом. Это было странно, необычно, но приятно.