Мечты сбываются, это каждому понятно. Пусть и не сразу сбываются, пусть даже сначала подолгу не сбываются, зато потом всё равно обязательно сбываются. Иногда про какую-нибудь мечту кажется: эта-то уж точно не сбудется никогда, а посмотришь через некоторое время — сбылась! И ничто так хорошо не умеет сбываться, как мечты, хотя… чего ж тут удивляться: мечты — они на то мечты и есть, чтобы сбываться. Иначе никак. Иначе это у нас не мечта получится, а просто заблуждение одно — и всё. А заблуждениям сбываться совсем не обязательно.

Правда, очень трудно предугадать, когда именно та или иная мечта сбудется, но это уже не наше дело. Это мечты дело, когда ей сбываться. Когда захочет — тогда и сбывается.

Короче говоря, одна Светлая Мечта решила наконец сбыться. Она целых много лет не сбывалась и уже устала. Да и время ей подошло: тихий морозный вечер. Такие вечера нарочно придуманы, чтобы мечты сбывались.

Светлая Мечта как следует приготовилась начинать сбываться. Она даже завела себе специальное такое платье — белое, с маленькими золотыми цветками, и до полу — с особенным длинным шлейфом, только шлейф уже был без цветков, а с одними веточками из чистого золота. И вот надела она это платье со шлейфом и пошла выходить на дорогу.

— Вы куда это собрались, вся такая необыкновенно нарядная? — спросила её Другая Мечта: она тоже пока не сбылась, но, похоже, и вообще не собиралась сбываться.

— Я вся такая необыкновенно нарядная собралась идти сбываться, — без утайки ответила Светлая Мечта и светло, как ей и положено, улыбнулась.

— Вы что, с ума сошли, сбываться в такое время? — сразу же закричала Другая Мечта. — Никто в это время не сбывается, да и не та совсем обстановка, чтобы сбываться.

— А я думаю, пора. И обстановка самая что ни на есть подходящая: тихий морозный вечер! Вполне можно пойти сбыться. — И Светлая Мечта, опять улыбнувшись (конечно же, светло!), осторожно приподняла пальчиками длинный шлейф…

— Да где ж тут подходящая обстановка, когда никому ни до чего? Сейчас как раз ничего сбываться не должно: никто даже и не ждет, что найдётся какая-нибудь сумасшедшая мечта, которой именно теперь приспичит сбываться!

— Что значит «приспичит сбываться»? — чуть было не обиделась Светлая Мечта. — Всё-таки было бы очень неплохо, если бы Вы выбирали выражения.

— Ах, да не в выражениях дело! — отмахнулась Другая Мечта. — Вы вот сколько уже не сбываетесь?

— Очень долго! — горячо раскаялась Светлая Мечта. — Много лет уже не сбываюсь, просто измучилась вся… И так ужасно хочется сбыться!

— Вы прямо безрассудная какая-то мечта! — Другая Мечта даже пальчиком покрутила у виска. — Придёт же такое в голову — сбываться… Вы хоть отдаёте себе отчёт в том, что это значит?

— Я не в таких с собой отношениях. чтобы требовать у себя отчёта…

— Но ведь Вы же погибнете! — ужаснулась Другая Мечта. — Сбыться — это значит исчезнуть: пока Вы мечта, Вы есть, а сбылись — и нет Вас, кончено! Не приятнее ли танцевать с другими мечтами в хороводе при сиянии луны и никогда не сбываться? Я вот уже всю жизнь не сбываюсь и сбываться не намерена!

— Значит, — очень хорошо подумав, сказала Светлая Мечта, — Вы не настоящая мечта, а просто заблуждение. Или иллюзия. Потому что мечты — они сбываются.

— Не иллюзия, никакая не иллюзия! — завозмущалась Другая Мечта. — Я, может быть, даже побольше мечта, чем Вы. А только я всё равно не сбудусь, потому что нечего там! Хоть ты меня режь!

Светлая Мечта не совсем поняла, как можно резать мечту, но ничего не сказала, а только ещё чуть подобрала шлейф и сделала шаг вперёд.

— Вы погибнете! — прокричала вслед Другая Мечта, или просто Иллюзия. — Останьтесь с нами, Вы такая красивая — и нам, честное слово, будет не хватать Вас в нашем хороводе при сиянии луны… Не сбывайтесь!

— Прощайте!

И только маленькие золотые цветки да веточки из чистого золота прочертили по снегу ослепительные полосы…

В тот же самый момент два очень пожилых человека чуть не столкнулись на полутёмной улице. Они едва узнали друг друга, а когда узнали, долго стояли молча и не верили глазам своим. Потом сказали чуть слышно:

— Быть этого не может!

…вокруг них, со всех сторон, плясали по снегу маленькие золотые искры и длинные лучи из чистого золота, в которых даже очень внимательный наблюдатель ни за что не узнал бы ни цветков, ни веточек, а увидел бы только искры и лучи — только искры и лучи от стоявшего поблизости уличного фонаря. Но ведь искры и лучи — это тоже совсем не так мало.