2
Медицина Протериса ничем не уступала медицине Достеи, в частности, в области восстановления человеческого организма после серьезных повреждений, а также регенерации тканей. Так что на лечение разведчики обеих сторон тратили приблизительно одинаковое время.
В распоряжении группы Зоммега были специальные препараты и полный набор восстановительных методик, разработанных как раз для таких условий. После интенсивной терапии раненые разведчики постепенно приходили в себя.
На шестой день штурм-капитан решился на первую вылазку. Ему необходимо было взять хоть одного местного информатора, а лучше нескольких. Ибо до сих пор никаких данных о планете он не имел.
Оставив в лагере Штосенга, который еще не до конца восстановился, Зоммег с остальными направился к дороге. Он решил устроить засаду и взять в плен хоть кого-нибудь, чтобы получить первые сведения об этом районе. А уж дальше расширить круг поиска…
Зоммег, уже понявший, что на этой планете легкой прогулки не будет, предостерег своих разведчиков:
— Работаем крайне аккуратно, не рискуем.
Разведчики, на себе испытавшие «гостеприимство» аборигенов, с командиром были согласны. И на многое не рассчитывали. Но случай, едва не убивший их несколькими днями раньше, в этот раз сыграл на их стороне…
К дороге они вышли на другом участке, решив не лезть к минному полю. Да и место здесь получше — дорога всего в километре от леса, возле нее небольшой гай, длинный овраг и русло узкой речушки с затхлой зеленой водой.
Предварительное наблюдение показало, что по дороге проходят деревянные повозки с запряженными в них лошадьми, проезжают механические транспортные средства, судя по всему, работающие на фракциях природной нефти. Подобные устройства использовали на Протерисе лет сто пятьдесят — двести назад. Внутри этих машин ехали люди в одинаковой, судя по всему, военной форме и с оружием. Значит, все верно — на планете идет война. Но каких масштабов?
Штурм-капитан выбрал место для засады — на самом узком участке дороги прямо у поворота. Брать решил только отдельную машину или повозку. Допрос проводить в лесу, где уже облюбовали подходящую полянку.
Обстановку отслеживали с помощью станции охраны. Она исправно засекала все — людей, машины, животных. Разведчики только решали, подходит им обнаруженный объект или нет.
Первые полчаса не принесли результата. По дороге проехала довольно большая колонна грузовиков в сопровождении пары бронированных машин. Разведчики разглядели пулеметы, карабины, как следует рассмотрели форму солдат. Да, этот мир действительно сильно развит. Их стрелковое оружие, пусть и пороховое, вполне надежно и удобно. Да и бронированная техника неплоха. Недооценивать их нельзя.
Колонну пропустили. Только сделали десятка два снимков для последующей обработки. А потом наступило затишье. Ни людей, ни транспорта, словно все вымерли. Вторые полчаса прошли в напрасном ожидании. Зоммег уже хотел дать команду сменить местоположение и перейти на другой участок. Но в этот момент станция показала приближение двух небольших транспортов, идущих на хорошей скорости.
Зоммег несколько секунд наблюдал за точками на экране, потом сказал:
— Будем брать!
Шехвал и Самески быстро подхватили два небольших бревна и выскочили на дорогу. Бревна положили крест-накрест. Объехать их невозможно, а проскочить сможет только бронированная техника.
Через минуту слева из-за бугра послышался приглушенный звук работающих моторов. Судя по всему, это были какие-то колесные машины вроде маневренных мотороллеров на двух колесах. На таких любят кататься подростки.
— Огонь по команде, — прошептал штурм-капитан.
Шехвал и Самески приготовили гладкоствольные штуцера, стреляющие пластиковыми пулями большого калибра. Они не убивали человека, но гарантированно выводили его из строя.
Мотороллеры выскочили из-за бугра и на хорошей скорости пошли к повороту. Они не были похожи на привычные протерисканцам машины, но действительно имели два колеса. Вдобавок к каждому с правой стороны прицеплены дополнительные секции с сиденьем. Секция имела свое колесо, а внутри сидел один человек. Два мотороллера, четыре человека.
Это были военные в серой форме, в пилотках. На каждом странные железные нагрудники на цепочках. Их оружие — карабины и небольшие автоматы вроде полицейских — висело за спиной или лежало на коленях.
Перед поворотом мотороллеры притормозили, а когда солдаты заметили бревна, то и вовсе остановились. Видимо, они поняли, что сами по себе бревна попасть на дорогу не могут. Все мгновенно достали оружие и направили его в разные стороны.
Тот, кто сидел в коляске первой машины, что-то коротко сказал. Водитель и пассажир второго мотороллера, озираясь по сторонам, пошли к бревнам.
Зоммег выждал несколько секунд и тихо скомандовал:
— Бей!
Штуцера сделали по два выстрела. Тяжелые цилиндрические пули ударили в грудь аборигенов и сбили их с ног. Причем тот, кто сидел за рулем второго мотороллера, зацепился ногой за коляску и повис вниз головой.
— Вперед! — дал новую команду штурм-капитан и вместе с Самески и Шехвалом выскочил на дорогу.
Олдинер остался в засаде, наблюдая по станции за обстановкой. Пока тихо, но в любой момент могут появиться другие аборигены.
Разведчики действовали быстро, сноровисто, показывая хороший навык в подобных делах. Пленных уложили рядом, стянули руки за спиной пластиковыми наручниками, на головы надели черные пакеты. Оружие собрали. Потом откатили мотороллеры в заросли и замаскировали их.
Быстро привели пленников в себя, заставили встать на ноги и легкими ударами в спину и чуть ниже заставили идти в указанном направлении.
Весь захват занял неполные три минуты. Он прошел без шума, лишней стрельбы и потерь. Разведчики все сделали, как и положено бойцам их класса.
Пленных повели к лесу в хорошем темпе, изредка подгоняя и пресекая любые попытки заговорить. Первая операция, проведенная в новом мире, прошла успешно, что подняло всем настроение и помогло забыть о неудачной высадке…
Трое партизанских разведчиков, посланных для встречи со связным из Мены, вышли к дороге немного раньше указанного срока. Им нужно было время для изучения обстановки. В последние полтора месяца немцы сумели практически прервать все контакты городского подполья и партизан, и с трудом налаженная связь требовала особого внимания и осторожности.
Старший разведчиков Максим Швецов, окруженец, сидевший в здешних лесах почти два года, решил понаблюдать за дорогой и за Болотневкой — небольшой деревней, находившейся километрах в пяти от места встречи. Он вывел группу точно к выбранному участку и после короткого отдыха уже хотел идти к дороге, когда второй партизан, Петр Мостовой, вдруг тронул его за рукав и прошептал:
— Кто-то идет!
Максим замер, напрягая слух, и через несколько секунд расслышал едва различимый шорох и тихий треск ломаемых веток метрах в ста от них.
— Прячемся! — прошипел он.
Партизаны сноровисто отползли в кусты и залегли, приготовив оружие. Насколько они знали, своих в этом районе сейчас нет. Значит, в лес могли прийти либо немцы, либо полицаи (если спятили), либо егеря из ягдкоманд. Последние были самыми опасными, самыми серьезными врагами партизан. И если это они… Живыми им в руки лучше не попадать.
— Лежим тихо до последнего, — опять прошептал Швецов. — Ну а ежели что… последний патрон или гранату себе.
Мостовой и третий партизан, совсем еще молодой Егорка Шмаров, побледнели, но согласно закивали. Умирать никому не охота, но умирать в лапах палачей из гестапо не охота вдвойне.
Они приготовили оружие — Егорка и Петр мосинские карабины, а Максим трофейный МП-40 — и стали ждать.
Минуты через две к небольшой поляне, окруженной соснами, вышла группа из восьми человек. Партизаны сразу выделили среди них немцев из полевой жандармерии. Те шли со скованными за спиной руками и какими-то черными мешками на головах. Сомнений не оставалось — немцев взяли в плен. Но кто?
Ни Швецов, бывший кадровый военный, ни Мостовой, механик МТС, ни тем более Егорка Шмаров, толком не окончивший школу, не смогли опознать ни форму, ни оружие конвоиров. На солдат Красной Армии не похожи, на партизан другого отряда — тоже. Странная одежда, странное оружие… Да и поведение странное.
Швецов, отслуживший срочную еще до войны и оставшийся в строю сержантом, знал о специальных группах разведотделов и управлений армий и фронтов. Он допускал, что перед ним разведчики, заброшенные сюда для выполнения особого задания. Но вот что за форма и что за оружие у них? Это непонятно.
Между тем неизвестные дошли до двух растущих рядом сосен, усадили пленников на расстоянии двух шагов друг от друга, отошли в сторону и о чем-то заговорили. Голосов партизаны толком не слышали, от места их лежки до поляны было метров сорок. Швецов думал незаметно подкрасться ближе и послушать, как эти станут допрашивать немцев. Но что-то его останавливало. Какое-то подспудное чувство тревоги, которое вызывали эти незнакомцы. Было в них что-то такое… пугающее.
Тем временем странная четверка разделилась. Двое подошли к пленникам и присели перед ними. А двое, наоборот, отошли в сторону, обогнули невысокий кустарник и встали спиной к партизанам метрах в двадцати. Оба запрокинули головы кверху, что-то выглядывая там. Швецов подумал, что они расслышали шум мотора самолета, и тоже хотел посмотреть наверх. Но в этот момент незнакомцы быстро развернулись, вскинули короткие ружья с толстыми стволами прямо на место лежки партизан и…
Из ружей вылетели патроны и, оставляя дымные следы, устремились к кустам. Приглушенно хлопнули взрывы, облако едва заметного белесого газа окутало кустарник и накрыло партизан. Те попробовали вскочить и поднять оружие, но не смогли. Странная слабость охватила вдруг всех троих. Оружие выпало из рук, ноги ослабли, перед глазами замелькали тени. Шмаров, а за ним Швецов и Мостовой попадали в траву и замерли, потеряв сознание. И уже не слышали звука шагов и бодрых веселых голосов незнакомцев.
— Дело сделано, командир! — доложил Шехвал, осмотрев распростертые на земле тела. — Готовы.
Он забросил штуцер на плечо и показал большой палец. Самески тем временем собирал трофейное оружие и быстро охлопывал безвольные тела.
— Волоките их сюда и сажайте вон к тому дереву, — указал рукой штурм-капитан. — Свяжите и приведите в чувство.
Зоммег хмыкнул и повернулся к Олдинеру.
— Вовремя ты их засек. А то бы получили пули в спину.
Фрахтинер виновато потупился. Он едва не упустил появление второй группы аборигенов. Радость от успешной засады заставила его на какой-то момент забыть о станции. И только уже на подходе к поляне Олдинер посмотрел на экран. И сразу обнаружил три источника теплового излучения, причем очень близко от них самих.
Будучи опытным разведчиком, фрахтинер не подал виду, понимая, что их уже вполне могли обнаружить. Осторожно доложил о находке командиру. А тот буквально за пару секунд придумал план действий. Рисковал, конечно, но все прошло отлично. И теперь у разведчиков с избытком «источников информации». Хватит для первого раза…
Швецов пришел в себя от резкого неприятного запаха. Попробовал шевельнуть рукой, но не смог. И только после этого открыл глаза. Обвел удивленным взглядом поляну, увидел сидящих рядом товарищей, а неподалеку под соснами немцев, заметил незнакомых людей и только после этого все вспомнил.
Их усыпили какой-то дрянью. И связали сонными, как кур! Разведчик, бля!.. Так попасть впросак.
Он злости на самого себя Швецов едва не застонал. Сжав зубы, смотрел на чужаков. Те говорили на каком-то странном языке, не похожем ни на немецкий, ни на польский, который Максим знал, ни на другие.
Мостовой и Шмаров тоже пришли в себя, сидели молча, шевеля связанными за спиной руками, и таращили злые глаза на немцев и на чужаков. С немцев сняли колпаки, и они недоуменно и хмуро смотрели и на русских, и на пленивших их людей.
— Кто вы такие и что вам надо? — решил прояснить обстановку Швецов.
Но чужаки не обратили на него никакого внимания. Стояли вместе, смотрели на какую-то коробочку в руках одного из них и лопотали по-своему.
— Эй, я вам говорю! — повысил голос Максим.
Один из чужаков посмотрел на него, потом подошел ближе и показал кулак. Швецов презрительно сплюнул:
— Да пошел ты, молчун нашелся!
Видимо, жест и взгляд партизана были достаточно выразительными. Незнакомец усмехнулся, покачал головой и вдруг врезал Швецову ногой в бок. От сильной боли Максима скрутило. Он закашлял, поминая мать этого выродка. А чужак вновь показал кулак.
Преподанный урок пошел впрок, партизан замолчал, только сердито сопел и пялил глаза. Молчали и остальные пленники, расправа показала, что чужаки не шутят и пощады не дадут никому.
«Это не наши точно, — лихорадочно соображал Максим. — Наши бы своих бить не стали. И не немцы. Язык диковинный. Но тогда кто это?…»
Никаких догадок у партизана не было. И он прекратил ломать голову и просто смотрел на чужаков.
А те, видимо, приняв какое-то решение, начали действовать. Один из них, высокий, жилистый, с вытянутым бледным лицом, достал из серой коробочки небольшой предмет, напоминающий дамский пистолет. Каждому немцу поочередно приставлял пистолет к шее и нажимал спусковой крючок.
Немцы вздрагивали, закатывали глаза и валились на бок. Но буквально через десяток секунд приходили в себя, открывали глаза и смотрели по сторонам непонимающими взглядами. На лицах блуждали идиотские улыбки.
— Что за ерунда? — вполголоса произнес Мостовой. — Что им вкололи?
Стоявший ближе к партизанам чужак — среднего роста, широкоплечий, с крючковатым носом — оглянулся и неуловимым движением ударил Петра носком ноги в живот. Тот повалился на бок, судорожно ловя воздух и кашляя.
— С-сука! — прошипел Егорка, с ненавистью глядя на мучителя.
Чужак в третий раз показал кулак, а потом провел ладонью по шее. Видимо, говоря: еще слово — и прирежу. Такая угроза разом заткнула рты всем. И партизаны смотрели за происходящим квадратными от изумления и страха глазами и с плотно сжатыми губами.
…А дальше был допрос. Несколько странный с точки зрения партизанских разведчиков, но, несомненно, плодотворный.
Сперва немцев заставляли что-то говорить, показывая на различные предметы. Потом пояснять действия. Причем чужаки садились, ложились, вставали, прыгали, а немцы говорили слово. Затем к головам немцев приложили черные диски. Через несколько секунд те мотали головами и сыпали проклятиями. Видимо, было больно или неприятно.
Затем уже чужаки прикладывали к своим головам диски, тоже морщились. А потом один из них, вертя в руках пистолет-пулемет, вдруг сказал:
— Das ist Maschinenpistole? O, ja!
А второй, прилагая видимые усилия, вставил:
— Guten tag.
И Швецов каким-то шестым чувством понял, что чужаки таким образом изучают немецкий язык. Но зачем?
Еще около полутора часов шел допрос немцев. Те отвечали охотно, сразу, иногда взахлеб, и чужаки жестами останавливали разошедшихся вояк.
Партизаны смотрели на это молча. Несколько уроков послушания, преподанные захватчиками, вразумили их, и больше желания раскрыть рот ни у кого не возникало.
В конце допроса немцам опять «прострелили» шеи, и те попадали в траву. А чужаки перешли к партизанам. Швецов почувствовал холод от прикосновения «дамского пистолета», потом его капитально «повело», в голове все закружилось. Он потерял контроль над собой, и последнее, что он помнил, был палец одного из чужаков, указывающий на его руку. Странно, но Швецов сразу понял, что от него хотят, и, ворочая вялым языком, ответил:
— Рука…
Разведчики допрашивали пленных по специальной системе, начиная с простых понятий, переходя к сложным. Набрав словарный запас в три сотни слов, они загружали его в технопереводчик, и через минуту тот выдал вполне приемлемый вариант словаря аборигенов. Сначала это был немецкий язык, потом русский.
А дальше дело шло по накатанной. Методика получения показаний была разработана очень подробно.
На все дело у протерисканцев ушло около четырех часов. За это время они не только составили хорошие, подробные словари обеих наций, но и вытрясли из пленных все, что те знали. От названий детских игр и считалочек до характеристик видов оружия, техники, государственного устройства, общих данных о планете.
Покончив с допросами, разведчики провели процедуру частичного стирания памяти у пленников. Довольно сложное дело, но оно было необходимо. Никто не должен знать, что именно произошло сегодня на лесной полянке, а это можно гарантировать, только убрав куски памяти из голов пленников.
Альтернативой стирания памяти было устранение аборигенов. Но такая операция могла привести к неприятным последствиям. Пропавших людей стали бы искать и могли найти. Район, где они пропали, начали бы усиленно прочесывать. Ввели бы особый режим охраны. Все это могло привести к обнаружению группы.
Конечно, взять разведгруппу довольно сложно, но зачем давать аборигенам малейший шанс? Другое дело, когда пленники вернутся. Историю о провале памяти могут воспринять как нежелание говорить. Это грозит санкциями и наказаниями самим пленникам. Но никакого поиска не будет…
Еще час ушел на заключительную процедуру. Затем пленников развели в разные стороны. Немцев вывели к дороге, а партизан спрятали в лесу. Когда они придут в себя, то не будут помнить ничего, что произошло с ними, начиная с получаса до пленения и заканчивая моментом пробуждения.
После окончания операции Зоммег увел группу к лагерю. Предстояло обработать полученную информацию и сделать первые выводы. А уж потом строить планы на будущее.
Вечером, когда полученные сведения были обработаны и разложены по разделам на компьютере, Зоммег подвел итоги дня. А потом собрал группу.
— До открытия «окна» неполных три дня. За это время мы успеем обследовать район в радиусе двадцати — тридцати ларков или, как говорят местные, — километров. В следующий раз уйдем подальше. Возможно, сумеем взять транспорт. Правда, много не проедем, опасно.
— А есть ли смысл продолжать активную работу? — спросил Штосенг. — Высадка внеплановая, можно сказать, аварийная, большая часть времени потеряна, мы в районе ведения боевых действий, под двойной угрозой. Риск слишком велик!
Штурм-капитан кивнул, принимая сомнения Штосенга. Тот как командир группы мыслит верно и хочет сберечь людей. Но Зоммег как командир более старшего ранга имел несколько иной взгляд на вещи. Он понимал, насколько уникально их положение и как помог случай, выбросив сбившуюся капсулу к обитаемому миру. Какое бы решение ни приняло потом командование, их обязанность — предоставить самую полную картину происходящего на планете. А значит, надо продолжать работать вплоть до открытия «окна».
Высказывать все это штурм-капитан не стал, посидел немного, глядя на экран компьютера, потом поднял голову.
— Будем продолжать. Конечно, с соблюдением всех мер предосторожности. План действий наметим завтра, а сейчас всем отдыхать. Лагерь мы замаскируем, уйдем всей группой. Надо сменить район работы. Вопросы?
Вопросов не последовало.
— Тогда отдыхать. Олдинер — проверь систему охраны.
И Зоммег первым вышел из шалаша…
