Глава 13
Джон, по обыкновению, устроился за самым дальним столиком бара. Завтрак был давно съеден. И он, куря трубку, терпеливо ждал Мастеров, которые вот–вот должны были нагрянуть. Мысли в голове крутились бешеной каруселью: бурная ночь, тяжелый утренний разговор, молчаливое прощание. Да вот еще Всадники прибудут с минуты на минуту. А уж тогда покоя точно не жди.
Как-то все не так с ней получилось. Нечего было ей сказать, нечем возразить ему. И ушла она, ни слова не вымолвив. Грустно и тоскливо было на душе у Джона. Но другого пути не было и нет. Все-таки, как была она для него призрачным туманом, так и осталась. Пришла, словно сладкий хмельной сон, и растаяла с первыми лучами солнца. А про сон лучше не вспоминать, дурной ли был, хороший ли, — все равно не реален.
Он уже собрался пойти да подремать часок–другой. Не сидеть же тут все время, может только к вечеру заявятся. Но тут отворилась входная дверь и на пороге появились трое мужчин. «Явились», — усмехнулся про себя Джон.
Все они были одинаково высокого роста. Молодые и плечистые, они были неуловимо похожи друг на друга. Да и Джон тоже был на них похож. Тот, что стоял слева был в сияющем черном камзоле, расшитом золотыми и серебряными нитями и украшенном всевозможными драгоценными камнями. На рукаве у него красовались искусно вышитые красными и золотыми нитками два перекрещенных топора — знак главы гильдии палачей империи Ксарг, которая находилась в одном из миров Великой Игры, — это был Мастер Душ. У него были не очень длинные черные волосы, зачесанные назад, и массивная золотая серьга в ухе — знак принадлежности к высшему сословию империи. В середине стоял человек в антирадиационном скафандре, шлем от которого он держал в левой руке — это был Мастер Пространства. Он имел очень бледный вид и был абсолютно лыс. На лице отсутствовали даже брови. Годы в условиях сильнейшей радиации было для него серьезным испытанием. Но после разрушения этого мира ему предстояло вернуться обратно. Справа в старомодном черном костюме, какие в этом мире носили в конце прошлого столетья, стоял Мастер Времени. У всех у них был гордый и невозмутимый вид. Они молча стояли, не переговариваясь и не переглядываясь. Зоркие, почти не мигающие глаза искали того, кто должен был их встретить.
Джон не спеша вышел из-за стола. Он и они. Суровые лица, не выражающие абсолютно ничего. Джон поднял руку и начертил в воздухе знак, означающие его имя. Мгновенная вспышка ослепительно–белого света промчалась по очертаниям знака и тут же исчезла. Трое тоже вскинули руки и начертили в воздухе свои знаки. И три белых вспышки на мгновение появились и исчезли. Это был своеобразный ритуал приветствия, незыблемая традиция Черных Всадников, которую, как и многие другие, они придумали сами. Трудно сказать, зачем. Скорее всего, от скуки. Но выглядело это все довольно таки впечатляюще. Жаль, что немногочисленные утренние посетители бара ничего не увидели. Джон поставил мощный барьер. И, начиная с того момента, как он поднялся из-за стола, все четверо перестали существовать для окружающих.
— Приветствуем тебя, Мастер Бездны, — с некоторым пафосом сказал Мастер Душ.
— И я приветствую вас, Мастера, — в том же тоне ответил Джон.
— Да, давненько все мы не виделись, — вздохнул Мастер Времени.
— Да… Давно. А что ж вы, господа, так и разгуливали в столь шокирующем виде по городу?
— А какая разница? — презрительно усмехнулся Мастер Душ, — Все равно, ведь этому миру конец. Скажи лучше, все ли готово?
— Да, все сделано как надо. Завтра утром можно начинать. — Он достал из кармана ключи от их комнат и вручил каждому: — Переоденетесь и все сразу ко мне.
— А… м… — пытался что-то вставить Мастер Пространства.
— Знаю, о чем ты. Об этом я тоже позабочусь. Идите.
Мастера не спеша начали подниматься по лестнице. Джон же взял в баре ящик крепкого спиртного и четыре стакана — все это словно исчезло, причем ни Вик, ни проходившая мимо официантка не заметили пропажи.
Через полчаса все собрались в номере Джона. Отодвинули стол от стены, так чтобы можно было сидеть всем четверым. Каждый принес из своего номера по стулу. В общем, кое-как разместились и налили каждому по полному стакану. Джон печально посмотрел на свой стакан, смутно припоминая, как же ему было плохо в прошлый раз. Увы, традиция есть традиция. Джон никогда не считал себя слабаком, но, что касается выпивки, тут уж ничего не мог поделать: пьянел удивительно быстро. Нет, он не хочет снова упасть со своего черного коня и смотреть, как остальные недоуменно озираются на него, не испытывая ни малейших признаков похмелья. Джон быстренько создал небольшой силовой барьер, который по идее должен был снизить действие алкоголя процентов эдак на восемьдесят. Оставшихся двадцати с лихвой хватит, чтобы голова пошла кругом.
Мастер Душ провозглашал тост первым. Тоже, кстати, давняя традиция. Он встал и, высоко подняв стакан, продекламировал:
— Господа! Так уж сложилось, что я произношу наш первый тост: за пыль под ногами!
— За все, что будет скоро пылью под нашими ногам! — хором ответили остальные и залпом осушили свои стаканы.
Первоначальное напряжение спало, и все принялись доставать свои трубки. Хотя у них впереди был целый день, поговорить нужно было о многом.
Четыре тоненьких разноцветных хвоста поднимались к потолку от четырех трубок, сливаясь в причудливые полупрозрачные узоры. Четыре неповторимых аромата сливались в один. Четыре направленных друг на друга взгляда сливались в одно сознание, порождая одну единственную мысль: РАЗРУШЕНИЕ.
— Все же неплохо, что хоть изредка встречаемся, — сказал Мастер Пространства.
— Для нас может быть и да, но для них — нет, — усмехнулся Мастер Душ.
— Так как там с подготовкой, Мастер Бездны? — спросил Мастер Времени.
— Все нормально. Позавчера получил ваше послание. За вчерашний день все подготовил. Тут и рассказывать-то собственной нечего: пошел в храм, купил местное Святое писание. В общем, как обычно…
— Реки полные крови, небеса, падающие на землю, и тому подобное, — усмехнулся Мастер Душ.
— Да нет. Тут, кстати, и делать-то ничего не пришлось. Люди и без нас хорошо справились со знамениями апокалипсиса. Только вот я еще заставил упасть с неба все их самолеты. Это такие транспортные средства, которые могут летать.
— Я в курсе, — сказал Мастер Пространства, заново забивая свою трубку.
— Ладно. Рано утром быстро все проведем и по своим мирам. Дел, я так понимаю, у каждого предостаточно.
— А время никогда не стоит на месте, если его не остановить, — подметил Мастер Времени.
— Ладно, господа, — Мастер Душ разлил еще раз всем по–полной, — давайте за встречу.
Они еще раз выпили. Джон, к счастью, обнаружил, что заклинание действует, и он лишь слегка опьянел.
— Ну, господа, рассказывайте, как у кого дела, — предложил Мастер Душ. — Начни ты, Мастер Бездны.
Джон откашлялся и начал рассказывать:
— В моем мире все получилось как нельзя лучше. Перед самым моим перемещением сюда, мы праздновали захват столицы. С Шайхаром я сражался на крепостной стене и сбросил его вниз. Все-таки, он оказался очень серьезным противником, и победа досталась нелегкой ценой. Но клетка стала полностью нашей. Правда, там еще темные века, но я думаю, теперь ее будет не так уж сложно удержать.
— Шайхар — очень серьезный противник. Я знаю его по многим мирам. Это одна из самых сильных Фигур Тени, — прокомментировал Мастер Пространства.
— А в империи Ксарг дела как нельзя хуже. Мне даже пришлось из-за этого немного задержаться. Так что, господа, прошу у всех прощения.
Все закивали, поддерживая Мастера Душ и ожидая продолжения рассказа.
— Никто не обращал внимания на собирающиеся на западном побережье силы неприятеля, — продолжал Мастер Душ, — но буквально за неделю они совершили дерзкий марш–бросок, преодолев половину пути до столицы. Сметая все на своем пути, они беспрепятственно подошли к воротам белоснежного Майошит. Была холодная осенняя ночь, сотнями огней взвились факелы. И все выкрикивали имя одной из Фигур Тени. А наутро начался штурм. И как раз в это время я и получил приказ явиться сюда. Но, как вы понимаете, я не мог оставить мир, на который было потрачено столько наших сил.
— И чем все кончилось? — задумчиво спросил Мастер Времени.
— Я уходил, когда штурмовали дворец императора. Он к тому времени был уже давно мертв, хотя этого, кроме его личной охраны, Гильдии палачей, не знал никто.
— Печально, — вздохнул Мастер Времени и сразу начал рассказывать про свой мир, — На этот раз наш противник, господа, изобрел более хитроумный способ. Страшная болезнь, чем-то похожая на чуму и проказу одновременно, охватила весь мир. Я набрал из местных неплохую команду врачей, и нам удалось-таки найти противоядие. Но к тому времени погибло почти половина населения. Клетка наша, но какой ценой!
— Ну, про мои дела вы уж, наверное, наслышаны, — начал Мастер Пространства. — В порученном мне мире закончилась ядерная война, но уровень радиации падает очень медленно. Запасов еды не хватает. К тому же, в правящих кругах зреет очередной переворот. Вероятность потери этого мира составляет примерно шестьдесят процентов.
Все очередной раз повздыхали, а затем выпили еще по стакану.
— Все-таки, все это как-то не так, — пробормотал Джон.
— Что именно, Мастер Бездны? — поинтересовался Мастер Душ.
— Да все это. Победа, поражение, поражение, победа. Свет и Тень идут друг на друга, сталкиваются и вновь начинают свой неистовый разбег. А все, что попадается на их пути, перемалывается, как зерно в жерновах.
— Да что ты такое несешь? — возмутился Мастер Времени, — Ты, видно, невнимательно слушал мой рассказ?
— Я слушал очень внимательно. Но если бы не было Великой Игры, то не было бы войн, смертей и болезней.
— И не было бы ничего, — усмехнулся Мастер Душ, — Пойми же, весь мир держится на противодействии Света и Тени. Не может быть все время хорошо или все время плохо. А люди, они всего лишь смертные. Их не стоит жалеть. Они лишь глина под нашими сапогами, материл, из которого мы лепим себе игрушки. Им же все равно, под каким флагом биться, без разницы, с чьим именем на устах погибать. Если и светлым, и темным просто уйти из всех миров, то придется расширять штат Черных Всадников. Человек не может ни без Света, ни без Тени. Такова его сущность.
— Может ты в чем-то и прав. Пожалуй, основных законов мироздания нам не изменить, но все же не обидно ли разрушать мир? Может здесь еще можно, что-то исправить?
— Ты, видно, думаешь, что Дай–мэ–рак глупее тебя.
— Нет, но… — Джон немного замялся. — Я успел походить по городу. Он ничем не отличается от многих других. Я не вижу в людях этого мира вины. Есть плохие, но есть и хорошие. Борьба Света и Тени продолжается даже без Фигур.
— Все это очень и очень хорошо. Но ты же знаешь, что приказы не обсуждаются, — объявил менторским тоном Мастер Душ.
— Знаю, и меня от этого тошнит.
— Налей-ка, Мастер Душ, ему еще полный. У него такое бывает иногда, — подмигнул Мастеру Душ Мастер Времени
Мастер Времени улыбнулся и похлопал Джона по плечу:
— Не переживай так, Мастер Бездны, ведь недаром же все это называется Игрой, пусть даже и Великой. Смертные, они всего лишь хорошо организованные животные. У них множество пороков, и что бы ты им не делал, они вечно будут недовольны. Так что не строй из себя Спасителя, а то быстро на кресте окажешься.
Джон промолчал. Он уже сто раз пожалел, что затеял этот бессмысленный разговор. Все же, кое в чем он убедился: поддержки ему не будет. Может быть, следовало смириться, перетерпеть? Потом, это рано или поздно забудется. Кот, да и Фе–ай–та изрядно разбередили старую рану, только это все равно без толку. Ничего нельзя изменить или поправить. Джон чувствовал себя полным идиотом: надо же, купился на речи смертного и Фигуры Знания! Эх, если бы у него была такая же уверенность в правоте своего дела, как у остальных, то жить было бы значительно легче. Ибо сомнения, как камень на шее: все время вниз тянут.
Они пили и вспоминали былые времена. У каждого была неимоверно большая по меркам людей жизнь. Жизнь, бьющая ключом, но все же несколько однообразная. Наверное, так кажется всякому, кто увидел и почувствовал все, что было только можно.
Сделав перерыв на обед, они снова вернулись в номер Джона и просидели до двух часов ночи. Мастера, шатаясь и зевая, разбредались по соседним номерам, оставив Джона в прокуренной комнате, наедине с рядами пустых бутылок. Пройдет последняя ночь, а потом настанет последнее утро. Думать об этом не хотелось. К тому же, Джон для себя все уже решил.
