— Если не можешь быть проспектом, лучше не будь вовсе! — сказал Широкий-Проспект-с-Красивым-Названием.

А Кривая Короткая Улочка и сама понимала, что быть проспектом — да ещё Широким-Проспектом-с-Красивым-Названием — сущее удовольствие! Простираешься себе на целый километр вперёд — и в ус не дуешь… И едут по тебе, ничего не опасаясь, машины, и топают по тебе беспечные прохожие, и продают на тебе разные разности… да, ещё и деревья на тебе стоят по бокам — стройные и высокие. Это, конечно, совсем не то, что быть Кривой Короткой Улочкой: тут-то, конечно, никаких машин, потому как движение чуть ли не под страхом смертной казни запрещено, а уж если всё-таки заехал кто, ни за что не развернётся… так и застрянет навсегда. Прохожих тоже никаких — только жители, а жители и прохожие — совсем разные вещи. Прохожие — они ходят, и ходят, и ходят… а жители — только живут, да и всё. Значит, если живут на Кривой Короткой Улочке, то и ходят по ней. А если не живут, то и не ходят: их тогда на Кривую Короткую Улочку и калачом не заманишь. Что касается деревьев… деревьев-то много, да бестолковые какие-то все: растут где попало и как попало. В основном, в маленьких садиках возле домов — и из садиков на улицу их не пускают.

Словом, это сплошное несчастье — быть Короткой Кривой Улочкой. Только что ж теперь делать!..

Между прочим, те, кто жил на этой улочке, даже стеснялись свой адрес знакомым дать: не очень-то оно приятно — признаваться, что живёшь на Кривой Короткой Улочке. Другое дело — на Широком-Проспекте-с-Красивым-Названием… да ещё в доме, который издалека видно. Тут уж можно громко произносить свой адрес — и лениво так добавлять: знаете такой двадцатипятиэтажный дом в самой середине… там ещё Национальный Банк внизу находится? Вот это адрес так адрес! А с Кривой Короткой Улочкой замучаешься объяснять: это, дескать, такая маленькая улочка в Северо-Восточном округе, добираться на двух автобусах с пересадкой на третий… где-то между большими улицами, которые ведут на проспект… а дом — дом на самом краю находится, на левой стороне, приблизительно метрах в ста от начала улочки… какой улочки? — Да Кривой Короткой Улочки, какой же ещё…

Одна радость: на Кривую Короткую Улочку внимания вообще не обращали. Жило на ней множество весёлых незаметных людей, и не было тут ни магазинов, ни тем более учреждений, ни даже киоска или ларька какого-нибудь — только маленькие домики да маленькие садики. А больше — совсем ничего… стало быть, и говорить не о чем.

Вот и не говорили никогда. Многие вообще не знали, что есть в городе такая Кривая Короткая Улочка, — и, если случайного прохожего, например, останавливали вопросом вроде: «Скажите, пожалуйста, нет ли здесь в городе Кривой Короткой Улочки?» — случайный прохожий убеждённо отвечал:

— Нет, нет и нет! Никакой Кривой Короткой Улочки в городе никогда не наблюдалось и сейчас не наблюдается.

Так вот отвечал случайный прохожий.

И шли дни. Недели. Месяцы. Годы. Десятилетия. Века.

И настало будущее.

Сразу предупрежу: о будущем я не слишком много знаю. Только одно практически и знаю: что оно будет. Впрочем, этого достаточно: если это знаешь, то можешь, стало быть, вполне сносно рассказать о будущем.

Когда настало будущее, оно сразу начало разбираться с прошлым. А разобравшись, обнаружило, что прошлого и нет никакого. На месте Широкого-Проспекта-с-Красивым-Названием давно находилась Огромная-Площадь-со-Скучным-Названием, да и весь город с незапамятных времен был уже полностью перекроен: новые дома сменились ещё более новыми, деревья выросли, зачахли, и из их побегов выросли другие — такие же стройные и высокие. А прохожих и вовсе не стало: они превратились в проезжих и проезжали на такой скорости, что их практически не замечали. Тормозили же редко где — правда, местом обязательной остановки в центре разросшегося города была Кривая Короткая Улочка, местоположение которой знал каждый.

На ней стояли всё те же домики и росли хоть и новые, но столь же бестолковые деревья, и их по-прежнему из садиков наружу не пускали. Въезд на машинах сюда был запрещён под страхом смертной казни. А уж если кто заезжал, его тут же и останавливали навсегда: Кривая Короткая Улочка стала заповедной зоной. Сейчас здесь никто не жил, и только в большие праздники по улочке этой разрешали прохаживаться в течение двух часов — правда, предварительно полагалось купить входной билет. Тогда на Кривой Короткой Улочке открывались магазины и киоски — и чего только в них не было!..

Окрестные проспекты, бульвары и шоссе завидовали Кривой Короткой Улочке: даже просто жить по соседству с ней теперь считалось большим почётом… Сама же Кривая Короткая Улочка лишь кротко улыбалась в ответ: она никак не могла понять, что уж такого привлекательного нашли в ней, совсем молчаливой, именно сегодня — по сравнению с теми прекрасными временами, когда она была весёлой и полной жителей! Теперь по ней ходили только прохожие, а жители и прохожие — совсем разные вещи. Жители — они живут, и живут, и живут… а прохожие — только ходят, да и всё!