3
— Значит, где были полдня, не помните? Почему на встречу не пришли, не помните?! Как оружие потеряли, тоже не помните?!
Комиссар партизанского отряда «За победу» Родионов смотрел на стоящих перед ним разведчиков — Швецова, Мостового и Шмарова. У тех были бледные лица, поникшие и растерянные взгляды, да и вид не лучший!
— Связной ждал вас в указанном месте два часа вместо десяти минут! Нарушил все правила конспирации, на обратном пути едва не попал под облаву!.. А где были вы?
Родионов встал перед Швецовым, заложил руки за спину и звенящим от злости голосом произнес:
— Швецов, ты был старшим! Ты отвечал за задание! Может, скажешь, как вышло, что вы провалили его и не выполнили приказ командира? А?
Максим вздрогнул, наморщил лоб, пытаясь, наверное, в сотый раз вспомнить, что с ними произошло, но… Память, раньше работавшая исправно, в этот раз отказывала.
— Я не… я не помню, товарищ комиссар! Не помню!
— А где твое оружие? А? Почему остальные пришли с оружием, а ты посеял?!
Швецов, которого, как и остальных, допрашивали уже час — сперва командир разведчиков, потом командир отряда, а теперь еще и комиссар, — в какой-то момент потерял контроль над собой и вдруг вспылил.
— Не помню я ничего! — с натугой воскликнул он. — Сто раз уже говорил! Вышли к лесу, дошли до ручья! А потом все! Как отрезало! И пришли в себя у заимки старой! Все трое! А где потерял автомат, когда это было и где мы бродили — не помню!
Родионов даже опешил от такого отпора. Скрипнул зубами, качнулся на носках и глянул на сидевшего в глубине землянки командира отряда Сергея Черенкова. Тот молча слушал перепалку. Потом с шумом выдохнул и усталым голосом скомандовал:
— Идите! Будьте неподалеку.
Швецов, все еще кипя от накатившей злости, пошел к выходу, Мостовой и Шмаров, чуть помедлив, — за ним. Подождав, пока они уйдут, Родионов недовольно спросил:
— Зачем ты их отпустил?
— Потому что они ничего не скажут. А не скажут, потому что и впрямь ничего не помнят.
— Да? — запальчиво бросил комиссар. — Ты так уверен?
— Иван! — поморщился командир. — Неужели ты не видишь, что ребята не врут? Что они и впрямь ничего сказать не могут? Черт знает, что с ними такое произошло, но, видимо, память отшибло напрочь.
— А ты не допускаешь, что они попали в руки к немцам и те завербовали их?
Черенков посмотрел в горящие глаза комиссара и покачал головой.
— Нет. Не допускаю. Потому что знаю Швецова больше года. И не раз видел его в бою. Такие не предают. Они либо гибнут, либо пулю в висок пускают, либо молчат. Даже когда с них шкуру сдирают. И потом, реши немцы провести хитрую операцию, они бы придумали куда более убедительную легенду. И оружие бы сохранили, и что наврать сказали.
Родионов развел руками. В душе он признавал правоту командира, но полностью с ним согласен не был. Слишком много потерь было понесено от излишней доверчивости, слишком много людей погибло. Немцы на выдумки хитры, действуют нагло и умело. Могли и запугать, купить, перевербовать… Москва не зря в своих посланиях обращает внимание на особую бдительность и осторожность. А она напрасно предупреждать не станет.
— Не знаю! — спустя минуту произнес он. — Не знаю. И не верить нельзя, и верить опасно. Да, легенда дутая, шитая белыми нитками. Но ведь встречу они прозевали. И оружие потеряли.
— Верно. Прозевали, потеряли… Только… слишком странно выглядит эта одновременная потеря памяти. Что-то тут непонятное.
Комиссар удрученно вздохнул. Сел на скамейку.
— И что делать будем?
— А ничего. Попросим наших товарищей из городского подполья организовать новую встречу.
— Я о разведчиках.
— И с ними ничего. В разведку не отпускаем, пусть сидят здесь. А потом пойдут на очередную операцию. Понаблюдаем за ними, конечно. Хотя это лишнее.
— Ничего не лишнее! Пусть под надзором побудут.
Черенков хмыкнул, посмотрел на комиссара.
— Ты и Егорке не доверяешь? Ведь он твой племянник.
Родионов вновь развел руками. Что делать, время такое. Самому себе, бывает, не веришь, не то что родственникам.
— Ладно, с этим делом пока все, — подытожил Черенков. — Давай вернемся к плану центра. Нам поручено провести диверсии на железной дороге. Прервать сообщение и подвоз резервов к фронту. Задачи центр довел, а выбор целей оставил на наше усмотрение. Сейчас придет начальник разведки, вместе подумаем, где и как будем наносить удары. И когда. Судя по всему, на фронте вот-вот начнется. Нам надо поспешить. Июль предстоит жаркий…
Четверо солдат полевой жандармерии предстали перед командиром роты капитаном Шмелиннгом. Старший патруля обер-ефрейтор Нахтерманн доложил о произошедшем с его группой — выехали по заданию, миновали деревню, а потом… Что было потом, никто не помнит. Ни сам обер-ефрейтор, ни солдаты. Такое впечатление, что все разом заснули. Потому что пришли в себя в канаве у дороги. Пропало оружие самого обер-ефрейтора и мотоциклы. Их нашли спустя полчаса у дороги. Все остальное на месте. Причин такой коллективной потери памяти никто не знает. Догадок нет.
Шмелиннг выслушал солдат, задал с десяток вопросов, потом прозвонил на посты, уточнил, видел ли кто-нибудь высланный патруль. Ситуация выглядела странной, непонятной. Как, куда пропали его солдаты? Не в деревню же за русским самогоном поехали! Своих людей капитан знал давно и понимал, что на прямое невыполнение приказа, да еще на предательство они не пойдут. Выходит, произошел некий необъяснимый случай, который не предусмотреть и не понять.
Капитан не хотел докладывать наверх. Начнется расследование, прибежит обрадованное гестапо, потирающее руки в предвкушении нового дела… Нет, так не пойдет. В конце концов, ничего недопустимого не произошло. Особо важные задания не провалены. А пропажа… Солдат надо наказать своей властью. За утерю оружия и за халатность. Но дело не раздувать.
Придя к такому решению, капитан строго посмотрел на солдат и ледяным голосом произнес:
— Обер-ефрейтор Нахтерманн! Сутки ареста за утрату оружия. Остальные — лишение увольнительных на неделю. Все! Языки держать за зубами! И не терять бдительности! Идите!
…Очередных пленных они взяли к вечеру следующего дня. Это произошло в семнадцати ларках от места прежнего лагеря. Вернее, в девятнадцати километрах. Зоммег специально перевел расстояние в местную систему измерения, чтобы было удобнее ориентироваться.
Новыми пленными стали два полицая из взвода охраны. Они решили тишком от начальства сходить в соседнюю деревню за самогоном и салом и на обратном пути угодили в руки разведчиков.
Процедура допроса в этот раз прошла быстрее, протерисканцы уже знали русский и немецкий языки. Правда, теперь их багаж обогатился еще и украинским диалектом русского.
Кроме информации, к слову, не очень значительной, разведчики получили местные продукты питания и спиртное. Сало им понравилось, от самогона воротило — такую дрянь они еще не пили.
Полицаи, потеряв кусок памяти, вернулись в расположение, где предстали перед начальством — своим и немецким. И конечно, ничего путного поведать не смогли. Но им повезло, двое суток ареста и штраф. А могли и расстрелять.
Зоммег со слов пленников составил приблизительную карту местности. И узнал, что всего в пятнадцати километрах на восток находится город Мена. Где расположены немецкие учреждения, управления и штабы. Штурм-капитан решил взять хорошего «языка», желательно офицера, да еще с картой и документами. Пожалуй, после этого можно спокойно ждать своих в тихом уголке.
Приближаться к самому городу штурм-капитан благоразумно не стал. На подъездах к Мене посты и патрули, усиленная охрана. Много машин, причем подавляющее число военных. Любая акция там обречена на провал.
Зоммег решил устроить засаду под Волосковцами. Там, где почти вплотную к дороге примыкали овраги, а за ними шла роща. Место неплохое, издалека не видное. Можно быстро сделать дело и отойти. Аппаратура показывала не очень большое скопление народа в поселке. Да и патрулей и постов немного. Так что засада имела все шансы на успех. По крайней мере задумано было неплохо…
…Когда шедшая из поселка легковая машина выскочила из-за поворота, станция охраны показала приближение сразу нескольких объектов. Судя по скорости, это были машины и тягловые повозки. В принципе рисковать и захватывать легковушку особой надобности не было, но Зоммег решил все же брать.
На этот раз бревен на дорогу не бросали. Шехвал прострелил из пистолета передние колеса, легковушка завиляла, пошла юзом и встала буквально в пяти шагах от сидящих в кустах Самески и Штосенга.
Те выскочили из-за укрытия, Штосенг прямо сквозь стекло выстрелил в водителя из пистолета, а Самески рванул на себя дверцу и дал короткую очередь из штуцера в грудь сидящему на переднем сиденье солдату. Тот выронил уже готовый к стрельбе пистолет-пулемет и упал лицом на торпедо.
На заднем сиденье был офицер. Когда Самески открыл дверь, он успел вытащить «вальтер» и сделать один выстрел. Пуля угодила в подскочившего с другой стороны Штосенга. И тут же Самески обезвредил немца, выстрелив в правое плечо.
Подоспевший Зоммег помог выволочь офицера и солдата, связать им руки за спиной.
— Что у тебя? — крикнул он эрц-поручику.
— Ерунда! Пуля мякоть плеча пробила.
Зоммег беззвучно выругался. Они не использовали светошумовой патрон, дабы не выдать себя громким звуком. И вот расплата — один разведчик ранен.
— Командир! — выскочил на дорогу Олдинер. — От поселка сюда едет грузовик. Человек десять — пятнадцать.
Штурм-капитан огляделся. Двое пленных лежали на земле без движения. Очнутся не раньше чем через пять-шесть минут. А приводить их в себя с помощью медикаментов некогда. Вышел из строя Штосенг. Каким бы ни было легким ранение, активно работать он пока не сможет. Машину прятать некогда, только если столкнуть в овраг. Но ее легко обнаружат. Надо уходить.
— Штосенг, Олдинер, Самески! Хватайте пленных, технику — и в рощу. Мы прикроем отход.
Разведчики шустро похватали немцев, кое-как поставили их на ноги и потащили к роще.
— Сержант, помоги машину столкнуть.
Вдвоем с Шехвалом они затолкали легковушку в овраг, наскоро прикрыли срубленными ветками. Вышло не очень, но для этой ситуации сойдет. Потом Зоммег послал сержанта в укрытие занять позицию, а сам затоптал следы крови и обуви на земле. Вытащил оптический комплекс, по старинке именуемый биноклем, и стал наблюдать за дорогой.
Бинокль обеспечивал хорошую видимость в обычном режиме и инфракрасном, различал оптику и технику противника на расстоянии до десяти километров, делал снимки, имел связь со спутниковой системой. Ну, это, конечно, на своей планете…
Сейчас штурм-капитан использовал его в самом простом режиме наблюдения. Обозначенная Олдинером машина действительно вышла из поселка, но почему-то встала в полукилометре от околицы. Либо немцы что-то расслышали, либо мотор заглох, черт их разберет!
Зоммег перевел взгляд на своих. Те уже приближались к роще, волоча едва передвигающих ноги пленников. Как только они скроются за деревьями, можно будет уходить.
— Что там, командир? — спросил Шехвал.
— Ничего. Немцы не едут. А наши вот-вот войдут в рощу. Будь готов уходить.
— Готов!
Через минуту замыкающий небольшую колонну Олдинер скрылся в зарослях кустарника, росшего на окраине рощи. Зоммег выждал еще немного и дал команду:
— Уходим!
Шехвал выскочил из укрытия, забросил пулемет на плечо и стал отряхивать колени.
— Вот и первый жмурик из аборигенов… С почином, капитан…
Зоммег скривил губы — юмор у сержанта чисто армейский — и хотел было ответить в том же духе. Но в этот момент со стороны леса раздались выстрелы. Штурм-капитан отчетливо различил хлесткие шлепки карабинов и стрекот пистолет-пулеметов. А потом сильно приглушенное бормотание автоматов разведчиков. Его парни вступили с кем-то в бой.
— Командир! — раздался над ухом голос сержанта. — Немцы едут сюда!
И вправду грузовик, застывший на окраине поселка, вдруг сорвался с места и быстро покатил в их сторону. Немцы тоже расслышали стрельбу и, видимо, решили узнать, кто с кем воюет.
— В овраг! — проорал Зоммег, толкая сержанта в спину. — Быстро!
И сам прыгнул следом, снимая оружие с предохранителя. Едва они упали в траву, штурм-капитан вызвал Штосенга.
— Что у вас там?
— Напоролись на партизан. Их человек восемь-девять. Вступили в перестрелку.
— Раненые есть?
— Одного пленного убили.
— Держитесь! Мы уберем немцев и подойдем!
Зоммег отключил связь и зло выругался.
Такое иногда случается даже с самыми опытными разведчиками. В сложной ситуации, в условиях цейтнота внимание и бдительность падают. Человек просто не успевает следить за всем сразу. Вот и в этот раз Олдинер, занятый пленниками, на десяток минут перестал отслеживать обстановку по станции. И проморгал появление аборигенов. Те подошли слишком близко, обнаружили разведчиков и, вполне резонно приняв их за врага, открыли огонь. А может, это разведчики, увидев аборигенов буквально в двух десятках шагов от себя, начали стрельбу. Впрочем, это не так важно, важно, что группа разорвана на две части и будет вести два боя сразу. Да еще в условиях численного превосходства противника.
* * *
— Как только машина подъедет, я бросаю гранату. Ты начинаешь после взрыва, — давал последние наставления штурм-капитан, готовя гранату к бою. Потом он выложил перед собой штурмовой автомат и перевел его в режим стрельбы очередями.
Штурмовой автомат «СХ-10» предназначен для ведения боя на дистанции до двухсот метров. Это очень хорошая и удобная модель, довольно простая, надежная. Пули калибра (в переводе на местный) десять и шесть миллиметров. Сердечник из специального сплава, при контакте с живой плотью происходит разрыв, что практически гарантированно выводит противника из строя. В бою на коротких дистанциях незаменим.
Грузовик выскочил к повороту на довольно большой скорости, резко затормозил, встав кабиной к засаде. Послышалась отрывистая команда на немецком языке, и через борт кузова начали прыгать солдаты. Вернее, они хотели прыгать…
Штурмовая осколочная граната, предназначенная для боя в городских условиях, как нельзя лучше подходила для такой ситуации. В отличие от обычной наступательной в ней было в пять раз больше поражающих элементов. Радиус сплошного поражения — десять метров.
Когда она рванула в двух метрах над кузовом, только двое солдат успели его покинуть. Громкий грохот, облако дыма и свист летящей со страшной скоростью стали заглушили крики раненых. Кому-то повезло — тела товарищей заслонили их от осколков. Повезло и сидящему в кабине унтер-офицеру. А водителю осколок вошел точно в затылок.
Человек семь в общей сложности выжили, но готовность к сопротивлению была почти нулевая. Пулемет сержанта и автомат штурм-капитана довели дело до конца.
Зоммег выскочил на дорогу, проверил тела, в двоих всадил по короткой очереди. Потом махнул рукой сержанту:
— Все, все! Уходим!
Шехвал выскочил на дорогу, бросил короткий взгляд на развороченный кузов и окровавленные тела вокруг, прихватил пулемет и побежал вслед за командиром. Бой в лесу еще шел…
* * *
…Партизаны буквально налетели на разведчиков. Олдинер, запоздавший с проверкой обстановки, заметил аборигенов, когда те были уже метрах в пятидесяти от них. Большая группа из двенадцати человек шла прямо на сидевших в редком кустарнике протерисканцев, и тем ничего не оставалось делать, как открыть огонь.
Благодаря внезапности и огневому превосходству в первые секунды боя разведчики смогли уничтожить пятерых аборигенов. Но остальные, попрятавшись за деревья и бугорки, стали отстреливаться. В ход пошли гранаты.
С другой стороны им ответили из подствольников. Выстрелы имели встроенную систему самонаведения и шли точно на цель. Будь партизаны новичками и сиди они на месте, их бы быстро уничтожили.
Но народные мстители не вчера взяли оружие в руки, они здорово поднаторели в лесных боях и умели вести маневренный бой в лесных условиях на небольших дистанциях.
С толку их сбила стрельба на дороге. Судя по всему, там кто-то устроил засаду на немцев или полицаев. Партизанских групп у поселка быть просто не могло, и у командира партизан даже мелькнула мысль, что они ведут бой со своими, может быть, заброшенными парашютистами. Однако эта догадка была неверна. Свои не стали бы так отвечать.
Партизаны приблизительно вычислили количество стволов у противника и поняли, что против них дерется совсем небольшая группа, три-четыре человека. Правда, очень хорошо вооруженная. И все же их мало.
Командир группы дал приказ обойти противника и ударить с фланга. Трое бойцов поползли через небольшой овражек в тыл к неизвестному противнику. Они почти вышли на место, но когда попытались подойти ближе, по ним ударил автомат. Олдинер на этот раз вовремя отметил маневр врага.
Бой начал затягиваться. Обе стороны вели плотный огонь, но решающего перевеса пока не добились. Правда, протерисканцы сбавили пыл, Штосенг получил еще одно ранение — осколок в спину — и пока стрелять не мог.
Партизаны подумывали выйти из боя — поселок близко, там полно немцев, могут послать помощь. Командир уже хотел дать приказ на отход, но в этот момент к врагу пришла помощь. С правого фланга внезапно ударили два ствола. Огонь был точен и смертоносен. Два партизана погибли сразу, чуть позже — еще один.
Стало не до раздумий, партизаны начали отходить, ведя неприцельный сдерживающий огонь.
Зоммег, может быть, и решился бы на преследование врага и его полное уничтожение. Но, имея на руках раненого и пленного, устраивать погоню нечего и думать. Разведчики «проводили» партизан огнем и сами поспешно покинули место боя. Оставив под деревом труп немецкого солдата. Тот схлопотал две пули в голову и никого, кроме патологоанатома и похоронщиков, интересовать не мог.
Штосенгу вкололи сразу двойную норму обезболивающих и кровоостанавливающих препаратов, дали стимулятор, и тот бежал почти наравне с остальными. Плененный немецкий офицер — капитан (протерисканцы уже понимали в знаках различия) — сперва бежать отказался. Но после двух хороших тумаков стал резвее переставлять ноги.
Сделав пятикилометровой бросок, разведчики сменили направление. А через пять километров повернули еще раз. Продолжать поиск и вести активные действия группа больше не могла. Зоммег дал команду идти к лагерю. Похоже, охота на ближайшие два дня закончилась…
Трое уцелевших партизан доложили о бое командованию. Так как речь шла о районе, где в ближайшие дни предполагалось провести крупную операцию, информация ушла на самый верх к секретарю подпольного обкома Попудренко.
Того заинтересовали подробности, и участники боя прибыли к нему лично. Руководство подполья удивили некоторые факты. Бой вела небольшая группа противника. Но кто? Немцы? Тогда что они делали в роще, куда обычно и носу не суют, если их меньше роты? Полицаи? Пойдут в лес только под дулом немецких винтовок. Ягдкоманды? Маловато для них людей в группе. И потом, на месте боя на следующий день нашли труп немецкого солдата. Но немцы своих не оставляют. Почему его забыли?
Кроме того, разведка доложила, что в то же время на дороге в километре от леса была атакована машина с отделением немцев. Кто атаковал? Зачем? К тому же там нашли и легковую машину с убитым водителем. Как выяснилось, в машине следовал капитан из черниговского гарнизона. А найденный в лесу солдат — из этой же части. Как и кто напал на них?
Ни на один вопрос ответ найден не был. Грешили на шальную группу народных мстителей, не связанных с подпольем. Но они бы не стали нападать на своих. Даже если бы перепутали с немцами. Потом думали на диверсионную группу парашютистов. Но центр не подтверждал посылку никаких групп.
Вопрос остался открытым. Обком и командование партизанским соединением решило временно приостановить подготовку операции и усилить разведку. Не исключено, что немцы проводят какой-то хитрый план, чтобы уничтожить подполье. Во всяком случае, имело смысл подождать и посмотреть, что будет дальше.
В то же время немецкое командование, обеспокоенное нападением на дороге, велело усилить работу по поиску и уничтожению партизан. Активизировать агентуру, увеличить группировку, действующую непосредственно против лесных бандитов.
Немцев тоже удивлял факт лесного боя. Кто напал на партизан? Почему? Запросы были сделаны во все части и подразделения Чернигова и соседних городов. Такой же запрос пришел и на имя полковника Дитриха. Но не застал его на месте. Дитрих уже выехал из города.
К Мене стягивались новые подразделения из состава охранной дивизии, ей же временно была переподчинена танковая рота танковой дивизии, шедшей к фронту. Двенадцать танков Pz-III поступили в распоряжение командира пехотного полка.
Обе стороны готовились к предстоящим событиям. Акцентируя усилия каждый на своем. Немцы — на уничтожении партизан, те — на выполнении заданий Москвы. А между ними — Черниговом и Меной, — скрываясь в лесах, сидела группа разведчиков Протериса, ожидая прихода помощи. Счет пошел уже не на дни, а на часы…
Зоммег увел группу обратно к месту базирования. Но сперва допросил пленного. Этот капитан дал много интересных сведений, но в основном только подтвердил то, что уже было известно. С немцем провели ту же процедуру, что и с остальными пленниками, и отпустили.
А через час после этого Зоммег вдруг подумал, что, наверное, сделал ошибку. Ведь немцы теперь сопоставят появление пропавших людей со странной забывчивостью и боем на дороге. И таким образом привяжут один факт к другому.
Впрочем, времени у них не так много, до открытия «окна» чуть больше суток. Так что пусть привязывают сколько угодно…
Раны Штосенга оказались не столь серьезны, как думали сперва. Препараты и методика самовосстановления помогли ему довольно быстро прийти в себя. Но в течение полутора суток он не мог активно работать. Впрочем, работы впереди и не предвиделось. Группа прочно засела в лагере, ведя техническую разведку и отслеживая обстановку вокруг в радиусе десятка километров.
Зоммег, дабы личный состав не расслаблялся, велел благоустроить лагерь и вместо шалаша построить стандартный походный домик из подручных материалов. Дело не столько сложное, сколько нудное. Но разведчики и не к такому привыкли, сладили быстро.
А командир тем временем оценивал полученные сведения. Их набралось достаточно, чтобы сделать предварительный вывод и составить донесение командованию.
Штурм-капитан вертел в руках МП-40. Немецкий пистолет-пулемет, сделанный под пистолетный патрон 9х19 «парабеллум». Простая, удобная и довольно оригинальная модель порохового оружия. Неприхотлив, надежен, компактен по местным меркам.
На этой планете пороховое оружие давно в ходу и уже достигло значительных высот. Как и военная техника. Мощная артиллерия, стремительно набирающая обороты авиация, развитый флот, наземная бронетехника… А также газовое, биологическое и бактериологическое оружие. Судя по всему, ученые Земли вплотную подошли к практическому применению обогащенных урана и плутония.
Планета практически полностью освоена, белых пятен мало. И пусть государства планеты находятся на разных ступенях развития, лидеры — Германия, СССР, Англия и США — задают тон и ведут за собой остальных.
Эта планета в случае внешнего вторжения будет защищаться до конца. Конечно, устоять против мощи Протериса или Достеи человечество не сможет. Чтобы расколоть Землю, надо шесть-семь часов. Но!..
Вот тут-то и вступает в силу это «но».
Уничтоженная планета никому не нужна. Не для того Протерис проводит системный поиск подходящих для заселения миров, чтобы уничтожать их. Планета нужна целой. Значит, надо избавляться от населения. Но на Земле явно больше миллиарда людей. Поголовное истребление, даже с использованием боевых отравляющих веществ, займет длительное время.
И потом, разгромить армии, уничтожить промышленность — это одно. А полностью подавить сопротивление, партизанское движение — совсем иное. Земляне доказали, что умеют сражаться и не в открытом бою. Советские партизаны это наглядно демонстрируют. Значит, зачистка планеты затянется.
Но даже с разгромом подполья и партизанского движения проблемы не исчезнут. На планете выстроена и действует государственная инфраструктура. Построены города, возведены промышленные объекты, освоены земли.
Протерису все это не нужно. У него своя система постройки жилых комплексов, промышленных зон, производств… Значит, надо уничтожать все, что построено людьми. А это дело хлопотное, нелегкое и долгое. Один только город снести с лица земли не так просто. Здания, система обеспечения — водопровод, канализация, коммуникации, подземные сооружения… И таких городов десятки тысяч.
Надо будет чистить планету — люди успели изрядно намусорить. Надо приводить фактически в первозданный вид как минимум половину суши. Сносить города, деревни, поселки, заводы, железные дороги, системы снабжения…
Для такого потребуется огромное количество специальной техники и рабочих. Фактически на Земле надо будет проводить комплекс терраформирования. Тот самый, о необходимости создания которого уже второй десяток лет талдычат ученые Протериса. Предлагая его в качестве альтернативы поиску подходящих для заселения миров. Мол, найти планету, пригодную для терраформирования, легче, чем полностью готовую. Пока их идеи не воплощены в жизнь, но кто знает, что будет дальше?…
Итак, помимо трудностей с захватом планеты есть проблема с ее освоением. Конечно, сил и средств у Протериса хватит, но… Но стоит ли игра свеч, как говорят аборигены?
Зоммег в этом не был уверен. Столкнувшись с местным населением, узнав о Земле достаточно много, он понял одно — планета так сильно ушла вперед по пути развития цивилизации, что ее захват создаст огромное количество проблем. И это при условии, что Достея не узнает о Земле. Но разведка противника уже здесь. Значит, на этой планете может развернуться еще один театр боевых действий.
Штурм-капитан представил себе войну в здешних условиях и скривил губы в невеселой усмешке. С одной стороны Протерис, с другой — Достея, а посредине аборигены, воюющие против всех, за себя. Какой достанется Земля победителю? Вряд ли пригодной для заселения.
Учитывая все это, делая приблизительные расчеты потребных для захвата сил, Зоммег все больше утверждался в мысли, что планету лучше не трогать. Оставить в покое. Так будет лучше и для Протериса, и для Достеи. Конечно, их разведка может прийти к противоположному выводу. Но если противник сюда влезет, это будет даже к лучшему. Он ослабит фронт на Аккусате и сократит активность в поиске новых планет.
Зоммег мысленно уже прикинул, каким будет его доклад в центр и на чем он сделает акцент. Это должно произвести на командование нужное впечатление. Высшее военное и политическое руководство Протериса привыкло прислушиваться к мнению своих разведчиков. Ибо они первыми ступают на новую планету, они контактируют с аборигенами и видят все своими глазами.
Так что мнение командира эскадрона будет учтено и принято во внимание. Не факт, что рекомендации последуют, но по крайней мере ее изучат. А это уже хорошо.
Придя к такому выводу, штурм-капитан довольно хмыкнул и включил портативный компьютер в режим записи. Он хотел вчерне набросать доклад и дать выкладки полученных данных. Чистовой вариант будет сделан уже по возвращении…
Покончив с одним делом, Зоммег перешел к другому. Он собрал группу и довел свою идею.
— Планета должна быть изучена как можно лучше. Поэтому, когда «окно» откроется и на орбиту выйдут наши корабли, я предложу командованию провести новую разведку уже силами всего эскадрона, а то и дивизиона. Посему! Сидим здесь, ждем наших. После открытия «окна» переходим на корабль, а там уже решаем, как быть. Сейчас же отдыхать, готовиться к отправке. Режим охраны — полный. Внимания не ослаблять, быть в готовности. Вопросы есть?
Вопросов не было. Разведчики все понимали с первого раза.
— Ну и хорошо, — подытожил Зоммег. — Судя по сведениям, полученным от пленных, со дня на день должна начаться крупная операция на фронте. В связи с этим и немцы, и русские активизируют работу здесь, на линиях коммуникаций. И нам надо свалить отсюда, чтобы не попасть меж двух огней.
— Думаете, они устроят заварушку и здесь? — спросил Штосенг.
— Уверен. Может быть, наши сумеют заснять все с орбиты. Посмотрим потом кино.
Разведчики засмеялись. Им хватало своей войны, чтобы еще смотреть на чужую. Но все равно… интересно. Вроде как ретрофильм. Хотя сражение — оно всегда сражение. Мечами, мушкетами, пушками, автоматами, танками, космическими кораблями. Суть одна, а способов много…
Утром следующего дня, когда разведчики уже встали и после короткого завтрака начали сборы, станция охраны показала, что в их район стягиваются значительные массы людей. Никем иным, кроме немецких военных подразделений, это быть не могло. Зоммег факт появления немцев отметил, хотя и не придал большого значения. Удаленность от них не менее двенадцати километров, акцентированного движения к лесу нет.
Его спокойствие было поколеблено через полчаса. Когда станция показала, что немцы выстроили оцепление у северной и западной окраин района. А к центру идет небольшая колонна машин. Через двадцать минут колонна встала, и около полусотни человек, разделившись на несколько групп, начали движение к лагерю разведчиков. Это уже походило на облаву. А еще спустя пять минут сканер отметил факт срабатывания аппаратуры противника. Разведка Достеи совсем близко. И уже начала охоту на них. И привлекла к этому делу аборигенов.
Такого расклада никто не ожидал. Но факт есть факт. И следовало немедленно принимать срочные меры.
— Они ищут нас, — констатировал Зоммег. — Судя по всему, противник не только выжил, но и наладил отношения с аборигенами. И сохранил технику. Они вычислили нас и теперь не отвяжутся.
— Уходим? — уточнил Штосенг.
— Да. Идем на север, дальше в лес. Олдинер, сделай запрос на бот. Переведи его в режим готовности. Возможно, понадобятся роботы. Черт!
Зоммег сплюнул и яростно выругался. Губы тронула горькая усмешка.
— За два часа до открытия «окна»! Не могли подождать!
Разведчики быстро собирались, проверяли оружие, поправляли амуницию. Ситуация не из легких, но у них в кармане есть козырной туз — взвод боевых роботов. И скоро подойдет помощь. Не так все плохо. И не в таких переделках бывали.
— Готовы? — окинул взглядом своих людей штурм-капитан. — Выступаем! Самески — вперед, Шехвал — замыкаешь. Олдинер — станцию не вырубать. Они нас и так засекли. И держи связь с ботом.
— Есть, командир!
— Штосенг, идти быстро сможешь?
— Вколол два кубика мескатара! — хмыкнул тот. — Обгоню пулю!
Зоммег кивнул. Мескатар был самым мощным тонизирующим средством, способным поднять на ноги мертвого. Он вбрасывал такое количество адреналина, что тот буквально разрывал сосуды и мышцы. И поддерживал этот уровень в течение суток. Правда, расплата за использование препарата — двухдневное нахождение в стационаре. Но это уже потом, а сейчас нужны сила и скорость.
— Уходим! — скомандовал штурм-капитан. — Режим «огонь»!
Разведчики привели оружие в полную готовность. В таком режиме огонь открывается по любому постороннему объекту. Вне зависимости от его принадлежности. «Огонь» используют только в полной уверенности, что кругом враги. Для протерисканцев на Земле своих не было…
— Марш! — махнул рукой штурм-капитан, и группа начала движение, сразу взяв высокий темп.
С этого момента и до перехода к своим разведчики все время будут в состоянии боя…
