56

— Труди, к тебе пришли! — постучала в дверь миссис Дуглас. — Какой-то человек, я его не знаю… Он уверяет, что ты должна быть тут, так что я не смогла его переубедить… Может, выйдешь?

Гертруда вздрогнула. Она совершенно не представляла себе, кто бы это мог быть. Она бросила растерянный взгляд на хмурую Селену — та только безнадежно махнула рукой: чего уж теперь, и так все кончено…

На улице стоял Ремблер. В первый момент Труди не поверила своим глазам, но ошибиться было невозможно.

— Труди! — он был взволнован, и прежняя маска уверенности на его лице исчезла бесследно. — Прости, что я пришел, но… Изабелла была у меня!

— Что?! — глаза женщины расширились.

— Я не сразу нашел тебя, пришлось обратиться к частному детективу… Труди, прости меня! Прости за все, — неуверенной походкой он приблизился и попытался ее обнять. Труди машинально увернулась и оперлась спиной о стену дома, чувствуя, как начинают дрожать ноги.

— Так ты… — язык присыхал к горлу при каждом слове. — Ты знаешь? Знаешь, да?

— Да, — она не узнала его голос, — я знаю… Но что это меняет? И вообще, я хотел сказать другое…

— Герберт! — слабо вскрикнула Труди, делая шаг навстречу. Его лицо смазалось в нечеткое пятно из-за накатившихся на глаза слез. В каком-то отчаянном порыве женщина обхватила его руками за шею и прижалась к коротко подстриженной бородке. — И ты… пришел… УЗНАВ…

— Подожди, Труди, — сдавленно проговорил он, неловко гладя ее по голове. — Может быть, ты меня сейчас оттолкнешь… Изабелла приходила и…

Он замолчал. Труди приподняла мокрое от слез лицо и заглянула ему в глаза. Смысл его слов прорвался к ней через чувства. Изабелла была у него. Пропавшая Изабелла. БЫЛА. У него… Изабелла, ставшая в эту ночь убийцей.

Труди не осуждала ее, хотя и прекрасно понимала недовольство Селены. Она сама вряд ли удержалась бы от мести в такой ситуации и где-то в глубине души даже поощряла дочь за совершенный поступок. Но то, что девочка сделала это, ни с кем не посоветовавшись, и исчезла… Вот этого Труди уже не могла пережить спокойно.

И вот Герберт знал, что с ней или где она.

— Где она? — изменившимся голосом спросила Труди. Слезы быстро высохли на ее лице.

— Труди, успокойся… Я вначале не знал и… Я и не предполагал, что она окажется такой — существом, не человеком… — Ремблер сам не ожидал, что эти заготовленные заранее слова придется произносить с таким трудом. И я вначале испугался… Поймешь ли ты это?

— Продолжай, — черты лица Труди начали застывать, придавая ему почти неприятное выражение. Она снова отстранилась, но Ремблер даже не обратил на это внимания.

— Так вот, я испугался, отшатнулся, и… она убежала, — упавшим голосом закончил он. — Я пришел, чтобы найти ее и извиниться… Труди была очень расстроена… Но я просто не ожидал! Я не мог себе представить ничего подобного!

— Так, — Труди сделала шаг назад, ее рот искривился. — Она ушла… Где она?

— Я же сказал… Я не знаю, — Ремблер растерянно развел руками.

— Ты должен знать! — неожиданно зло и резко воскликнула Труди. В ее глазах загорелся звериный огонек. — Она ушла из-за тебя!

— Пусть это глупо, но я пришел просить у вас прощения, — пробормотал окончательно смущенный Герберт.

— Просить прощения? — Труди оскалилась, показывая длинные клыки. После того, что произошло? А ты знаешь, что случилось потом? — Она вовсе не собиралась говорить об этом Ремблеру, но уже не могла остановиться. Она пошла, убила человека и скрылась. Вот что она сделала! Почему ты не уехал из города, как я тебя просила? Ты пришел — и вся наша жизнь пошла вкривь и вкось… Изабелла ушла из дому, и в лучшем случае ей предстоит теперь закончить существование в качестве подопытного кролика в одном из институтов… Или стать убийцей, хищником. Ты ведь оттолкнул ее, так?

— Ну, знаешь! — Ремблер тоже начал кипятиться. Пусть слова Труди и брошенное ею обвинение оказалось для него ударом — но терпеть оскорбления не входило в его привычки. — В конце концов, ты, как мать, тоже могла о ней позаботиться! Я ведь увидел ее впервые в жизни… А воспитывала ее ты, и вряд ли мое появление могло просто так заставить ее покинуть дом, не говоря уже… обо всем остальном.

— Замолчи, — ледяным тоном оборвала его Труди. Ей становилось нехорошо: кожа начинала болеть — тень от навеса не полностью защищала от убийственного солнца. — Или я заставлю тебя замолчать! Если с Изабеллой что-нибудь случится, я… Я не отвечаю за себя!

— Но что ты хочешь от меня? — окончательно вышел из себя Ремблер. Что я могу сделать? Послушай, я что, для этого бросил все свои дела и приехал сюда?

— Меня это не интересует, — Труди напряглась. Переживания последних дней очень сильно вымотали ее и она уже слабо контролировала себя. В ней просыпался зверь — уставший и загнанный, которому было уже просто необходимо во что-нибудь или в кого-нибудь вцепиться — и рвать зубами и когтями. Неважно кого. Все прочь с дороги!

— Послушай, Труди, брось эти глупые разговоры. Если все это правда, надо спокойно сесть и попробовать разобраться, поискать пути решения этой проблемы. Не может же быть, чтобы ничего нельзя было придумать…

— Заткнись! — зажмурилась Труди и прыгнула вперед, уже ничего не соображая. Дикая первобытная ярость кипела в ней; лишенный контроля инстинкт чуял чужака — дневного — и требовал его крови.

— Труди! — стараясь оттолкнуть ее на лету, закричал Ремблер, но острые клыки уже с силой впились в его руку.

Труди рычала, скрюченные пальцы заскребли по его пиджаку. Перед ним была самая настоящая сумасшедшая…

Наверное, он бы погиб — дети Луны умеют расправляться с дневными людьми в одиночку. Но ослепление яростью несколько задерживало развязку, хотя Ремблер практически и не сопротивлялся — только прикрывал руками лицо.

Эл подоспел в самую последнюю минуту. Измученный все еще не затихшей до конца болью и долгой дорогой, он с первого взгляда понял, что происходит нечто страшное, и рванулся вперед, протестующе крича — во всяком случае, так ему показалось. Протест был мыслью, беззвучным порывом, но он обрушился на Труди сильнее, чем это мог бы сделать настоящий удар. Она тотчас выпустила опрокинутую наземь жертву и сжалась в комок, дико поводя глазами из стороны в сторону.

Эл с трудом помог Ремблеру подняться и увидел его ошалелый взгляд.

— Мистер Ремблер, вы?

— Джоунс? — с трудом прохрипел Ремблер, проводя окровавленной рукой по лбу.

— Сидите… Я сейчас вам помогу… И не вините ее в том, что произошло…

Эл не без труда выпрямился и взялся за ручку двери того дома, путь к которому был так тяжел…