При возвращении в родной город с Дионисием Петровым случилась неожиданная неприятность. Проходя по большому залу вокзала, он засмотрелся на бегущую строку объявлений. Не глядя, он ступил на влажную дорожку, оставленную громоздкой электрической улиткой вокзального полотера. Его нога скользнула по мокрой плитке, он потерял равновесие, взмахнул руками, выронил чемодан и упал лицом вперед. Пол оказался неожиданно твердым. Чуть менее твердым, чем кувалда, которой глушат бычков на сельских бойнях или костяшки кулака какого-нибудь Моххамеда Али в лучшие годы его карьеры.

– О господи! – произнес Дионисий и встал на колени. Разноцветные звезды все еще плыли перед его глазами.

Он с опаской потер ладонью шишку на лбу и огляделся, чтобы увидеть свой чемодан. Увы, чемодана поблизости не было. Не было поблизости и электрического полотера, управляемого, как припомнил Дионисий, отвратительной каргой в отвратительной голубой форме отвратительных вокзальных служащих. Все это могло означать только одно: ударившись лбом о пол, Дионисий потерял сознание на несколько минут, как это и бывает при легком сотрясении мозга. За эти минуты проворные пассажиры успели стянуть чемодан, а карга увела свой полотер в другой конец зала.

– Ну почему это происходит именно со мной! – простонал Дионисий и пощупал внутренний карман пиджака, где обычно лежали документы и деньги. К счастью, и то и другое было на месте. В похищенном чемодане не было ничего ценного, кроме плохо пахнущего белья, купленной по случаю видеокассеты игривого содержания и недоеденной дыни.

Он поднялся с пола и посмотрел на бегущую дорожку объявлений, сбоку от которой свешивался тяжелый параллелепипед электронных часов. Судя по цифрам, которые показывало это чудо электроники, он провалялся без сознания больше четырех часов. И действительно, лучи солнца, входящие в огромные окна, были подозрительно оранжевого оттенка, что означало приближение вечера.

– Ничего себе! – произнес Дионисий и в этот момент заметил нечто еще более странное. Часы, как водится, показывали не только время, но еще и число, месяц и год – последнее, видимо, на тот случай, если на привокзальной площади высадятся инопланетяне, не имеющие понятия о земном летоисчислении, но умеющие читать арабские цифры. Или на тот случай, если психиатрическая лечебница в полном составе будет переезжать в другой город. Дата, которую показывали часы, была более чем странной: шестое августа две тысячи четвертого года. Однако Дионисий прекрасно помнил, что еще совсем недавно год был две тысячи шестой.

Пролежать два года в коме, неподвижно растянувшись на вокзальном полу, ладно, это еще нормально, в кино мы и не такое видели. Но пролежать минус два года? Так, чтобы время прыгнуло назад?

Дионисий пощупал боковой карман, где он обычно держал мобильник. Телефон, купленный всего месяц назад, исчез. Вместо него в кармане лежала записная книжка, выброшенная в позапрошлом году. Неужели?

– Предъявите ваши документы. Транспортная милиция, – услышал Дионисий голос за своей спиной и обернулся.

Невдалеке от него стояли двое мужчин в черном, более чем внушительного вида, причем один из них прикручивал к пистолету вещь, которая скорее всего была глушителем. Дионисий предъявил паспорт.

– Так, так, Дионисий Петров, значит, – сказал один из мужчин и положил паспорт себе в карман. – Сожалею, но мы вынуждены вас застрелить.

– Застрелить?

– Ничего личного. Такова инструкция. Пожалуйста, не дергайтесь. Мы должны стрелять точно в лоб.

– Я буду кричать!

– Это не поможет.

– Но я ни в чем не виноват!

– Разумеется, вы ни в чем не виноваты.

– Тогда объясните мне хоть что-нибудь!

– Ну ладно, – согласился тот, что прикручивал глушитель, – так и быть, объясню, если хотите. Но легче от этого не станет: умирать всегда приятнее быстро и неожиданно. Мы совсем не транспортная милиция. Мы из карантинной службы. Вы являетесь носителем ужаснейшей болезни, эпидемия которой угрожает всему населению Земли. Поэтому ради блага всех людей вы должны быть уничтожены немедленно.

– Но не расстреливают же больных птичьим гриппом!

– Это хуже, чем птичий грипп. Гораздо хуже.

Услышав это, Дионисий сразу сник.

– Что за болезнь? – спросил он.

– ЯИКПДКА синдром, – ответил человек с пистолетом.

– Что за бред? Яипка?

– Это аббревиатура. Она расшифровывается: Янки Из Коннектикута При Дворе Короля Артура.

– Но это же название романа Марка Твена! – удивился Дионисий.

– Конечно. Если вы помните, в этом романе человек получает удар ломом по лбу и из-за этого перемещается во времени на тринадцать столетий назад. Очень долго все это считалось чистым вымыслом писателя, но совсем недавно выяснилось, что такие вещи совершенно реальны. После удара по лбу вы, например, переместились назад во времени на целых два года. Это доказывает, что вы – носитель синдрома ЯИКПДКА.

– Но зачем же в меня стрелять?

– Дело в том, что после нескольких таких перемещений во времени – после двух, трех, двадцати, никто этого не знает, вы станете чрезвычайно заразным. Тогда это редчайшее заболевание распространится по всей планете. Излечиться от этого невозможно. Люди сотнями и тысячами начнут проваливаться в прошлое, изменяя его. Цивилизация будет разрушена. Поэтому сразу же после обнаружения этой болезни все развитые государства планеты подписали секретное соглашение о физическом уничтожении всех носителей болезни. Вы собираетесь молиться перед смертью или так сойдет?

– Вы собираетесь застрелить меня прямо здесь, на виду у всех? – спросил Дионисий.

– В этом нет никакой проблемы. Мы будем стрелять в лоб. Ударное действие пули будет очень сильным. Значит, ваше умирающее тело перенесется во времени примерно в эпоху динозавров. Даже если вы не умрете немедленно, хищники вскоре съедят вас без остатка.

– Это точно?

– Не волнуйтесь. Проверено, и не раз. – Человек с пистолетом улыбнулся и поднял свое оружие, направляя его прямо в лоб Дионисию Петрову.

– А как насчет последнего желания? – быстро спросил Дионисий.

– О’кей. Если это не займет больше двух-трех минут.

– Я очень волнуюсь. Я хочу выпить таблетку валиума, чтобы успокоиться перед смертью.

– Это и есть последнее желание?

– Да.

– Валиума нет. Есть валерьянка. Давать?

– Валерьянка сойдет, – согласился Дионисий и взял желтую таблетку из рук убийцы. – А теперь бы запить чем-нибудь, хотя бы водой из-под крана.

Двое убийц переглянулись.

– Сойдет даже некипяченая, – жалобно попросил Дионисий.

Один из убийц заглянул в ближний туалет и через минуту появился со стаканом воды в руке.

– Вот. Пей, и хватит волынку тянуть.

– Спасибо, – ответил Дионисий и поднес стакан к губам. Убийца на мгновение опустил ствол пистолета. В этот момент Дионисий изо всех сил ударил себя граненым стаканом по лбу.

Стакан разбился. Сказать, что ощущение было не из приятных, это значит ничего не сказать. Зато тяжелый параллелепипед часов говорил о том, что год сейчас всего лишь две тысячи первый. Убийцы остались далеко позади. Или впереди, смотря как считать.

Дионисий глубоко вздохнул, застонал, потер лоб, затем направился к выходу из вокзала. Спускаясь по ступенькам, он вдруг почувствовал, как некий твердый предмет уперся ему в спину. Судя по ощущениям, это был либо обрезок водопроводной трубы, либо ствол пистолета.

– Без шума. Идем со мной. Карантинная служба, – произнес приглушенный голос.

Дионисий проследовал в ту сторону, куда подталкивал его твердый предмет. Затем сел на скамейку. Представитель карантинной службы сел рядом. Ствол пистолета выглядывал из-под пиджака, перекинутого через руку.

– Как вы меня обнаружили? – спросил Дионисий.

– Это просто. В момент темпорального скачка ваш мозг излучает волну совершенно специфической частоты, которая сразу же регистрируется нашими приборами. Карантинная служба очень хорошо оснащена. Наша служба существует во всех крупных городах Земли.

– Прочитайте мне мои права, пожалуйста, – сказал Дионисий.

– У вас нет никаких прав, кроме права быть похороненным бесплатно, за счет государства. Но этим правом вы вряд ли воспользуетесь, потому что...

– Я знаю, знаю. Потому что меня съедят динозавры.

– Лично мне вас жаль, – сказал человек с пистолетом. – Я, честно говоря, считаю, что вас, носителей болезни, нужно не убивать, а обходиться с вами по-доброму. Например, запереть вас навечно в палату с мягкими стенами, надеть смирительную рубашку и не позволять вам никогда общаться с людьми. И постоянно проводить с вами медицинские эксперименты, а когда вы наконец умрете, препарировать все, что останется от вашего тела. Это гораздо гуманнее, не правда ли?

– Несомненно. Расскажите мне о моей болезни.

– Ваша болезнь называется...

– Да знаю я, как она называется! Объясните мне, почему, если я так заразен, вы так спокойно сидите рядом со мной?

– Сейчас нет опасности заражения, – сказал мужчина с пистолетом. – Она возникнет только после одного из последующих прыжков во времени. Болезнь вступит в критическую фазу, и вы станете двигаться назад по оси времени уже не скачками, а постоянно. Ваше личное время изменит направление. Вы станете двигаться назад независимо от ударов по лбу или от чего-либо еще. Именно в этой фазе вы будете заражать всех людей, с которыми вы общаетесь.

– Как же я смогу общаться с людьми, если мое время будет двигаться в противоположную сторону? Мне придется отвечать на вопросы еще до того, как они заданы.

– О да, это действительно парадокс, – согласился человек с пистолетом. – Наши теоретики бьются над его разрешением вот уже четыре года. Пока безуспешно. Все, что они могут сделать, так это предсказать, что, несмотря на ваше движение назад по времени, ни вы, ни окружающие, не будете ничего замечать. Тем опаснее болезнь.

– Это полная чушь! Я не верю этому. Вы видели хотя бы одного человека в этой стадии болезни?

– Нет. Еще ни один человек не достиг этой стадии. Все они были успешно уничтожены. Наша служба работает без проколов.

– Так, может быть, и нет ее вовсе, этой заразной стадии? – предположил Дионисий.

– Возможно, и нет, – согласился человек с пистолетом. – А может быть, она приходит только после десяти тысяч ударов по голове, кто знает? В этом случае нам пришлось бы отстреливать только профессиональных боксеров и тех мужей, которые обычно возвращаются домой в стельку пьяными и после полуночи.

– Так что же это значит? – возмутился Дионисий. – Вы собираетесь лишить меня жизни только на основании паршивых предположений ваших паршивых теоретиков?

– Совершенно верно.

– Это же гнусно!

– Совершенно верно, – согласился человек с пистолетом. – Я ведь сказал, что предпочел бы не уничтожать вас, а использовать в интересах науки. Испытывать на вас лекарства, например. Или выделить из вашего мозга вещество, которое позволит создать топливо для будущих машин времени. Но приказ есть приказ. Подставляйте ваш лоб.

– В каком году возникла ваша карантинная служба? – спросил Дионисий.

– Четыре года назад, в девяноста седьмом, а что?

– Так, ничего. У меня есть последнее желание. Я очень волнуюсь. Я бы хотел перед смертью выпить таблетку валиума. Или хотя бы валерьянки. И запить водой. Давайте зайдем в туалет. Там есть кран и стеклянный стакан на столике дежурной.

– Вредно пить некипяченую воду из-под крана, – заметил человек с пистолетом.

– Да ничего. В моем положении можно.

Человек с пистолетом прищурился.

– Вот вы и попались! – сказал он. – А я все думал, как же вы ускользнули от карантинной службы будущего?

– Почему вы думаете, что я от нее ускользнул?

– Потому что вы знаете о своей болезни. А кто же еще мог вам о ней рассказать, как не наши сотрудники? Как только вы обо всем узнали, вы попросились напоследок в туалет и там стали биться лбом о стену!

– Да, это было именно так, – согласился Дионисий. – Как все-таки насчет валерьянки?

– Я соединю наручниками наши запястья, – сказал человек с пистолетом, – и только после этого мы войдем в туалет. Там я исполню ваше последнее желание и потом застрелю вас.

– Годится, – согласился Дионисий. – Я сдаюсь.

– Но запить водой из стакана я вам тоже не позволю.

Дионисий ударил по руке, державшей пистолет. Прозвучал выстрел. С соседнего дерева взлетела стая ворон. Сотрудник карантина ударил его в челюсть левой рукой, но Дионисий схватился за правую и стал ее выкручивать. Люди кричали со всех сторон. Несколько человек бросились разнимать дерущихся. Дионисию удалось вырвать пистолет из цепких пальцев, но в этот момент он получил крепкий удар по голове и потерял сознание.

Когда он очнулся, была осень. Ветер мел сухие листья по пустой улице. Скорее всего это было раннее октябрьское утро. Солнце, как всегда, опускалось на востоке. Дионисий подождал очередного сотрудника карантинной службы, но тот так и не появился.

Дионисий встал и пошел по направлению к дому. У еще закрытого хлебного магазина старый дворник сметал неугомонные листья в кучу, ничуть не обескураженный тем, что те снова разлетались.

– Какой сегодня год? – спросил его Дионисий.

– Восемьдесят седьмой, – ответил дворник. – Что, все деньги пропил, бедняга, опохмелиться не на что?

Утреннее солнце уже почти село; начинало темнеть.

– Спасибо за информацию, – сказал Дионисий.

– Иди отсюда, а то милицию вызову, – ответил дворник и снова принялся за свою бессмысленную работу. Дионисий увидел, что его метла, которая до этого двигалась справа налево, сейчас мела слева направо. Не удивившись этому факту, он отправился дальше.

Когда уже почти стемнело и даже зажглись утренние фонари, он заметил человека, бегущего трусцой по набережной.

– Вы не скажете, какое сегодня число? – спросил он спортсмена.

– Двадцать седьмое октября с утра было, – ответил спортсмен и побежал в обратную сторону, спиной вперед.

К своему дому Дионисий подошел в полной темноте. Единственная лампа освещала подъезд. Было около шести утра, несколько окон уже светились. Бывшая одноклассница Дионисия, счастливая Юля, садилась в собственный «мерседес». Юля имела богатого мужа и выглядела лощеной, как паркет. Но Дионисий знал, что всего через месяц или два случится автомобильная авария, и Юля потеряет мужа, машину, весь свой лоск и загремит в тюрьму.

– Дионисий, что с тобой? – удивилась Юля. – Ты выглядишь так, как будто постарел на двадцать лет!

– Есть разговор.

– Некогда с тобой разговаривать. Спешу безумно! Должна ехать сию секунду, – ответила Юля, но, вопреки собственным словам, вышла из машины, вошла в подъезд и пошла вверх по лестнице, навсегда уходя от своей судьбы. Несмотря на невероятно высокие каблуки, она шла по лестнице спиной вперед совершенно уверенно.