Глава восьмая
Сизый туман над водою
Хорхе Солана недовольно попыхивал сигарой, исподлобья посматривая на стройную светловолосую девушку-гринго, суетящуюся возле большущего контейнера со снаряжением.
Надо же, баба-археолог! Ничего себе коллега!
Пятьдесят четыре года прожил на свете Хорхе Солана, из них добрых сорок отдал благородному занятию уакеро, а такого не видел. Статочное ли дело, чтоб женщина копалась в старых могилах! Её дело — доставлять мужчине наслаждение, рожать детей, кухарничать, прясть и шить. А чтоб искать золото или там глиняные черепки и кости людские, так это срам Божий.
Он так прямо и заявил ей это, когда помог перевезти контейнер на подворье гостиницы и вскрыть его. Сначала, конечно, увидел, что находилось в ящике. Да расспросил хорошенько, зачем вот эти штуковины и вон те гидрокостюмы.
Получив ответ, что все это нужно для археологических исследований озера Гуатавита, старый уакеро озадаченно почесал в затылке и, сплюнув, уселся на чурбан, чтобы выкурить сигару да пораскинуть мозгами над небывалой историей.
Сам Хорхе Солана вот уже полтора года не выходил на промысел. С тех самых пор, как отряд «парамилитарес» расстрелял его семью.
Каждую ночь он медленно прогуливается по пустынным, кажущимся призрачными улицам селения Гуатавита. Мало кому из его земляков придет в голову выйти из дома в эту пору. Еще на случайную пулю, не приведи Господь, нарвешься. Хотя данная территория и контролируется партизанами из ФАРК и обстановка в целом, вроде бы, спокойная, но все же всякое случается. Как, например, полтора года назад, когда на селение внезапно напала шайка парней из «самообороны».
Но Хорхе уже ничего не боится. Вновь и вновь обходит он три места: начальную школу, недавно побеленное здание госпиталя и футбольное поле. Он ждет, когда же ему попадутся навстречу его дорогие покойники. Тогда он спросит их, спросит свою жену Эстреллу Маркес, своего брата Луиса Альберто, сыновей Карлоса и Энрике, почему их убили. Кому помешали пожилая женщина, калека-сапожник и двое совсем еще зеленых парней? Старший, Карлос, уже хоть успел стать мужчиной, готовился к свадьбе с самой красивой девушкой их муниципии. А у Энрике еще молоко на губах не обсохло, всего семнадцать сравнялось.
За что, Матерь Божья, за что, святой Хозе?
А ведь какие удальцы были, его парни-то. Отцу первые помощники. Особенно младшенький. Такой нюх имел на древности, что все уакерос только диву давались. Это именно он открыл три года назад богатую уаку под Сипакирой. Продали все, что не забрали в качестве «налога» партизаны.
Да, продали, хотя некоторые умники и утверждали, что мумия-то совсем не древняя, что ей на вид не более пяти лет. Но ведь золото-то было самым настоящим? А мумия, мумия могла просто хорошо сохраниться во влажном песке. Не случайно над ней протекал ручеек, отведенный от речушки, что текла здесь же, в овраге. Да и два скелета, найденных тут же, в могиле. Кто же это сейчас человеческие жертвы приносит? Так что пусть заткнутся умники. Настоящая была уака, старая.
И зажили они после той находки совсем неплохо. Вон, Карлос даже жениться вздумал, собственный дом начал строить. Сейчас его фундамент занозой вонзается в саднящую от горя грудь Хорхе. И это горе не залить никаким агуардьенте, сколько этой проклятущей водки ни старается Солана выплеснуть себе в глотку.
Девушка спрашивает, не встречался ли он с двумя ее коллегами из Германии. С месяц назад они приехали на Гуатавиту и готовились к приезду остальных участников экспедиции. Но, к сожалению, попали в руки партизан…
Как же, как же, кивает головой Хорхе Солана. Были. Адамо и Федерико. Славные парни. Особенно толстяк Федерико. Сколько они с ним бутылок с пивом и агуардьенте в местном пабе выпили!
Мужчина мечтательно закатывает глаза и выпускает большой клуб ароматного дыма. Сизая поволока на мгновение окутывает его кряжистую фигуру. Кажется, что это древнее индейское божество Гуатавиты, вдыхающее запах воскурений.
Да, хорошие ребята. Оказали достаточно уважения своему коллеге. Он даже предложил им вступить в профсоюз. Кстати, знает ли уважаемая сеньорита-археолог, что уакерос имеют собственный профсоюз? С разрешения Министерства труда. Уакеро в этих местах весьма почетная профессия.
Нет ли здесь запрещения на раскопки могил? Нет, если они очень старые.
А это что такое? Деньги. Двести тысяч песо? За что? Ах, за занимательный и очень ценный рассказ. Грасиас. Мучо грасиас, сеньорита.
Правда, деньги сейчас почти не нужны старому Хорхе. У него еще осталось немного с тех пор, как было продано золото из сипакирской уаки.
Вот-вот. И Адамо тоже заинтересовался индейскими сокровищами. Попросил, чтобы уакеро нарисовал ему небольшой планчик того места, где Энрике наткнулся на яму с мумией. Всего одна и была. А то, говорят, раньше находили уаки, где были сразу пять или шесть мумий. Только Солане такие не попадались.
Получив план, парни все время тратили на обследование окрестностей Сипакиры. Там их и сцапали фарковцы.
Нельзя ль нарисовать этот план еще раз? Отчего бы и нет.
Вот тут озеро. Потом большая гора, похожая на лежащего медведя. Лес покрывает ее бока. Очень густой, почти непроходимый лес. Одному тяжело там пройти. Он сам не прошел бы, если б не Карлос и Энрике. Вжик, вжик, своими мачете. Толстые ветки и даже тонкие деревца так и стелятся под ноги, срезанные острыми стальными клинками.
Дальше нужно быть осторожным. Там глубокий овраг с отвесными склонами. Глубина этак футов тридцать. Так что не обойтись без крепкой веревки. И лучше брать натуральную, пеньковую, а не из новомодного нейлона. И руки будут целее, и не так накладно.
По самому дну оврага течет небольшая речушка. Совсем мелкая, собака вброд перебежит. Нужно идти вдоль нее, пока не упрешься в каменные ступеньки. Потом поднялся, и вот оно, то место, где его младшенький нашел уаку.
Удачи доброй сеньорите. Конечно, лучше бы одной никуда не ходить. Лучше, если б рядом с нею был крепкий мачо с пистолетами у пояса, а то и три мачо.
Да и вообще, не женское это дело — копаться в древних уаках…
Признаться, Бетси немного подустала от навязчивого внимания колумбийца. Ей было и жаль его — трагическую историю своей жизни он рассказал ей почти сразу же после их знакомства. В то же время, у англичанки и своих собственных проблем было по уши, чтобы забивать себе голову чужими. Но больше всего девушку раздразнил традиционный мужской шовинизм Хорхе Соланы.
Как всегда одна и та же песня: Женщина — «черный археолог»? Что за ерунда!
Элизабет уже до того устала доказывать всем и каждому, что она не белая ворона, что предпочла просто-напросто быстренько спровадить «коллегу», снабдив его небольшой суммой в благодарность за сведения и план.
Вот уж и впрямь удача. Получить план хотя бы приблизительного места исследований Адама фон Крюгера. Оттуда и будем плясать.
Но какая у этого пьяницы поразительная память и твердая рука. План нарисован весьма профессионально. У Бетси даже мелькнула мысль, а не морочит ли ей Солана голову своим излишне простецким видом. Не так он и стар, как пытается это продемонстрировать.
Глядя на Хорхе, можно было распознать в нем настоящего авантюриста, охотника за сокровищами: стальной блеск глаз, то и дело поспешно прикрываемых веками, темный загар, решительное и волевое лицо человека, не признающего компромиссов и полумер. Настоящий волк, изготовившийся к прыжку. Кто знает, что сделалось бы с его врагами, дай Солане возможность вооружиться до зубов и поставь под его руку десяток спецназовцев. Его бездействие идет от бессилия.
Надо будет обязательно присмотреться к колумбийцу и в случае чего иметь его в виду.
В принципе он прав. Гораздо более уверенно Бетси чувствовала бы себя, если бы сейчас рядом с ней находился кто-нибудь из её друзей. Хоакин, или хотя бы Перси. Но мексиканец сейчас томится в застенках Федермана. А где находится в данный момент мистер Лоуренс, Бог весть.
И в это время зазвонил её мобильник. Нажав кнопку приема, девушка услышала знакомый голос. И как это Мочалка догадался, что она только что думала о нем.
Странно, но от этого звонка на душе как-то сразу полегчало, хоть цэрэушник не сказал ей ничего ценного. Так, обычный дружеский треп: как добралась, где поселилась, не было ли каких проблем. И все-таки с души свалился камень. Она не одна. О ней беспокоятся.
— Ты где? — поинтересовалась, не надеясь получить ответ.
— Рядом! — лаконично изрек американец.
— Ничего нового нет о ребятах?
— С ними все в порядке. По крайней мере, пока. Хорошо, что все они собраны в одном месте. Так за ними легче присмотреть. Ладно, мне пора.
— Ужасно рада была тебя слышать.
Ей показалось, что она увидела, как на том конце оскалились белоснежно белые зубы, а в глазах, прикрытых темными очками, мелькнула довольная лукавинка.
Иван Петрович постарался предусмотреть буквально все.
Как всегда.
Бетси ошеломленно рассматривала доставшееся ей богатство. О таком снаряжении может только мечтать профессиональный уакеро. Не зря Хорхе Солана даже не понял, что есть что в её контейнере.
Тут были и три палатки (зачем столько много?), изготовленные по спецзаказу военного министерства. Сделанные из некоего сверхпрочного материала, они не просто натягивались, а надувались с помощью прилагавшегося насоса. В результате получался вполне комфортный и симпатичный домик на две комнаты — «прихожую» и «спальню». Крепился он не к колышкам, вбитым в землю, а к тяжелым половым плитам, придававшим сооружению, с одной стороны, устойчивость, а с другой, служившим вместо батареи центрального отопления. Как они действуют — Элизабет так и не поняла. В инструкциях сообщалось, что для успешного функционирования достаточно подключить их к динамо-машине. Она же снабдит дом необходимым запасом электроэнергии.
Попробовав на вес одну из плит, девушка поняла, что может обойтись и без помощника. Поставить палатку ей удастся и в одиночку.
Надувное жилище «черного археолога» комплектовалось удобной и элегантной надувной же «мебелью»: три мягких пуфика в древнеегипетском духе и широкий двуспальный лежак. Стол, правда, был алюминиевый, раскладной. Девушка представила себе, что было бы, если б Джунковский решил, что и стол нужно выдержать в едином стиле с прочей обстановкой.
«Кухонный набор» состоял из легкой титановой печки-примуса, алюминиевой и пластиковой посуды и трех ящиков с консервами: мясными, рыбными и фруктовыми. По поводу последних Элизабет только фыркнула. Да, Иван Петрович настоящий уроженец Британских островов, хоть в его жилах и течет русская кровь. Слать консервированные экзотические фрукты в тропическую страну, где все это растет прямо на деревьях? Вот умора-то. И все равно было приятно. Даже в этой мелочи сказывалась рачительность и внимательность ее нанимателя.
Еще несколько ящиков занимало специальное снаряжение. Лопаты и лопатки, кирки, кисточки, закрепляющие растворы, лотки для промыва и для просева, ящики для хранения находок, фотоаппараты с метрами чувствительной пленки, три кинокамеры, в том числе одна для подводной съемки, ручной сканер для получения объемного изображения (экспериментальный образец, полученный из того же ведомства, что и палатки).
В особом ящике находились гидрокостюмы. Бетси уже приходилось пользоваться ими во время экспедиции на Змеиный остров. Вместо громоздких баллонов с воздухом на спине крепилась небольшая плоская коробочка размером с «ноутбук» — устройство для выделения из воды кислорода. Жизнетворный газ поступал по специальным капиллярам-трубочкам прямо в маску акванавта, так что была исключена малейшая возможность повреждения воздухопроводных шлангов. Широкий пояс костюма был снабжен ускорителями, помогающими пловцу развить под водой достаточно приличную скорость. Не забыли разработчики и о мерах безопасности. Наручные часы подводников были снабжены устройством, издающим сигналы, отпугивающие хищников. Как сообщал Джунковский, диапазон этих сигналов был значительно расширен с учетом латиноамериканской фауны. Например, поставили звуки, призванные обезопасить пловца от гигантских рептилий — змей и крокодилов.
За что еще была благодарна девушка Ивану Петровичу, так это за коробку с «игрушками». Они-то ей пригодятся в первую очередь. Ее любимые «глоки» соседствовали с «береттами», классические автоматы Калашникова с модерновыми израильскими УЗИ. Пару десятков ручных гранат какой-то невиданной конструкции. Бетси взяла одну из них. Легкая, как раз по ее женской руке. Интересно, а какова же ее взрывная мощность?
Экспериментировать, однако, не стала. А то чего доброго разнесет в пух и прах гостиничный гараж, где она сейчас обосновалась, да еще и с самой гостиницей в придачу. Что тогда будут делать несчастные жители Гуатавиты. Ведь в их небольшом средневековом городишке всего-то и достопримечательностей, что этот отель, небольшой собор да английский паб «Солсбери Грин».
Надо бы туда наведаться, поскольку его хозяином является бывший футболист из Саутгемптона. Какой-никакой, а «земляк». Вдруг чего расскажет нужного и любопытного. Там же можно арендовать и лошадь, чтобы проехаться на озеро. Тут всего полторы мили, но зачем бить ноги, если можно совместить приятное с полезным.
Решено. Сейчас же и отправимся на верховую прогулку.
Элизабет быстренько сложила все вещи обратно в металлический контейнер. И как это Джунковскому удалось переправить сюда такие сокровища в целости и сохранности? Или он волшебные слова знает? Теперь главная проблема в том, чтобы обезопасить снаряжение от посягательств любопытных. Хитрых замков, навороченных комплектовщиками на контейнер, явно маловато. Хороших специалистов по взлому можно легко найти даже в таком забытом богом и людьми месте, как Гуатавита.
Мисс МакДугал пока не придумала ничего лучшего, как арендовать все помещение гаража на два месяца. Поскольку все автомобили, некогда содержавшиеся здесь, были конфискованы партизанами и парамилитарес, хозяин отеля особенно не стал возражать, чтобы гараж был временно преобразован в исследовательскую археологическую лабораторию. Три тысячи североамериканских долларов привели его в экстатически коматозное состояние. Он даже предложил англичанке выставить у ворот вооруженную охрану, но девушка решительно отказалась. Зачем привлекать лишнее внимание к обыкновенному складу?
Хорхе Солана, попыхивая неизменной сигарой, сидел на крыльце своего дома, расположенного прямо возле паба «Солсбери Грин», где уакеро любил осушить кружечку-другую темного «Гиннеса» или пропустить пару рюмок агуардьенте.
Он увидел, как в заведение зашла эта полоумная девушка-гринго, вздумавшая в одиночку искать здесь сокровища индейских уак. Странно, однако белокурая леди понравилась Хорхе. Поговорив с ней совсем немного, уакеро признал в иностранке родственную душу.
О древностях девушка говорила с удивительным для ее пола и возраста восторгом. Причем искренним, а не наигранно-экзальтированным. Точно так же относился к старым индейским цацкам его младшенький, Энрике.
Нельзя сказать, что для самого Соланы-старшего находимые им артефакты были всего лишь кусками драгоценного металла, которые можно толкнуть за приличные деньги скупщику, а потом долго жить в свое удовольствие. Нет, он с должным уважением и даже трепетом прикасался к славному достоянию своей страны. Просто Хорхе был в своем деле профессионалом. Время остудило в нем юношеский восторг. Старое золото муисков было его работой. Он знал о нем если не все, то многое. В кабинете старого уакеро целая стена была отведена для книг о колумбийских древностях.
А вот девчонка, по всей видимости, еще не растратила молодого задора. Хорхе ей даже позавидовал чуток.
Ему всегда хотелось дочку. Но жена после вторых родов заболела и уже не смогла дарить Солане детей.
А теперь у него и вовсе никого не осталось.
Белокурая девушка появилась из-за угла паба уже верхом на лошади. Молодец Хесус Аррубла, дал ей Ласточку — быстроходную, но весьма смирную и покладистую лошадку. Да, видать и хозяину паба приглянулась красивая «землячка». Ласточку он не дает кому попало, только ближайшим друзьям и уважаемым клиентам.
Уакеро одобрительно посмотрел в спину удалявшейся в сторону озера наездницы. Хорошо держится в седле. По всему видно, что не новичок в верховой езде. Хорхе и сам был в этом деле мастаком. Пару раз брал приз на ежегодных скачках, устраиваемых сеньором Аррублой по случаю Рождества.
Ну-ка, ну-ка, а это что за хмырь увязался следом за ней на джипе? И едет этак медленно, подленько. Километров десять-пятнадцать в час, не больше.
Сердце Хорхе Соланы бешено забилось в груди.
В водителе он узнал одного из ближайших соратников Федермана. Того самого гада, чьи люди лишили Хорхе Солану семьи…
Спустя пять минут еще один наездник помчался карьером в сторону озера Гуатавита.
Разноцветный попугай, примостившийся на ветке невысокого дерева, пригорюнившись, склонил голову набок.
Птице было скучно. Вокруг не происходило ничего любопытного.
Нет, конечно, покой — вещь замечательная. Никто не мешает думать о том, о сем. Можно вот так сидеть и час, и два…
Но всему же есть предел. Например, сейчас попугаю хотелось бы за кем-нибудь понаблюдать. Однако в поле его зрения не было ровным счетом никого и ничего.
Только Озеро.
Над его серебристо-темным зеркалом стоял негустой туман. Крутые черные скалы, поросшие густым лесом, всматривались в воду. То ли любовались своим отражением, то ли им тоже было скучно, и они хотели рассмотреть там, в глубинах, что-то любопытное.
Легкий ветерок парил над водами, тщетно стараясь разогнать туман. Не получалось. Ветерок переключил свое внимание на прибрежные деревья, чтобы те своими ветками помогли ему справиться с белесой дымкой. Но был он слишком слаб, чтобы совладать с могучими зелеными великанами. Те лишь презрительно шелестели листьями, отвечая на неуклюжие попытки ветра заключить с ними союз против тумана.
Попугай было заинтересовался всей этой возней, но почти сразу же отвлекся. Его привлекло что-то более достойное внимания.
Сначала мимо его дерева промчалась девушка-наездница. На самом берегу Озера она прервала бег своей лошади и соскочила на землю. Подойдя совсем близко к воде, присела на корточки и зачерпнула ладонью прохладную влагу. Брызнула ею себе в лицо.
Представив, как ледяные капли летят ему прямо в голову, попугай поежился. То, что вода обжигающе ледяная, он убедился совсем недавно, когда летал к Озеру, чтобы утолить жажду.
Скосив глаз, птица заметила, что в окрестностях появился еще один человек. Одетый в зеленое, он почти сливался с окружающим лесом. Бесшумно приблизившись к дереву, на котором восседал пестрый крылатый наблюдатель, человек взялся руками за какую-то штуку, висевшую у него на груди, и, приставив ее к глазам, уставился на девушку.
Надо же! Только что не было ровным счетом никого, и вдруг посыпались, как горох из прорвавшегося мешка.
Вот и третий пожаловал. Этот тоже притаился, но уже за спиной «зеленого».
Что за нелепая игра? Ох уж эти люди. Такие же недоросли, как и ветерок-неудачник. Все бы им баловаться.
Попугай презрительно крякнул.
Стрекот какой-то птицы, судя по всему, попугая, отвлек Элизабет от размышлений. Повертев головой, девушка заметила пеструю птицу, сидевшую на ветке дерева, росшего в десятке ярдов от берега. Приветливо помахала рукой хранителю покоя здешних мест. Попугай не ответил. Ну и ладно. Его дело. Пусть сердится. Все равно она так скоро не уйдет отсюда.
Озеро манило ее с загадочной силой. Бетси просто не в силах была оторвать взгляд от царственно спокойных вод.
Гуатавита.
Озеро-загадка. Озеро, полное тайн.
Еще великий Гумбольдт предполагал, что в его водах покоятся несметные богатства.
А сколько охотников за золотом пытались извлечь их на свет божий!
Первым был сподвижник генерала Кесады капитан Ласаро Фонте. Дождавшись, когда его командир убыл в Испанию держать ответ в своих делах перед королем, Ласаро согнал к Гуатавите окрестных индейцев и заставил их рыть канаву на берегу озера. Однако работа не заладилась. Некто по ночам засыпал все то, что прокапывалось за день. Пришлось капитану отказаться от своей затеи.
Почти сразу же нашелся и другой охотник до индейских сокровищ — брат Кесады Эрнан. Как и Ласаро Фонте, он привлек к работам местных жителей, под страхом смерти приказав им рыть многочисленные канавы и рвы. Ему удалось немного понизить уровень воды в озере и выудить из него несколько золотых статуэток — изображения рыб и птиц. Вскоре важные заботы отвлекли Эрнана Кесаду от кладоискательства, и он уехал.
В 1592 году купец из Боготы по имени Антонио де Сепульведа попытался осушить озеро и нанял 8000 индейцев, начавших по его приказу копать на берегу озера глубокий канал, следы которого сохранились и до наших дней. Когда, наконец, туда хлынула вода, уровень озера понизился примерно на пятьдесят футов. Однако мощный поток подмыл берега канала, и они обрушились, похоронив под собой многих рабочих. И все же Сепульведа отчасти преуспел — среди его находок, в частности, оказались золотой нагрудник боевых доспехов, золотой посох и огромный изумруд размером с куриное яйцо. Все эти ценности предприимчивый купец преподнес в дар королю Испании Филиппу II.
В 1625 году жители столицы основали первое общество по осушению озера, другое общество повторило эту попытку в 1677 году. В 1823 г. этим же вопросом занимался Хосе Игнасио Парис.
Самая серьезная опасность нависла над Гуатавитой в 1912 году. На этот раз дело было поставлено на широкую ногу. Основная подготовка к нему велась за океаном, в Лондоне. Фирма «Контрэкторс Лимитед» потратила 150 тысяч долларов на закупку партии мощных паровых насосов, которые с невероятными трудностями были доставлены на берега священного озера.
Гигантские механизмы заработали, поглощая невероятные порции дров. И вот прозрачные воды Гуатавиты с шумом ринулись вниз в долину. За три недели уровень воды в озере понизился на сорок футов. Это притом, что глубина озера составляет сто двадцать футов. Вскоре показались скопления темно-зеленой тины, источающей страшную вонь. Рабочие принялись вычерпывать грязь и выуживать из нее находки. Первые же корзины принесли потрясающую добычу: золотые подвески, фигурки, мелкие изумруды.
И тут произошло невероятное. Едва горячее колумбийское солнце прогрело обнажившуюся толщу ила, как тот начал затвердевать. Через несколько дней ил превратился в окаменевшую массу, твердую, словно бетон. Пробиться сквозь эту каменную броню незадачливым охотникам за сокровищами было не под силу. Чаша озера вновь медленно, но неотвратимо начала заполняться водой. Потом начался сезон дождей, принесший полный крах предприятию. Его инициаторы потеряли сто тысяч долларов, выручив за найденное едва-едва десятую часть от затраченного. Пришлось им удалиться, не солоно хлебавши. А гигантские насосы еще долго высились на берегах Гуатавиты, постепенно превратившись в груду ржавого металла.
Ревниво оберегает покой своих владений женщина-змея Фуратена.
Вспомнив о великой богине, Бетси встала во весь рост и отвесила низкий поклон водам озера.
— Приветствую тебя, о Фуратена! Будь ко мне милостивой!
Это была неписанная традиция. Всегда, когда Элизабет МакДугал прибывала к новому месту раскопок, она обращалась за помощью и советом к местному божеству. Если сведения о таковом сохранились.
И случалось, что учтивость срабатывала.
Вот и сейчас ей показалось, что вода посреди озера… зарябила, и над поверхностью вздыбилось нечто гладкое и большое, напоминающее кусок толстой резиновой трубы.
Змея?
Обман зрения?
Кто знает.
Но отчего так тревожно заржала Ласточка?
И почему вдруг снова возникло уже знакомое ощущение, что на нее кто-то смотрит? Причем сразу из нескольких мест: сзади, спереди и сбоку.
Девушка вновь повертела головой.
Никого.
Только любопытная птица никак не улетает со своего насеста.
Однако неприятное чувство, словно ее рассматривают сквозь толстое увеличительное стекло, как энтомолог диковинную букашку, не исчезало.
Самым мощным был позыв, идущий спереди, из вод озера.
Бетси зажмурила глаза и прижала пальцы рук к вискам. На нее нахлынула темная волна, полностью затопившая весь мозг. Постепенно из мрака выделились две алые точки, которые начали неумолимо приближаться. Вот они стали уже совсем огромными.
Это не «точки», а… глаза. Улыбающиеся глаза-рубины маленькой золотой змейки из Музея республиканского банка.
— Кто ты? — прошептала Элизабет.
— С-с-сдравс-с-с-с-вуй!
И все разом исчезло.
Девушка потрясла головой и опять, зачерпнув пригоршню холодной воды, брызнула себе в лицо.
Ледяной душ помог. В голове просветлело.
Англичанка подошла к Ласточке, которая спокойно продолжала пастись, и потрепала лошадку по холке. Животное, чувствуя ласку, потерлось благородно красивой головой о плечо девушки.
— Ну что, пора домой? — спросила у лошадки Бетси.
Та, словно понимая, о чем идет речь, тоненько заржала и тряхнула гривой.
— Тогда поехали.
Проезжая мимо попугаева дерева, она помахала клювастому ручкой. Птица только хмыкнула: к чему такие фамильярности, и отвернулась.
Ну и девица, покачал головой попугай. Едва появилась на Озере, как стала объектом внимания номер один.
Вон, даже Сама ею заинтересовалась.
САМА!
А эти двое людишек? Что они? Тоже уберутся прочь вслед за девушкой? Скатертью дорога. Совсем утомили. Достаточно на сегодня зрелищ. Уже одного вида спины Самой с лихвой хватило бы на неделю воспоминаний.
Постой-ка, что там делает второй?
Молниеносной пумой бросается он на «зеленого». Падает ему на спину.
В его руках что-то блестит.
Короткий жалобный вскрик.
Один из людей встает на ноги.
Второй, тот, что в зеленом, так и остается лежать, прижавшись всем телом к земле и широко раскинув руки.
Запрокинув голову высоко к небу, вставший издает победный, какой-то звериный крик.
Перепуганный попугай слетел с ветки и подался восвояси, от греха подальше.
