57

— Остановитесь!

На крик Изабеллы обернулись сразу все. Округлившимися глазами она смотрела куда-то впереди себя.

— Что случилось?

— Не надо ехать… опасность… — она словно отдалялась от происходящего, сосредоточиваясь на том, что ее испугало. — Кровь. Много крови. Много людей — "солнечных", которые хотят убивать. Сильно хотят.

— Изабелла… Ты слышишь? — Реа был едва ли не испуган этим неожиданным изменением в ее поведении.

— Они… Люди… ваши — не ваши…

Говорить было невыносимо трудно. Перед ней возникали лица… странные лица, черты которых прикрывала ткань… Эти люди ненавидели чужое. Все, не похожее на них, ненавидели с такой силой, что ей сделалось страшно. Люди в машине в оцепенении смотрели на девочку-сфинкса. Ее тело трясло, на лице застыл страх.

— Кто? Полиция? — наконец спросил Реа первое пришедшее на ум.

— Нет… — Изабелла слышала их уже плохо. — Другие… Хотя — полиция тоже. Они думают, что ночные люди убьют гангстеров, гангстеры — ночных людей — и тех и других станет меньше… Полиции нельзя убивать — и тем, и другим, и третьим — можно… Но третьи полиции тоже не нужны — они сила… просто сила, чтобы всех добить.

Губы ее двигались судорожно и странно.

— Так, — только и смог выговорить Реа.

— Их много, — сжимаясь в комок, повторила Изабелла. — Полиция… Это не просто полиция… другая, большая… Я не понимаю — только то, что они из больших городов… откуда-то из центра… из столицы… Не знаю. Это страшно… надо уезжать.

— Ну уж… — хмыкнул Реа. — Ты можешь их пересчитать?

— Попробую, — Изабелла зажмурилась и, казалось, забылась.

Реа потер виски. Ему нужно было срочно принимать решение.

Итак, кто-то странный — пока нет времени разбираться, кто именно, собирается напасть на ночной народ. Если в этот момент оказать попавшим в беду существам поддержку, ночные люди наверняка будут благодарны ему — это едва ли не единственное чувство, похожее у них на нормальное человеческое. Если верить разрозненным обрывкам сведений, они действительно способны на благодарность, а жизнь каждого своего в отдельности не слишком ценят — так что вряд ли за гибель Джоунса будет выставлен слишком большой счет. А заставить их работать на себя Реа решил любой ценой.

— Меньше полусотни, но ненамного, — наконец сказала Изабелла.

— Так… — повторил Реа. С ним было около двадцати человек, но профессионалов… Хорошо бы было узнать уровень подготовки этих ребят, которыми прикрывались спецслужбы…

— Они на машинах?

— Нет… Они идут пешком.

— Прекрасно. Значит, мы можем проскочить…

— У них есть машина. В ней полицейские. Два разных. Один из большого города, а второй… — Изабелла прикусила губу. Она с поразительной четкостью увидела знакомое красивое лицо "несчастного убийцы". В этом человеке, едва ли не единственном из всех, не было сейчас настоящей злобы — только тоска по чему-то, ей непонятному.

— И что второй?

— Неважно… Я его знаю. Хотела убить, жалко стало, — сухо ответила она.

— А как дорога?

— Там их вторая машина. Она сломалась. Грузовик. Все вышли, остались двое. За поворотом и еще немного вперед…

— Так… Едем!

За поворотом, точнее, в метрах ста он него, на самом деле стоял грузовик. Длинный автомобиль с тремя сиденьями первым промчался мимо него на большой скорости, обдав ливнем брызг из чудом уцелевшей лужи. Когда взбешенный таким непочтительным поступком шофер выскочил на дорогу с ругательствами, его встретила автоматная очередь из второй машины. Последняя одарила его напарника и гранатой — через некоторое время на этом участке дороги осталась только груда дымящихся обломков.

Вооруженная кавалькада машин неслась к ферме. Где-то по кустам любители кровавой охоты доставали из портфелей и сумок белые балахоны. А по другой, уже проселочной, дороге не спеша полз автомобиль с двумя пассажирами — режиссерами и единственными зрителями надвигающейся драмы.