10
Как давно и метко подметили люди: война-то войне рознь! Бывает так: пылают объятые пожарами города и села; скачут, помахивая шашками, лихие эскадроны; бежит, тяжко меся сапогами глинозем, пехота; захлебываются отрывистым лаем пулеметы; злобно ухают пушки; ревут моторами танки. А в небе хищно пикируют самолеты, сшибая друг друга на грешную землю. В глухих районах лютуют самозваные «батьки», «атаманы», «дядьки». И некуда деваться обычному человеку, нет тихого местечка, где можно пережидать, пересидеть кровавую смуту.
А бывает, гремят суровые военные громы где-то там, вдали. А здесь, в тылу, все тихо, спокойно и пристойно. И самое страшное событие — кража кошелька из сумочки почтенной матроны.
Сводки сообщают о тяжелых и напряженных боях, отчаянных атаках, дерзких рейдах, потерях. Газеты печатают списки убитых и тут же — фамилии граждан, пожертвовавших раненым и покалеченным одежду, деньги, а то и кров. И солидный господин (почтенный бюргер, чопорный джентльмен) за чашкой утреннего чая или кофе вслух посетует на тяготы военной поры и попросит жену или служанку не забыть напомнить ему сделать перевод некой суммы на счет попечительской конторы. А на прогулке, когда мимо, распространяя гнилостный запах бинтов и ран, проедет машина с ранеными, поморщит нос и свернет на другую улицу.
Всяко бывает. И смерть на каждом углу, и тишь да благодать, как в райском саду. Заранее угадать, как оно повернет, не может и провидец…
Не то чтобы Титов ожидал увидеть повторение гражданской войны в России, но и не исключал. Даже читая документы о минувшей эпохе на Достее, предполагал, что сухие строчки справочников не передадут всего накала страстей и ужаса, рожденного войной. Однако после высадки вынужден был внести поправку в свои предположения.
Половина пути от Хармака до Цудареса прошла как в турпоездке. Никаких тревог, никаких серьезных проблем и тем более никаких угроз от кого-либо. Да и саму дорогу по крайне мере до Нокрасо он толком не запомнил. Поля, луга, леса, реки, деревни, городки и города. Городов, правда, было мало, их объезжали.
Пусть и тыл глубокий, а все ж режим, военное положение и прочее…
Головная боль — бензин. Грузовик при всех его достоинствах кушал двадцать семь литров на сто кэмэ. А дозаправиться негде, с топливом напряженка. Только по талонам или у спекулянтов втридорога.
В поисках топлива приходилось делать крюки, уходить с прямого маршрута. Все это замедляло группу, но не очень. Грузовик пер вперед, мотор работал как часы, что еще нужно в дороге? Только отсутствие дорожных приключений. Которые могут плавно перейти в дорожные проблемы, а то и в катастрофы.
…Первоначально они и не планировали сворачивать с прямого маршрута. Но когда стрелка указателя наполненности бака поползла к красной зоне, Титов вынужденно скомандовал «поворот».
Слева от трассы, в сорока километрах был Нокрасо, региональный центр, он же транспортный узел, он же — штаб-квартира ВООК (Второго Особого Оперативного Командования), местного аналога земных военных округов. До войны ВООК «держал» половину центрально-южного направления, имея в подчинение две армии, корпус, особую маневренную группу и сколько-то там отдельных бригад, полков, батальонов.
Сейчас от былого богатства уцелело совсем немного: оперативное управление, войска прикрытия границ (три растянутых сверх всякой меры пехотных полка), маневренная группа (конный полк, артдивизион, мотопехотный батальон) и авиаэскадрилью в составе двенадцати устаревших самолетов.
Разумеется, и военных в Нокрасо кот наплакал. Однако для землян соваться в этот город все равно не с руки. Но раз надо…
— Бензин и информация, — определил цель Титов. — С машиной Медведев, Шердин, Бойченко. Остальные на поиск. Выход на связь каждый час. Минимум контактов с полицией и военными. В случае обострения действовать по обстановке. Что я забыл?
— Место сбора по тревоге? — подсказал Сорокин.
— У почтамта. Вопросы?…
Вопросов не было.
— Если бензина не найдем, то будем думать, где украсть.
И машина пошла к Нокрасо…
Странности начались буквально с первых метров. На перекрестках полицейские, причем при полном параде. То есть в светло-серой форме, в надраенных сапогах и в фуражках с большой кокардой.
Бойченко свернул с центральной улицы влево, проскочил пару перекрестков и сбавил скорость. Титов, глядя на карту, прикидывал, где найти тихое местечко и осмотреться. На второстепенных улицах полицейских меньше, однако, и здесь мелькали фуражки.
— Что, черт возьми, происходит? — недоумевал Бойченко.
— Ну уж не нас встречают! Либо праздник, либо событие какое. Давай налево, к скверу.
Леонид послушно повернул руль.
— Кстати, заметил, машин мало?
— Заметил.
Титов заметил не только это. А еще и избыток населения на улицах. И это среди рабочего дня! Сплошные загадки.
— Чует мое сердце, не вовремя мы заехали в город, — вздохнул Леонид. — Как бы не попасть в оборот!
— Не каркай! — осадил его Титов. — Хотя ты прав. Но кто знал?
Машина прошла еще один перекресток, на этот раз без полицейского, и свернула к скверу. Бойченко остановил грузовик возле больших клумб и заглушил двигатель.
— Приехали.
Титов внес коррективы в план.
— Переодеваемся в гражданское. Надо узнать, что происходит. Предельная осторожность и внимание! Все, расходимся…
Причину странной активности полиции и избыток народа на улицах выяснили быстро. Один из прохожих — мужик средних лет с каким-то значком на лацкане пиджака — удивленно взглянул на Титова и скороговоркой пояснил:
— Приезжает Лесторка. Будет выступать по поводу последних событий.
О каких событиях идет речь Титов спрашивать не стал, дабы не выглядеть полным идиотом. И так мужик смотрит, как на ненормального. Видимо, приезд этого самого Лесторки и связанные с ним события известны даже детям. А земляне, проведшие эти дни в делах, за происходящим вообще не следили.
Пробел в информации помогли восполнить газеты, продаваемые в киосках и шустрыми мальчишками. Титов развернул сложенную вчетверо газету и увидел на первой странице набранные крупным шрифтом заголовки.
«Матаман объявил войну Шелагии!», «Юграта готова поддержать Шелагию!», «Заявление главы правительства Сарн-Хоста!».
И как апофеоз — «Прибытие лидера партии консерваторов Франтиша Лесторки в Нокрасо». Чуть ниже добавлено: «Ожидается, что Лесторка озвучит позицию партии консерваторов относительно ситуации на юге континента и начавшейся войны».
В центре страницы большое фото самого Лесторки. Зрелый мужчина представительного вида с импозантной сединой на висках, уверенным взглядом и волевым подбородком.
Титов пробежал глазами по тексту и посмотрел на Сорокина.
— А какое сегодня число?
— В левом углу, — подсказал тот.
В левом верхнем углу было написано: «Баланар, 23». То есть первый месяц лета, двадцать третий день.
— Черт возьми! — протянул Титов, складывая газету. — Это же дата начала войны на юге! Матаман, Шелагия, а чуть позже и Юграта.
— Да уж, сейчас начнется! — хмыкнул Бигмер. — Шелагия вступила в войну, а мы как раз туда собрались. А Цударес в семидесяти километрах от границы!
Титов мысленно выругался и стал вспоминать все, что знал о мировой войне, впоследствии приведшей к глобальным изменениям политической обстановки на Достее.
…Сервиан — самая большая страна на планете — традиционно имела множество врагов. И в силу географического расположения, и в силу политического расклада. Среди немногочисленных, а главное, постоянных друзей всегда выступала Шелагия. Небольшое государство, однако, вполне самостоятельное и довольно сильное.
Дружба тянулась через века и, в независимости от того, кто правил странами, только крепла. Редкий случай в политике, но вполне реальный. Шелагия обеспечивала безопасность южного направления Сервиана.
Так же традиционно с Шелагией враждовал Матаман, восточный сосед. А Матаман пользовался поддержкой Сарн-Хоста, лидера южно-нотаретского региона. Здесь и пограничные конфликты, и войны, и территориальные споры.
Ближайшие соседи Сервиана, Шелагии, Матамана — страны западного Нотарета и восточного региона. С ними Сервиан в разные века то дружил, то враждовал, то держал нейтралитет.
К концу тридцатых готов десятого века политическая ситуация в мире изрядно накалилась. Экономические проблемы, ошибки политической верхушки, желание некоторых стран поправить свои далеко не блестящие дела войной. А также стремление некоторых сильных государств (в первую очередь Рекастана) навязать свою волю остальным.
Все началось с гражданской войны в Сервиане. Страна, во многом определявшая политику на континенте, да и в мире, погрязла в пучине междоусобиц.
Как только стало ясно, что Сервиан на какое-то время выведен из игры и не может влиять на ситуацию, зашевелились сторонники силового решения конфликтов на юге. Первым удар решил нанести Матаман. Его территориальный спор с Шелагией затих почти на семьдесят лет, но сейчас разгорался вновь.
Юграта (государство на юго-западе от Шелагии) решило поддержать соседа и объявило о мобилизации и подготовке экспедиционной армии. Вдвоем они бы одолели Матаман. И смогли бы не только диктовать ему свои условия, но и также стабилизировать обстановку на континенте.
Рекастан это никак не устраивало. И его эмиссары прибыли в столицу Сарн-Хоста Ульмир. Получив заверения в поддержке и военной помощи, Сарн-Хост объявил войну Юграте.
Силы уравнялись, юг континента постепенно заволакивало порохом. Дария, Бретей, Сумир-Нагана пока были в стороне. Но их нейтралитет доживал последние месяцы…
А ровно через год после начала войны на континенте Нотарет вспыхнут сразу два конфликта в другом полушарии. И получивший чувствительный удар Рекастан выступит с инициативой о прекращении войны.
Но до этого еще очень далеко…
* * *
Титов мысленно отслеживал ход развития событий. Вчера Матаман объявил (а фактически уже начал) войну Шелагии. Завтра Юграта перегонит два полка бомбардировщиков на аэродромы Хэмпила (столица Шелагии). Еще через день она объявит войну Матаману. И через неделю в дело вступит Сарн-Хост.
И что особо важно для землян — северная группа войск Матамана мощным ударом прорвет оборону на левом фланге и через четыре дня подойдет вплотную к Цударесу. Тому самому городу, рядом с которым и расположен третий ретранслятор.
Значит, в запасе у разведчиков от силы четыре дня! И хошь беги, хошь лети, обязан успеть! Успеть не только дойти до Цудареса, но и обнаружить пришельцев и уничтожить ретранслятор.
— Что, командир, цейтнот? — хмыкнул Бигмер.
— Похоже.
Титов хлопнул свернутой газетой по ладони, качнулся на носках и глубоко вздохнул.
— У нас шесть часов на поиск бензина. Добыть любым способом! Сейчас не до галантности.
— Кстати, этот лидер партии вот-вот прибудет, — заметил Сорокин, бегло просматривая отпечатанную на дрянной бумаге газету. — Полиции нагнали как на парад. А когда он приедет, вообще шагу ступить не дадут.
Титов мрачно посмотрел на плакат и бросил взгляд на часы.
— Тогда за дело!
Первый час поиска ничего не дал. Разведчики нашли три пункта продажи бензина, но только в одном отпускали драгоценное топливо по талонам и не больше десяти литров на руки. Два других обслуживали только государственные учреждения, полицию и военных.
Шустрый пробивной Бигмер раздобыл один талон, перекупил по тройной цене у какого-то частника. Василий, воодушевленный первым, пусть и мизерным успехом, довольно авантюрно предложил:
— Устроим засаду у заправочного пункта. Всех частников перехватываем и перекупаем талоны. Кто будет взбрыкивать — ствол под нос.
Идея не так плоха, но был риск привлечь к себе внимание полиции. Если кто-то из невольных «продавцов» решит пожаловаться.
— В городе еще есть пункты, — прикинул Титов. — Поискать бы.
— Поспрашиваем — скажут…
Еще через полчаса разведчики знали о двух точках, где можно получить бензин по талонам. Узнали и об одном спекулянте, который торгует разбавленным, но вполне приемлемым топливом, правда, по бешеной цене.
Сорокин и Астахов отправились искать этого спекулянта, а Титов с Бигмером пошли ко второму пункту продажи, надеясь перекупить несколько талонов там.
И попали в большую толпу, запрудившую одну из центральных улиц. Город встречал лидера консерваторов.
Они застряли у угла длинного трехэтажного дома, неподалеку от перекрестка. Толпа, хлынувшая вдруг к дороге, притиснула их к стене, потом потащила вперед и бросила возле фонарного столба. Слегка растерянные разведчики смотрели по сторонам, морщась от криков, свиста, невнятных возгласов и энергичных хлопков.
Пользуясь обретенной свободой передвижения, земляне подошли к перекрестку, где было поменьше людей, зато больше полицейских.
— Судя по всему, этого парня здесь любят, — перекрикивая гул, сказал Бигмер. — Я не слышал проклятий и ругани.
— Насколько помню, этот Лесторка через два года возглавит страну.
— Ну да. А еще через пять его убьют.
Титов пожал плечами.
— Нас это не касается.
— Вон кортеж едет.
На дороге показалась охрана — два ряда по три мотоцикла. За ними шли две легковые машины представительского класса — длинные тупоносые «чегарды» черного цвета. На капоте двуцветные флажки, на крыше герб страны. Следом за «чегардами» шла легковая «см-6» с открытым верхом, в ней сидели охранники с пистолет-пулеметами. Замыкали кортежи еще две пары мотоциклов.
Горожане при виде машин замахали руками, флажками, шляпами, платками, закричали, кто-то бросил на дорогу цветы. Цепочка полицейских с некоторым трудом удерживала людей.
Из «чегард» никто не высовывался, руками не махал, улыбок не расточал. Партийный лидер хоть и слыл сторонником демократических норм и в общении был прост, элементарные правила безопасности соблюдал неукоснительно. А два покушения излечили его от излишней склонности к популистским выходкам.
Кортеж шел на скорости около шестидесяти километров в час и вскоре миновал перекресток. Бигмер проводил его пристальным взглядом, задержал внимание на мотоциклах, вдруг хмыкнул и повернул голову к Титову. В глазах разведчика плясали веселые искорки.
— Я, кажется, знаю, где мы сможем получить бензин.
Титов, больше уделявший внимание системе охраны высокого гостя, уловил в голосе Николая авантюрную нотку. Внимательно посмотрел на его довольное лицо и помотал головой.
— Только не это!
— Это лучший вариант! Уж у них-то с бензином проблем нет. И потом, мотоцикл нам не помешает.
— Ты хочешь напасть на охрану Лесторки?
— На их тылы. То, что мы видели, — это фасад. А свита прибыла незаметно и наверняка уже на месте, ждет распоряжений. Всякие там консультанты, секретари, медики. И уж один топливозаправщик приехал точно. Это ж сколько бензина они израсходовали?! От Стамины до Нокрасо триста километров!
Столица Сервиана Астенат была ареной ожесточенных боев между консерваторами и монархистами. И консерваторы устроили временную столицу в Стамине — одном из самых древних городов страны. По «случайному» совпадению там же находился Государственный Резервный Банк, где лежала большая часть золотого запаса Сервиана.
Титов смотрел на довольное лицо Николая, быстро прикидывая все плюсы и минусы этой авантюры. На первый взгляд, дело гиблое, но при ближайшем рассмотрении внезапная, наглая и слаженная атака могла принести свои плоды. Но сперва надо провести разведку.
Поняв, что уже обдумывает детали плана, а не возможность проведения операции, Титов прервал себя.
— Пошли отсюда. Надо вызвать Сорокина.
— Только быстро, — посоветовал Бигмер. — Пока этот пламенный трибун будет толкать речь, надо провернуть дело.
— Знаю. А где, интересно, они разместились?…
— …Гостиница «Неверелайн». Раньше там была летняя резиденция монарха, когда он изволил приезжать сюда. Потом здание реставрировали и переделали в небольшую гостиницу. Из разряда элитных. Всего восемь номеров, но каждый — люкс! А то и два… люкса!
— Понятно. А свита где?
— Свита там же. Помощник по партии, советник, несколько журналистов столичных газет и радио, секретари, вернее секретарши. Охрана. А вот тылы на старой авторемонтной станции. Это не далеко от гостиницы, через две улицы. Причем «тылы» — два автобуса, пять машин, десять мотоциклов. И два наливняка. Два! Соответственно, бензина там…
— Понятно!
* * *
Бигмер и Астахов справки навели быстро. Да и что сложного — познакомиться с людьми, поговорить, пошутить, угостить сигареткой, посплетничать. Словом, опыт не пропьешь.
Пока они работали, Титов и Сорокин прошлись по городу, послушали, посмотрели, оценили обстановку.
Обстановка была ясна, как стекло. Намеченное выступление Лесторки вместо кинотеатра перенесли на бульвар Дуссегарда — короля-объединителя Сервиана. К памятнику этого самого короля. И горожане заполонили улицы, спеша увидеть и услышать уважаемого и обожаемого политика.
К бульвару стягивались силы полиции. Охрана Лесторки уже работала на месте, проверяла обстановку и занимала позиции.
Сконцентрировав в одном районе основные силы, полиция вынуждена была оголить остальные участки. Этим следовало воспользоваться. Медведев и Бойченко получили задание разведать наиболее удобный путь отхода.
С машиной остался Шердин. За рулем он сидеть уже мог, а вот бегать и стрелять пока не очень. Хотя выздоравливал быстрыми темпами.
Прошел час, прежде чем разведчики собрались вместе. Еще полчаса ушло на уточнение обстановки и выработку плана.
— …Свита и охрана будут на бульваре. А значит, и мотоциклы, и автобусы, и почти все машины. На станции останутся заправщики, водители, видимо, техник, кто-то из местных, в общем, не более пяти-семи человек. Из оружия у них максимум револьверы или пистолеты. Хотя им и в голову не придет ждать нападения.
— Ясно, — кивнул Титов, выслушав Бигмера. — Делаем так! Машину подгоняем к станции. Заходим двумя группами от гаража и от ворот. Всех, кто там есть, — вяжем. Без крайней необходимости оружие в ход не пускаем, все должно пройти тихо. Забираем бензин и быстро уходим. Уходим на север, если кто и заметит, пусть ищут там. Главное, чтобы не было погони.
Титов ткнул карандашом в карту и поднял голову.
— Конечно, нагло и рискованно, но, пожалуй, иного выхода нет. Иначе мы до появления пришельцев будем рыскать здесь. Хорошо одно — полиции будет точно не до нас.
— Когда начинаем? — спросил Сорокин.
— А прямо сейчас и начинаем. До выступления Лесторки тридцать минут. Как раз доберемся до места. Так что по коням.
— Наглость города берет! — усмехнулся Сорокин.
— Насчет городов не знаю, но станции и бензин точно! — подмигнул Бигмер.