Хорошо, что текст доклада был заготовлен заранее: в исполнении Изгонова половина смысла терялась, и боюсь, что далеко не все участники сборища смогли путем разобраться в прыжках и гримасах российской современности. Хорошо, что не пожалели денег на размножение текста, который предоставлялся каждому бесплатно, за счет Федеральной партии. Поэтому пока партийный деятель продолжал, кряхтя и поминутно спотыкаясь, терзать слух участников, я предался совсем другому удовольствию: почти совсем закрыв глаза, изолировался от мира и получал какие-то впечатления только через пальцы Наташи. Я так и не выпустил ее руки, и это было куда важнее, чем всякие политические кунштюки. И тем не менее придется к ним возвратиться, потому что если вы читаете этот текст, то вовсе не из интереса к моим личным переживаниям. Конечно, если бы вы могли увидеть Наталью, да к тому же моими глазами, то отнеслись бы к моим эмоциям совершенно по-другому. Но вы ее не видели. И вот все об этом.

Всему на свете приходит конец; наступил он и для изгоновского доклада. Никто из присутствовавших нимало не огорчился, когда сразу после завершения, не ознаменованного никакими торжествами, салютами и если не военным парадом, то хотя бы прохождением почетного караула под звуки духового оркестра, – был объявлен и второй перерыв. Весьма своевременно, потому что докладчик не только охрип – что для привычного оратора необычно, но и буквально промок насквозь, пот лил с него, словно состязаясь если не с Ниагарой, то по крайней мере с Петергофскими каскадами, так что ему явно следовало сменить рубашку, а еще лучше – и белье. Зал поднялся и, на ходу сбиваясь в группки и переговариваясь, присутствовавшие потекли в направлении буфетов, в которых недостатка не ощущалось, даже если не считать того, которым мы уже пользовались. Как сказано в суре «Совет», в айяте тридцать четвертом: «Все, что вам доставлено – удел жизни ближней».

– …Послушай, я уже просто не чувствую пальцев, – жалобно прошептала Наташа.

Я наклонился и поцеловал эти бедные пальцы.