1
…Выброска десанта проходила в стандартном режиме. Аппаратура стартовой установки прочно держала связь с автостанцией, постоянно производя подстройку параметров, технический сектор уже дал «добро» на начало броска. И командир десантной эскадры штурм-капитан Арвид Зоммег провел крайнюю перед стартом перекличку. Сам он в этот раз шел с последней группой эрц-поручика Давида Штосенга и сидел последним в левом ряду, привычно наклонив голову вперед и уперев руки в фигурные подлокотники амортизационного кокона.
Когда установка заработала, поглощая десантные капсулы и боты с боевыми роботами, Зоммег успел отметить на панели управления искажения кривых вектора. Такое бывало при сбое настроек, в этом случае установка прекращала переброс. Но сейчас никакого сигнала отбоя не поступало, и штурм-капитан успокоенно прикрыл глаза. Мгновения переброса через пространство вызывали у него легкую тошноту. Медики говорили, что это реакция организма на перегрузки, и советовали пить специальную настойку. Штурм-капитан лекарств с детства не переносил и предпочитал просто терпеть.
Вот и сейчас он отработанным способом задержал дыхание и напряг мышцы живота. Тошнота должна отойти через пять-шесть секунд.
Но в этот момент капсулу вдруг дернуло, резкий рывок едва не вырвал разведчиков из коконов, заставив прошипеть проклятия. Зоммег вскинул голову и увидел, что панель светится ровным зеленоватым цветом. Все данные настройки исчезли, шла перезагрузка бортового компьютера.
— Что у вас, Штосенг? — спросил он командира группы.
Перед тем была личная панель управления с дополнительными функциями. Но эрц-поручик молчал.
— Штосенг?!
— Извините, господин штурм-капитан, — спохватился тот. — Я тестирую компьютер. Бортовая аппаратура вышла из строя. Похоже, что вектор потерян! Сбой переброса. Непонятно, где мы…
Зоммег про себя помянул темные силы и со злостью посмотрел на панель. Капсула, несомненно, двигалась, но где? Иллюминаторов нет, выглянуть за борт невозможно. А компьютер пока не заработал.
— Вы закончили, поручик?
— Никак нет! Еще десять секунд, — отозвался Штосенг.
Разговор вели только офицеры, остальные разведчики молчали. Нештатные ситуации иногда случались, они уже привыкли и вели себя спокойно, как и подобает десантникам с солидным стажем.
Через десять секунд компьютер заработал. На панелях вновь возникли графики и данные бортовой станции наблюдения. Зоммег и Штосенг одновременно увидели гигантский шар звезды, несколько крохотных по сравнению с ним шаров планеты и планетарных спутников. Переброс произошел, но вот куда их выкинуло? Картина никак не походила на привычный вид орбиты Протериса. Ни одной орбитальной станции, ни кораблей охраны, ни огромной трубы стартовой установки.
— Сэр, вижу бот с роботами, — доложил Штосенг. — Он ниже и левее нас на двадцать ларков.
— Другие капсулы?
— Ни одной. Компьютер определил подходящую для высадки планету. Третья от звезды.
Зоммег беззвучно выругался. Компьютер капсулы запрограммирован на высадку десанта, и если он нашел подходящий объект в заданном радиусе, то автоматически начинает маневр сближения с ним. Отменять высадку нет смысла. Система жизнеобеспечения капсулы рассчитана на двенадцать часов работы. Подыхать в этом стальном гробу нет никакого желания.
Штурм-капитан попытался проверить координаты их местонахождения, но компьютер каждый раз выдавал «Параметры системы не определены. Задайте точные координаты…».
— Что делаем, сэр? — спросил Штосенг. — До высадки четверть часа.
— Ничего. Ждем высадки. Судя по всему, в результате сбоя нас выкинуло в неизвестном районе. Компьютер не знает, где это. Хорошо хоть подвернулась подходящая планета.
— Я дал сигнал тревоги. Может, нас успеют запеленговать до того, как капсула сгорит.
— Может быть.
— Как поступить с ботом?
— Задай ему орбиту… хотя нет! — Зоммег впился взглядом в панель. — Третья планета — это вон та… синеватая?
— Да, сэр.
— Вокруг нее крутится спутник. Пусть бот совершит там посадку. И ждет сигнала.
— Есть.
Штосенг начал ввод команд, а штурм-капитан обратился к десантникам:
— Как самочувствие, парни?
— Живы, сэр! — отозвался фрахтинер Олдинер, техник. — Выход, конечно, был не мягким, но зубы целы. Только Шехвал, кажется, немного испортил воздух!
Кто-то хихикнул, а сержант Шехвал сдержанно пророкотал:
— Проверь свои штаны, Вешим, ты их испортил, и не немного. А за меня не беспокойся!
Зоммег усмехнулся. Парни шутят, значит, в порядке. Паники нет.
— Значит, так, ребята! Нам повезло, мы нашли новую планету. Если компьютер не врет, она подходит для нас. Сядем, посмотрим, что и как. Период «окна» здесь никак не может быть больше тридцати суток. Так что успеем позагорать и закадрить аборигенок. Помните, какая премия положена первой группе, совершившей успешную разведку?
Приглушенный восторженный гул был ответом. Мечта десантника — первым «прыгнуть» на планету и получить положительный результат. За это премия в размере годового жалованья, следующее звание и двухмесячный отпуск. Мало кто мог похвастать таким успехом, но зато счастливчиков знали чуть ли не по именам.
— Сэр, — подал голос эрц-поручик. — Высадка через семь минут. Компьютер определил приблизительные координаты этой звезды и вычислил период «окна».
— Ну?
Штосенг немного помедлил, потом сказал:
— До Протериса около семисот сорока световых лет.
В капсуле стало тихо. Представить себе такое расстояние десантники не могли. Фактически их выбросило за радиус обследованного космоса.
— Период «окна», — продолжил Штосенг, — восемь целых семь десятых суток.
Зоммег покрутил головой. Такая даль! Что же там произошло с вектором, раз их зашвырнуло непонятно куда?! Зато период небольшой. Восемь суток, пусть десять — это ерунда. И не такое бывало.
— Что ж, — сказал он бодрым голосом. — Семь с половиной сотен световых лет — это рекорд. Думаю, за него премия удвоится!
Десантники вновь оживились. У каждой плохой новости есть обратная сторона! Двойная премия — предел мечтаний солдата. Ради нее можно и посидеть на задворках галактики и восемь, и девять, и даже десять дней!
— Пять минут! — подал голос Штосенг.
— Ладно, парни! Приготовиться! Высадка везде высадка, но на всякий случай берегите зубы! И белье! — добавил штурм-капитан под дружный хохот десантников.
— Три минуты!
Десантники вновь проверяли фиксирующую систему, принимали прежние положения, крепко сжимая зубами капы.
— Две минуты!..
Шар планеты рос, занимая всю панель. Сквозь шапки облаков стали видны отдельные континенты и гигантские океаны.
— Минута… Сэр! — вдруг закричал Штосенг. — Компьютер обнаружил искусственные предметы на орбите. Это капсула, сэр! Достейская! Одна!
Зоммег прорычал нечто невразумительное, потом спросил:
— Она тоже идет к планете?
— Да! У нас почти одинаковое расстояние!
— Черт! Они-то откуда взялись?! Ладно! Эрц, давайте команду к сбросу!
Зоммег сунул в рот предохранительную капу и опустил голову. Эрц-поручик ввел команду компьютеру, отодвинул от себя панель и тоже закусил зубами капу.
Бортовая система управления, корректируя траекторию полета, вывела капсулу на заданную высоту над планетой, произвела последние расчеты, определила район высадки и включила систему переброса.
Десантные капсулы были оборудованы мини-установкой переброса. Она рассчитана на однократное применение. Питанием для нее служил специальный аккумулятор, а также энергия от сгорания самой капсулы. Разумеется, капсула сгорала после того, как ее покидали десантники.
…Над головами загудел сигнал, замигала ярко-оранжевая лампочка. Три, два, один! Установка заработала, коконы десантников один за другим стали исчезать из капсулы.
Через несколько мгновений все они пропали. А капсула начала плавиться изнутри, давая возможность установке завершить работу. Потом был беззвучный хлопок, вспышка и… все пропало. Переброс завершен.
Индивидуальный амортизационный кокон-кресло сделан из специального материала и, как только десантник покидает его, начинает плавиться. Без пламени, без звука, без выброса температуры. За десяток секунд от него остается только небольшой обугленный бесформенный комок. Таким образом, аборигены не смогут опознать предмет и как-то использовать. Да и маскировка отменная — кто определит в этом комке первоначальную форму?
И в этот раз, как только разведчики покинули коконы, те начали таять буквально на глазах.
Зоммег извлек из кобуры пистолет, глянул на небо, потом по сторонам. Они вышли неподалеку от лесного массива. Высокие деревья стоят всего в пятистах шагах. Левее идет грунтовая дорога. С другой стороны поле и вроде бы как озеро или пруд. За дорогой, где-то в четырех-пяти ларках (чуть больше километра), – строения.
Штурм-капитан отметил время высадки и оглянулся на разведчиков. Те успели распаковать оружие и заняли круговую оборону.
— Олдинер, сканер и станцию к работе! Шехвал, Самески — наблюдение. Брабери — к опушке леса. Посмотри, что там, и жди на месте.
Проводив взглядом побежавшего неспешной трусцой унтер-офицера, Зоммег подозвал эрц-поручика и негромко сказал:
— Найдем укромное место, осмотримся. А потом начнем работать.
— Будем проводить весь комплекс разведки?
— Да. Когда наши выйдут на орбиту, у нас должен быть полный пакет данных по планете. — Штурм-капитан посмотрел на Штосенга и улыбнулся. — Ты ведь тоже не против получить двойную премию и новое звание?…
Ответить эрц-поручик не успел.
Метрах в пятидесяти от них вдруг грохнул мощный взрыв. Ударная волна снесла всех с ног, разведчики автоматически прикрыли головы руками. Сверху посыпались комья земли, ветки, трава. Не успел султан взрыва опасть, как с разных сторон один за другим раздались еще несколько взрывов. Уже меньшей мощности. Но они были ближе к разведчикам. И почти все они получили ранения.
Уцелел лишь Олдинер, упавший в небольшую ямку. Осколок только сорвал с головы кепку и состриг несколько волосков. Фрахтинер первым поднялся на ноги и с тревогой посмотрел по сторонам. Штосенг и Самески лежали без движения. У первого на спине расплывалось кровавое пятно, у второго был разорван рукав куртки и левая штанина.
Штурм-капитан с трудом встал на четвереньки, мотая головой. Левый рукав на плече порван и успел пропитаться кровью. А сержант Шехвал сжимал руками правую ногу у колена и сквозь зубы стонал.
На миг Олдинер растерялся, потом прыгнул к Зоммегу.
— Командир! Вы в порядке?
— Осторожно, фрахтинер, — просипел тот. — Мы на минном поле! Это мины!
Олдинер покрылся липким потом. Их занесло на минное поле. Значит, аборигены достигли довольно высокого уровня развития, раз могут создавать мины. И не только малой мощности, но и большой. Первый взрыв был просто ужасающим.
Штурм-капитан с трудом встал на ноги, огляделся по сторонам. Увидел лежащих разведчиков.
— Вешим, — позвал он Олдинера по имени. — Надо выбираться отсюда. И быстро. Аборигены могут быть рядом, они слышали взрыв. И скоро придут сюда…
— Но, сэр, мины…
— Настрой станцию охраны на поиск металла. Надо выявить оставшиеся мины. Потом мы вытащим наших к лесу. Быстрее! — добавил Зоммег, видя, что Олдинер еще не пришел в себя. — У нас нет времени!
Фрахтинер слегка трясущимися руками включил станцию, настроил ее в режим поиска металла и через три минуты уже знал, где именно зарыты мины. Судя по порядку залегания и площади покрытия, минное поле ставили без какой-то определенной системы, хаотично. Единственное, что более-менее определено, — границы поля.
Детектор показывал мины одной величины. И только две или три штуки были больше других. Видимо, против бронетехники. Наверное, на такой и подорвался бедняга Брабери. Только почему она сработала, если рассчитана на значительно больший вес? Может, неисправна? Впрочем, теперь это не важно.
В течение следующих двадцати минут Олдинер и Зоммег, протоптав тропинку в обход мин, вытаскивали товарищей к опушке. Потом так же вынесли вещи. Больше работал фрахтинер, ибо штурм-капитан быстро устал.
Останки унтер-офицера Хима Брабери они тоже собрали. Впрочем, от него мало что уцелело. Покореженный автомат, подвесная система для боеприпасов, несколько мелких предметов. По требованию штурм-капитана фрахтинер обследовал местность в радиусе пятидесяти метров, чтобы найти еще что-либо. Но отыскал только окровавленный десантный ботинок со ступней.
Останки закопали в небольшой ямке среди деревьев. Затем фрахтинер, используя средства из аптечек, оказал первую помощь раненым. Из них только Зоммег и Шехвал могли идти сами, и то с трудом.
— Делаем так! — приказал штурм-капитан. — Олдинер, идешь вперед и находишь подходящее место для лагеря. Потом мы в два или три этапа перебираемся туда. И уже там зализываем раны.
— Есть, сэр!
— Оружие держи наготове. Аборигены могут появиться в любой момент.
— Понял.
— Действуй!
Штурм-капитан выложил автомат перед собой и посмотрел на Шехвала.
— А мы с тобой держим оборону. Если местные придут, они по следам быстро узнают, куда мы ушли.
— Если нас найдут, это конец, — мрачно заметил сержант.
— Возможно! Но иного выхода у нас нет.
Сержант вздохнул и приготовил свой пулемет. Жаль погибать, но такова доля разведчика. Первыми выходить на планету и первыми принимать вражескую сталь в грудь. За этот риск им платят вдвое больше, чем в других частях, за это слава и почет, награды, премии, льготы. И пышные бесплатные похороны…
Но обошлось. Никто к месту взрыва не приехал. Либо поблизости не было воинских частей, либо не услышали, либо… просто не захотели ехать.
Так или иначе, но разведчики получили время на оборудование временного лагеря. Переноска раненых заняла много времени. Нести их мог, по сути, один Олдинер. Шехвал доковылял сам, а штурм-капитан еще и мешок прихватил.
А потом была постройка шалаша, повторная обработка ран, приведение пострадавших в сознание. Штосенг пришел в себя первым, Самески позднее.
Через час Зоммег смог подвести итоги столь неудачного начала работы. Один разведчик погиб, еще трое ранены, причем двое, несмотря на все достижения медицины и высокую способность организма к самозаживлению, смогут встать на ноги не ранее чем через пять дней. Шехвал будет способен к активным действиям дня через три. А он сам — через пару дней. Фактически группа сейчас ни на что не годна. Вот так встретила их эта странная планета! А что будет дальше?
Этого Зоммег знать не мог. Но верный старому принципу перестраховки, по привычке готовился к худшему…
…Взрыв у леса слышали разведчики партизан, бывшие относительно недалеко от того места. О старом, еще сорок первого года минном поле они знали и решили, что там подорвался кто-то из чужих, свои все были в курсе. После некоторой заминки командир партизан решил проверить, кто там бродит.
В свою очередь полицаи, сидевшие в деревне Дягково, тоже расслышали эхо взрывов. И тоже подумали, что у леса бродят чужие. Но сами лезть туда побоялись, отправили посыльного в комендатуру в Березну. Комендант обматерил трусов и выслал взвод из роты охраны проверить обстановку. А полицаям приказал идти проводниками.
Таким образом, через полтора часа после подрыва десантников Протериса к месту трагедии подоспели силы противоборствующих сторон. Немцы двигались от деревни, а партизаны — от озера. И те, и другие шли крайне осторожно, готовые открыть огонь при малейшем подозрении.
Обнаружили друг друга они тоже одновременно, у самой дороги. Вспыхнувшая перестрелка заставила забыть о первоначальной цели прибытия и сосредоточить внимание на противнике.
Партизан было меньше, и они, огрызаясь огнем, начали отход к лесу, огибая злополучное минное поле. Немцы при явном численном превосходстве не спешили организовывать погоню. Их отпугивала близость леса, где могли сидеть главные силы партизан. Тем более проводники — полицаи — ни за какие пряники не хотели лезть к лесу. После двадцатиминутной перестрелки, потеряв одного солдата убитым и одного раненным, командир взвода приказал выходить из боя.
Партизаны, успевшие дойти до окраины леса, тоже не хотели дразнить немцев. Их потери — один тяжелораненый боец. Его еще предстояло донести до лагеря.
Так и вышло, что минное поле никто не проверил, следов чьего-либо присутствия не обнаружил. Разведка Протериса неожиданно для себя получила передышку.
Зоммег слышал шум боя. И сразу различил выстрелы из стрелкового оружия и взрывы гранат. Он даже смог определить, что огонь вели из разных видов оружия — пулеметов, карабинов и пистолет-пулеметов или штурмовых винтовок.
Это позволило сделать важный вывод — на планете есть довольно развитая цивилизация, дошедшая как минимум до порохового оружия. Значит, логичным будет предположить, что у противоборствующих сторон есть и артиллерия, авиация, бронетехника, флот. А еще на планете, по крайней мере в этом районе, идет крупномасштабная война или локальный конфликт.
Это была своего рода сенсация. Раньше Протерис никогда не находил миры с таким уровнем развития. Здесь пришельцев могут встретить очень негостеприимно.
Олдинер, сидевший у шалаша рядом со штурм-капитаном и слушавший звуки боя, повернул к нему лицо и негромко промолвил:
— Это как минимум третий цикл эпохи Пара и Электричества. Значит, они могли выйти в космос.
— Бортовые системы не обнаружили искусственных спутников, орбитальных станций и кораблей, — так же тихо произнес Зоммег. — В космос они не вышли. Возможно, и ракет строить не умеют. Но насчет цикла, пожалуй, ты прав.
* * *
Согласно системе летосчисления Протериса, вся история делится на эры, эпохи и циклы. С момента появления мыслящих существ пошла эра Человека. Первой эпохой стала эпоха Камня. Затем были эпохи Меди, Железа, Пара и Электричества. Потом наступила эпоха Атома. А за ней — эпоха Космоса.
Согласно этой классификации, третий цикл эпохи Пара и Электричества соответствовал уровню развития цивилизации, при котором человечество освоило добычу ископаемых, построило развитую промышленность, использовало двигатели внутреннего сгорания и создало технику различного назначения — корабли, самолеты, наземные машины. В пересчете на земную систему это была первая половина двадцатого века. Но этого протерисканцы пока не знали. Пока…
Когда стрельба стихла, Зоммег взглянул на часы, потом на небо. Его почти не было видно за кронами деревьев.
— Здесь будет труднее, чем мы думали. И риск повышенный. Значит, так, пока парни не встанут на ноги, отсюда ни шагу. Проверим местность с помощью аппаратуры, и все. Запасов хватит на пять суток. В лесу наверняка есть мелкие звери. С голоду не умрем. А шалаш надо будет замаскировать получше. И выставить систему охраны.
Он посмотрел на Олдинера и щелкнул языком.
— За работу!
Радиосканер не действовал — повредило осколком мины. И починить в полевых условиях нельзя. Так что проверить, точно ли на планету высадилась группа Достеи, не вышло.
Станция охраны работала, но только в радиусе сорока ларков. Она показала, что на удалении десяти ларков находятся как минимум несколько сотен человек. Уж слишком насыщенным был общий фон.
— Если та капсула и впрямь достейская, то их группа попала в такой же переплет. И здесь одна. Так что мы в одинаковом положении.
— Хорошо бы еще налетели на минное поле, — зло усмехнулся Олдинер. — Или на местных вояк.
Зоммег пожал плечами. Кто знает, что они там делают? Во всяком случае, им придется не легче, чем его группе.
— Нечего гадать, — промолвил он. — Нам надо скорее поставить на ноги ребят. Остальное потом…
Вот так и вышло, что первые пять суток разведчики Протериса были выключены из активной работы. Сидели в глухом лесу и зализывали раны. Получая только данные радиоразведки и показания станции охраны. Для обеспечения безопасности этого хватало, для проведения комплекса поисковых мероприятий — нет. Но ничего иного им не оставалось…
