Глава 12
Комнату сына Алексей покидал в смятении. Случившееся не укладывалось в голове. Разумеется, в наши дни свихнуться на религиозной почве несложно. Сегодня ты, а завтра я… Но черт возьми! Кто угодно, только не Димка!.. Дикость какая-то: путь в Дамаск через ночную арку! А вместо слепящего света истины – обыкновенный мордобой!..
Естественно, что ни до чего хорошего отец с сыном так и не договорились, потому что переродившийся Димка с непонятным упорством не желал уразуметь самых простых вещей. Ни опер, ни следователь его уже, видите ли, не пугали.
– Тоже получат еще… – упрямо сдвинув брови, гудел он. И добавлял, спохватившись: —…награду свою…
Цитаты из Евангелия вперемешку с кошмарными уличными словечками добили Колодникова окончательно. Вернувшись в большую комнату, он некоторое время стоял и бессмысленно смотрел на подступившую к нему бледную от гнева Александру. Речей ее он не слышал. Супруга яростно жестикулировала, открывала рот, но слова просто не могли пробиться сквозь творившуюся в голове Алексея сумятицу. «Уже мерит…» Димкина фраза почему-то вселяла в Колодникова смутный неодолимый страх. Было в ней нечто апокалиптическое.
Наконец Алексей стряхнул с себя странную эту одурь – и в мир вернулись звуки.
– Если ты меня еще хоть раз пальцем тронешь!.. – заходилась Александра. – Хоть раз!..
– Извини… – пробормотал он и, почувствовав вдруг усталость, присел к столу.
От удивления Александра даже замолчала.
– Что-нибудь в фонде? – осторожно спросила она.
– Не только… – процедил он.
Да какого лешего! Почему он должен один за всех нервы рвать?.. И Алексей с каким-то даже извращенным удовольствием вывалил скопом все новости последних дней, умолчав лишь о Миле и о встрече с четой Чернолептовых. Кстати, зря он их тогда не предупредил, чтобы языки особо не распускали…
Поступок его был опрометчив. На голову Алексея с частотой подзатыльников в ночной арке немедленно посыпались упреки, явно противоречащие один другому, хотя каждый по отдельности заставлял призадуматься. Клюнул на большие деньги, связался с жуликами – сам, считай, жуликом стал!.. Зарплату еще ни разу вовремя не получил!.. Там не только одного директора – всех сотрудников фонда пришибить мало!.. А если вдруг, не дай Бог, самого подстрелят?.. Теперь вот из-за тебя милиция еще и за Димочку возьмется!.. И так далее…
– Ты! Мамаша!.. – с невыносимым презрением прервал ее Колодников. – Лучше бы вон поинтересовалась, чем твой сынок занимается! А он, между прочим, на киосках от Архитектора бригадирствует!.. Ты вообще понимаешь, что это такое?..
Честно сказать, Алексей и сам весьма смутно представлял, как это – бригадирствовать на киосках, но фраза прозвучала достаточно жутко. Александра вдруг подхватилась и принялась куда-то собираться. Как выяснилось, в райотдел – сообщить, будто в ночь нападения на владельца серой «Волги» Димка явился засветло, хотя тут же проговорилась, что дома он тогда вообще не ночевал.
– Мне не поверили – думаешь, тебе поверят?.. – с невеселой усмешкой спросил Колодников. – Показания близких родственников, чтоб ты знала, в расчет не берут… И вообще сегодня воскресенье. Следователя – нет, а опер тоже при мне куда-то умотал…
Выглянувший на шум Димка попытался с библией в руках неуклюже примирить разошедшихся родителей. Начал он с того, что-де блаженны, после чего полез искать выскочившее из памяти слово «кроткие», а когда нашел, то забыл, о чем хотел сказать… И Колодников вновь заподозрил, что сынуля просто-напросто морочит им голову. Репетирует сдвиг по фазе…
– Ладно, – буркнул он. – Пойду газеты куплю. Может, там уже и о вчерашнем понаписать успели…
– Да не расстраивайся ты, мам, – увещевал Александру Димка. – Сказано: не заботьтесь о завтрашнем дне… Все путем будет! Все по справедливости…
– По справедливости, – обуваясь, съязвил из прихожей Алексей, – всем нам гореть в геенне…
– Это кто сказал? – вскинулся Димка.
– Блаженный Августин.
– А он кто?
– Киноактер, – процедил Колодников – и вышел.
* * *
В подъезде он столкнулся с огромным роскошноусым есаулом (или все-таки атаманом?) в синем френче. Мрачный, словно только что княжну утопил, казачина поднимался навстречу, полыхая алыми лампасами и нервно похлопывая нагайкой по голенищу. На приветствие Алексея не отозвался, мало того – недовольно отвернул нос. Впрочем обидеться на него Колодников не успел, поскольку вдруг заметил, что под левым глазом красавца усача расплылся чудовищный лиловатый синяк. Так… Тоже получил, стало быть… награду свою… Алексей остолбенел и уставился вслед. «Щашливчик…» – с тяжелой завистью шаркнул давешний старушечий голос.
Вот тебе и домовая дружина… «Куда идете?» «Где живете?» Доигрались, блин… Колодников покрутил головой и открыл дверь подъезда.
Апрель вроде бы опомнился: заметно потеплело, темные комки туч разваливались, расходились, явно вот-вот собираясь продырявиться в нескольких местах сразу. Во дворе по случаю воскресенья было довольно людно. Внимание Алексея привлекла небольшая толпа, состоящая сплошь из мужчин, сплотившаяся возле доминошного стола. Костяного стука, впрочем, слышно не было. Там шуршали газетами и озадаченно переругивались.
– "…по словам наших доблестных стражей порядка, – еще издали различил Алексей занудливо звучащий голос электрика Борьки, – получается, что все преступные группировки нашего доселе тихого города, как по команде, кинулись уничтожать друг друга. Неслыханная по жестокости расправа с Аркадием Злотниковым, больше известным в определенных кругах под кличкой Скуржавый…"
– Здравствуйте… – испуганно произнес Алексей. – Что за газета?..
– Погоди, – сказали ему вполголоса. – Пусть дочитает.
– "ТАК МАФИЯ ИЛИ СПЕЦНАЗ?" – огласил во всеуслышание Борька очередной подзаголовок и, подняв лицо от газеты, строго оглядел слушателей. В очках с массивной оправой он выглядел весьма внушительно.
– "И все же остается множество вопросов, – монотонно продолжал читать электрик, – на которые милиция в лице полковника Лепилина ответить не готова. То, что все убийства несомненно заказные и что работали тут профессионалы, – сомнения не вызывает. Смущает лишь похожесть почерка во всех этих преступлениях. Такое впечатление, что члены враждующих группировок «заказывали» друг друга одной и той же «фирме».
– Эх, ничего себе!.. – чуть ли не с восхищением выдохнул кто-то.
– "В определенных кругах, – невозмутимо зудел Борька, – упорно циркулируют слухи, что наш тихий провинциальный городок выбран некой спецслужбой в качестве испытательного полигона, где специально обученные сотрудники приступили к уничтожению преступных элементов, якобы, руками самих преступников. Тогда становится понятным беспомощность, а точнее – вынужденное бездействие милиции…"
Колодников мог поклясться, что «определенными кругами» автор статьи скромно величает самого себя. Слушатели зашевелились, зашумели.
– То есть сами же менты их и мочат!.. – проскрипел тенорок над самым ухом. – Ловко!..
– Правильно!.. Правильно!.. – тряся морщинами, закричал уже знакомый Алексею кровожадный пенсионер-ветеран. – Давно пора!.. Дошло наконец!.. А то придумали, понимаешь: чикаться с ними, с поганцами!..
– Да погоди ты, отец! Не шурши…
– "Впрочем, полковник Лепилин такую возможность отвергает категорически…"
– Ну еще бы! – злорадно взгоготнул кто-то. – Что ж он, сам себе враг, что ли?..
Колодников, сообразив, что ни одной из трех газет (первая – в чтении, остальные ревниво прижаты к доминошному столу Борькиным локтем) ему не завладеть, устремился к выходу на проспект, где, разорившись, приобрел в ближайшем киоске не менее увесистую пачку.
Первую газету он нетерпеливо развернул еще на улице. Ею оказалась местная «Правда». Бывший партийный орган, естественно, осуждал разгул преступности и вовсю клеймил демократию устами читателей. О самих событиях упоминалось довольно скупо, с постоянными ссылками на мнение милицейских чинов. Впрочем, даже и простого перечисления фактов было для Колодникова более чем достаточно.
Пять убийств позавчерашней ночью. Четверо пострадавших – из группировки Архитектора. Личность пятого не установлена. Избиты, порезаны и подстрелены еще четырнадцать человек, в их числе – глава совета директоров и охранник скандально известного инвестиционного фонда «Россиянин». Все преступления совершены в различных частях Центрального района около полуночи…
– Ну что ты читаешь? Что ты читаешь? – прозвучал сзади с насмешливой укоризной знакомый голос, и Колодников, обернувшись, увидел сутулого и узколицего Пашу Глотова, в прошлом – сокурсника, а ныне – заведующего отделом «Городских ведомостей».
– Привет, – сказал Паша. – Ты чего это макулатуры накупил? Денег, что ли, некуда девать?
– Та-ак… – вместо приветствия молвил Колодников, зловеще глядя ему в глаза и медленно сворачивая газеты в тугую дубинку. – Вот кого я сейчас убивать буду…
– Прямо здесь? – с легкой тревогой полюбопытствовал тот. – Может, лучше стрелку забьем?.. Кстати, а в чем проблемы?
– Вы что ж, сукины дети? – в сердцах сказал Алексей. – Совсем уже нюх потеряли? На своих кидаетесь? Я с ним, понимаешь, чуть ли не на одном горшке сидел, а он меня теперь в уголовную хронику вставляет!..
– Погоди-погоди! – ошеломленно перебил его Паша Глотов. – Кто тебя куда вставил? Ты о чем вообще?..
– "Ведомости" ваши. Во вчерашнем номере…
– Нет уж, пардоньте! – с достоинством отвечал Паша. – «Ведомости» уже месяц как не мои!.. Вот так замочат сгоряча, не разобравшись…
– А! Так ты ушел, что ли, от них? – сообразил Алексей.
– Я ж тебе говорю: месяц назад. Я теперь, старик, заместитель редактора газеты «Спокойной ночи».
Колодников заморгал.
– "Спокойной ночи"?
– Классное название, скажи? – просиял Паша. – Погоди, дай срок, «Вечерку» за пояс заткнем. А чем тебя «Ведомости»-то обидели? Ах, да!.. Уголовная хроника… Что? Убил кого-нибудь?
– Да если бы!
– Хм… – Паша озадаченно огладил выдающийся хрящеватый нос. – В каком, ты говоришь, номере?
– Во вчерашнем…
– Странно… – усомнился Паша. – Вчерашний я, вроде, просматривал… Не было тебя там…
– Да фамилии-то не было, – с досадой сказал Колодников. – Написали: программист, проживающий в том же доме…
Паша Глотов вытаращил глаза, потом заржал.
– Кто? Ты программист? Да ты ж полгода назад дисплей с плейбоем путал!..
– Полтора, – проскрипел Алексей. – А полгода назад я уже верстал вовсю…
Худое Пашино лицо состояло в основном из носа и ушей. Остальное как-то не воспринималось. Лицо журналиста. Чутье и слух…
– Ты сейчас никуда не торопишься? – спросил вдруг Паша.
– А что?
– Да хотелось бы поподробнее об этой заметке… Ляп какой-нибудь?
– Всего-навсего объявили главарем мафии, – холодно сообщил Колодников.
Заместитель редактора присвистнул.
– Слушай… – сказал он. – По пивку вроде холодновато будет… А что если по кофейку, а? Тут бар неплохой через квартал… Кстати, вчерашний этот номер «Ведомостей» у тебя с собой?
Колодников взялся за карман куртки. Кажется, газету он оставил на столе у опера… А, нет! Оказывается, забрал…
– С собой, – буркнул Алексей. – Вот она. Только имей в виду, деньги я все потратил на желтую прессу…
* * *
Бар «У Оксаны» и впрямь оказался приятным местечком. За стойкой хозяйничали два долговязых молодых человека со скучающими нагловатыми глазами, похожие, как близнецы. Кто из них был Оксаной, неясно. В одиночку Алексей ни за что бы не переступил порог подобного заведения. Бары, как и кабинеты, его почему-то всегда отпугивали…
– То есть, газета у вас совсем новая?.. – соображая, уточнил Колодников, когда они, взяв по чашке, расположились за угловым столиком.
Паша тронул губами кофе и нашел его слишком горячим.
– С иголочки, – подтвердил он. – Только-только зарегистрировали.
– Верстальщик нужен? – прямо спросил Алексей, вспомнив, что фонд, судя по всему, доживает последние дни.
Паша Глотов решительно помотал головой. То есть носом и ушами.
– Нет пока… Первый номер я сам верстал. Даже не первый – нулевой. Вот найдем денежку – тогда… Туго сейчас со спонсорами… – Паша вдруг затосковал, закручинился. – Нам бы скандальчик какой для начала… – вздохнул он. – Надо, надо о себе заявить. Что-нибудь, знаешь, этакое, без политики и в то же время наше, городское…
– Ну, например? – полюбопытствовал Алексей, осторожно пробуя кофе. Кофе был отменный.
Глотов хмыкнул, поскреб в затылке.
– Ну вот, помнишь, одно время сенсации косяком шли? То геологи до ада добурились, то крысы-мутанты на поезд в метро напали… Что-нибудь в этом роде, но на материале нашей области… Скажем, так: по слухам (или там по неофициальным данным), в связи с загрязнением окружающей среды расшатался генный аппарат у каракурта…
– Какие ж у нас каракурты? – не понял Алексей.
– Не, старик, вот тут ты не прав. Наша область как раз входит в ареал каракуртов – самым краешком… Так вот, якобы, в связи с экологическим кризисом каракурт скрестился, ну, скажем, с обыкновенным рыжим тараканом. И получился гибрид…
– Таракурт, – усмехнувшись, подсказал Алексей.
– Блеск! – восхитился Паша. – Старик, ты, я гляжу, по-прежнему силен в каламбурах!.. Какого черта ты не подался в журналистику? Ну классно же!.. Таракурт! С виду таракан тараканом, а укус смертелен… Данные проверяются… Представляешь, сенсация?..
– Лавры Орсона Уэллса не дают тебе спать? – Колодников скривил рот. – Ты это серьезно или как?..
– Да нет, конечно! Я же говорю: в порядке бреда… Но что-нибудь в таком вот роде, понимаешь?.. У тебя никаких мыслей на этот счет не возникает?
– У меня мысли сейчас об одном… – Колодников похлопал себя по карману куртки. – Вот…
– А! Да! Кстати!.. – оживился Паша. – Давай ее сюда! Что они там напортачили-то?..
Алексей извлек поистершуюся на складках газету и отдал Паше Глотову. Тот прочел и шевельнул хрящеватыми ушами.
– Ну и что тут не так? Кроме программиста, конечно…
– Все не так, – сказал Алексей. – И лай, и грохот, и гильзы… Я-то знаю! До сих пор вон в ментовку таскают – как свидетеля… Пока…
– Погоди!.. Какой лай? А! Автоматный…
– Не было никакого лая, – упрямо повторил Алексей. – И грохота не было. И ни единой гильзы не нашли. Я ведь там понятым был… А опер говорит, что и пуль нету! Дырки в телах есть, а пуль нету…
– Мистика какая-то… – осторожно заметил Паша.
– Мистика? – ядовито переспросил Алексей. – Это еще не мистика!.. Это, брат, сухие факты. А ты бы вот послушал, о чем во дворе шепчутся! Вот где мистика… Отрицательная энергия, привидения чекистов…
– Чекистов?.. – Паша встрепенулся. Нос и уши его были теперь чутко наставлены на собеседника. – Постой-постой… Верно! Проходил у нас такой материал. Как раз после первого путча. Шурик Харитонов делал… Знаю, потому что вел номер. Правда, мистики там у него никакой не было – так, на сталинизме чуток потоптался… Прямо во дворе расстреливали?
– В арке, – поправил Алексей. – Или во всех четырех… Не знаю.
– А отрицательная энергия? – жадно спросил Паша.
– Ну, видишь ли… – Колодников замялся. – Я вообще-то в этой самой биоэнергетике не силен… Или как там она называется?.. Словом, архитектура у нас порочная, и в арках скапливается отрицательная энергия. Если хочешь, даже начертить могу, мне объясняли… Ну и вот, значит, в этих, стало быть, энергетических пучках возникают привидения и начинают всех мочить. После ноля часов…
Паша Глотов медленно откинулся на спинку стула. Серые близко посаженные глаза его на миг стали незрячими.
– Слушай… – поколебавшись, вполне серьезно проговорил он. – А ведь это, кажется, как раз то, что нужно… Главное – вовремя. Сейчас все только об этих разборках и талдычат. В «Вечерке» вон Герка Присягин статью слепил «Мафия или спецназ?» – не читал еще?.. Тоже, конечно, бред, но ты посмотри: тут же с утра все номера расхватали…
Колодников перебрал отложенные на край стола свежие газеты. Действительно, «Вечерки» среди них не было.
– А вот чертовщинки в это дело добавить еще никто не сообразил, – все так же задумчиво продолжал Паша. – Хм…
– Так, – решительно сказал Колодников. – Одно условие: чтобы имени моего в вашем подметном листке не было, ясно? А то будет мне «Спокойной ночи»… «Со святыми упокой» мне будет… по вашей милости…
– Об чем речь, старик!.. – Паша Глотов был настолько воодушевлен внезапно обретенной темой, что заказал еще пару кофе и по пятьдесят граммов коньяка. – О тебе – вообще ни слова, – заверил он, снова усевшись напротив. – Ты мне только шепни, на кого выйти. Вот о привидениях чекистов тебе кто наплел?
– Электрик, – сказал Колодников. – Наш, местный… Только хитрый он, жук, может испугаться. Все-таки газета…
– Электрик?.. – Паша посомневался, покряхтел. – Нет, несолидно как-то. И пьет, наверное?..
– Борька-то! – Алексей даже всхохотнул негромко. – В три горла!..
– Ну вот, видишь? А кроме него?..
Теперь уже задумался Колодников.
– Вообще-то есть одна особа… – неуверенно начал он. – Вроде как экстрасенс…
– Отлично! – вскричал Паша.
– Только она не в нашем доме живет, – предупредил Алексей.
– Какая разница! Координаты давай. Как зовут?
– Зовут Мила. Фамилии не знаю. Адреса нет, один телефон. Но имей в виду: только с ее согласия…
– Ладно, гони телефон!
И вот опять: ну черт его дернул за язык! Но податься уже было некуда, и Алексей совершил вторую по счету промашку: полез в верхний боковой кармашек куртки и извлек визитную карточку фирмы «Эдем». Хорошо хоть сообразил не дать в руки, просто продиктовал номер. Тем не менее ситуация окончательно стала дурацкой, и, что самое главное, необратимой. Алексей представил себе физиономию Паши Глотова, когда тот услышит в трубке обольстительный женский голос: «Фирма „Эдем“ слушает…» – и содрогнулся. Надо было что-то делать…
– А знаешь что? – помявшись, промямлил он. – Давай-ка вместе сходим позвоним… Если она не против, заглянем в гости, посидим втроем, побеседуем… Хорошо бы еще бутылочку сухого прихватить…
– Без проблем, – надменно отвечал Паша Глотов. – Я как раз расчет вчера получил…
* * *
Пока искали телефон-автомат, Алексей судорожно соображал, что он сейчас скажет Миле. Друг-корреспондент… Интересуется потусторонними явлениями, в частности – событиями во дворе дома номер двадцать один… Сам Алексей не слишком в этой чертовщине разбирается, нужна консультация… Да-да, что-нибудь в этом роде…
Мила была несколько удивлена, но и заинтригована. Минут через двадцать они уже сидели в тесной кухоньке и вскрывали высокогорлую бутылку «Ркацители».
– Значит, так!.. – возбужденно излагал Паша Глотов, обращаясь то к Миле, то к Алексею. – Сначала свидетельства жильцов. Фамилий – никаких, одни инициалы… Леш, как там твоего электрика кличут?
– Борькой… – с ухмылкой отозвался Алексей, разливая вино в фужеры.
– Стало быть, господин Б., – на полном серьезе объявил Паша. – Профессию указывать не будем… Проживающий по этому адресу господин Б. И все!.. А ты у меня пойдешь как господин К.
Алексей не выдержал и засмеялся. Был Пашка авантюристом – авантюристом и остался.
– Чего ржешь?
– Господин К.? Под Кафку работаешь?..
Паша запнулся, поморгал. Потом лицо его прояснилось.
– А! Вон ты о чем!.. – Он задумался на секунду. – Да, действительно… Господин К… А, сойдет!.. Может и хорошо, что под Кафку!.. Двоих на первый раз хватит. Значит, даю для затравки пару очевидцев, а потом комментарий экстрасенса… Мил, ты как? Тоже хочешь под инициалами или фамилию полностью?
«Вот мерзавец! – с некоторой даже завистью подивился про себя Колодников. – Уже и на „ты“ перешел!..»
Он перевел взгляд на Милу. Карие глаза хозяйки были задумчивы, а на чуть припухших губах плавала загадочная улыбка.
– Дай подумать, – промолвила она наконец.
В комнате приглушенно зарыдал телефон, а спустя несколько мгновений звонкий голос обезьяны Ксюшки проорал:
– Ма! Подойди!..
– Я сейчас, – сказала Мила и вышла, плотно прикрыв за собой стеклянную дверь.
– А когда ты собираешься говорить с электриком? – полюбопытствовал Алексей.
Паша отставил фужер и повернулся к другу.
– Ты что, с ума сошел?.. – спросил он с искренним удивлением. – Когда мне с ним говорить?.. Времени нет! Сегодня пишу, завтра верстаю (собственноручно, заметь!), а послезавтра номер уже должен лежать в киосках, понял?.. Того, что ты по дороге рассказал, вполне достаточно… Кстати, дашь мне потом координаты того опера, что тебя допрашивал!..
– Слушай, на вас же все газеты набросятся, – сказал Колодников. – И правые, и левые. В шарлатанстве обвинят…
– Набросятся, – с довольным видом подтвердил Паша. – И пусть только попробуют не наброситься! Это ж бесплатная косвенная реклама, старик! Тут же, будь уверен, разнесется по всему городу, что есть такая газета «Спокойной ночи»… Да просто из любопытства начнут покупать!.. Вот хуже будет, если не набросится никто…
Стеклянная рубчатая дверь открылась, задев табурет, на котором сидел Паша.
– Пардон, – молвил он, отодвигаясь. – Ну? Что решила?
Судя по тому, как быстро Мила управилась с клиентом, заказ сорвался.
– А с фотографией можно? – спросила она.
Колодников от неожиданности поперхнулся вином. Мила тем временем подсела к столу и, взяв свой фужер, выжидательно посмотрела на Пашу Глотова.
– Если есть – давай, – после краткого раздумья бросил тот. – Нет, не сейчас, потом вместе посмотрим и выберем… – Он достал пухлый, на диво истрепанный блокнот и обнажил шариковую ручку. – Мила – это Людмила, насколько я понимаю… А фамилия?..
– Тюрморезова, – ровным голосом сообщила Мила, и Алексей чуть не поперхнулся вторично.
– Людмила Тюрморезова, – с удовольствием выговорил Паша, размашисто записывая имя и фамилию. – Мягкий знак нужен?
– Нет.
Паша подчеркнул написанное и вновь уставился на хозяйку.
– Теперь! Как тебя подать? Кто ты? Экстрасенс?..
Мила поколебалась.
– Скорее медиум…
– Гадалка, предсказательница… – неуверенно добавил Алексей, вспомнив раскинутые на столе карты.
– Отлично! – Паша Глотов строчил со скоростью мента, составляющего протокол. – Ч-черт, диктофон я сегодня не прихватил… Но кто ж знал!.. Ладно… Ну так что там с этой отрицательной энергией?..
Мила повернулась к стеклянной двери.
– Ксюш! Посиди пока на телефоне!..
Потом подняла брови и принялась вещать насчет выступающих углов и пересекающихся потоков. Тупенький розовый ноготок вновь загулял по скатерти. Бутылка «Ркацители» вскоре иссякла, и Колодникова, как единственного здесь бездельника, послали за добавкой.
Когда вернулся, на кухонном столе уже была развернута ветхая подробная карта города, а Паша, сверяясь с купленной Колодниковым газетой, пятнал фломастером Центральный район.
– Слушай, старик… – дрогнувшим голосом молвил он, подняв от карты очумелые глаза. – Мне как-то уже и самому не по себе… Ты посмотри, что творится-то!..
Колодников взглянул. Точки на карте располагались корявым вывихнутым крестом. В середине его, надо понимать, находился дом номер двадцать один по проспекту Н. К. Крупской.
– Что это? – спросил Алексей, ставя бутылку на угол стола, поскольку остальное пространство было занято картой.
– А это я всего-навсего обозначил места происшествий, – ликующе объявил Паша. – Нет, но ты видишь, что получается? Четырьмя лучами из каждой арки…
– Еще немного – и свастика, – задумчиво добавила Мила.
– "Начертана первая буква Имени…" – пробормотал Колодников.
– А? – повернулся к нему Паша.
– Так – крест… – пояснил тот, зачарованно глядя на получившуюся фигуру. – А так – буква "х"…
– С тобой все ясно, – с досадой бросил Паша и снова обратился к Миле. – Ну что, медиум? Хорош сачковать, давай комментируй…
– Погоди-ка… – внезапно охрипнув, прервал Алексей. – Вот я еще что забыл… Электрик этот, Борька, говорил, что не надо было ворота разваривать… Как же он выразился-то?.. А! «Двор накрест перемкнуло…»
– Отлично!.. – прорычал Паша, снова хватаясь за блокнот. – Накрест… перемкнуло… Сразу видно: электрик! Закоротило, одним словом…
– Леш… – негромко позвала Мила. – Мы-то в прошлый раз в гости к вам через переулок шли… Там, насколько я помню, ворот не было – одни петли от них… А в остальных арках – такие железные, узорчатые?..
– Д-да… А что?
Мила подняла брови, задумалась.
– Надо будет взглянуть, – изронила она наконец. – Вполне возможно, узор решетки содержит какой-нибудь знак запрета…
– Черт!.. – выдохнул Колодников. – Слушайте, у меня с вами сейчас тоже крыша поедет! Давайте выпьем!..
Мила протянула ему штопор. Паша строчил во все лопатки. Бросил ручку, принял пододвинутый фужер.
– Нет, – молвил он с сожалением между глотками. – Не успеваю я их отснять, эти ваши ворота… А жалко… Ну, ничего, в следующем номере… И тоже с комментарием…
– Да! – вспомнил вдруг Колодников, следя за движениями хрящеватого Пашиного кадыка. – Борька еще говорил, что раньше… ну, когда ворота не разварили… все это дело выходило бульками, как из бутылки…
– Какое дело?
– Понятия не имею. Я ж говорю: хитрый, стервец, клещами все из него вытягивать приходится…
– Между прочим, очень точно сказано, – заметила Мила. – Любопытная личность этот ваш господин Б.
Паша Глотов взглянул на электронные часы и присвистнул.
– Так, – сказал он, вскакивая. – Леша! Мила! Спасибо за информацию! Вы тут допивайте, а я побежал!.. Ах, да!.. Снимок давай!
Мила принесла альбом с семейными фотографиями и, отобрав пяток карточек примерно десятилетней давности, протянула их Паше.
– М-м… Вот эта! – выпалил он, выдергивая ту, где Мила хотя бы отчасти напоминала саму себя. – Ни о чем не беспокойся: как только сделаю материал – звякну и зачитаю по телефону… Лады? Снимок верну!..
Последние слова вихреобразный заместитель редактора договаривал уже из крохотной прихожей, влезая в туфли. Надо же! Столько энергии – и все одному человеку!..
Пожал руку Колодникову, чмокнул оторопевшую хозяйку – и сгинул. Хлопнула со щелчком входная дверь.
Алексей и Мила изумленно посмотрели друг на друга, после чего, не выдержав, расхохотались. Алексей, правда, несколько нервно.