Глава 8
Разгон «Одиссея» и переход в гиперпространство был выполнен автоматически, хотя первая вахта находилась в Главном центре управления и была готова принять управление линкором в свои руки. Когда оба обзорных экрана затянулись белой пеленой, в ГЦУ вдруг наступила мертвая тишина. Вихров оторвал взгляд от экрана монитора, обвел глазами центр и увидел, что все вахтенные офицеры как-то странно замерли на своих местах. А потом до него вдруг дошло, что и он сам ощущает некую тревогу… некий внутренний дискомфорт!
«Мы же не были в гипере больше трех лет!..» — наконец догадался он и снова обвел взглядом зал. Теперь глаза большинства офицеров смотрели на него, и в них читалась затаенная тревога.
«Мне выводить линкор из гиперпространства!.. — пришла к Игорю новая догадка. — И это с трехлетним отсутствием практики!!»
Усилием воли ему удалось успокоить дрогнувшие нервы — в конце концов, его теперешняя реакция не шла ни в какое сравнение с тем, какой она была раньше. Да и навигаторские навыки не исчезают так просто… Даже и при отсутствии практики! И все-таки внутренняя тревога оставалась.
Гиперпрыжок должен был быть коротким — расстояние в два целых семьдесят шесть сотых светового года линкор обычно преодолевал за неполный час, и к концу этого часа напряжение в Главном центре управления накалилось до предела. И вот наконец по центру пронесся резкий короткий перезвон, и Главный компьютер звездолета объявил десятиминутную готовность к выходу корабля из гиперпространства.
С двух сторон от монитора командирской панели управления развернулось еще шесть малых экранов, и Железный Феликс начал выводить на них постоянно изменяющиеся параметры полета. На секунду Игорь откинулся в кресле, и все его беспокойство, все его напряжение вдруг исчезло — он снова ощутил себя двадцатисемилетним навигатором-три, на которого смотрят серо-стальные глаза Старика… Смотрят с уверенностью!
Он выпрямился в кресле и впился взглядом в мелькающие перед глазами цифры и символы. Еще секунду ему казалось, что он ничего не понимает, а затем это, казавшееся безудержным мелькание стало замедляться, пока наконец не сделалось просто… вялым! Его пальцы спокойно перебегали по клавиатуре панели, неторопливо вводя поправки в работу корабельных систем, а какое-то вновь приобретенное чувство, нет, не зрение, держало под контролем дополнительный экран, на котором быстро сменялись цифры, показывающие время допустимого нахождения корабля в гиперпространстве. И ему казалось, что сотые доли секунды невыносимо лениво сменяют друг друга!
Но вот все вспомогательные экраны панели окрасились в зеленый цвет, и Игорь вспомнил, сколь быстротечным был этот момент всеобщего зеленого цвета! Он спокойно потянулся к оранжевой продолговатой клавише… А зеленый цвет на экранах все длился… длился… длился…
Вихров вдавил клавишу в панель…
И ничего не произошло — не было привычного ощущения легкой тошноты… и оба обзорных экрана оставались белыми… белыми… белыми…
И вдруг они почернели, и на этой черноте проклюнулись цветные иглы звезд. В самом центре экрана, демонстрировавшего переднюю полусферу пространства, ярким янтарным светом сияла крупная звезда. Это и была G3, к которой они стремились.
Вспомогательные экраны панели погасли и свернулись… И вдруг по центру управления сначала прокатились отдельные хлопки, а затем грянула самая настоящая овация!
Вихров развернулся вместе с креслом и увидел, что все вахтенные офицеры встали со своих мест и… аплодируют, глядя на него!
Навигатор-три растерялся, не понимая, что происходит, но в этот момент главный штурман корабля шагнул из-за своей консоли и громко сказал:
— Ну, командир, я впервые вижу, чтобы навигатор работал с такой сумасшедшей скоростью! Вы не дали гиперу ни одного шанса!!
Игорь даже не сразу осознал, что с момента его вступления в должность командира корабля Шохин впервые назвал его командиром! А когда осознал… горячая волна смущения накрыла его.
Видимо, Вихров покраснел, потому что по центру прокатился легкий смешок, после которого он сам с иронией подумал:
«То же мне супер, собственные эмоции сдержать не можешь!..»
И строго сдвинув брови, он обратился к Шохину:
— Я попрошу вас, Юрий Владимирович, определить расстояние до G3 и время подлета к ней. Если сможете, разберитесь, что представляет собой ее планетная система и конкретно четвертая планета, которая нас интересует.
— Есть, командир! — весело отозвался главный штурман и вернулся за штурманскую консоль.
Спустя час с небольшим на экран главного монитора командирской панели штурман вывел следующую информацию:
Звезда класс G3, солнечного типа. Средняя температура поверхности — 5800 °C, излучаемая мощность — 4,2 1026 Вт, масса — 2,1 1027 т. Звезда главной последовательности, стабильная, со стандартной для данного типа звезд спектрографией. Расстояние от точки выхода линкора из гиперпространства до звезды составляет 690,3 а.е., время подлета — 144,6 стандартного часа. У данной звезды имеется планетная система, состоящая из шести планет. Три планеты, ближайшие к звезде, имеют массу от 8,8 1011 т до 7,2 1012 т, лишены атмосферы. Четвертая планета массой 5,2 1022 т (1,37 земной) находится на слабо эллипсоидной орбите со средним расстоянием до звезды, равным 138,6 млн км. Температура поверхности от –80 до +65 °C. Планета имеет атмосферу, близкую земной, с содержанием кислорода 19,7 процента. Пятая планета имеет массу 7,3 1021 т (1,2 земной), находится на слабо эллипсоидной орбите со средним расстоянием до звезды, равным 228,6 млн км. Планета имеет плотную атмосферу, состоящую в основном из углекислого газа. Шестая планета — газовый гигант массой 1,9 1024 (318 земных) — находится на слабо эллипсоидной орбите со средним расстоянием до звезды, равным 780,6 млн км. Система имеет астероидный пояс, наподобие пояса Койпера Солнечной системы.
Вихров насколько раз прочитал выведенную на экран информацию, затем откинулся на спинку кресла и подумал:
«А ведь эту четвертую планету вполне можно назвать… второй Землей! Так зачем же нас к ней привели?!!»
Впрочем, ответа на свой вопрос ему оставалось ждать недолго — через шесть с небольшим суток «Одиссею» предстояло выйти на орбиту вокруг этой планеты!
В тот же день, ближе к вечеру по корабельному времени, когда Игорь, сменившись с вахты, сидел перед компьютерным блоком в кабинете командира корабля, на мысленную связь с ним вышел Виталий Кокошко. Получив от Вихрова ответ, он попросил:
«Игорь Владимирович, не могли бы вы заглянуть сейчас в биолабораторию, есть новости по Яшину».
«Да, конечно…» — ответил навигатор-три и прямо из кабинета перешел в помещение основной биолаборатории. Свет в ней как обычно был приглушен, на высокой кровати, установленной у глухой стены, лежал рядовой Яшин, но как разительно он переменился с того времени, как Вихров видел его последний раз! Тело десантника, хотя и по-прежнему непропорционально большое, было вполне человеческим, хотя мощные руки и ноги были несколько длинноваты, а торс чересчур бугрился узлами мышц. Кожа нездорового бледно-желтого цвета была усыпана мелкими ярко-оранжевыми точками и выглядела как какое-то цирковое трико. Но не это поражало в облике десантника. Его голова, вернее, то, что должно было бы называться головой, представляло собой странный, шишковатый нарост, торчавший между могучих плеч остатком шеи. И на этом остатке шеи под тяжелыми складчатыми веками посверкивали небольшие, вполне человеческие глаза и виднелись прикрытые кожистыми складками носовые и ротовое отверстия.
Оглядев изуродованного десантника, Вихров перевел вопросительный взгляд на главного астробиолога линкора.
— Рядовой Яшин… — начал тот свои пояснения, — …заканчивает Превращение. Сейчас он находится в фазе Идентификации, но я считаю, что дня через два-три он уже сможет приступить к выполнению своих обязанностей… Правда, его пока тревожат по ночам неизвестные голоса… — Ирвинг многозначительно посмотрел на Вихрова, — …но с этим мы тоже постепенно справимся. Не так ли, рядовой?!
Ирвинг повернулся к Яшину, внимательно смотревшему на командира корабля. Тот, однако, ничего не ответил, продолжая «есть» взглядом Вихрова, а после того как астробиолог перевел взгляд на Игоря, неожиданно спросил «мыслеречью»:
«Ты кто?!»
«Я — командир линкора навигатор-три Вихров, — спокойно ответил Игорь и в свою очередь поинтересовался: — Как ты себя… ощущаешь?!»
«Хреново! — В мыслях Яшина возникли тона раздражения. — А как бы ты себя ощущал, если б имел такой внешний вид?!»
«Хреново! — согласился Игорь. — Но ты все-таки выжил — это тоже неплохо!»
«Конечно, неплохо… — согласился Яшин, но раздражение не ушло из его мыслей. — Значит, я смогу добраться до того, кто меня заразил этой… заразой!»
«Ты считаешь, что тебя кто-то заразил?!» — удивился Игорь.
«А ты считаешь, что я таким родился?! — язвительно поинтересовался Яшин. — Можешь мне поверить, у моей мамы все дети были необыкновенно красивыми. А теперь мне долго придется доказывать моей мамочке, что это она родила такого вот урода!!»
Вихров быстро взглянул на Ирвинга и поймал его ответный настороженный взгляд.
«И как же ты пришел к такой уверенности? — с нарочитой усмешкой спросил Вихров, снова взглянув на рядового Звездного десанта. — Или сам дошел до мысли такой?!»
«Люди добрые подсказали! — Теперь его мысли просто сочились злобой. — И объяснили, что не все на этом гребаном корабле стали такими красавцами! Многие остались по-прежнему уродами, такими, какими были до чумы!»
«Из какого вы подразделения, рядовой?!» — жестко спросил Вихров, неожиданно меняя тему разговора. И тут, видимо, в Яшине взяла верх привычка к дисциплине, потому что он ответил быстро и четко:
«Третья манипула четвертой центурии второй когорты полулегиона, приписанного к линкору класса „ноль“ „Одиссей“!»
«Так-так… — медленно протянул Вихров. — Манипула капитана Криса… — Он быстро взглянул на Ирвинга, и тот украдкой показал два пальца. — В твоей манипуле еще двое таких же, как ты, магистралов… — все тем же задумчивым тоном проговорил Вихров. — Пожалуй, маловато. Надо будет тебя перевести в другую манипулу!..»
«Не надо!! — воскликнул Яшин. — Я лучше со своими ребятами!!»
«Как же ты будешь со своими ребятами, если там большинство „по-прежнему уроды“? Как же ты с этими уродами общаться-то будешь?!»
«Ничего, со своими ребятами я договорюсь, они меня и таким примут!»
«А мать родная, выходит, не примет?!» — с усмешкой поинтересовался Вихров и, взглянув в глаза десантника, увидел в них отчаянную тоску.
«Хватит!» — немедленно оборвал себя Игорь и, положив руку на огромное плечо Яшина, подумал:
«Тебе здесь еще дня три быть, так что ты подумай о том, как к своим товарищам вернешься!.. Они ведь в твоем несчастье не виноваты!..»
А затем, повернувшись к Ирвингу, попросил:
— Господин астробиолог, вы мне не уделите пару минут?
Ирвинг жестом пригласил его пройти в свой кабинет, и как только они оказались там, прикрыл за собой дверь.
— Вы не подумали над моей просьбой?.. — спросил Вихров у астробиолога, как только они остались одни. — Я просил вас попробовать вернуть магистралам человеческий облик!
— Не только подумали, но уже практически разработали технологию такой… «операции», — спокойно ответил Ирвинг.
— И когда думаете провести первую? — быстро поинтересовался Виров. — На ком?!
— Да вот на Яшине и думаем попробовать. — Ирвинг неожиданно усмехнулся и добавил: — Через денек-другой… если не сбежит.
— А вы прямо сейчас попробуйте! — потребовал Вихров. — Пока не сбежал. — И, вдруг сообразив, что говорит о побеге десантника, переспросил: — А куда он может сбежать?!
— Сейчас мы попробовать не можем, — покачал головой Ирвинг. — Кокошко должен доработать кое-какие приборы и инструменты. А сбежать он может…
Астробиолог оборвал сам себя, внимательно посмотрел на Вихрова и, почему-то понизив голос, сказал:
— Мы записали еще одну беседу Яшина со «спасителем». Самого «спасителя», как всегда, засечь не удалось, но Яшин «сказал»: «…это хорошо, что скоро!»
И после мгновенной паузы повторил:
— Понимаешь — хорошо, что скоро!
Они помолчали, а затем Вихров, тряхнув головой, сказал:
— Пора с этим кончать!!
— С чем?.. — переспросил Ирвинг.
— И со… «спасителем», и со всем, что за этим «спасителем» стоит!! — Он посмотрел в глаза Ирвингу и добавил: — Ведь мы точно знаем, кто именно есть этот… «спаситель», так вот, не пора ли с ним поговорить?!
— Вы думаете — это… Эдельман?.. — предположил Ирвинг.
— А вы можете предложить другую кандидатуру? — вопросом на вопрос ответил Вихров.
Астробиолог несколько секунд помолчал, а затем отрицательно покачал головой и задумчиво произнес:
— Я бываю у Эдельмана раз в неделю… Кокошко — раз в три дня. К нему приставлен лечащий врач… — он посмотрел на Игоря, — …Вадим Кривцов, вы его должны помнить. Эдельман не покидает своей каюты и ни с кем не говорит, к нему никто не приходит, и с ним никто не вступает в мыслеобмен! Бывает, что сутками он не меняет позы…
— И так уже почти год!.. — перебив астробиолога, закончил Вихров. — Вы находите это нормальным?.. Даже если он все еще в фазе Монстра — это ненормально, а вы сами и Виталий Сергеевич неоднократно утверждали, что Эдельман уже давно прошел стадию Идентификации! Вы не находите, что с ним надо еще разок поговорить?..
Ирвинг пожал плечами и каким-то усталым тоном ответил:
— Поговорите, вам никто не запрещает… Но я уверен, что это вам ничего не даст.
— И все-таки я попробую! — упрямо проговорил Игорь и прямо из кабинета астробиолога переместился в вестибюль палубы экипажа.
Народу в вестибюле было немного — три-четыре офицера проходили по своим делам, двое стояли в дверях малой кают-компании. Игорь прошел мимо них, ответив на приветствие, и остановился у двери, ведущей в каюту флаг-навигатора. На сером пластике был приклеен небольшой листок писчего пластика с короткой надписью: «Просьба не беспокоить».
Игорь с минуту стоял перед дверью, задумчиво рассматривая надпись и вспоминая: «Я был здесь чуть меньше года назад… Тогда мы с Эдельманом, казалось, расставили все точки над всеми „i“, но… Но он не вылез из своей берлоги после смерти Старика, он затаился, а я не обратил на это внимания! Это ошибка!.. Ведь уже тогда я понимал, что с ним кто-то контактирует, я едва было не поймал этого… контактера!.. А как Эдельман радовался, когда он успел убраться под вентиляционную решетку!.. И он был честен… он предупреждал, что не успокоится!»
Игорь протянул руку и коснулся идентификационной пластины. Чуть пощекотав его пальцы, пластина сработала, и замок двери сухо щелкнул, откидывая защелку. Вихров толкнул дверь в сторону, бесшумно вошел и словно бы перенесся на год назад!
В каюте было темно, и хотя Игорю не нужен был свет, он остановился в дверях, внимательно оглядывая комнату. В ней ничего не изменилось, даже сам Эдельман оставался все тем же Монстром — огромным, косматым, большеголовым существом с шестью небольшими красноватыми глазами, поблескивающими из густой шерсти, которой заросло его лицо. Правда, теперь Монстр лежал на кровати у стены, свесив огромную руку до пола и повернув голову в сторону вошедшего навигатора-три.
Одним взглядом оценив окружающее, Игорь вдруг подумал: «А ведь Эдельман за прошедший год совершенно не изменился!.. Интересно… Это, пожалуй, подтверждает то, что он только претворяется Монстром… Или же он настолько привык к этому своему виду, что действительно не меняется?!»
Монстр между тем продолжал молчать, и взгляд его шести глаз был странно рассеянным, словно он и не заметил, что в каюте находится посторонний! Игорь неслышно скользнул к туалетной нише и, не входя в нее, отдернул занавеску. Там было пусто — чистые, голые пластиковые стены тоже были пусты, темное полиольстальное зеркало походило на странное квадратное бельмо, натекшее на светлую стену.
Вихров снова повернулся в сторону кровати, Монстр по-прежнему не шевелился, хотя глаза его были открыты и даже не мигали! Навигатор совсем было собрался окликнуть Эдельмана, но что-то его остановило. Он неслышно шагнул вперед и присел перед самой мордой Монстра.
Тот не дышал! А ведь Игорь прекрасно помнил, какое шумное, с всхлипами было у него дыхание!
«Значит, изменения в нем все-таки есть! — подумал он, и вдруг его поразила догадка: — Или же это чудище… совсем не Эдельман?!»
Вихров немедленно вернулся к двери каюты и принялся снова рассматривать ее, расширив диапазон воспринимаемого глазами электромагнитного излучения. И почти сразу он заметил тонкую, чуть подсвеченную коричневатым свечением нить, тянущуюся из шерсти Монстра по стене каюты и исчезающую за шторой туалетной ниши!
«Связь?! — удивился Игорь. — Связь в рентгеновском диапазоне?!! Но с кем?!»
И вдруг его внимание снова привлек сам Монстр. Вихров заметил, что биоактивность этой огромной туши очень низка… да какое там — низка, она практически отсутствовала!! А ведь для поддержки нормального функционального состояния в таком мощном, тяжелом теле биологические процессы должны были идти очень интенсивно!!
«Биомодуль!! — мгновенно догадался Игорь. — Эдельман оставил вместо себя биомодуль и активирует его дистанционно, когда кто-то приходит в каюту!!»
И тут же он остановил сам себя: «Но почему он не сделал этого сейчас?! Не мог же он не заметить моего появления?! Или что-то отвлекло его?.. Нет… — появилась у него новая мысль, — скорее дело в том, что я оказался в его каюте в неурочное время! Ирвинг сказал, что к нему никто не заходит, кроме врачей, а они скорее всего появляются здесь в строго обозначенное время… включают свет и начинают разговор!»
Его рука непроизвольно потянулась к выключателю, но он остановил сам себя: «Не стоит его тревожить… Попробуем узнать, где сейчас обретается Артур Исаевич!.. Как там Серега Бабичев искал своего десантника…»
Вихров закрыл дверь каюты особым электронным кодом, чтобы ему не могли случайно помешать, сосредоточился и, используя энергию проходящего над потолком силового энерговода, создал небольшое комбинированное поле — точную копию того поля, что Бабичев посылал в глубь газового гиганта. Затем он «толкнул» это поле в сторону обнаруженной связи и, когда поле окутало коричневато светящуюся нить, послал его вдоль этой нити, прочь из каюты.
Это было странное путешествие! Сначала Игорь не видел ничего, перед его глазами проплывали разноцветные круги, полосы, потом он увидел нечто похожее на ярко раскрашенные перья, медленно раскачивающиеся и тихо шуршащие. Направление движения он чувствовал отлично, точно ощущая повороты, изгибы, отмечая замедление и ускорение движения, но пока не мог сообразить, где именно проскальзывает посланное им поле. В одно мгновение ему показалось, что он заблудился, что поле свернуло не туда, что оно попало в какой-то тупик и дергается взад-вперед, пытаясь выскочить из этого тупика… Однако спустя несколько секунд движение снова возобновилось и даже ускорилось. Теперь его поле стремительно неслось по прямой, затем оно резко свернуло вправо, в ушах Игоря что-то неожиданно щелкнуло!..
И он увидел перед собой странную картинку — огромное сумрачное помещение, заставленное высокими металлокерамическими термоконтейнерами с довольно узкими проходами между ними. Он видел это помещение сверху, и оно медленно перемещалось под ним, открывая все новые и новые ряды высоких прямоугольных емкостей! Спустя минуту Игорь увидел, что справа медленно приближается стена — видимо, поле пересекло помещение из конца в конец. Он начал слегка притормаживать движение поля и наконец вовсе остановил его. Под ним, в самом углу помещения, горел неяркий свет и была видна обычная человеческая фигура, склонившаяся над освещенным экраном монитора столом.
«Продовольственный терминал!..» — догадался Игорь. Он только однажды за все время службы побывал в нем и потому не сразу узнал это помещение.
«Ну, конечно же, где еще можно надежно спрятаться — если раньше в этих складах раз в месяц появлялись люди из службы быта, то суперам, практически не употреблявшим органическую пищу, там нечего было делать!!»
Вихров вновь чуть подтолкнул созданное им поле, и то начало медленно опускаться вниз, словно скользя по стене. Однако Игорь чувствовал, что в стене имеется нечто, направляющее движение поля… вернее, облегчающее его, указывающее правильный путь. Движение было очень медленным и крайне осторожным, Игорь боялся спугнуть флаг-навигатора, занятого работой на мобильном компьютерном модуле.
Когда до стола оставалось около двух метров, Эдельман вдруг резко поднял голову и посмотрел прямо в глаза Вихрову! Тот замер, распластав свое поле по полиольстальной перегородке, постаравшись даже уйти за нее и… это ему удалось!! Запрокинутое лицо Эдельмана стерлось, стало странно расплывчатым, как на старой поврежденной видеозаписи!
Очень долго Артур Исаевич, не меняя позы, всматривался в пространство над своей головой, словно чувствуя, что за ним кто-то наблюдает, но, наконец успокоившись, снова вернулся к своей работе, однако Вихров не торопился покидать свое убежище, и, как оказалось, правильно делал. Еще трижды флаг-навигатор вскидывал голову кверху, как будто надеясь поймать взглядом что-то чужеродное!
Постепенно, однако, он снова с головой ушел в свою работу, и Игорь смог снова передвинуть свое полевое образование. Оно выползло из стены и быстро, переместившись за спину Эдельмана к ближайшему контейнеру, нырнуло за термоизоляционную стенку. В глаза Вихрову хлынула холодная темная синь, так, что тот на мгновение ослеп. Однако, быстро вернув себе зрение, он спустился вдоль стены контейнера и осторожно просунул краешек поля сквозь его стенку. Расчет оказался верным — прямо перед его глазами оказался экран компьютерного монитора, чуть закрытый плечом Эдельмана, но это плечо не мешало разглядеть, что на экран был выведен какой-то схематический чертеж. Всего несколько секунд понадобилось Игорю, чтобы разобраться, что именно рассматривал флаг-навигатор. Это была трехмерная технологическая схема главного привода «Одиссея», и на ней стояли замысловатые красные значки.
Вихров не стал разбираться, что именно могли обозначать эти значки, полученной информации ему было вполне достаточно! Он оставил созданное им поле дотлевать на стенке контейнера, а сам вновь оказался в каюте Эдельмана.
Надо было решать, что делать дальше, и решать это незамедлительно!
Прежде всего Вихров осторожно выскользнул в вестибюль и прикрыл за собой дверь, а затем сразу связался с Сергеем Бабичевым. Как только капитан ответил, он попросил его:
— Нам нужно срочно поговорить, жду тебя в кабинете командира корабля!
И не дожидаясь ответной реплики, прервал связь и переместился в кабинет командирских апартаментов.
Бабичев появился спустя две минуты и с порога спросил:
— Что-то случилось?!
— Пока ничего, — ответил Игорь, — но скоро может случиться! Ты помнишь, рассказывал мне про разговор со своим сержантом… Иловичем. Ну, по поводу «светлых» и «темных».
— Конечно, помню! — кивнул Сергей.
— Так вот, это не «религиозная заморочка», как ты опасался, тут все… и проще, и сложнее.
Игорь секунду помолчал, соображая, как быстрее ввести Бабичева в курс дела, и начал рассказ:
— В общем, так. У Ирвинга в основной биолаборатории лежит рядовой Звездного десанта Алексей Яшин, парень застрял в фазе Монстра, и наш астробиолог вместе с врачами пытался как-то подтолкнуть процесс Превращения. Так вот, они случайно поймали мыслеобмен этого рядового с каким-то типом, который называл себя… «спаситель»! Этот «спаситель» обещал Яшину вернуть ему человеческий облик в обмен на помощь в каком-то деле. Именно этот «спаситель» разделил экипаж и десант «Одиссея» на «светлых» и «темных». Причем «светлые» — это супера, а «темные» — магистралы и те, кто застрял в Превращении. Парню вбивали в голову, что «светлые» специально, для каких-то своих замыслов, не заботятся об исцелении «темных». Могут, но не делают! Естественно, Ирвинг установил за своим пациентом круглосуточный контроль и записал еще несколько мыслеразговоров, примерно того же содержания. А вчера Яшин опять говорил с этим «спасителем» и получил уверение, что все начнется скоро!
Игорь замолчал, давая возможность Бабичеву уточнить неясности, но тот молчал.
— Когда мне сообщили обо всем этом, я не слишком озаботился — не до этого было. Потом эта звезда подкатила — F5, с ее планетами и астероидами, а сегодня, когда Ирвинг рассказал мне о последнем разговоре Яшина со своим… «спасителем», я просто задумался, кто это может быть. И мне в голову пришла только одна фамилия…
— Эдельман!.. — опередил Вихрова Сергей.
— Именно, — подтвердил Игорь его догадку, — и я решил поговорить с флаг-навигатором начистоту! Только что я побывал в его каюте!..
— Ну и что флаг-навигатор?.. — нехорошо усмехнулся Бабичев.
— А его в каюте нет! — усмехнулся в ответ Вихров.
— Так что же медики до сих пор молчали, что Эдельман исчез?! — возмутился Сергей.
— Никуда он не исчезал, — покачал головой Игорь. — Он оставил вместо себя биомодуль и бросил связь, чтобы иметь возможность вовремя его активизировать. Но я вошел тихо, свет не включил и в разговор не вступил. Биомодуль остался пассивным, поэтому я и догадался, что это такое. Мне удалось проследить связь, оставленную Эдельманом, и я… вспомнил, как ты мне рассказывал о своем наблюдении за одним из твоих десантников…
— Помню, конечно, — подтвердил Бабичев, — это когда ты меня не хотел в глубь планеты пускать!..
— Вот именно! — кивнул Вихров. — Так вот, я решил воспользоваться твоим «рецептом». Создал поле — я достаточно хорошо уяснил, каким образом это делал ты, и пустил его по оставленной Эдельманом связи. Короче, я его нашел, он прячется в главном продовольственном терминале. Там у него мобильный компьютерный модуль, и он изучает технологическую схему расположения главного привода «Одиссея»! Теперь ты понимаешь, где и зачем он хочет собрать всех монстров корабля?!
— Что надо делать?! — решительно спросил Сергей.
— Надо его опередить, — просто ответил Игорь. — И не обязательно обсуждать создавшуюся ситуацию, чтобы принять это решение!
— А я и не обсуждаю! — ответил Бабичев. — Я спрашиваю, что надо делать?!
— Первое, — начал рассуждать Вихров, — надо перекрыть все имеющиеся линии и магистрали энергоснабжения этого терминала, включая и линии связи. Насколько я понял, Эдельман именно их использует для своих быстрых перемещений по кораблю…
— С чего ты это взял?.. — перебил его Бабичев. — И ты сам, да и многие другие из нас пользуются мгновенным переносом, так почему…
— Ты вспомни, как Эдельман проложил свою связь с биомодулем, оставленным в каюте!.. По линии бытового энергоснабжения! Даже Володька Ежов устанавливает прямой контакт со своими биомодулями, а Эдельман, видимо, не может этого сделать, вот и тянет ниточку вдоль пути собственного перемещения!
— Понятно!.. — кивнул Бабичев. — Выясню всю энергетическую обвязку продовольственного склада и пошлю своих ребят… — Он усмехнулся, неожиданно подмигнул Вихрову и добавил: — Еще одно… практическое занятие!
— Второе, — продолжил навигатор-три, — как там у тебя отношения с капитаном Крисом?
— Да нормально, — удивленно ответил Сергей, — а зачем он нам?
— Он нам не нужен, нам нужны двое ребят из его манипулы — ефрейтор-два Барбет и рядовой Остин.
Бабичев вопросительно поднял бровь, и Вихров пояснил:
— Помнишь бунт монстров, который Крис организовал в самом начале общего Превращения?
— Еще бы!.. — усмехнулся Сергей.
— А помнишь, как из казармы, где этот бунт начался, исчезли двое твоих ребят?!
— Набс и Коган! — вспомнил Сергей.
— Так вот, их нейтрализовали именно Барбет и Остин! Они умеют генерировать поле Шлозгера и сворачивать его в какой-то чудной кокон. Человек… и не только человек, а и супер, попадающий в этот кокон, пропадают, хотя и остаются в живых! Твои ребята, когда их освободили, не могли сказать, сколько времени они были в изоляции. Похоже, время там для них остановилось!
— Я договорюсь с Крисом, чтобы он дал своих ребят… — Бабичев усмехнулся: — Он, знаешь ли, сильно изменился после Превращения. Серьезным… супером стал!
— Тогда так, — подвел черту под разговором Вихров. — На всю подготовку… сорок минут. Уложишься?
Бабичев утвердительно кивнул.
— Через сорок минут расставишь своих ребят на линиях энергоснабжения, возьмешь с собой Барбета и Остина, и встречаемся у продовольственного терминала!
— Понял, командир, можно выполнять?!
Широкая физиономия Бабичева расплылась улыбкой.
— Выполняй, капитан!.. — ответил улыбкой Вихров.
Спустя сорок минут Бабичев в сопровождении ефрейтора-два Барбета и рядового Остина появился на транспортно-технической палубе, у дверей главного продовольственного терминала. Игорь Вихров уже был на месте. Открыв двери терминала командирским универсальным ключом, он сделал знак сохранять тишину и первым вошел в терминал. Трое десантников тенями проследовали за ним. Свет, мерцавший в одном из углов терминала, указал им дорогу к столу учетчика, пустовавшему с тех пор, как учетная бригада терминала слегла в болевом шоке «гвендландской чумы». Прямо от дверей все четверо переместились в ближний к этому столу проход между термостатических контейнеров.
Эдельман все так же сидел за столом учетчика, впившись взглядом в экран мобильного компьютерного модуля, когда из-за крайнего контейнера появился Игорь Вихров. Флаг-навигатор поднял голову, посмотрел в сторону надвинувшейся тени и… замер на месте! Целую минуту они молчали, разглядывая друг друга и, словно бы заново, узнавая друг друга. Наконец Вихров негромко произнес:
— Здравствуйте, Артур Исаевич, поздравляю вас с окончанием Превращения!
По лицу Эдельмана пробежала короткая судорога, он с трудом сглотнул и ответил спокойным, но слегка хрипловатым голосом:
— Вихров… как тебе удалось меня отыскать?..
— Я вам расскажу, — пообещал Игорь, — но сначала ответьте мне, зачем вам эта схема?..
И он указал на мерцающий экран монитора.
Эдельман бросил короткий взгляд на экран, и тот мгновенно погас.
— Вы опоздали, господин флаг-навигатор, — спокойно сказал Игорь, — я знаю, что вы штудировали технологическую схему размещения главного привода линкора-ноль «Одиссей». Так зачем она вам понадобилась?!
И тут совершенно неожиданно Эдельман оскалился в улыбке:
— С каких это пор навигатор-три подвергает допросу старшего по званию и занимаемой должности?!
— С тех самых пор, господин флаг-навигатор, как я в соответствии с Уставом Космофлота принял на себя командование линкором, — жестко ответил Вихров.
— Ах, вот как, — с издевкой проговорил Эдельман, — в соответствии с Уставом?! Нет, господин навигатор-три, в соответствии с уставом командование линкором должен был принять на себя я!!
— Совершенно верно, — невозмутимо согласился Вихров, и лицо флаг-навигатора удивленно вытянулось. — Вы должны были принять командование на себя, но вы этого не сделали! Напомнить вам почему?.. — Игорь чуть наклонил голову вправо и твердо произнес: — Потому что командир звездолета генерал-лейтенант Космических сил Земного Содружества Егор Сергеевич Скворцов отстранил вас от занимаемой должности и подписал приказ о недопущении вас к управлению линкором впредь до возвращения на Землю! Вам будет угодно выполнить этот приказ?!!
— Нет такого приказа!.. — хрипло выдохнул Эдельман.
— Есть! — жестко ответил Вихров. — И вы об этом знаете! Вы же наверняка ознакомились с его копией в Главном компьютере корабля!
И он указал на мобильный компьютерный модуль, стоявший на столе позади Эдельмана.
— Так вы подчинитесь приказу командира корабля?! — снова спросил Вихров.
— Нет!! — рявкнул в ответ Эдельман.
— Тогда я вынужден буду вас арестовать! — повысил голос Вихров.
— Попробуй!.. — проревел Эдельман, но в этот момент за спиной Вихрова выросли внушительные фигуры трех десантников.
— Арестовать его! — указал Вихров на флаг-навигатора.
Тот злобно выругался, затем усмехнулся и… исчез!
Несколько мгновений в помещении терминала висела глухая тишина, а затем послышалось низкое гудение перегруженной сети, и из стены терминала с высоты в три метра на пол шмякнулся темно-красный раскаленный шар. При ударе вокруг шара разлетелись неяркие искры, затем он вздулся, потемнел и превратился в шестилапого ушастого монстра высотой под два метра! Монстр поднялся на дыбы, взревел и… исчез!
— Готово, командир… — негромко проговорил за спиной Вихрова ефрейтор-два Барбет.
— Не получилось из него «спасителя», — спокойно добавил Бабичев.
Вихров повернулся к десантникам и приказал:
— Отнесите господина флаг-навигатора в его каюту, до прибытия на Землю он помещается под домашний арест!..
— Так ведь он опять уйдет!.. — перебил Вихрова Сергей.
Но командир линкора отрицательно покачал головой и подсел к продолжавшему работать мобильному компьютерному модулю. Свернув выведенную на экран схему, он связался через Главный компьютер линкора с Томашем Клотсом и отдал приказ:
— Господин главный энергетик, сейчас в личную каюту доставят Эдельмана Артура Исаевича, который помещается под домашний арест вплоть до прибытия на Землю. Эдельман находится в коконе из поля Шлозгера. Приказываю, в его каюте поставить переносной генератор поля Шлозгера и запитать от него кокон. Все линии связи и энергообеспечения в радиусе десяти метров от каюты господина Эдельмана отключить, выполнить на них временные обходные мосты. После того как вы закончите работы, доложите мне, и я заблокирую дверь каюты личным шифром!
Вернувшись в свои апартаменты, Вихров снова связался с Ирвингом:
«Господин главный астробиолог, можете спокойно готовиться к операции Яшина, никакой „спаситель“ вам больше не помешает!»
«Вы что, знаете, кто это?» — удивленно поинтересовался Ирвинг.
«Не только знаю. Нам с капитаном Бабичевым удалось его задержать. Это флаг-навигатор Эдельман. Судя по тому, чем он занимался перед самым арестом, в его планы входило захватить с помощью монстров главный привод корабля. Видимо, он надеялся после этой… акции диктовать условия всему экипажу. Но теперь он на домашнем аресте до самого возвращения на Землю!»
«Значит, он каким-то образом ухитрялся незаметно покидать свою каюту?» — спросил Ирвинг.
«Его в каюте просто не было. Он положил в постель свой биомодуль и активировал его, когда кто-то входил и зажигал свет. Сам он прятался в продовольственном терминале».
«Умно!..»
«Кстати, Превращение он, как вы и предполагали, полностью прошел, так что никакой он не Монстр, а, как и мы, потенциальный полный супер!»
«Но в таком случае каким образом вы собираетесь удержать его в каюте?!» — удивленно переспросил Ирвинг.
«Не беспокойтесь, — Вихров мысленно усмехнулся, — я принял вполне достаточные меры!»
Спустя шесть суток «Одиссей» вошел в планетную систему звезды класса G3 — последней звезды, которую он должен был посетить в соответствии с программой «Звездный лабиринт». Вернее, даже не саму звезду, а ее четвертую планету. За это время Ирвинг и Кокошко успели провести три операции — вернуть трем монстрам человеческий облик. Правда, эти трое, в том числе и Сергей Есин, имели вполне человеческое, хотя и чересчур рельефное, тело, так что операция затрагивала только голову, лицо, но все трое вышли из биолаборатории настолько изменившимися, что главный астробиолог и первый ассистент главного врача линкора стали героями. И постепенно их слава, видимо, не без их участия, была перенесена и на командира линкора навигатора-три Игоря Вихрова.
Орбита вокруг четвертой планеты системы, на которую программа «Звездный лабиринт» вывела линкор, оказалась низкой и почти круговой. Не слишком плотная облачность позволяла астрономам линкора без труда рассмотреть поверхность планеты, а командир линкора требовал от них отыскать… обозначить странности, которые присутствуют на этой планете, так как хотел понять, зачем линкор привели именно к этой планете?!
Уже через шесть часов Вихров получил первые данные, заставившие его серьезно задуматься.
Планета, как он и ожидал, была практически второй Землей. Ее атмосфера была пригодна для дыхания, очень маленький наклон оси вращения к плоскости эклиптики обеспечивал мягкие климатические условия на большей ее части, обнаруженная растительность была привычного зеленого цвета, но… на этом схожесть кончалась! Шестьдесят семь процентов планеты было покрыто водой. Суша представляла собой три довольно крупных материка, разбросанных далеко друг от друга, а вот островов практически не было. Обнаружить удалось всего три крошечных островка на самом экваторе, оставшихся от довольно большой гряды, соединявшей раньше два материка, лежавшей в экваториальной области и исчезнувшей по непонятной причине. Оба материка, те, что соединялись исчезнувшей островной грядой, совершенно не имели растительности, их бесконечная, удивительно плоская поверхность была засыпана белым мелкозернистым песком, из которого местами выступали странные невысокие, темные скалы, оставлявшие впечатление разрушенных почти до основания строений. Это впечатление усиливалось тем, что скалы располагались шестью очень большими группами, так что астрономы линкора непроизвольно стали называть эти группы городами, хотя никаких признаков разумной жизни на планете замечено не было!
Третий материк располагался ближе к северному полюсу планеты, и именно на нем были обнаружены большие площади, покрытые растительностью. Центральную часть этого материка занимало обширное горное плато, в центре которого, в совершенно круглой котловине, стояло огромное квадратное сооружение, явно искусственного происхождения, имевшее очень высокий радиоактивный фон!
Виток за витком накручивал «Одиссей» вокруг планеты, а командир линкора никак не мог понять, зачем они здесь! Единственное, что приходило на ум, это странное строение высотой с двадцатиэтажный дом и площадью в несколько квадратных километров! Кто его возвел, с какой целью, что было внутри него?!! Возможно, их и привели сюда, чтобы они узнали именно это?!! Но начинать исследование планеты своими силами казалось Игорю нерациональным — проще и правильней было вернуться на Землю, и пусть правительство Содружества решает, что делать с их находкой!
К вечеру вторых суток Вихров вызвал к себе главных специалистов экипажа, командование Звездного десанта и руководителей научной группы линкора. Когда все приглашенные собрались в его кабинете, он, не вставая из-за стола, проговорил:
— Не так давно мне в этом самом кабинете прямо заявили, что для исполнения должности командира линкора-ноль у меня не хватает опыта! С этим трудно не согласиться. Именно потому, что сейчас в этом кабинете нет… генерал-лейтенанта Скорцова, я и собрал вас. Вы все в курсе, что обнаружено на этой планете — мы можем попытаться сами разобраться со своей находкой, а можем немедленно вернуться на Землю и просто доложить о ней. И пусть другие решают, что с ней делать! Прошу высказывать ваше мнение!
И тут же раздался голос бригадного генерала Эндрю Бейтса:
— А по-моему, двух мнений быть не может!! Надо немедленно возвращаться на Землю! Во всяком случае, я не собираюсь бросать своих десантников на эту планету — она не представляет угрозы для Земли, на ней некого и не от кого защищать, так что Звездному десанту здесь делать нечего — здесь даже разумной жизни нет!!
— А кто тогда построил этот… «замок»?.. — запальчиво подал голос главный астрофизик линкора профессор Карпински. — Или вы, генерал, считаете, что он сам вырос и внутри такой же каменный, как снаружи?!
Генерал хотел что-то возразить профессору, но Вихров прекратил ненужный спор:
— Мнение господина бригадного генерала мне известно. Оно было высказано… давно и вряд ли изменилось. Вы ведь, господин генерал, считали, что и у предыдущей звезды Звездному десанту делать было нечего. Однако мы получили там не только интереснейшую научную информацию, но и неоценимый боевой опыт, не так ли?!
Бейтс пробормотал что-то неразборчивое и отвернулся в сторону, всем своим видом показывая, что больше не желает принимать участие в этом разговоре. Зато Карпински не собирался молчать:
— Господа, — он даже поднялся со своего места, — даже не специалисту, а я не специалист в области астробиологии, ясно, что на этой планете мы имеем дело с каким-то всепланетным катаклизмом. Геофизические условия здесь таковы, что планета должна быть цветущим садом — на ней вполне достаточно воды, тепла и кислорода, чтобы ее покрывала буйная растительность, чтобы на ней появились животные формы жизни! Тем не менее этого нет!! Два материка — просто пустыни, на третьем значительная часть растительности, очевидно, уничтожена… И этот… «замок»!! Вам не приходит в голову, что исчезновение растительности, отсутствие животных на этой планете напрямую связано с присутствием на ней этого… э-э-э… строения?!!
— Я пока что не вижу связи состояния растительного покрова планеты с наличием этого странного… строения, — вступил в разговор главный астробиолог, — но не могу не согласиться с профессором в том, что растительность угнетена искусственно! Что касается животной жизни, я думаю, ее можно будет найти на заросших участках поверхности, но… это не те проблемы, которые могли бы заставить нас отложить возвращение на Землю. А вот этот «замок»! Он действительно может представлять серьезный и, что самое главное, неотложный интерес. Я считаю, что мы должны сами попытаться исследовать его!
После этих слов в кабинете на минуту повисло молчание, но Вихров прервал его:
— В общем-то позиция нашей научной группы, как и позиция командования Звездного десанта, именно та, которая мной ожидалась. А что скажут члены экипажа? — Тут он неожиданно улыбнулся и добавил: — Экипаж вроде бы сторона незаинтересованная…
Главные специалисты, до этого молча слушавшие перепалку военных и ученых, переглянулись, но высказаться никому из них не пришлось. Неожиданно на командирском компьютерном блоке замигал сигнал срочного вызова из коннект-узла ближней связи.
Вихров перешел к компьютеру и нажал клавишу громкой связи. В кабинете тут же раздался взволнованный голос дежурного офицера:
— Господин навигатор-три, вы приказали немедленно докладывать вам, если случится что-то необычное…
— Да, да! — перебил его Вихров. — Так что случилось?!
— С планеты поступил… сигнал бедствия!
— Что значит — сигнал бедствия?.. — удивленно переспросил Игорь.
— Самый настоящий сигнал бедствия, полностью соответствующий принятой космолингве! — пояснил офицер и добавил: — Я сам сначала не поверил собственным ушам — без вызова, без собственных координат, но полный сигнал бедствия!!
— Я понял, спасибо, — быстро проговорил Вихров, — а место, откуда был послан сигнал, удалось установить?!
— Нет, — огорченно ответил офицер, — мы же ничего не ожидали, просто на всякий случай слушали планету, а сам сигнал был слишком короток для пеленга…
— На следующем витке будьте внимательны, — приказал Вихров. — На всякий случай задействуйте несколько пеленгаторов.
Игорь отключил связь и повернулся лицом к присутствующим.
— Властимил, — обратился он к главному связисту корабля, — займитесь этим сигналом сами! Лично проконтролируйте работу связистов на следующем витке и постарайтесь наладить связь, предметно поговорить с теми, кто этот сигнал посылает! И выведите на высокую орбиту два спутника связи!
Властимил Ерш кивнул, поднялся со своего места и молча вышел из кабинета, а Вихров обвел взглядом собравшихся:
— Мне кажется, ситуация в корне изменилась, — жестко произнес он. — Сигнал бедствия, да еще строго по принятой космолингвой форме могли послать только люди! Вы понимаете, что это значит?!
— На планете скорее всего находится экипаж потерпевшего бедствие звездолета! — немедленно отозвался главный штурман «Одиссея». — Непонятно только, каким образом он попал в эту область Пространства?.. Земля сюда никого не посылала — это точно!
— Вот мы это и должны выяснить! — ответил Вихров. — Все свободны, останутся Шохин, Климов и бригадный генерал Бейтс.
Как только в кабинете остались только трое названных офицера, Вихров обратился к Шохину:
— Юрий Владимирович, дайте вашим астрономам задание подготовить подробнейшие планы места, откуда поступил сигнал бедствия, и зоны расположения… «замка». Они понадобятся для десантных групп. Вы, господин генерал, — Вихров повернулся к Бейтсу, — видимо, ошиблись, утверждая, что для Звездного десанта на этой планете нет работы. Даю вам два часа, чтобы подготовить три десантные группы — одна пойдет к «замку», вторая к месту отправки сигнала бедствия, третья будет находиться в резерве!
Не дожидаясь ответа генерала, командир линкора посмотрел на главного канонира:
— Егор Максимович, для страховки работы десантных групп выведите на высокую орбиту пару арткомплексов и поставьте туда самых опытных ребят. Возможно, им придется действовать, не дожидаясь команды с линкора!
Еще раз быстро оглядев офицеров, он приказал:
— Действуйте, господа!
Как только офицеры покинули кабинет командира линкора, Вихров связался с главным астробиологом корабля:
«Ирвинг, на планету, на северный материк, отправляются две десантные группы. Одна скорее всего пойдет в лесистую часть южного или северного материка, вы не хотите включить в нее кого-нибудь из своих биологов?..
«А кто поведет эту группу?» — поинтересовался Мэтью.
«Пока не знаю, Бейтс должен подобрать людей».
«Тогда так, биолог обязательно пойдет с группой, но я точно скажу, кто именно, после того как Бейтс определится с командиром».
«Хорошо», — согласился Вихров.
Спустя шесть часов командиру линкора доложили, что сигнал бедствия вновь был принят, но вступить в переговоры с передающей его станцией не удалось. Однако место, из которого велась передача, запеленговано. К этому моменту Шохин уже подготовил карту места расположения «замка». Изучив ее, командование Звездного десанта решило высадку группы осуществить в шести километрах севернее котловины, в которой находилось обнаруженное строение. Именно там, на опушке леса, начиналась довольно глубокая расселина, прорезавшая горное плато и выходившее прямо в котловину. Любой другой путь проходил по совершенно открытой местности и требовал от двигающихся по нему людей совершить очень сложный спуск по практически отвесной трехкилометровой стене котловины. Высаживаться же непосредственно к «замку» было рискованно — его система безопасности была неизвестна.
После того как были получены координаты планетного передатчика, Шохин вывел на экран соответствующий этим координатам снимок местности и огорченно вздохнул — участок площадью около десяти квадратных километров, в центре которого должен был располагаться передатчик, был расположен на южном материке и полностью прикрыт растительностью. Правда, высокочастотное сканирование поверхности планеты давало возможность определить рельеф местности, однако оставалась и весьма большая вероятность всяческих неожиданностей.
Бригадный генерал Бейтс предложил направить на планету десантные группы численностью шесть человек каждая. Первую из них, идущую к «замку», предлагалось возглавить капитану Стиву Крису, а к передатчику со своей пятеркой должен был направиться капитан Виктор Чванов, командир манипулы из второй центурии первой когорты. Седьмым в его шестерку вошел астробиолог Сбигнев Косицкий. Обе группы составляли десантники первой когорты. Капитан Бабичев с пятеркой из своей манипулы оставался на «Одиссее» в боевой готовности, для подстраховки высаживающихся групп.
Операция по высадке началась во втором часу третьих суток пребывания «Одиссея» на орбите планеты. Со второй причальной палубы линкора один за другим ушли в пространство два малых десантных челнока типа «стриж», неся на борту две десантные группы. Отойдя от линкора на положенные четыре километра, челноки включили ионные двигатели и разошлись в разные стороны.
Путь «стрижа» капитана Чванова был гораздо короче, чем у группы, отправлявшейся к «замку», — в момент старта челноков «Одиссей» как раз находился над южной частью планеты. Практически сразу после включения двигателей его бот начал снижение и уже через полчаса вошел в атмосферу планеты. На высоте шесть тысяч метров ионный двигатель был выключен, и дальше «стриж» опускался на бесшумных антигравах. А когда до поверхности оставалось меньше пятисот метров, десантная группа покинула бот, определив местом приземления небольшую свободную от деревьев площадку рядом с невысокой белой скалой. Две трети оставшегося расстояния десантники прошли на крыльях своих скафандров. Однако «саранча» имела весьма невысокие возможности планирования, так что у самой поверхности им пришлось включать антигравы.
После вполне благополучного приземления капитан Чванов сориентировался по переданной ему карте, и группа двинулась к месту расположения передатчика. Ребята шли, рассредоточившись, но стараясь держать в зоне видимости правого и левого соседа, исключение составлял только астробиолог, рядом с которым постоянно находился рядовой Щукин. Лес, окружавший десантников, был вполне земным — высокие, стройные шершавые стволы уносились высоко вверх, и там раскрывались целым шатром ветвей, отягощенных широкими темными листьями, практически полностью закрывавшими небо. Под деревьями было сумрачно, прохладно и пахло сыростью… Пахло Землей!..
До засеченного связистами места надо было пройти всего около трех километров, так что Чванов не собирался часто вытаскивать из набедренного кармана скафандра карту, снабженную электронным маячком, — он всегда отличался прекрасным чувством направления. Но когда группа прошагала около получаса, он все-таки достал карту и с удивлением увидел, что они довольно сильно отклонились в сторону. Виктор недовольно поморщился и теперь уже не выпускал карту из руки, пока маячок не показал, что они находятся на месте. Однако их по-прежнему окружал девственный лес, и никакого намека на строение или хотя бы пещеру, в которой мог быть развернут орбитальный передатчик, не было.
Остановившись, Виктор собрал около себя своих людей.
«Мы на месте… — заговорил он с помощью мыслеречи, — но передатчика здесь нет! Сделаем так, я останусь здесь, со мной будут… рядовой Щукин и астробиолог, остальные расходятся веером. Надо тщательно просмотреть всю округу, ну хотя бы в радиусе километра! Связь держать постоянно, докладывать о любой подозрительной находке. Все понятно?!»
«Может быть, я пойду с кем-то из десантников?..» — неожиданно подал «голос» астробиолог, но Чванов отрицательно покачал головой:
«Ты останешься со мной… Работы тебе и здесь хватит, зато не придется тебя потом в этих джунглях разыскивать!»
И капитан махнул рукой, давая своим бойцам знак приступать к действию.
С минуту расходящихся в разные стороны десантников было еще видно, а потом мимикрировавшие под окружающую растительность скафандры исчезли среди деревьев.
Капитан устроился под деревом и сосредоточился на поддержании связи с ушедшими в разведку десантниками, астробиолог неторопливо передвигался по большой спирали вокруг этого дерева, внимательно разглядывая почву под ногами, мелкую, чуть серебрящуюся травку, кору на стволах деревьев и порой укладывая какой-нибудь образец в специально приготовленные пакетики. Рядовой Щукин не сводил глаз со своего подопечного, одновременно стараясь держать в зоне внимания окружающий лес.
Раз в минуту капитан «слышал» от каждого ушедшего в разведку десантника: «У меня все в порядке», — и эта четырежды повторявшаяся из минуты в минуту мысль, не менявшаяся ни по содержанию, ни интонационно, как-то успокаивала… убаюкивала Чванова, и ему начало казаться, что он будет слышать эту мысль еще долго-долго… может быть… всегда… Он не смог потом ответить, сколько времени прошло с момента ухода ребят до момента, когда рядовой Юзов совершенно не вовремя передал:
«Командир, тут что-то странное!»
Чванов с непонятным ему трудом осознал, что именно содержала уловленная им мысль, на это осознание ушло несколько долгих секунд, и когда он, встрепенувшись, «переспросил» Юзова: «Что там странного, говори конкретнее!» — ответом ему была тишина… Вернее, он вместо связной информационной мысли вдруг «увидел» какое-то расплывшееся темное пятно, не то корневище вывороченного из земли дерева, не то вход в прикрытую травой пещеру!
Еще несколько секунд ушло у капитана на то, чтобы сообразить, что с Юзовым что-то случилось, после чего он послал общий мысленный приказ:
«Всем немедленно вернуться ко мне!!»
Трое ушедших в разведку десантников собрались вокруг своего капитана через двенадцать минут. Это означало, что они могли отойти не далее чем на триста — четыреста метров. Юзов не вернулся! Капитан, определившись с направлением, повел всю группу по следам рядового. И снова группа рассыпалась веером, но теперь они знали точно, что именно ищут. Пройдя всего двести пятьдесят метров, капитан увидел между двух высоченных деревьев заросший травой неприметный холмик, а когда они обошли этот холмик, им открылся чуть осыпавшийся узкий лаз. Около этого лаза просто бросался в глаза глубоко вдавленный в землю отпечаток каблука «саранчи»!
Виталий Сташко мгновенно оказался около узкой дыры и сунул в нее раструб гравитра, но капитан взмахом руки остановил его:
«Не надо!..» — Мысль Чванова была холодна и тверда.
«Капитан, дай я шмальну!! — взмолился Сташко. — Тольке ничего не будет — „саранча“ компенсирует удар, зато этих тварей по стенам размажет!»
«Нет там никого! — неожиданно ответил капитан. — Посмотри, разве в этот лаз пройдет человек в скафандре?..»
Только тут десантники поняли, что круглое отверстие с небольшим холмиком осыпавшейся земли под ним слишком мало, чтобы пропустить человека в «саранче». Все невольно подняли головы.
Деревья в этом месте были разбросаны редко, так что два темно-коричневых ствола, стоявших по обеим сторонам холмика, были видны прекрасно. И всем тут же бросилась в глаза странная длинная и очень разлапистая ветка, полностью лишенная листьев, торчавшая на правом дереве почти у самой его вершины.
«Молния ударила?..» — высказал предположение молчавший доселе сержант Лажновский, озвучивая мысль, пришедшую в голову большинству.
«Вряд ли, — не согласился капитан, — молния бьет в вершину… Щукин, — он повернулся к самому маленькому бойцу своего отряда, — ты у нас самый ловкий, полезай, пощупай!»
Сашка Щукин словно ждал этого приказа. Мгновенно освободившись от небольшого заплечного ранца и положив рядом с ним гравитр и излучатель, он подошел к дереву и примерился. Нижние ветки располагались на высоте трех метров. Щукин чуть присел, оттолкнулся и медленно всплыл на нужную высоту в антигравитационном поле собственной «саранчи». Дальше он продвигался, уже не применяя технических средств — ветки выходили из ствола «пучками» через каждые полметра. Спустя минуту он был около заинтересовавшей их ветки, и через мгновение капитан «услышал» его мысль:
«Антенна!.. И даже кабель есть, в ствол уходит!»
«Ну вот, — удовлетворенно констатировал Чванов, — передатчик мы нашли!»
«Вот только Тольку потеряли!! — зло отозвался Сташко.
«Погоди психовать! — спокойно ответил капитан. — Никого мы еще не потеряли. И если понадобится, мы этот лесок по песчинке перетрясем… Но мне кажется, этого не потребуется».
«А мне кажется, — глухо пробормотал Сташко, — что как раз время пришло!»
Капитан внимательно посмотрел в сторону раздраженного десантника и усмехнулся:
«Не быть тебе, Виталька, сержантом… Торопишься слишком!»
Затем он снова посмотрел вверх. Щукин, повозившись около антенны, медленно спускался вниз, осторожно ставя ноги на подходящие ветки. Добравшись до нижней ветки, он повис на ней, готовясь спрыгнуть вниз, и вдруг замер, а затем как-то странно кивнул и произнес вслух:
— Здрасьте!..
Уловив направление его взгляда, десантники разом обернулись.
Рядом с темным отверстием лаза стояло невысокое, удивительно щуплое существо с большой голой головой и огромными глазами. Эти чудные выпуклые глаза буквально притягивали к себе взгляд!
Несколько секунд длилось молчание, а потом все шестеро землян «услышали» тихое, странно пришепетывающее: «С-с-шдрас-с-ште…»
И снова несколько секунд все молчали, а затем существо неожиданно быстро, но очень сбивчиво заговорило на мыслеречи:
«Мы вас-ш-ш ж-ш-ш-дали… Он с-с-шказ-с-шал, что вы обяз-с-шательно придете, и вы приш-ш-шли…»
Одновременно с этим потоком «слышимых» мыслей перед внутренним взором десантников возникла явно человеческая фигура — высокий, мощный мужчина с большой косматой головой и крупными чертами лица. Несколько секунд эта фигура была видна очень отчетливо, потом ее изображение расплылось и исчезло.
«Я готов поднятьс-с-шя с-с-ш вами на ваш-ш-шу з-с-швез-с-шду», — закончило свою речь существо и смешно присело на корточки.
И снова последовала долгая пауза, после чего астробиолог спросил вслух:
— Я не совсем понял, куда он готов подняться?..
— На нашу звезду… — повторил Сташко и вдруг обратился к сидящему существу:
«Ты лучше скажи, куда вы дели нашего товарища?!!»
«Ваш-ш-шего товарищ-ща дели… у нас-ш-ш, пока я не вернус-ш-шь…» — ответило существо, и его огромные глаза обежали десантников, словно проверяя, поняли ли они его.
— Заложник!.. — прорычал Сташко и потянулся к рукояти гравитра.
— Спокойно!.. — снова остановил его капитан. — Ты бы тоже постарался… обезопасить себя, перед тем как отправиться на… звезду!
— Так что будем делать, командир?.. — спросил Щукин, окидывая быстрым взглядом окружающий лес.
— А вот мы свяжемся с «Одиссеем» и посоветуемся, — спокойно ответил Чванов.
Он переключил коннект-контур скафандра на дальнюю связь, и через несколько секунд в его шлеме раздался голос дежурного связиста:
— Слушаю вас, капитан Чванов.
— Соедините меня с командиром линкора! — потребовал Чванов, и почти сразу же услышал голос Вихрова:
— Что случилось, господин капитан, мы не можем понять, кто там рядом с вами появился?!
— Командир, — стараясь говорить спокойно, ответил капитан, — перед нами стоит, похоже, местный житель — довольно странное существо. Во-первых, он вполне прилично говорит на стандартной лингве, во-вторых, он хочет, чтобы его подняли на линкор, и в-третьих, они взяли заложником рядового Юзова.
— Зачем ему надо быть на линкоре?.. — спросил Вихров.
— Щас узнаем!.. — быстро ответил капитан и повернулся к аборигену. — Зачем ты хочешь подняться на звезду? — спросил Чванов, и абориген тут же выпрямился во весь рост. Однако заговорил он не сразу, словно собираясь с мыслями.
— Он с-с-ш-шказал, ч-ш-што вы прилетите на з-с-швез-с-шде и кто-то из-с-ш нас-с-должшен будет поднятьс-шя, ч-с-штобы рас-с-шказать наш-шу ис-с-ш-шторию… Рас-с-ш-шказать о с-с-шкрибах…
— Он хочет рассказать о каких-то… скрибах! — громко повторил капитан и, к своему удивлению, услышал ответ командира линкора:
— Немедленно поднимайте его на орбиту, я сам прибуду на ваш челнок и поговорю с ним!! А Юзов пусть остается на планете, я думаю, ничего плохого с ним не случится!
— Понял! Выполняю! — ответил капитан и, отключив дальнюю связь, вызвал челнок.
Как только пилот «стрижа» отозвался, Чванов приказал:
— Снижайся по пеленгу, зависнешь метрах в тридцати, примешь нас на борт, и выходим на орбиту.
Спустя пять минут над верхушками деревьев беззвучно возник десантный челнок, и в его брюхе открылся люк. Капитан повернулся к аборигену и как можно дружелюбнее произнес:
— Мне придется взять тебя на руки, боюсь, сам ты до… звезды не доберешься!..
Абориген совсем по-человечески кивнул и, быстро оглянувшись на отверстие лаза, словно попрощавшись с невидимыми товарищами, шагнул к капитану. Ростом он был чуть ниже пояса Чванова, и потому, когда капитан взял его на руки, у всех десантников возникло впечатление, что тот держит… ребенка!
Когда капитан, включив антиграв и оттолкнувшись от земли, взмыл в воздух, абориген чуть вздрогнул и зажмурился, но в целом вел себя достаточно спокойно. Поднявшись в челнок, Чванов усадил его в кресло, тот мгновенно открыл глаза и, быстро оглядев салон, спросил:
«Это… з-с-швез-с-шда?..»
«Нет, усмехнулся в ответ капитан, это… звездочка… Но ты немного потерпи, скоро будет и звезда. Вот смотри в иллюминатор — весь свой мир увидишь.»
Если за группой Чванова с борта «Одиссея» было следить довольно сложно — мешала растительность, прикрывавшая десантников своей листвой и биологическим фоном, то шестерка капитана Криса была отлично видна на мониторах слежения в штабе полулегиона и на одном из обзорных экранов в Главном центре управления. Десант высадился точно в намеченном месте — на опушке леса у самого начала расщелины, прорезавшей горное плато до самой котловины. По дну расщелины протекала небольшая мутноватая речка, так что эту расщелину можно было назвать каньоном. «Стриж» приземлился на антигравах как раз в том месте, где быстрая мутная вода ныряла под низкую поросль опушки, на правом берегу реки, и, высадив группу, тут же ушел в небо.
Оказавшись на поверхности планеты, капитан Стив Крис вдруг почувствовал впервые за последний год, что он снова на своем месте, в своей стихии! В руках у него было оружие, за спиной надежные ребята из его манипулы, а впереди неизвестный и, вполне возможно, серьезный враг. Но в успехе своей миссии он не сомневался — брали и не такие… «замки»!
Обернувшись к десантникам, он с улыбкой спросил своего любимчика, рядового Остина:
— Помнишь, Бен, Изольду из системы Карлс-пять. Похожая была планетка?!
— Только там воздух был похуже да пропасть этих ползучих тварей!.. — отозвался Остин. — Яйцеголовые думали, что они разумные, а у них в башке, кроме яда, ничего не было!! Ну мы там и… повеселились!!
— А я, когда это… «замок» увидел, сразу подумал, что он похож на курганы этих ядовитых гадов с Изольды, и по размерам, и по внешнему виду!
— Ну, — неожиданно отозвался сержант Пол Веерман, — если они и внутри похожи, придется нам попотеть!!
— Ладно, ребята, — оборвал Крис разговор, затеянный им самим, — придем на место — посмотрим. А сейчас работаем так: Гавличек и Бергсон вперед, я и Гордон за ними, Веерман и Остин замыкают. Двинулись!
Рядовые Бергсон и Гавличек переглянулись и молча двинулись вперед. Крис пропустил вперед рядового Гордона и зашагал, автоматически ставя ноги точно в след десантнику, позади. Отпустив командира шагов на шесть — восемь, шагали сержант Веерман и рядовой Остин.
Ребята уже больше трех лет не ступали по настоящей земле и потому шли молча, вглядываясь в окружающий мир и наслаждаясь его… естественностью. Позади во всю ширину горизонта ярко зеленела полоса леса, под ногами, однако, был голый камень — отшлифованные водой окатыши, сбитые в плотную, хорошо утрамбованную, просыпанную белым песком «мостовую». Такой же голый камень тянулся влево, насколько хватало глаз, и вперед до самых горных уступов, поднимавшихся террасой в каком-нибудь километре. Справа бежала мутная бурливая вода, совсем не похожая на горную.
Группа шла не торопясь, привыкая к чуть большей, чем на линкоре, гравитации и «вживаясь» в окружающую обстановку. Спустя двадцать минут десантники втянулись в довольно широкий каньон, и Крис вдруг негромко сказал, то ли для себя, то ли для всех остальных:
— Странно… ни гада ползающего, ни птицы летающей!.. Может, в этих краях вообще никакой живности нет?..
— Нет, так нам же проще… — отозвался сержант. — Зайдем в домик, посмотрим, что к чему, и назад!..
Ни капитан, ни один из десантников разговор не поддержал, и группа продолжала двигаться вперед в тишине, нарушаемой лишь плеском быстро бегущей воды.
Края каньона довольно быстро сближались и все выше поднимались вверх, в ущелье становилось темнее, но берег был по-прежнему хорошо утрамбован, так что скорость продвижения группы не менялась. Скоро за спиной десантников осталось четыре километра.
Именно в этот момент шедший впереди рядовой Гавличек впервые заметил на темном сколе уходящей практически вертикально вверх скалы странный расплывчатый блик. На высоте трех с лишним метров светлое, мутноватое пятно прошло взад-вперед пару раз, потом на мгновение остановилось и… исчезло.
Гавличек застыл на месте и взметнул вверх руку, останавливая всю группу. Около минуты десантники стояли неподвижно, а затем Крис поинтересовался, используя мыслеречь:
«В чем дело, Михась?..»
«Видел… блик на скале слева… Направленное движение… Сейчас нет!..» — ответил Гавличек, опуская руку.
«Расстояние между парами увеличить до двенадцати метров! — приказал капитан. — Продолжаем движение!»
Дальше десантники пошли, внимательно поглядывая на все ближе прижимавшуюся к реке каменную стену. Полоска каменистого берега становилась все уже, но противоположный, левый берег реки уже совсем исчез — отвесные скалы выходили прямо из бурлящей воды, которая стала еще мутнее, с нехорошим, грязно-желтым оттенком.
Группа прошагала еще с километр, и тут они увидели… исток сопровождавшей их реки. Прямо впереди каньон перегораживала огромная черная плита, из-под которой и вырывался стремительный мутный поток. По узкой, заливаемой мутной водой тропке, в которую превратился правый берег реки, десантники подошли к самой плите. Тут они обнаружили, что ее, казавшиеся гладкими, почти отполированными бока были довольно сильно выщерблены, настолько сильно, что им не составило труда взобраться на верхнюю часть камня. Здесь капитан объявил пятнадцатиминутный привал.
Решение было правильным — позади остался без малого шестикилометровый переход, впереди их ожидал выход в котловину перед «замком», а что или кто их встретит в этой котловине, было неизвестно.
Десантники остановились, но только двое из них опустились на одно колено, остальные стояли, разглядывая открывшийся недалеко впереди узкий выход из ущелья. В этот момент прямо между ними снова появилось светлое мутноватое пятно. Возникнув около правой ноги рядового Гавличека, оно дернулось влево, мазнув по ботинку «саламандры», замерло на секунду рядом с ногой опустившегося на колено Бергсоном, потом метнулось в сторону Криса, но, не добравшись до него, свернуло к Гордону и остановилось на забрале его шлема. Мгновение оно было неподвижным, а затем его белая муть стала медленно наливаться желтизной. Спустя пару секунд Гордон как-то странно выпрямился, замер и вдруг шагнул в сторону выхода из ущелья.
«Рядовой Гордон, — мысленно окликнул его капитан, — ты куда это без команды двинулся?»
Однако десантник не обратил никакого внимания на оклик Криса. Его движения были странно неуклюжи, пару раз он споткнулся и тем не менее все быстрее удалялся от общей группы!
— Гордон, вернись!! — уже вслух рявкнул капитан, но рядовой, словно бы и не слыша этого окрика, продолжал шагать в сторону котловины.
Десантники переглянулись и, не дожидаясь команды капитана, двинулись следом за своим товарищем. Бергсон ухитрился обогнать Гордона и встать на его пути. Но тот не остановился! Неуклюже развернувшись, он обошел своего товарища и еще торопливее устремился к выходу из ущелья.
А Бергсон остался на месте и, когда капитан поравнялся с ним, прошептал:
— У него на забрале шлема какая-то дрянь прилипла!..
— Какая дрянь?.. — недовольно переспросил Крис. — И откуда она могла взяться?!
— Не знаю, капитан, — ответил рядовой, — только у него все забрало чем-то желтым вымазано!
— Остановите его!! — крикнул Крис Веерману и Гавличеку, находившимся ближе всего к Гордону. Десантники в два прыжка догнали своего неуклюже шагающего товарища и схватили его за руки, но тот, как-то совсем уж неестественно дернувшись, повалил обоих на камни, покрывающие дно ущелья, и даже на секунду не остановил своего движения!
Веерман, упав, выпустил руку Гордона и откатился в сторону. Ударившись головой об огромный валун, он замер на месте. А Гавличеку удалось удержать другую руку своего товарища, и теперь он тащился за ним по камням, пытаясь хотя бы приостановить его движение. Таким образом Гордон протащил Гавличека метров пятьдесят, не давая ему подняться, и в этот момент Остин и Бергсон настигли его. Остин ухватил Гордона за свободную руку, а Бергсон, забежав спереди, попытался перчаткой скафандра вытереть желтое пятно, расплывшееся по забралу товарища, только после двух неудачных попыток он понял, что это никакая не… «дрянь» — стекло было чистым, вот только с него отсвечивал какой-то странный мутно-желтый блик!
В этот момент Гордон, тащивший на себе уже двух десантников, шагнул из ущелья в широкую, плоскую котловину.
Крис, остававшийся позади всех, видел, как упал забегавший спереди Бергсон, как отцепились висевшие на Гордоне Остин и Гавличек, раскатившись в разные стороны… А затем из-за скалы, ограничивавшей справа выход из ущелья, выплыла огромная, прозрачная, чуть замутненная снизу капля, быстро, но удивительно плавно догнала продолжавшего шагать Гордона и накрыла его… нет!.. вобрала его в себя. И десантник сразу же замер, нелепо раскинув руки, ноги его подогнулись, оторвавшись от земли, и он… повис внутри захватившей его капли!
И еще Крис увидел, как секунду спустя точно такие же капли, появившиеся неизвестно откуда, накрыли почти одновременно Веермана, Бергсона и Остина, как те на мгновение замерли, а потом бессильно «подвисли» внутри капель! После этого он развернулся… Позади него, отрезая ему путь назад, медленно скользили еще три, почти невидимые в полумраке ущелья капли!
Крис одним движением плеча сдернул на подставленное предплечье приклад излучателя и послал разряд в среднюю каплю… Извилистая темно-фиолетовая молния хлестнула по прозрачному ничто и… погасла, но капля отступила на пару метров. Муть внутри нее взметнулась до середины и медленно начала опускаться.
— Ага!.. — хрипло рыкнул капитан. — Не нравится?!!
Вторая молния ударила в левую каплю, а третья сразу же в правую! И снова они погасли, не причинив видимого вреда противникам, только муть взметнула да отодвинула их метра на два. Но и этот крошечный успех прокатился по спине Криса горячей волной удовлетворенной ярости.
Он прыгнул вперед, сокращая расстояние между собой и каплями на те же два метра, и прорычал, нажимая гашетку излучателя и посылая новую молнию в среднюю каплю:
— За ребят!!!
И в этот момент позади него что-то едва слышно зашуршало. Крис крутанулся на месте, но выпустить очередной разряд не успел — густая прозрачная масса нахлынула на него, лишая способности двигаться… чувствовать… мыслить!..
Несколько минут после разгрома десантной группы Криса три капли, отрезавшие капитану путь к спасению, висели поперек ущелья, а затем медленно поплыли вверх, к обрезу каменных стен ущелья.
Долгие десять минут после того, как последняя капля выплыла из ущелья, в нем висела мертвая, неподвижная тишина, а затем вдруг тень, отбрасываемая огромным валуном, чуть шевельнулась, оторвалась от валуна и медленно выпрямилась. Постояв на месте еще несколько секунд, она развернулась и, бесшумно ступая, бросилась прочь из страшного, гибельного ущелья, в котором погибли пятеро потенциальных полных суперов с «Одиссея»!
Абориген не отрывался от иллюминатора, пока капитан не тронул его за плечо и не указал на иллюминатор в другом борту челнока:
«А вот и наша… звезда!»
Большеглазый малыш молча сполз на пол, перебрался к другому борту и прильнул к прозрачному пластику. С минуту он рассматривал плывший метрах в пятистах «Одиссей», а затем, повернувшись к Чванову, сказал:
«С-с-шниз-сшу она больш-ше похож-ша на зс-швез-с-шду…»
Через двадцать минут в салоне челнока появился командир линкора. Он возник ниоткуда, донельзя удивив и аборигена, да и самих десантников, тем более что на нем не было скафандра. Кивком поприветствовав капитана, Вихров сел напротив малыша и, внимательно его оглядев, неожиданно спросил:
«Значит, вы нас ждали?..»
«Да!» — кивнул абориген, и это движение вновь удивило всех своей человечностью.
«Почему?..» — коротко переспросил Игорь.
«Он сказ-с-шал, что вы прилетите на з-с-швез-с-шде и помож-с-шете нам… С-с-шпас-с-шете нас-с-ш. Мы ждали быструю з-с-швез-с-шду».
И снова перед внутренним взором землян возник огромный, мощный мужчина с косматой головой, но только Вихров узнал его!
«Кто — „он“? — немедленно задал Игорь следующий вопрос. — Как он себя называл?!»
«Он наз-с-шивал с-с-шебя Капп», — ответил абориген, и образ высокого мужчины, показанный им, стал еще более отчетливым.
— Интересно, что это за… Капп такой?.. — негромко пробормотал сержант Лажновский за спиной Вихрова. Навигатор-три обернулся и увидел, что все десантники и астробиолог сгрудились у него за спиной, жадно ловя происходящий разговор.
— Профессор Отто Капп, — пояснил Вихров. — Неужели вы забыли одного из руководителей мятежа на Гвендлане?!
— Так тот был совсем другой!.. — удивленно воскликнул Щукин. — Тот был… Монстр!
— Ты тоже недавно был Монстром, — усмехнулся Игорь, — а сейчас вполне человек! А Капп уже тогда был потенциальный полный супер!
— Понятно… — соображая, протянул рядовой.
И в этот момент абориген вдруг заговорил, не дожидаясь очередного вопроса:
«Да… Капп професс-с-шор, он так с-с-шебя наз-с-шивал… Он с-шказ-с-шал, что вы прилетите на з-с-швез-с-шде и мы должны вс-ше вам рас-шказ-с-шать. И вы нам поможете!..»
— А что ж он вам сам-то не помог?! — неожиданно спросил капитан. Вихров недовольно посмотрел на Чванова, но абориген ответил, словно этот вопрос был вполне закономерен:
«Их было вс-с-шего трое — Капп и с ним два… маленьких. Они молчали… Капп с-с-шказ-с-шал, что их мало, они не с-с-правятс-шя с-с-ш… Огненной Прорвой…»
«С чем?!» — переспросил Вихров.
Но абориген вместо ответа долго смотрел на него своими огромными глазищами, а потом медленно и очень внятно «проговорил»:
«Лучше я рас-ш-сскжу вс-ш-се с-ш-сначала!»
«Хорошо, — быстро согласился Игорь, — рассказывай все сначала!»
«Вс-ш-се началос-ш-сь черырес-ш-ста шестьдес-ш-сят лет назад…»
Маленький абориген говорил медленно, внимательно глядя прямо в глаза Вихрову, а тот вслушивался в странно пришепетывающие мысленные слова, и они становились все понятнее, все ближе ему. И он уже не «слышал» пришепетывания и странного удлинения знакомых слов, он все понимал и… принимал, а порой и видел! Видел отдельные, очень яркие движущиеся картины, которыми сопровождался этот необычный рассказ:
«Все началось четыреста шестьдесят лет назад. Наш мир был прекрасен, он был наполнен светом и теплом, водой и зеленью, и пусть мы сами были не слишком хороши для него, мы его любили! У разных народов, населявших наш мир, были разные названия для нашего солнца и нашей земли, но все знали их древние названия: солнце — Агара, земля — Фиора! Да, мы вели войны, были порой коварны, порой безжалостны, мы лгали и предавали, но… Мы строили прекрасные города и делали чудесные машины, пахали землю и выращивали хлеб… Мы жили — иногда трудно, редко — радостно, всегда в заботах. И мы считали себя разумными, мы считали себя людьми!.. А четыреста шестьдесят лет назад в наш мир пришли… скрибы. Вначале они были похожи на нас, они объявили, что желают дать нам разум, чтобы мы стали как звезды, но мы считали себя достаточно разумными и не хотели становиться звездами, ведь звезды — это просто огненные шары, они не имеют разума. Но они были настойчивы! Они построили дворцы Превращения и соблазняли нас самыми великими соблазнами… некоторые не выдержали и вошли в их дворцы… А потом из этих дворцов вышли жуткие страшилища… совсем не разумные, не великие и не похожие на звезды. И было этих страшилищ гораздо меньше, чем людей, которые туда вошли. Вот тогда мы поняли, что они просто используют нашу плоть в своих, совершенно непонятных нам целях! И мы восстали!»
Тут маленький абориген моргнул, и мысль его дрогнула:
«Только мы оказались слабее… Из дворцов Превращения вышли скрибы, только теперь они совсем не походили на нас, они были огромны, уродливы и бесконечно свирепы. Они сказали, что раз мы не желаем становиться разумными, они нас сделают разумными против нашей воли! Наши города были уничтожены, но сначала всех жителей из них выгнали. Тех же, кто не хотел уходить, скрибы безжалостно убивали. Два самых больших и технически развитых народа были таким образом полностью истреблены — над ними скрибы просто зажгли близкие звезды, два материка превратились в пустыни, а на двух других скрибы построили… Огненные Прорвы!
После этого они ушли из нашего мира, но не оставили нас в покое! Огненные Прорвы народили призраков… Это… это прозрачный ужас, который до сих пор охотится на нас. Призраки не походят на живых существ, у них нет рук, ног, лап, голов, пасти… Они прозрачны и бесшумны, никто не знает, каким образом они перемещаются, и никто не слышит, как они подкрадываются. Иногда они пускают впереди себя Безумную Муть, и человек, увидевший ее, сходит с ума, после чего призрак забирает его в Огненную Прорву, и оттуда он уже не возвращается… Мы не знаем, что сейчас происходит в нашем мире, мы прячемся под землей — туда призраки никогда не приходят и Безумная Муть туда не проникает. Но достаточно нам появиться на поверхности, и мы уже в страшной опасности. Сто десять лет назад они устроили… наводнение. Чтобы выгнать нас из-под земли, они подняли в океане гигантскую волну, которая дважды прокатилась через наш материк, и только самые высокие горы оставались над водой… Но мы выжили, хотя нас осталось всего несколько тысяч!..»
Абориген вздохнул и продолжил:
«Шестьдесят лет назад наш лучший… — тут он запнулся, словно не мог подобрать нужного слова, с надеждой посмотрел на Вихрова и попытался объяснить: — Тот, кто слышит… головой!.. — Он погладил себя по голому черепу.
«Я понял!» — кивнул Игорь.
«Он услышал чужую мысль! — вернулся к своему рассказу абориген. — Сначала мы испугались, что призраки нашли способ слышать нас под землей, но тот, кого он услышал, передал свое желание нам помочь… И тогда я… я вышел на поверхность. Так я познакомился с профессором Каппом и его спутниками. Капп научил меня вашему языку, он сказал, что это будет проще и быстрее, а, кроме того, когда прилетят люди на звезде, мы сразу сможем общаться с ними. Он был около Огненной Прорвы, но не смог ее уничтожить — их, троих, для этого было слишком мало. Он построил нам машину, которая должна была дать сигнал в небо, когда появится быстрая звезда… А потом он ушел, и с ним ушли его спутники. Мы ждали… мы долго ждали, мы каждую ночь смотрели в небо, и вот две ночи назад мы увидели звезду, которая быстро летела среди других звезд. Нам не удалось тогда послать сигнал, но на вторую ночь мы были готовы. Теперь мы просим вас помочь нам избавить нас от проклятия скрибов!»
Когда маленький абориген закончил свой рассказ, земляне долго молчали. Вопросов не было — все было предельно ясно. А затем капитан Чванов негромко спросил:
— Командир, этот… лупоглазенький говорил про четыре материка, а на планете их только три! Что-то он тут явно напутал.
Вихров отрицательно покачал головой и так же тихо ответил:
— Он ничего не напутал. Видимо, материков действительно было четыре, но с одним из них что-то случилось… С тем, на котором была вторая Огненная Прорва. Возможно, из-за этого произошло и наводнение!.. — И после секундной паузы спросил: — А вы встретили на планете что-то похожее на призрака или Безумную Муть?..
— Мы не встретили там вообще ничего, пока не пропал Юзов и не появился вот этот… парень!..
Вихров повернулся к аборигену и спросил:
«А почему вы называете то, что построили скрибы, Огненной Прорвой?..»
«Когда они с-штроили, над с-штройкой с-штоял с-штолб огня…» — ответил тот.
Вихров на минуту задумался, и тут из кабины пилота раздался крик:
— Командир, вас с «Одиссея» вызывает главный штурман!
— Одну минуту, — бросил Игорь и прошел в пилотскую кабину. Наклонившись над пультом управления челноком, он произнес: — Слушаю вас, Юрий Владимирович!
— Игорь Владимирович, — раздался голос Шохина, — у нас потери… Пропала практически вся группа Криса. Назад по ущелью движется один десантник, но на связь не выходит, а определить, кто остался цел, мы не можем…
— Что значит — пропала?! — перебил его Вихров.
— Именно пропала, — ответил тот. — Мы их вели почти до самого выхода из ущелья, а там четверо из них… пропали! Просто исчезли с экранов радара, ничего не сообщив… вообще не выходя на связь! Бейтс распорядился отправить к ущелью группу Бабичева, но я решил доложить ситуацию вам!
— Я возвращаюсь на линкор немедленно, группу Бабичева задержать! — приказал Вихров.
Вернувшись в пассажирский салон, он сразу же наткнулся на настороженный, ждущий взгляд маленького аборигена и вынужден был хоть как-то обнадежить это ожидание:
— Мы постараемся вам помочь… Постараемся уничтожить Огненную Прорву на вашем материке… Второй Огненной Прорвы в вашем мире уже нет, она исчезла вместе с землей, на которой стояла. Сейчас ты вернешься назад, в свой мир, и отпустишь нашего товарища, а когда Огненная Прорва будет уничтожена, мы снова встретимся. Хорошо?..
— Хорошо… — согласился малыш и отвел свои огромные выпуклые глаза в сторону.
Вихров повернулся к Чванову:
— Верните его в то место, откуда забрали, и возвращайтесь на «Одиссей». Юзов должен вернуться вместе с вами.
— А если аборигены не захотят его отдавать?.. — неожиданно спросил капитан.
Вихров внимательно взглянул на него и перешел на мыслеречь:
«Скажите, что без Юзова мы не сможем разрушить Огненную Прорву, что нам нужны для этого все люди!»
«Понял!..» — кивнул Чванов.
Вихров кивнул в ответ и… исчез.
Группа капитана Бабичева высадилась точно в том месте, где три часа назад была десантирована группа Криса. Когда доставивший их «стриж» снова ушел в небо, Сергей огляделся и приказал:
— Сержант, сделай анализ воды, надо разобраться, что это за дрянь стекает с местных гор.
Иржи Воличек отошел к реке, забрался по колено в желтую мутную воду и, откинув на запястье щиток химанализатора, опустил руку в воду. Через десяток секунд он выпрямился и, внимательно глядя на дисплей анализатора, вернулся к группе.
— Командир, очень странная водичка… — проговорил сержант, все еще рассматривая данные, выведенные анализатором, — в ней столько всего намешано, словно она не с гор течет, а из химзавода с неработающими очистными сооружениями… даже какая-то органика имеется, вот только не определяет анализатор ее принадлежность!
— Ясно… — задумчиво протянул Бабичев, глядя в сторону начинающегося невдалеке каньона. — Ну что ж, пошли… Набс и Коган впереди, Воличек и Жогин за ними, я и Белов замыкают!
Едва группа втянулась в широкое устье каньона, как шедшие впереди десантники вдруг остановились, а затем бегом бросились вперед. Бабичев не сразу разглядел, что навстречу им, спотыкаясь и падая, бредет фигура в «саранче». Набс и Коган подхватили десантника под руки и осторожно повели к капитану, а тот каждую секунду оглядывался, словно ожидая за собой погоню.
Когда беглец оказался рядом, Бабичев мгновенно узнал его:
— Сержант Веерман! — воскликнул он. — Что случилось с остальными ребятами и где Крис?!
Однако, поймав взгляд сержанта, Сергей понял, что внятного ответа он вряд ли дождется. Глаза Пола Веермана бессмысленно перебегали с одного десантника на другого, губы торопливо шевелились, но ничего не было слышно. По-видимому, сержант просто отключил ближнюю связь, и теперь… Впрочем, если аппаратура работает нормально, дело можно было поправить!
Бабичев протянул руку к нагрудному щитку веермановской «саранчи» и, нажав крепежную скобу, откинул его. Под щитком располагалось внешнее управление скафандром, так что спустя мгновение десантники услышали бессвязное глухое бормотание:
— Не ходите туда!.. Не ходите!.. Надо вернуться назад, назад!.. Там смерть, там страшная смерть!! Там… она… глотает целиком… внутрь глотает, и излучатель против нее бессилен!! Она все глотает, все… всех… глотает!..
Бабичев несильно ткнул пальцами в забрало, голова Веермана мотнулась в шлеме, и он замолчал, широко раскрыв пустые глаза. Спустя несколько секунд в глазах появилось осмысленное выражение, и, чуть заикаясь, сержант проговорил:
— А… ребята все погибли… Я сам видел, как их накрыло… Накрыло… Проглотило…
— Что их проглотило?!! — жестко спросил Бабичев и, тряхнув сержанта за плечи, добавил: — Говори!
Веерман глубоко вздохнул, тряхнул головой и заговорил довольно связно:
— Мы прошли по ущелью почти до конца, и капитан объявил пятнадцатиминутный привал. Мы уже видели выход из ущелья, и как раз в этот момент Гордон вдруг повернулся и пошел в сторону котловины… В сторону «замка». Капитан его окликнул, только он даже не обернулся. Мы его догнали, но остановить не смогли — меня он отшвырнул так, что я упал. А когда Гордон, а вслед за ним и ребята выскочили в котловину, там их и накрыло!.. Это…
В глазах у сержанта снова заплескался ужас, но Бабичев был начеку. Еще раз жестко тряхнув Веермана за плечи, он потребовал:
— Говори!! Что их накрыло?!!
— Капли… — глухо пробормотал Веерман, уставив глаза в одну точку, словно вновь увидел расправу над своими товарищами.
— Какие капли?! — снова потребовал Сергей.
Веерман, словно бы очнувшись, посмотрел на капитана и пояснил:
— Большие такие капли… прозрачные, почти невидимые… Только внизу, в брюхе чуть-чуть мутные. — И помолчав секунду, добавил: — А на забрале у Гордона, когда его капля проглотила, я видел… желтое…
— Что желтое, — снова тряхнул сержанта Бабичев.
— Не знаю… пятно… — отрешенно проговорил Веерман и снова заторопился: — А Крис шагах в десяти сзади был. Он хотел назад бежать, только его отрезали — поперек ущелья, оно там узкое, еще три капли стояли… висели… Капитан стрелял… стрелял, только его сзади накрыли!..
— А почему ты не стрелял?.. — зло поинтересовался Воличек.
— Я?.. — Глаза у Веермана забегали. — Я… лежал… я упал и лежал… А когда пришел в себя, все уже кончилось.
Бабичев отпустил Веермана и, повернувшись к своим ребятам, сказал:
— Выходит, у этого «замка» все-таки имеется защита!.. И эта защита… к-хм… необычная!.. — Секунду помолчав, он задумчиво добавил: — Ну что ж, пойдем, посмотрим…
Воличек рывком повернул к себе Веермана и, глядя ему в лицо, проговорил:
— А ты подождешь нас здесь, пока мы будем разбираться, что за… капли на вас там напали!..
— Я подожду… — глухо забормотал Веерман. — Я подожду здесь… Я никуда не уйду…
Он опустился прямо на крупную утрамбованную гальку берега и, сгорбившись, замер.
Однако, как только группа Бабичева отошла на километр, Веерман привстал с земли, долго всматривался вслед ушедшим десантникам, а потом поднялся и заковылял в противоположную сторону.
Теперь порядок следования в группе изменился. Впереди шел сам капитан, а рядом с ним держался Жогин, за ними, отстав от первой двойки метров на десять, следовали рядовой Белов и рядовой Коган — самые неопытные из шестерки. Замыкали группу сержант Воличек и рядовой Набс. Когда группа углубилась в ущелье километра на полтора, Бабичев почувствовал, что окружающее пространство постепенно меняет свои свойства. Внимательно прислушавшись к самому себе, он понял, что его тело фиксирует пока нераспознаваемое, сложное, комбинированное поле очень малой напряженности. Но то, что он ощущал это поле, радовало, значит, его новые органы чувств работали, значит, его тренировки, его ежедневные занятия были не напрасны. Только Сергей подумал об этом, как в его мозгу возникла мысль, направленная Женькой Беловым:
«Командир, я так понимаю, в этом ущелье расставлено какое-то поле… Только не могу определить, какое именно!..»
«Верно, рядовой, — отозвался Бабичев, — есть поле, и я тоже не могу его пока идентифицировать».
Они прошли еще пятьсот метров, и тут Сергей замер на полушаге, вскинув руку вверх, в предупреждающем жесте. Вся группа также застыла. Десантные скафандры, давно уже мимикрировавшие под окружающую цветовую гамму, сделали десантников совершенно незаметными на утрамбованной гальке берега в окружении окатанных валунов.
«Смотри, рядовой, — быстро „проговорил“ Бабичев, обращаясь к Белову, — вот они — капли, справа, над стеной ущелья».
Рядовой не шевельнулся и не поднял головы, но его ответ прозвучал сразу же:
«Вижу, командир, точно как сержант описал!»
Действительно, впереди, метрах в двухстах, прямо над обрезом стены ущелья, висела, чуть переливаясь радугой, прозрачная тяжелая двухметровая капля, и в ее нижней части колыхалась едва заметная муть!
Около минуты десантники стояли неподвижно, а затем капля медленно тронулась с места и скрылась за обрезом стены. Еще тридцать секунд Бабичев стоял не шевелясь, а затем осторожно закончил прерванный шаг. Спустя двадцать минут группа вышла к тому месту, где мутный бурлящий поток выметывался из-под черной каменной плиты. Бабичев остановился и долго рассматривал этот… исток, а затем, кивнув каким-то своим мыслям, молча тронулся дальше. Но, пройдя несколько шагов, он вдруг снова остановился и громко произнес на мыслеречи:
«Ребята, экранируйте все свое излучение… Полностью закукливайтесь!»
«Командир… — тут же отозвался Жогин, — это ж какой энергозапас надо иметь?!»
«Твои проблемы, рядовой! — жестко ответил Сергей. — Не хочешь капле в брюхо попасть — чтоб тебя на этой планете не было!»
Вроде бы ничего не произошло, но капитан по сразу изменившемуся окружающему биофону понял, что его приказ выполнен всеми его подчиненными. Только после этого он продолжил движение.
Игорь Вихров был в бешенстве!! Перед ним стоял бригадный генерал Бейт с позеленевшим лицом и трясущимися губами, а командир линкора медленно с уничтожающим отвращением цедил слова сквозь сведенные судорогой бешенства губы:
— Вы послали на планету неподготовленных бойцов!.. Неподготовленных по вашей вине, не умеющих использовать свои личные боевые качества из-за вашего тупого упрямства! Вы не только не выполнили моего приказа о переподготовке десантников, вы, зная, что они не готовы, бросили их в бой!!! На вашей совести смерть пяти подчиненных вам людей — это вы их убили!!!
Он посмотрел на стоявшего рядом с бригадным генералом командира первой когорты генерал-майора Звездного десанта Эриха Коркера и с тем же отвращением в голосе поинтересовался:
— По какой причине вы не доложили мне, что переподготовка в вашем подразделении не ведется, что приказ командира корабля не выполняется?!
— Я получил приказ своего непосредственного командира… господина бригадного генерала, не заниматься этой… э-э-э… ерундой, — доложил бледный до синевы Коркер. — Обращаться за разъяснениями через голову непосредственного руководителя я счел… э-э-э… неэтичным!..
— Зато вы сочли вполне этичным отправить ваших людей на верную гибель!! — выплюнул ему в лицо Вихров и повернулся к стоявшему рядом Воротову: — Вы, господин генерал-майор, почему не доложили, что мой приказ не выполняется в первой когорте?!
— Я довел разработанный и утвержденный вами план переподготовки до господина бригадного генерала и до командира первой когорты. Контролировать его выполнение командованием первой когорты не входит в мои функции… и, честно признаться, мне в голову не могло прийти, что этот приказ будет саботироваться!
«Да, Воротов не виноват… — с едкой горечью у сердца подумал Игорь. — Я сам виноват, что не проследил за подготовкой бойцов первой когорты!! Я!! Мне же было известно отношение Бейтса к этому делу… и вообще ко всему, что происходит на „Одиссее“, вполне мог догадаться, что он ничего не станет делать, хотя бы в пику мне!!!»
Он снова перевел тяжелый взгляд на бригадного генерала:
— Вы убили пятерых десантников, а затем, даже не разобравшись, каким образом бойцы элитного подразделения погибли, бросили туда же еще шестерых!! Вы думаете, что вы творите, или вы считаете себя неподсудным?!!
— Да!! — неожиданным фальцетом взвизгнул бригадный генерал. — На этом чумном корабле нет человека, имеющего власть судить меня!! И потом, солдаты гибнут в любой войне!!
С минуту Вихров молча рассматривал генеральскую физиономию, а затем тихо, но с явно сдерживаемой яростью произнес:
— У меня большое желание отправить вас… Да-да, лично вас и обоих ваших адъютантов в то самое ущелье, где погиб капитан Крис и его люди, но я понимаю, что это будет чистое убийство. Я не возьму на себя такой… грех. Генерал-майор Воротов, — Игорь не повернулся в сторону генерала, он отдавал приказ, все так же глядя в лицо Бейтсу, — приказываю вам немедленно взять под арест бригадного генерала Бейтса и генерал-майора Коркера. Они обвиняются в умышленном убийстве подчиненных им офицера и четверых десантников. Командование полулегионом, приписанным к линкору-ноль «Одиссей», примите на себя. Группу капитана Чванова немедленно отозвать с планеты, даже если рядовой Юзов еще не присоединился к группе. Мне кажется, на планете он будет в большей безопасности, чем под командованием этих… генералов!
— Слушаюсь, господин командир линкора! — ответил Воротов и скомандовал себе за спину: — Конвой!
Рядом с онемевшими от изумления Бейтсом и Коркером встали четыре десантника, вооруженные излучателями.
— Вы за это ответите, Вихров… — прошептал трясущимися губами Бейтс.
— Я за все отвечу, — презрительно бросил ему Игорь. — Но сначала вы ответите за пять погубленных жизней! Уведите их!
Когда генералов увели, Игорь повернулся к Воротову, но не успел ничего сказать. Генерал-майор, глядя на навигатора-три прищуренным, явно оценивающим взглядом, произнес:
— Ну, вы, Игорь Владимирович, круто берете!..
— Вы считаете — я не прав?.. — переспросил Вихров.
В ответ Воротов пожал плечами и задумчиво проговорил:
— Вы действуете в соответствии с Уставом Космофлота, да и Уставу Звездного десанта не противоречите — значит, вы правы… Но в этом случае надо учитывать не только уставные нормы…
Вихров покачал головой и упрямо ответил:
— Любой… человек должен отвечать за свои поступки, а командир, от которого зависит жизнь людей, должен отвечать вдвойне — по Уставу и по своей совести… Если она у него есть!..
Потом он вздохнул и сменил тему:
— Виктор Федорович, переподготовку десантников первой когорты надо ускорить. Подумайте, как это сделать…
Воротов кивнул и вышел из кабинета командира линкора, а Вихров подсел к компьютерному модулю и запросил коннект-узел ближней связи. Как только дежурный офицер откликнулся, он приказал вызвать капитана Бабичева, но связист ответил, что связи с группой нет уже тридцать пять минут. По мере продвижения десантников по ущелью связь ухудшалась, а затем и вовсе прервалась, задавленная наведенными шумами.
Игорь откинулся на спинку кресла и задумался. Все было очень плохо — связи с Бабичевым не было, не удавалось даже отслеживать движение группы, а впереди десантников поджидала страшная опасность. Он и сам не мог до конца оценить степень этой опасности, так что Сергея и его группу надо было отзывать с планеты. В конце концов, «замок» можно было уничтожить и с орбиты! Правда… неясны были последствия удара такой силы по этому объекту — в его голове засел рассказ аборигена о происшедшем на планете потопе!
В этот момент на экране компьютерного монитора появилась надпись:
Анализ имеющейся информации по объекту «замок» закончен.
И вслед за этим Главный компьютер корабля начал выводить сделанные на основе этого анализа выводы:
Объект «замок» является высокотехнологичным производственным комплексом химико-биологического направления с чрезвычайно высоким потреблением энергоресурсов. Можно сделать вывод, что энергообеспечение объекта осуществляется путем преобразования и использования внутрипланетного тепла, для чего на территории объекта выполнено несколько (до десяти) сверхглубоких скважин (предположительно глубже астеносферы) диаметром до двенадцати метров каждая. Уничтожение объекта любым видом активного оружия может привести к выбросу на поверхность значительного количества внутрипланетных масс или даже к возникновению обширных сквозных трещин в литосфере планеты. Катастрофа такого характера с семьюдесятью пятью процентной вероятностью приведет к полному уничтожению биологической жизни на планете.
«Вот так!.. — подумал Вихров, прочитав заключение компьютера. — Значит, атака с орбиты исключается!.. Так что же делать?!»
Он снова откинулся на спинку стула и задумался: «Имеется две проблемы: первая — вернуть на линкор Бабичева и его группу, вторая — уничтожить „замок“ так, чтобы не взорвать планету… И обе, похоже, не решаемы!.. Но… главная проблема, конечно же, — уничтожение „замка“… зато возвращение Бабичева — первоочередная. Значит, надо сосредоточиться на возвращении группы… Сосредоточиться!»
На первый взгляд мысль, пришедшая Вихрову в голову, казалась идиотской, но… Почему не попробовать, если ничего другого не оставалось!!
Игорь прикрыл глаза, расслабился и… попытался мысленно позвать Сергея. Ответом ему были… чернота и безмолвие. Он постарался еще более успокоиться и сосредоточиться, у него не могло не получиться!..
Десантники Бабичева видели повисшие над ущельем капли еще четыре раза, пока наконец добрались до его конца. Впереди, метрах в пятидесяти, уже были видны выход из ущелья и черная стена «замка» с иззубренной верхней кромкой, и как раз в этот момент Бабичев почувствовал, что его вызывает… Вихров!
«Неужели он смог дотянуться до меня с орбиты?!!» — изумился Сергей. Он закрыл глаза, сосредоточился, и в ту же секунду у него в голове раздался тихий, но вполне различимый ответ:
«Обстоятельства заставили, Сергей! Меня надолго не хватит, так что слушай внимательно! Группа Чванова вошла в контакт с аборигенами планеты. Объект, к которому ты идешь, какое-то химическое производство, и создано оно скрибами, помнишь, я тебе о них рассказывал. Снаружи он защищен очень серьезно, но самое главное, идти к нему просто незачем. Его надо уничтожить, и сделать это… „нежно“. Атаку с орбиты проводить нельзя, можно взорвать всю планету. По всей видимости, придется искать путь внутрь „замка“ и пытаться его… отключить! Возвращайся на линкор, будем думать, как что сделать!»
Сергей хотел ответить Игорю, но мысленная связь уже прервалась!
Бабичев встряхнулся и огляделся. Стоявший рядом с ним рядовой Белов с тревогой смотрел в забрало его шлема, и когда увидел, что командир взглянул на него, спросил:
— Все в порядке?..
— В порядке, — успокоил его Сергей и перешел на мыслеречь.
«Ребята, мы возвращаемся, я получил приказ командира!»
«Каким образом?! — вырвалось у сержанта Воличека. — Связь-то не работает!»
«Он сам связался со мной… мысленно».
«С орбиты?!!» — еще больше удивился сержант.
«С орбиты, с орбиты, — подтвердил Сергей. — Чванов нашел аборигенов, так что наша задача меняется».
И группа, не дойдя до выхода из ущелья всего нескольких десятков метров, повернула назад.
Бабичев шагал теперь замыкающим, дорога была знакома, так что, шагая чуть ли не автоматически, он продолжал размышлять об информации, полученной от Вихрова.
«Искать путь внутрь „замка“?.. Эк, Игорек, просто ставить задачи!.. Хотя, конечно, он же — навигатор, он у нас не привык топать по грешной земле, обходя ее ловушки и каверзы… Правда, надо признать, это у него тоже, пожалуй, получилось бы! Но… пробраться в этот „замок“ и сделать это не снаружи!.. Не снаружи… а как?!!»
В этот момент группа как раз поравнялась с огромной черной плитой, из-под которой вырывалась струя мутной желтой воды. Бабичев замер на месте и сам себе ответил, глядя на мутный поток:
«А так!»
И тут же скомандовал:
«Группа, стой!»
Десантники остановились, а потом по знаку капитана собрались вокруг него.
«Вот, ребята, какое дело, — начал Сергей, быстро соображая, как можно использовать свою догадку. — Командир линкора в разговоре со мной сказал, что „замок“, к которому мы шли, во-первых — какое-то химическое производство, а во-вторых — его надо уничтожить, но нельзя расстрелять с орбиты, можно спровоцировать всепланетную катастрофу. Поэтому необходимо найти способ проникнуть внутрь него и… х-м… отключить производство „по-тихому“! Но навигатор не знает, каким образом можно пробраться в „замок“, минуя хорошо защищенную котловину, в которой он стоит, а мы знаем это! Вот этот путь!»
И он перевел взгляд на выплескивающийся из-под плиты мутный поток. Вся пятерка тоже посмотрела на предлагаемый капитаном «вход».
«Ну как, попробуем решить задачу, поставленную командованием?!»
Десантники переглянулись и промолчали.
«Ну, раз возражений нет, приступим!» — решил Бабичев и шагнул к плите.
Остановившись у самого излива, капитан опустился на корточки и заглянул под каменный козырек. Под землей мутная река текла по круглому тоннелю диаметром всего лишь метра полтора, и не меньше метра из этих полутора занимала вода. Метрах в четырех от края плиты тоннель этот перегораживался грубой металлической решеткой, а за ней все тонуло в полной темноте.
Капитан обернулся к сгрудившимся за ним десантникам и сказал:
«Идти придется друг за другом. Первым пойду я, за мной с интервалом три метра друг от друга Белов, Жогин, Набс и Коган. Замыкает цепочку Воличек. Тебе, Иржи, придется поглядывать назад, хотя, я думаю, вряд ли нас кто-то будет преследовать. По прямой до котловины меньше километра, плюс под котловиной с километр, так что через два километра мы будем… в „замке“! Поток достаточно сильный, так что лучше будет установить вокруг себя поле Шлозгера конфигурации „капля“ — вода будет обтекать».
Он обежал взглядом напряженные лица десантников, коротко приказал: «Пошли!» — и первым нырнул в тоннель.
Подойдя к решетке, Бабичев оглянулся. У самого входа стоял рядовой Белов, ожидая, когда капитан удалится на оговоренные три метра. Сергей осмотрел решетку. Металлические прутья толщиной в полтора сантиметра не были соединены между собой, но шли достаточно часто, а их концы уходили в камень, облицовывавший стены тоннеля. Бабичев ухватился за один из вертикальных прутьев и коротко дернул на себя, прут чуть прогнулся, а затем лопнул у самой заделки. Бабичев вырвал таким же образом еще два вертикальных прута, а потом принялся за горизонтальные. Через пару минут в решетке образовалась вполне достаточная дыра, чтобы десантники могли пролезть в нее.
Оказавшись за решеткой, Бабичев двинулся вдоль тоннеля, поглядывая по сторонам и прислушиваясь к мерному рокоту текучей воды. Скоро вокруг капитана сгустилась тьма, но она не мешала ему ориентироваться в замкнутом пространстве тоннеля. Пятерка десантников следовала за своим командиром в полном молчании. Этот переход по грудь в мутной воде продолжался минут сорок, а затем Бабичев увидел в правой стене тоннеля пятидесятисантиметровую круглую дыру, наполовину погруженную в воду, — боковой тоннель, из которого вытекала даже не вода, а скорее некая коричневато-желтая жижа.
Как только Сергей миновал боковой тоннель, вода вокруг сделалась почти прозрачной, да и уровень ее довольно быстро начал понижаться, словно сам тоннель постепенно пошел вверх. А еще метров через пятьсот Бабичев увидел, что тоннель перегораживается еще одной решеткой, точно такой же, какая была вначале. Но перед этой решеткой в потолке тоннеля зияло круглое отверстие диаметром лишь немного меньшим, чем сам тоннель. Подойдя ближе, Сергей увидел, что стены уходящего вверх лаза совершенно гладкие, а на четырехметровой высоте лаз прикрыт темным, чуть выпуклым люком.
«Выходить будем здесь!» — сообщил Бабичев своим десантникам и, включив антиграв, легко подпрыгнул. Его тело, облитое металлопластом «саранчи», медленно поднялось к люку, и Сергей замер у темной крышки, прикрыв глаза и изучая пространство за люком.
Он сразу понял, что над ним расположено некое обширное помещение с высоким потолком и сводчатыми стенами. Люк, под крышкой которого он притаился, располагался в углу этого помещения, а вдоль его стен были установлены какие-то аппараты — их было несколько десятков, но работало всего два-три. Никакого механического движения в помещении не чувствовалось, но слабое, чуть колеблющееся магнитное поле выдавало наличие энергетических потоков.
Сергей осторожно надавил на крышку люка, но она не пошевелилась, тогда он, едва касаясь поверхности кончиками пальцев, тщательно исследовал крышку и понял, что с другой стороны ее удерживает механическая защелка очень странной конструкции…
«Пожалуй, на ощупь не справиться… — с досадой подумал он. — Не люблю я действовать грубой силой, но… ничего другого не остается».
Он достал излучатель, установил мощность на минимум и, направив тонкий, завивающийся луч на крышку, аккуратно вырезал ее почти по бортик. В антигравитационном поле его скафандра она чуть приподнялась, вытолкнутая нагретым воздухом, а Сергей подхватил ее и аккуратно сдвинул в сторону. Затем, не выпуская излучателя, он чуть высунулся из люка и огляделся.
Пустой круглый зал площадью больше двухсот квадратных метров был пуст, только в середине возвышалась странная, очень холодная колонна, да вдоль стен выстроились кабинки полтора метра высотой и метр шириной. Три из них были чуть подсвечены раздражающе тусклым фиолетовым светом.
Сергей осторожно перевалил через борт и отдал мысленный приказ:
«Белов, пошел!..»
Через две секунды над краем люка бесшумно возник шлем «саранчи», а спустя еще мгновение десантник стоял рядом с капитаном.
Скоро вся группа собралась рядом со своим командиром, ожидая дальнейших приказаний.
«Я остаюсь здесь, — решил Бабичев, — Набс и Коган идут вдоль стены вправо, Белов и Жогин — влево. Воличек посмотрит, что там за колонна в середине. Основная задача — найти выход из этого зала, желательно к энергетической установке, питающей этот… „замок“. Действовать без спешки, но и не тянуть особо!»
Белов и Жогин, двигаясь вдоль стены, первыми достигли одной из светящихся кабинок. Остановившись около нее, они с минуту рассматривали ее внутренность, а затем Жогин, опустившись на одно колено, принялся шарить по нижнему краю рамы, закрывавшей кабинку, а Белов, развернувшись, быстро направился назад. Подойдя к Бабичеву, он тихо сказал вслух:
— Командир, посмотри, что в этих кабинках творится!..
Бабичев, удивленный, что рядовой не использует мыслеречь, внимательно взглянул ему в лицо и почувствовал, что парень страшно напряжен. Сергей положил ему на плечо руку и, чуть подтолкнув вперед, «проговорил»:
«Иди, показывай…»
Оказавшись рядом с кабинкой, он услышал напряженный шепот Жогина:
— Зараза, как же она открывается?..
«Спокойно, Слава… — остановил десантника капитан, — что у вас произошло?»
Жогин резко обернулся и «воскликнул»:
«Посмотри, командир, что здесь творится!!»
Бабичев повернулся к прозрачной дверце кабинки и наткнулся на взгляд огромных, вытаращенных глаз, наполненных острой, жгучей мукой! Только спустя минуту Сергей понял, что эти глаза принадлежат маленькому двуногому и двурукому существу, необыкновенно худому и казавшемуся очень хрупким. А затем Бабичеву стало ясно, что существо это в своей кабинке облучается каким-то очень сложным, многосоставным излучением, генерируемым излучателем, установленным под полом кабинки.
«Я хочу его оттуда достать!»
Мысль Жогина была наполнена решимостью, но Бабичев резко поднял руку, заставляя десантника успокоиться, а затем только «ответил»:
«Этого нельзя делать, Слава… Ты сначала разберись, что там происходит! И глазастика не спасешь, и сам попадешь под удар! Спокойнее, рядовой, спокойнее!»
И тут же подумал про себя: «А сам-то ты вполне спокоен?..»
Он снова взглянул на существо в кабинке. Его руки и ноги были раскинуты в стороны, но вроде бы свободны, хотя, вполне возможно, они удерживались каким-то энергетическим или… психологическим образом. Испитое тельце, темное, слегка поросшее седоватым волосом, казалось расслабленным, но глаза, огромные, выпуклые глаза, абсолютно противоречили этому впечатлению.
«Что же здесь происходит?..» — с неожиданной тоской подумал Сергей. И вдруг ясно, даже рельефно представил себе, как он сам стоит обнаженный в такой же вот кабинке, под невидимым, но пронизывающим его насквозь жестким излучением!
«Ты в такой конуре не поместишься! — оборвал он свое воображение.
И тут у него в голове появилась мысль Воличека:
«Командир, колонна в центре зала соединена с кабинками комбинированным полем конфигурации „труба“, это поле перетягивает из кабинок в колонну непонятный вид энергии, а колонна с помощью этой энергии охлаждает жидкий теплоноситель. Теплоноситель попадает в колонну сверху, а уходит вниз, но движется под давлением».
«С какой целью это делается мы, конечно, не догадаемся!» — раздраженно подумал Сергей, и тут подал мысль Набс:
«Командир, мы нашли выход…»
«Ребята, — окликнул Бабичев Белова, Жогина и Воличека, — идем к Набсу и Когану, они нашли выход!»
Набс и Коган действительно стояли рядом с каким-то довольно узким люком овальной формы. Крышка люка не имела замков, но прикрыта была плотно. Увидев подходившего к ним капитана, Набс, словно извиняясь, произнес:
«Командир, тут какой-то хитрый запор, а… ломать мы не стали, решили тебя дождаться».
«Правильно… — одобрил капитан, — сломать мы всегда успеем».
Опустившись около люка на одно колено, он осторожно провел пальцами по кромке, а потом всей ладонью по поверхности крышки. Крышка удерживалась на месте обычным магнитным полем, генерируемым маленьким устройством, вставленным под обод люка. Бабичев быстро нейтрализовал поле и несильно толкнул крышку вперед. Та открылась до половины, и в забрала скафандров ударил яркий с красноватым отливом свет, какой бывает в медеплавильных цехах. Вот только в отличие от производственных помещений там стояла тишина.
Первым в люк нырнул Набс, за ним Коган. Когда Бабичев оказался с другой стороны люка и выпрямился, он застыл на месте, пораженный размерами помещения. Это даже помещением назвать было нельзя — огромный круглый ангар высотой несколько десятков метров запросто мог вместить в себя пару-тройку земных стадионов!! И все это огромное пространство было ярко освещено сиявшей в середине пропадающего в высоте потолка звездой!
Сергей оторвал наконец взгляд от распахнувшегося перед ним пространства и опустил глаза. Десантники стояли на довольно узкой галерее, лепившейся к голой стене и опоясывающей все помещение. Галерея располагалась на высоте десяти — двенадцати метров от пола, выложенного огромными, похоже, каменными плитами, и давала возможность очень хорошо рассмотреть внутренность этого помещения. Впрочем, весь этот огромный ангар был практически пуст, лишь по полу были разбросаны несколько небольших, по сравнению с размерами зала, сферических выпуклостей, облицованных все теми же плитами, по которым тянулось несколько выкрашенных в ярко-красный цвет труб. Они выходили пучком из вершины выпуклости, расходились веером и снова ныряли в пол, за пределами этой выпуклости. Одна из таких выпуклостей располагалась совсем недалеко от того места, где стояли десантники, и Сергей вдруг почувствовал, что она притягивает к себе его взгляд, все его существо.
Ухватившись покрепче за перила довольно хлипкого ограждения, Сергей чуть прикрыл глаза, защищая себя от яркого, пронизывающего света, и отдался этому странному влечению. И пол помещения вдруг надвинулся на него, серая полусфера увеличилась в размерах, словно желая показать свою значимость, а в следующее мгновение он вдруг ощутил под ее каменными плитами… бездну! Огромный, бесконечный провал вниз, в глубь планеты, туда, где под корой и верхним слоем мантии кипит расплавленная магма! Именно эта бездна притягивала к себе капитана, словно желая и его растворить в своей глубине, влить в свой ядерный расплав, разложить на элементарные элементы!.. И еще он почувствовал, что под каменной крышкой, прикрывающей бездонный огненный провал, притаилось очень мощное и очень сложное, образованное на базе гравитации поле, стабилизирующее и направляющее поток энергии, вытягиваемый им же из недр планеты!
Сергей тряхнул головой, отгоняя это жутковатое видение, и с некоторым трудом проговорил:
— Да, бомбардировать этот «замок» действительно нельзя! И пока непонятно, как его можно отключить… если это вообще возможно!
Его тянуло еще раз заглянуть в ту разверзшуюся бездну, но он усилием воли задавил в себе это желание. Отвернувшись в сторону, он вдруг увидел, что рядом с ним, также ухватившись обеими руками за перильца, стоит Женька Белов. Сквозь бронированный пластик забрала, на котором тревожно горел кровавый блик, было видно его лицо с закрытыми глазами, закушенной нижней губой и резко очерченными судорогой скулами. Сергей уже хотел встряхнуть десантника, но тот вдруг заговорил хрипловатым от напряжения голосом:
— Глубина… тысяча двести километров… Диаметр — одиннадцать метров… Температура слоя энергозабора — две тысячи сто градусов… Энергозабор идет по шести полевым каналам, величина энергозабора две целых и шесть сотых на десять в тридцать шестой степени джоулей. Имеет шесть базальтовых заглушек…
Тут он вдруг захрипел, покачнулся… Сергей едва успел подхватить падающего десантника, а Набс и Воличек оттащили его к стене. Одним движением вскрыв заглушку на правом локте скафандра лежащего десантника, Бабичев набрал на открывшемся пульте медицинской помощи короткую комбинацию, и спустя пару секунд Белов открыл глаза. Поняв, что он лежит и над ним склонился капитан, он тихо спросил:
— Что со мной?..
— Ничего особенного, — так же тихо ответил Сергей, — небольшая перегрузка, но мы ее уже ликвидировали.
«А ведь парень сделал то, чего я испугался!.. — вдруг подумал капитан. — Он спустился в эту… скважину и разобрался с ее назначением! Вот только… как закрыть эти шесть заглушек?!!»
И словно услышав его внутреннюю мысль, Белов вдруг прошептал:
— Командир, а скважина управляется с пульта…
Бабичев поднял голову и, снова оглядев раскрытое ему навстречу бесконечное пространство, подумал:
«Вот и найди этот пульт, да еще понять надо, что это за пульт?! — И тут же проклюнулась другая мысль: — Если пульт управления активирован, его можно попробовать отыскать по вторичному излучению!»
Он снова подался к перилам и наклонился вперед, пытаясь распознать направление энергопотоков, идущих от ближней скважины. Первыми, что открылось его восприятию, были каналы, обозначенные трубами. По ним циркулировала теплообменная жидкость, которую перегоняло все то же поле, аккумулированное под каменной крышкой шахты. Однако Сергей сразу понял, что эти примитивные энергосети не имеют никакого отношения к управлению энергоотбором. А вот когда он почувствовал несколько направленных потоков рентгеновского излучения в ультрафиолетовой оболочке, ему стало интересно — может быть, просто потому, что именно это излучение он предпочитал в качестве пищи. Затем проявились два тоненьких ручейка в оптическом диапазоне, спрятанных под каменными плитами, но вряд ли они были и шлейфами системы управления.
«Возможно, управление производится слаботочной электрической системой?.. — подумал Сергей, но тут ему пришла другая мысль: — А зачем, собственно говоря, нам нужен этот пульт?.. Да для того, чтобы отключить управляющие поля! А если мы эти поля просто… „задавим“ такими же полями с противоположным вектором!! Или еще проще — мы можем „задавить“ только его гравитационную составляющую!! Постой, постой!.. — попробовал он погасить охватившее его возбуждение. — Нас шестеро, скважин… — он быстро обежал взглядом серый пол ангара, — семь! Я могу попробовать, взять на себя две скважины, тогда ребятам достанется по одной. Главное — действовать синхронно!!»
Он вернулся к десантникам, обступившим Белова, и приказал:
«Слушать меня внимательно! Мы имеем под собой семь сверхглубоких скважин, из которых этот „замок“ качает энергию для своей деятельности. Скважины управляются с пульта при помощи составных полей, генерируемых под каменными куполами, накрывающими скважины. Пульт управления мы можем искать до скончания века, но мы этого делать не будем. Действуем следующим образом. Распределяемся по галерее таким образом, чтобы каждый мог контролировать одну из скважин. Затем по моей команде одновременно создаем над каждой скважиной гравитационное поле, вектор которого противоположен гравитационному вектору поля, управляющего этой скважиной. Скорее всего автоматика комплекса начнет повышать напряженность управляющего поля, но нам необходимо уравнять мощности обоих полей, и тогда должна будет произойти разбалансировка управления. Комплекс прекратит работать из-за отсутствия энергообеспечения!..»
«Командир, — подал голос сержант Воличек, — нас шестеро, а скважин семь…»
«Поэтому я останусь здесь, — криво усмехнулся Сергей. — Отсюда как раз можно достать две скважины. И вот еще что… — добавил он, — энергию для подпитки поля берите из энерговодов самих скважин, пусть эти… прорвы сами себя душат!»
Он внимательно оглядел своих десантников, словно вкладывая в каждого из них собственную уверенность в успехе его задумки, а затем коротко выдохнул:
«Пошли!»
Все пятеро разом повернулись и потопали вдоль галереи, поглядывая вниз, на серый пол «замка».
Минут через двадцать он услышал мысль Женьки Белова:
«Командир, я на месте. Готов!»
А спустя полтора часа все десантники заняли свои места.
Получив сигнал от Воличека, прибывшего к своей скважине последним, Бабичев вздохнул и скомандовал:
«Начали!»
В тот же момент над каждым из серых холмиков, разбросанных по огромному, казавшемуся бесконечным ангару, затеплилась крошечная фиолетовая искорка. Постепенно разгораясь, они выложили на полу замысловатое созвездие, словно бы противопоставляя себя сиявшей в вышине белой звезде. Прошло около десяти минут, и вдруг эта белая бестрепетно сиявшая звезда мигнула и погасла!!
«Автоматика отключает второстепенных потребителей!» — мелькнуло в голове Сергея, и в тот же момент он почувствовал, как рывком увеличилась мощность гравитационной составляющей управляющих полей двух скважин, с которыми он работал. На несколько секунд энергопотоки «замка» снова заработали в нужном режиме, и даже звезда под потолком чуть затлела, но фиолетовые звездочки на полу тоже засияли ярче. Мощность управляющих полей снова резко упала, и сразу же произошел сбой в подаче энергии из скважин. Автоматика снова увеличила энергообеспечение управляющих полей… И вдруг Сергей увидел, как несколько плит вокруг одной из скважин приподнялись и раскололись — видимо, возросшую нагрузку не выдержали энергосети! В то же мгновение в этой скважине прекратился отбор энергии из недр планеты, управляющее поле схлопнулось, и под действием гравитационного поля, инициированного Бабичевым, плиты, прикрывавшие скважину, начали приподниматься!!
Сергей едва успел разорвать энергопоток, питавший его гравитационное поле над этой скважиной, как такой же процесс пошел в соседней. Но здесь он протекал с гораздо большей скоростью, и потому плиты перекрытия подбросило вверх, а затем они с грохотом посыпались в жерло скважины. На миг Сергей увидел кроваво-красный отсвет в темном отверстии, образовавшемся в полу, а затем его опалило нестерпимым жаром. «Саранча» мгновенно включила климатизатор, так что никаких серьезных последствий этот последний «выдох» скважины для Бабичева не имел.
Оглядев простирающееся перед ним темное пространство, Сергей увидел, что все энергосети, проходившие под полом, вплоть до самых слабых — тепловых, перестали функционировать. И фиолетовые звездочки, обозначавшие работающие гравитационные поля, тоже погасли. Лишь слабое тепловое излучение на галерее выдавало присутствие десантников.
«Неужели у нас получилось?!» — удивленно подумал Бабичев и вдруг понял, что он и сам до конца не верил в эту свою затею!
«Ребята, все ко мне!..» — скомандовал капитан и увидел, как четыре чуть тлеющие инфракрасным излучением пятна двинулись вдоль галереи. А вот соседнее с ним — сержант Воличек — оставалось почему-то неподвижным. Только когда Белов и Набс стояли уже рядом с Бабичевым, а Коган был на подходе, Воличек тронулся со своего места, но двигался как-то странно — неуклюжими, короткими рывками. Сергей послал ему навстречу Набса, и когда тот вернулся, поддерживая шатающегося Воличека, встревожено спросил:
— Иржи, что случилось?!
— Глупость, командир… — улыбнувшись беспомощной улыбкой, ответил сержант. — Я «нырнул» в скважину, хотел посмотреть, что там и как, да совсем забыл, что в этом… «замке» не осталось ни эрга энергии. Потратился сильно, а подпитаться неоткуда!
— Эту проблему мы, пожалуй, решим… А что ты нашел в скважине?
— Скважины перекрыты базальтовыми заглушками шестиметровой толщины. Я прошел четыре такие заглушки, а глубже пробраться не смог…
— И не надо! — кивнул Бабичев, а про себя подумал: «Значит, автоматика все-таки успела сработать и перекрыть эти пробоины в литосфере планеты. Значит, поля, поддерживавшие стволы скважин, исчезли… Значит, скважины скоро закроются сами собой!!
— Ребята, мы сделали важное дело, теперь на линкор!
Возвращаться приходилось тем же путем, которым они попали в «замок», — это было и проще, и безопаснее, но сержант, спустившись в водовод, потерял сознание, и десантникам пришлось нести его на руках. В узком и низком тоннеле это сделать было очень трудно, но помогало то, что воды в нем уже не было.
Добравшись до выхода на поверхность, группа остановилась на привал. Воличека уложили на гальку, прямо под лучи вставшего над ущельем солнца, а Бабичев попытался связаться с дежурившим в небе ботом. К собственному удивлению, это удалось ему с первого раза, и спустя двадцать минут «стриж» осторожно опустился рядом с шестеркой Бабичева. К этому моменту Воличек уже пришел в себя и даже пытался сесть, однако Сергей распорядился внести его в бот на руках. А еще через сорок минут «стриж» с группой Бабичева на борту опустился на первой причальной палубе «Одиссея».
Когда Сергей Бабичев после окончания своего доклада покинул кабинет командира линкора, Игорь Вихров подсел к компьютерному блоку и, немного подумав, набрал запрос для Главного компьютера линкора:
«Прошу доложить ход выполнения программы „Звездный лабиринт“.
Экран монитора мигнул, как будто Железный Феликс не понял задачи, и через пару секунд выдал ответ:
«Программа „Звездный лабиринт“ выполнена в полном объеме».
Минуты две Игорь сидел перед компьютером неподвижно. Перед его внутренним взором проходил этот страшный, изнурительный полет. Он в который раз пытался понять, для чего их провели по этому пути?! И он не находил ответа! Наконец он очнулся от своих размышлений и опустил пальцы на клавиатуру компьютера:
«Приказываю вывести линкор в ту точку пространства, из которой началось выполнение третьего этапа программы „Звездный лабиринт“. После выхода звездолета в заданную точку прошу сообщить расчет разгонной орбиты и время нахождения в гиперпространстве для перелета в систему Кастора».
Как только Игорь вдавил клавишу «исполнить», на экране появился ответ Главного компьютера линкора:
Задача принята к выполнению.
Через две минуты после возвращения командира линкора в Главный центр управления по переходам, жилым и техническим палубам, ангарам и казармам Звездного десанта раскатилось нестерпимо резкое, бьющее по нервам завывание сирены общей предстартовой подготовки. После того как десятисекундная сирена смолкла, по линкору прокатился холодный безразличный голос главного компьютера звездолета:
— Корабль стартует по счету «ноль» без дополнительного предупреждения! Повторяю, корабль стартует по счету «ноль» без дополнительного предупреждения. Стартовое ускорение скачкообразное, восемь и три десятые g. Время ускорения три часа двадцать шесть минут. Прошу стартовую вахту занять места согласно стартовому расписанию. Не занятым на старте членам экипажа оставаться в своих помещениях, а приписанной десантуре — занять личные противоперегрузочные ячейки. Начинаю предстартовый отсчет. Сто… девяносто девять… девяносто восемь…
— Интересно, куда теперь потащит нас эта программа?! — с каким-то неловким смешком произнес главный штурман линкора. Командир корабля, не отрывая взгляда от стартовых данных, выводимых компьютером на его навигаторскую панель, ответил:
— Программа «Звездный лабиринт» полностью выполнена. Мы возвращаемся в Солнечную систему!
И вдруг Игорь Вихров почти физически ощутил, как на Главный центр управления линкора навалилась мертвая тишина. Он развернулся в кресле и оглядел центр.
Все вахтенные офицеры встали со своих мест и немигающими глазами смотрели на своего командира. И в каждом взгляде читалось недоверие, смешанное со… счастьем!
