26

Чем отличается большой человек от маленького? Большой Рудольф никогда об этом не задумывался, пока не почувствовал вдруг всю свою ничтожность. В небольшой группке людей, да еще в местах, свободных от конкурентов, он еще мог сойти за большого человека. Да и любой, желающий попасть в "большие", всегда найдет подходящую группу — даже если он заслуженно считается полным идиотом. Для идиотов есть дебилы, стоящие еще ниже, затем — имбецилы… Последним, правда, в случае возникновения подобного желания пришлось бы нелегко, но природа хорошо позаботилась о них, напрочь лишив подобных нелепых желаний.

Большой Рудольф перестал быть "большим", когда позорно бежал из Фанума на первом же попавшемся поезде. И хотя сам он считал свое бегство стратегическим отступлением, ему от этого было не легче. В его положении можно было избрать несколько путей. Завязать с делами — на это Рудольф Грюнштайн не согласился бы никогда. Найти более безопасный городок и начать все сначала — это сделать мешала гордость. Даже не гордость, а, скорее, желание отомстить той темной силе, поставившей его на место так неожиданно и бесцеремонно. Это последнее желание оказалось настолько сильно, что Рудольф понял: не знать ему ни минуты покоя, пока загадочный оборотень (немного поразмыслив, он пришел к выводу, что их противником был все-таки волк-оборотень) и прочая нечисть не исчезнут с лица земли.

Родители обделили его чувствами. Эмоционально Рудольф был очень неразвит. Или толстокож — тут уж какое определение кому нравится. Долгое время он думал, что вообще не способен испытывать никаких сильных эмоций, и это немало помогало ему в жизни, особенно на избранном им поле деятельности. Но потом оказалось, что, во-первых, некоторые люди, вроде Роббера, еще более эмоционально тупы, а, во-вторых, он может бояться. И ненавидеть. Последнее открытие послужило для Рудольфа едва ли не откровением. Он не раз злился на людей, недолюбливал всех, кто превосходил его в ловкости, силе или в общественном положении. Но ни разу он не испытывал чувства столь мощного и всепоглощающего, перед которым отступали все остальные эмоции-недомерки. Волк-оборотень и "невидимки" словно нарушили нормальный распорядок игры, перепутали карты, когда он готовился выиграть "Большой Шлем"; перевернули его миропонимание… В самом деле, кто вообще позволил таковым существовать в наш просвещенный век? Безобразие, непотребство…

И тогда Рудольф решил отомстить. Он догадывался, смутно чуя своей окостеневшей душой, что против него выступили силы большие, чем казалось с первого взгляда. Темные силы. Мрачные. А раз так, то против них должен был сыграть не он. Пусть этот будущий победитель загребет весь выигрыш себе во всяком случае, тогда он не достанется каким-то подозрительным существам, которым и рождаться-то на этот свет не следовало.

Единственной силой такого масштаба в его представлении была некая всем известная организация (или не организация, как любят в последнее время утверждать авторитеты), которую обычно в просторечии именуют кстати, далеко неточно — мафией. Впрочем, организационные стороны этой структуры Рудольфа не интересовали — пусть этим занимаются криминалисты, историки да досужие работники прессы. Рудольфу было достаточно знать то, что в одном пальце какого-нибудь Дона власти и силы побольше, чем у всех ближайших законных властей. Так почему бы не предположить, что этой силы хватит и для нечисти?

И вот, уже приняв решение и напросившись на встречу с одним уважаемым (в определенных кругах) главой, он впервые ощутил свою полную ничтожность. Поначалу это его даже поразило, но вскоре Рудольф заставил себя больше не думать об этом; ему следовало сосредоточиться на том, что произойдет после его встречи с Доном Витторио Реа. А произойти должно было нечто значительное.

Возле подъезда высотного дома, в котором располагался офис Реа, на Рудольфа вдруг снизошло жуткое видение: будто два огромных валуна катятся друг на друга, а он сам — всего лишь крошечная былинка на их дороге. И было это видение настолько реалистичным и ему несвойственным, что Рудольф понял: у него тоже есть душа — иначе чему было бы тогда сдвигаться внутри и уходить в пятки?

В офис он поднялся уже тихим и крошечным. Действительно: был человек Рудольф — даже Большой Рудольф, — а стал — так, мелочь. Былинка та самая…

Дон выглядел молодо — да и был молод. В таких империях, как его собственная, смена династий происходит порой очень быстро. Телохранитель сплоховал или просто попался слишком дерзкий противник — вот уже и новая коронация.

— Ну? — равнодушно спросил молодой человек с орлиным носом и буйными черными кудрями. — Что за проблемы?

— Да вот… — замялся вдруг Рудольф, поглядывая через его плечо на другого человека, с холодными безжалостными глазами. — Эта история слишком невероятна, чтобы бы вы… чтобы я мог претендовать на то, что вы мне поверите. Но, может, вы слышали обо мне…

— Да, все в порядке. Ваша репутация мне известна — иначе вы не стояли бы тут, — снисходительно бросил Реа.

— Дело касается города Фанума. Может, вы слышали о нем?

— Да, — так же равнодушно произнес Реа.

Если бы в комнате присутствовал Эгон, он сразу бы понял, что равнодушие это было более чем показным. Реа уже давно подумывал, что в этом городке надо навести порядок. Плохо, когда какое-то добро валяется без хозяина. Именно поэтому он и знал о существовании Большого Рудольфа. Реа не видел в нем конкурента — таких, как этот Рудольф, он мог вышибить с места запросто. Было бы желание. Но раз этот человек сам пришел к нему, то глупо было его выгонять. Всегда лучше иметь союзников, чем врагов, пусть даже таких ничтожных и мелких. Да и как знать — если этот Рудольф сам готов присягнуть ему в верности, его можно будет использовать там, на месте, как знатока города Фанума. А начнет зарываться — ему же хуже.

— Так что у вас там за проблемы?

— Я на всякий случай еще раз попрошу вас поверить, что я ничего не выдумываю, так как мой рассказ будет звучать очень странно. Но если вы сомневаетесь — я могу подтвердить документально… или указать, где можно получить подтверждение… Разве что за исключением истории с Джоунсом.

— Ладно, говорите по порядку, — ровным и спокойным голосом перебил его Реа. Эгон сразу бы определил, что он теряет терпение выслушивать пустую болтовню, ничем не затрагивающую сути дела.

— Ну, будь что будет…

Рудольф вдохнул побольше воздуха и начал говорить. Его рассказ длился достаточно долго. Холодные глаза убийцы за спиной Реа округлились и выражали недоумение — сам Реа хранил невозмутимый вид. Как-никак, обрывки слухов долетали до него и раньше.

— Ну и что вы предлагаете? — поинтересовался он, когда поток слов у Рудольфа начал истощаться, а затем и вовсе иссяк.

— Этих гадов… их всех надо уничтожить! — подвел итог Рудольф.

— Гадов — это волка и Джоунса?

— И всех, кто с ними! Там полно этих уродов… хотите верьте, хотите — нет…

— Я обычно не верю, а проверяю, — хмыкнул Реа. — И что вы хотите от нас, чтобы навести там порядок? Как я понял, вы предлагаете нам свои услуги… Не так ли?

Это было совсем не так, но при такой формулировке вопроса Рудольф уже не мог ответить "нет".

— Да. Я буду рад служить вам, — выдавил он.

— Ну так что вы хотите?

— Мне нужна помощь. Люди. Только люди — достаточно опытные и умеющие обращаться с оружием. И кроме того — способные понять, что иногда серебро стоит употреблять и на пули.

— Вначале я должен получить наиболее полные сведения об этой организации нечисти — так, надо полагать, вы расшифровываете "невидимок"? Признаться, я и сам был бы рад взглянуть на них в более осязаемом варианте. Вот когда вы мне точно представите данные — где, когда и сколько этих "невидимок" собирается, когда поймете их внутреннюю организацию, тогда мы будем говорить уже всерьез. Кстати, совсем необязательно беспокоить с этим делом меня лично. Я и так удивляюсь, что мне захотелось вас принять… В следующий раз обратитесь к Грана. Все ясно?

— Все… — опустил голову Рудольф и, повинуясь наплыву внезапной робости, добавил совершенно неуместно: — Сэр…