6
До западной окраины болота они все же дошли. Но продолжать путь к озеру не имело смысла. Одна из поисковых групп противника уже перекрыла это направление и могла настичь разведчиков на полпути к озеру.
Высланный вперед Самески вызвал Зоммега.
— Вышел к поляне. Здесь никого.
Штурм-капитан заглянул в экран станции, что нес Олдинер. Несколько точек были совсем близко от Самески. Это аборигены, видимо, партизаны. Минут через пять они подойдут вплотную.
— Займи позицию и жди, — передал разведчику Зоммег. — Мы сейчас подойдем. С запада к тебе идут три человека, партизаны. Будь настороже.
Найденная Самески поляна вполне подходила для организации здесь обороны. Небольшой кусок открытой местности, рядом овражек, чуть дальше бурелом. Противник, когда подойдет, вынужден будет наступать только с двух сторон. А на крайний случай можно уйти по дну овражка дальше в лес.
Зоммег подал знак, и разведчики начали быстро занимать позиции. В этот момент Олдинер крикнул:
— Они совсем близко!
— Кто?
— Погоня! И местные!
— К бою! — прозвучала команда. — Олдинер, вон ту сдвоенную березу видишь?
Штурм-капитан указывал на растущие вместе деревья метрах в сорока от поляны. Вокруг берез было свободное пространство, и они отлично просматривались со всех сторон.
— Да.
— Запрограммируй роботов на высадку на удалении полусотни метров от них. И жди моей команды!
— Есть!
Едва разведчики успели занять позиции и приготовиться к обороне, к поляне сразу с двух сторон вышли группы Барецки и Хартманна. А с северо-запада почти вплотную подошел партизанский дозор. Не знавшие о присутствии посторонних партизаны могли выскочить прямо на поляну под стволы обоих противников. Но начавшаяся стрельба спасла их. Народным мстителям повезло второй раз за день. На этом лимит удачи был исчерпан…
* * *
Узнав, что протерисканцы встали, Хартманн приказал Барецки идти на сближение, но вплотную к противнику не подходить, ждать его группу. А Кромберга поторопил, его группа еще шла к болоту.
Егеря Барецки, знавшие, где находится полянка, подходили к ней осторожно, не выходя на открытую местность. Метрах в ста пятидесяти встали, образовали редкую цепочку и начали занимать позиции за поваленными деревьями, кочками, в низинках. Заметить их, да еще с поляны, было невозможно. Но это обычному взгляду. Однако протерисканцы отлично видели все маневры немцев по станции. И когда Зоммег дал команду, Самески и Штосенг выстрелили из подствольных гранатометов в места, где залегли солдаты ягдгруппы.
Одна граната угодила в ствол дерева и осыпала осколками землю, не задев лежащего под деревом солдата. Вторая упала прямо у ног егеря, и ему досталась изрядная порция стали. Бой начал свою кровавую жатву.
Стрельбу и взрывы они расслышали на подходе к полянке. Заремный, бывший на прямой связи с Глемм, успел сказать, что противник занял оборону и практически окружен. А потом впереди метрах в двадцати рванула граната подствольника, и Марите стало не до лейтенанта.
Боем командовал Хартманн. Дитрих даже не лез к нему, здесь, в лесу, он не главный, а скорее статист. В лучшем случае солдат.
Майор заставил солдат Барецки перейти еще левее, чтобы ударить по протерисканцам с тыла. Свою группу направил напрямик. Минометчикам приказал отойти на полсотни метров и начать обстрел позиций врага. А солдат с огнеметами отрядил к полковнику. Чтобы были пока в тылу. Когда прибыла группа Кромберга, он половину бойцов, вооруженных кумулятивными гранатами, тоже оставил в запасе. Это был его небольшой резерв. Хартманн ждал появления роботов и готовил для них горячую встречу. Самую горячую из тех, что он мог.
Бой сразу перешел в ожесточенное противостояние, максимально насыщенное огнем. Протерисканцам боеприпасы жалеть нечего, вот-вот подойдет помощь. Немцам тоже не до экономии — надо как можно быстрее уничтожить врага. Пули и осколки гранат летали по небольшой полянке и ее окрестностям во всех направлениях, иногда находя цели.
Егеря сразу начали сокращать дистанцию до противника. Где-то две трети солдат прикрывали огнем товарищей, а те перебежками или переползаниями от укрытия к укрытию приближались к обнаруженным позициям инопланетян. Достигнув определенного рубежа, первая группа открывала огонь, давая подойти остальным. Немцы хотели выйти на расстояние броска гранаты.
Их маневры вполне неплохо прикрывали минометчики. Правда, им пришлось выйти ближе к противнику, чтобы мины не задевали верхушки деревьев.
Группа Барецки, используя дымовые шашки, смогла ближе всех подползти к врагу. Несколько гранат уже взорвались буквально в десяти — пятнадцати шагах от места, где засели инопланетные стрелки.
Видя это, Хартманн приказал своей группе усилить огонь и прикрыть товарищей.
Дитрих, Титов и Глемм, наблюдавшие за боем из-за бугорка, скрытого низкорослым кустарником, видели, что егеря зажали противника на месте и вот-вот подойдут вплотную. Правда, этот успех был оплачен немалой кровью. Человек шесть или семь солдат лежали в траве. Пули и осколки настигли их при перебежках.
Титов следил за боем с растущей тревогой. Егеря слишком быстро идут вперед. Будь это обычной схваткой, все было бы отлично. Но здесь немцам противостоят инопланетяне. А у них в запасе козырь — роботы. Сжимая кольцо, немецкие солдаты скапливаются вокруг позиций протерисканцев. И если ударить в тыл…
Он глянул на Глемм и заметил беспокойство в глазах девушки. Видимо, она тоже подумала об этом.
Майор выглянул из-за укрытия, перекатился пару метров, вскочил на ноги и побежал к Хартманну, чья спина мелькала метрах в тридцати левее.
Две пули вписались в ствол дерева совсем рядом с Титовым. Еще несколько остригли ветки кустарника впереди. Его заметили и хотели снять. Уже зная манеру боя противника, Титов рванул вперед изо всех сил, пробежал метров семь-восемь и с размаху упал в небольшую ямку, скрытую от врага стволом поваленного дерева. За спиной, на том месте, где он только что был, раздался взрыв. Граната подствольного гранатомета разметала землю и траву, сорвала листья и нашпиговала осколками деревья, но до майора не достала.
Титов настиг Хартманна, когда тот орал во всю глотку, перекрывая шум боя:
— Стефан! Отведи прикрытие назад! Назад! За тобой открытая площадка!
Видимо, командир отряда тоже сообразил, что противник может ударить с тыла.
Хартманн упал за кочку, придерживая кепку рукой, оглянулся, увидел русского.
— Что тебе?
— Роботы! Могут ударить с тыла!
— Могут, — чуть насмешливо хмыкнул немец. — Может, еще скажешь где?
Титов огляделся, ткнул рукой влево.
— Там, где просвет. Или там, за оврагом, тоже свободное место.
— Я не могу гадать, майор, — рявкнул Хартманн. — У меня только один резерв и один шанс подстеречь этих чертовых роботов! Но для этого надо точно знать, где и когда они вынырнут! И я гоню своих парней вперед, чтобы заставить противника использовать свой козырь!
— Я понял! — тоже крикнул Титов, признавая суровую правоту немца. — Я буду с тобой.
Хартманн не ответил. Он вновь выглянул из-за укрытия. Его парни вроде бы давили противника, прижимали к земле и сокращали дистанцию. Но враг умело ускользал, отвечал метким огнем и использовал преимущества своего оружия. И тянул с вызовом помощи. Видимо, и впрямь решил собрать вокруг себя всех егерей и ударить с тыла. Но где?
В этот момент рядом с головой Хартманна просвистело несколько пуль. Чуть погодя еще несколько. Оба майора не сговариваясь рванули прочь в разные стороны. Поняли, что их вот-вот накроют этими дьявольски точными и смертельно опасными гранатами.
Между тем ответный огонь протерисканцев вроде бы немного стих. А егеря уже довольно близко подошли к позициям противника и зажали его на довольно небольшом пятачке. Уже и минометы не стреляли, боясь задеть своих. Еще один последний рывок, десятка два гранат и бросок вперед. Враг не может выдержать такого удара. Не должен…
…Штосенгу осколок мины угодил в ногу, чуть ниже колена. Не везло в этой экспедиции эрц-поручику, сильно не везло. Не успел он откатиться в сторону, как вторая мина рванула слева в трех метрах. Мизинец левой руки как скальпелем отрезало. Штосенг только зубами скрипнул, сжал руку в кулак и пополз прочь. Его позиция — ямка за поваленным стволом дерева — стала опасной, засекли, видимо.
До второй позиции — старой, заросшей травой воронки — он не добежал несколько шагов. Пулеметная пуля ударила в грудь, отбросив тело в сторону. Не успел Штосенг среагировать и отползти за дерево, как еще две пули вошли в живот, превратив внутренности в месиво. Терпя адскую боль, эрц-поручик продолжал ползти уже по инерции. Не видя, как Шехвал, прикрывая командира, двумя очередями свалил поспешившего выскочить из-за дерева егеря, а второго загнал в укрытие.
В этот момент кто-то из немцев бросил гранату. Это была трофейная русская Ф-1. Ее осколки летели почти на две сотни метров. Один, маленький такой, с острым краями, ткнул Штосенга в висок, разом оборвав все мучения и освободив от боли.
Протерисканцев стало четверо.
Еще через полминуты едва не стало трое — Самески неудачно высунулся из-за пня, и шальная пуля прошла впритык к правому плечу, сорвав кусок ткани. Солдат съехал вниз, перекатился, нашел удобную позицию и дал две очереди в сторону кустарника, за которым ему почудилось движение. Миг спустя одна граната улетела туда. Самески не знал, что убил одного егеря и заставил замолчать второго. Он вновь сменил позицию и поискал взглядом Штурм-капитана. Что тот медлит и не вызывает роботов? Пора уже. А то поздно будет…
Зоммег занял позицию позади прикрытия, неподалеку от Олдинера. Сам стрелял мало, больше наблюдал за боем. Видел, как убили (или тяжело ранили) Штосенга, как заставили Шехвала и Самески менять позиции, сгоняя их к овражку. Тактику противника Зоммег уже понял. Прижать его группу огнем, дать подойти на бросок гранаты штурмовой команде и накрыть. Хорошая тактика, простая, действенная. Имеет все шансы на успех. Но только не сегодня.
Штурм-капитан наметил тот рубеж, до которого должны дойти немцы. Главное, чтобы бросили в бой все силы, сосредоточили внимание на них. Тогда удар роботов будет неожиданным и сокрушительным.
В какой-то момент немцы так и сделали, резво пошли вперед. Но потом встали, рассредоточились и начали вести огонь с места. А штурмовая группа упорно шла вперед, умело и ловко используя неровности, складки местности и деревья. Потом зажгли дымовые шашки. Это не очень помешало протерисканцам, но все же ухудшило обзор.
Здорово мешали вражеские минометы. Не столько угрожали огнем, сколько давили на нервы. Зоммег решил поставить роботам первой задачей уничтожение именно минометов. А там по обстановке.
Связавшись с разведчиками, штурм-капитан приказал:
— Самески, Шехвал, отойдите назад. Не давайте себя отрезать. Огня больше, жалеть патроны нечего. Олдинер, вызывай роботов! Приоритет — минометы. Потом все подряд! Внимание! Как только роботы начнут работу, отходим к оврагу и занимаем позиции там. Ждем наших. Они вот-вот должны выйти на орбиту.
— Ясно, капитан! — отозвались разведчики.
Известие о приходе помощи прибавило им настроения. Через несколько секунд Олдинер доложил:
— Бот с роботами вышел за стартовую позицию! Переход открыт! Стартуют!..
Зоммег вскинул голову. И хотя разглядеть момент появления роботов было невозможно, он хотел угадать тот миг, когда они возникнут на земле. Услышать тоже не надеялся, грохот боя заглушал все звуки…
За ходом боя Заремный следил по станции дальней разведки. Правда, понять, что происходит в трестах пятидесяти километрах, по небольшому экрану, на котором перемещались почти шестьдесят меток, сложно. Но лейтенант представлял себе картину боя довольно ясно.
Вместе с ним в комнате были генерал Вадис, полковник Сочнов и лейтенант Парфенов. Начальник управления и его заместитель, оставив все дела, приехали сюда, чтобы быть в курсе всех событий.
И хотя забот у контрразведки в эти дни хватало, но Вадис просто не мог заниматься текущими делами, зная, что там, за линией фронта, в лесах Чернигова решается сейчас судьба всей планеты.
И Сочнов не выдержал, приехал. Тоже нервы были на пределе. Лишь Самохин остался в управлении, временно замещая и генерала, и полковника. Крепости его нервов могли позавидовать стальные канаты. Либо он умел прятать глубоко внутрь переживания и эмоции.
Что такое бой в лесу, все знали не понаслышке. А когда Заремный объяснил приблизительную расстановку сил, картина и вовсе стала понятной. Несколько меток засели на месте, а остальные взяли их в полукруг и сжимают кольцо. При самом крупном масштабе даже видно, как отдельные метки движутся.
На экране все выглядело довольно безобидно, но присутствующим не составило труда домыслить картину — свист пуль и осколков, стрекот пулеметов и карабинов, взрывы гранат и мин, крики команд, стоны раненых. Самое настоящее пекло! И кто в нем уцелеет?
— А это кто такие? — ткнул пальцем в экран Сочнов.
Заремный посмотрел в угол экрана, где отдельно сидели три серые точки. Чуть увеличил масштаб.
— Не знаю. Но, видимо, кто-то посторонний. Может быть, партизаны.
— Наверное… — кивнул Вадис. — Уже не первый раз появляются. Далеко они от места боя?
— Метров пятьсот. Их никто не видит. Они, наверное, тоже не видят бой. Зато отлично слышат.
— Представляю, что доложат в отряде! — усмехнулся Сочнов.
— Ну и ладно! Лишь бы не мешали. И не лезли!
Заремный вдруг подался вперед, смотря вниз экрана. Там замигали два индикатора. Лейтенант переключил режим, нажал несколько кнопок.
— Черт!
Он быстро включил радиостанцию.
— Марита! Марита!
Та отозвалась секунд через десять:
— Да!
Вместе с ее голосом в динамики ворвался грохот боя, и все вдруг вздрогнули — настолько натурально он звучал!
— Они активировали бот! Сейчас роботы пойдут!
— Поняла! Спасибо, Мирон!
— Будь осторожнее! — крикнул Заремный.
— Да…
Где-то совсем рядом с Глемм рванула граната, Заремный сразу определил выстрел из подствольника. Потом Глемм отключила связь, и стало тихо.
— Горячо там… — вдруг сказал сидевший до этого молча Парфенов.
Вадис покосился на него и спросил Заремного:
— Какие у них шансы уничтожить этих… роботов?
— Не очень большие. Если только сразу разобьют пульт управления. Марита говорила об огнеметах и кумулятивных гранатах. Не знаю, насколько они эффективны, но… это единственный шанс.
Сочнов и Вадис переглянулись. Да, ситуация! Они страстно желали успеха немцам и втайне этого стыдились. Но тут ничего не поделать. Либо немцы победят, либо… в проигрыше будут все.
Следующие несколько минут они молча смотрели на экран, пытаясь понять, что там сейчас происходит. А потом Заремный вдруг охнул, начал нажимать кнопки на станции, затем сочно выругался на своем языке и поднял разом побледневшее лицо.
— Корабли Протериса вышли на орбиту соседней планеты! Скоро они подойдут к Земле!
Вадис почувствовал, как замерло сердце. Непослушными губами прошептал:
— Это… вторжение?
— Вряд ли. Всего шесть кораблей, причем только два крупных. Скорее всего это поисковая группа. Но… Если они вызовут помощь…
Вадис встал, онемевшими пальцами застегнул воротник кителя. Кашлянул.
— Если они начнут… Если нанесут удар… Я должен… обязан доложить в Москву! Теперь нечего таиться!
— Товарищ генерал! — вскочил Сочнов. — У нас еще есть время. Давайте подождем. Хотя бы пятнадцать минут! Если наши… и немцы победят, не все еще потеряно. А доложить мы всегда успеем. Тем более что… толку от этого много не будет…
Вадис смерил полковника суровым взглядом, покосился на сидящего с выпрямленной спиной Парфенова, на мрачного Заремного и сдавленным от напряжения голосом произнес:
— Пятнадцать минут! Потом я звоню в Москву. Там должны знать, откуда нанесут удар… Имеют право…
Его взгляд перешел на экран станции, где мельтешение меток достигло апогея. Бой был в самом разгаре…
Протерисканский поисково-разведывательный отряд вышел из «окна» рядом с четвертой от звезды планетой. Аппаратура «привязала» координаты конечного пункта именно здесь. Шедшая впереди под охраной линкеров разведывательная станция быстро просканировала эту планету и ничего не обнаружила. Зато уловила сигналы с третьей планеты. Информация тут же поступила командиру отряда коронеру Масмарду. Тот приказал обследовать третью планету и двинул вперед весь отряд.
Буквально через десяток минут пришли первые результаты разведки. Планета населена. Зафиксированы несколько тысяч источников радиоизлучения. Что говорит о высоком уровне развития цивилизации. В конце пришло дополнение — на планете идет крупномасштабная война.
Полученные данные вызвали немалое удивление Масмарда.
— Цивилизация? Мы нашли еще одну пригодную планету? И где, на задворках галактики! Это невероятно!
Коронер посмотрел на офицеров корабля, бывших вместе с командиром в рубке управления.
— Ни одни расчеты не показывали, что здесь может быть жизнь.
— Возможно, имеет смысл провести полную разведку планеты? — осторожно высказался заместитель Масмарда штаб-коронер Люгаст.
— У нас есть четкие инструкции. Найти разведку, обследовать близлежащие планеты. И не вступать в конфликты. А здесь, судя по всему, конфликт в самом разгаре. Так что не будем спешить. Сначала найдем наших парней. Кстати, что с ними, где они?
Начальник узла связи штурм-капитан Занаивир, принимавший информацию с разведстанции, доложил:
— Их аппаратура подает сигнал тревоги! Видимо, они подверглись нападению аборигенов. И еще, господин коронер! На планете присутствует разведка Достеи.
Все замерли. Враг здесь?! Но как? Это ставит под угрозу всю их экспедицию.
Масмард выругался — инструкции четко предписывали не вступать с Достеей в конфликт и отойти. Но пока кораблей противника не видно. Только одна группа на планете. Возможно, их, как и разведку Протериса, закинуло сюда во время перехода. Но как тогда быть?
Масмард лихорадочно размышлял. Офицеры молчали, не желая мешать командиру. Хотя каждый знал, что промедление может стоить жизни разведчикам.
Наконец коронер произнес:
— Идем к планете. Встаем на дальнюю орбиту и связываемся с разведкой. Если обстановка позволит — проводим эвакуацию. Но если… — Он обвел всех суровым взглядом и с нажимом закончил: — Если наши действия повлекут за собой обнаружение кораблей аборигенами… придется уходить.
— Но аборигены явно не достигли еще должного уровня развития, — рискнул возразить Люгаст. — На орбите нет спутников. Нет никаких признаков их присутствия в системе.
— Я сказал! — громко произнес Масмард. — Мы не можем нарушать приказ! Кораблям — вперед! Полная боевая готовность!
Ударный корабль первым направился к планете. За ним последовал эвакомайнер. Замыкала цепочку боевая платформа. Разведстанция и скаутеры шли в авангарде. Станция по ходу движения снимала все новые показатели и тут же обрабатывала их.
Стоя у большого обзорного экрана, коронер ломал голову, решая, как все же быть. Полученные инструкции таили в себе некоторое противоречие — провести разведку, спасти группу и… не вступать в конфликт. Как сделать все сразу и не совершить ошибки?
Масмард смотрел на приближавшуюся планету и думал, думал… Настроение стремительно портилось. Интуиция подсказывала, что ничего хорошего эта история не принесет. Своей интуиции коронер верил, она не раз его выручала.
— Триста тысяч ларков до планеты, — доложил оператор. — Мы почти на уровне спутника планеты. Разведстанция подошла на двести сорок. Ждет команды…
Теперь решать должен коронер — идти дальше или встать здесь. Масмард едва заметно вздохнул и, отгоняя видения интуиции, приказал:
— Вперед! Конечная точка — семьдесят тысяч.
Пилот едва успел дать команду на движение, когда с поста наблюдения пришло сообщение:
— Корабли Достеи! В пяти тысячах ларков от нас!
Масмард развернулся как ужаленный, поймал взглядом пять контуров на экране и прохрипел:
— Боевая тревога! Атака противника! Перестроиться для боя! Открывать огонь по готовности!..
…Экспедиционная группа Достеи вышла в заданный район гораздо ближе, чем противник. Тем самым сведя на нет его преимущество в сроках перехода. Системы наблюдения сразу засекли присутствие врага. Для Достеи, как и для Протериса, присутствие друг друга в этом районе космоса оказалось полной неожиданностью. Однако и коронер Масмард, и полковник Лиггерк — командир достейской группы — отреагировали на это сразу и однотипно. Дали приказ к бою!
На орбите Земли развернулось сражение двух противостоящих сторон. О разведчиках, о вновь открытой цивилизации они на время забыли. Главным стало уничтожить врага.
В тот момент, когда на Земле бой достиг своего апогея, в космосе все только начиналось…
